- Аморе. Почему такие люди достойны быть любимыми?
- Мяу.
- Я бы так хотела прожить эту жизнь за неё.
- Мяу-Мяу.
- Я бы могла сделать всё правильно.
- Мрррр, - сказал Аморе в ответ этой речи. Он потоптался лапками по коленям и выбежал в плохо освещённый угол чердака, где стоял шкаф. Британи смотрела на то, как ей друг пытается допрыгнуть до ручки, но попытки были тщетны. Британи уже подошла и сама, чтобы дать котёнку взглянуть на содержимое шкафа. А нём лежали несколько платьев, некогда принадлежавших Эстель. Эти платья казались Британи бесподобны настолько, что она не могла противостоять своему желанию одевать их тогда, когда Эстель будет отсутствовать. Даже не тот факт, что эти костюмы прекрасны, а тот факт, что Эстель носила их, был важен. Британи украла платьев пять и никто не стал искать их. Но был ли теперь этот прекрасный эталон для Британи столь идеален? Какой наглый поступок совершила Эстель. Котёнок стучал лапками по ногам. Британи двинулась на выход с чердака. Дверь снова захлопнулась, Аморе остался один. Но он не переживал, а снова подбежал к окошечку и принялся хватать луч луны в воздухе.
Британи спустилась вниз и прошла в комнату, где заперлась на ключ. Несколько ламп полностью осветили стены и графин, стоящий на тумбе. Девушка откупорила крышку и сделала несколько больших глотков, а потом рухнула на постель, не раздеваясь. Глаза не закрывались, Британи просто глядела на своё отражение в зеркале. Парик лежал рядом с ней, было ощущение, что в зеркале и вправду отражается Эстель. Но Эстель сейчас была и в одной постели с Эмилем. И что же это значит? Британи поднялась с постели, сев перед зеркалом. Эстель была именно такой, когда она приехала в Локарт. Тогда она выглядела такой уставшей, скромной, но очень счастливой. Сейчас на лице Британи было всё это, но этого не было больше в лице Эстель. Её глаза уже стали пусты, и каждый день Британи глядела в них, чтобы увидеть там снова нежность. Теперь там не было ничего. Пусто. И кто же теперь больше Эстель? Сейчас Эстель была не такой. Но каждый раз, когда она ложилась спать в постель Британи, это была настоящая Эстель. Это были её руки, и плечи, и лицо. Сейчас смотреть на её лицо было противно. Такое злое и хитрое. Британи распустила свои волосы один жидкий хвост и расположила его по всей постели. Шнурок с сарафана она сняла и, не накрываясь одеялом, легла на бок. В кармане её лежали дорогие серьги, на пол рухнул рыжий парик. Всё уже не было так важно. Мысли пропадали и разум погружался в глубокий сон. Одно только раздумье не покидало Британи на протяжение всей ночи. Сегодня она узнала о том, насколько коварны мысли той девушки, чью невинность и милость так мечтала получить себе Британи. на самом ли деле она так мила? Или же это пустое тело, которое набито ничем. Всю оставшуюся ночь, вплоть до утра, Британи не спалось, зато она услышала, как впопыхах, ближе к утру, Эстель будила Эмиля и выводила его на улицу, чтобы Британи, «проснувшись», ничего не узнала. Какой глупостью показалась Британи эта сцена.
взаперти
Утренний чай уже был подан в тот час, когда Британи поднялась с постели. она была очень заспанной из-за непривычки к ночным прогулкам. Сейчас было как-то пусто на душе, да и в желудке тоже была незаполненная дыра. Эстель сидела перед ней, вся одетая и выпудренная до нельзя. Роскошное платье сидело на ней ровно по фигуре, всё красное и бархатное, как будто намечался настоящий праздник. Дамы пили чай и особо не беседовали, только иногда они обменивались шуточками, корнем которых был новостной журнал. Британи почитывала его с утра всё так же каждый день. Недавно этот вестник принес новость о свадьбе значительного лица в большом городе, о доходах, таблицах, законах, кроссвордах, школах и всём-всём-всём. На последней странице оказался совсем неинтересный сюжет, поэтому девушка откинула подальше это чтиво и сосредоточилась на своей кружечке. Сначала ей подумалось, что эта кружечка совсем «грустная», такая серая. Но потом Британи нашла в этом свою изюминку и воздержалась от мысли перекрашивать половину чайного сервиза. Эстель в это время, когда её домовладелица перестала читать, увидела одну очень странную деталь в одежде Британи. Платье на ней было бархатистое. Цвета оно было синее, такое, что не подходило натуре самой Британи. Такие «невзрачные мышки», как о них отзывалась сама Эстель, обычно донашивали платья ещё за своими мамами, которые не имеют вкуса. Серые и чёрные костюмы были, нельзя спорить, к лицу уставшей девушки, но сейчас контраст сыграл своё.
