А виды из окна, как на мой простоватый вкус, мало отличались от пейзажей Табы. Постепенно у меня начало получаться дремать с одним открытым глазом, создавая для Саньки иллюзию полного участия в путешествии. Скоро я отключился, а когда проснулся, почувствовал, как моя спутница мирно посапывает у меня на плече. И снова я затаил дыхание, боясь потревожить ее сон. Конечно, это не поцелуи, но я опять вдыхал этот виноградно-малиновый запах и безуспешно пытался выровнять дыхание.
Я с интересом вглядывалась в окно, пока Сашка усиленно боролся со сном. Посещая страну, хочется сразу впитать мозгом только ей свойственные пейзажи и обстановку. Но, наверное, Израиль противоречивее других стран, слишком уж сложная судьба у этой части мира.
Удивительно, более половины небольшой территории данной страны занимает пустыня, покой которой потревожил наш автобус на пути к одной из диковинок планеты – Мёртвому морю. Хотя местная пустыня не создавала впечатления абсолютной безмятежности. Снова, вопреки моим представлениям, не золотистые пески и дюны, бескрайние просторы и отсутствие ориентиров. Нет. Скорее безжизненная земля. Но, опять же-таки, не совсем и безсущная. Среди камней и глыб виднеются редкие поросли травы и кустарников. А где-то, если верить «интернетам», можно встретить горных козлов, прочую живность и даже вполне себе людей, проживающих в своё удовольствие во вполне современных поселках. И это, не считая бедуинов и тому подобную часть населения, привычно заселяющую территории пустынь. А с горных вершин спускаются водопады и ручьи, организуя в ущельях целые бассейны, в которых не против поплескаться местная ребятня.
Гид раздражающе продолжала молчать, но вооружившись картой, я предположила, что находимся мы в пустыне Негев, которую у побережья загадочного озера сменит Иудейская пустыня. Особой разницы я между ними не ощутила, да и, думаю, границы их весьма условны. Точно таким же ребусом для меня осталось понятие «Иудейских гор». Горы и скалы здесь повсюду. Сама пустыня представляет собой обильные вершины каменных наростов. Резкие обрывы угрожающе нависают над дорогой. Даже небольшие участки относительно плоской поверхности усеяны камнями и глыбами.
Высоченные скалы испещрены пещерами, укрытиями и ходами, в которых веками скрывались гонимые слои населения. Вот и снова мне вспомнился Моисей. Загадочный, однако, был человек. Каким-то чудом ему удалось здесь блукать сорок лет, удерживая легендами возле себя внушительную группу людей. За пару лет, я думаю, они бы настолько досконально изучили местные ориентиры, что привычки теряться у них не сложилось. А если учесть, что шастал он, скорей всего, по пустыне Иудейской, узкой полоске земли вдоль побережья Мертвого моря, то и вовсе диву даешься. Ведь здесь же не залежи песка без опознавательных признаков, а вполне себе характерные скалы, окаменелые деревья и ущелья, с которыми можно было основательно ознакомиться в перерывах между поисками пропитания.
Я удивлялась про себя, как истинный житель полей и степей, что древние люди нашли в этой местности такого необычайного, что так героически сражались за ее завоевание? Ну, до того, скажем, как сюда начали ходить экскурсионные автобусы. Виды, конечно, дивные – бежевые осколки гор, резные рвы, загадочные ущелья. По дороге можно изучить все оттенки цветов от оранжевого до горчично-коричневого и даже угольно-черного. Ржаные насыпи пород захватывают дух своим величием. Ну как бы пока всё. За что сражались иудеи, торжественно величая «Землей обетованной»? За груду камней и пустыри?
