Когда оглашение закончилось и все направились к выходу, Кайсаров остановил меня.
– Ева, задержись. Нужно обсудить некоторые вопросы, ты ведь теперь мой партнёр.
– Присядь. – Предложил, когда мы остались одни в комнате. – Я не задержу тебя надолго. Всего два слова. – Он сел напротив. Несколько секунд внимательно всматривался в моё лицо.
– У тебя пятнадцать процентов акций. Это даёт тебе право не только быть членом совета директоров, но и возглавить одно из подразделений завода. Например финансово – аналитический отдел. Но ты можешь остаться работать на старом месте, если оно тебе больше нравится. Не обязательно занимать руководящий пост. Ты готова сейчас дать ответ или нужно подумать?
– Можно задать вопрос?
– Конечно.
– Почему Рамир Харисович принял такое решение? Почему выбрал меня, а не Закира?
– Мне кажется ответ очевиден.
– Нет.
– Он считал, что ты будешь работать, а не просто стричь купоны. Ты любишь и умеешь работать, у тебя хорошее образование, и ты быстро учишься. Он надеялся, что у него будет время самому учить тебя, но как видишь не случилось. Поэтому, если ты согласишься возглавить отдел обучать тебя будут другие люди.
– А вы?
– И я, если ты захочешь.
Мне хотелось отвернуться от его темных, пронизывающих насквозь глаз и в то же время утонуть в них. Я многого хотела, когда он был рядом. И даже то, что мне было запрещено хотеть.
– Я хочу, – прошептала едва слышно.
– Тогда завтра жду тебя в девять утра в кабинете директора нашего с тобой завода. – Произнёс хрипловатым голосом, а потом встал, и я поняла, что разговор окончен. Я тоже встала и не отрывая от него глаз сделала шаг к двери.
Пока пятилась не могла не заметить, как его цепкий со смесью тепла и недовольства взгляд прошёлся по моему застывшему телу. Я постаралась скрыть дрожь, которая, пронзив меня, пробежала по коже, напоминая ураган, пронёсшийся по позвоночнику и запутавшийся в складках одежды. Кайсаров казался спокойным, когда, слегка прищурившись рассматривал моё лицо, но в его глазах горели эмоции, от которых моё сердце запылало, а дыхание участилось. Неожиданно я подумала о том, что этот мужчина тот идеал, к которому многие стремились, но не могли достичь.
Пока шла по коридору к лифту, затем спускалась вниз, старалась справиться с дрожью и надеть на лицо непроницаемую маску, чтобы муж не догадался о том, какие эмоции разрывают мою душу.
Закир ждал меня на парковке. От дверей офисного здания я бежала бегом представляя, как он злится, что я заставила его ждать. Если бы только это, так было ещё завещание, которое не могло не взбесить моего мужа. Самое главное в завещании была приписка, которая больше всего взбесила Закира, что я ничего из унаследованного не могу ни продать, ни подарить без согласия Кайсарова.
Стоило мне плюхнуться на заднее сиденье, как Закир нажал на газ, и машина рванула с места. Я смотрела на него и понимала, что он каким-то чудом сдерживает злость. Его руки с такой силой вцепились в руль, что костяшки пальцев стали белыми. Я испуганно вжалась в сиденье. Тело, приняв от мозга сигнал опасности вздрагивала и даже зубы отбивали мелкую дробь.
Прожив с Закиром три года, я изучила его лучше, чем кто-нибудь другой. Я чувствовала, как в нём нарастает ярость, переходящая в агрессию. А у меня в это время нервозность перерастала в неконтролируемую панику.
Похоже меня ждёт трудный вечер. Он постарается сорвать на мне злость, выместить всё что накопилось, как будто я виновата в том, что отец оставил его без ничего.
Минут через двадцать Закир притормозил возле ворот нашего дома. А ещё через минуту въехал во двор. Потому как он двигался было заметно, что он на грани бешенства. Пока закрывались ворота я могла выскочить из машины и убежать в дом. Но разве это могло спасти меня от неминуемого наказания.
