– Не шипи, Мурка. Я уже убедился, что тебе это нравится, – мужчина трогает меня бесстыдно и до того страстно, что я покоряюсь этому мимолетному желанию, уронив свою голову на его плечо, сдавленно простонав. Руки моего желанного мужчины заставляют дрожать всё тело.
Его левая рука покинула мою грудь и устремилась вверх, сжав моё горло, прижав к себе плотнее, заставляя смотреть на звездное небо. Кажется, я безнадежно проиграла сегодняшний бой, и, если честно, ни о чем не жалею.
Пальцы его правой руки стали наглее и напористей, а, чтобы Тимур Давидович смог меня трахать пальцами глубже, я упираюсь одним коленом в перилла, полностью раскрывшись именно для его проворных рук. Я вжимаюсь спиной в напряженный торс мужчины, который вонзается зубами в мое плечо, с которого соскользнул строгий крой платья от моего глубоко изгиба в пояснице. Легкая боль заставляет меня сжаться и едва не заскулить от удовольствия.
Реальность, сравнивая с мечтами, оказалась значительно ярче!
Острота ощущений, что нас в любую секунду могут прервать… Чертово воздержание на протяжении года и эти гнусные попытки на протяжении полгода хотя бы представить Громова так близко и глубоко… Я в жизни не желала никого так сильно, как этого идеального мужчину… А эти мягко-терзающие пальцы внизу, на клиторе, и жесткие – на шее… Всё это заставляет почувствовать внезапный оргазм слишком быстро и до остроты внезапно. Я изгибаюсь в его руках, сдерживая стон через прикушенную губу, схватившись за его руки, точно царапая его кожу.
– Твоё мурлыканье – сносит мне крышу. Особенно, когда ты кончаешь, – шепчет Громов, неспешно доставая свою руку из моих трусов. Я пораженно поворачиваю голову, когда он поднимает руку к своему рту, облизывая свои влажные пальцы.
О. Боже. Мой!
– Тимур… Давидович, – выдохнула я, дрожа всем телом.
Оказалось, что мне его катастрофически мало. Словно это была только легкая разминка, от которой стало только сложнее держать себя на ногах и сдерживать эмоции. Всё то, о чём я так долго фантазировала – оказалось реально, и моя фантазия, мягко говоря, не дотягивала до его уровня.
– Виктория, – твёрдо произнес мужчина, требовательно. – Я хочу большего. А ты, Мурка, хочешь? – он внимательно смотрит в мои глаза, обеими ладонями держа моё лицо.
Я прерывисто дышу, не понимая, что делать. Хватаю ртом воздух и пораженно отвожу взгляд вниз, попытавшись отвернуться. Я не должна была поддаваться этому порыву… Но я не могу игнорировать его. Больше полугода... Больше полугода я мастурбирую в душе только с одной фантазией – о нём, с ним, на нём.
И вот, я рискнула вытворить подобное после несколько бутылок шампанского и не чувствую удовлетворения. Внутренне меня ещё больше раскачало. Чертовски сильно хочу сейчас плюнуть на всё и поехать с ним, но тогда эта интрижка может закончится чем-то большим: либо моим разбитым сердцем, либо настоящей любовью, которая всё равно разобьет мне сердце.
Я слишком негодная для него – много вру, плету интриги и ворую его деньги. К тому же это только верхушка айсберга моих недостатков. Рано или поздно он точно всё узнает, но лучше мы будем чужими друг другу, чем вот так... Он забудет обо всём: в понедельник Аня опять будет ему сосать, а я с раздражением наблюдать его хорошее настроение. Пусть всё закончится так и не начавшись, но я однозначно в восторге от произошедшего и боюсь, что выкинуть подобное из головы не смогу ещё несколько месяцев.
– Тимур…
Он заставляя сказать свой вердикт в его глаза, удерживая меня за подбородок. Это невыносимо!
