Они мелькали раз за разом. Один ярче, другой тусклее. Брусчатка была на улицах уложена правильно и ровно. В общем так, чтобы любому, будь то грузный мужик или тонконогая женщина, удобно было ступать. Дома отражали лунный свет, луна в этот день освещала улицы старого города не хуже, чем это делали фонари. Людей было как-то совсем мало, и большая часть были дамы и их кавалеры. Никого из этих людей «Эстель» не узнавала, но большинство проходящих обязательно делали лёгкий поклон головы в сторону пары. Некоторые другие дамы одаряли доброй улыбкой. Большую часть пути до ресторации «Эстель» очень скромно молчала и покачивала головой, пока Пэдро живо рассказывал ей свои мысли и догадки. Он показался с самого начала очень скучен, и выглядел он точно так же. Гладко выбритый, тощий мальчишка с кудрявыми волосами. В его внешности не было ничего привлекательного, кроме дорого отделанного наряда. Они за короткий срок дошли до ресторации. Пока их провожали «Эстель» сделала пару слов об очень приятной прогулке, сказала, что хорошо, что в такое время уже не ездят по городу заказной транспорт. Вскоре Пэдро проводил «Эстель» за стол, который предназначался только для них в отдельной комнате ресторации. зал выглядел богато, красиво и вне образа Британи рассмотрела всю отделку и созданные мастером узоры. Каждая часть этой комнаты напоминала о старом веке. Навороченные и сложные рисунки на потолке переходили в небольшие колонны, поддерживающие рисунок над ними. Стены были укрыты жёлтой краской. Такой, какой красили, кажется, все здания Локарта. Пол был устелен ковром, очень мягким, а еще по углам стояли настоящие, но очень маленькие деревца. Восторг в глазах «Эстель» оказался слишком заметен, и спутник, похоже, заметил это сразу. Он стоял поодаль девушки, ожидая того, что та наконец пройдёт за стол, что был дальше середины залы. Но глаза «Эстель» были везде, кроме земли. Для этого её пришлось слегка подтолкнуть и проводить за стол. Ловко отодвинув стул для спутницы, Пэдро окинул взглядом местное помещение. Когда же он сам удобно уселся и придвинул бокал для вина, беседа возобновилась, но теперь она всё же смогла слегка увлечь «Эстель».
- Ваши вкусы распространяются не только на одежду.
- О. Вы что-то сказали? – «Эстель» рассеянно поглядела на Пэдро, надеясь вновь услышать заданный вопрос. Тот решил не заставлять себя ждать.
- Ваша одежда удивительно похожа на одежды, которые носили, может, век тому назад, - проговорил Пэдро, разливая вино по рюмкам, - сейчас не в моде широкая юбка, а больше дамы любят хороший мех.
- Мне корсеты очень к лицу, я считаю
- И вы не ошибётесь. Меня, конечно, поразило, с каким восторгом вы рассматривали эту комнату.
- Она выглядит не моложе моего костюма.
- А вы знаете толк в искусстве, Эстель.
- Не правда. Я знаю о нём довольно поверхностно.
- Не прибедняетесь, дорогая.
-Да на что мне говорить о себе плохо?
