Еще один укус. Он практически не вызвал содрогания. Ее всхлипы постепенно затихали, пока их вовсе не стало. Ничего, кроме мрачной тишины, нарушаемой лишь жуткими хрустами отрываемой и проглатываемой плоти с костями.
Бух…бух…бух…
Вкус крови в ее пасти - почти исчез. Ее голод - утолен. Ее шепот – нежный, тихий, благодарный:
“Спи, малютка, спи… ты хорошая девочка”.
Слабый, практически неуловимый выдох.
Бух.
