Рикардо знал, что Симон застал Лауру с любовником на городской квартире. Но эта хитрая змея уговорила его скрыть правду, пообещав, что больше не будет изменять. И его преданный и верный друг промолчал. Рикардо долго размышлял может ли доверять ему после этого и долго не мог найти ответ на казалось бы такой простой вопрос. Симон признался месяц спустя, когда Джино прислал информацию, что Лаура по-прежнему встречается с любовником, только встречи теперь происходят в доме ее отца дона Бруно. Джино предложил тихо убить ее и всех, кто к этому причастен и выбросить далеко в море, чтобы никто не нашел концы.
Рикардо оставил ей жизнь, но приказал уехать навсегда из страны. Он больше никогда не вспоминал о ней. Забыл он и о ее отце.
С тех пор что-то лопнуло внутри. Рикардо сильно изменился и особенно изменилось его отношение к женщинам. По законам чести, прописанным в кодексе, никто не имел право посягать на жену любого члена семьи независимо от того была ли она женой человека чести (солдата), боса(консильери), или самого дона. Но в Италии было много молодых вдов, да и замужних женщин, не принадлежащих клану, мечтающих подарить наслаждение дону Рикардо, да и просто богатому красивому мужчине.
Он не отказывался, но сердце его молчало. Он был так хорош, что даже замужние женщины, готовы были пойти на эшафот за одну ночь, украденную у мужа и проведенную с ним.
Сам Рикардо ценил преданность и верность. И никогда не отступал от этих правил. Поэтому неверные жены ничего, кроме презрения не вызывали в его холодном сердце. Он трахал их, но что было с ними дальше его совсем не волновало.
Он опять вспомнил Алину. Еще пару дней назад он даже представить не мог, что будет вот так сидеть в любимом кресле и, ничего не делая думать о совсем юном создании, улыбаясь при этом как дурак. Он был слишком искушенным в любовных делах, чтобы не заметить, что девочка совсем неопытна, наивна и стеснительна. Он готов был даже поклясться, что у нее еще не было близости с мужчиной. Его это умиляло. Жаль, что ничего кроме желания поиграть у него не возникло.
День прошел в мыслях и мечтах. Рикардо, наконец, смог расслабиться и отдохнуть. Эрика с Алиной еще не приехали, хотя время приближалось к ужину. В семье Монтанелли было принято дожидаться всех опоздавших. Все знали это правило, заведённое их отцом, и старались не нарушать.
Рикардо посмотрел на часы. Стрелки показывали ровно восемь вечера. Он спустился в столовую. Стол, как и положено, был сервирован на четыре персоны. Но не было никого, кто бы там сидел, даже Симон запаздывал, и это было впервые за многие годы.
Он набрал номер Эрики, но ее телефон молчал, хотя было видно, что он в сети. «Только бы ничего не случилось», – мелькнула тревожная мысль. Он сам ходил по лезвию ножа и поэтому волновался за каждого члена семьи, если кто-то из них находился вне его доступа.
– Прости, Рики, опоздал, но зато у меня есть что тебе сказать, может даже порадовать. – Отвлек его голос Симона.
– А что, девчонки еще не вернулись?
– Как видишь. Звоню Эрике. Трубку не берет.
– Не нервничай. Я сейчас позвоню в полицейскую службу. Пусть отследят.
Едва он набрал номер главы Ломбардийской полиции, как на подъездной дорожке послышалось шуршание автомобильных шин.
– Кажется, приехали. Не звони.
Рикардо почувствовал, как волнение покидает его, уступая место раздражению. Он едва сдержался, чтобы не выскочить навстречу и не выговорить сестре, что она ведёт себя безответственно. Но решил подождать, пока девушки войдут в дом.
– Какого черта, Эрика? Где можно столько времени кататься? Почему опаздываешь к ужину. Может, тебе напомнить об установленном порядке? Или у нас теперь законы не писаны? И, ответь мне, зачем тебе телефон, если ты не считаешь нужным отвечать на звонки? – Сорвался он в галоп, как только девушки появились в вестибюле дома.
