Лира сжала кулаки и крепко зажмурилась, силясь выдавить из подсознания занозой засевшую там тревожную картинку. Сделав пару успокаивающих вздохов и приняв твердое решение разобраться с этой ночной галиматьей утром, девушка сладко потянулась, зевнула и зарылась с головой в одело. И только она успела умиротворенно скользнуть в томные объятия сна, как в стену вдруг со всей дури постучали.
Пробурчав что-то бессознательно-недовольное, Лира поплотнее укуталась в одеяло, повернулась на другой бок… и тут же подскочила от нового глухого удара все в ту же несчастную стену.
- Ну что там еще?
Непонимающе проведя ладонью по лохматому чертополоху на голове, девушка сонно потянулась к электронным часам, цифры которого оставались единственным источником света в полумраке комнаты и теперь нещадно слепили глаза.
С ума сойти, полпятого утра!
Николь и утро всегда были понятиями несовместимыми, и хотя бы за это Лира-сова была ей всегда благодарна. Но сегодня что-то явно пошло не так, выбиваясь из колеи обычного хмурого утра.
Третий удар в стену заставил кровать Лиры мелко дрожать.
Духи, что бы это могло быть?
Первый стук исполнил похоронный марш телефону Николь (уже третий за лето), второй звук был похож на арию летящего стула, а вот третий… шкаф она, что ли, уронила?
- Николь, у тебя там все нормально? – рискнула Лира пойти в разведку.
Тишина в ответ заставила напрячься, и после краткой борьбы с собой и одеялом девушка потянулась к джинсам. И в этот момент в дверь тихонько постучали.
- Да? – едва совладав с удивлением, спросила Лира.
Насколько она помнила, за все время проживания в этом доме к ней в комнату стучали лишь однажды: когда Анна, рассерженная неповиновением Лиры, пыталась своим весом вынести запертую дверь вместе с косяком и желанием убивать. Гул и треск от ходившей тогда ходуном двери неприятно царапнул воспоминанием, и Лира поежилась.
Но сейчас по ту сторону комнаты стоял человек, личные границы для которого явно не были пустым звуком. А если учесть, что в доме, кроме двух сводных сестер, больше никого не было, этот факт удивлял и даже немного настораживал.
- Можно? – тихо спросил голос, с которым данный вопрос ну никак не вязался.
После секундного замешательства, Лира отворила дверь, стучать в которую не было никакой необходимости, поскольку та не была заперта.
- Что-то случилось? – как можно спокойнее спросила девушка, изумленно таращась на растерянную и бледную Николь, дрожащими руками удерживающую на своих плечах скомканное в бесформенную кучу одеяло.
- Тебе плохо? – не получив ответа на первый вопрос, предприняла еще одну попытку Лира и потянулась к сестре, но та неожиданно отпрянула, едва не запутавшись в одеяле.
- Я… не знаю, - наконец заговорила Николь, глаза которой лихорадочно блестели, а руки еще крепче вцепились в импровизированную мантию. – Моя спина.
- Что спина? – непонимающе уточнила Лира, стараясь заглянуть за плечи девушке, но та лишь отчаяннее сжала одеяло. – Да что такое, Николь?
- Лира, я… - Николь неожиданно всхлипнула и повернулась, разжав ладони. Одеяло водопадом скользнуло вниз, обнажив спину, которую венчала пара слегка растрепанных сизых крыльев.
Глава 2
- Дела-а, - только и смогла выговорить Лира, растерянно взирая на трепещущиеся краевые перья в коридоре, в котором не было и намека на сквозняк. – Как же тебя угораздило?
Слова вылетели прежде, чем Лира смогла взять речевые навыки под полный контроль. Неплохо бы и с мыслями проделать то же самое, но крылья, увиденные вдали от Ангелии да еще у человека без какой-либо к ним предрасположенности, здорово сбивали с толку.
- Что со мной? – всхлипнула Николь, неуклюже подбирая оброненное одеяло.
Дрожащий и полный отчаяния голос сестры привел в чувство растерянного ангела: Лира быстро присела рядом с Николь и после минутного колебания робко приобняла девушку, однако та тут же отстранилась.