- Незачем, - тут они отпили по глотку. «Эстель», в самом деле, теперь показался этот человек более привлекательным, чем сначала. Беседа завязалась на славу, смотря на то, что парочка не закрывала рта даже тогда, когда на стол подали птицу с рисом и закуски. Сначала они беседовали об исторической значимости всех этих архитектур, о предках и потомках – о всякой всячине, не важной для любого другого нормального человека. Пэдро оказался историк, старше «Эстель» на порядок лет, но ещё не слишком стар, чтобы годиться ей в отцы. Отличный возраст. В это время ещё люди дышат полной грудью и имеют все силы для покорения мира. Но, ко всему этому, добавляется капитальчик какой-никакой и стабильность. Спустя несколько часов поедания всего того, что стояло на столе, «Эстель» поняла что наелась досыта. Взглянув на своего друга, она убедилась, что и тот уже не тянется к пище. Но на столе осталось так много, что любой другой ради приличия стал бы пихать в себя ещё половину того, что осталось от Пэдро и «Эстель». Но они лишь обменялись взглядами, поднялись из-за стола и, схватив по последнему куску рыбы, вышли из залы, направляясь к тёмной улице. Не одни в это время покидали это место, но встретились ещё и с несколькими парами, которые были друзьями Пэдро. Некоторые дамы подходили и к самой «Эстель», отмечали её бледность и то, что ей стоит съедать побольше пищи с утра да пить побольше кофе. Она, отшучиваясь, благодарила дам и пыталась быстрее покинуть их. Выйдя из здания, Пэдро расположился на одном из стульев, которые принадлежали столам террасы. Он был совершенно трезвый и пил очень мало, поэтому он показался даме ещё привлекательней, чем раньше. Он начинал заводить с ней беседы, выпытывая из неё хоть мелкое слово в ответ, но это было не нужно, так как она сама уже охотно ввязалась в ещё один заумный разговор. Диалог вёлся об искусстве, где обычно каждый ругал новых, хвалил старых художников, и искал что же ещё можно такого интересного сказать об этом. Теперь, когда увлечение было обоюдно, «Эстель» чуть не заметила сидящего за соседним столом знакомца. Он поглядывал на девушку пристально, не без укоризны. Лицо его было хмурым, а широкое тело норовило проломить стул, который на фоне такой громады стал маленькой табуреточкой. Он был замечен не сразу, но первый о нём упомянул проходящий мимо знакомый Эстель. Он приобнял подругу и невзначай шепнул ей о том, что мужчина рядом крайне не расположен смотреть на эту картину. Марко в это время был неподвижен. Он стиснул свои ноги и развалился всем корпусом по столу, ожидая хоть знака внимания. Но ожидал он его зря, так как сразу же на то же знакомцы намекнули и Пэдро, который предпочёл увести свою спутницу в место тихое и спокойное. К месту голова девушки начала болеть, а Пэдро припомнил очень приятное взгляду место, где можно лицезреть скорый восход солнца. При том прогуляться после приёма пищи доктора рекомендовали тогда всем, чтобы приятнее спалось. Шагать им пришлось быстрым темпом, потому что «Эстель» казалось, что ха их спинами гуляет опасность в виде рослого мужчины.
Прогулка продолжилась тишиной и молчанием, во время которого каждый обратил своё внимание на особые вещи, сокрытые во мраке. Фонарь светил жёлтым, и оттого вся брусчатка была как бы тоже такого же сияющего цвета. Где-то ещё были лужи от дневного дождя, веяло влагой, прохладой, которая заполняла пустоту. Дышать было легко. Небо выглядело тоже очень чисто. Не было ни одной звёздочки на нём, кроме одной, самой яркой. луны было мало, и только узенький месяц разбавлял синее полотно надо головами. Цветочки закрылись почти на всех клумбах. Лишь маленькие, синие как небо цветы остались не спящими. Свет из домов гас, а людей было не видно на краю городка, скоро уже «Эстель» должна вернуться домой. Но, к её удивлению, Пэдро поправил свои блондинистые волосы и махнул головой в другую сторону, намекая на то, что хочет показать ей что-то интересное. Прижавшись нежно к своему спутнику, она поворотила за ним на лево, выйдя из города в сторону старого заброшенного парка. Парк этот располагался за Локартом недалеко. Так, что его было видно прямо из города. За ним не ухаживали уже давно, да и все вскоре о нём позабыли. Там остались только завядшие цветы и беспорядочно растущие деревца, нестриженые кусты и заросшие тропы. «Эстель» двигалась, на зная, что ожидать от этого старого места. Пара достигла места очень скоро и перед ней предстала старая картина. Те же беспорядочные растения и оставшиеся без ухода деревца. Этот вид ужасал, но Пэдро продолжал уводить свою спутницу всё дальше и дальше в лес. Ветер играл с листвой и волосами «Эстель» неугомонно, и каждый раз он пугал своими порывами девушку не на шутку. Каждый раз она всё сильнее прижималась к Пэдро, игриво улыбаясь. Когда они уже достигли конца сада, Пэдро держал её в обнимку. Конец сада не должен был выражать особого интереса, ведь там ничего не росло. Но это так только казалось. За рядами дерев и кустов показалось что-то пёстрое и красивое. Оно, похоже, растягивалось очень широко и далеко с каждым шагом становилось виднее поляну, пестреющую на глазах. Вот еще пара кустов. Пэдро ловко обходил ветви и тащил возлюбленную за собой, пытаясь провести её вперед. И, наконец, вот.
