Но та не обращала на него никакого внимания, выискивая просветы между деревьями. Неожиданно, они выехали на заброшенную дорогу и увидели пустую машину, съехавшую с нее немного в сторону. Лаки резко затормозила, выскочила из джипа и побежала к машине. Арчи вывалился следом и пошатываясь, поплелся за ней.
Рядом с машиной, опираясь на нее, сидели двое — молодой парень и мужчина средних лет. Они держались за руки, переплетя пальцы. Глаза обоих были закрыты.
Услышав шум, мужчина открыл глаза, имевшие красивый светло-карий цвет. Ему было около сорока, и седина уже коснулась черных волос. Но она совершенно не старила его, а лишь придавала особую привлекательность.
Парень — симпатичный брюнет, лет двадцати пяти, был очень бледным и тяжело прерывисто дышал. Лаки подлетела к нему, села рядом и бережно придерживая за голову, влила в рот несколько капель тягучей жидкости из длинного флакона, висевшего у нее на шее, раздвигая горлышком обескровленные губы. Парень проглотил жидкость, закашлялся и открыл глаза. Их синева завораживала, а вкупе с черными волосами и правильными чертами лица, доказывала, что в его жилах течет древняя кровь кельтов.
«Странная парочка, — подумал Арчибальд. — На родственников не похожи, на геев тоже. Но они так нежно держатся за руки».
— Что произошло? — отрывисто спросила девушка и заметив мертвого скорпиона, кивнула на него. — Это он ужалил его? И когда?
— Полтора часа назад, — безликим голосом ответил мужчина.
«Плохо, — подумала она. — От яда такого скорпиона умирают в течение шести часов. И треть времени уже ушла. До больницы довезем, а смысл? Они уже ничем не помогут ему. Надо что-то делать здесь».
«Что можно сделать в такой ситуации? — ответил ей безжизненный голос. — Мой сын медленно и мучительно умрет до полуночи. Постепенно будут отказывать все органы, а в конце наступит полный паралич и удушье. Если бы я не притащил его сюда, мой мальчик был бы жив. Боги опять карают меня, забирая самое дорогое. Спасибо, детка, что облегчила ему дыхание на некоторое время. Но больше ты ничем нам не поможешь. Уезжайте. Я хочу остаться с ним один».
«А потом, когда все закончится, усадите его в машину, обольете все бензином, сядете рядом и щелкните зажигалкой», — грустно продолжила Лаки и недоуменно нахмурилась. До нее медленно дошло, что во время их диалога она не открывала рот.
Мужчина тоже удивленно вскинул глаза на эту странную девочку. Они мгновенно проникли в мысли друг друга и разговаривали без слов. А еще она с такой точностью рассказала о том, что он задумал сделать потом, после смерти сына.
Лаки резко поднялась на ноги и церемонно обратилась к нему:
— Как вас зовут, сэр?
— Шон Брион, — коротко ответил тот.
— Что вы готовы отдать за жизнь сына, Шон Брион? — чеканя слова, громко спросила она, сразу добавив: — Кроме своей жизни.
Шон расцепил пальцы и осторожно высвободил руку. Затем поднялся на ноги и встал напротив девушки. Он не видел ее глаз, спрятанных за темными стеклами очков, но сразу понял, что она не шутит. И не только понял, но и поверил, что в ее силах помочь сыну. Возможно, это единственный шанс спасти его. И он твердо ответил:
— Все, что скажете.
— Вы исполните три моих желания — по первому требованию, в любое время дня и ночи, — отчетливо поставила свои условия Лаки.
— Я согласен.
«Прямо, как в сказке», — подумал Арчи. Он был так рад, что их сумасшедшая гонка прервалась, что даже не удивился абсурдности услышанного диалога.
— Вы дали слово, я приняла. Начинаем действовать, — решительно подвела итог Лаки и стала быстро раздавать указания: — Арчи, нам надо помочь этим людям. Мы задержимся здесь до утра. Затем продолжим поиски Стивена. А сейчас надо собрать много, очень много веток для костра. Он должен гореть до рассвета. Шон, собирайте ветки поблизости. Вашему сыну стало легче, он сможет побыть один. А мы с тобой, Арчи, немного углубимся в чащу леса.
