– Ева?
Его голос был таким же, как и вся его внешность. Похоже он попытался смягчить жесткие нотки, но то, что нарабатывалось годами, проявлялось сталью и не хотела исчезать. У меня мурашки пробежали по телу. Но не от страха. Это было что-то другое.
– Рад тебя видеть. Что ты, здесь делаешь?
– Работаю. В финансовом отделе.
Я растерялась его взгляд смущал меня. Нужно было немедленно уйти. Но как? Если он первый заговорил со мной. К тому же мужчины, которые шли вместе с ним, почти полностью закрывали проход и мне понадобилось бы усилие, чтобы протиснуться между ними или обойти.
Он повернулся к ним.
– Идите, я догоню.
Они ушли, а мы остались вдвоём в огромном помещении.
– Ты не помнишь меня?
– Нет.
– Я был знаком с твоей мамой.
Я кивнула. Не зная, что отвечать, осмелилась поднять голову и посмотреть ему в лицо. Лучше бы я этого не делала. Что-то изменилось в его взгляде, что-то едва заметное, появилась какая-то новая эмоция, именно из-за неё моё сердце неожиданно ускорило бег. На меня никогда никто так не смотрел. Я почувствовала себя раздетой. Мои груди
отяжелели, и приятное тепло, расползаясь по животу, опустилось между ног. Никогда раньше я не ощутила ничего подобного.
Рассматривая меня, он слегка прищурился, и это заставило меня волноваться ещё больше. Мне вдруг захотелось коснуться его лица, разгладить незаметные морщинки, провести пальцами по плотно сжатым губам. Чтобы они раскрылись и подарили мне улыбку. Неожиданно поймала себя на мысли, что на самом деле думаю не об улыбке, а о чём-то большем, скрытом глубоко внутри.
Он был выше среднего роста. Я со своими метр шестьдесят четыре без каблука едва доставала ему до подбородка. Не полный и не худой. Наверное, увлекался спортом, потому что через расстёгнутый пиджак и белую сорочку просматривались кубики пресса. Это я заметила немного раньше, когда ещё не зависла на его губах. А сейчас он что-то говорил, а я не слышала, смотрела на его губы и никак не могла оторваться. В голове мелькали картинки, как его жёсткий рот сминает мои губы. А я млею и таю от его прикосновений.
Глупая, наивная мечтательница опомнилась только тогда, когда до меня, словно сквозь сон, донёсся его голос.
– Ева, ты не слушаешь меня?
Растерянно моргнув, покраснела до кончиков волос, понимая, что меня застукали на месте преступления. Стыдно. И как оправдаться, чтобы окончательно не упасть лицом в грязь?
– Простите, мне нужно идти. Я должна отнести документы президенту компании. Он ждёт.
Я лепетала, сама не понимая, что. А его лёгкий прищур стал ещё глубже.
Артур
Артур Кайсаров – самый влиятельный человек в городе и в республике. Крупный бизнесмен, занимается, разведкой, добычей и переработкой нефти и газа. Владеет самым крупным в республике строительным бизнесом. Имеет пакет акций в двух горно-обогатительных комбинатах. А также свой банк, транспортную компанию. Несколько ресторанов, кафе, клубов. Инвестировал в акции различных компаний, таких как Apple, Alibaba Group, Xiaomi, Twitter. Также приобрёл пакет акций компании Mail.ru Group. Теневой криминальный авторитет. Властный, жёсткий. Бывает жесток.
Я видел, как она смотрела на мои губы и балдел, а когда её ротик приоткрылся и дыхание участилось мне вообще крышу снесло. Я забыл, что говорил и вместо нормальных слов нёс какую-то ахинею. А когда мимо прошла какая-то тётка, кажется, с отдела делопроизводства и оглянулась я въехал, что могу скомпрометировать эту беззащитную девочку, а ей ни к чему разговоры, которые быстро перерастут в сплетни. Мне то они как мёртвому припарка, а вот она может пострадать и нарваться на гнев своего засранца мужа. Который по-прежнему трахается с её сестрой.
Я никак не мог сообразить какого чёрта двадцать с лишним лет назад Абашев не женился на Карине, а переключился на Надежду и отбил её у меня. Даже усилий особых не прикладывал. Он уже тогда был красавчик, к тому же зрелый и богатый. Его отец и дед всегда имели работников и денег полные карманы. А я кто? Басота безродная, голытьба детдомовская. Так что не было у меня шанса. Надя на несколько лет старше меня, это бы ничего, только влюблена она была в Айдара как кошка. Он молодец не растерялся быстренько её оприходовал, она залетела. Позор. Кому такая нужна?
Они поженились, когда у неё живот уже на нос лез.
Я сам не видел, но люди рассказывали, что родители Нади валялись в ногах у Абашевых. Мать Айдара категорически встала против русской, да ещё с животом. А отец правильный был мужик. По столу шарахнул кулаком и сказал:
– Будет свадьба, женишься раз наследил. Негоже, чтобы в меня пальцем тыкали, что мой внук тумак бала (незаконно рожденный).
Сейчас я смотрел на дочь Нади и ругал всех на свете, но в первую очередь себя. Как это я своими руками отдал этому недокормышу Закиру Акаеву девочку, которой он ногтя не стоит. Надо было руки себе отрубить и язык откусить, а ещё мозги вправить, когда я согласился участвовать в сватовстве. Опять меня Абашев обошёл. Без меня он не отдал бы Еву за сына Рамира. Он ведь изначально предлагал Алию. Видно знал, что у неё с Закиром связь. И получается, что я остался в дураках, да ещё Ева.
Она опять опустила взгляд на мои губы и мой член едва не вырвал с корнем ширинку. Я чувствовал, как голос став на полтона ниже, принял другие вибрации, когда я о чём-то спросил её.
