– Нет, – вздохнула Людмила. – Я всего-навсего простой абитуриент. Давите меня, сколько захочется.
Парень секунду рассматривал девушку.
– Ну вот если простой абитуриент, значит, нечего стоять и ворон своим видом настораживать. Давай, помогу встать.
– Я сама, – обиженно процедила сквозь зубы Людочка, пытаясь приподняться. Это ей не слишком удалось – правая лодыжка настойчиво заныла.
– Давай, говорю, чего кочевряжишься, – усмехнулся брюнет, крепко беря ее под руку.
Людочка отметила про себя, что он довольно сильный. Парень приподнял ее, будто пушинку, и оценил придирчивым взглядом.
– А ты крупная, – почти уважительно отметил он.
Людочка взбрыкнула в праведном гневе:
– Я не крупная, у меня кость широкая.
Брюнет усмехнулся:
– Да. Она у тебя еще и тяжелая.
Он осторожно подтянул ее поближе к себе и направился к зданию университета. Людочка ускоренно перебирала ногами, пытаясь успеть за его размашистым шагом, все также удивленно отмечая про себя, насколько у него твердые руки. Ведь понятно же, что такой франт не трудился в жизни ни дня. Наверняка все, что ему полагается, жизнь преподносит этому хаму сама, по собственному желанию, на блюдечке с позолоченной каемочкой. А тело жилистое, хоть и слегка худоватое. И невероятной ширины спина с рельефными квадратными плечами.
Он дотянул Людочку до кабинета приемной комиссии и опустил на один из стульев, стоящих в коридоре. Сверху, довольно больно, бросил на колени ее же пакет. Тот самый, который с пирожками, и который Людочка невиданным чудом сберегла, не оставив хрупкой женщине на вокзале на сбережение. Конечно, Людочка бы предпочла, чтобы у нее во владении остался не этот пакет, а все же сумка и вверенные ей денежные средства. Но об этом она сейчас не хотела думать, чтобы долговязый грубиян не увидел ее слезы сожаления. Но он, правда, и не смотрит, изучая дверь приемной комиссии.
– Сидишь? – вопросительно изогнул он бровь.
Людочка кивнула.
– Вот и сиди, – и неспешным шагом направился к двери.
А Людочка осталась в недоумении. Парень скрылся за дверью и побыл там несколько минут. Потом так же медленно вышел и вальяжно удалился куда-то вглубь коридора. Людочка пожала плечами и принялась про себя раздумывать. Ее сейчас интересовал лишь один момент: что скажут родители на признание о том, как глупо она посеяла деньги. Наверняка, они не будут ругать, но невероятно расстроятся. Мамка скажет, что нельзя ее так далеко отпускать. Папка, разумеется, ответит, что виновата сама мамка. Что переборщила с заботой и не подготовила Людочку как следует ко вступлению во взрослую жизнь. Потом они, чтобы не расстраивать дочку, уйдут на кухню и долго будут шепотом обсуждать, отпускать ли ее одну в незнакомый город.
От представленного сюжета снова потекли слезы, невыносимо захотелось есть. Оглядевшись по сторонам, Людочка решилась и достала из пакета румяный пирожок. Только она с величайшим удовольствием запустила в него зубы, как появился все тот же брюнет в компании со смешным рыжим дядькой.
Людочка быстро спрятала пирожок за спину. Не хватало дать высокомерному нахалу новый повод для насмешек. Но нахал не смотрел в Людочкину сторону. Они с рыжим дядькой завернули в кабинет приемной комиссии и пребывали там довольно длительное время.
Как только Людочка снова решила грызнуть вкусный пирожок, странная парочка вышла. Девушка грустно сглотнула слюну. Брюнет с дядькой о чем-то переговорили, и рыжий удалился в ту сторону, откуда и пришел. А брюнет уселся возле Людочки, которая всем телом чувствовала лютую злость, исходящую от нового знакомого. Он сидел молча, не обращая на Людмилу внимания, будто и не было этих нескольких минут, когда тянул ее к зданию университета.