Рассказывая что-то о деревьях, она достала с багажника джипа два длинных ножа — мачете, и потащила парня вглубь тропического леса, вновь становясь той Лаки, какую он встретил сегодня утром, напрочь изгоняя из памяти образ обезумевшей девушки, гнавшей машину между деревьями.
Занимаясь тяжелой работой, Арчибальд окончательно успокоился, решив, что ночью в лесу холодно и опасно, поэтому большой костер нужен для того, чтобы согреться и отпугнуть животных. Он даже дошел до того, что почти поверил в то, что они с Лаки заблудились случайно, а завтра обязательно встретятся с Виком, который уже не казался противным типом, а был почти родственником.
Два часа они собирали все для костра, складывая кучи веток и листьев вдоль дороги, а затем стали раскладывать их кругу по обе стороны, образуя окружность, диаметром примерно семь метров. За первым кругом через пару метров они выложили почти такой же запасной круг для пополнения костра. Лаки уже ничего не объясняла Арчи, а только подгоняла словом «надо». Уже основательно стемнело. Они развели небольшой костер и уложили возле него парня, который едва дышал.
Благодаря снадобью девушки его не парализовало. Изредка, он раздвигал тяжелые веки и не понимал, что происходит вокруг. Лишь слышал ободряющие слова отца, видел незнакомого парня, таскавшего ветки для костра, и странную девушку, тихо говорившую с отцом. Несколько раз она подходила к нему, ласково прикладывала прохладную ладонь к воспаленному жаром телу и вливала в рот по несколько капель странно пахнувшей жидкости, приносившей ему облегчение, позволяя дышать. Внезапно его начали душить. Глаза, казалось, еще мгновение и лопнут, а язык стал вываливаться изо рта, как у собаки. Свет померк в его сознании, как вдруг у основания горла кто-то резко рассек кожу, и в образовавшееся отверстие вставил трубку. Воздух наполнил легкие, вызывая лающий кашель, разрывающий грудь.
— Эй, Красавчик, — раздался мелодичный голос, — как насчет того, чтобы провести ночь с симпатичной девушкой? Обещаю, что не выпущу тебя из объятий до рассвета.
«Самое лучшее предложение перед смертью», — подумал он, и едва заметная улыбка коснулась губ. Это была последняя его мысль, а затем наступила темнота.
Закончив приготовления, Лаки подошла к Шону и спросила:
— Как он?
— Плохо, — грустно прошептал тот, с тоской глядя на сына. Как и Арчи, он ничего не понимал, но был благодарен этой девочке за то, что последние часы были заполнены какими-то делами, отвлекавшими от мыслей о смерти.
Она внимательно посмотрела на бледное лицо Алана и вовремя заметила отек гортани. Когда сын начал задыхаться, Шоном овладела паника. Он не знал, что делать, и бессильно смотрел на его мучения. И даже не понял, откуда в руках девушки появился длинный кинжал, когда она резко провела лезвием по горлу Алана. Затем острием раздвинула разрез и вставила короткую бамбуковую трубку с большим отверстием. Воздух со свистом начал поступать в легкие, и сын стал дышать. Слезы выступили на глазах Шона, и он заморгал, встряхивая их с ресниц.
Лаки посмотрела на кровь на лезвии клинка, и ей в голову пришла одна мысль. Она позвала Арчи, и когда тот подошел, попросила протянуть ей руку. Ничего не подозревающий парень протянул правую руку и только потом увидел кинжал. Он и пикнуть не успел, как Лаки быстро провела острием клинка по внешней стороне предплечья.
Арчи с ужасом наблюдал за ее действиями. И, пожалуй, уже не удивился бы, если бы она провела языком по лезвию кинжала, слизывая кровь. Скосив глаза в сторону, он прикусил губу, сдерживая крик. Рядом с костром лежал тот парень. У него было рассечено горло и в дыру вставлена трубка. Наверное, для сбора крови, подумал Арчи, и его затошнило. Рядом с парнем сидел его отец и тихо вытирал с глаз слезы. Все это напоминало кадры из фильма ужасов.