Но, оказывается, древние евреи были не так уж и просты. Опередив на несколько веков ученых мужей из учебников, которые до сих пор силятся подсчитать, сколько какого полезного минерала содержится в воздухе, быстренько так смекнули, что место это довольно благодатное и во многом самое-самое. Побережье Мертвого моря самая низшая точка земной суши, более четырехсот метров ниже уровня моря. Отчасти благодаря этому – исключительно толстому слою атмосферы, а также уникальным по составу испарениям минералов, образующих такой себе защитный купол, считается, что ультрафиолетовые лучи солнца здесь абсолютно безвредны и обгореть под ними совершенно невозможно. К тому же в придачу, здесь самое высокое атмосферное давление, самое большое содержание кислорода в воздухе. То есть само пребывание в этой целительной природной барокамере исключительно положительно влияет на обессиленный организм. Не думаю, конечно, что древние евреи особо размышляли над этим вопросом в виду непродолжительной длительности жизни и явно других, более острых проблем. Но каким-то чутьем, свойственному их менталитету, эти блага предугадали, отвоевав у хананеев довольно уникальный кусок земли. А заодно и позаботились, таким образом, о своих потомках, понастроивших спустя века здесь здравниц и фабрик, и усиленно выкачивающих всевозможные богатства из недр. Правда, в виду особого энтузиазма, потомки слегка перестарались с черпанием подземных вод и «соскребанием» минералов, в связи с чем озеро стремительно мелеет на метр каждый год. Поэтому не всяк турист теперь может целехоньким добраться, и не каждая здравница выстоять, по причине обвалов земной породы. Но потомков это особо не смущает, так как их правнукам через восемьсот лет не достанется от целебного озера и лужи. А нет «имущества», нет и проблемы. Правда, некоторые ученые мужи пытаются продвинуть какие-то печальные дорогостоящие проекты типа выкачки вод из Красного и Средиземного морей, чтобы потом и там было что спасать. Но здесь их поджидает неудача. Враждующие между собой властители территорий не могут принципиально договориться о решении таких мелких проблем.
Но на самом деле пустыня Негев только может показаться некоторым путешественникам, проезжающим по шоссе, слегка скучной и однообразной. На самом деле она разноцветна, полна сюрпризов и очень живописна. Если сдвинуться с дороги в ее глубь, перед глазами откроется изумительная картина, напоминающая пейзажи какой-нибудь другой планеты. Рыжие и молочные обломки, древние окаменелые деревья, похожие на разрушенные колонны, громадные гранитные "грибы", загадочные кратеры, заполненные лазурной водой горных рек. Здесь же – скрытые от посторонних глаз древние монастыри и храмы, потерянные города. А чуть дальше, возле самого Мертвого моря – разрушенные легендарные Иерихон и Содом, с упокоенными рядом с их стенами воинами Иисуса Навина и защитниками-хананеями. А в сезон дождей внеземные пейзажи сменяются буйством красок и растительности. Это место, где стоит побывать несколько дней, чтобы хоть немного узнать его тайны.
Задумавшись над этим, я незаметно задремала. Разбудил меня через время голос внезапно ожившего гида. Тыкая пальцем в окно, она демонстрировала нам очередную фабрику или завод, а затем, торопясь, начала подготавливать к правильному окунанию в целебное озеро. Оказалось, что первое и главное условие правильности заключалось в приобретении у нее целебной грязи, по ценам «ниже фабричных», а по качеству – «лучше подбираемых непосредственно со дна моря». Принципиально мы с Сашкой отказались, чем навлекли на себя недовольный взгляд. Купаться в водах, следуя правилам, можно было всего три раза по десять минут, с поочередным намазыванием себя грязью и обсыханием под целебным солнцем. Для того, чтобы туристы сильно не исцелились, на одном из зданий были предусмотрены куранты, на которые нам предлагалось время от времени поглядывать. Мне очень не терпелось оздоровиться за полчаса на всю оставшуюся жизнь, но оказалось, что в начале, для правильности окунания, нам необходимо заехать в парочку магазинов и плотно позавтракать за свой счет в указанном ею кафе.
Скоро наш автобус приблизился к заветному чуду планеты – Мертвому морю. И снова мои представления оказались кардинально отличными от действительности.
Первой неожиданностью оказалось обстоятельство, что моря-то два. И этого я точно не ожидала. Конечно, на самом деле оно одно, просто почти пятьдесят лет назад из-за осушения разделилось на южную и северную часть приличной полоской «земной тверди».
Во-вторых, это не море, а озеро. Оно абсолютно бессточно. Но и здесь есть диковинная деталь. Каким-то чудом воды Иордана, впадающие в Мертвое море, могут оборачиваться вспять. Это событие очень нравится православным, так как происходит перед Крещением и является как бы подтверждением Библейских притч. Но при этом сами православные немного забывают, что Мертвое море для них – табу. Они считают греховным даже смотреть на него, не то что окунаться. При этом с удовольствием плещутся и даже пьют воду с Иордана, радуясь его солености на праздник. Хотя, к слову сказать, у ученых мужей, как обычно, свое мнение насчет этого события. Они предполагают, что это сами православные своим столпотворением и суетой на Крещение коломутят воды реки, оттого эти воды в замешательстве и не знают, куда им течь. А соленость не от моря, а со стекающих с полей вод с удобрениями. В общем, истина пока не известна, и не понятно, какая из двух теорий повыгодней для самих православных.