- Все в порядке, - Лира спокойно приняла установленные границы и осторожно помогла сестре накинуть одеяло на плечи; ворсинки перьев мягко мазнули по тыльной стороне ладони. – Просто ты ангел.
Слова, пропитанные горьким разочарованием, не прозвучали бодро, несмотря на искреннее желание юного ангела приободрить сводную сестру. Неожиданно для себя Лира ощутила в груди острый шип зависти к человеку, который, даже не ведая о мире ангелов, так запросто обрел то ценное, о чем Лира в последнее время могла лишь мечтать.
- Я… кто? – обескуражено просипела Николь, оторвав Лиру от мрачных мыслей.
И от созерцания неожиданно неприглядной стороны собственной личности.
Лира встрепенулась: с темными пятнами души придется пока повременить.
- Ангел, Николь, - уже увереннее повторила Лира и помогла сестре подняться на ноги. – Ты самый настоящий ангел. Как я.
- Ты?
Лицо Николь на мгновение приобрело до дрожи знакомое надменно-оценивающее выражение. Она внимательно посмотрела на Лиру, немного задержавшись взглядом на ее плечах. Это не укрылось от внимания ангела; с таким трудом потушенные угольки досады заискрили вновь.
- Идем на кухню, - как можно спокойнее сказала Лира, поправив оголившую плечо ночную рубашку. – Я все расскажу.
И Николь снова удивила: согласно кивнув, она послушно засеменила вслед за сестрой, в душе которой теперь царил самый настоящий раздрай. Ей самой бы сейчас впору задавать вопросы, а не посвящать несведущего человека в тонкости мира, о котором она сама имела довольно поверхностное представление.
И имеет ли она вообще право раскрывать непосвященному тайну об ангелах?
- Все так плохо? – снова подала голос Николь.
Лира повернулась к сестре, и все ее сомнения разом развеялись: растрепанная и бледная, наспех закутанная в одеяло, Николь пытливо взирала на нее, точно на последний луч надежды, способный разогнать мрачные сомнения. Лира живо представила себя на ее месте: еще год назад, получив неожиданное приглашения из академии, она готова была многое отдать за то, чтобы кто-нибудь вот так же прояснил ситуацию.
Или просто поддержал.
Встрепенувшись, Лира решительно включила плиту и, наполнив чайник водой, начала рассказ. Говорила лишь основное, что касается каждого ангела, старательно обходя себя и свою жизнь в Ангелии стороной, но повествование все равно затянулось дольше, чем ожидалось, отняв большую часть душевных сил и голоса.
Лира перевела дыхание и потянулась к чашке с уже остывшим барбарисовым чаем. Николь к своей чашке даже не притронулась.
Тишину нарушил размеренный стук настенных часов. Шесть ударов, шесть часов утра.
- Так значит, - первой нарушила молчание Николь, - все это время ты училась в этой… как ее… академии для ангелов?
- Ангелии, - хрипло поправила Лира, не отрывая взгляда от своего отражения в янтарном чае.
- И я, - Николь поднесла кружку к губам, - тоже буду там учиться?
Лира взглянула на сестру, во взгляде которой блеснула надежда.
- Думаю, да, - без обиняков ответила Лира и зевнула. – Ты ведь теперь одна из нас.
- Одна из… Здорово! – внезапно воскликнула Николь; от неожиданности Лира едва не расплескала по столешнице остатки чая. – Это же так круто! Я ангел!
Глядя на ликующее лицо сестры, Лира и сама невольно улыбнулась: ведь год назад ее обуревали точно такие же чувства восторга и сопричастности. Конечно, выражались они не так бурно, но эмоциональный градус был уж точно не меньше.
- А покажи свои крылья!
Эмоциональный градус моментально скатился в самые недра вечной мерзлоты и мрака: именно этого вопроса Лира опасалась с того самого момента, как только увидела крылья за спиной своей сестры.
А впрочем, не только с этого момента. Крылья всегда были ее больным местом, в которое, точно острием в цель, сейчас попал вопрос сестрички.