Девушка быстро отпустила его руку, схватила пальмовый лист и вытерла им лезвие кинжала, смешивая кровь Арчи и Алана. Затем бросила окровавленный лист в огонь и зашептала заклинания на непонятном языке. Услышав знакомые слова, Шон резко повернул голову, оторвав взгляд от сына.
— Не может быть… — еле слышно прошептал он.
Только сейчас до него дошло, что в руках девушки был не обычный кинжал, а ритуальный друидский квилон, напоминавший средневековой рыцарский меч в уменьшенном виде. И прямо на его глазах она проводила обряд ясновидения с использованием крови, доступный лишь узкому кругу посвященных. Слабая надежда на то, что его сына удастся спасти начала крепнуть в измученном сердце Шона.
Закончив обряд, Лаки подбежала к машине и включила связь. Ночную тишину разорвал возмущенный мужской вопль.
— Ты совсем совесть потеряла, негодяйка! Почти четыре часа тебя нет на связи! Немедленно говори, где вы! Я приеду и надеру тебе задницу!
— Вик, подожди, потом все скажешь. Слушай, я знаю, где Стивен! Высылаю тебе координаты. Это примерно посередине между нами. Выясни все об этом месте. Надо знать, что там может нас ожидать. Ты уже получил мое сообщение?
— Получил, — уже спокойней проворчал ее брат и коротко приказал: — Где Арчибальд? Дай ему трубку!
— Арчи, — прокричала вдаль Лаки, хоть тот стоял в метре от нее. — Иди, поговори с дядей Виком. Он не верит, что у нас все в порядке.
Она протянула ему трубку, делая красноречивый жест, предупреждающий не болтать лишнего.
— Отвечай, чем вы там занимаетесь? — сурово спросил Викрам.
— Ищем Стивена, — не смог ничего лучшего придумать Арчи.
— Не понял. Лаки, объясни.
— Не надо так кричать, братик, ты его пугаешь. Он имел в виду — искали. У нас все нормально. Сейчас ложимся спать, а в восемь встретимся с тобой на месте. Ты как раз все разузнаешь, и нам расскажешь.
— Лаки! Что ты себе позволяешь? Мы должны были встретиться час назад. И явно не договаривались, что ты будешь ночевать с ним в лесу.
— Вик, любовь моя, у меня полетел навигатор, и мы заблудились. Здесь нет связи, я еле связалась с тобой. Ничего страшного. Заночуем в машине, выходить из нее не будем. К тому же, я ведь пообещала, что приставать к нему не буду.
— Лаки! Я тебя завтра убью и…
Не дослушав, она отключила связь и негромко сказала:
— Вот завтра все и скажешь. Если для меня наступит это «завтра».
И заметив настороженный взгляд Арчи, с улыбкой предложила: — Давай забинтую руку. Все не так страшно, как кажется со стороны, — а затем, немного помолчав, добавила, окончательно вводя его в состояния ступора: — Пока еще не страшно.
Перевязав рану, Лаки подошла к Шону и стала объяснять, что надо делать оставшуюся часть ночи.
— Сначала перенесем вашего сына, — сказала она, и они все вместе потащили его в центр круга. Положили головой на север и раскинули руки в стороны, образуя своеобразный крест.
— Всю ночь до рассвета вы должны жечь костер, — определила дальнейшие действия Лаки. — Ни одна часть круга не должна погаснуть, нельзя оставлять ни малейшей щели. Это очень важно и для вашего сына, и для меня. Один вы не справитесь, надо будет привлечь Арчи. Вам самому придется его убедить. Меня он боится.
— Зачем вы все это делаете для незнакомого человека? — решился спросить Шон. — Ведь, как я понял, вы заняты очень важным для себя делом?
— Узнаете об этом завтра, — усмехнулась девушка. — А в данный момент, поверьте, для меня самое главное, чтобы это «завтра» наступило для вашего сына, ну и для меня, конечно. Примерно до двух часов огонь должен быть высотой около метра, затем поменьше. Главное, чтобы до рассвета горел весь круг. Увидимся утром. А если нет — дождитесь Вика. Он вывезет вас с Арчи отсюда.