- Британи, дорогуша, -
- Да, Эстель, дорогая моя, что не так?
- Это же моё платье… - сказала Эстель, указывая пальцем на синюю ткань. Несомненно. Она потеряла его именно в тот день, когда Марко ворвался в комнату Эстель, когда Британи оглушила его.
- Не может того быть, Эстель, - с придурью оговорилась дама
- Нет. Оно точно моё.
- Да нет же. Вы точно ошиблись.
- Ну уж нет. Его мне шили под заказ. Из этого материала. Он очень синий, такой, что глаза режет.
- Вам нравится?
- Раз оно было для меня сшито, то конечно да, - сказала девушка, поднявшись с кресла.
- О, не волнуйтесь, дражайшая. Этот цвет вам совсем не к лицу теперь. Ты не спокойна, а дама таким, как вы, одевать такой цвет совсем не к лицу.
- А какой же к лицу?
- Да вот же, красный например. Видно издалека такой пожар. Вас стоит видеть издалека.
- К чему ты клонишь? Мы ведь совсем друзья. Незачем ломать друг другу головы. Ведь так?
- Ты права.
- Да в чём проблема же тогда?
- Приходилось мне вчера бывать при компании молодых мужчин… - Британи взглянула на свою слушательницу, у которой тихонько набирался ком в горле. – они были сначала все со мной очень добры и нежны. Пэдро отошёл к официанту, а я осталась там для беседы. И тут все они ушли и провели меня к углу самого ресторана и оставили наедине с одним мужчиной. Он разливался мне в очень не хороших вещах, дорогая Эстель
- Лгуны они! – выкрикнула Эстель. Она даже не стала слушать этой истории дальше. Руки её задрожали и выступили еле заметные слезинки. – Ты поверишь им? Поверишь этим первым встречным мужчинам сразу же?
- Они называли вас по имени сразу. Так не значит ли что «мы» уже видели их раньше?
- Нет. Мало ли откуда они знают.
- А вот например откуда.
- От друзей общих, может у официанта спросили, а он и сказал.
- Да-да. Ты права, Эстель. Бе-зу-слов-но. А теперь сядьте вы. Что же встала? Волосы тоже дыбом. Надо бы вам причесаться, а то так не стоит находиться на людях. – но девушка попросила не зацикливаться на этом, и Британи приятно улыбнулась.
- А что же у тебя было вчера? – склонив голову спросила Эстель, - оу. Ты пришла в очень скверном виде.
- Правда, - Британи поставила пустую кружку за стол, - какая я пришла домой.
- Знаешь? Ты не могла и слова сказать понятно. Язык заплетался так, похоже, что и сама ты не знала, что сказать хотела. Пришла и легла на кровать. Статься, тебя этот Пэдро смог опоить чем-то непонятным. – девушки выпучили глаза друг на друга. Вот это вот была неожиданность для Британи, ведь та чудно помнила, что и пяти бокалов не пропустила, всё переживала. Вернулась домой она тогда, когда Эстель уже спала в обнимку со своим другом. Она не могла слышать чего-либо, а значит нагло врёт. « ну ничего», - подумала про себя Британи, - « посмотрим, как далеко зайдет эта ложь»
- Неужели всё так плохо? А я ведь не пила так много, - Британи прикрыла свей рукой брови, делая вид, что голова у неё побаливает.