И третьей, главной неожиданностью, для меня оказался сам пейзаж. Почему-то я при упоминании о Мертвом море представляла себе громадные соляные столпы и наросты, как величественные айсберги поднимающиеся с его дна, а берег – усыпанным белыми кристаллами «специи». Но или потомки древних иудеев слишком постарались, или картинки из журналов были гипертрофированными, но на деле оказалось не так. В окружении рыжих скал пустыни, будто бы в огромном кратере, неподвижно застыла водная гладь глубокого изумрудного цвета, удивительно дополняющая внеземную картину местности. Оно – мятное, мутное, бархатное, обрамленное кружевной каймой соли на полуокруглых выступах берегов. Удивительное, завораживающее, абсолютно инопланетное.
А на берегах – поразительно – нет обилия отелей, казино, дискотек. Нет курортных городов с пьянящим шумом веселья и развлечений. Вернее сказать, курорт есть. Один. Еще парочка-тройка являются то ли его продолжением, то ли самостоятельными административными единицами. Еще один – на внушительном расстоянии. Вот и все. Да и сам Эйн-Бокек, как основной курорт, располагает всего одиннадцатью гостиницами, тремя торговыми центрами и одной клиникой. Эти гостиницы – добротные масштабные здания, издалека абсолютно классические, не вычурные и не поражающие ярким убранством, часто даже кажущиеся устаревшими, разбросаны по оранжевому берегу, казалось бы, хаотично, на внушительном друг от друга расстоянии. Иногда даже не видать вокруг них садов и парков. Все сдержанно, лаконично, без излишеств. Абсолютно не похоже на Шарм-эль-Шейх с его броскими дворцами, утопающими в зелени, на каждом сантиметре земли. В Эйн-Бокек все размеренно, степенно, тихо. По немногочисленным тротуарам неспешно прогуливаются немногочисленные пенсионеры. По крайней мере, так выглядел курорт в январе – пустынным и бесшумным.
Израиль, наверное, самая противоречивая страна, на мой взгляд. В ней и ее жителях столько всего взаимоисключающего, что диву даешься. Колоссальный профессионализм здесь соседствует с банальной ленью, дороговизна и фешенебельность со скупостью, миролюбие и терпимость с войной, прагматизм с беспечностью, нежеланием. Имея такое чудо на своей территории, казалось бы, эти предприимчивые люди должны были буквально облепить его со всех сторон объектами туристической сферы. Но нет.
То же относится и к самим объектам. Почти все отели премиум-класса, очень дорогие и «претендующие». Но иногда за их фешенебельностью скрывается грязь и скупость. Дорогое питание оказывается скудным, дорогие номера – неубранными, а на дорогих пляжах даже для постояльцев – дешевые пластиковые стульчики по совершенно различными для каждого отеля ценам. И вообще, пластмассовые стулья – фишка этого курорта, придающая ему еще большую «пенсионность». Они стоят вдоль берега, чтобы отдыхающие за определенную сумму шекелей могли наслаждаться видами гор соседствующей Иордании, вдыхая полной грудью состав полезных минералов.
При этом сам курорт очень чистый и, несмотря на пустынность, довольно обустроенный. В море – перила для инвалидов, часто навесы и зонты. На пляже – большие раздевалки, душевые и тенты, дорожки к морю выложены досточками. Все с заботой, все учтено, но довольно часто платно. Но одновременно с этим есть возможность отдохнуть несколько часов в отеле без оплаты ночи, жить в одном месте, а проходить лечение в другом, есть бесплатный пляж, не отличимый инфраструктурой от отельных.
Выйдя из автобуса, я ощутил холодный утренний ветер. С трудом понимая прелесть окунания в такую погоду, неспешно побрел за остальной группой. Но сопровождающая нас дамочка-гид с окунанием и не спешила. Прочитав перед дверями автобуса нам лекцию об исключительной пользе косметической продукции местного производства, поволокла нас к магазину, перед этим выдав каждому купон на пятипроцентную скидку. Ею мы могли воспользоваться, знакомо, только благодаря ее содействию и только в указанном магазине. Мне почему-то сразу вспомнился Шарм-эль-Шейх с его скидками и целебными мазилками. Только цены там были адекватней, а скидки существенней. Хотя на выходе то же – продукция сомнительной необходимости по космической стоимости.
