Очки на самом деле камуфляжные, в них обычные стекла. И фигурка у нее вполне возможно очень даже ничего. Может оставишь девчонку Арчи, раз он так прикипел к ней? К тому же нам сейчас самим нужны хорошие сотрудники, внезапно столько вакантных мест появилось. Для Тэсс обязательно найдется хорошая должность.
— Все решим после Канады, — многозначительно пообещала Лорен, — а пока летим во Францию.
Алан посмотрел на нее долгим взглядом, она сразу поняла его и по-деловому поинтересовалась:
— Ты уже подготовил доверенность на заключение сделки в Канаде? Давай пройдем в кабинет и обсудим все моменты. Боюсь, что завтра на это не будет времени, мы вернемся поздним вечером.
Оказавшись с ней наедине Алан, не мешкая, задал волнующие его вопросы:
— Что за странную игру ты ведешь с отцом? Я думал, он тебе нравится, но, похоже, ты играешь его чувствами в своих корыстных целях.
Он пытливо заглянул в лазурно-бирюзовые глаза, стараясь прочесть в них правдивый ответ. Лорен не отводила взгляд, но ответить честно не могла. Шон должен сам рассказать сыну правду и о себе, и об их отношениях, но он почему-то этого не делал. Значит, она тоже не станет откровенничать, а ограничится полуправдой.
— Я люблю твоего отца.
Чувство потери больно кольнуло сердце. Ничего, он сильный, вытерпит и эту боль, главное, чтобы Лорен была искренна в своих словах, и не сделала отца несчастным.
— У меня нет никаких целей, кроме одной — я хочу порадовать его. Для этого и устраиваю маленький показ во Франции, Шон ведь любит смотреть гонки. А о пятидесяти миллионах даже не думай. Твой отец не будет рисковать собственным делом ради чьих-то красивых глаз. Он никому не позволяет манипулировать собой, и это мне нравится в нем больше всего. А споры и ставки — это наши маленькие шалости, которые абсолютно не касаются вашего бизнеса. Даже озвученная сумма в полмиллиона не достанется никому. Мы сыграем вничью, я уверена в этом. Надеюсь, что развеяла все твои опасения, и теперь ответно хочу спросить кое о ком.
— О Габриэле и Дарии? — мгновенно догадался Алан. — Они так и не помирились. Мы с Дарией поговорили о том, как каждый прожил эти двадцать лет, стараясь быть откровенными. А потом я поинтересовался, хочет ли она помириться с мужем, и услышал категорически отрицательный ответ. Но я вижу, как она прислушивается, когда раздается его голос, и как с надеждой смотрит на дверь, ожидая, что он войдет в библиотеку.
Лорен в очередной раз удивилась наблюдательности Алана и его умению делать правильные выводы.
— Но я уверен, что Дария откажется, если он формально извинится и предложит начать все заново. У нее есть чувство достоинства, и ей не нужны его одолжения. Она не хочет повторять судьбу матери, поэтому никогда не унизится до роли надоевшей жены. Дария рассказала мне о семейной жизни своих родителей.
Алан никак не желал ассоциировать себя с биологическими родителями, да и Дарию еще окончательно не считал сестрой, хотя она и понравилась ему, когда они познакомились поближе.
— Оказывается, отец всю жизнь упрекал мать в измене, унижал и оскорблял ее. Та постоянно оправдывалась, стараясь загладить несуществующую вину, и угождала во всем, потому что любила его, несмотря ни на что. А Дария была не нужна им обоим. Отца все раздражало в дочери, ведь она не была долгожданным сыном. Мать же думала лишь о том, как завоевать доверие и любовь мужа, на дочь ей не хватало ни времени, ни сил. Дария не хочет, чтобы ее ребенок вырос в такой же атмосфере. Если у Габриэля нет к ней любви, то она не станет предлагать ему свою, а попытается перебороть ее и забыть. А любовь и нежность она подарит ребенку. И за себя, и за Габриэля.
Алан с неожиданной грустью подумал, что у них с Дарией много общего в вопросе безответной любви. Он тоже пытается ее перебороть и забыть, вот только не уверен, что ему это удастся.