- Да-да, - затрясла головой Эстель, - ты еле открыла входную дверь. Была ночь, но я поднялась со своей постели, чтобы помочь тебе и втащить твое тело на второй этаж. Пришлось стянуть парик и расслабить одежду, чтобы было полегче дышать. уснула ты скоро.
- Но я же не пила так много.
- Да кто знает его, этого Пэдро. Может на вид он бедная худощавая палка, а если покопаться, то окажется, что он мошенник и плут.
- Какие страсти!
- Но я не думала, что он таков, - Эстель очень театрально сложила руки, изображая страдание и грусть, - я не думала, что ты можешь быть в опасности.
- Как видите, эта опасность миновала, и я смогла вернуться домой целой. Палтье моё цело, но, думаю, испачкано. Мы ходили по какой-то грязи.
- Так он пытался вас увести куда подальше, - вскричала Эстель, - что же на уме этого ужасного человека.
- Не кричите, Эстель. Ведь всё хорошо.
- Хорошо то хорошо. А если он так со мной?
- Не сможет он так с вами. Ваши глаза слишком добры. На них взглянешь, и напасть не захочешь.
- Говори как хочешь, а вчера в тебе все смогли признать меня…- тут Эстель призадумалась, - теперь ты сможешь ходить за меня на свидания. Может, хоть мужчин в свете увидишь.
- А зачем они мне?
- А замуж когда? Нам уже по двадцать два года. Это большой возраст, и хорошо то, что мы ещё красивы.
- Может, ты сначала себя выдашь, а потом со мной вместе подумаем.-
- Я уже одной ногой у алтаря, родная моя, - тут Британи повернула голову свою сразу почти на сто восемьдесят градусов, удивляясь этой безумной новости.
- Кто же этот великий завоеватель? Рассказывай, давай, Эст!
- Ой-ой-ой. А ты сама догадайся, кто же это такой, - тут дамы стали по своему обыкновению заигрывать друг с другом.
- Может Матео
- Нет. Он скучный.
- Александр?
- Он такой некрасивый.
- Тогда Ален!
- Да нет же! Как же не поймёшь ты, что это Эмиль. – повисло молчание. Громоздкое. И вдруг Британи разразилась смехом, которывй западает в душу. Она хохотала от души и всё спадала ниже с кресла, надеясь распластаться от смеха в лепёшку. Просмеявшись вдоволь, Британи поднялась на стул и уселась по нормальному.
- О, дорогая, - начала Британи, отирая слёзы, - Эмиль тебя в жёны возьмёт только после лет таки сорока. Он же гуляет и немало, кстати, пьёт.
- Он изменился очень сильно. Вчера ведь он выпил только пару бокалов.
- Ага. Только вместо бокала у него была бульонница.
- Да нет же! Всё ты высмеиваешь мое счастье.
- Я уже не смеюсь.
- Смеялась минуту назад.
- Прости.
- Простила я тебя уже давно. Но чем же тебе он не жених.
- Всем, Эстель, всем он не жених. Он если не сможет сначала от одного жениться, то завтра уже от второго, послезавтра от третьего и так далее.
- Ну нет же. Ты его не знаешь.
- Отчего не знать. Он ещё мальчик.
- Он уже мужчина. И он предложил мне.