- У меня нет, - мрачно сообщила Лира и встала из-за стола. – Пока нет.
- А как же ты тогда летаешь? – удивилась Николь, которая, очевидно, совершенно не представляла, какую болезненно важную для каждого ангела тему затронула.
- На метле, - закрылась в панцирь сарказма Лира, которой совершенно расхотелось обсуждать свой мир в таком ключе. – Беру первый попавшийся веник, поливаю слезами гадюки, плюю через левое плечо и лечу.
- Фу, какая гадость, - поморщилась Николь, очевидно, представив сие действие. – И что, прямо сама ловишь гадюк?
- Голыми руками, - важно закивала Лира, которой наивность сестры вернула веселое расположение духа. – А потом рассказываю грустные истории, чтобы заставить реветь.
- Шутишь, - до Николь, наконец, стала доходить несуразность байки.
- Есть немного, - согласилась Лира. – На самом деле от моих историй гадюки смеются до слез.
- Выдумщица, - захохотала Николь, отпустив, наконец, одеяло, которое скользнуло вниз, увлекая за собой парочку сизых перьев.
- Ну, ты же смеешься, - нарочито надулась Лира.
Смех мгновенно затих: девушки обменялись оценивающими взглядами.
- Тонко, - изогнула уголки губ Николь и прищурилась, словно только что увидела сестру в новом свете. – И давно у тебя чувство юмора прорезалось?
- В Ангелии иначе нельзя, - пожала плечами русовласка, которой до зубовного скрежета захотелось увидеть академию и друзей.
- Знаешь, - Николь неожиданно встала и подошла к насторожившейся Лире, - а для сводной сестры ты… вроде как… даже ничего.
- Звучит, как проклятье, - хмыкнула Лира и вдруг посерьезнела. – Для человека, только что узнавшего о своих особенностях, ты тоже неплохо справляешься.
Николь призадумалась.
- Просто у меня такое чувство… не знаю, как объяснить… что это нормально. Что все так и должно быть. Или так когда-то уже было, понимаешь?
- Немного, - осторожно ответила Лира, которой меньше всего хотелось признавать, что ее сводная сестра только что в точности описала все те эмоции, которые испытывала Лира, впервые ступив на территорию Ангелии.
Внезапно ее мысли прервал какой-то шум: в предрассветном сумраке девушки отчетливо услышали знакомый скрип въездных ворот и тихое шуршание гравия.
- Мам! – радостно завопила Николь и бросилась к входным дверям.
- Николь, стой! - так же лихо завопила Лира и бросилась следом. – Нельзя!
- Почему?! – вопреки ожиданиям, Николь послушно остановилась у самой двери и непонимающе уставилась на Лиру.
- Потому что! – отчаянно вскрикнула Лира и потянула упирающуюся сестру из коридора. – Мы не можем все это вот так вывалить на неподготовленного человека.
- Но она моя мама! – возмутилась Николь, пока Лира неуклюже прикрывала ее плечи в спешке содранным с вешалки плащом.
- О нашем мире никто не должен знать! – отрезала Лира, волоча упирающуюся сестру обратно в кухню.
- Да почему?!
На мгновение Лира впала в ступор. По правде сказать, девушка и сама толком не могла объяснить, чего на самом деле так сильно страшилась. Ей-то какая разница, в самом деле, как об этом узнает приемная мать? А узнает она в любом случае, рано или поздно.
Было бы неплохо сейчас спросить совета у кого-нибудь поопытнее да позагробнее, кто знает мир ангелов, как свои усы. Вот только призывать Фенрира на глазах неподготовленных людей было не лучшей идеей.
Воспользовавшись минутным замешательством сестры, Николь выскочила в прихожую. Не чуя под собой ног, Лира бросилась следом, но было поздно.
- Ники, детка, что ты здесь делаешь в такую рань. Мелирион?
Лира вздрогнула и, чувствуя, как всполошенное сердце вот-вот выпрыгнет из груди, медленно повернулась.