Возможно, Рикардо продолжил бы отчитывать сестру, но, случайно взглянув на Алину, тут же замолчал.
Девушка смотрела на него широко раскрытыми, испуганными, как у оленёнка глазами, не трудно было догадаться, что она себя считает виноватой в том, что Эрика вызвала недовольство брата.
Симон, наблюдавший за этой сценой, невольно улыбнулся. И только Эрику, похоже, не сильно напугал гнев брата. Она изобразила на лице виноватую улыбку и, подойдя к Рикардо, прильнула к его груди.
– Ну прости, братик, пожалуйста, прости. Я не слышала звонка. Даже не думала, что мы опоздаем к ужину. Так получилось, случайно. Я уж так гнала, так гнала, что при выезде из Милана даже констебль остановил. Ну, прости, прости. – Поднявшись на носочки, она смачно чмокнула Рикардо в щеку и тому ничего не оставалось, как пожать плечами и развести руки в стороны.
– Мы быстро, примем душ и придем, – схватив растерянную подругу за руку, она потащила Алину на лестницу. И уже через минуту стук их каблучков затих в глубине дома.
– Ну вот, что с ней делать? – Заметив ухмылку друга смутился Рико.
– Да ничего не делать. Что с ней может случиться в Италии? Все знают кто она. Никто не посмеет тронуть.
– Ты слышал, что она только что сказала? Я уж так гнала, так гнала. Ты же понимаешь, чем могут закончиться эти ее гонки с препятствиями. Лихачка, гонщица. – Рикардо выругался.
Мужчинам пришлось прождать добрых полчаса, прежде чем девушки появились в столовой. Наконец, они заняли свои места за столом и батлер, подойдя сначала к Алине, затем к Эрике, Симону и только потом к хозяину дома, поочередно налил в бокалы вино.
Рикардо несколько минут ел молча, изредка поглядывая на Алину. Он уже совсем расслабился и взял себя в руки. Было заметно, что к нему вернулось его обычное спокойное, уравновешенное настроение. Пройдя хорошую школу у отца он давно научился держать лицо. До сегодняшнего дня никогда ни на кого не повышал голос. Считал это слабостью. И чем тише, и спокойнее он говорил, тем сильнее дрожали его враги и те, кто чувствовал свою вину.
Сегодня впервые за несколько лет он сорвался. Чуть позже, уже сидя за столом и вновь любуясь девушкой, Рикардо пытался понять, что же с ним случилось. Из-за чего произошёл этот глупый неконтролируемый срыв? Эрика и раньше позволяла себе подобное, но это не вызывало такой бурной реакции с его стороны. А что, если ответ совсем рядом. Сидит напротив. Как бы неприятно осознавать, но он должен признаться хотя бы себе, что сорвался из-за этой нежной девочки, которая сидит напротив и ни о чём не догадывается. А он весь день думал о ней и считал минуты до их возвращения.
Погрузившись в мысли, он не сразу заметил, что Алина совсем не притронулась к бокалу.
«Странная девушка» – подумал, а в слух спросил:
– Алина вы не пьете вино? Может, предпочитаете другие напитки: Ликер, Мартини, коньяк, виски, водку, может херес или коктейль с соком? – Он обволакивал девушку улыбкой и глазами, стараясь очаровать и замять впечатление от своего недавнего выпада.
Ему нравилось наблюдать за ней, особенно за тем, как она краснела, смущаясь под его взглядом. Вот и сейчас, прежде чем ответить девушка покраснела:
– Простите, синьор, я совсем не пью крепкие напитки.
– Удивительно. Вы считаете их невкусными? – Он продолжал улыбаться и нежить ее в лучах бархатного взгляда.
– Нет, не считаю. – Она опустила глаза и закусила нижнюю губку, а потом отпустила её. Это невинное действие вызвало в нём неожиданное волнение.