Я вышла из машины и стояла ожидая его. Наконец, он приблизился ко мне.
– Что стоишь, тварь? Рада, что мне дали пинка под зад? Думаешь всё захапала и будешь праздновать победу? Нет, сука, ошибаешься. Я выбью из тебя эту дурь, ты отдашь мне всё до копеечки.
Он схватил меня за волосы и намотав на кулак поволок в дом. Чтобы не остаться лысой и слегка ослабить боль, я бежала за ним как собачка на поводке быстро перебирая ногами. Он швырнул меня на диван и стал расстёгивать ремень.
– Что лежишь, раздевайся. – Ремень просвистел в воздухе и опустился на мою задницу, но одежда слегка сгладила боль от удара. Я, наверное, могла бы сопротивляться, но это взбесило бы мужа ещё больше. И тогда неизвестно чем бы всё закончилось. Возможно, он убил бы меня или изуродовал. И может его бы посадили, но я скорее всего об этом могла и не узнать. Потому что мои кости уже гнили бы в земле.
Пальцы тряслись, когда я пыталась расстегнуть пуговицы на блузке. Закиру похоже надоело наблюдать за моими потугами и он, схватившись за горловину блузки рванул её так, что пуговицы разлетелись по всему холлу первого этажа.
Через минуту полностью обнажённая я уже извивалась от боли под ударами широкого мужского ремня. Через некоторое время удары хоть и продолжали сыпаться, но боль слегка притупилась, и я перестала кричать, только громко всхлипывала, сотрясаясь всем телом. Наконец он отбросил ремень на соседний диван и стал играть со своим членом, глядя на моё изуродованное красными полосами тело. Но что – то не получалось и он никак не мог кончить.
Через несколько минут и неудачных попыток он сел на диван и, спустив штаны, раздвинул ноги. Затем схватил меня за волосы и силой придвинул к себе поставив на колени так, что его член гордо подрагивал перед моим носом. Сжав мою голову, приблизил к головке члена, так чтобы уже губы были на уровне его готовой к бою плоти.
– Соси! – Приказал, ещё сильнее сжимая мою голову руками. – И смотри, сука, если поранишь, или укусишь, убью. Зубы прикрой и соси.
Всхлипывая и размазывая слёзы по щекам, я повиновалась. У меня не было опыта. Я не знала, как это делается, видела один только раз как это делала Алия. Но он управлял мной как марионеткой. Моя голова в его руках была послушным инструментом для удовлетворения его похоти.
Я ненавидела его всеми фибрами души. Даже когда он бил меня ремнем, я не ненавидела его с такой силой, как сегодня, как в эту секунду, когда стояла перед ним на коленях.
Больше всего мне хотелось откусить его чёртов орган и выплюнуть ему в рожу, чтобы он сам проглотил свои причиндалы и подавился. Или оторвать ему яйца и засунуть в его поганый рот или что ещё лучше в задницу. Представив это, я едва не рассмеялась. Мой муж-садист как будто что-то заподозрил или прочитал мои мысли.
– А ну, сучка, посмотри на меня! – Произнёс хриплым от возбуждения голосом.
Я выпустила изо рта подрагивающий член и, подняв голову посмотрела на мужа. Сперма стекала по моему подбородку. Его взгляд был затуманен и по-прежнему полон желания.
– Сука, кто тебя научил так сосать?
Я испуганно вжала голову в плечи.
– Тварь, потаскушка. Небось отсасывала моему отцу, поэтому он отписал всё тебе.
– Нет, нет. У меня ничего не было с твоим отцом и ни с кем не было. Клянусь.
– Сука. Смотри на меня. Смотри, я сказал.
Я едва успела поднять на него глаза, как он тут же ударил меня кулаком по лицу. От неожиданности я завалилась на бок. Потом он избивал меня ногами. Долго и методично.
Наконец телефонный звонок остановил его. Поговорив, он повернулся ко мне. Я лежала, скорчившись на полу и постанывала от боли.
– Быстро собрала шмотки и пошла наверх и, чтобы я тебя сегодня не видел. – Приказал изверг, окидывая меня ненавидящим взглядом.