Но девушка и рада была. В его присутствии она ощущала гнетущий дискомфорт. Ей показалось даже, что брюнет ее презирает. Или испытывает какие-то другие чувства вроде брезгливости или чего-то такого же неприятного для Людочкиного самомнения. Людмила решила, что наверняка такой богатый и смазливый парень в жизни видел только девушек ему самому под стать. Возможно, он раньше и не подозревал, что бывают на свете такие вот людочки – неуклюжие, крупные девушки с мамкиными пирожками.
– Что за отвратительный запах? – произнес он через время, раздраженно оглядываясь по сторонам. – Ну и вонь.
Людочка послушно принялась втягивать ноздрями воздух, чтобы хоть таким образом немного услужить придирчивому парню. Может, если она первой обнаружит неприятно пахнущий источник, это переключит внимание заносчивого парня с ее, Людочкиной, персоны на другой объект.
Новый знакомый некоторое время недоверчиво водил носом и вдруг неожиданно резко наклонился к девушке всем корпусом. И оказался так близко, что Людочка ощутила его терпкий аромат. Странно, обычно ей не нравится запах мужской туалетной воды. Резкие, въедливые ароматы, особенно в жару, вызывают приступ тошноты и головокружения. Но от нового знакомого веет едва различимым сладковатым запахом табака с небольшой ноткой корицы. Или чего-то сдержанно-мужского, вкрадчиво подавляющего рецепторы.
Людочка затаила дыхание и зачем-то озадачилась тем, как пахнет сама. Купается она в воде, добавляя цветки ромашки, они так с мамкой делали всегда. А вот какой потом аромат от тела, Людмила никогда и не думала. Наверное, простонародный и неинтересный, а в худшем случае, возможно, и окунающий в атмосферу палаты довольно скромно финансируемой больницы.
– Что ты там прячешь за спиной? – неожиданно зло спросил парень.
Людочка растерялась. Пирожок! Вот блин, она-то и забыла. Конечно, пирожок, как ему и положено по замыслу природы, вполне себе закономерно попахивает едой.
– П-п-пирожок, – сбивчиво прошелестела Людочка. – Будете? У меня есть еще.
– Это я понимаю, – кипятился парень. – Я спрашиваю, почему от него чем-то так несет?
– Потрипкой, – почему-то принялась оправдываться Людочка.
– Это что?
Постепенно злость в его взгляде сменило недоуменное любопытство. Он внимательно смотрел на собеседницу, всем своим видом требуя немедленного ответа.
– Ну, это, как бы здесь сказали, «потрошки» – сердечко, легкие, то, что осталось… – Людочка постепенно сжималась в комок под его тяжелым взглядом. Кажется, новый знакомый разнесет сейчас и саму Люду на куски.
– Звучит еще ужаснее, чем запах, – удивительно спокойно произнес он. – Зачем ты это ешь?
Опять в его взгляде скользнуло искреннее любопытство, но Людочка уже привычно не торопилась отвечать.
– Ну, так это то, что осталось. Как говорится, чтобы не пропадать…
Парень озадаченно задумался на несколько секунд о чем-то, затем порывисто подскочил и одним махом выхватил у Людочки пакет с пирожками.
– Пойдем.
Он неторопливо двинулся по коридору, а Людочка, скорей от неожиданности, послушно засеменила за ним. Несмотря на его небыстрые шаги, она не успевала и сбивчиво дышала.
– Куда мы идем? – решилась она спросить через время.
Парень не ответил. Может, он уже про нее и не помнит? Зачем же тогда забрал себе пакет, так не соответствующий своим потертым видом его дорогой одежде?
– Скоро начнется собеседование, – подошла Людмила с другой стороны.
– Успеем, – не оглядываясь, ответил он.
Значит, все же помнит про нее, хоть и идет своим длиннющим шагом, не удосуживаясь даже удостовериться, что Людочка за ним поспевает. Парень дошел до стеклянной двери с табличкой «Кафе», открыл дверь и выжидающе посмотрел на Людмилу, пропуская ее вперед. Людочка нерешительно замялась у входа. Он, что же, решил ее покормить? Решил, что Людочка голодает, и смилостивился над бедняжкой?