– Тимур, нам лучше прекратить…
– Тимур Давидович! Я вас везде обыскалась! – женский возглас заставляет нас обоих вздрогнуть и обернуться. Громов неохотно отступает от меня на шаг, повернувшись в сторону Елены Николаевны, которая заметила меня за широкой спиной нашего гендиректора. – Виктория Владимировна, – она с вынужденным уважением кивает мне, едва не скорчив гримасу осуждения на своём морщинистом лице.
Эта женщина настоящая фанатка Тимура Давидовича и видеть меня с ним ей не то, что не выносимо, а удушливо-убийственно. Я, назло этой карге, показательно поправляю платье на плече и прохожусь пятерней по встрепанным волосам.
– Да, Елена Николаевна, что-то случилось? – Громов напоминает о себе, отвлекая внимание женщины от моего потрепанного вида.
– Мне только что пришло сообщение от нашего клиента. На нас поддают в суд за использование нелицензионных материалов, – выпаливает она, суетливо поправляя платье и прическу, копируя мои жесты от осознания собственных недостатков. – Нужно срочно принять меры.
– Что за чушь? – Громов недоумевает.
Я понимаю, что разговор между ними будет весьма напряженный и долгий, поэтому собравшись с силами, отхожу в сторону. Тимур Давидович едва покачивается, словно собрался меня схватить в охапку, но вовремя себя одернул от этого затеи. Что же, стоит отдать должное – несмотря на его наглую бестактность со мной наедине, при посторонних он держится как полагается гендиректору.
– Мы не договорили, Виктория Владимировна, – напоминает мне Громов, принуждая остаться.
– Я за шампанским, – мирно улыбаюсь я мужчине, который недоверчиво прищурился, а Елена Николаевна едва слышно недовольно засопела.
Она будет первой, от которой пойдут грязные сплети о моей связи с Громовым. А ведь я сейчас красноречиво сую под нос доказательства – растрепанные волосы, в глазах пьяный блеск, меня немного пошатывает, а щеки пылают от оргазма, которого было слишком мало, чтобы насытить меня, изголодавшуюся.
– Кажется, мне нужно в офис, чтобы рассмотреть претензию клиента подробнее и проверить лицензии от отдела качества. Дело серьезное, нельзя откладывать, – напоминает о своей проблеме Елена Николаевна, привлекая к себе внимание Громова.
Тимур Давидович начинает с ней беседовать, не отрывая от меня взгляда, пока я не скрылась в ресторане, облегченно выдохнув. Мне хватает всего одной минуты, чтобы вернуться к своему столу, схватить телефон с сумочкой и едва не срываясь на бег, покинуть ресторан.
Только пока спускаюсь на лифте вниз, понимаю, как сильно облажалась. Я корю себя за то, что мои пороки взяли вверх над разумом, но мне всё ещё отчаянно хочется быть в его руках и снова ощутить дикое желание… Бесспорно, время рядом с Тимуром Давидовичем было умопомрачительным, но я должна взять себя в руки и ни при каких обстоятельствах не отходить от своего плана.
Я выхожу на улицу с облегчением ощущая прохладу, которая моментально охлаждает моё тело и дурную голову. Набираю номер такси, выжидающе шагая по тротуару. Меня начинает трясти от желания устроить самой себе взбучку.
Это же надо было – дать ему довести меня до оргазма за несколько минут! Почему именно он? Какого черта я так повернута на мужике, который… Идеальный, сукин сын. Обворожительный, сексуальный и желанный.
Становится обидно едва не до слез, но я запрещаю себе распылаться на эти эмоции.
А может… Может, найти другую Анечку? Вокруг слишком много идиоток, которые лягут под мужика ради своей выгоды. Но поиск новой «Золотой рыбки» занимает время. На Аню ушло два месяца, а за это время с меня три шкуры сдерут.
Когда ко мне подъезжает машина, я спешу к ней, сверяя номер машины из смс-сообщения от компании такси. Останавливаюсь, присматриваясь к марке в тусклом свете фонарей, заостряя внимание на четырех шестерках и замираю.
Он выходит сам, когда понимает, что я не пойду ему на встречу.
– Цыпочка, – меня едва не выворачивает от прозвища, которое мне дал Егорчик. Я морщусь, при этом осматриваясь по сторонам в поисках людей, которые, к сожалению, празднуют корпоратив на высотке. – Садись, я тебя подвезу.