Лес был пройден и показал то, чего было незримо. «Эстель» взглянула из-за мужского плеча на огромную поляну, заросшую цветами. Они блистали и тянулись выше, создавая сказку на глазах. Ночью казалось, что они сияли от лунного света и все были магически рослы. Они тянулись к луне, как к солнцу, и все сияли. Кроме цветов тут сохранилась ещё и старая беседка, в которой пахло деревом и влагой. В беседке «Эстель» и Пэдро уселись и остались в молчании. Слов сегодня было не нужно для того, чтобы насладиться этим сверкающим чудом. Всё было ещё в росе, и от этого сияло больше, чем просто от лунного света. Они держались за руки и понимали – это романтика.
- Эстель, - Пэдро нежно разорвал молчание,- я могу сказать вам кое-что очень важное для меня.
- Конечно. Вы можете положиться на меня, Пэдро. – «Эстель» сжала свои руки. Она уже знала, о чём пойдет речь прямо сейчас.
- Вы прекрасны и умны. Так много мне говорили про вас мои друзья, называя вас совершенно разными словами, оскорбляя вас всякими речами, но я никогда не мог поверить в это, - он сжал руку девушки так крепко. Что «Эстель» показалось: в нём проявилась какая-то невиданная сила, - сейчас все сомнения развеяны совсем, и я понял, почему они так завидуют мне. И я хочу попросить вас об одной услуге.
- О какой же?
- Вознаградите меня за все мои старания, за мою слепую веру в вас, в ваш ум. Подумайте о том, чтобы выйти за меня замуж. – он покраснел так сразу ,что даже «Эстель» не успела изобразить своё смущение.
- Но как же. Ведь мы так мало знакомы.
- Но, я думаю, мы чувствуем друг друга, - руки его сжали руки любимой ещё сильней. Он прижался ближе к ней, глядел в милые, непонимающие глаза. Он уже шёпотом был готов просить и умолять её. – Разве эта ночь для вас – это мало? Я же вижу вас насквозь, и я приму все ваши недостатки. Любые ваши проблемы. А со мной не будет ни одной проблемы, я не позволю вам быть печальной.
- Вы очень добры. Я стану думать об этом и смогу дать вам решительный ответ, но не сегодня, не сейчас.
- Я понял вас, - Пэдро отпустил руки Эстель, - и я дам вам так много времени, сколько вам надо.
- Благодарю, - «Эстель» поднялась со скамьи и собралась выйти из беседки, но Пэдро окликну её и выдал ей в руки какие-то вещи.
- Я не могу оставить вас без подарка. Может вас стоит проводить.
- О нет, не надо, - «Эстель» приняла подарок и, откланявшись, ушла в парк, скрылась за деревьями. Пэдро остался на месте. Он уселся на скамье вновь и дальше просто думал о чём-то, склоняя голову всё ниже.
«Эстель» пробиралась всё дальше по лесу, она пыталась отойти так далеко, чтобы стянуть этот парик и затеряться в ночи. конверт в её руках был сжат крепко и мог даже разорваться от такой дикой хватки. Она вспоминала о том, как его описала сама Эстель. О, чего она только не говорила о нём. О том, какой он нудный, жестокий, пошлый, грустный. Она смотрела на него и не смогла понять, того ли человека она увидела сейчас? Но это был точно Пэдро, тот самый худой блондин. Он оказался так пунктуален. Он то молчал, то говорил и всё очень вовремя, будто залезает тебе в голову. Как будто он уже знает что надо сказать, чтобы получить желаемое. Но неужели Эстель была так слепа, когда отдавала в руки «Эстель» его? Этого быть не могло! Эстель – человек прекрасный. Отправила её туда, куда сама идти не хотела. «Эстель» уже вышла на самый край леса и всё продвигалась вперёд. На горизонте уже был виден мыс, на котором стоял её дом. Единственное, из-за мрака ночи его было не разглядеть. Девушка остановилась и медленным движением потянула рыжий парик вниз. Стало легче дышать от этого. Британи показалось, что сегодня желанный образ был ей обузой и тягостью. Как кукла сегодня рот её был на замке, чтобы никто не понял. И хорошо, подмены никто не заметил. Каждый, глядя «Эстель» в лицо называл девушку перед ними Эстель. Вот оно искусство. Дом оказался ближе, чем дама предполагала. Она напевала свои