– Никуда я не пойду, – промычала настороженно Люда.
Парень снова пронзительно посмотрел на нее, почти зарычал, вздыхая, довольно грубо схватил за локоть и затолкал внутрь помещения. Так же молча присел за свободный стол, взял меню и принялся внимательно его изучать. Людочка, перетаптываясь с ноги на ногу, стояла рядом. Раздумывала, отобрать у него пакет или просто гордо уйти, громко хлопнув напоследок дверью. Парень не спешил, сосредоточенно разглядывая глянцевые страницы. Люда снова засомневалась, помнит ли он про нее. Когда она решила, что нет, наверное, все же не помнит, парень поднял на Людочку тяжелый раздраженный взгляд.
– Может, не будешь торчать здесь столбом, а все же сядешь? – недовольно произнес он. – Или у вас так заведено дома, замирать истуканом там, где только что шел?
Людочка подумала, что, скорей всего, ему стыдно, что она здесь вот так вот неуместно стоит. Хотя посетителей в кафе немного, и парень абсолютно на них не глядит. Как и те, в свою очередь, на них с Людочкой не смотрят.
И все же Люда чувствовала себя очень скованно и потому не решалась уйти. Вдруг он схватит ее, как и на пороге университета, за загривок, и насильно усадит за стол. Вот стыдно-то будет! Поэтому Людмила, потоптавшись на месте и тяжело вздохнув, грузно плюхнулась на стул напротив парня.
Подошел официант, и, не глядя на Людочку, обратился к ее спутнику. Тот озвучил заказ, не интересуясь мнением Людмилы, и попросил выбросить Людочкин пакет. Это девушку сильно покоробило. По какому такому вот праву этот самодовольный нахал распоряжается ее вещами? Но усилием воли она заставила себя сдержать недовольство сим фактом.
Парень, не обращая внимания на спутницу, принялся изучать свой телефон. Люда молчала, чувствуя себя крайне неуютно, но, не вытерпев, решилась заговорить.
– А что это был за смешной дядька? – поинтересовалась она.
– Где? – не отрывая взгляда от экрана, переспросил парень.
– Ну с вами, возле приемной комиссии, – сбивчиво уточнила Люда.
Парень оторвал взгляд от телефона и слегка удивленно посмотрел на нее исподлобья.
– Ты не знаешь? – довольно искренне изумился он. – Как ты можешь поступать в университет и не знать декана?
Люда пожала плечами в ответ. Значит, рыжий дядька – это декан. Но вслух она безразлично произнесла:
– А зачем мне его знать?
На этот раз парень передернул плечами и с безразличием вернулся к прежнему занятию.
Официант принес еду. Ароматный запеченный картофель, румяную отбивную – у Людочки в предвкушении заурчал живот. Она надеялась, что заносчивый парень не услышал предательский звук. Что поделать: у Люды всегда был довольно крепкий аппетит. А на нервной почве – и вовсе неудивительно. Но к блюду пока она не решалась приступить, исподтишка изучая собеседника.
Парень не смотрит ни на спутницу, ни на свое блюдо, быстро перебирая пальцами по экрану. Людочка почему-то отметила про себя, что у него длинные ухоженные пальцы. Бабушка ей говорила, что именно по руке можно определить происхождение человека и откуда он ведет свой род. Тонкие пальцы и изящные запястья подтверждают, что человек аристократического происхождения или какой-нибудь музыкант.
У нового знакомого не такие руки: удлиненная, чуть широкая ладонь и ровные вытянутые пальцы с аккуратными светло-розовыми ногтевыми пластинами. Людочка никак не могла решиться взять своими маленьким пухленькими ручками столовый прибор. Тут к гадалке не ходи – Людочкины далекие предки веками, наверное, трудились на своей земле. Конечно, точно этого Людмила не знает, и никогда не задумывалась об этом прежде, но без участия предков ей бы явно не достались такие непрезентабельные конечности.
Из телефона парня раздалась легкая трель.
– Да, еще здесь, – недовольно произнес он, приложив к уху трубку. – Откуда я знаю. Сказали, чтобы я оставался вместе со всеми на собеседование. Оценить уровень знаний или что-то вроде того.