- Привет, - сорвалось с губ прежде, чем девушка нашла в себе силы посмотреть матери в глаза. - В общем, тут такое дело…
- Мам! Смотри, что у меня есть! – радостно донеслось сзади, и по расширенным от ужаса глазам Элисон, Лира сообразила, что подготовительный этап рухнул, не успев, как следует, начаться.
- Сюрприз, - сквозь зубы процедила Лира и сделала пару успокаивающих вздохов. - Элисон, ты, наверное, лучше присядь и…
- Это твоих рук дело, паршивка?!
От внезапно разлившейся по всему дому оглушающей тишины стало трудно дышать. На секунду Лире даже показалось, что вместе с Элисон в дом пришла и Анна: такие нелестные отзывы были как раз в ее духе. Но нет, в полутемной, освещенной лишь золотистым светом декоративного уличного фонаря, гостиной кроме нее да оперившейся Николь стояла именно Элисон, и ее взгляд вместо обычного холодно-вежливого выражения теперь был полон жгучей ненависти.
- Я… не понимаю, - заплетающимся языком тихо пролепетал Лира и, неуклюже покачнувшись, отступила в молчаливом желании увеличить расстояние.
- Мам? – озадаченно протянула Николь и выступила перед Лирой, полностью погрузив последнюю в густую тень и забавную иллюзию защиты.
- Что ты не понимаешь?! – зло выплюнула Элисон, небрежно метнув на полку свою сумочку, и, впервые проигнорировав стоящую рядом дочь, начала настоящее наступление. – Я с таким трудом каждый месяц выбиваю лицензии на печати первого и второго уровней, тщательно накладываю их на дом и участок. На Николь. Но ты со своей проклятой… со своим… да кто тебя вообще просил возвращаться?!
- Мам! – снова подала голос растерянная Николь, которая впервые видела свою мать такой разъяренной.
- Права была Анна, - продолжала хлестать злыми словами вжавшуюся в стену приемную дочь Элисон, - не нужно было тебя брать в семью. Оставить тебя на пороге, чтобы не рушила никому жизнь. Приютить демблуда… это же какой наивной дурой нужно быть!
- Мама!
- Что?!
- О чем ты… - Николь, явно не рассчитывавшая, что ее просьба возымеет успех, совершенно растерялась, - о чем вы вообще говорите?
Взгляд Элисон на мгновение прояснился: она словно только сейчас увидела свою дочь, которая испуганно взирала на происходящее.
- Николь, я… понимаешь, я…
- Она говорит обо мне, - бесцветно ответила за приемную мать Лира и выпрямилась. – На пороге... Вот, значит, как. А ведь правда… Если ты изначально все знала, зачем подобрала демона? Мало своих проблем было?
Чувствуя, как предательски ускользает треснувшее сознание, Лира поспешила к выходу.
- А ну стоять! – рявкнула Элисон и даже протянула руку к проходящей от нее всего в полуметре приемной дочери. Но коснуться не осмелилась. - Куда намылилась? Я с тобой еще не закончила!
- Я закончила, - отрывисто уведомила Лира и, остановившись, подняла безучастный взгляд. - Не волнуйся, я сделаю то, на что ты в свое время не решилась — избавлю вас от своего присутствия.
И девушка тихо покинула дом, который когда-то ее приютил, но родным так и не стал.
И только розы смотрели вслед; колючие, долговязые, словно хищные твари, они злорадно наблюдали за тем, как первые лучи рассвета озарили сомкнувшуюся за спиной приемыша калитку.
Уйти! Убежать! И никогда не возвращаться! Нет больше дома. И никогда не было.
Проклятье, а ведь все только стало налаживаться! Появилось место, куда бы она хотела вернуться. Появились друзья, брат.
Но, видимо, кривая фатума, решила, что жизнь Лиры в последнее время слишком уж хороша. И, разогнувшись как следует, щелкнула ту по носу, чтобы спустить ангела с небес на землю обетованную.
Девушка и сама не заметила, как ноги привели ее снова к лесопарку, где совсем недавно все казалось таким безмятежно обнадеживающим. Под ногами безжизненно хрупнули ржавые листья. Лира обессилено упала на колени.