- Ну раз так, то я не стану больше ничего говорить, - Британи умолкла. Повисла нагнетающая тишина, которая иногда перебивалась стуком часов из гостиной комнаты. Чашки уже опустели, и никто не хотел доливать добавки из чайника, вода в котором остыла. И всё же Британи думала о том, что сейчас от неё таит Эстель, и что на самом деле связывает её и Эмиля, кроме общего детства. Она поднялась и оставила Эстель в одиночестве на кухне. Ты достала мелкую книжонку и занялась чтением. Британи шла отнюдь не в свою комнату или чердак. Комната Эстель была так же настежь открыта как и в ту ночь. Всё в ней было чисто и убрано, только на комоде лежала расчёска и много всяких вещей для волос. Британи сразу же, тихо, медленно, чтобы Эстель не услышала, сунулась под кровать. Она сразу угадала и достала стопку писем. Она перечитала их все, и все они были от разных мужчин. Много «благодарностей» и «обещаний о молчании» там находились. Все они датировались прошлыми месяцами, а после Британи стала вытаскивать письмо за письмом из почтового ящика, чтобы никто не мог больше получить ответа от Эстель. Она, кстати, в последнее время скучала, а особенно начала бледнеть тогда, когда Британи начала умудряться закрывать её в доме так, чтобы даже окна было открыть нельзя. Эмиль вчера стал для неё целой отдушиной. Долго находиться в этой комнате было нельзя, потому что внизу уже стало слышно, как Эстель убирает свою кружку. Кинув письма обратно под кровать, девушка поспешила выскользнуть в коридор и скрыться в своей комнате, запершись на ключ. Подставив кресло к шкафу и вскочив на него, Британи стала водить рукой по верхней полке. Потом свалила вниз пару писем в белых, но уже изрядно запылившихся конвертах. Первый попавшийся в руки Британи был стремительно разорван. Письмо было адресовано Эстель от какого-то незнакомого мужчины. Оно было послано три месяца назад и имело теперь ожидаемый подтекст.
Любовь моя, вчерашний вечер был самым лучшим вечером в моей жизни.
Этот секрет, если вам будет угодно, я унесу с собой в могилу.
Тогда никто не узнает о нашей тайной связи, любимая.
После пары стаканов шампанского вы совсем разошлись, но так вы были только лучше ( особенно ваши тонкие руки).
Надеюсь, мы повторим этот вечер ещё не раз.
Все письма были кратки. Письмо разрывалось за письмом, в каждом из них было уже новое упоминание, признание. Потом уже те, которые были свежи, были другие. Большинство из них сначала были очень добры, но дальше читать было невозможно. Чем ближе к нынешней дате, тем больше пошлости находилось в тексте. Один раз её открыто попросили зайти в гости для «особого дела», но этого письма Эстель не получила.
- Как же так? – она наблюдала за тем, как последние листы летят вниз, касаются пола и затихают рядом с другими белыми кусочками. Что это было? Не известно. Она казалась совсем другой. Она приехала всего несколько месяцев назад, но это была любовь. А любовь не требует отлагательств. Британи села на постель и откупорила графин. Сделав пару глотков, она легла и обняла свою подушку.
- Неужели я приютила простую потаскушку? Нет. Эстель не такая. – на веру письма восприниматься не хотелось. Все эти письма были такого скверного содержания, но все они были и лежали разорванные на полу. Теперь на сердце казалось снова пусто и тихо. Море не бушевало, ветер не рвался в комнату сегодня. И без него было очень одиноко. Раздался стук в дверь.
- Брит! Всё хорошо!?- Британи вскочила с кровати, - я могу войти?
- Подожди. Прошу тебя, - выкрикнула Британи, собирая по полу бумагу. Все обрывки писем оказывались в руках девушки, та быстро спихивала их под свою кровать. Эстель начинала стучаться напористей, поэтому Британи просто сделала большой глоток из графина и села на постель, не убирая больше обрывки бумаги. Они остались лежать на холодном полу. Британи подошла и отворила дверь, где, готовясь ворваться, стояла Эстель.
- Что ты тут такого делала, что мне пришлось минут пять стоять и ждать, а?
- Ничего особенного, Эст, - Британи закрыла окно и подошла к двери, чтобы оказаться напротив Эстель. Она уже собирала бумажки, валявшиеся на полу.
- Что это такое? Какой бардак, Брит. Кто-то ещё и мне говорит, что у меня грязь такая. Что это хоть такое. – но долго изучать обрывки Эстель не пришлось. Она сразу стала такая же белая, как и те обрывки в её руках. Даже пары фразочек ей хватило, чтобы понять то, что было написано там. Её глаза задёргались, и нос поморщился. Она не мела взглянуть в глаза подруге.
- Британи… я смогу всё это объяснить.
- Мне этого не надо. Тут ясно всё, дорогая моя.
- Пожалуйста, Британи, - но оказалось поздно. Дверь захлопнулась с той стороны. Замок звякнул. Эстель не успела добежать до ручки, но ещё какое-то время она судорожно дёргала её, надеясь открыть дверь. Но она оказалась заперта на втором этаже дома, в одной комнате.