Я не могла встать, ноги не держали, чтобы собрать разбросанные вещи пришлось несколько минут ползать по полу.
– Шевели задницей, сука. – Он ударил носком туфли между ног в промежность, и я взвыла от боли.
Наверное, я потеряла сознание. Потому что больше ничего из того, что произошло тем вечером не помнила. Я долго не просыпалась. Меня поглотила темнота. Она просочилась в сознание и не отпускала или может я сама не хотела её отпускать. Спряталась в ней от реальности, обретя покой не хотела просыпаться ни сейчас, ни позже и никогда.
Я ещё находилась в пограничном состоянии, когда пронзительный звук доносившийся, откуда-то издалека выдернув из сна вернул меня в реальность. Открыла глаза и тут же закрыла их, потому что острая боль пронзила голову.
Ева
Я несколько раз просыпалась и вновь погружалась в сон. Проснувшись окончательно, почувствовала, как в глубине тела поднимается внутренний жар. Попробовала пошевелиться и поняла, что каждое движение доставляет невыносимую боль. Ещё некоторое время приходила в себя, расправляя ладошками смятую и влажную от пота простыню, пыталась по минутам восстановить вчерашний день. Похоже мне это удалось. Некоторое время лежала и думала о том, как же ненавижу своего мужа. Как мне хочется всадить в его поганый рот его яйца, а в глотку член, чтоб он подавился им и сдох как собака. Хотя нет собака здесь не причём, она любит хозяина и предана ему.
Ненависть поднималась в душе заполняя её до краёв. Я не безвольная тварь, над которой можно измываться только потому, что нет никого способного защититься от изверга. Возможно, я могла бы попросить помощи у Кайсарова, но было стыдно выглядеть жертвой в лице сильного и красивого мужчины, при мысли о котором сердце начинает ныть от любовной боли.
А может убежать, скрыться? У меня есть деньги, немного на первое время хватит, но что-то подсказывало, что Закир найдёт и вернёт обратно или убьёт. Теперь после того, как Рамир Харисович оставил мне всё, что причиталось его сыну, муж не даст мне развод. Потому что тогда лишится всего. Останется без денег. Я нужна ему, живая и с ним, или мёртвая, но отошедшая в мир иной в статусе его жены. А это значит, что расслабляться мне ни в коем случае нельзя. Я должна продумать, как освободиться от него и остаться при этом живой. А для этого нужно научиться думать, как он, соображать, как он, в общем влезть в его шкуру.
Я попробовала пошевелиться, но тело тут же отозвалось тупой болью. Было тяжело дышать. Похоже на этот раз у меня опять сломаны рёбра. Если это так, то мне нужен врач, чтобы сделать корсет, а то рёбра могут неправильно срастись и тогда я навсегда останусь инвалидом. Но что-то мне подсказывает, что Закир не будет вызывать врача и в больницу меня не повезёт. Потому что на этот раз вариант, что меня избили на улице или упала с лестницы не пройдёт. А значит придётся писать объяснение в полиции. А там начнутся расспросы. Что да как? Можно и в тюрьму загреметь.
Задыхаясь от боли, я дотащилась до туалета, к счастью, он был в моей спальне, а после решила попробовать принять душ. Вода принесла небольшое облегчение и вскоре я решила, что рёбра целы. Больше всего пострадала задница и скорее всего почки. По ним муж долбил больше всего. И на спине красовались красные полосы, оставшиеся от ремня. Я рассматривала лицо ожидая увидеть синяк, но его не было. Лёгкое покраснение и никаких следов от удара кулаком. Похоже Закир освоил технику ударов без внешних последствий.
Нужно срочно узнать который сейчас час. В девять у меня встреча с Кайсаровым на заводе, часть которого теперь принадлежит мне. Не хотелось опаздывать, но как это сделать если по мне словно асфальтовый коток проехал. Нужно спуститься на первый этаж там часы на стене и, наверное, моя сумочка, а в ней мобильный.