Егор не умеет улыбаться – он всегда скалится, что отталкивает меня и заставляет насторожиться.
– Ты следишь за мной? – я стараюсь к нему не приближаться. Последний раз, когда я доверчиво села в его машину – он подмял меня под себя и облапал.
Егорчик обычной внешности, с лысой головой и всегда в брутальных шмотках. Такие, как он – считают, что иметь пивное пузо – это достоинство мужчины. Он всегда ведет себя вызывающе и нагло, доставляя мне массу хлопот помимо основной – шантажа.
– Спасибо. Я уже вызвала такси.
– Цыпа, ты же знаешь, что, если сядешь сама – целее будешь, – теперь он угрожающе сложил руки на груди, выжидающе оценивая мою готовность к сопротивлению. – Сколько раз мы это проходили? Совсем ничему не учишься… – Егор не выдерживает и прет на меня.
– Сама! – рявкаю я, не позволяя ему ко мне дотронуться. Мерзкий тип.
Он услужливо открывает для меня дверцу машины заднего сидения, на которое я сажусь с мученическим выражением лица.
– Добрый вечер, Виктория, – всегда приветливый шофёр смотрит на меня через водительское зеркальце.
– Как всегда иронизируете, Николай? – я огрызаюсь, включив в себе защитную реакцию. Мужчина ничего не отвечает, понимая, что я не готова беседовать.
Егор садится рядом со мной, косо стрельнув взглядом на мою оголившуюся ногу из-под разреза платья. Я одергиваю подол, намеренно скрывая свои ноги от его всегда похотливого взгляда. С Егорчиком нужно быть осторожной и всегда начеку. Он только кажется оболтусом, но криминальный авторитет никогда к себе не подпустит идиота, а Егор – один из приближенных.
– Сегодня последняя пятница месяца, – напоминает он, словно я этого не знаю.
– Помню. Я написала тебе, что принесу деньги завтра.
– Почему ты решила, что я буду делать тебе поблажки? Правила для всех одни, Цыпа, – он протягивает руку, положив свою лапу мне на коленку. – Но я пересмотрю их, если ты устала от них.
– Я принесу тебе деньги завтра, – цежу сквозь зубы, сдерживая себя от того, чтобы скинуть его лапу с моей коленки.
– Конечно принесешь. Только не забудь добавить двадцать процентов. Это мне за потраченное время, пока я терпеливо ждал тебя здесь, – он довольно скалиться, когда я обращаю на него внимание, буквально вытаращившись.
– Мы договорились на сотку! – во мне закипает ярость.
– Мы договорились на последнюю пятницу каждого месяца, – напоминает мне Егор.
Я тяжело дышу, буквально багровея от невыносимой злости. Мало того, что каждые три месяца он увеличивает сумму на десять процентов, а иногда и вовсе не последовательно, так ещё и издевается!
– Если такие условия, почему молчал целую неделю? У меня нет столько денег!
– Это бизнес, Цыпа, – Егор тянет свою лапу выше, заставляя платье раскрыть мою ногу. – М-м-м… Возможно, я бы дал тебе шанс, будь ты немного сговорчивее… – не выдерживаю и шлепаю его по наглой руке.
– Будет тебе двадцать процентов. Завтра, – цежу я сквозь зубы, вцепившись в дверную ручку, пытаясь вылезти из машины. Дверца оказалась заблокирована. – Выпусти меня.
Егорчик тяжело выдыхает.
– И как только Марат с тобой справлялся? – непонимающе спрашивает он, а меня кидает в ледяную дрожь только от упоминания этого имени. Я взволнованно поворачиваюсь к Егору, тревожно глядя в его глаза. Он продолжает меня раздражать, но меня едва не выворачивает наизнанку от первобытного страха быть пойманной. – Расслабься. Ты сама знаешь, что не сдам тебя. Слишком ты… Дорогая девочка, Цыпа, – он касается моих волос, заправляя прядь за ухо.
– Если сдашь меня, можешь попрощаться со своими яйцами, Егорчик. Меня он, конечно, потреплет, а тебя прикончит.