песни, иногда оборачивалась назад, потому что ночью всегда мерещится страшное. Но интересно ей показалось то, что, уходя, Эмиль не затушил лампу при входе. Она так же горела, свеча почти вся растеклась. Воспользовавшись последним свечением, Британи стала прямо на лестнице разворачивать странный конверт, что был вручён Пэдро. В конверте была пустота и только две крохи, которые было тяжело уловить пальцами, там болтались. Британи перевернула конверт и вытряхнула содержимое на свою руку. Тихий крик, - «какой ужас!» - промчался в голове её. На ладони красовались серьги из чистого золота. Они были маленькие и аккуратненькие, в виде цветов была сделана форма. А в каждом подобии лепестка скрывался дорогой камень. Это был изумруд, сияющий на свету. Британи даже бросило в дрожь от такого подарка. Долго стоять всё же на улице не стоило, поэтому девушка прошла в дом, потушив свечу. Дома всё оказалось во мраке, но, к счастью, лампа стояла на комоде и была готова к зажжению. Британи быстро нащупала её и зажгла огонёк. Эстель уже спала у себя и хозяйка дома решила проверить её. За определённое время проживания здесь она уже, возможно, влюбилась в свою постоялицу такой сильной любовью, что она, как мать, проверяла Эстель каждую ночь. Лестница сегодня совсем не скрипела и половицы были бесшумны. На втором этаже все двери были закрыты, кроме одной только двери в комнату Эстель. Она была распахнута настежь и оттуда выносился ветер. Окно там точно было открыто. Британи прошла к комнате и застыла в пролёте, освещая в комнате сцену. Оказывается, сегодня Эмиль никуда не уходил из дома. Одежда его была скидана на комод близ постели Эстель. Любовники расположились рядом, прижавшись друг к другу спинами. Одеяла не хватило на двоих, поэтому оно, как лишнее, упало на пол. Эстель в одной ночной рубахе закрывала во сне плечи руками. Она мёрзла. Британи сделала свет лампы поменьше и прошла в комнату, пытаясь не смотреть на это. Она накрыла Эстель упавшим одеялом сверху и прикрыла окно. Больше она ничего не стала делать. Вышла в коридор, достала ключи и взобралась на чердак, где закрылась вместе со своим котёнком, который как обычно не спал, ожидая. Малыш подбежал к хозяйке, почувствовав, что хозяйка грустна. Девушка рухнула на пол. Он заскрежетал под ней. Маленький друг слегка полизал ей щеку, и за это получил легкое поглаживание за ушком.
- О, Аморе! Если бы ты знал, что я видела сегодня, - котёнок, услышав своё имя, подбежал к Британи и сунулся ей прямо под руку. – неужели я всегда должна так разочаровываться в людях?
На это Аморе жалобно мяукнул в ответ.
- О Аморе. Ты моя единственная семья. Остался единственным внуком от старой кошки моей мамы. Как я тебя люблю, - Аморе потянулся, засыпая от ласковых слов.
- Ты ведь, наверное, слышал всё то, что происходило здесь весь вечер. Мне казалось, что Эстель немного другая. Её так неоправданно любят все вокруг, они готовы подарить ей любые подарки и выдать душу свою напоказ, но каждый раз она приходит ко мне и выливает эту желчь. Не храня чужих секретов, она говорит всё. А теперь мои мысли начинают подтверждаться. – котёнок подскочил и сел на колени Британи, делая очень внимательный кошачий вид.
- Ваши вкусы распространяются не только на одежду.
- О. Вы что-то сказали? – «Эстель» рассеянно поглядела на Пэдро, надеясь вновь услышать заданный вопрос. Тот решил не заставлять себя ждать.
- Ваша одежда удивительно похожа на одежды, которые носили, может, век тому назад, - проговорил Пэдро, разливая вино по рюмкам, - сейчас не в моде широкая юбка, а больше дамы любят хороший мех.
- Мне корсеты очень к лицу, я считаю
- И вы не ошибётесь. Меня, конечно, поразило, с каким восторгом вы рассматривали эту комнату.
- Она выглядит не моложе моего костюма.
- А вы знаете толк в искусстве, Эстель.
- Не правда. Я знаю о нём довольно поверхностно.
- Не прибедняетесь, дорогая.
-Да на что мне говорить о себе плохо?