— Поэтому, она и старается смотреть на него, как на пустое место, когда они случайно встречаются. Знаешь, я ведь считал твоего Габриэля бездушной скотиной, но он только пытается казаться равнодушным, а на самом деле, сильно переживает. Даже перешагнул через свою неприязнь и попросил меня выяснить у Дарии, как ее здоровье и есть ли у нее деньги. Заодно узнать, не думает ли она вернуться к родителям, и переубедить, не делать этого. Да, что там говорить, — Алан уже начал смеяться, — он превратил меня в свои глаза и уши. Каждый вечер требует отчета об ее настроении и о поведении братьев Беттини. Те уже боятся улыбнуться лишний раз. Габриэль запугал их всеми немыслимыми карами, если они посмеют приставать к Дарии. Честно говоря, я до конца его еще не понял. Делает вид, что ему абсолютно все равно, что от него ушла жена, и одновременно выпытывает у меня любую информацию о ней. И непонятно, что в нем говорит больше — попранная гордость или все-таки любовь к Дарии.
— Конечно, не понятно, ты же его мало знаешь. А я отлично знаю, что это одновременно и гордость, и любовь. Он ведь испанец, этим все сказано. Любовь и гордость у них в крови, но победит любовь, вот увидишь!
— На твоем месте я бы не был столь категоричен. Чаще гордость побеждает любовь, поэтому в мире так много разбитых сердец. У твоего Габриэля гипертрофированная гордость. Из него и пытками не вырвать признание в любви. Может, тоже сделаем ставки? — провокационно предложил Алан. — На то, что он не признается в любви. Нет, возможно, он и захочет помириться с женой, затащив ее в постель. А, если затащит, то она, наверняка, простит его за все. Но, в любви он никогда не признается, потому, что эти слова будут жечь его, как раскаленное железо, — сделав длинную паузу, он уверенно произнес: — Ведь он любит тебя.
— Конечно, любит — спокойно согласилась Лорен. — И всегда любил, потому, что был рядом с первых дней моей жизни. Но его любовь не имеет чувственного оттенка. Проще говоря, он не хочет меня, — заметив ее скептическую улыбку, она убежденно продолжила, — уже не хочет. Я знаю, что у него возникали подобные мысли, но все это в очень далеком прошлом. А в настоящем он относится ко мне, как любящий брат. Кстати, и Стивен тоже, хоть бы, что не считал Шон по этому поводу.
— А Вик? Тоже уже любит просто, как брат?
— Вик — это особый случай! Он мне даже не брат, а скорее отец, причем, весьма требовательный. Наверное, мой родной не воспитывал бы меня в большей строгости, чем он.
— Да-да-да, — иронично хмыкнул Алан. — Я заметил, как ты боишься. Прямо вся дрожишь от страха рассердить его.
— Что поделаешь, — скромно потупилась девушка. — Натуру ведь не изменишь запретами и нотациями, но я стараюсь не огорчать его напрасно. Так что, делаем ставки на признание в любви? — вкрадчиво напомнила она. — Твои условия и приз?
— Срок — те же две недели, вернее, уже десять дней, на которые вы спорили с отцом и Стивеном. Условие одно и очень простое. Габриэль должен четко сказать Дарии: «Я тебя люблю», а приз, — он сделал вид, что глубоко задумался, а потом негромко произнес: — Поцелуй.
— Нормальные условия, — охотно согласилась Лорен и невинно поинтересовалась: — А целовать кого будем?
— Ты — меня, а я — тебя, — как само собой разумеющееся ответил Алан, бросая взгляд из-под полуопущенных век.
— Нет, так неинтересно. Это почти одно и то же, — резонно заметила Лорен и задумалась, прикидывая, что ей лучше предложить, — Давай, если ты выиграешь я тебя поцелую.
— Нет, знаем мы все эти ваши поцелуи в макушку или висок, ну, или в щеку в лучшем случае, — быстро возразил Алан, четко называя места, куда она при всех целовала Шона.
— Целую я, и… — он сделал длинную интригующую паузу и уверенно закончил, — целую в губы.
— Уф, — деланно облегченно выдохнула девушка и лукаво улыбнулась. — Ты сделал такую паузу, что я прямо испугалась.
