Я поднимаю свой взгляд и смотрю на Дьявола, который превращает жизни людей в Ад. Поверить не могу, что он оставил его в живых. Для чего? Фадеев, по его мнению, не достаточно настрадался? Он же… Он же больше никогда не станет человеком!
– Не прикасайся ко мне, – я сдергиваю его руку, которая придерживает меня за предплечье. – Никто такого и никогда не заслужит! Ты – монстр! – тяжело выдыхаю, повернув голову в сторону двери, за которым находится… Господи, как он вообще выжил после всего?
И едва я пытаюсь выпустить эмоции оглушительным криком, вспоминаю, что Марат знает о Тимуре. О мужчине, который может оказаться здесь и страдать ещё больше, чем Фадеев. Слезы неконтролируемо наворачиваются на глаза от бессилия и поражения. Я ничего не могу сделать, кроме как быть покорной и следовать воле Мирона – главы Клана, который уже назначил дату помолвки и намерен заиметь наследника.
– Ты всегда знала, кем я являюсь, – спокойно говорит Марат, с безразличием рассматривая мои горячие слезы. – Пташка… – он протягивает руку к моему лицу, а я отворачиваюсь.
– Ненавижу тебя, Марат! – упрямо заявляю ему в глаза, но в следующую секунду сгибаюсь от острой боли внизу живота.
Испугано смотрю на мужчину, который нахмурил брови, заметив мою острую боль. Я стараюсь взять себя в руки и разогнуться, но со стоном припадаю плечом к стене и стою в полусогнутом состоянии.
Господи, только не это…
– Мне нужна Валерия, – подавлено шепчу я, всеми силами стараясь дышать и взять себя в руки.
– Что это? – во взгляде Марата сверкают недобрые огоньки, когда он проводит ладонью с внутренней стороны бедер, немного задирая платье. Повернув ладонь, я вижу на его пальцах кровь, с ужасом уставившись на свои ноги. Капли крови скользят прямо из моей промежности. – Виктория, – он растеряно смотрит мне в глаза.
– Помоги мне, – я хватаюсь за его рубашку, подтянув к себе ближе. Марат поднимает меня на руки, напряженно осмотрев моё лицо, от которого отхлынула вся кровь. – Поторопись! Сейчас же! – не выдерживаю я его медлительности, теперь отчетливо понимая, кого сейчас я могу потерять.
– Ты беременна? – ошеломленно выпаливает Марат, и я впервые вижу, насколько он удивлен моим положением. – От него? – уточняет. В глазах – буря и ярость, а его пальцы с жестокой силой меня сжимают в отнюдь не в нежных объятиях.
– Если я потеряю ребенка, а порежу себя при первой же возможности, – уверяю я мужчину, который с раздражением и шумно выдыхает.
– Не потеряешь его сейчас – я убью его сам.
***
Валерия смотрит на меня отрешенно, но нервно поджимает губы, глядя в монитор. Осторожно вводит по моему животу ультразвуковым аппаратом, иногда оглядываясь на Марата, стоящего у окна.
– Виктория беременна, есть угроза выкидыша, но… Но есть возможность поддержать беременность и сохранить плод, – кратко заключает девушка, посмотрев на меня с сочувствием.
Во мне поднимается плохое предчувствие, когда Марат медленно поворачивается в нашу сторону, брезгливо смерив меня взглядом, точнее мой голый живот с остатками геля.
– Лера, ты сделаешь аборт. Сейчас, – выносит он приговор, из-за чего моё тело подкидывает вверх, и я сажусь. – А ты, если будешь сопротивляться, лично привяжу к акушерскому креслу, – обращается он ко мне, яростно сверкнув своим недовольным взглядом.
– Никакого аборта не будет, – перечу я ему, с раздражением срывая несколько салфеток со стола и вытираю живот, сразу же пряча его под окровавленное платье.
– Начинай подготовку, – Марат кивает Лере на выход, и девушка подрывается с места, но не спешит выходить.
– Конечно, Мирон. Но я хочу, чтобы ты знал – это её первый ребенок. Если сделать аборт, есть вероятность развития бесплодия, – несмотря на покорность и четкую выполняемость своих обязанностей, Валерия одна из немногих, которая может перечить Марату и поддавать его решения сомнению.