– Тогда почему? – Пытаясь скрыть обуревающие его чувства и дойти до истины продолжал расспрашивать.
– Несколько лет назад у меня был отрицательный опыт. С тех пор я не пью.
– И, что же это за опыт, если не секрет?
– Мне стыдно говорить об этом. – Она вскинула глаза и тут же опустила.
– И, все же? –Настаивал мужчина. Он не думал, что Алина решится рассказать о себе то, что может плохо её характеризовать и от этого его любопытство стало еще сильнее.
– Однажды я выпила слишком много коктейлей, три или четыре. – Произнесла девушка, смущаясь и краснея от того, что приходится рассказывать о себе неприятные вещи.
Он удивлённо вскинул брови. Заметив его реакцию она совсем растерялась, и тут же добавила:
– Я не знала, что в них спиртное.
Её взгляд умоляюще переместился на Эрику. Подруга, закусив губу, молча ковырялась вилкой в своей тарелке.
– Вы любите коктейли? – Он не отставал, продолжая настойчиво расспрашивать, чувствовал себя охотником на нежную лань.
– Это было первый раз, они показались мне вкусными. Раньше я никогда не пробовала коктейли.
– Три или даже четыре. Это слишком много. Кто же вас уговорил на такое количество? – Рикардо перевел взгляд на сестру и усмехнулся, заметив, как та быстро отвела глаза в сторону.
– Никто, меня просто мучила жажда.
– Вы были у кого-то из друзей в гостях?
– Нет, мы были в клубе.
– Вы любите ходить по клубам?
– Не очень. Это было впервые.
– И, что же случилось потом? После того как вы выпили несколько коктейлей? – Не унимался Рикардо. Легкая усмешка растягивала его чувственные губы, в то время как взгляд продолжал гипнотизировать девушку, а она, совсем засмущавшись опустила голову и стала рассматривать узор на скатерти.
– Вы не ответили, что же было потом? – Не отставал мужчина
Алина решила, что хватит, наконец, прятать голову в песок. Пора быть смелее, а не выглядеть как потерянная закомплексованная глупышка. Она представила на минуту как выглядит со стороны и внутренне ужаснулась. Переборов себя вскинула голову и в тот же миг очутилась затянутой в омут зелено-серых глаз, внимательно наблюдавших за ней из-под длинных густых, словно специально подкрашенных черной краской ресниц.
Девушка непроизвольно сглотнула слюну и вновь потерявшись произнесла.
– Мне стало плохо. И если бы не Тони...
– Так это Тони вас напоил? – Тут же отозвался Рико, перестав улыбаться и прищурив глаза.
Испугавшись, что сболтнула лишнего, Алина начала оправдываться. Теперь в её голосе появилась торопливость и страх, что из-за неё может пострадать другой человек.
– Нет, нет. Тони здесь ни причем. Мне просто понравился вкус, он был похож на сок. А мне очень хотелось пить. Если бы я знала, что там алкоголь я бы не стала…
– Может, хватит донимать Алину вопросами, пусть поест? – Подала голос Эрика. – Ты ее совсем запугал.
– Рики, что происходит? – Тут же перешла на сицилийский. –Ты разве не видишь, что она стесняется тебя, но ещё больше боится.
– Неужели я такой страшный?
– Не страшный, но она этого не знает. Ты совсем её запугал своими вопросами. Ведешь себя как деспот, она ведь не твоя подчиненная и даже не член семьи. Прекрати издеваться. А не пьёт она, потому что не приучена. Ты ведь и сам почти не пьёшь.
– Хорошо милая, я буду нежен и ласков, – улыбнулся Рикардо и вновь повернулся к гостье.
– Алина, я не хотел вас расстроить, извините мое любопытство. Бокал сухого вина еще никому не навредил. Попробуйте, от него не захмелеете, но сможете расслабиться. А если захмелеете, что бывает крайне редко, то это пройдет минут через пять-десять. А потом вы дома, если такое случится, просто пойдете отдыхать.