Алана внезапно окатило горячей волной. Он представил, как целует ее обнаженное тело, не считая поцелуев. В ушах звенело от возбуждения, и он едва слышал условие Лорен.
— Хорошо, согласна. Но, если выиграю я…
Она напряженно вглядывалась в него, как бы размышляя, куда лучше поцеловать. Алана накрыло второй волной. Представляя, как нежные губы касаются его обнаженного тела, он не сразу понял смысл слов, произнесенных интимным шепотом: — Тогда ты поцелуешь Габриэля.
А когда ее слова все-таки дошли до него, его сразу попустило, и он громко расхохотался: — Надеюсь, не в губы? Ты же не хочешь присутствовать на моих похоронах?
— Нет, ну что ты! Можешь поцеловать в висок или в макушку. По рукам?
Они скрепили уговор крепким рукопожатием, и в этот момент в комнату заглянул Шон. Он удивленно посмотрел на их руки и спросил:
— О чем спор, ребятки? И на что?
— Почти на то, на что мы поспорили с тобой, — ответила Лорен, потихоньку освобождая руку из крепкой руки Алана. Он с явной неохотой отпустил ее. — Только другая пара, и выигрыш другой. Не полмиллиона, а простой поцелуй, — легкомысленно добавила она, давая понять, что не относится серьезно к его поцелую.
Шон слегка приподнял брови и внимательно посмотрел на их обоих, но не стал выяснять подробностей.
— Иногда поцелуй стоит и миллион, — задумчиво произнес он и подумал, что отдал бы все, что имеет, лишь бы заслужить поцелуй той, которую так жестоко обидел четверть века назад.
Лорен заметила тень грусти, коснувшейся его лица, услышала обрывки мыслей и поспешила отвлечь от печальных воспоминаний.
— Надо срочно найти Вика, — ее голос стал озабоченно-деловым, — узнать, что он выяснил насчет разрешения на полет, да и у Стивена поинтересоваться, подготовил ли он вертолет.
Она подхватила Шона под руку и потащила из кабинета. Алан вышел следом за ними, и в холле они столкнулись с Габриэлем и Стивеном.
— Карета подана, принцесса, — шутливо отрапортовал Стивен, делая легкий поклон. — Можно лететь, разрешение получено.
— Чудесно, — радостно улыбнулась Лорен, — Да, кстати, на обратном пути залетим в Баден-Баден.
— Зачем? К твоему ужасному старику? — с неподдельным испугом спросил Стивен.
— Нет, дедушка здесь не причем. Посмотрим одно здание. Бирн дарит художественную галерею Дарии в качестве свадебного подарка. А ты, как сын строителя оценишь его состояние, а как юрист реальную стоимость.
— Прадед подарит галерею в Баден-Бадене? Ха-ха-ха. Ты же прекрасно знаешь, как он относится к своим правнукам. И уж явно не захочет расстаться с парой-тройкой миллионов ради Дарии.
— Ну, он еще не знает, что в Баден-Бадене, — хитро усмехнулась Лорен. — Мы говорили о галерее, не уточняя место ее расположения.
— Ну-ну, — с явным сарказмом произнес Стивен, — не думаю, что…
— Почему в Баден-Бадене? — перебил Габриэль, стараясь говорить спокойно. Но в его голосе прорывались нотки отчаяния, их услышали и Лорен, и Алан. Они незаметно обменялись взглядами, вспоминая свой спор. — Почему не в Дублине?
— В Баден-Бадене всегда много туристов, и галерея будет приносить хорошую прибыль. У Дария появится стабильный доход, и после развода суд уменьшит сумму на содержание ее и ребенка. Возможно даже обяжет тебя давать деньги только на ребенка.
— Я не собираюсь судиться с женой, — сквозь зубы процедил Габриэль, — и дело не в деньгах. Баден-Баден в Германии, а…
— Погоди, Габриэль, не горячись, — успокоил его Стивен. — Кто там купит галерею? Это все слова, а реально…
— Специально для тебя, — Лорен надоело переубеждать его, и она достала сотовый телефон. — Делаю громкую связь, и ты сам все услышишь.