А что, собственно, изменилось? Элисон призналась, что никогда ее не любила? Ну, это и так было понятно. Ее подобрали на пороге? А какая, собственно, разница, в приюте тебя бросили или на улице! Значение слова «бросили» от этого все равно не изменится.
Пробурчав что-то бессознательно-недовольное, Лира поплотнее укуталась в одеяло, повернулась на другой бок… и тут же подскочила от нового глухого удара все в ту же несчастную стену.
- Ну что там еще?
Непонимающе проведя ладонью по лохматому чертополоху на голове, девушка сонно потянулась к электронным часам, цифры которого оставались единственным источником света в полумраке комнаты и теперь нещадно слепили глаза.
С ума сойти, полпятого утра!
Николь и утро всегда были понятиями несовместимыми, и хотя бы за это Лира-сова была ей всегда благодарна. Но сегодня что-то явно пошло не так, выбиваясь из колеи обычного хмурого утра.
Третий удар в стену заставил кровать Лиры мелко дрожать.
Духи, что бы это могло быть?
Первый стук исполнил похоронный марш телефону Николь (уже третий за лето), второй звук был похож на арию летящего стула, а вот третий… шкаф она, что ли, уронила?
- Николь, у тебя там все нормально? – рискнула Лира пойти в разведку.
Тишина в ответ заставила напрячься, и после краткой борьбы с собой и одеялом девушка потянулась к джинсам. И в этот момент в дверь тихонько постучали.
- Да? – едва совладав с удивлением, спросила Лира.
Насколько она помнила, за все время проживания в этом доме к ней в комнату стучали лишь однажды: когда Анна, рассерженная неповиновением Лиры, пыталась своим весом вынести запертую дверь вместе с косяком и желанием убивать. Гул и треск от ходившей тогда ходуном двери неприятно царапнул воспоминанием, и Лира поежилась.
Но сейчас по ту сторону комнаты стоял человек, личные границы для которого явно не были пустым звуком. А если учесть, что в доме, кроме двух сводных сестер, больше никого не было, этот факт удивлял и даже немного настораживал.
- Можно? – тихо спросил голос, с которым данный вопрос ну никак не вязался.
После секундного замешательства, Лира отворила дверь, стучать в которую не было никакой необходимости, поскольку та не была заперта.
- Что-то случилось? – как можно спокойнее спросила девушка, изумленно таращась на растерянную и бледную Николь, дрожащими руками удерживающую на своих плечах скомканное в бесформенную кучу одеяло.
- Тебе плохо? – не получив ответа на первый вопрос, предприняла еще одну попытку Лира и потянулась к сестре, но та неожиданно отпрянула, едва не запутавшись в одеяле.
- Я… не знаю, - наконец заговорила Николь, глаза которой лихорадочно блестели, а руки еще крепче вцепились в импровизированную мантию. – Моя спина.
- Что спина? – непонимающе уточнила Лира, стараясь заглянуть за плечи девушке, но та лишь отчаяннее сжала одеяло. – Да что такое, Николь?
- Лира, я… - Николь неожиданно всхлипнула и повернулась, разжав ладони. Одеяло водопадом скользнуло вниз, обнажив спину, которую венчала пара слегка растрепанных сизых крыльев.
Глава 2
- Дела-а, - только и смогла выговорить Лира, растерянно взирая на трепещущиеся краевые перья в коридоре, в котором не было и намека на сквозняк. – Как же тебя угораздило?
Слова вылетели прежде, чем Лира смогла взять речевые навыки под полный контроль. Неплохо бы и с мыслями проделать то же самое, но крылья, увиденные вдали от Ангелии да еще у человека без какой-либо к ним предрасположенности, здорово сбивали с толку.
- Что со мной? – всхлипнула Николь, неуклюже подбирая оброненное одеяло.
Дрожащий и полный отчаяния голос сестры привел в чувство растерянного ангела: Лира быстро присела рядом с Николь и после минутного колебания робко приобняла девушку, однако та тут же отстранилась.
- Все в порядке, - Лира спокойно приняла установленные границы и осторожно помогла сестре накинуть одеяло на плечи; ворсинки перьев мягко мазнули по тыльной стороне ладони. – Просто ты ангел.