Каждое движение доставляло невыносимую боль, но я, мужественно превозмогая её, преодолевала ступеньку за ступенькой. Наконец ноги коснулись пола первого этаже. Глаза тут же нашли часы на противоположной стене. Половина девятого. Через полчаса я должна быть в кабинете у Кайсарова. Но мне уже не успеть. А его номер записан в моём другом телефоне, о котором не знает Закир, потому что я храню его на работе, в ящике стола. К нему же подключена карточка, о которой муж тоже ничего не знает. Если даже вызвать такси к назначенному времени я всё равно не успею. Стыдно. Но что делать? Выглянула в окно, машины Закира не было. Значит он уехал. Интересно куда? Неужели на работу?
К десяти часам я приехала на свою старую работу, решив, что ехать на встречу с Кайсаровым теперь уже не имеет смысла.
Достала спрятанный запасной телефон. Он стоял на беззвучном режиме поэтому я не боялась, что кто-то услышит звонок. Три неотвеченных звонка и все сегодня, и все от Кайсарова. Боясь, что кто-то услышит наш разговор вышла в коридор. К счастью, там никого не оказалась. Подойдя к окну, нажала зелёную трубку. Артур ответил сразу, как будто ждал моего звонка, а меня бросило в жар и не только от смущения, но и от его голоса.
– Ева? Здравствуй.
– Здравствуйте, Артур Мурадович. – произнесла слегка заикаясь.
– Что-то случилось? У тебя всё нормально?
– Да. Простите, я проспала. – Не знаю понял он, что я обманываю или поверил, но в трубке повисла тишина. После небольшой паузы он опять заговорил.
–Ну что ж, бывает. Ты сейчас где?
– На работе в своём отделе.
– Почему там, а ни здесь? Мы же договорились.
– Я подумала, что вы не стали меня ждать и уехали. А одна что бы я там делала?
– Хорошо. Через пару часов буду в вашем бизнес-центре. Ты знаешь где мой кабинет?
– Нет.
– Поднимешься в приёмную президента. Спросишь у секретаря. Она подскажет. Жду тебя к двенадцати. Договорились?
– Да.
– И предупреди Бахтиярова, что с завтрашнего дня ты у него не работаешь.
Он отключился, а я так и застыла с трубкой у рта. Пыталась воспроизвести каждое слово и каждую интонацию, с которой он разговаривал со мной.
Я не думала, что Кайсаров после того, как я не приехала к девяти на завод захочет сегодня встречаться со мной. У меня по-прежнему болело всё тело. Было больно двигаться. Мои колени дрожали, когда я поднималась на этаж выше, а потом шла по длинному коридору, переходящему в просторный холл, а затем в приёмную президента компании. Я старалась идти так, чтобы не было заметно, что меня прогнали через центрифугу.
Когда наконец вошла в приёмную Кайсаров уже приехал. Дверь в один из кабинетов была приоткрыта, и я услышала, как он кому-то отдавал распоряжение.
– Акаева. Артур Мурадович ждёт, можете зайти. – Хорошо поставленным голосом известила меня Гульназ. Как ни странно, я запомнила её имя с первого раза.
Похожа она меня тоже запомнила. Не оставляя мне времени для раздумий, девушка встала из-за стола и подойдя к приоткрытой двери распахнула её настежь.
Кайсаров стоял спиной и разговаривал по телефону, а я смотрела на его широкие прямые плечи и вспоминала, что это уже было однажды. Только не здесь, а в ресторане, куда привёл меня Закир.
Почувствовав мой взгляд, он повернулся. Всё тот же лёгкий прищур, слегка приподнятая бровь, и губы жёсткие, властные, красиво очерченные. Мне захотелось прикоснуться к ним, чтобы они приоткрылись.
– Ева. – Его голос, прозвучавший словно сквозь сон, вернул меня в реальность.
– Что остановилась? Проходи.
Я сделала несколько шагов, наверное, боль отразилась на моём лице. Потому что он сам приблизился ко мне.
– Что случилось?
Я не могла поднять на него глаза. Слёзы неожиданно оказались слишком близко, и я испугалась, что если подниму голову, то они потоком польются на моё лицо и он всё поймёт.