Он несколько минут слушал журчащий в трубке голос.
– Конечно, договаривались так. А теперь сказали этак… – заметив, что Людмила внимательно слушает, сухо кивнул и вышел за дверь.
Людочка же со вздохом принялась разглядывать блюдо. Есть при этом грубияне не хотелось. Но пока он разговаривает по телефону, может, ей скушать небольшой кусочек? Совсем-совсем чуть-чуть. Он и не заметит. Румяный картофель будто манил ее, демонстрируя свой аппетитный бок. Людочка легонько поддела его вилкой. Корочка поддалась и рассыпалась на золотистые кусочки.
Девушка поднесла ароматный кусочек к лицу и с удовольствием положила его в рот. Замечательный запах! Потом она съела еще такой же небольшой кусочек. Следом – еще немножко. От удовольствия сморщила нос. Может, попробовать чуточку отбивной?
Краем глаза она заметила, что парень возник на пороге и размеренным шагом приближался к столику. С недоумением наблюдая картину поглощения Людой еды. Вот стыд-то! Так откровенно наслаждаться едой, еще и с ее весом!
– А вы что – не будете есть? – спросила Люда, чтобы что-то спросить.
Парень снова посмотрел на нее удивленно и пододвинул свою тарелку к Людмиле.
– Нет. Хочешь – ешь.
Какой ужас! Если бы в Людочкиных силах была возможность моментально испариться в воздушном пространстве, она тотчас бы провернула этот маневр. Он подумал, что она голодает. Он ее пожалел.
Люда лихорадочно сгребла мысли в кучу. Как теперь ему объяснить, что ее семейство в деревне получает приличный доход? И даже ощущает устойчивую зависть со стороны односельчан. Безусловно, у них, как и у многих других, бывали тяжелые времена. Они долго копили на новый дом, потом с трудом покупали машину. Но еда была в доме всегда.
И как объяснить теперь презрительному хаму, что у нее просто отменный аппетит? И при этом – пока еще вполне, в силу возраста, растущий организм. Что поделаешь, такие ее годы. А с организмом спорить – себе вредить. Вон, сама видела по телевиденью, тот же Киркоров. До сих пор растет и гордится этим. А по телевиденью врать-то не будут. Организм Киркорова требует, Киркоров с организмом не спорит и послушно ест. Входит в положение организма и не интересуется мнением окружающих. Свой организм ему ближе.
– Я не это имела в виду, – буркнула Людочка, осторожно отодвигая тарелку. – Мне было интересно, почему вы не едите?
– Не хочу, – развел руками новый знакомый.
Люда понятливо кивнула. Подумала немного, но не выдержала и снова задала вопрос:
– Зачем же заказывали тогда?
Теперь парень смотрел на нее, как на полную дуру. Люда отчетливо осознала, что спросила не то.
– Я заказывал не для того, чтобы есть, – терпеливо объяснил собеседник. – Я же не выбирал блюдо, а взял то же, что и тебе.
Люде бы промолчать, но любопытство мешало.
– Зачем? – продолжила допытываться она. – Для чего брать еду, если не собираетесь есть?
– Ох, ты и настырная, – снова разозлился парень. – Потому что так принято. Если хочешь, таковы правила этикета. Приходишь в общепит, заказываешь еду. Для этого не обязательно потом ее есть. Зачем мне ожидать собеседования в коридоре, если я могу сидеть здесь? Но я же не буду торчать перед пустым столом.
– Но разве вы не проявляете так неуважение к тем, кто это блюдо готовил? – не унималась Людмила. – Ведь неприятно, когда кто-то не уважает твой труд.
Он задумался.
– Никогда не размышлял об этом, – протянул, поводя плечом. – Мне кажется, поваров скорее интересует зарплата и условия работы, чем тот факт, едят ли результат их труда. Но, если ты так настаиваешь, могу съесть.
Он аккуратно отрезал небольшой кусок, медленно отправил его в свой презрительный рот и принялся тщательно пережевывать.
– Хотя, когда ты удосужишься почитать биографии великих людей, узнаешь, что многие из них никогда не ели на публике, – сказал парень, закончив жевать.