Слова, пропитанные горьким разочарованием, не прозвучали бодро, несмотря на искреннее желание юного ангела приободрить сводную сестру. Неожиданно для себя Лира ощутила в груди острый шип зависти к человеку, который, даже не ведая о мире ангелов, так запросто обрел то ценное, о чем Лира в последнее время могла лишь мечтать.
- Я… кто? – обескуражено просипела Николь, оторвав Лиру от мрачных мыслей.
И от созерцания неожиданно неприглядной стороны собственной личности.
Лира встрепенулась: с темными пятнами души придется пока повременить.
- Ангел, Николь, - уже увереннее повторила Лира и помогла сестре подняться на ноги. – Ты самый настоящий ангел. Как я.
- Ты?
Лицо Николь на мгновение приобрело до дрожи знакомое надменно-оценивающее выражение. Она внимательно посмотрела на Лиру, немного задержавшись взглядом на ее плечах. Это не укрылось от внимания ангела; с таким трудом потушенные угольки досады заискрили вновь.
- Идем на кухню, - как можно спокойнее сказала Лира, поправив оголившую плечо ночную рубашку. – Я все расскажу.
И Николь снова удивила: согласно кивнув, она послушно засеменила вслед за сестрой, в душе которой теперь царил самый настоящий раздрай. Ей самой бы сейчас впору задавать вопросы, а не посвящать несведущего человека в тонкости мира, о котором она сама имела довольно поверхностное представление.
И имеет ли она вообще право раскрывать непосвященному тайну об ангелах?
- Все так плохо? – снова подала голос Николь.
Лира повернулась к сестре, и все ее сомнения разом развеялись: растрепанная и бледная, наспех закутанная в одеяло, Николь пытливо взирала на нее, точно на последний луч надежды, способный разогнать мрачные сомнения. Лира живо представила себя на ее месте: еще год назад, получив неожиданное приглашения из академии, она готова была многое отдать за то, чтобы кто-нибудь вот так же прояснил ситуацию.
Или просто поддержал.
Встрепенувшись, Лира решительно включила плиту и, наполнив чайник водой, начала рассказ. Говорила лишь основное, что касается каждого ангела, старательно обходя себя и свою жизнь в Ангелии стороной, но повествование все равно затянулось дольше, чем ожидалось, отняв большую часть душевных сил и голоса.
Лира перевела дыхание и потянулась к чашке с уже остывшим барбарисовым чаем. Николь к своей чашке даже не притронулась.
Тишину нарушил размеренный стук настенных часов. Шесть ударов, шесть часов утра.
- Так значит, - первой нарушила молчание Николь, - все это время ты училась в этой… как ее… академии для ангелов?
- Ангелии, - хрипло поправила Лира, не отрывая взгляда от своего отражения в янтарном чае.
- И я, - Николь поднесла кружку к губам, - тоже буду там учиться?
Лира взглянула на сестру, во взгляде которой блеснула надежда.
- Думаю, да, - без обиняков ответила Лира и зевнула. – Ты ведь теперь одна из нас.
- Одна из… Здорово! – внезапно воскликнула Николь; от неожиданности Лира едва не расплескала по столешнице остатки чая. – Это же так круто! Я ангел!
Глядя на ликующее лицо сестры, Лира и сама невольно улыбнулась: ведь год назад ее обуревали точно такие же чувства восторга и сопричастности. Конечно, выражались они не так бурно, но эмоциональный градус был уж точно не меньше.
- А покажи свои крылья!
Эмоциональный градус моментально скатился в самые недра вечной мерзлоты и мрака: именно этого вопроса Лира опасалась с того самого момента, как только увидела крылья за спиной своей сестры.
А впрочем, не только с этого момента. Крылья всегда были ее больным местом, в которое, точно острием в цель, сейчас попал вопрос сестрички.
- У меня нет, - мрачно сообщила Лира и встала из-за стола. – Пока нет.
- А как же ты тогда летаешь? – удивилась Николь, которая, очевидно, совершенно не представляла, какую болезненно важную для каждого ангела тему затронула.