– Ева, задержись. Нужно обсудить некоторые вопросы, ты ведь теперь мой партнёр.
– Присядь. – Предложил, когда мы остались одни в комнате. – Я не задержу тебя надолго. Всего два слова. – Он сел напротив. Несколько секунд внимательно всматривался в моё лицо.
– У тебя пятнадцать процентов акций. Это даёт тебе право не только быть членом совета директоров, но и возглавить одно из подразделений завода. Например финансово – аналитический отдел. Но ты можешь остаться работать на старом месте, если оно тебе больше нравится. Не обязательно занимать руководящий пост. Ты готова сейчас дать ответ или нужно подумать?
– Можно задать вопрос?
– Конечно.
– Почему Рамир Харисович принял такое решение? Почему выбрал меня, а не Закира?
– Мне кажется ответ очевиден.
– Нет.
– Он считал, что ты будешь работать, а не просто стричь купоны. Ты любишь и умеешь работать, у тебя хорошее образование, и ты быстро учишься. Он надеялся, что у него будет время самому учить тебя, но как видишь не случилось. Поэтому, если ты согласишься возглавить отдел обучать тебя будут другие люди.
– А вы?
– И я, если ты захочешь.
Мне хотелось отвернуться от его темных, пронизывающих насквозь глаз и в то же время утонуть в них. Я многого хотела, когда он был рядом. И даже то, что мне было запрещено хотеть.
– Я хочу, – прошептала едва слышно.
– Тогда завтра жду тебя в девять утра в кабинете директора нашего с тобой завода. – Произнёс хрипловатым голосом, а потом встал, и я поняла, что разговор окончен. Я тоже встала и не отрывая от него глаз сделала шаг к двери.
Пока пятилась не могла не заметить, как его цепкий со смесью тепла и недовольства взгляд прошёлся по моему застывшему телу. Я постаралась скрыть дрожь, которая, пронзив меня, пробежала по коже, напоминая ураган, пронёсшийся по позвоночнику и запутавшийся в складках одежды. Кайсаров казался спокойным, когда, слегка прищурившись рассматривал моё лицо, но в его глазах горели эмоции, от которых моё сердце запылало, а дыхание участилось. Неожиданно я подумала о том, что этот мужчина тот идеал, к которому многие стремились, но не могли достичь.
Пока шла по коридору к лифту, затем спускалась вниз, старалась справиться с дрожью и надеть на лицо непроницаемую маску, чтобы муж не догадался о том, какие эмоции разрывают мою душу.
Закир ждал меня на парковке. От дверей офисного здания я бежала бегом представляя, как он злится, что я заставила его ждать. Если бы только это, так было ещё завещание, которое не могло не взбесить моего мужа. Самое главное в завещании была приписка, которая больше всего взбесила Закира, что я ничего из унаследованного не могу ни продать, ни подарить без согласия Кайсарова.
Стоило мне плюхнуться на заднее сиденье, как Закир нажал на газ, и машина рванула с места. Я смотрела на него и понимала, что он каким-то чудом сдерживает злость. Его руки с такой силой вцепились в руль, что костяшки пальцев стали белыми. Я испуганно вжалась в сиденье. Тело, приняв от мозга сигнал опасности вздрагивала и даже зубы отбивали мелкую дробь.
Прожив с Закиром три года, я изучила его лучше, чем кто-нибудь другой. Я чувствовала, как в нём нарастает ярость, переходящая в агрессию. А у меня в это время нервозность перерастала в неконтролируемую панику.
Похоже меня ждёт трудный вечер. Он постарается сорвать на мне злость, выместить всё что накопилось, как будто я виновата в том, что отец оставил его без ничего.
Минут через двадцать Закир притормозил возле ворот нашего дома. А ещё через минуту въехал во двор. Потому как он двигался было заметно, что он на грани бешенства. Пока закрывались ворота я могла выскочить из машины и убежать в дом. Но разве это могло спасти меня от неминуемого наказания.
Я вышла из машины и стояла ожидая его. Наконец, он приблизился ко мне.