Он смотрит в мои глаза, и, наверное, видит чистейшую правду. Кто, как не я, знаю суть Марата – человека, который голыми руками выпотрошит человека и ничего человеческого в нём не ёкнет. Егор неохотно отстраняется, сверкнув недовольным взглядом.
– Проваливай из моей тачки, сука, – рявкает он, и следом щелкает замок.
– Не скучай, Егорчик, – прощаюсь я, вылезая из машины, которая в следующий момент с визгом срывается и исчезает за поворотом.
В руках звонит телефон. Такси – подано.
***
Глава 3. Охота
***
Тимур:
Она не ожидала, что сегодня я задеру её узкое платье до талии и посажу на стол переговоров. Да, девочка явно насторожилась смене моего настроения, когда я, без лишних слов, нарушил наш утренний ритуал. Она искусно смотрит на меня, закусывая пухлую губу, когда я стаскиваю с неё белье. Не сопротивляется, будто ждала сегодня именно этого – меня, взбешенного и желающего натянуть её на свой член.
Вывела. Она меня вывела из себя всего за несколько минут, и я, как мальчишка, срываюсь на другой. Аня едва сдерживает стон, когда мой член оказывается в ней. Девочка так спонтанно не привыкла, сжавшись, удивленно заглянув в мои глаза. В них до сих пор пылает ярость, бурлящая и кровожадная. Она требует возмездия!
Жаль только, что вместо наивной практикантки, которая по одному моему кивку опускается на колени или разводит ноги – не эта взбалмошная стерва с дерзким языком.
Я с усилием воли заставляю себя сдерживаться: не прикладывать силу, не вколачивается в девичье лоно, не позволять себе распускать руки на нежном, почти невинном теле. Аня – здесь не причем, сегодня она действительно работает только для сброса моего животного напряжения, до которого довела меня Виктория. И у меня действительно получается взять себя в руки, представляя, как именно я трахну Мурку: возьму её за шкирку и вставлю по самые яйца, чтобы не смела больше так со мной разговаривать!
Аня тянется к моим губам, но они до сих пор горят по другой женщине, которая была сегодня так ко мне близко и в тот же момент слишком далеко. Я не позволяю Ане к себе прикоснуться, сжав её затылок, прижав к своему плечу. Она тихонько стонет, шепчет какую-то банальную ерунду, а я смотрю на дверь своего кабинета, вспоминая, как припирал к ней Викторию…
– Тимур Давидович, запланируйте совещание через корпоративную почту. Я свободна только в среду после полудня. Хорошего дня, Тимур Давидович! – ответила мне Виктория Владимировна, когда я пригласил её в свой кабинет, для внепланового обсуждения проекта.
Конечно, я не собирался с ней обсуждать этот чертов проект! Виктория поняла моё требование только с третьего раза, когда я едва не сорвался к ней сам. Это её привычное поведение, но сейчас меня царапает её холодный тон и то, что она меня всеми силами старается избежать.
Она вошла раздраженная с нескрываемым вызовом в изумрудных глазах, знатно хлопнув дверью. Я с сожалением осмотрел её очередной строгий костюм темно-синего цвета, вместо юбки, которую она обещала найти для моего настроения.
Мне действительно показалось, что я заметил в её движениях нечто кошачье, такое утонченное и грациозное, когда она прошла к креслу пред моим столом и села, открыв блокнот, выжидающе клацнув ручкой. Она вытесняет меня из зоны моего комфорта одним только взглядом!
– О каком проекте идет речь? – она потребовала дать ей быстрые и четкие ответы на вопросы.
Дамир был прав: я действительно распустил свой персонал и даю слишком много вольностей.
На мой острый взгляд Виктория лишь требовательно дернула бровью, и клянусь богом, она ощущала себя так комфортно, как только можно было себя ощущать самоуверенной женщине при своём боссе. Казалось, начни я её отчитывать, и она найдет чем упрекнуть меня в ответ.
– О проектировании наших отношений, – я говорю прямо, игнорируя загадочность или недосказанность.