- Мяу.
- Я бы так хотела прожить эту жизнь за неё.
- Мяу-Мяу.
- Я бы могла сделать всё правильно.
- Мрррр, - сказал Аморе в ответ этой речи. Он потоптался лапками по коленям и выбежал в плохо освещённый угол чердака, где стоял шкаф. Британи смотрела на то, как ей друг пытается допрыгнуть до ручки, но попытки были тщетны. Британи уже подошла и сама, чтобы дать котёнку взглянуть на содержимое шкафа. А нём лежали несколько платьев, некогда принадлежавших Эстель. Эти платья казались Британи бесподобны настолько, что она не могла противостоять своему желанию одевать их тогда, когда Эстель будет отсутствовать. Даже не тот факт, что эти костюмы прекрасны, а тот факт, что Эстель носила их, был важен. Британи украла платьев пять и никто не стал искать их. Но был ли теперь этот прекрасный эталон для Британи столь идеален? Какой наглый поступок совершила Эстель. Котёнок стучал лапками по ногам. Британи двинулась на выход с чердака. Дверь снова захлопнулась, Аморе остался один. Но он не переживал, а снова подбежал к окошечку и принялся хватать луч луны в воздухе.
Британи спустилась вниз и прошла в комнату, где заперлась на ключ. Несколько ламп полностью осветили стены и графин, стоящий на тумбе. Девушка откупорила крышку и сделала несколько больших глотков, а потом рухнула на постель, не раздеваясь. Глаза не закрывались, Британи просто глядела на своё отражение в зеркале. Парик лежал рядом с ней, было ощущение, что в зеркале и вправду отражается Эстель. Но Эстель сейчас была и в одной постели с Эмилем. И что же это значит? Британи поднялась с постели, сев перед зеркалом. Эстель была именно такой, когда она приехала в Локарт. Тогда она выглядела такой уставшей, скромной, но очень счастливой. Сейчас на лице Британи было всё это, но этого не было больше в лице Эстель. Её глаза уже стали пусты, и каждый день Британи глядела в них, чтобы увидеть там снова нежность. Теперь там не было ничего. Пусто. И кто же теперь больше Эстель? Сейчас Эстель была не такой. Но каждый раз, когда она ложилась спать в постель Британи, это была настоящая Эстель. Это были её руки, и плечи, и лицо. Сейчас смотреть на её лицо было противно. Такое злое и хитрое. Британи распустила свои волосы один жидкий хвост и расположила его по всей постели. Шнурок с сарафана она сняла и, не накрываясь одеялом, легла на бок. В кармане её лежали дорогие серьги, на пол рухнул рыжий парик. Всё уже не было так важно. Мысли пропадали и разум погружался в глубокий сон. Одно только раздумье не покидало Британи на протяжение всей ночи. Сегодня она узнала о том, насколько коварны мысли той девушки, чью невинность и милость так мечтала получить себе Британи. на самом ли деле она так мила? Или же это пустое тело, которое набито ничем. Всю оставшуюся ночь, вплоть до утра, Британи не спалось, зато она услышала, как впопыхах, ближе к утру, Эстель будила Эмиля и выводила его на улицу, чтобы Британи, «проснувшись», ничего не узнала. Какой глупостью показалась Британи эта сцена.
Глава 8
взаперти
Утренний чай уже был подан в тот час, когда Британи поднялась с постели. она была очень заспанной из-за непривычки к ночным прогулкам. Сейчас было как-то пусто на душе, да и в желудке тоже была незаполненная дыра. Эстель сидела перед ней, вся одетая и выпудренная до нельзя. Роскошное платье сидело на ней ровно по фигуре, всё красное и бархатное, как будто намечался настоящий праздник. Дамы пили чай и особо не беседовали, только иногда они обменивались шуточками, корнем которых был новостной журнал. Британи почитывала его с утра всё так же каждый день. Недавно этот вестник принес новость о свадьбе значительного лица в большом городе, о доходах, таблицах, законах, кроссвордах, школах и всём-всём-всём. На последней странице оказался совсем неинтересный сюжет, поэтому девушка откинула подальше это чтиво и сосредоточилась на своей кружечке. Сначала ей подумалось, что эта кружечка совсем «грустная», такая серая. Но потом Британи нашла в этом свою изюминку и воздержалась от мысли перекрашивать половину чайного сервиза. Эстель в это время, когда её домовладелица перестала читать, увидела одну очень странную деталь в одежде Британи. Платье на ней было бархатистое. Цвета оно было синее, такое, что не подходило натуре самой Британи. Такие «невзрачные мышки», как о них отзывалась сама Эстель, обычно донашивали платья ещё за своими мамами, которые не имеют вкуса. Серые и чёрные костюмы были, нельзя спорить, к лицу уставшей девушки, но сейчас контраст сыграл своё.