– Что стоишь, тварь? Рада, что мне дали пинка под зад? Думаешь всё захапала и будешь праздновать победу? Нет, сука, ошибаешься. Я выбью из тебя эту дурь, ты отдашь мне всё до копеечки.
Он схватил меня за волосы и намотав на кулак поволок в дом. Чтобы не остаться лысой и слегка ослабить боль, я бежала за ним как собачка на поводке быстро перебирая ногами. Он швырнул меня на диван и стал расстёгивать ремень.
– Что лежишь, раздевайся. – Ремень просвистел в воздухе и опустился на мою задницу, но одежда слегка сгладила боль от удара. Я, наверное, могла бы сопротивляться, но это взбесило бы мужа ещё больше. И тогда неизвестно чем бы всё закончилось. Возможно, он убил бы меня или изуродовал. И может его бы посадили, но я скорее всего об этом могла и не узнать. Потому что мои кости уже гнили бы в земле.
Пальцы тряслись, когда я пыталась расстегнуть пуговицы на блузке. Закиру похоже надоело наблюдать за моими потугами и он, схватившись за горловину блузки рванул её так, что пуговицы разлетелись по всему холлу первого этажа.
Через минуту полностью обнажённая я уже извивалась от боли под ударами широкого мужского ремня. Через некоторое время удары хоть и продолжали сыпаться, но боль слегка притупилась, и я перестала кричать, только громко всхлипывала, сотрясаясь всем телом. Наконец он отбросил ремень на соседний диван и стал играть со своим членом, глядя на моё изуродованное красными полосами тело. Но что – то не получалось и он никак не мог кончить.
Через несколько минут и неудачных попыток он сел на диван и, спустив штаны, раздвинул ноги. Затем схватил меня за волосы и силой придвинул к себе поставив на колени так, что его член гордо подрагивал перед моим носом. Сжав мою голову, приблизил к головке члена, так чтобы уже губы были на уровне его готовой к бою плоти.
– Соси! – Приказал, ещё сильнее сжимая мою голову руками. – И смотри, сука, если поранишь, или укусишь, убью. Зубы прикрой и соси.
Всхлипывая и размазывая слёзы по щекам, я повиновалась. У меня не было опыта. Я не знала, как это делается, видела один только раз как это делала Алия. Но он управлял мной как марионеткой. Моя голова в его руках была послушным инструментом для удовлетворения его похоти.
Я ненавидела его всеми фибрами души. Даже когда он бил меня ремнем, я не ненавидела его с такой силой, как сегодня, как в эту секунду, когда стояла перед ним на коленях.
Больше всего мне хотелось откусить его чёртов орган и выплюнуть ему в рожу, чтобы он сам проглотил свои причиндалы и подавился. Или оторвать ему яйца и засунуть в его поганый рот или что ещё лучше в задницу. Представив это, я едва не рассмеялась. Мой муж-садист как будто что-то заподозрил или прочитал мои мысли.
– А ну, сучка, посмотри на меня! – Произнёс хриплым от возбуждения голосом.
Я выпустила изо рта подрагивающий член и, подняв голову посмотрела на мужа. Сперма стекала по моему подбородку. Его взгляд был затуманен и по-прежнему полон желания.
– Сука, кто тебя научил так сосать?
Я испуганно вжала голову в плечи.
– Тварь, потаскушка. Небось отсасывала моему отцу, поэтому он отписал всё тебе.
– Нет, нет. У меня ничего не было с твоим отцом и ни с кем не было. Клянусь.
– Сука. Смотри на меня. Смотри, я сказал.
Я едва успела поднять на него глаза, как он тут же ударил меня кулаком по лицу. От неожиданности я завалилась на бок. Потом он избивал меня ногами. Долго и методично.
Наконец телефонный звонок остановил его. Поговорив, он повернулся ко мне. Я лежала, скорчившись на полу и постанывала от боли.
– Быстро собрала шмотки и пошла наверх и, чтобы я тебя сегодня не видел. – Приказал изверг, окидывая меня ненавидящим взглядом.