- Незачем, - тут они отпили по глотку. «Эстель», в самом деле, теперь показался этот человек более привлекательным, чем сначала. Беседа завязалась на славу, смотря на то, что парочка не закрывала рта даже тогда, когда на стол подали птицу с рисом и закуски. Сначала они беседовали об исторической значимости всех этих архитектур, о предках и потомках – о всякой всячине, не важной для любого другого нормального человека. Пэдро оказался историк, старше «Эстель» на порядок лет, но ещё не слишком стар, чтобы годиться ей в отцы. Отличный возраст. В это время ещё люди дышат полной грудью и имеют все силы для покорения мира. Но, ко всему этому, добавляется капитальчик какой-никакой и стабильность. Спустя несколько часов поедания всего того, что стояло на столе, «Эстель» поняла что наелась досыта. Взглянув на своего друга, она убедилась, что и тот уже не тянется к пище. Но на столе осталось так много, что любой другой ради приличия стал бы пихать в себя ещё половину того, что осталось от Пэдро и «Эстель». Но они лишь обменялись взглядами, поднялись из-за стола и, схватив по последнему куску рыбы, вышли из залы, направляясь к тёмной улице. Не одни в это время покидали это место, но встретились ещё и с несколькими парами, которые были друзьями Пэдро. Некоторые дамы подходили и к самой «Эстель», отмечали её бледность и то, что ей стоит съедать побольше пищи с утра да пить побольше кофе. Она, отшучиваясь, благодарила дам и пыталась быстрее покинуть их. Выйдя из здания, Пэдро расположился на одном из стульев, которые принадлежали столам террасы. Он был совершенно трезвый и пил очень мало, поэтому он показался даме ещё привлекательней, чем раньше. Он начинал заводить с ней беседы, выпытывая из неё хоть мелкое слово в ответ, но это было не нужно, так как она сама уже охотно ввязалась в ещё один заумный разговор. Диалог вёлся об искусстве, где обычно каждый ругал новых, хвалил старых художников, и искал что же ещё можно такого интересного сказать об этом. Теперь, когда увлечение было обоюдно, «Эстель» чуть не заметила сидящего за соседним столом знакомца. Он поглядывал на девушку пристально, не без укоризны. Лицо его было хмурым, а широкое тело норовило проломить стул, который на фоне такой громады стал маленькой табуреточкой. Он был замечен не сразу, но первый о нём упомянул проходящий мимо знакомый Эстель. Он приобнял подругу и невзначай шепнул ей о том, что мужчина рядом крайне не расположен смотреть на эту картину. Марко в это время был неподвижен. Он стиснул свои ноги и развалился всем корпусом по столу, ожидая хоть знака внимания. Но ожидал он его зря, так как сразу же на то же знакомцы намекнули и Пэдро, который предпочёл увести свою спутницу в место тихое и спокойное. К месту голова девушки начала болеть, а Пэдро припомнил очень приятное взгляду место, где можно лицезреть скорый восход солнца. При том прогуляться после приёма пищи доктора рекомендовали тогда всем, чтобы приятнее спалось. Шагать им пришлось быстрым темпом, потому что «Эстель» казалось, что ха их спинами гуляет опасность в виде рослого мужчины.
Прогулка продолжилась тишиной и молчанием, во время которого каждый обратил своё внимание на особые вещи, сокрытые во мраке. Фонарь светил жёлтым, и оттого вся брусчатка была как бы тоже такого же сияющего цвета. Где-то ещё были лужи от дневного дождя, веяло влагой, прохладой, которая заполняла пустоту. Дышать было легко. Небо выглядело тоже очень чисто. Не было ни одной звёздочки на нём, кроме одной, самой яркой. луны было мало, и только узенький месяц разбавлял синее полотно надо головами. Цветочки закрылись почти на всех клумбах. Лишь маленькие, синие как небо цветы остались не спящими. Свет из домов гас, а людей было не видно на краю городка, скоро уже «Эстель» должна вернуться домой. Но, к её удивлению, Пэдро поправил свои блондинистые волосы и махнул головой в другую сторону, намекая на то, что хочет показать ей что-то интересное. Прижавшись нежно к своему спутнику, она поворотила за ним на лево, выйдя из города в сторону старого заброшенного парка. Парк этот располагался за Локартом недалеко. Так, что его было видно прямо из города. За ним не ухаживали уже давно, да и все вскоре о нём позабыли. Там остались только завядшие цветы и беспорядочно растущие деревца, нестриженые кусты и заросшие тропы. «Эстель» двигалась, на зная, что ожидать от этого старого места. Пара достигла места очень скоро и перед ней предстала старая картина. Те же беспорядочные растения и оставшиеся без ухода деревца. Этот вид ужасал, но Пэдро продолжал уводить свою спутницу всё дальше и дальше в лес. Ветер играл с листвой и волосами «Эстель» неугомонно, и каждый раз он пугал своими порывами девушку не на шутку. Каждый раз она всё сильнее прижималась к Пэдро, игриво улыбаясь. Когда они уже достигли конца сада, Пэдро держал её в обнимку. Конец сада не должен был выражать особого интереса, ведь там ничего не росло. Но это так только казалось. За рядами дерев и кустов показалось что-то пёстрое и красивое. Оно, похоже, растягивалось очень широко и далеко с каждым шагом становилось виднее поляну, пестреющую на глазах. Вот еще пара кустов. Пэдро ловко обходил ветви и тащил возлюбленную за собой, пытаясь провести её вперед. И, наконец, вот.