Алина нерешительно взяла в руку бокал. Вздохнула.
– Правда, Алинка, выпей, от одного бокала ничего не будет, просто попробуй на вкус. – Подбодрила подругу Эрика.
– Ну смелее, – уговаривал Рикардо.
Выдохнув, девушка отпила сначала глоток, а потом, закрыв глаза, опустошила весь бокал. Вино оказалось терпким, с привкусом кислинки, ей понравился вкус. Он не вызывал отторжения. Через короткое время она почувствовала, как внутри растекается приятное тепло. Прислушавшись к себе, почувствовала небольшую усталость в плечах, но через несколько минут все прошло. Зато стало легко и свободно. Она почти перестала стесняться.
– Попробуйте блюда, Алина, повар старался, – все так же мягко напомнил о еде мужчина.
– Где вы сегодня были? – После того как девушка положили приборы на тарелку, поинтересовался, переводя взгляд с сестры на гостью.
– Во Флоренции, Алина хотела посмотреть музей Уффици. – Подала голос Эрика.
– Вы же собирались в Венецию?
– По пути переиграли.
– Вам понравилась Флоренция? –Повернулся к Алине.
– Конечно, это что-то необыкновенное, потрясающее. Я так благодарна Эрике, что она показала мне все это великолепие.
– Что же особенно вас впечатлило? Что удалось посмотреть?
– Сначала мы смотрели кафедральный собор Санта-Мария-дель-Фьоре, – Алина со всеми подробностями стала описывать величие собора, картины, которые особенно понравились, скульптуры, она не забыла упомянуть о витражах и о куполе, который безусловно произвел на нее впечатление и о четырехстах шестидесяти ступенях, которые пришлось преодолеть, чтобы увидеть невероятную красоту, созданную Филиппо Брунеллески. Она плавно перешла к Флорентийской баптистерии, не преминув сказать о «Вратах рая» и о талантливом скульпторе Лоренцо Гиберти, создавшем этот шедевр.
Она рассказывала о том, что впечатлило ее невероятно: о башне Кампанила Джотто на Соборной площади, о великолепии галереи Уффици…
Рикардо откинулся к спинке кресла и внимательно слушал, не вникая в слова. Её голос-тон, темп, тембр, интонация, модуляция, имеющая определенный ритм, завораживали. Она так образно и умело описывала увиденное, что ему показалось, что она сама каким-то невероятным образом явилась сюда из того далекого мира, чтобы обворожить, околдовать и заставить думать о ней и мечтать.
Он впервые ощутил магическую силу голоса. Рожденный внутри, подкрепленный мимикой и жестами, он свободно вытекал в пространство завораживая, зачаровывая, гипнотизируя и умиротворяя. Его воздействие было так велико, что Рикардо ощутил какой огромный внутренний мир спрятан в этой нежной, юной, стеснительной женщине. Маленькая скромница раскрывалась постепенно. Он даже не мог предположить, что в ней скрыто столько огня и страсти. Она в очередной раз поразила его, удивила и покорила. И не только тайными вибрациями голоса, но и невероятными знаниями, поражающими глубиной.
Как и прошлую ночь Рикардо, долго не мог заснуть. Всю ночь ворочаясь и вздыхая, он ругал себя за то, что не может отделаться от мыслей об Алине Кетлер. Ему нравилось в ней все, не только внешность ангела, но и сама она с её невинностью, которая сквозила во всем. Он вспомнил как Эрика, сказала, что Тони ухаживал за ней, но она его отвергла. Это было удивительно, потому что брат был непревзойденным дамским угодником и при желании мог растопить даже самое холодное сердце. А эта девочка отнюдь не была холодной. Скорее бы она уехала, чтобы выкинуть из головы, забыть и больше никогда не вспоминать. Ведь смог же он не думать о Лауре, но что Лаура по сравнению с этой изумительной девочкой.