Разнообразие товара в магазине зашкаливало. Ну, как и цены. Никакая скидка здесь не поможет. Тем более в соседнем магазине, случайно, стоимость подобной продукции оказалась в полтора раза ниже.
Выйдя из торгового зала, мы направились в кафе. Есть хотелось ужасно. Долгий переезд и нервное напряжение давали о себе знать. Но цены в забегаловке, естественно, были аховыми. Выбрав блюда поскромнее, мы устроились за столиком.
- А обещали в дороге кормить, - жаловалась Санька, жадно набрасываясь на еду. – В Шарме сейчас буржуи, небось, оливки пригорошнями едят. И винишко хлестают. А тут всухую, да по пустыням.
- Кормить будут в обед, - подбодрил я ее.
- Ну да. Тем более негоже на Святую Землю с пьяной рожей являться, - вздохнула она, ерзая на стульчике. – Все кости ломит после этого комфортабельного автобуса.
- Хочешь, сделаю тебе массаж ног? - неожиданно спросил я. И снова мой предательский язык опередил медлительный мозг.
Она с недоверием поглядела на меня:
- Не-е-т.
- Ну, я же тебе не поцелуи предлагаю.
Санька пожала плечами.
- Ноги – слишком интимно.
- Ну, спину я тебе точно мять не буду. Разве что ты уляжешься на этом столе.
Она закусила губу.
- А какая часть твоего тела не интимна? - снова спросил я.
- Ну, в принципе, любая интимна, - задумалась она.
- Не ожидал от тебя такого пуританства, - усмехнулся я.
- Почему это пуританства, - вспыхнула Санька. – Я, между прочим, даже очень…того.
- Чего «того», - продолжал насмехаться я, чувствуя ее неловкость. Вот, оказывается, в чем слабинка.
- Очень раскована, - выразительно приподняла она брови.
- Ага, заметно.
- Да, может, не со всеми, - продолжала буравить она меня взглядом, - и не всегда. Но, когда нужно, конечно, могу.
- Что можешь? – сдерживая вырывающийся хохот, продолжал я.
- Много чего, - сцепив зубы, прорычала Санька. – Одеться там в кого-нибудь, станцевать.
Прода от 23.01.2020, 19:44
Глава 9
Я с интересом вглядывалась в окно, пока Сашка усиленно боролся со сном. Посещая страну, хочется сразу впитать мозгом только ей свойственные пейзажи и обстановку. Но, наверное, Израиль противоречивее других стран, слишком уж сложная судьба у этой части мира.
Удивительно, более половины небольшой территории данной страны занимает пустыня, покой которой потревожил наш автобус на пути к одной из диковинок планеты – Мёртвому морю. Хотя местная пустыня не создавала впечатления абсолютной безмятежности. Снова, вопреки моим представлениям, не золотистые пески и дюны, бескрайние просторы и отсутствие ориентиров. Нет. Скорее безжизненная земля. Но, опять же-таки, не совсем и безсущная. Среди камней и глыб виднеются редкие поросли травы и кустарников. А где-то, если верить «интернетам», можно встретить горных козлов, прочую живность и даже вполне себе людей, проживающих в своё удовольствие во вполне современных поселках. И это, не считая бедуинов и тому подобную часть населения, привычно заселяющую территории пустынь. А с горных вершин спускаются водопады и ручьи, организуя в ущельях целые бассейны, в которых не против поплескаться местная ребятня.
Гид раздражающе продолжала молчать, но вооружившись картой, я предположила, что находимся мы в пустыне Негев, которую у побережья загадочного озера сменит Иудейская пустыня. Особой разницы я между ними не ощутила, да и, думаю, границы их весьма условны. Точно таким же ребусом для меня осталось понятие «Иудейских гор». Горы и скалы здесь повсюду. Сама пустыня представляет собой обильные вершины каменных наростов. Резкие обрывы угрожающе нависают над дорогой. Даже небольшие участки относительно плоской поверхности усеяны камнями и глыбами.