Лес был пройден и показал то, чего было незримо. «Эстель» взглянула из-за мужского плеча на огромную поляну, заросшую цветами. Они блистали и тянулись выше, создавая сказку на глазах. Ночью казалось, что они сияли от лунного света и все были магически рослы. Они тянулись к луне, как к солнцу, и все сияли. Кроме цветов тут сохранилась ещё и старая беседка, в которой пахло деревом и влагой. В беседке «Эстель» и Пэдро уселись и остались в молчании. Слов сегодня было не нужно для того, чтобы насладиться этим сверкающим чудом. Всё было ещё в росе, и от этого сияло больше, чем просто от лунного света. Они держались за руки и понимали – это романтика.
- Эстель, - Пэдро нежно разорвал молчание,- я могу сказать вам кое-что очень важное для меня.
- Конечно. Вы можете положиться на меня, Пэдро. – «Эстель» сжала свои руки. Она уже знала, о чём пойдет речь прямо сейчас.
- Вы прекрасны и умны. Так много мне говорили про вас мои друзья, называя вас совершенно разными словами, оскорбляя вас всякими речами, но я никогда не мог поверить в это, - он сжал руку девушки так крепко. Что «Эстель» показалось: в нём проявилась какая-то невиданная сила, - сейчас все сомнения развеяны совсем, и я понял, почему они так завидуют мне. И я хочу попросить вас об одной услуге.
- О какой же?
- Вознаградите меня за все мои старания, за мою слепую веру в вас, в ваш ум. Подумайте о том, чтобы выйти за меня замуж. – он покраснел так сразу ,что даже «Эстель» не успела изобразить своё смущение.
- Но как же. Ведь мы так мало знакомы.
- Но, я думаю, мы чувствуем друг друга, - руки его сжали руки любимой ещё сильней. Он прижался ближе к ней, глядел в милые, непонимающие глаза. Он уже шёпотом был готов просить и умолять её. – Разве эта ночь для вас – это мало? Я же вижу вас насквозь, и я приму все ваши недостатки. Любые ваши проблемы. А со мной не будет ни одной проблемы, я не позволю вам быть печальной.
- Вы очень добры. Я стану думать об этом и смогу дать вам решительный ответ, но не сегодня, не сейчас.
- Я понял вас, - Пэдро отпустил руки Эстель, - и я дам вам так много времени, сколько вам надо.
- Благодарю, - «Эстель» поднялась со скамьи и собралась выйти из беседки, но Пэдро окликну её и выдал ей в руки какие-то вещи.
- Я не могу оставить вас без подарка. Может вас стоит проводить.
- О нет, не надо, - «Эстель» приняла подарок и, откланявшись, ушла в парк, скрылась за деревьями. Пэдро остался на месте. Он уселся на скамье вновь и дальше просто думал о чём-то, склоняя голову всё ниже.