Парень секунду рассматривал девушку.
– Ну вот если простой абитуриент, значит, нечего стоять и ворон своим видом настораживать. Давай, помогу встать.
– Я сама, – обиженно процедила сквозь зубы Людочка, пытаясь приподняться. Это ей не слишком удалось – правая лодыжка настойчиво заныла.
– Давай, говорю, чего кочевряжишься, – усмехнулся брюнет, крепко беря ее под руку.
Людочка отметила про себя, что он довольно сильный. Парень приподнял ее, будто пушинку, и оценил придирчивым взглядом.
– А ты крупная, – почти уважительно отметил он.
Людочка взбрыкнула в праведном гневе:
– Я не крупная, у меня кость широкая.
Брюнет усмехнулся:
– Да. Она у тебя еще и тяжелая.
Он осторожно подтянул ее поближе к себе и направился к зданию университета. Людочка ускоренно перебирала ногами, пытаясь успеть за его размашистым шагом, все также удивленно отмечая про себя, насколько у него твердые руки. Ведь понятно же, что такой франт не трудился в жизни ни дня. Наверняка все, что ему полагается, жизнь преподносит этому хаму сама, по собственному желанию, на блюдечке с позолоченной каемочкой. А тело жилистое, хоть и слегка худоватое. И невероятной ширины спина с рельефными квадратными плечами.
Он дотянул Людочку до кабинета приемной комиссии и опустил на один из стульев, стоящих в коридоре. Сверху, довольно больно, бросил на колени ее же пакет. Тот самый, который с пирожками, и который Людочка невиданным чудом сберегла, не оставив хрупкой женщине на вокзале на сбережение. Конечно, Людочка бы предпочла, чтобы у нее во владении остался не этот пакет, а все же сумка и вверенные ей денежные средства. Но об этом она сейчас не хотела думать, чтобы долговязый грубиян не увидел ее слезы сожаления. Но он, правда, и не смотрит, изучая дверь приемной комиссии.
– Сидишь? – вопросительно изогнул он бровь.
Людочка кивнула.
– Вот и сиди, – и неспешным шагом направился к двери.
А Людочка осталась в недоумении. Парень скрылся за дверью и побыл там несколько минут. Потом так же медленно вышел и вальяжно удалился куда-то вглубь коридора. Людочка пожала плечами и принялась про себя раздумывать. Ее сейчас интересовал лишь один момент: что скажут родители на признание о том, как глупо она посеяла деньги. Наверняка, они не будут ругать, но невероятно расстроятся. Мамка скажет, что нельзя ее так далеко отпускать. Папка, разумеется, ответит, что виновата сама мамка. Что переборщила с заботой и не подготовила Людочку как следует ко вступлению во взрослую жизнь. Потом они, чтобы не расстраивать дочку, уйдут на кухню и долго будут шепотом обсуждать, отпускать ли ее одну в незнакомый город.
От представленного сюжета снова потекли слезы, невыносимо захотелось есть. Оглядевшись по сторонам, Людочка решилась и достала из пакета румяный пирожок. Только она с величайшим удовольствием запустила в него зубы, как появился все тот же брюнет в компании со смешным рыжим дядькой.
Людочка быстро спрятала пирожок за спину. Не хватало дать высокомерному нахалу новый повод для насмешек. Но нахал не смотрел в Людочкину сторону. Они с рыжим дядькой завернули в кабинет приемной комиссии и пребывали там довольно длительное время.
Как только Людочка снова решила грызнуть вкусный пирожок, странная парочка вышла. Девушка грустно сглотнула слюну. Брюнет с дядькой о чем-то переговорили, и рыжий удалился в ту сторону, откуда и пришел. А брюнет уселся возле Людочки, которая всем телом чувствовала лютую злость, исходящую от нового знакомого. Он сидел молча, не обращая на Людмилу внимания, будто и не было этих нескольких минут, когда тянул ее к зданию университета.