Заснув, когда уже рассвело и проспав всего пару часов, он едва не опоздал к завтраку. Но все же выработанная годами привычка, вставать в одно и то же время, помогла ему проснуться вовремя и успеть привести себя в порядок, чтобы встретить наступивший день готовым к нему.
Симон уже сидел за столом и просматривал газету.
Рикардо оставил ей жизнь, но приказал уехать навсегда из страны. Он больше никогда не вспоминал о ней. Забыл он и о ее отце.
С тех пор что-то лопнуло внутри. Рикардо сильно изменился и особенно изменилось его отношение к женщинам. По законам чести, прописанным в кодексе, никто не имел право посягать на жену любого члена семьи независимо от того была ли она женой человека чести (солдата), боса(консильери), или самого дона. Но в Италии было много молодых вдов, да и замужних женщин, не принадлежащих клану, мечтающих подарить наслаждение дону Рикардо, да и просто богатому красивому мужчине.
Он не отказывался, но сердце его молчало. Он был так хорош, что даже замужние женщины, готовы были пойти на эшафот за одну ночь, украденную у мужа и проведенную с ним.
Сам Рикардо ценил преданность и верность. И никогда не отступал от этих правил. Поэтому неверные жены ничего, кроме презрения не вызывали в его холодном сердце. Он трахал их, но что было с ними дальше его совсем не волновало.
Он опять вспомнил Алину. Еще пару дней назад он даже представить не мог, что будет вот так сидеть в любимом кресле и, ничего не делая думать о совсем юном создании, улыбаясь при этом как дурак. Он был слишком искушенным в любовных делах, чтобы не заметить, что девочка совсем неопытна, наивна и стеснительна. Он готов был даже поклясться, что у нее еще не было близости с мужчиной. Его это умиляло. Жаль, что ничего кроме желания поиграть у него не возникло.
Прода от 26.09.2024, 17:16
Глава 7
День прошел в мыслях и мечтах. Рикардо, наконец, смог расслабиться и отдохнуть. Эрика с Алиной еще не приехали, хотя время приближалось к ужину. В семье Монтанелли было принято дожидаться всех опоздавших. Все знали это правило, заведённое их отцом, и старались не нарушать.
Рикардо посмотрел на часы. Стрелки показывали ровно восемь вечера. Он спустился в столовую. Стол, как и положено, был сервирован на четыре персоны. Но не было никого, кто бы там сидел, даже Симон запаздывал, и это было впервые за многие годы.
Он набрал номер Эрики, но ее телефон молчал, хотя было видно, что он в сети. «Только бы ничего не случилось», – мелькнула тревожная мысль. Он сам ходил по лезвию ножа и поэтому волновался за каждого члена семьи, если кто-то из них находился вне его доступа.
– Прости, Рики, опоздал, но зато у меня есть что тебе сказать, может даже порадовать. – Отвлек его голос Симона.
– А что, девчонки еще не вернулись?
– Как видишь. Звоню Эрике. Трубку не берет.
– Не нервничай. Я сейчас позвоню в полицейскую службу. Пусть отследят.
Едва он набрал номер главы Ломбардийской полиции, как на подъездной дорожке послышалось шуршание автомобильных шин.
– Кажется, приехали. Не звони.
Рикардо почувствовал, как волнение покидает его, уступая место раздражению. Он едва сдержался, чтобы не выскочить навстречу и не выговорить сестре, что она ведёт себя безответственно. Но решил подождать, пока девушки войдут в дом.
– Какого черта, Эрика? Где можно столько времени кататься? Почему опаздываешь к ужину. Может, тебе напомнить об установленном порядке? Или у нас теперь законы не писаны? И, ответь мне, зачем тебе телефон, если ты не считаешь нужным отвечать на звонки? – Сорвался он в галоп, как только девушки появились в вестибюле дома.
Возможно, Рикардо продолжил бы отчитывать сестру, но, случайно взглянув на Алину, тут же замолчал.