— И не только для него, — раздался голос Вика. Он вошел в комнату, но в пылу спора никто его не заметил. — Мне тоже слабо верится в щедрость господина Бирна.
Вызов был принят почти сразу, и все услышали молодой четкий голос. Алан поразился, насколько он напоминал его собственный.
— Слушаю, — резко произнес Бирн.
Стивен поежился от его холодного тона. Лорен же заворковала, как ни в чем не бывало.
— Здравствуй, это я. Завтра буду в Баден-Бадене, присмотрела там одно миленькое здание под галерею. Все остается в силе? Будем покупать его для Дарии?
— Конечно, в силе, к чему лишние вопросы? — недовольно проворчал Макбрайд. — Я же сказал, что дам пару миллионов. В чем проблема?
Он начал заводиться, а девушка продолжила безмятежным нежным голоском:
— Да все нормально, прихвачу с собой Стивена, он умеет торговаться. А ты какой-то невеселый. Не заболел случайно?
– Настроения нет для веселья, — грубо отрезал Бирн.
– А-а-а, понятно. Мариока рядом с тобой?
— Да.
— Ну, тогда нажми на громкую связь, — и едва сдерживая смех, Лорен страстным голосом с придыханием произнесла: — Бирн, я соскучилась по твоим горячим поцелуям. Когда мы увидимся?
Стивен от неожиданности чуть не упал, у Вика от удивления отвисла челюсть, остальные были просто сражены резким переходом от делового разговора к интимному щебету. А на другом конце провода, казалось, взорвалась бомба. Послышались женские крики и лихорадочные мужские оправдания.
— Что ты себе позволяешь, дрянная девчонка? — в бешенстве заорал Макбрайд. — Я сверну тебе шею, когда увижу. Да я и видеть тебя не хочу, негодяйка!
Он прокричал несколько угроз, а затем произнес фразу на незнакомом языке, словно уже слов не хватало ругаться на ирландском. Лорен с довольной улыбкой выслушала его ругательства и ответив на том же непонятном языке, отключилась.
— Ты совсем с ума сошла? Такое наплести Макбрайду в присутствие его жены, все равно, что подписать себе смертный приговор! — набросился на нее Вик.
— Зато я избавила его от скуки, — наивно захлопала ресницами Лорен и игриво подмигнула Стивену. — У него явно поднялось настроение, и не только оно.
Тот никак не мог прийти в себя от ее выходки. Никто в Дармунде не посмел бы разговаривать с Бирном Макбрайдом в подобном тоне.
— Так подставить его перед женой! И главное, зачем? Можешь не переживать, Габриэль, теперь он точно ничего не купит Дарии, и она останется в Ирландии. А вот как ты, красотка, покажешься ему на глаза, я даже не представляю. Дед же убьет тебя!
— Дураки вы, братцы, — раздался ленивый протяжный голос Шона. — Макбрайд купит все, что пообещал, и никого не убьет. Если бы вы хорошо учились в Школе, то поняли бы, что он ей сказал в конце, а она ему ответила.
И увидев вытянутые лица Стивена и Вика, а также откровенно любопытные Алана и Габриэля, с улыбкой произнес:
— Он ей: «Спасибо, детка, я твой должник», она ему в ответ: «Да, ладно, сочтемся. Обращайся, когда надо». Похоже, у него ревнивая старушка.
— Ничего себе разговорчик, — изумленно присвистнул Стивен, недоверчиво глядя на Шона. А потом повернулся к сестре, желая убедиться в том, что тот несет околесицу, и сейчас она опровергнет его слова.
— И все-то ты знаешь, папочка. Тебя невозможно обмануть. Они так смешно испугались за меня, а ты весь кайф сломал.
— Если у него такая ревнивая жена, тогда зачем он злит ее лишний раз? — удивился Габриэль. Ему сейчас, как никогда, была интересна тема семейных отношений.
— Наверное, затем, что любит мириться с ней, — ответил Алан, удивляя всех своей догадливостью. — Будь он моложе, я заподозрил бы, что он делает это в постели.
— Какой сообразительный! Сразу чувствуются общие гены, — засмеялась Лорен, а следом за ней Стивен и Вик. — Бирн с большим удовольствием мирится с женой именно в постели. Он ведь настоящий мужчина, и знает, как надо гасить семейные ссоры. А его старушка, папочка, на два месяца младше меня. И заметь, что бешено ревнует не он, а она.