Высоченные скалы испещрены пещерами, укрытиями и ходами, в которых веками скрывались гонимые слои населения. Вот и снова мне вспомнился Моисей. Загадочный, однако, был человек. Каким-то чудом ему удалось здесь блукать сорок лет, удерживая легендами возле себя внушительную группу людей. За пару лет, я думаю, они бы настолько досконально изучили местные ориентиры, что привычки теряться у них не сложилось. А если учесть, что шастал он, скорей всего, по пустыне Иудейской, узкой полоске земли вдоль побережья Мертвого моря, то и вовсе диву даешься. Ведь здесь же не залежи песка без опознавательных признаков, а вполне себе характерные скалы, окаменелые деревья и ущелья, с которыми можно было основательно ознакомиться в перерывах между поисками пропитания.
Я удивлялась про себя, как истинный житель полей и степей, что древние люди нашли в этой местности такого необычайного, что так героически сражались за ее завоевание? Ну, до того, скажем, как сюда начали ходить экскурсионные автобусы. Виды, конечно, дивные – бежевые осколки гор, резные рвы, загадочные ущелья. По дороге можно изучить все оттенки цветов от оранжевого до горчично-коричневого и даже угольно-черного. Ржаные насыпи пород захватывают дух своим величием. Ну как бы пока всё. За что сражались иудеи, торжественно величая «Землей обетованной»? За груду камней и пустыри?
Но, оказывается, древние евреи были не так уж и просты. Опередив на несколько веков ученых мужей из учебников, которые до сих пор силятся подсчитать, сколько какого полезного минерала содержится в воздухе, быстренько так смекнули, что место это довольно благодатное и во многом самое-самое. Побережье Мертвого моря самая низшая точка земной суши, более четырехсот метров ниже уровня моря. Отчасти благодаря этому – исключительно толстому слою атмосферы, а также уникальным по составу испарениям минералов, образующих такой себе защитный купол, считается, что ультрафиолетовые лучи солнца здесь абсолютно безвредны и обгореть под ними совершенно невозможно. К тому же в придачу, здесь самое высокое атмосферное давление, самое большое содержание кислорода в воздухе. То есть само пребывание в этой целительной природной барокамере исключительно положительно влияет на обессиленный организм. Не думаю, конечно, что древние евреи особо размышляли над этим вопросом в виду непродолжительной длительности жизни и явно других, более острых проблем. Но каким-то чутьем, свойственному их менталитету, эти блага предугадали, отвоевав у хананеев довольно уникальный кусок земли. А заодно и позаботились, таким образом, о своих потомках, понастроивших спустя века здесь здравниц и фабрик, и усиленно выкачивающих всевозможные богатства из недр. Правда, в виду особого энтузиазма, потомки слегка перестарались с черпанием подземных вод и «соскребанием» минералов, в связи с чем озеро стремительно мелеет на метр каждый год. Поэтому не всяк турист теперь может целехоньким добраться, и не каждая здравница выстоять, по причине обвалов земной породы. Но потомков это особо не смущает, так как их правнукам через восемьсот лет не достанется от целебного озера и лужи. А нет «имущества», нет и проблемы. Правда, некоторые ученые мужи пытаются продвинуть какие-то печальные дорогостоящие проекты типа выкачки вод из Красного и Средиземного морей, чтобы потом и там было что спасать. Но здесь их поджидает неудача. Враждующие между собой властители территорий не могут принципиально договориться о решении таких мелких проблем.
Но на самом деле пустыня Негев только может показаться некоторым путешественникам, проезжающим по шоссе, слегка скучной и однообразной. На самом деле она разноцветна, полна сюрпризов и очень живописна. Если сдвинуться с дороги в ее глубь, перед глазами откроется изумительная картина, напоминающая пейзажи какой-нибудь другой планеты. Рыжие и молочные обломки, древние окаменелые деревья, похожие на разрушенные колонны, громадные гранитные "грибы", загадочные кратеры, заполненные лазурной водой горных рек. Здесь же – скрытые от посторонних глаз древние монастыри и храмы, потерянные города. А чуть дальше, возле самого Мертвого моря – разрушенные легендарные Иерихон и Содом, с упокоенными рядом с их стенами воинами Иисуса Навина и защитниками-хананеями. А в сезон дождей внеземные пейзажи сменяются буйством красок и растительности. Это место, где стоит побывать несколько дней, чтобы хоть немного узнать его тайны.