Как только Шон отошел к джипу, Лаки резко взмахнула квилоном. Огонь вспыхнул почти одновременно по всему кругу. Она повернулась к лежавшему на земле парню и насмешливо спросила:
— Эй, Красавчик! Как насчет того, чтобы провести ночь с симпатичной девушкой? Обещаю, что не выпущу тебя из объятий до рассвета.
Последним, что увидел Шон, была золотая гривна на шее девушки, когда она распахнула ворот рубашки перед тем, как лечь рядом с Аланом. И эта гривна была символом верховной власти в клане ирландских друидов.
***
Он думал, что ночь никогда не закончится. Вместе с Арчи они следили, чтобы костер не погас. Зрелище перед ними было жутким. В центре огненного круга, взявшись за руки, лежали две фигуры, а между ними — друидский кинжал. Девушка, не переставая, читала заклинания. Около двух ночи, в самый темный ее час, вокруг костра начала сгущаться густая черная пелена. Шон понял, что это духи смерти послали своих помощников за его сыном, и не приседая, бегал вокруг костра, постоянно подбрасывая ветки. Арчи не отставал от него, догадываясь, что темноты сверху надо бояться больше, чем непонятного действия на земле. Черная пелена опускалась ниже и ниже. В какой-то момент Шон испугался, что их усилия тщетны. Не могут же они разжигать костер высотой до двух метров, тогда лежавшие в круге, сгорели бы заживо. Казалось, выхода нет, и они проиграли.
Но вдруг Лаки вскочила на ноги и схватила квилон. Она ходила вокруг Алана и клинком посылала огненные стрелы прямо в темноту. Яркие вспышки озаряли небо, выхватывая черные, длинные сгустки, похожие на густой дым.
Через час девушка совсем обессилела. И крикнув в темноту неба: — Я не отдам его! Он мой! — она рухнула на парня, накрывая его своим телом.
Темнота отступила. Небо начало светлеть, близился рассвет. Тихо трещали ветки, костер догорал. Когда рассвело, Шон упал на землю, рядом устало опустился Арчи. Ужасная ночь закончилась, но они еще не знали, что принес рассвет. Переглянувшись, каждый прочитал в глазах другого опасение, что они увидят обгоревшие тела. Одновременно поднявшись, они пошли через костер, расшвыривая в стороны тлеющие головешки.
Они лежали неподвижно — парень и девушка, уткнувшаяся лицом в его грудь.
***
Алан вынырнул из липкой темноты и открыл глаза. Над ним голубело небо, окрашенное багряными полосами рассвета. На нем лежало женское тело, он чувствовал мягкость груди и изящные формы. Пошевельнулся и мгновенно ощутил желание, что было крайне неуместно.
Девушка в странных черных очках и в косынке, полностью закрывающей волосы, тихо засмеялась:
— Я рада, что тебя не парализовало, по крайней мере, там.
Она легко скатилась, встала на ноги и протянула руку, помогая ему сесть.
— Мадемуазель, как честная девушка, вы теперь просто обязаны взять меня в мужья, — сиплым голосом чопорно произнес Алан, садясь на землю.
— Как тебя зовут, Красавчик? — весело спросила девушка.
— Алан. А как зовут мою будущую жену? — продолжил шутить он, хотя говорить было трудно. Горло совершенно пересохло, а голос сипел, хрипел, и казалось, даже булькал.
— Ты не узнал меня? Это же я — Лаки. Ну, все! Между нами все кончено! — нарочито возмутилась девушка, а затем мягко сказала: — С возвращением, Алан.
Она развернулась и направилась к джипу, стоявшему под деревьями.
Алан с трудом поднялся на ноги и увидел взволнованного отца, в глазах которого блестели слезы. Он никогда не видел его слез и осторожно спросил:
— Что случилось, папа?