– Значит, будем лечить бесплодие, если придется, – звучит бескомпромиссно. – Готовься.
Лера кротко кивает и выходит из своего кабинета, оставив меня наедине с будущим убийцей моего ребенка. Он смотрит на меня с желанием растерзать, но держится в стороне. Он напоминает зверя, который хочет покусать свою жертву, но отчего-то она протухла и теперь ему приходится с выжиданием сторониться.
– Ты не можешь так поступить со мной, – решаю заговорить первой, попытаться объяснить ему что я не готова так просто сдаться и расстаться со своим ребенком. – Это слишком, даже для тебя.
– Я не позволю тебе выносить чужого ребенка, – мужчина оказывается непреклонен.
– Это мой ребенок, а не чужой! – я не выдерживаю и вскакиваю на ноги, но из-за слабости придерживаюсь за кушетку. – Пожалуйста. Пусть… Пусть он родится. Я не обязываю тебя быть отцом, даже я не готова быть матерью. Отдадим его в детский дом, я даже не буду знать пола ребенка и имени. Это же лучше, чем… – не справляюсь с эмоциями, задыхаясь от сдерживаемых всхлипов.
Я – беременна. Это опасно и волнительно, но что больше меня пугает – смерть ребенка. Я готова даже не увидеть его после родов, но не могу позволить убить его. Во мне просыпается дикое желание бороться и уже сейчас волчицей вцепиться в глотку любому, кто угрожает нашей безопасности.
– Это будет тебе уроком, – он с безразличием смотрит на мои страдания, оценивая мандраж и горькие слезы. – Прекрати истерику. Это ещё даже не ребенок, а плод, – с брезгливостью уточняет мужчина.
– От любимого мужчины! – в отместку выпаливаю я, со страстным желанием в голосе.
Марат сцепляет зубы, наверняка до скрипа, из-за чего желваки двигаются на его скулах. Он ринулся в мою сторону, а я впервые отступаю от него подальше от страха. Несмотря на то, что я всегда доказывала ему, что мы равны, сейчас я ощущаю себя как все те люди, которым угрожал этот монстр.
В его глазах – жажда крови и отмщения, а я пролезаю через узкое пространство, прячась за медицинским аппаратом. Своеобразная преграда отлетает в другую стену, разбиваясь с ужасным грохотом. Марат подходит ко мне и моментально захватывает мою шею в жесткий капкан, прижимая к стене.
– Давай. Убей меня сразу, чтобы больше не мучилась. Чего же ты ждешь? – давлю я на него.
– Как только ты восстановишься, я не слезу с тебя. Я буду долбить тебя каждый день, пока ты не примешь моё семя. И ты никогда больше не вспомнишь о другом мужчине, если не хочешь действительно стать моей шлюхой. А это, уверяю, уничтожит тебя и твоё влияние на меня, – говорит он спокойно, даже несколько тихо, но по моему телу бегут мурашки и волосы дыбом встают от открытой угрозы мужчины.
– Тебе придется быть осторожным. Я с диким желанием перережу тебе глотку при первой же возможности! – я подражаю его манере угрожать.
– Знаешь, Пташка, у меня сейчас дикое желание отрезать тебе язык, – он вытаскивает из-под рукава рубашки металлический нож, прижав его к моему горлу. – И кажется, это принесет мне уйму удовольствия. Как ты думаешь?
Я боюсь даже сглотнуть, ощущая холодное и острое лезвие на шее, но продолжаю прямо смотреть в бездушные серые глаза.
– Руки и ноги тоже придется отрезать, чтобы я не смогла ничего сделать и сбежать от такого монстра, как ты, – добавляю я, не двигаясь.
– Кхм, – раздается у двери. Мы отвлекаемся от выяснения наших отношений, повернувшись на Валерию. – Всё готово, но следует сделать несколько анализов.
Марат убирает от моей шеи холодное оружие, разрешая свободно выдохнуть. Он смотрит на меня с ликованием, явно наслаждаясь моим страхом передо предстоящим кощунством и издевательством над моим телом.