— Все решим после Канады, — многозначительно пообещала Лорен, — а пока летим во Францию.
Алан посмотрел на нее долгим взглядом, она сразу поняла его и по-деловому поинтересовалась:
— Ты уже подготовил доверенность на заключение сделки в Канаде? Давай пройдем в кабинет и обсудим все моменты. Боюсь, что завтра на это не будет времени, мы вернемся поздним вечером.
Оказавшись с ней наедине Алан, не мешкая, задал волнующие его вопросы:
— Что за странную игру ты ведешь с отцом? Я думал, он тебе нравится, но, похоже, ты играешь его чувствами в своих корыстных целях.
Он пытливо заглянул в лазурно-бирюзовые глаза, стараясь прочесть в них правдивый ответ. Лорен не отводила взгляд, но ответить честно не могла. Шон должен сам рассказать сыну правду и о себе, и об их отношениях, но он почему-то этого не делал. Значит, она тоже не станет откровенничать, а ограничится полуправдой.
— Я люблю твоего отца.
Чувство потери больно кольнуло сердце. Ничего, он сильный, вытерпит и эту боль, главное, чтобы Лорен была искренна в своих словах, и не сделала отца несчастным.
— У меня нет никаких целей, кроме одной — я хочу порадовать его. Для этого и устраиваю маленький показ во Франции, Шон ведь любит смотреть гонки. А о пятидесяти миллионах даже не думай. Твой отец не будет рисковать собственным делом ради чьих-то красивых глаз. Он никому не позволяет манипулировать собой, и это мне нравится в нем больше всего. А споры и ставки — это наши маленькие шалости, которые абсолютно не касаются вашего бизнеса. Даже озвученная сумма в полмиллиона не достанется никому. Мы сыграем вничью, я уверена в этом. Надеюсь, что развеяла все твои опасения, и теперь ответно хочу спросить кое о ком.
— О Габриэле и Дарии? — мгновенно догадался Алан. — Они так и не помирились. Мы с Дарией поговорили о том, как каждый прожил эти двадцать лет, стараясь быть откровенными. А потом я поинтересовался, хочет ли она помириться с мужем, и услышал категорически отрицательный ответ. Но я вижу, как она прислушивается, когда раздается его голос, и как с надеждой смотрит на дверь, ожидая, что он войдет в библиотеку.
Лорен в очередной раз удивилась наблюдательности Алана и его умению делать правильные выводы.
— Но я уверен, что Дария откажется, если он формально извинится и предложит начать все заново. У нее есть чувство достоинства, и ей не нужны его одолжения. Она не хочет повторять судьбу матери, поэтому никогда не унизится до роли надоевшей жены. Дария рассказала мне о семейной жизни своих родителей.
Алан никак не желал ассоциировать себя с биологическими родителями, да и Дарию еще окончательно не считал сестрой, хотя она и понравилась ему, когда они познакомились поближе.
— Оказывается, отец всю жизнь упрекал мать в измене, унижал и оскорблял ее. Та постоянно оправдывалась, стараясь загладить несуществующую вину, и угождала во всем, потому что любила его, несмотря ни на что. А Дария была не нужна им обоим. Отца все раздражало в дочери, ведь она не была долгожданным сыном. Мать же думала лишь о том, как завоевать доверие и любовь мужа, на дочь ей не хватало ни времени, ни сил. Дария не хочет, чтобы ее ребенок вырос в такой же атмосфере. Если у Габриэля нет к ней любви, то она не станет предлагать ему свою, а попытается перебороть ее и забыть. А любовь и нежность она подарит ребенку. И за себя, и за Габриэля.
Алан с неожиданной грустью подумал, что у них с Дарией много общего в вопросе безответной любви. Он тоже пытается ее перебороть и забыть, вот только не уверен, что ему это удастся.