Девушка смотрела на него широко раскрытыми, испуганными, как у оленёнка глазами, не трудно было догадаться, что она себя считает виноватой в том, что Эрика вызвала недовольство брата.
Симон, наблюдавший за этой сценой, невольно улыбнулся. И только Эрику, похоже, не сильно напугал гнев брата. Она изобразила на лице виноватую улыбку и, подойдя к Рикардо, прильнула к его груди.
– Ну прости, братик, пожалуйста, прости. Я не слышала звонка. Даже не думала, что мы опоздаем к ужину. Так получилось, случайно. Я уж так гнала, так гнала, что при выезде из Милана даже констебль остановил. Ну, прости, прости. – Поднявшись на носочки, она смачно чмокнула Рикардо в щеку и тому ничего не оставалось, как пожать плечами и развести руки в стороны.
– Мы быстро, примем душ и придем, – схватив растерянную подругу за руку, она потащила Алину на лестницу. И уже через минуту стук их каблучков затих в глубине дома.
– Ну вот, что с ней делать? – Заметив ухмылку друга смутился Рико.
– Да ничего не делать. Что с ней может случиться в Италии? Все знают кто она. Никто не посмеет тронуть.
– Ты слышал, что она только что сказала? Я уж так гнала, так гнала. Ты же понимаешь, чем могут закончиться эти ее гонки с препятствиями. Лихачка, гонщица. – Рикардо выругался.
Мужчинам пришлось прождать добрых полчаса, прежде чем девушки появились в столовой. Наконец, они заняли свои места за столом и батлер, подойдя сначала к Алине, затем к Эрике, Симону и только потом к хозяину дома, поочередно налил в бокалы вино.
Рикардо несколько минут ел молча, изредка поглядывая на Алину. Он уже совсем расслабился и взял себя в руки. Было заметно, что к нему вернулось его обычное спокойное, уравновешенное настроение. Пройдя хорошую школу у отца он давно научился держать лицо. До сегодняшнего дня никогда ни на кого не повышал голос. Считал это слабостью. И чем тише, и спокойнее он говорил, тем сильнее дрожали его враги и те, кто чувствовал свою вину.
Сегодня впервые за несколько лет он сорвался. Чуть позже, уже сидя за столом и вновь любуясь девушкой, Рикардо пытался понять, что же с ним случилось. Из-за чего произошёл этот глупый неконтролируемый срыв? Эрика и раньше позволяла себе подобное, но это не вызывало такой бурной реакции с его стороны. А что, если ответ совсем рядом. Сидит напротив. Как бы неприятно осознавать, но он должен признаться хотя бы себе, что сорвался из-за этой нежной девочки, которая сидит напротив и ни о чём не догадывается. А он весь день думал о ней и считал минуты до их возвращения.
Погрузившись в мысли, он не сразу заметил, что Алина совсем не притронулась к бокалу.
«Странная девушка» – подумал, а в слух спросил:
– Алина вы не пьете вино? Может, предпочитаете другие напитки: Ликер, Мартини, коньяк, виски, водку, может херес или коктейль с соком? – Он обволакивал девушку улыбкой и глазами, стараясь очаровать и замять впечатление от своего недавнего выпада.
Ему нравилось наблюдать за ней, особенно за тем, как она краснела, смущаясь под его взглядом. Вот и сейчас, прежде чем ответить девушка покраснела:
– Простите, синьор, я совсем не пью крепкие напитки.
– Удивительно. Вы считаете их невкусными? – Он продолжал улыбаться и нежить ее в лучах бархатного взгляда.
– Нет, не считаю. – Она опустила глаза и закусила нижнюю губку, а потом отпустила её. Это невинное действие вызвало в нём неожиданное волнение.
– Тогда почему? – Пытаясь скрыть обуревающие его чувства и дойти до истины продолжал расспрашивать.
– Несколько лет назад у меня был отрицательный опыт. С тех пор я не пью.
– И, что же это за опыт, если не секрет?
– Мне стыдно говорить об этом. – Она вскинула глаза и тут же опустила.