Я не могла встать, ноги не держали, чтобы собрать разбросанные вещи пришлось несколько минут ползать по полу.
– Шевели задницей, сука. – Он ударил носком туфли между ног в промежность, и я взвыла от боли.
Наверное, я потеряла сознание. Потому что больше ничего из того, что произошло тем вечером не помнила. Я долго не просыпалась. Меня поглотила темнота. Она просочилась в сознание и не отпускала или может я сама не хотела её отпускать. Спряталась в ней от реальности, обретя покой не хотела просыпаться ни сейчас, ни позже и никогда.
Я ещё находилась в пограничном состоянии, когда пронзительный звук доносившийся, откуда-то издалека выдернув из сна вернул меня в реальность. Открыла глаза и тут же закрыла их, потому что острая боль пронзила голову.
Прода от 10.03.2025, 00:21
Глава 22
Ева
Я несколько раз просыпалась и вновь погружалась в сон. Проснувшись окончательно, почувствовала, как в глубине тела поднимается внутренний жар. Попробовала пошевелиться и поняла, что каждое движение доставляет невыносимую боль. Ещё некоторое время приходила в себя, расправляя ладошками смятую и влажную от пота простыню, пыталась по минутам восстановить вчерашний день. Похоже мне это удалось. Некоторое время лежала и думала о том, как же ненавижу своего мужа. Как мне хочется всадить в его поганый рот его яйца, а в глотку член, чтоб он подавился им и сдох как собака. Хотя нет собака здесь не причём, она любит хозяина и предана ему.
Ненависть поднималась в душе заполняя её до краёв. Я не безвольная тварь, над которой можно измываться только потому, что нет никого способного защититься от изверга. Возможно, я могла бы попросить помощи у Кайсарова, но было стыдно выглядеть жертвой в лице сильного и красивого мужчины, при мысли о котором сердце начинает ныть от любовной боли.
А может убежать, скрыться? У меня есть деньги, немного на первое время хватит, но что-то подсказывало, что Закир найдёт и вернёт обратно или убьёт. Теперь после того, как Рамир Харисович оставил мне всё, что причиталось его сыну, муж не даст мне развод. Потому что тогда лишится всего. Останется без денег. Я нужна ему, живая и с ним, или мёртвая, но отошедшая в мир иной в статусе его жены. А это значит, что расслабляться мне ни в коем случае нельзя. Я должна продумать, как освободиться от него и остаться при этом живой. А для этого нужно научиться думать, как он, соображать, как он, в общем влезть в его шкуру.
Я попробовала пошевелиться, но тело тут же отозвалось тупой болью. Было тяжело дышать. Похоже на этот раз у меня опять сломаны рёбра. Если это так, то мне нужен врач, чтобы сделать корсет, а то рёбра могут неправильно срастись и тогда я навсегда останусь инвалидом. Но что-то мне подсказывает, что Закир не будет вызывать врача и в больницу меня не повезёт. Потому что на этот раз вариант, что меня избили на улице или упала с лестницы не пройдёт. А значит придётся писать объяснение в полиции. А там начнутся расспросы. Что да как? Можно и в тюрьму загреметь.
Задыхаясь от боли, я дотащилась до туалета, к счастью, он был в моей спальне, а после решила попробовать принять душ. Вода принесла небольшое облегчение и вскоре я решила, что рёбра целы. Больше всего пострадала задница и скорее всего почки. По ним муж долбил больше всего. И на спине красовались красные полосы, оставшиеся от ремня. Я рассматривала лицо ожидая увидеть синяк, но его не было. Лёгкое покраснение и никаких следов от удара кулаком. Похоже Закир освоил технику ударов без внешних последствий.
Нужно срочно узнать который сейчас час. В девять у меня встреча с Кайсаровым на заводе, часть которого теперь принадлежит мне. Не хотелось опаздывать, но как это сделать если по мне словно асфальтовый коток проехал. Нужно спуститься на первый этаж там часы на стене и, наверное, моя сумочка, а в ней мобильный.