- Британи, дорогуша, -
- Да, Эстель, дорогая моя, что не так?
- Это же моё платье… - сказала Эстель, указывая пальцем на синюю ткань. Несомненно. Она потеряла его именно в тот день, когда Марко ворвался в комнату Эстель, когда Британи оглушила его.
- Не может того быть, Эстель, - с придурью оговорилась дама
- Нет. Оно точно моё.
- Да нет же. Вы точно ошиблись.
- Ну уж нет. Его мне шили под заказ. Из этого материала. Он очень синий, такой, что глаза режет.
- Вам нравится?
- Раз оно было для меня сшито, то конечно да, - сказала девушка, поднявшись с кресла.
- О, не волнуйтесь, дражайшая. Этот цвет вам совсем не к лицу теперь. Ты не спокойна, а дама таким, как вы, одевать такой цвет совсем не к лицу.
- А какой же к лицу?
- Да вот же, красный например. Видно издалека такой пожар. Вас стоит видеть издалека.
- К чему ты клонишь? Мы ведь совсем друзья. Незачем ломать друг другу головы. Ведь так?
- Ты права.
- Да в чём проблема же тогда?
- Приходилось мне вчера бывать при компании молодых мужчин… - Британи взглянула на свою слушательницу, у которой тихонько набирался ком в горле. – они были сначала все со мной очень добры и нежны. Пэдро отошёл к официанту, а я осталась там для беседы. И тут все они ушли и провели меня к углу самого ресторана и оставили наедине с одним мужчиной. Он разливался мне в очень не хороших вещах, дорогая Эстель
- Лгуны они! – выкрикнула Эстель. Она даже не стала слушать этой истории дальше. Руки её задрожали и выступили еле заметные слезинки. – Ты поверишь им? Поверишь этим первым встречным мужчинам сразу же?
- Они называли вас по имени сразу. Так не значит ли что «мы» уже видели их раньше?
- Нет. Мало ли откуда они знают.
- А вот например откуда.
- От друзей общих, может у официанта спросили, а он и сказал.
- Да-да. Ты права, Эстель. Бе-зу-слов-но. А теперь сядьте вы. Что же встала? Волосы тоже дыбом. Надо бы вам причесаться, а то так не стоит находиться на людях. – но девушка попросила не зацикливаться на этом, и Британи приятно улыбнулась.
- А что же у тебя было вчера? – склонив голову спросила Эстель, - оу. Ты пришла в очень скверном виде.
- Правда, - Британи поставила пустую кружку за стол, - какая я пришла домой.
- Знаешь? Ты не могла и слова сказать понятно. Язык заплетался так, похоже, что и сама ты не знала, что сказать хотела. Пришла и легла на кровать. Статься, тебя этот Пэдро смог опоить чем-то непонятным. – девушки выпучили глаза друг на друга. Вот это вот была неожиданность для Британи, ведь та чудно помнила, что и пяти бокалов не пропустила, всё переживала. Вернулась домой она тогда, когда Эстель уже спала в обнимку со своим другом. Она не могла слышать чего-либо, а значит нагло врёт. « ну ничего», - подумала про себя Британи, - « посмотрим, как далеко зайдет эта ложь»
- Неужели всё так плохо? А я ведь не пила так много, - Британи прикрыла свей рукой брови, делая вид, что голова у неё побаливает.