«Эстель» пробиралась всё дальше по лесу, она пыталась отойти так далеко, чтобы стянуть этот парик и затеряться в ночи. конверт в её руках был сжат крепко и мог даже разорваться от такой дикой хватки. Она вспоминала о том, как его описала сама Эстель. О, чего она только не говорила о нём. О том, какой он нудный, жестокий, пошлый, грустный. Она смотрела на него и не смогла понять, того ли человека она увидела сейчас? Но это был точно Пэдро, тот самый худой блондин. Он оказался так пунктуален. Он то молчал, то говорил и всё очень вовремя, будто залезает тебе в голову. Как будто он уже знает что надо сказать, чтобы получить желаемое. Но неужели Эстель была так слепа, когда отдавала в руки «Эстель» его? Этого быть не могло! Эстель – человек прекрасный. Отправила её туда, куда сама идти не хотела. «Эстель» уже вышла на самый край леса и всё продвигалась вперёд. На горизонте уже был виден мыс, на котором стоял её дом. Единственное, из-за мрака ночи его было не разглядеть. Девушка остановилась и медленным движением потянула рыжий парик вниз. Стало легче дышать от этого. Британи показалось, что сегодня желанный образ был ей обузой и тягостью. Как кукла сегодня рот её был на замке, чтобы никто не понял. И хорошо, подмены никто не заметил. Каждый, глядя «Эстель» в лицо называл девушку перед ними Эстель. Вот оно искусство. Дом оказался ближе, чем дама предполагала. Она напевала свои песни, иногда оборачивалась назад, потому что ночью всегда мерещится страшное. Но интересно ей показалось то, что, уходя, Эмиль не затушил лампу при входе. Она так же горела, свеча почти вся растеклась. Воспользовавшись последним свечением, Британи стала прямо на лестнице разворачивать странный конверт, что был вручён Пэдро. В конверте была пустота и только две крохи, которые было тяжело уловить пальцами, там болтались. Британи перевернула конверт и вытряхнула содержимое на свою руку. Тихий крик, - «какой ужас!» - промчался в голове её. На ладони красовались серьги из чистого золота. Они были маленькие и аккуратненькие, в виде цветов была сделана форма. А в каждом подобии лепестка скрывался дорогой камень. Это был изумруд, сияющий на свету. Британи даже бросило в дрожь от такого подарка. Долго стоять всё же на улице не стоило, поэтому девушка прошла в дом, потушив свечу. Дома всё оказалось во мраке, но, к счастью, лампа стояла на комоде и была готова к зажжению. Британи быстро нащупала её и зажгла огонёк. Эстель уже спала у себя и хозяйка дома решила проверить её. За определённое время проживания здесь она уже, возможно, влюбилась в свою постоялицу такой сильной любовью, что она, как мать, проверяла Эстель каждую ночь. Лестница сегодня совсем не скрипела и половицы были бесшумны. На втором этаже все двери были закрыты, кроме одной только двери в комнату Эстель. Она была распахнута настежь и оттуда выносился ветер. Окно там точно было открыто. Британи прошла к комнате и застыла в пролёте, освещая в комнате сцену. Оказывается, сегодня Эмиль никуда не уходил из дома. Одежда его была скидана на комод близ постели Эстель. Любовники расположились рядом, прижавшись друг к другу спинами. Одеяла не хватило на двоих, поэтому оно, как лишнее, упало на пол. Эстель в одной ночной рубахе закрывала во сне плечи руками. Она мёрзла. Британи сделала свет лампы поменьше и прошла в комнату, пытаясь не смотреть на это. Она накрыла Эстель упавшим одеялом сверху и прикрыла окно. Больше она ничего не стала делать. Вышла в коридор, достала ключи и взобралась на чердак, где закрылась вместе со своим котёнком, который как обычно не спал, ожидая. Малыш подбежал к хозяйке, почувствовав, что хозяйка грустна. Девушка рухнула на пол. Он заскрежетал под ней. Маленький друг слегка полизал ей щеку, и за это получил легкое поглаживание за ушком.
- О, Аморе! Если бы ты знал, что я видела сегодня, - котёнок, услышав своё имя, подбежал к Британи и сунулся ей прямо под руку. – неужели я всегда должна так разочаровываться в людях?
На это Аморе жалобно мяукнул в ответ.
- О Аморе. Ты моя единственная семья. Остался единственным внуком от старой кошки моей мамы. Как я тебя люблю, - Аморе потянулся, засыпая от ласковых слов.
- Ты ведь, наверное, слышал всё то, что происходило здесь весь вечер. Мне казалось, что Эстель немного другая. Её так неоправданно любят все вокруг, они готовы подарить ей любые подарки и выдать душу свою напоказ, но каждый раз она приходит ко мне и выливает эту желчь. Не храня чужих секретов, она говорит всё. А теперь мои мысли начинают подтверждаться. – котёнок подскочил и сел на колени Британи, делая очень внимательный кошачий вид.