Но девушка и рада была. В его присутствии она ощущала гнетущий дискомфорт. Ей показалось даже, что брюнет ее презирает. Или испытывает какие-то другие чувства вроде брезгливости или чего-то такого же неприятного для Людочкиного самомнения. Людмила решила, что наверняка такой богатый и смазливый парень в жизни видел только девушек ему самому под стать. Возможно, он раньше и не подозревал, что бывают на свете такие вот людочки – неуклюжие, крупные девушки с мамкиными пирожками.
– Что за отвратительный запах? – произнес он через время, раздраженно оглядываясь по сторонам. – Ну и вонь.
Людочка послушно принялась втягивать ноздрями воздух, чтобы хоть таким образом немного услужить придирчивому парню. Может, если она первой обнаружит неприятно пахнущий источник, это переключит внимание заносчивого парня с ее, Людочкиной, персоны на другой объект.
Новый знакомый некоторое время недоверчиво водил носом и вдруг неожиданно резко наклонился к девушке всем корпусом. И оказался так близко, что Людочка ощутила его терпкий аромат. Странно, обычно ей не нравится запах мужской туалетной воды. Резкие, въедливые ароматы, особенно в жару, вызывают приступ тошноты и головокружения. Но от нового знакомого веет едва различимым сладковатым запахом табака с небольшой ноткой корицы. Или чего-то сдержанно-мужского, вкрадчиво подавляющего рецепторы.
Людочка затаила дыхание и зачем-то озадачилась тем, как пахнет сама. Купается она в воде, добавляя цветки ромашки, они так с мамкой делали всегда. А вот какой потом аромат от тела, Людмила никогда и не думала. Наверное, простонародный и неинтересный, а в худшем случае, возможно, и окунающий в атмосферу палаты довольно скромно финансируемой больницы.
– Что ты там прячешь за спиной? – неожиданно зло спросил парень.
Людочка растерялась. Пирожок! Вот блин, она-то и забыла. Конечно, пирожок, как ему и положено по замыслу природы, вполне себе закономерно попахивает едой.
– П-п-пирожок, – сбивчиво прошелестела Людочка. – Будете? У меня есть еще.
– Это я понимаю, – кипятился парень. – Я спрашиваю, почему от него чем-то так несет?
– Потрипкой, – почему-то принялась оправдываться Людочка.
– Это что?
Постепенно злость в его взгляде сменило недоуменное любопытство. Он внимательно смотрел на собеседницу, всем своим видом требуя немедленного ответа.
– Ну, это, как бы здесь сказали, «потрошки» – сердечко, легкие, то, что осталось… – Людочка постепенно сжималась в комок под его тяжелым взглядом. Кажется, новый знакомый разнесет сейчас и саму Люду на куски.
– Звучит еще ужаснее, чем запах, – удивительно спокойно произнес он. – Зачем ты это ешь?
Опять в его взгляде скользнуло искреннее любопытство, но Людочка уже привычно не торопилась отвечать.
– Ну, так это то, что осталось. Как говорится, чтобы не пропадать…
Парень озадаченно задумался на несколько секунд о чем-то, затем порывисто подскочил и одним махом выхватил у Людочки пакет с пирожками.
– Пойдем.
Он неторопливо двинулся по коридору, а Людочка, скорей от неожиданности, послушно засеменила за ним. Несмотря на его небыстрые шаги, она не успевала и сбивчиво дышала.
– Куда мы идем? – решилась она спросить через время.
Парень не ответил. Может, он уже про нее и не помнит? Зачем же тогда забрал себе пакет, так не соответствующий своим потертым видом его дорогой одежде?
– Скоро начнется собеседование, – подошла Людмила с другой стороны.
– Успеем, – не оглядываясь, ответил он.
Значит, все же помнит про нее, хоть и идет своим длиннющим шагом, не удосуживаясь даже удостовериться, что Людочка за ним поспевает. Парень дошел до стеклянной двери с табличкой «Кафе», открыл дверь и выжидающе посмотрел на Людмилу, пропуская ее вперед. Людочка нерешительно замялась у входа. Он, что же, решил ее покормить? Решил, что Людочка голодает, и смилостивился над бедняжкой?
– Никуда я не пойду, – промычала настороженно Люда.