– Отлично. Делай всё, что необходимо, – он грубо берет меня под локоть и подталкивает к Валерии, которая старается быть равнодушной, даже несмотря на то, что крепко сжимает кулаки в немом протесте. – Попробуешь ей помочь – пущу твоего братца на мясорубку.
Валерия бледнеет, в момент обессиленно выдохнув, с тревогой вскинув взгляд.
– Мирон… Я выполню свою работу в любом случае, – убеждает она главу Клана, который доверчиво кивает. – Без угроз, – добавляет она, поджимая губы, метнув обеспокоенный взгляд в мою сторону. – Пойдем, Виктория, – она кивает на выход, а я не спешу следовать за ней.
– Мне позвать парней? – он насмешливо вскидывает бровь, утопив меня в ярости. – Умница, – слышу его поощрительный тон, когда следую за Валерией.
Бесчувственная мразь! Если он думает, что я так просто дамся и лягу на акушерское кресло для аборта – ошибается. Во мне закипает желание немедленно дать дёру как можно дальше, но я замечаю, как по коридору неспешно прохаживается охрана и телохранители Марата.
Лера ведет меня в процедурный кабинет и кивает на стул, один из мужчин заходит следом и встает спиной к двери. Я осматриваюсь, замечая разные колбочки, шприцы и лекарства, что заставляет меня встревожиться. Запах медикаментов вызывает тошноту, из-за чего я стараюсь дышать глубже и прикрываю глаза.
Нужно успокоится и мыслить рационально.
– Это обязательно? – осипшим голосом спрашиваю я девушку, которая завязывает на моем предплечье жгут.
– Сжимай и разжимай кулак, – она делает вид, словно не слышит моего вопроса. Достает огромный шприц и смачивает вату антисептиком, обезображивая участок в районе локтя. Меня кидает в пот – с детства не переношу иглы и уколы. – Тише, ты даже не почувствуешь, – говорит она, метнув свой взгляд мне в лицо.
Моя рука дрожит, и не смотря на крепкую хватку девушки, она не может прицелиться в мою вену. Она трусит мою руку сильнее, чем делает моё тело. Это настораживает и заставляет усомниться в её действиях. Зачем она меня дергает?
– Помоги мне, – она окликает мужчину, который послушно подходит ближе. – Возьми одной рукой предплечье, а второй запястье, – командует девушка, очередной раз как-то многозначительно на меня посмотрев.
И до моего мозга начинает доходить этот верткий план, который никак не скомпрометирует чертовски смышлёную девушку. Мужчина обеими руками держит мою левую руку, оставаясь полностью доступным для меня, особенно к кобуре, в которую моя правая рука бесцеремонно проникает и цепляет пистолет.
– Убери от меня свои лапы, – прошипела я, направляя дуло пистолета ему в пах, пока он возвышается надо мной.
Охрана и телохранители Марата не меньше сообразительны и обладают техниками боя. Мужчине не составит труда выбить пистолет из моих рук, но, когда под прицел пистолета попали его собственные яйца, он, как ошпарившись от меня, отлетает на несколько метров назад.
Теперь я направляю дуло пистолета на Леру, которая также отступает на несколько шагов назад, переглядываясь с телохранителем. Я сдираю со своей руки жгут и осторожно ступаю к двери, пока мужчина не начинает привлекать моё внимание своим телодвижением в мою сторону.
– Стой там, где стоишь, – напрягаюсь я, когда он оказался ко мне ближе. Я направляю оружие на него, оценивая возможные риски. Сможет ли он кинуться на меня? – Мне терять уже нечего, – угрожаю я, увидев решительный огонек в чужом взгляде.
Я спиной отхожу к двери, напряженно следя за мужчиной. Валерия даже не двигается, несколько расслабленно смотря мне в глаза, своеобразно одобряя мою решительность.
Но в самый важный момент что-то неизбежно меняется. По ногам бежит сквозняк, а взгляды между нами стремительно меняются: у телохранителя он стает осознанным и серьезным, а у Леры наоборот – напряженным.
Моё запястье с оружием перехватывает тяжелая мужская рука, из-за чего я вздрагиваю и нажимаю на курок. Выстрел не раздался только потому что пистолет был на предохранителе, сохранив жизни.