— Поэтому, она и старается смотреть на него, как на пустое место, когда они случайно встречаются. Знаешь, я ведь считал твоего Габриэля бездушной скотиной, но он только пытается казаться равнодушным, а на самом деле, сильно переживает. Даже перешагнул через свою неприязнь и попросил меня выяснить у Дарии, как ее здоровье и есть ли у нее деньги. Заодно узнать, не думает ли она вернуться к родителям, и переубедить, не делать этого. Да, что там говорить, — Алан уже начал смеяться, — он превратил меня в свои глаза и уши. Каждый вечер требует отчета об ее настроении и о поведении братьев Беттини. Те уже боятся улыбнуться лишний раз. Габриэль запугал их всеми немыслимыми карами, если они посмеют приставать к Дарии. Честно говоря, я до конца его еще не понял. Делает вид, что ему абсолютно все равно, что от него ушла жена, и одновременно выпытывает у меня любую информацию о ней. И непонятно, что в нем говорит больше — попранная гордость или все-таки любовь к Дарии.
— Конечно, не понятно, ты же его мало знаешь. А я отлично знаю, что это одновременно и гордость, и любовь. Он ведь испанец, этим все сказано. Любовь и гордость у них в крови, но победит любовь, вот увидишь!
— На твоем месте я бы не был столь категоричен. Чаще гордость побеждает любовь, поэтому в мире так много разбитых сердец. У твоего Габриэля гипертрофированная гордость. Из него и пытками не вырвать признание в любви. Может, тоже сделаем ставки? — провокационно предложил Алан. — На то, что он не признается в любви. Нет, возможно, он и захочет помириться с женой, затащив ее в постель. А, если затащит, то она, наверняка, простит его за все. Но, в любви он никогда не признается, потому, что эти слова будут жечь его, как раскаленное железо, — сделав длинную паузу, он уверенно произнес: — Ведь он любит тебя.
— Конечно, любит — спокойно согласилась Лорен. — И всегда любил, потому, что был рядом с первых дней моей жизни. Но его любовь не имеет чувственного оттенка. Проще говоря, он не хочет меня, — заметив ее скептическую улыбку, она убежденно продолжила, — уже не хочет. Я знаю, что у него возникали подобные мысли, но все это в очень далеком прошлом. А в настоящем он относится ко мне, как любящий брат. Кстати, и Стивен тоже, хоть бы, что не считал Шон по этому поводу.
— А Вик? Тоже уже любит просто, как брат?
— Вик — это особый случай! Он мне даже не брат, а скорее отец, причем, весьма требовательный. Наверное, мой родной не воспитывал бы меня в большей строгости, чем он.
— Да-да-да, — иронично хмыкнул Алан. — Я заметил, как ты боишься. Прямо вся дрожишь от страха рассердить его.
— Что поделаешь, — скромно потупилась девушка. — Натуру ведь не изменишь запретами и нотациями, но я стараюсь не огорчать его напрасно. Так что, делаем ставки на признание в любви? — вкрадчиво напомнила она. — Твои условия и приз?
— Срок — те же две недели, вернее, уже десять дней, на которые вы спорили с отцом и Стивеном. Условие одно и очень простое. Габриэль должен четко сказать Дарии: «Я тебя люблю», а приз, — он сделал вид, что глубоко задумался, а потом негромко произнес: — Поцелуй.
— Нормальные условия, — охотно согласилась Лорен и невинно поинтересовалась: — А целовать кого будем?
— Ты — меня, а я — тебя, — как само собой разумеющееся ответил Алан, бросая взгляд из-под полуопущенных век.
— Нет, так неинтересно. Это почти одно и то же, — резонно заметила Лорен и задумалась, прикидывая, что ей лучше предложить, — Давай, если ты выиграешь я тебя поцелую.
— Нет, знаем мы все эти ваши поцелуи в макушку или висок, ну, или в щеку в лучшем случае, — быстро возразил Алан, четко называя места, куда она при всех целовала Шона.
— Целую я, и… — он сделал длинную интригующую паузу и уверенно закончил, — целую в губы.
— Уф, — деланно облегченно выдохнула девушка и лукаво улыбнулась. — Ты сделал такую паузу, что я прямо испугалась.
Алана внезапно окатило горячей волной. Он представил, как целует ее обнаженное тело, не считая поцелуев. В ушах звенело от возбуждения, и он едва слышал условие Лорен.