Тот смотрел так, словно не верил, что видит его. Алан обвел глазами поляну. Возле деревьев стоял джип, на котором они приехали. Чуть подальше еще один. Вокруг догорает странный костер, разложенный в разных местах. А парень, вероятно, друг девушки, гасит его, ходя по кругу.
Рядом с машиной, опираясь на нее, сидели двое — молодой парень и мужчина средних лет. Они держались за руки, переплетя пальцы. Глаза обоих были закрыты.
Услышав шум, мужчина открыл глаза, имевшие красивый светло-карий цвет. Ему было около сорока, и седина уже коснулась черных волос. Но она совершенно не старила его, а лишь придавала особую привлекательность.
Парень — симпатичный брюнет, лет двадцати пяти, был очень бледным и тяжело прерывисто дышал. Лаки подлетела к нему, села рядом и бережно придерживая за голову, влила в рот несколько капель тягучей жидкости из длинного флакона, висевшего у нее на шее, раздвигая горлышком обескровленные губы. Парень проглотил жидкость, закашлялся и открыл глаза. Их синева завораживала, а вкупе с черными волосами и правильными чертами лица, доказывала, что в его жилах течет древняя кровь кельтов.
«Странная парочка, — подумал Арчибальд. — На родственников не похожи, на геев тоже. Но они так нежно держатся за руки».
— Что произошло? — отрывисто спросила девушка и заметив мертвого скорпиона, кивнула на него. — Это он ужалил его? И когда?
— Полтора часа назад, — безликим голосом ответил мужчина.
«Плохо, — подумала она. — От яда такого скорпиона умирают в течение шести часов. И треть времени уже ушла. До больницы довезем, а смысл? Они уже ничем не помогут ему. Надо что-то делать здесь».
«Что можно сделать в такой ситуации? — ответил ей безжизненный голос. — Мой сын медленно и мучительно умрет до полуночи. Постепенно будут отказывать все органы, а в конце наступит полный паралич и удушье. Если бы я не притащил его сюда, мой мальчик был бы жив. Боги опять карают меня, забирая самое дорогое. Спасибо, детка, что облегчила ему дыхание на некоторое время. Но больше ты ничем нам не поможешь. Уезжайте. Я хочу остаться с ним один».
«А потом, когда все закончится, усадите его в машину, обольете все бензином, сядете рядом и щелкните зажигалкой», — грустно продолжила Лаки и недоуменно нахмурилась. До нее медленно дошло, что во время их диалога она не открывала рот.
Мужчина тоже удивленно вскинул глаза на эту странную девочку. Они мгновенно проникли в мысли друг друга и разговаривали без слов. А еще она с такой точностью рассказала о том, что он задумал сделать потом, после смерти сына.
Лаки резко поднялась на ноги и церемонно обратилась к нему:
— Как вас зовут, сэр?
— Шон Брион, — коротко ответил тот.
— Что вы готовы отдать за жизнь сына, Шон Брион? — чеканя слова, громко спросила она, сразу добавив: — Кроме своей жизни.
Шон расцепил пальцы и осторожно высвободил руку. Затем поднялся на ноги и встал напротив девушки. Он не видел ее глаз, спрятанных за темными стеклами очков, но сразу понял, что она не шутит. И не только понял, но и поверил, что в ее силах помочь сыну. Возможно, это единственный шанс спасти его. И он твердо ответил:
— Все, что скажете.
— Вы исполните три моих желания — по первому требованию, в любое время дня и ночи, — отчетливо поставила свои условия Лаки.
— Я согласен.
«Прямо, как в сказке», — подумал Арчи. Он был так рад, что их сумасшедшая гонка прервалась, что даже не удивился абсурдности услышанного диалога.
— Вы дали слово, я приняла. Начинаем действовать, — решительно подвела итог Лаки и стала быстро раздавать указания: — Арчи, нам надо помочь этим людям. Мы задержимся здесь до утра. Затем продолжим поиски Стивена. А сейчас надо собрать много, очень много веток для костра. Он должен гореть до рассвета. Шон, собирайте ветки поблизости. Вашему сыну стало легче, он сможет побыть один. А мы с тобой, Арчи, немного углубимся в чащу леса.