– Забери, – раздается за спиной жесткий приказ, и телохранитель решительно подходит ко мне и вырывает из рук пистолет, спрятав его обратно в кобуру. – Видимо, ты по-хорошему не понимаешь. Лера, готовься к процедуре. Обойдемся без анализов, а с последствиями разберемся позже.
– Это опасно… – она хочет предупредить и защитить меня, но, видимо, наталкивается на озлобленный взгляд Марата. – Пять минут, – девушка уходит через дверь, которая, видимо, сразу ведет в процедурную комнату.
– Отпусти, – я хочу вырвать свою руку, но Марат с большей силой её сжимает, явно сдерживаясь, чтобы не переломать мне кости.
– Сядь, – полурычит мужчина, подтолкнув меня обратно к стулу. Я сажусь резко, но всё равно готова в любую секунду встрепенуться и кинуться наутек. Он видит мою решительность, поэтому не спускает с меня своего пронизывающего взгляда.
– Ты об этом пожалеешь, – обещаю я Марату, который даже бровью не ведет от моей явной угрозы и непринятия его решения.
– Не пожалею, – холодно отвечает мужчина. – Моя женщина не будет носить под сердцем чужого выродка.
– Я не твоя женщина! – от негодования, поднимаюсь на ноги, раздраженно выдохнув. – Единственное, что я чувствую к тебе – ненависть и желание избавиться от тебя. Думаешь, что после этого я подпущу тебя к себе? Ты меня плохо знаешь. Я вырежу твоё сердце и скормлю его твоим псам!
Дергаюсь в сторону, когда Марат резко наступает на меня. Сношу медицинские инструменты и колбы, громко их разбивая. Желая защитить себя – действую необдуманно и радикально. Я хватаю с пола осколок стекла и выставляю перед собой. Я думала, если он не испугается, то хотя бы остановится, но мужчина продолжает наступать, вынуждая взмахнуть рукой.
Откланивается, крепко хватает моё запястье и прижимает меня лицом к стене.
– Бросай, – гаркает мне на ухо. Я сильнее сжимаю осколок, намеренно пытаясь навредить себе. – Я сказал – брось это! – Марат впервые не выдерживает и повышает свой голос. Меня это не пугает, а наоборот вызывает больше решительности.
– Оставь меня в покое! – кричу я, ощущаю резкую боль в ладони и капли крови, которые стремительно бегут к локтю. – Оставь! Оставь! Оставь! – истерично кричу, но боль становится невыносимой, из-за чего осколок выскальзывает из моей ладони.
Не могу собраться с мыслями, решая вырваться, чего бы мне это не стоило. Несколько раз изгибаюсь так, что зубами достаю его плечо, вгрызаясь в него, слыша звериное шипение. Как бы я не отдавливала ему ноги, как бы сильно не сопротивлялась, Марат держит меня крепко и не дает возможности серьезно ему навредить.
– Мирон, – слышу тихое обращение Леры, – всё готово.
– Отлично, – он тащит меня в процедурный кабинет, совершенно не обращая внимания на сумасшедший визг, который, кажется, оглушает всех, кроме Марата. – Выруби её. Иначе она навредит себе быстрее, чем ты начнешь, – приказывает мужчина, силой усаживая меня на акушерское кресло.
– Только прикоснись ко мне… Только, блядь, попробуй! – угрожающе рычу я, когда Валерия беспрекословно подчиняется своему главе клана, приближаясь ко мне, наполняя шприц.
– Коли уже! Что замерла? – рявкает Марат, когда едва меня удержал после очередного рывка.
Валерия с явным сомнением подходит ближе. Во взгляде я вижу сожаление, но она не спешит вонзить меня иглу с лекарством. Марат скручивает меня, навалившись почти всем телом, чтобы сдержать мои поползновения и сопротивление.
Всё происходит так быстро, из-за чего я не сразу понимаю, как реагировать. Обескураженно подбираюсь и забиваюсь в угол кушетки, вытаращившись на Валерию.
– Сука, – рявкает Марат, отскочив от неожиданности.