- На метле, - закрылась в панцирь сарказма Лира, которой совершенно расхотелось обсуждать свой мир в таком ключе. – Беру первый попавшийся веник, поливаю слезами гадюки, плюю через левое плечо и лечу.
- Фу, какая гадость, - поморщилась Николь, очевидно, представив сие действие. – И что, прямо сама ловишь гадюк?
- Голыми руками, - важно закивала Лира, которой наивность сестры вернула веселое расположение духа. – А потом рассказываю грустные истории, чтобы заставить реветь.
- Шутишь, - до Николь, наконец, стала доходить несуразность байки.
- Есть немного, - согласилась Лира. – На самом деле от моих историй гадюки смеются до слез.
- Выдумщица, - захохотала Николь, отпустив, наконец, одеяло, которое скользнуло вниз, увлекая за собой парочку сизых перьев.
- Ну, ты же смеешься, - нарочито надулась Лира.
Смех мгновенно затих: девушки обменялись оценивающими взглядами.
- Тонко, - изогнула уголки губ Николь и прищурилась, словно только что увидела сестру в новом свете. – И давно у тебя чувство юмора прорезалось?
- В Ангелии иначе нельзя, - пожала плечами русовласка, которой до зубовного скрежета захотелось увидеть академию и друзей.
- Знаешь, - Николь неожиданно встала и подошла к насторожившейся Лире, - а для сводной сестры ты… вроде как… даже ничего.
- Звучит, как проклятье, - хмыкнула Лира и вдруг посерьезнела. – Для человека, только что узнавшего о своих особенностях, ты тоже неплохо справляешься.
Николь призадумалась.
- Просто у меня такое чувство… не знаю, как объяснить… что это нормально. Что все так и должно быть. Или так когда-то уже было, понимаешь?
- Немного, - осторожно ответила Лира, которой меньше всего хотелось признавать, что ее сводная сестра только что в точности описала все те эмоции, которые испытывала Лира, впервые ступив на территорию Ангелии.
Внезапно ее мысли прервал какой-то шум: в предрассветном сумраке девушки отчетливо услышали знакомый скрип въездных ворот и тихое шуршание гравия.
- Мам! – радостно завопила Николь и бросилась к входным дверям.
- Николь, стой! - так же лихо завопила Лира и бросилась следом. – Нельзя!
- Почему?! – вопреки ожиданиям, Николь послушно остановилась у самой двери и непонимающе уставилась на Лиру.
- Потому что! – отчаянно вскрикнула Лира и потянула упирающуюся сестру из коридора. – Мы не можем все это вот так вывалить на неподготовленного человека.
- Но она моя мама! – возмутилась Николь, пока Лира неуклюже прикрывала ее плечи в спешке содранным с вешалки плащом.
- О нашем мире никто не должен знать! – отрезала Лира, волоча упирающуюся сестру обратно в кухню.
- Да почему?!
На мгновение Лира впала в ступор. По правде сказать, девушка и сама толком не могла объяснить, чего на самом деле так сильно страшилась. Ей-то какая разница, в самом деле, как об этом узнает приемная мать? А узнает она в любом случае, рано или поздно.
Было бы неплохо сейчас спросить совета у кого-нибудь поопытнее да позагробнее, кто знает мир ангелов, как свои усы. Вот только призывать Фенрира на глазах неподготовленных людей было не лучшей идеей.
Воспользовавшись минутным замешательством сестры, Николь выскочила в прихожую. Не чуя под собой ног, Лира бросилась следом, но было поздно.
- Ники, детка, что ты здесь делаешь в такую рань. Мелирион?
Лира вздрогнула и, чувствуя, как всполошенное сердце вот-вот выпрыгнет из груди, медленно повернулась.
- Привет, - сорвалось с губ прежде, чем девушка нашла в себе силы посмотреть матери в глаза. - В общем, тут такое дело…
- Мам! Смотри, что у меня есть! – радостно донеслось сзади, и по расширенным от ужаса глазам Элисон, Лира сообразила, что подготовительный этап рухнул, не успев, как следует, начаться.