Рассказывая что-то о деревьях, она достала с багажника джипа два длинных ножа — мачете, и потащила парня вглубь тропического леса, вновь становясь той Лаки, какую он встретил сегодня утром, напрочь изгоняя из памяти образ обезумевшей девушки, гнавшей машину между деревьями.
Занимаясь тяжелой работой, Арчибальд окончательно успокоился, решив, что ночью в лесу холодно и опасно, поэтому большой костер нужен для того, чтобы согреться и отпугнуть животных. Он даже дошел до того, что почти поверил в то, что они с Лаки заблудились случайно, а завтра обязательно встретятся с Виком, который уже не казался противным типом, а был почти родственником.
Два часа они собирали все для костра, складывая кучи веток и листьев вдоль дороги, а затем стали раскладывать их кругу по обе стороны, образуя окружность, диаметром примерно семь метров. За первым кругом через пару метров они выложили почти такой же запасной круг для пополнения костра. Лаки уже ничего не объясняла Арчи, а только подгоняла словом «надо». Уже основательно стемнело. Они развели небольшой костер и уложили возле него парня, который едва дышал.
Благодаря снадобью девушки его не парализовало. Изредка, он раздвигал тяжелые веки и не понимал, что происходит вокруг. Лишь слышал ободряющие слова отца, видел незнакомого парня, таскавшего ветки для костра, и странную девушку, тихо говорившую с отцом. Несколько раз она подходила к нему, ласково прикладывала прохладную ладонь к воспаленному жаром телу и вливала в рот по несколько капель странно пахнувшей жидкости, приносившей ему облегчение, позволяя дышать. Внезапно его начали душить. Глаза, казалось, еще мгновение и лопнут, а язык стал вываливаться изо рта, как у собаки. Свет померк в его сознании, как вдруг у основания горла кто-то резко рассек кожу, и в образовавшееся отверстие вставил трубку. Воздух наполнил легкие, вызывая лающий кашель, разрывающий грудь.
— Эй, Красавчик, — раздался мелодичный голос, — как насчет того, чтобы провести ночь с симпатичной девушкой? Обещаю, что не выпущу тебя из объятий до рассвета.
«Самое лучшее предложение перед смертью», — подумал он, и едва заметная улыбка коснулась губ. Это была последняя его мысль, а затем наступила темнота.
Закончив приготовления, Лаки подошла к Шону и спросила:
— Как он?
— Плохо, — грустно прошептал тот, с тоской глядя на сына. Как и Арчи, он ничего не понимал, но был благодарен этой девочке за то, что последние часы были заполнены какими-то делами, отвлекавшими от мыслей о смерти.
Она внимательно посмотрела на бледное лицо Алана и вовремя заметила отек гортани. Когда сын начал задыхаться, Шоном овладела паника. Он не знал, что делать, и бессильно смотрел на его мучения. И даже не понял, откуда в руках девушки появился длинный кинжал, когда она резко провела лезвием по горлу Алана. Затем острием раздвинула разрез и вставила короткую бамбуковую трубку с большим отверстием. Воздух со свистом начал поступать в легкие, и сын стал дышать. Слезы выступили на глазах Шона, и он заморгал, встряхивая их с ресниц.
Лаки посмотрела на кровь на лезвии клинка, и ей в голову пришла одна мысль. Она позвала Арчи, и когда тот подошел, попросила протянуть ей руку. Ничего не подозревающий парень протянул правую руку и только потом увидел кинжал. Он и пикнуть не успел, как Лаки быстро провела острием клинка по внешней стороне предплечья.
Арчи с ужасом наблюдал за ее действиями. И, пожалуй, уже не удивился бы, если бы она провела языком по лезвию кинжала, слизывая кровь. Скосив глаза в сторону, он прикусил губу, сдерживая крик. Рядом с костром лежал тот парень. У него было рассечено горло и в дыру вставлена трубка. Наверное, для сбора крови, подумал Арчи, и его затошнило. Рядом с парнем сидел его отец и тихо вытирал с глаз слезы. Все это напоминало кадры из фильма ужасов.