– И, все же? –Настаивал мужчина. Он не думал, что Алина решится рассказать о себе то, что может плохо её характеризовать и от этого его любопытство стало еще сильнее.
– Однажды я выпила слишком много коктейлей, три или четыре. – Произнесла девушка, смущаясь и краснея от того, что приходится рассказывать о себе неприятные вещи.
Он удивлённо вскинул брови. Заметив его реакцию она совсем растерялась, и тут же добавила:
– Я не знала, что в них спиртное.
Её взгляд умоляюще переместился на Эрику. Подруга, закусив губу, молча ковырялась вилкой в своей тарелке.
– Вы любите коктейли? – Он не отставал, продолжая настойчиво расспрашивать, чувствовал себя охотником на нежную лань.
– Это было первый раз, они показались мне вкусными. Раньше я никогда не пробовала коктейли.
– Три или даже четыре. Это слишком много. Кто же вас уговорил на такое количество? – Рикардо перевел взгляд на сестру и усмехнулся, заметив, как та быстро отвела глаза в сторону.
– Никто, меня просто мучила жажда.
– Вы были у кого-то из друзей в гостях?
– Нет, мы были в клубе.
– Вы любите ходить по клубам?
– Не очень. Это было впервые.
– И, что же случилось потом? После того как вы выпили несколько коктейлей? – Не унимался Рикардо. Легкая усмешка растягивала его чувственные губы, в то время как взгляд продолжал гипнотизировать девушку, а она, совсем засмущавшись опустила голову и стала рассматривать узор на скатерти.
– Вы не ответили, что же было потом? – Не отставал мужчина
Алина решила, что хватит, наконец, прятать голову в песок. Пора быть смелее, а не выглядеть как потерянная закомплексованная глупышка. Она представила на минуту как выглядит со стороны и внутренне ужаснулась. Переборов себя вскинула голову и в тот же миг очутилась затянутой в омут зелено-серых глаз, внимательно наблюдавших за ней из-под длинных густых, словно специально подкрашенных черной краской ресниц.
Девушка непроизвольно сглотнула слюну и вновь потерявшись произнесла.
– Мне стало плохо. И если бы не Тони...
– Так это Тони вас напоил? – Тут же отозвался Рико, перестав улыбаться и прищурив глаза.
Испугавшись, что сболтнула лишнего, Алина начала оправдываться. Теперь в её голосе появилась торопливость и страх, что из-за неё может пострадать другой человек.
– Нет, нет. Тони здесь ни причем. Мне просто понравился вкус, он был похож на сок. А мне очень хотелось пить. Если бы я знала, что там алкоголь я бы не стала…
– Может, хватит донимать Алину вопросами, пусть поест? – Подала голос Эрика. – Ты ее совсем запугал.
– Рики, что происходит? – Тут же перешла на сицилийский. –Ты разве не видишь, что она стесняется тебя, но ещё больше боится.
– Неужели я такой страшный?
– Не страшный, но она этого не знает. Ты совсем её запугал своими вопросами. Ведешь себя как деспот, она ведь не твоя подчиненная и даже не член семьи. Прекрати издеваться. А не пьёт она, потому что не приучена. Ты ведь и сам почти не пьёшь.
– Хорошо милая, я буду нежен и ласков, – улыбнулся Рикардо и вновь повернулся к гостье.
– Алина, я не хотел вас расстроить, извините мое любопытство. Бокал сухого вина еще никому не навредил. Попробуйте, от него не захмелеете, но сможете расслабиться. А если захмелеете, что бывает крайне редко, то это пройдет минут через пять-десять. А потом вы дома, если такое случится, просто пойдете отдыхать.
Алина нерешительно взяла в руку бокал. Вздохнула.
– Правда, Алинка, выпей, от одного бокала ничего не будет, просто попробуй на вкус. – Подбодрила подругу Эрика.
– Ну смелее, – уговаривал Рикардо.