- Сюрприз, - сквозь зубы процедила Лира и сделала пару успокаивающих вздохов. - Элисон, ты, наверное, лучше присядь и…
- Это твоих рук дело, паршивка?!
От внезапно разлившейся по всему дому оглушающей тишины стало трудно дышать. На секунду Лире даже показалось, что вместе с Элисон в дом пришла и Анна: такие нелестные отзывы были как раз в ее духе. Но нет, в полутемной, освещенной лишь золотистым светом декоративного уличного фонаря, гостиной кроме нее да оперившейся Николь стояла именно Элисон, и ее взгляд вместо обычного холодно-вежливого выражения теперь был полон жгучей ненависти.
- Я… не понимаю, - заплетающимся языком тихо пролепетал Лира и, неуклюже покачнувшись, отступила в молчаливом желании увеличить расстояние.
- Мам? – озадаченно протянула Николь и выступила перед Лирой, полностью погрузив последнюю в густую тень и забавную иллюзию защиты.
- Что ты не понимаешь?! – зло выплюнула Элисон, небрежно метнув на полку свою сумочку, и, впервые проигнорировав стоящую рядом дочь, начала настоящее наступление. – Я с таким трудом каждый месяц выбиваю лицензии на печати первого и второго уровней, тщательно накладываю их на дом и участок. На Николь. Но ты со своей проклятой… со своим… да кто тебя вообще просил возвращаться?!
- Мам! – снова подала голос растерянная Николь, которая впервые видела свою мать такой разъяренной.
- Права была Анна, - продолжала хлестать злыми словами вжавшуюся в стену приемную дочь Элисон, - не нужно было тебя брать в семью. Оставить тебя на пороге, чтобы не рушила никому жизнь. Приютить демблуда… это же какой наивной дурой нужно быть!
- Мама!
- Что?!
- О чем ты… - Николь, явно не рассчитывавшая, что ее просьба возымеет успех, совершенно растерялась, - о чем вы вообще говорите?
Взгляд Элисон на мгновение прояснился: она словно только сейчас увидела свою дочь, которая испуганно взирала на происходящее.
- Николь, я… понимаешь, я…
- Она говорит обо мне, - бесцветно ответила за приемную мать Лира и выпрямилась. – На пороге... Вот, значит, как. А ведь правда… Если ты изначально все знала, зачем подобрала демона? Мало своих проблем было?
Чувствуя, как предательски ускользает треснувшее сознание, Лира поспешила к выходу.
- А ну стоять! – рявкнула Элисон и даже протянула руку к проходящей от нее всего в полуметре приемной дочери. Но коснуться не осмелилась. - Куда намылилась? Я с тобой еще не закончила!
- Я закончила, - отрывисто уведомила Лира и, остановившись, подняла безучастный взгляд. - Не волнуйся, я сделаю то, на что ты в свое время не решилась — избавлю вас от своего присутствия.
И девушка тихо покинула дом, который когда-то ее приютил, но родным так и не стал.
И только розы смотрели вслед; колючие, долговязые, словно хищные твари, они злорадно наблюдали за тем, как первые лучи рассвета озарили сомкнувшуюся за спиной приемыша калитку.
Уйти! Убежать! И никогда не возвращаться! Нет больше дома. И никогда не было.
Проклятье, а ведь все только стало налаживаться! Появилось место, куда бы она хотела вернуться. Появились друзья, брат.
Но, видимо, кривая фатума, решила, что жизнь Лиры в последнее время слишком уж хороша. И, разогнувшись как следует, щелкнула ту по носу, чтобы спустить ангела с небес на землю обетованную.
Девушка и сама не заметила, как ноги привели ее снова к лесопарку, где совсем недавно все казалось таким безмятежно обнадеживающим. Под ногами безжизненно хрупнули ржавые листья. Лира обессилено упала на колени.
А что, собственно, изменилось? Элисон призналась, что никогда ее не любила? Ну, это и так было понятно. Ее подобрали на пороге? А какая, собственно, разница, в приюте тебя бросили или на улице! Значение слова «бросили» от этого все равно не изменится.