Парень снова пронзительно посмотрел на нее, почти зарычал, вздыхая, довольно грубо схватил за локоть и затолкал внутрь помещения. Так же молча присел за свободный стол, взял меню и принялся внимательно его изучать. Людочка, перетаптываясь с ноги на ногу, стояла рядом. Раздумывала, отобрать у него пакет или просто гордо уйти, громко хлопнув напоследок дверью. Парень не спешил, сосредоточенно разглядывая глянцевые страницы. Люда снова засомневалась, помнит ли он про нее. Когда она решила, что нет, наверное, все же не помнит, парень поднял на Людочку тяжелый раздраженный взгляд.
– Может, не будешь торчать здесь столбом, а все же сядешь? – недовольно произнес он. – Или у вас так заведено дома, замирать истуканом там, где только что шел?
Людочка подумала, что, скорей всего, ему стыдно, что она здесь вот так вот неуместно стоит. Хотя посетителей в кафе немного, и парень абсолютно на них не глядит. Как и те, в свою очередь, на них с Людочкой не смотрят.
И все же Люда чувствовала себя очень скованно и потому не решалась уйти. Вдруг он схватит ее, как и на пороге университета, за загривок, и насильно усадит за стол. Вот стыдно-то будет! Поэтому Людмила, потоптавшись на месте и тяжело вздохнув, грузно плюхнулась на стул напротив парня.
Подошел официант, и, не глядя на Людочку, обратился к ее спутнику. Тот озвучил заказ, не интересуясь мнением Людмилы, и попросил выбросить Людочкин пакет. Это девушку сильно покоробило. По какому такому вот праву этот самодовольный нахал распоряжается ее вещами? Но усилием воли она заставила себя сдержать недовольство сим фактом.
Парень, не обращая внимания на спутницу, принялся изучать свой телефон. Люда молчала, чувствуя себя крайне неуютно, но, не вытерпев, решилась заговорить.
– А что это был за смешной дядька? – поинтересовалась она.
– Где? – не отрывая взгляда от экрана, переспросил парень.
– Ну с вами, возле приемной комиссии, – сбивчиво уточнила Люда.
Парень оторвал взгляд от телефона и слегка удивленно посмотрел на нее исподлобья.
– Ты не знаешь? – довольно искренне изумился он. – Как ты можешь поступать в университет и не знать декана?
Люда пожала плечами в ответ. Значит, рыжий дядька – это декан. Но вслух она безразлично произнесла:
– А зачем мне его знать?
На этот раз парень передернул плечами и с безразличием вернулся к прежнему занятию.
Официант принес еду. Ароматный запеченный картофель, румяную отбивную – у Людочки в предвкушении заурчал живот. Она надеялась, что заносчивый парень не услышал предательский звук. Что поделать: у Люды всегда был довольно крепкий аппетит. А на нервной почве – и вовсе неудивительно. Но к блюду пока она не решалась приступить, исподтишка изучая собеседника.
Парень не смотрит ни на спутницу, ни на свое блюдо, быстро перебирая пальцами по экрану. Людочка почему-то отметила про себя, что у него длинные ухоженные пальцы. Бабушка ей говорила, что именно по руке можно определить происхождение человека и откуда он ведет свой род. Тонкие пальцы и изящные запястья подтверждают, что человек аристократического происхождения или какой-нибудь музыкант.
У нового знакомого не такие руки: удлиненная, чуть широкая ладонь и ровные вытянутые пальцы с аккуратными светло-розовыми ногтевыми пластинами. Людочка никак не могла решиться взять своими маленьким пухленькими ручками столовый прибор. Тут к гадалке не ходи – Людочкины далекие предки веками, наверное, трудились на своей земле. Конечно, точно этого Людмила не знает, и никогда не задумывалась об этом прежде, но без участия предков ей бы явно не достались такие непрезентабельные конечности.
Из телефона парня раздалась легкая трель.
– Да, еще здесь, – недовольно произнес он, приложив к уху трубку. – Откуда я знаю. Сказали, чтобы я оставался вместе со всеми на собеседование. Оценить уровень знаний или что-то вроде того.