— Хорошо, согласна. Но, если выиграю я…
Она напряженно вглядывалась в него, как бы размышляя, куда лучше поцеловать. Алана накрыло второй волной. Представляя, как нежные губы касаются его обнаженного тела, он не сразу понял смысл слов, произнесенных интимным шепотом: — Тогда ты поцелуешь Габриэля.
А когда ее слова все-таки дошли до него, его сразу попустило, и он громко расхохотался: — Надеюсь, не в губы? Ты же не хочешь присутствовать на моих похоронах?
— Нет, ну что ты! Можешь поцеловать в висок или в макушку. По рукам?
Они скрепили уговор крепким рукопожатием, и в этот момент в комнату заглянул Шон. Он удивленно посмотрел на их руки и спросил:
— О чем спор, ребятки? И на что?
— Почти на то, на что мы поспорили с тобой, — ответила Лорен, потихоньку освобождая руку из крепкой руки Алана. Он с явной неохотой отпустил ее. — Только другая пара, и выигрыш другой. Не полмиллиона, а простой поцелуй, — легкомысленно добавила она, давая понять, что не относится серьезно к его поцелую.
Шон слегка приподнял брови и внимательно посмотрел на их обоих, но не стал выяснять подробностей.
— Иногда поцелуй стоит и миллион, — задумчиво произнес он и подумал, что отдал бы все, что имеет, лишь бы заслужить поцелуй той, которую так жестоко обидел четверть века назад.
Лорен заметила тень грусти, коснувшейся его лица, услышала обрывки мыслей и поспешила отвлечь от печальных воспоминаний.
— Надо срочно найти Вика, — ее голос стал озабоченно-деловым, — узнать, что он выяснил насчет разрешения на полет, да и у Стивена поинтересоваться, подготовил ли он вертолет.
Она подхватила Шона под руку и потащила из кабинета. Алан вышел следом за ними, и в холле они столкнулись с Габриэлем и Стивеном.
— Карета подана, принцесса, — шутливо отрапортовал Стивен, делая легкий поклон. — Можно лететь, разрешение получено.
— Чудесно, — радостно улыбнулась Лорен, — Да, кстати, на обратном пути залетим в Баден-Баден.
— Зачем? К твоему ужасному старику? — с неподдельным испугом спросил Стивен.
— Нет, дедушка здесь не причем. Посмотрим одно здание. Бирн дарит художественную галерею Дарии в качестве свадебного подарка. А ты, как сын строителя оценишь его состояние, а как юрист реальную стоимость.
— Прадед подарит галерею в Баден-Бадене? Ха-ха-ха. Ты же прекрасно знаешь, как он относится к своим правнукам. И уж явно не захочет расстаться с парой-тройкой миллионов ради Дарии.
— Ну, он еще не знает, что в Баден-Бадене, — хитро усмехнулась Лорен. — Мы говорили о галерее, не уточняя место ее расположения.
— Ну-ну, — с явным сарказмом произнес Стивен, — не думаю, что…
— Почему в Баден-Бадене? — перебил Габриэль, стараясь говорить спокойно. Но в его голосе прорывались нотки отчаяния, их услышали и Лорен, и Алан. Они незаметно обменялись взглядами, вспоминая свой спор. — Почему не в Дублине?
— В Баден-Бадене всегда много туристов, и галерея будет приносить хорошую прибыль. У Дария появится стабильный доход, и после развода суд уменьшит сумму на содержание ее и ребенка. Возможно даже обяжет тебя давать деньги только на ребенка.
— Я не собираюсь судиться с женой, — сквозь зубы процедил Габриэль, — и дело не в деньгах. Баден-Баден в Германии, а…
— Погоди, Габриэль, не горячись, — успокоил его Стивен. — Кто там купит галерею? Это все слова, а реально…
— Специально для тебя, — Лорен надоело переубеждать его, и она достала сотовый телефон. — Делаю громкую связь, и ты сам все услышишь.
— И не только для него, — раздался голос Вика. Он вошел в комнату, но в пылу спора никто его не заметил. — Мне тоже слабо верится в щедрость господина Бирна.
Вызов был принят почти сразу, и все услышали молодой четкий голос. Алан поразился, насколько он напоминал его собственный.