- Да-да, - затрясла головой Эстель, - ты еле открыла входную дверь. Была ночь, но я поднялась со своей постели, чтобы помочь тебе и втащить твое тело на второй этаж. Пришлось стянуть парик и расслабить одежду, чтобы было полегче дышать. уснула ты скоро.
- Но я же не пила так много.
- Да кто знает его, этого Пэдро. Может на вид он бедная худощавая палка, а если покопаться, то окажется, что он мошенник и плут.
- Какие страсти!
- Но я не думала, что он таков, - Эстель очень театрально сложила руки, изображая страдание и грусть, - я не думала, что ты можешь быть в опасности.
- Как видите, эта опасность миновала, и я смогла вернуться домой целой. Палтье моё цело, но, думаю, испачкано. Мы ходили по какой-то грязи.
- Так он пытался вас увести куда подальше, - вскричала Эстель, - что же на уме этого ужасного человека.
- Не кричите, Эстель. Ведь всё хорошо.
- Хорошо то хорошо. А если он так со мной?
- Не сможет он так с вами. Ваши глаза слишком добры. На них взглянешь, и напасть не захочешь.
- Говори как хочешь, а вчера в тебе все смогли признать меня…- тут Эстель призадумалась, - теперь ты сможешь ходить за меня на свидания. Может, хоть мужчин в свете увидишь.
- А зачем они мне?
- А замуж когда? Нам уже по двадцать два года. Это большой возраст, и хорошо то, что мы ещё красивы.
- Может, ты сначала себя выдашь, а потом со мной вместе подумаем.-
- Я уже одной ногой у алтаря, родная моя, - тут Британи повернула голову свою сразу почти на сто восемьдесят градусов, удивляясь этой безумной новости.
- Кто же этот великий завоеватель? Рассказывай, давай, Эст!
- Ой-ой-ой. А ты сама догадайся, кто же это такой, - тут дамы стали по своему обыкновению заигрывать друг с другом.
- Может Матео
- Нет. Он скучный.
- Александр?
- Он такой некрасивый.
- Тогда Ален!
- Да нет же! Как же не поймёшь ты, что это Эмиль. – повисло молчание. Громоздкое. И вдруг Британи разразилась смехом, которывй западает в душу. Она хохотала от души и всё спадала ниже с кресла, надеясь распластаться от смеха в лепёшку. Просмеявшись вдоволь, Британи поднялась на стул и уселась по нормальному.
- О, дорогая, - начала Британи, отирая слёзы, - Эмиль тебя в жёны возьмёт только после лет таки сорока. Он же гуляет и немало, кстати, пьёт.
- Он изменился очень сильно. Вчера ведь он выпил только пару бокалов.
- Ага. Только вместо бокала у него была бульонница.
- Да нет же! Всё ты высмеиваешь мое счастье.
- Я уже не смеюсь.
- Смеялась минуту назад.
- Прости.
- Простила я тебя уже давно. Но чем же тебе он не жених.
- Всем, Эстель, всем он не жених. Он если не сможет сначала от одного жениться, то завтра уже от второго, послезавтра от третьего и так далее.
- Ну нет же. Ты его не знаешь.
- Отчего не знать. Он ещё мальчик.
- Он уже мужчина. И он предложил мне.
- Ну раз так, то я не стану больше ничего говорить, - Британи умолкла. Повисла нагнетающая тишина, которая иногда перебивалась стуком часов из гостиной комнаты. Чашки уже опустели, и никто не хотел доливать добавки из чайника, вода в котором остыла. И всё же Британи думала о том, что сейчас от неё таит Эстель, и что на самом деле связывает её и Эмиля, кроме общего детства. Она поднялась и оставила Эстель в одиночестве на кухне. Ты достала мелкую книжонку и занялась чтением. Британи шла отнюдь не в свою комнату или чердак. Комната Эстель была так же настежь открыта как и в ту ночь. Всё в ней было чисто и убрано, только на комоде лежала расчёска и много всяких вещей для волос. Британи сразу же, тихо, медленно, чтобы Эстель не услышала, сунулась под кровать. Она сразу угадала и достала стопку писем. Она перечитала их все, и все они были от разных мужчин. Много «благодарностей» и «обещаний о молчании» там находились. Все они датировались прошлыми месяцами, а после Британи стала вытаскивать письмо за письмом из почтового ящика, чтобы никто не мог больше получить ответа от Эстель. Она, кстати, в последнее время скучала, а особенно начала бледнеть тогда, когда Британи начала умудряться закрывать её в доме так, чтобы даже окна было открыть нельзя. Эмиль вчера стал для неё целой отдушиной. Долго находиться в этой комнате было нельзя, потому что внизу уже стало слышно, как Эстель убирает свою кружку. Кинув письма обратно под кровать, девушка поспешила выскользнуть в коридор и скрыться в своей комнате, запершись на ключ. Подставив кресло к шкафу и вскочив на него, Британи стала водить рукой по верхней полке. Потом свалила вниз пару писем в белых, но уже изрядно запылившихся конвертах. Первый попавшийся в руки Британи был стремительно разорван. Письмо было адресовано Эстель от какого-то незнакомого мужчины. Оно было послано три месяца назад и имело теперь ожидаемый подтекст.