Девушка быстро отпустила его руку, схватила пальмовый лист и вытерла им лезвие кинжала, смешивая кровь Арчи и Алана. Затем бросила окровавленный лист в огонь и зашептала заклинания на непонятном языке. Услышав знакомые слова, Шон резко повернул голову, оторвав взгляд от сына.
— Не может быть… — еле слышно прошептал он.
Только сейчас до него дошло, что в руках девушки был не обычный кинжал, а ритуальный друидский квилон, напоминавший средневековой рыцарский меч в уменьшенном виде. И прямо на его глазах она проводила обряд ясновидения с использованием крови, доступный лишь узкому кругу посвященных. Слабая надежда на то, что его сына удастся спасти начала крепнуть в измученном сердце Шона.
Закончив обряд, Лаки подбежала к машине и включила связь. Ночную тишину разорвал возмущенный мужской вопль.
— Ты совсем совесть потеряла, негодяйка! Почти четыре часа тебя нет на связи! Немедленно говори, где вы! Я приеду и надеру тебе задницу!
— Вик, подожди, потом все скажешь. Слушай, я знаю, где Стивен! Высылаю тебе координаты. Это примерно посередине между нами. Выясни все об этом месте. Надо знать, что там может нас ожидать. Ты уже получил мое сообщение?
— Получил, — уже спокойней проворчал ее брат и коротко приказал: — Где Арчибальд? Дай ему трубку!
— Арчи, — прокричала вдаль Лаки, хоть тот стоял в метре от нее. — Иди, поговори с дядей Виком. Он не верит, что у нас все в порядке.
Она протянула ему трубку, делая красноречивый жест, предупреждающий не болтать лишнего.
— Отвечай, чем вы там занимаетесь? — сурово спросил Викрам.
— Ищем Стивена, — не смог ничего лучшего придумать Арчи.
— Не понял. Лаки, объясни.
— Не надо так кричать, братик, ты его пугаешь. Он имел в виду — искали. У нас все нормально. Сейчас ложимся спать, а в восемь встретимся с тобой на месте. Ты как раз все разузнаешь, и нам расскажешь.
— Лаки! Что ты себе позволяешь? Мы должны были встретиться час назад. И явно не договаривались, что ты будешь ночевать с ним в лесу.
— Вик, любовь моя, у меня полетел навигатор, и мы заблудились. Здесь нет связи, я еле связалась с тобой. Ничего страшного. Заночуем в машине, выходить из нее не будем. К тому же, я ведь пообещала, что приставать к нему не буду.
— Лаки! Я тебя завтра убью и…
Не дослушав, она отключила связь и негромко сказала:
— Вот завтра все и скажешь. Если для меня наступит это «завтра».
И заметив настороженный взгляд Арчи, с улыбкой предложила: — Давай забинтую руку. Все не так страшно, как кажется со стороны, — а затем, немного помолчав, добавила, окончательно вводя его в состояния ступора: — Пока еще не страшно.
Перевязав рану, Лаки подошла к Шону и стала объяснять, что надо делать оставшуюся часть ночи.
— Сначала перенесем вашего сына, — сказала она, и они все вместе потащили его в центр круга. Положили головой на север и раскинули руки в стороны, образуя своеобразный крест.
— Всю ночь до рассвета вы должны жечь костер, — определила дальнейшие действия Лаки. — Ни одна часть круга не должна погаснуть, нельзя оставлять ни малейшей щели. Это очень важно и для вашего сына, и для меня. Один вы не справитесь, надо будет привлечь Арчи. Вам самому придется его убедить. Меня он боится.
— Зачем вы все это делаете для незнакомого человека? — решился спросить Шон. — Ведь, как я понял, вы заняты очень важным для себя делом?
— Узнаете об этом завтра, — усмехнулась девушка. — А в данный момент, поверьте, для меня самое главное, чтобы это «завтра» наступило для вашего сына, ну и для меня, конечно. Примерно до двух часов огонь должен быть высотой около метра, затем поменьше. Главное, чтобы до рассвета горел весь круг. Увидимся утром. А если нет — дождитесь Вика. Он вывезет вас с Арчи отсюда.