Он несколько минут слушал журчащий в трубке голос.
– Конечно, договаривались так. А теперь сказали этак… – заметив, что Людмила внимательно слушает, сухо кивнул и вышел за дверь.
Людочка же со вздохом принялась разглядывать блюдо. Есть при этом грубияне не хотелось. Но пока он разговаривает по телефону, может, ей скушать небольшой кусочек? Совсем-совсем чуть-чуть. Он и не заметит. Румяный картофель будто манил ее, демонстрируя свой аппетитный бок. Людочка легонько поддела его вилкой. Корочка поддалась и рассыпалась на золотистые кусочки.
Девушка поднесла ароматный кусочек к лицу и с удовольствием положила его в рот. Замечательный запах! Потом она съела еще такой же небольшой кусочек. Следом – еще немножко. От удовольствия сморщила нос. Может, попробовать чуточку отбивной?
Краем глаза она заметила, что парень возник на пороге и размеренным шагом приближался к столику. С недоумением наблюдая картину поглощения Людой еды. Вот стыд-то! Так откровенно наслаждаться едой, еще и с ее весом!
– А вы что – не будете есть? – спросила Люда, чтобы что-то спросить.
Парень снова посмотрел на нее удивленно и пододвинул свою тарелку к Людмиле.
– Нет. Хочешь – ешь.
Какой ужас! Если бы в Людочкиных силах была возможность моментально испариться в воздушном пространстве, она тотчас бы провернула этот маневр. Он подумал, что она голодает. Он ее пожалел.
Люда лихорадочно сгребла мысли в кучу. Как теперь ему объяснить, что ее семейство в деревне получает приличный доход? И даже ощущает устойчивую зависть со стороны односельчан. Безусловно, у них, как и у многих других, бывали тяжелые времена. Они долго копили на новый дом, потом с трудом покупали машину. Но еда была в доме всегда.
И как объяснить теперь презрительному хаму, что у нее просто отменный аппетит? И при этом – пока еще вполне, в силу возраста, растущий организм. Что поделаешь, такие ее годы. А с организмом спорить – себе вредить. Вон, сама видела по телевиденью, тот же Киркоров. До сих пор растет и гордится этим. А по телевиденью врать-то не будут. Организм Киркорова требует, Киркоров с организмом не спорит и послушно ест. Входит в положение организма и не интересуется мнением окружающих. Свой организм ему ближе.
– Я не это имела в виду, – буркнула Людочка, осторожно отодвигая тарелку. – Мне было интересно, почему вы не едите?
– Не хочу, – развел руками новый знакомый.
Люда понятливо кивнула. Подумала немного, но не выдержала и снова задала вопрос:
– Зачем же заказывали тогда?
Теперь парень смотрел на нее, как на полную дуру. Люда отчетливо осознала, что спросила не то.
– Я заказывал не для того, чтобы есть, – терпеливо объяснил собеседник. – Я же не выбирал блюдо, а взял то же, что и тебе.
Люде бы промолчать, но любопытство мешало.
– Зачем? – продолжила допытываться она. – Для чего брать еду, если не собираетесь есть?
– Ох, ты и настырная, – снова разозлился парень. – Потому что так принято. Если хочешь, таковы правила этикета. Приходишь в общепит, заказываешь еду. Для этого не обязательно потом ее есть. Зачем мне ожидать собеседования в коридоре, если я могу сидеть здесь? Но я же не буду торчать перед пустым столом.
– Но разве вы не проявляете так неуважение к тем, кто это блюдо готовил? – не унималась Людмила. – Ведь неприятно, когда кто-то не уважает твой труд.
Он задумался.
– Никогда не размышлял об этом, – протянул, поводя плечом. – Мне кажется, поваров скорее интересует зарплата и условия работы, чем тот факт, едят ли результат их труда. Но, если ты так настаиваешь, могу съесть.
Он аккуратно отрезал небольшой кусок, медленно отправил его в свой презрительный рот и принялся тщательно пережевывать.
– Хотя, когда ты удосужишься почитать биографии великих людей, узнаешь, что многие из них никогда не ели на публике, – сказал парень, закончив жевать.