Выдохнув, девушка отпила сначала глоток, а потом, закрыв глаза, опустошила весь бокал. Вино оказалось терпким, с привкусом кислинки, ей понравился вкус. Он не вызывал отторжения. Через короткое время она почувствовала, как внутри растекается приятное тепло. Прислушавшись к себе, почувствовала небольшую усталость в плечах, но через несколько минут все прошло. Зато стало легко и свободно. Она почти перестала стесняться.
– Попробуйте блюда, Алина, повар старался, – все так же мягко напомнил о еде мужчина.
– Где вы сегодня были? – После того как девушка положили приборы на тарелку, поинтересовался, переводя взгляд с сестры на гостью.
– Во Флоренции, Алина хотела посмотреть музей Уффици. – Подала голос Эрика.
– Вы же собирались в Венецию?
– По пути переиграли.
– Вам понравилась Флоренция? –Повернулся к Алине.
– Конечно, это что-то необыкновенное, потрясающее. Я так благодарна Эрике, что она показала мне все это великолепие.
– Что же особенно вас впечатлило? Что удалось посмотреть?
– Сначала мы смотрели кафедральный собор Санта-Мария-дель-Фьоре, – Алина со всеми подробностями стала описывать величие собора, картины, которые особенно понравились, скульптуры, она не забыла упомянуть о витражах и о куполе, который безусловно произвел на нее впечатление и о четырехстах шестидесяти ступенях, которые пришлось преодолеть, чтобы увидеть невероятную красоту, созданную Филиппо Брунеллески. Она плавно перешла к Флорентийской баптистерии, не преминув сказать о «Вратах рая» и о талантливом скульпторе Лоренцо Гиберти, создавшем этот шедевр.
Она рассказывала о том, что впечатлило ее невероятно: о башне Кампанила Джотто на Соборной площади, о великолепии галереи Уффици…
Рикардо откинулся к спинке кресла и внимательно слушал, не вникая в слова. Её голос-тон, темп, тембр, интонация, модуляция, имеющая определенный ритм, завораживали. Она так образно и умело описывала увиденное, что ему показалось, что она сама каким-то невероятным образом явилась сюда из того далекого мира, чтобы обворожить, околдовать и заставить думать о ней и мечтать.
Он впервые ощутил магическую силу голоса. Рожденный внутри, подкрепленный мимикой и жестами, он свободно вытекал в пространство завораживая, зачаровывая, гипнотизируя и умиротворяя. Его воздействие было так велико, что Рикардо ощутил какой огромный внутренний мир спрятан в этой нежной, юной, стеснительной женщине. Маленькая скромница раскрывалась постепенно. Он даже не мог предположить, что в ней скрыто столько огня и страсти. Она в очередной раз поразила его, удивила и покорила. И не только тайными вибрациями голоса, но и невероятными знаниями, поражающими глубиной.
Как и прошлую ночь Рикардо, долго не мог заснуть. Всю ночь ворочаясь и вздыхая, он ругал себя за то, что не может отделаться от мыслей об Алине Кетлер. Ему нравилось в ней все, не только внешность ангела, но и сама она с её невинностью, которая сквозила во всем. Он вспомнил как Эрика, сказала, что Тони ухаживал за ней, но она его отвергла. Это было удивительно, потому что брат был непревзойденным дамским угодником и при желании мог растопить даже самое холодное сердце. А эта девочка отнюдь не была холодной. Скорее бы она уехала, чтобы выкинуть из головы, забыть и больше никогда не вспоминать. Ведь смог же он не думать о Лауре, но что Лаура по сравнению с этой изумительной девочкой.
Заснув, когда уже рассвело и проспав всего пару часов, он едва не опоздал к завтраку. Но все же выработанная годами привычка, вставать в одно и то же время, помогла ему проснуться вовремя и успеть привести себя в порядок, чтобы встретить наступивший день готовым к нему.
Прода от 27.09.2024, 17:21
Глава 8.1
Симон уже сидел за столом и просматривал газету.