— Слушаю, — резко произнес Бирн.
Стивен поежился от его холодного тона. Лорен же заворковала, как ни в чем не бывало.
— Здравствуй, это я. Завтра буду в Баден-Бадене, присмотрела там одно миленькое здание под галерею. Все остается в силе? Будем покупать его для Дарии?
— Конечно, в силе, к чему лишние вопросы? — недовольно проворчал Макбрайд. — Я же сказал, что дам пару миллионов. В чем проблема?
Он начал заводиться, а девушка продолжила безмятежным нежным голоском:
— Да все нормально, прихвачу с собой Стивена, он умеет торговаться. А ты какой-то невеселый. Не заболел случайно?
– Настроения нет для веселья, — грубо отрезал Бирн.
– А-а-а, понятно. Мариока рядом с тобой?
— Да.
— Ну, тогда нажми на громкую связь, — и едва сдерживая смех, Лорен страстным голосом с придыханием произнесла: — Бирн, я соскучилась по твоим горячим поцелуям. Когда мы увидимся?
Стивен от неожиданности чуть не упал, у Вика от удивления отвисла челюсть, остальные были просто сражены резким переходом от делового разговора к интимному щебету. А на другом конце провода, казалось, взорвалась бомба. Послышались женские крики и лихорадочные мужские оправдания.
— Что ты себе позволяешь, дрянная девчонка? — в бешенстве заорал Макбрайд. — Я сверну тебе шею, когда увижу. Да я и видеть тебя не хочу, негодяйка!
Он прокричал несколько угроз, а затем произнес фразу на незнакомом языке, словно уже слов не хватало ругаться на ирландском. Лорен с довольной улыбкой выслушала его ругательства и ответив на том же непонятном языке, отключилась.
— Ты совсем с ума сошла? Такое наплести Макбрайду в присутствие его жены, все равно, что подписать себе смертный приговор! — набросился на нее Вик.
— Зато я избавила его от скуки, — наивно захлопала ресницами Лорен и игриво подмигнула Стивену. — У него явно поднялось настроение, и не только оно.
Тот никак не мог прийти в себя от ее выходки. Никто в Дармунде не посмел бы разговаривать с Бирном Макбрайдом в подобном тоне.
— Так подставить его перед женой! И главное, зачем? Можешь не переживать, Габриэль, теперь он точно ничего не купит Дарии, и она останется в Ирландии. А вот как ты, красотка, покажешься ему на глаза, я даже не представляю. Дед же убьет тебя!
— Дураки вы, братцы, — раздался ленивый протяжный голос Шона. — Макбрайд купит все, что пообещал, и никого не убьет. Если бы вы хорошо учились в Школе, то поняли бы, что он ей сказал в конце, а она ему ответила.
И увидев вытянутые лица Стивена и Вика, а также откровенно любопытные Алана и Габриэля, с улыбкой произнес:
— Он ей: «Спасибо, детка, я твой должник», она ему в ответ: «Да, ладно, сочтемся. Обращайся, когда надо». Похоже, у него ревнивая старушка.
— Ничего себе разговорчик, — изумленно присвистнул Стивен, недоверчиво глядя на Шона. А потом повернулся к сестре, желая убедиться в том, что тот несет околесицу, и сейчас она опровергнет его слова.
— И все-то ты знаешь, папочка. Тебя невозможно обмануть. Они так смешно испугались за меня, а ты весь кайф сломал.
— Если у него такая ревнивая жена, тогда зачем он злит ее лишний раз? — удивился Габриэль. Ему сейчас, как никогда, была интересна тема семейных отношений.
— Наверное, затем, что любит мириться с ней, — ответил Алан, удивляя всех своей догадливостью. — Будь он моложе, я заподозрил бы, что он делает это в постели.
— Какой сообразительный! Сразу чувствуются общие гены, — засмеялась Лорен, а следом за ней Стивен и Вик. — Бирн с большим удовольствием мирится с женой именно в постели. Он ведь настоящий мужчина, и знает, как надо гасить семейные ссоры. А его старушка, папочка, на два месяца младше меня. И заметь, что бешено ревнует не он, а она.