Как только Шон отошел к джипу, Лаки резко взмахнула квилоном. Огонь вспыхнул почти одновременно по всему кругу. Она повернулась к лежавшему на земле парню и насмешливо спросила:
— Эй, Красавчик! Как насчет того, чтобы провести ночь с симпатичной девушкой? Обещаю, что не выпущу тебя из объятий до рассвета.
Последним, что увидел Шон, была золотая гривна на шее девушки, когда она распахнула ворот рубашки перед тем, как лечь рядом с Аланом. И эта гривна была символом верховной власти в клане ирландских друидов.
***
Он думал, что ночь никогда не закончится. Вместе с Арчи они следили, чтобы костер не погас. Зрелище перед ними было жутким. В центре огненного круга, взявшись за руки, лежали две фигуры, а между ними — друидский кинжал. Девушка, не переставая, читала заклинания. Около двух ночи, в самый темный ее час, вокруг костра начала сгущаться густая черная пелена. Шон понял, что это духи смерти послали своих помощников за его сыном, и не приседая, бегал вокруг костра, постоянно подбрасывая ветки. Арчи не отставал от него, догадываясь, что темноты сверху надо бояться больше, чем непонятного действия на земле. Черная пелена опускалась ниже и ниже. В какой-то момент Шон испугался, что их усилия тщетны. Не могут же они разжигать костер высотой до двух метров, тогда лежавшие в круге, сгорели бы заживо. Казалось, выхода нет, и они проиграли.
Но вдруг Лаки вскочила на ноги и схватила квилон. Она ходила вокруг Алана и клинком посылала огненные стрелы прямо в темноту. Яркие вспышки озаряли небо, выхватывая черные, длинные сгустки, похожие на густой дым.
Через час девушка совсем обессилела. И крикнув в темноту неба: — Я не отдам его! Он мой! — она рухнула на парня, накрывая его своим телом.
Темнота отступила. Небо начало светлеть, близился рассвет. Тихо трещали ветки, костер догорал. Когда рассвело, Шон упал на землю, рядом устало опустился Арчи. Ужасная ночь закончилась, но они еще не знали, что принес рассвет. Переглянувшись, каждый прочитал в глазах другого опасение, что они увидят обгоревшие тела. Одновременно поднявшись, они пошли через костер, расшвыривая в стороны тлеющие головешки.
Они лежали неподвижно — парень и девушка, уткнувшаяся лицом в его грудь.
***
Алан вынырнул из липкой темноты и открыл глаза. Над ним голубело небо, окрашенное багряными полосами рассвета. На нем лежало женское тело, он чувствовал мягкость груди и изящные формы. Пошевельнулся и мгновенно ощутил желание, что было крайне неуместно.
Девушка в странных черных очках и в косынке, полностью закрывающей волосы, тихо засмеялась:
— Я рада, что тебя не парализовало, по крайней мере, там.
Она легко скатилась, встала на ноги и протянула руку, помогая ему сесть.
— Мадемуазель, как честная девушка, вы теперь просто обязаны взять меня в мужья, — сиплым голосом чопорно произнес Алан, садясь на землю.
— Как тебя зовут, Красавчик? — весело спросила девушка.
— Алан. А как зовут мою будущую жену? — продолжил шутить он, хотя говорить было трудно. Горло совершенно пересохло, а голос сипел, хрипел, и казалось, даже булькал.
— Ты не узнал меня? Это же я — Лаки. Ну, все! Между нами все кончено! — нарочито возмутилась девушка, а затем мягко сказала: — С возвращением, Алан.
Она развернулась и направилась к джипу, стоявшему под деревьями.
Алан с трудом поднялся на ноги и увидел взволнованного отца, в глазах которого блестели слезы. Он никогда не видел его слез и осторожно спросил:
— Что случилось, папа?
Тот смотрел так, словно не верил, что видит его. Алан обвел глазами поляну. Возле деревьев стоял джип, на котором они приехали. Чуть подальше еще один. Вокруг догорает странный костер, разложенный в разных местах. А парень, вероятно, друг девушки, гасит его, ходя по кругу.