Каждое движение доставляло невыносимую боль, но я, мужественно превозмогая её, преодолевала ступеньку за ступенькой. Наконец ноги коснулись пола первого этаже. Глаза тут же нашли часы на противоположной стене. Половина девятого. Через полчаса я должна быть в кабинете у Кайсарова. Но мне уже не успеть. А его номер записан в моём другом телефоне, о котором не знает Закир, потому что я храню его на работе, в ящике стола. К нему же подключена карточка, о которой муж тоже ничего не знает. Если даже вызвать такси к назначенному времени я всё равно не успею. Стыдно. Но что делать? Выглянула в окно, машины Закира не было. Значит он уехал. Интересно куда? Неужели на работу?
К десяти часам я приехала на свою старую работу, решив, что ехать на встречу с Кайсаровым теперь уже не имеет смысла.
Достала спрятанный запасной телефон. Он стоял на беззвучном режиме поэтому я не боялась, что кто-то услышит звонок. Три неотвеченных звонка и все сегодня, и все от Кайсарова. Боясь, что кто-то услышит наш разговор вышла в коридор. К счастью, там никого не оказалась. Подойдя к окну, нажала зелёную трубку. Артур ответил сразу, как будто ждал моего звонка, а меня бросило в жар и не только от смущения, но и от его голоса.
– Ева? Здравствуй.
– Здравствуйте, Артур Мурадович. – произнесла слегка заикаясь.
– Что-то случилось? У тебя всё нормально?
– Да. Простите, я проспала. – Не знаю понял он, что я обманываю или поверил, но в трубке повисла тишина. После небольшой паузы он опять заговорил.
–Ну что ж, бывает. Ты сейчас где?
– На работе в своём отделе.
– Почему там, а ни здесь? Мы же договорились.
– Я подумала, что вы не стали меня ждать и уехали. А одна что бы я там делала?
– Хорошо. Через пару часов буду в вашем бизнес-центре. Ты знаешь где мой кабинет?
– Нет.
– Поднимешься в приёмную президента. Спросишь у секретаря. Она подскажет. Жду тебя к двенадцати. Договорились?
– Да.
– И предупреди Бахтиярова, что с завтрашнего дня ты у него не работаешь.
Он отключился, а я так и застыла с трубкой у рта. Пыталась воспроизвести каждое слово и каждую интонацию, с которой он разговаривал со мной.
Я не думала, что Кайсаров после того, как я не приехала к девяти на завод захочет сегодня встречаться со мной. У меня по-прежнему болело всё тело. Было больно двигаться. Мои колени дрожали, когда я поднималась на этаж выше, а потом шла по длинному коридору, переходящему в просторный холл, а затем в приёмную президента компании. Я старалась идти так, чтобы не было заметно, что меня прогнали через центрифугу.
Когда наконец вошла в приёмную Кайсаров уже приехал. Дверь в один из кабинетов была приоткрыта, и я услышала, как он кому-то отдавал распоряжение.
– Акаева. Артур Мурадович ждёт, можете зайти. – Хорошо поставленным голосом известила меня Гульназ. Как ни странно, я запомнила её имя с первого раза.
Похожа она меня тоже запомнила. Не оставляя мне времени для раздумий, девушка встала из-за стола и подойдя к приоткрытой двери распахнула её настежь.
Кайсаров стоял спиной и разговаривал по телефону, а я смотрела на его широкие прямые плечи и вспоминала, что это уже было однажды. Только не здесь, а в ресторане, куда привёл меня Закир.
Почувствовав мой взгляд, он повернулся. Всё тот же лёгкий прищур, слегка приподнятая бровь, и губы жёсткие, властные, красиво очерченные. Мне захотелось прикоснуться к ним, чтобы они приоткрылись.
– Ева. – Его голос, прозвучавший словно сквозь сон, вернул меня в реальность.
– Что остановилась? Проходи.
Я сделала несколько шагов, наверное, боль отразилась на моём лице. Потому что он сам приблизился ко мне.
– Что случилось?
Я не могла поднять на него глаза. Слёзы неожиданно оказались слишком близко, и я испугалась, что если подниму голову, то они потоком польются на моё лицо и он всё поймёт.