Задумавшись над этим, я незаметно задремала. Разбудил меня через время голос внезапно ожившего гида. Тыкая пальцем в окно, она демонстрировала нам очередную фабрику или завод, а затем, торопясь, начала подготавливать к правильному окунанию в целебное озеро. Оказалось, что первое и главное условие правильности заключалось в приобретении у нее целебной грязи, по ценам «ниже фабричных», а по качеству – «лучше подбираемых непосредственно со дна моря». Принципиально мы с Сашкой отказались, чем навлекли на себя недовольный взгляд. Купаться в водах, следуя правилам, можно было всего три раза по десять минут, с поочередным намазыванием себя грязью и обсыханием под целебным солнцем. Для того, чтобы туристы сильно не исцелились, на одном из зданий были предусмотрены куранты, на которые нам предлагалось время от времени поглядывать. Мне очень не терпелось оздоровиться за полчаса на всю оставшуюся жизнь, но оказалось, что в начале, для правильности окунания, нам необходимо заехать в парочку магазинов и плотно позавтракать за свой счет в указанном ею кафе.
Скоро наш автобус приблизился к заветному чуду планеты – Мертвому морю. И снова мои представления оказались кардинально отличными от действительности.
Первой неожиданностью оказалось обстоятельство, что моря-то два. И этого я точно не ожидала. Конечно, на самом деле оно одно, просто почти пятьдесят лет назад из-за осушения разделилось на южную и северную часть приличной полоской «земной тверди».
Во-вторых, это не море, а озеро. Оно абсолютно бессточно. Но и здесь есть диковинная деталь. Каким-то чудом воды Иордана, впадающие в Мертвое море, могут оборачиваться вспять. Это событие очень нравится православным, так как происходит перед Крещением и является как бы подтверждением Библейских притч. Но при этом сами православные немного забывают, что Мертвое море для них – табу. Они считают греховным даже смотреть на него, не то что окунаться. При этом с удовольствием плещутся и даже пьют воду с Иордана, радуясь его солености на праздник. Хотя, к слову сказать, у ученых мужей, как обычно, свое мнение насчет этого события. Они предполагают, что это сами православные своим столпотворением и суетой на Крещение коломутят воды реки, оттого эти воды в замешательстве и не знают, куда им течь. А соленость не от моря, а со стекающих с полей вод с удобрениями. В общем, истина пока не известна, и не понятно, какая из двух теорий повыгодней для самих православных.
И третьей, главной неожиданностью, для меня оказался сам пейзаж. Почему-то я при упоминании о Мертвом море представляла себе громадные соляные столпы и наросты, как величественные айсберги поднимающиеся с его дна, а берег – усыпанным белыми кристаллами «специи». Но или потомки древних иудеев слишком постарались, или картинки из журналов были гипертрофированными, но на деле оказалось не так. В окружении рыжих скал пустыни, будто бы в огромном кратере, неподвижно застыла водная гладь глубокого изумрудного цвета, удивительно дополняющая внеземную картину местности. Оно – мятное, мутное, бархатное, обрамленное кружевной каймой соли на полуокруглых выступах берегов. Удивительное, завораживающее, абсолютно инопланетное.
А на берегах – поразительно – нет обилия отелей, казино, дискотек. Нет курортных городов с пьянящим шумом веселья и развлечений. Вернее сказать, курорт есть. Один. Еще парочка-тройка являются то ли его продолжением, то ли самостоятельными административными единицами. Еще один – на внушительном расстоянии. Вот и все. Да и сам Эйн-Бокек, как основной курорт, располагает всего одиннадцатью гостиницами, тремя торговыми центрами и одной клиникой. Эти гостиницы – добротные масштабные здания, издалека абсолютно классические, не вычурные и не поражающие ярким убранством, часто даже кажущиеся устаревшими, разбросаны по оранжевому берегу, казалось бы, хаотично, на внушительном друг от друга расстоянии. Иногда даже не видать вокруг них садов и парков. Все сдержанно, лаконично, без излишеств. Абсолютно не похоже на Шарм-эль-Шейх с его броскими дворцами, утопающими в зелени, на каждом сантиметре земли. В Эйн-Бокек все размеренно, степенно, тихо. По немногочисленным тротуарам неспешно прогуливаются немногочисленные пенсионеры. По крайней мере, так выглядел курорт в январе – пустынным и бесшумным.