Любовь моя, вчерашний вечер был самым лучшим вечером в моей жизни.
Этот секрет, если вам будет угодно, я унесу с собой в могилу.
Тогда никто не узнает о нашей тайной связи, любимая.
После пары стаканов шампанского вы совсем разошлись, но так вы были только лучше ( особенно ваши тонкие руки).
Надеюсь, мы повторим этот вечер ещё не раз.
Все письма были кратки. Письмо разрывалось за письмом, в каждом из них было уже новое упоминание, признание. Потом уже те, которые были свежи, были другие. Большинство из них сначала были очень добры, но дальше читать было невозможно. Чем ближе к нынешней дате, тем больше пошлости находилось в тексте. Один раз её открыто попросили зайти в гости для «особого дела», но этого письма Эстель не получила.
- Как же так? – она наблюдала за тем, как последние листы летят вниз, касаются пола и затихают рядом с другими белыми кусочками. Что это было? Не известно. Она казалась совсем другой. Она приехала всего несколько месяцев назад, но это была любовь. А любовь не требует отлагательств. Британи села на постель и откупорила графин. Сделав пару глотков, она легла и обняла свою подушку.
- Неужели я приютила простую потаскушку? Нет. Эстель не такая. – на веру письма восприниматься не хотелось. Все эти письма были такого скверного содержания, но все они были и лежали разорванные на полу. Теперь на сердце казалось снова пусто и тихо. Море не бушевало, ветер не рвался в комнату сегодня. И без него было очень одиноко. Раздался стук в дверь.
- Брит! Всё хорошо!?- Британи вскочила с кровати, - я могу войти?
- Подожди. Прошу тебя, - выкрикнула Британи, собирая по полу бумагу. Все обрывки писем оказывались в руках девушки, та быстро спихивала их под свою кровать. Эстель начинала стучаться напористей, поэтому Британи просто сделала большой глоток из графина и села на постель, не убирая больше обрывки бумаги. Они остались лежать на холодном полу. Британи подошла и отворила дверь, где, готовясь ворваться, стояла Эстель.
- Что ты тут такого делала, что мне пришлось минут пять стоять и ждать, а?
- Ничего особенного, Эст, - Британи закрыла окно и подошла к двери, чтобы оказаться напротив Эстель. Она уже собирала бумажки, валявшиеся на полу.
- Что это такое? Какой бардак, Брит. Кто-то ещё и мне говорит, что у меня грязь такая. Что это хоть такое. – но долго изучать обрывки Эстель не пришлось. Она сразу стала такая же белая, как и те обрывки в её руках. Даже пары фразочек ей хватило, чтобы понять то, что было написано там. Её глаза задёргались, и нос поморщился. Она не мела взглянуть в глаза подруге.
- Британи… я смогу всё это объяснить.
- Мне этого не надо. Тут ясно всё, дорогая моя.
- Пожалуйста, Британи, - но оказалось поздно. Дверь захлопнулась с той стороны. Замок звякнул. Эстель не успела добежать до ручки, но ещё какое-то время она судорожно дёргала её, надеясь открыть дверь. Но она оказалась заперта на втором этаже дома, в одной комнате.