Израиль, наверное, самая противоречивая страна, на мой взгляд. В ней и ее жителях столько всего взаимоисключающего, что диву даешься. Колоссальный профессионализм здесь соседствует с банальной ленью, дороговизна и фешенебельность со скупостью, миролюбие и терпимость с войной, прагматизм с беспечностью, нежеланием. Имея такое чудо на своей территории, казалось бы, эти предприимчивые люди должны были буквально облепить его со всех сторон объектами туристической сферы. Но нет.
То же относится и к самим объектам. Почти все отели премиум-класса, очень дорогие и «претендующие». Но иногда за их фешенебельностью скрывается грязь и скупость. Дорогое питание оказывается скудным, дорогие номера – неубранными, а на дорогих пляжах даже для постояльцев – дешевые пластиковые стульчики по совершенно различными для каждого отеля ценам. И вообще, пластмассовые стулья – фишка этого курорта, придающая ему еще большую «пенсионность». Они стоят вдоль берега, чтобы отдыхающие за определенную сумму шекелей могли наслаждаться видами гор соседствующей Иордании, вдыхая полной грудью состав полезных минералов.
При этом сам курорт очень чистый и, несмотря на пустынность, довольно обустроенный. В море – перила для инвалидов, часто навесы и зонты. На пляже – большие раздевалки, душевые и тенты, дорожки к морю выложены досточками. Все с заботой, все учтено, но довольно часто платно. Но одновременно с этим есть возможность отдохнуть несколько часов в отеле без оплаты ночи, жить в одном месте, а проходить лечение в другом, есть бесплатный пляж, не отличимый инфраструктурой от отельных.
***
Выйдя из автобуса, я ощутил холодный утренний ветер. С трудом понимая прелесть окунания в такую погоду, неспешно побрел за остальной группой. Но сопровождающая нас дамочка-гид с окунанием и не спешила. Прочитав перед дверями автобуса нам лекцию об исключительной пользе косметической продукции местного производства, поволокла нас к магазину, перед этим выдав каждому купон на пятипроцентную скидку. Ею мы могли воспользоваться, знакомо, только благодаря ее содействию и только в указанном магазине. Мне почему-то сразу вспомнился Шарм-эль-Шейх с его скидками и целебными мазилками. Только цены там были адекватней, а скидки существенней. Хотя на выходе то же – продукция сомнительной необходимости по космической стоимости.
Разнообразие товара в магазине зашкаливало. Ну, как и цены. Никакая скидка здесь не поможет. Тем более в соседнем магазине, случайно, стоимость подобной продукции оказалась в полтора раза ниже.
Выйдя из торгового зала, мы направились в кафе. Есть хотелось ужасно. Долгий переезд и нервное напряжение давали о себе знать. Но цены в забегаловке, естественно, были аховыми. Выбрав блюда поскромнее, мы устроились за столиком.
- А обещали в дороге кормить, - жаловалась Санька, жадно набрасываясь на еду. – В Шарме сейчас буржуи, небось, оливки пригорошнями едят. И винишко хлестают. А тут всухую, да по пустыням.
- Кормить будут в обед, - подбодрил я ее.
- Ну да. Тем более негоже на Святую Землю с пьяной рожей являться, - вздохнула она, ерзая на стульчике. – Все кости ломит после этого комфортабельного автобуса.
- Хочешь, сделаю тебе массаж ног? - неожиданно спросил я. И снова мой предательский язык опередил медлительный мозг.
Она с недоверием поглядела на меня:
- Не-е-т.
- Ну, я же тебе не поцелуи предлагаю.
Санька пожала плечами.
- Ноги – слишком интимно.
- Ну, спину я тебе точно мять не буду. Разве что ты уляжешься на этом столе.
Она закусила губу.
- А какая часть твоего тела не интимна? - снова спросил я.
- Ну, в принципе, любая интимна, - задумалась она.
- Не ожидал от тебя такого пуританства, - усмехнулся я.
- Почему это пуританства, - вспыхнула Санька. – Я, между прочим, даже очень…того.
- Чего «того», - продолжал насмехаться я, чувствуя ее неловкость. Вот, оказывается, в чем слабинка.
- Очень раскована, - выразительно приподняла она брови.
- Ага, заметно.
- Да, может, не со всеми, - продолжала буравить она меня взглядом, - и не всегда. Но, когда нужно, конечно, могу.
- Что можешь? – сдерживая вырывающийся хохот, продолжал я.
- Много чего, - сцепив зубы, прорычала Санька. – Одеться там в кого-нибудь, станцевать.