Ситуацию спасла секретарша президента. Я не был здесь президентом, он назначенное лицо. Я собственник этой компании, а таких у меня ещё с больше сотни. Об этом знали только избранные. Потому что все они были оформлены на других лиц на иностранных владельцев.
– Простите, Артур Мурадович. Вас ждут. Глава республики уже приехал.
– Спасибо, Гульназ. Передай, что я подойду через пару минут.
Она убежала, а я повернулся к Еве.
– Надеюсь, Ева, мы ещё увидимся.
Она кивнула.
– Запиши мой телефон.
– У меня нет ручки, а телефон я оставила в офисе. – Ответила и покраснела. А я залюбовался её смущением.
– Тогда продиктуй мне свой номер. Я наберу тебя, а ты запишешь, когда вернёшься в офис.
Она медлила, а я не понимал почему.
– Ева?
– Да, сейчас. – Она быстро продиктовала номер, и я набрал его.
– Если тебя кто-то обидит, или просто нужна будет помощь, позвони. Договорились?
Она кивнула и я, простившись ушёл, унося с собой боль разочарования, что эта девочка никогда не станет моей.
Ева
Он ушёл. А я ещё несколько минут стояла, нервно подрагивая всем телом. Что-то во мне перевернулось. Этот мужчина, сильный и властный, с жёстким взглядом и чётко очерченными губами, разбудил во мне что-то, что я пока не могла понять, но точно знала, что оно много лет таилось глубоко внутри и теперь собиралось вырваться наружу. Хотела ли я этого. Наверное, хотела. Только страх быть наказанной бежал впереди, перекрывая все выходы из замкнутого круга.
Справившись с нервами, я дошла до приёмной президента. Прежде чем попасть к секретарю, мне пришлось пройти несколько помещений. Наконец, я попала туда, куда и стремилась попасть с той минуты, как вышла из своего офиса.
Секретарша равнодушно скользнула по мне взглядом и приняла папку из моих рук в свои. Расписалась на бланке, который я протянула. Я хотела спросить, кто тот мужчина, она, кажется, назвала его Артур Мурадович. Но она отвернулась и смотрела в экран компьютера. Вздохнув, я направилась к двери.
Неожиданно девушка сама обратилась ко мне.
– Подожди.
Я оглянулась. Она смотрела в мою сторону, рассматривая меня, как будто я насекомое под микроскопом.
– Откуда ты знаешь Кайсарова? – спросила, подавшись всем туловищем вперёд.
Я хотела ответить, что незнакома с ним, и расспросить о нём подробнее. Кто он такой? Чем занимается в компании? Но в её взгляде было столько презрения и скрытой ненависти, что мне захотелось поскорее захлопнуть дверь и убежать.
– Он родственник моего свёкра. – Ответила, натягивая на лицо виноватую улыбку. Зачем солгала, сама не поняла. Но девица расслабилась и уже спокойно продолжила.
– Ты не знаешь, у него сейчас есть кто-нибудь?
– Не знаю точно. Но, кажется, есть. Слышала, как-то они обсуждали эту тему с мужем. Я не интересуюсь такими вопросами и может, не так поняла. Извините, мне нужно идти.
Было приятно наблюдать, как у девицы скисло её красивое лицо. Я давно заметила особенность. Когда человек чему-то радуется, он как будто расцветает. А когда злится или расстраивается, даже красивый становится похожим на скунса.
Остаток дня я думала о Кайсарове. Теперь я знала его имя, фамилию и даже отчество. Только не знала, кем он работает. Какая роль ему отведена в компании. То, что он не простой работник, стало понятно сразу же, когда секретарь предупредила, что все ждут его, и даже президент республики.
К вечеру поймала себя на мысли, что, думая о Кайсарове совсем забыла о том, что застала мужа в постели с собственной сестрой. И пока ещё не решила, что мне с этим делать. Боль и обида опять заполнили грудную клетку и мозг. У меня не было волшебной истории любви, чтобы было о чём жалеть, и чтобы она согрела мне сердце. Было только разочарование и горечь.
Ева
С тех пор, как я начала работать, обязанностей по дому у меня намного уменьшилось. Как-то однажды, когда я после работы, стоя на коленях, драила пол в дом вошёл отец Закира. Самого Закира ещё не было, он возвращался в восемь, но чаще в девять вечера. Свекор сел на диван и некоторое время наблюдал за мной. Он сидел тихо, так что я его не сразу заметила.
– Скажи-ка мне дочка, ты часто вот этим занимаешься? – Наконец подал он голос. От неожиданности я подпрыгнула и смутившись едва не лишилась голоса. Но через минуту пришла в себя, вспомнив, что у свёкра есть ключ от калитки во двор, а дом мы закрывали только, когда уходили куда-то и на ночь.
– Каждый день.
– А зачем? вы что здесь каждый день танцы-шманцы устраиваете? Вы же вдвоём живёте.
Я опустила голову и молчала, боясь сказать что-то лишнее. А свёкор продолжал.
– Пока ты там туалет драила, в который ещё никто не успел после прошлой уборки нагадить, я зашёл на кухню. У тебя всё вариться, париться, кубете готовится. Когда ж ты всё успеваешь? Ты же час назад с работы приехала.
– Я привыкла быстро всё делать.
– Это хорошо, что умеешь быстро работать, только ты мне не ответила. Зачем заниматься уборкой каждый день?
– Закир любит, чтобы было чисто.
– Смотрю я на тебя, невестка, бегом бегаешь. Боишься не успеть. А как же после такой нагрузки у тебя сил хватает на мужа в постели? Или тебе уже после этого ничего не нужно? Если так, то мне понятно, почему до сих пор у меня нет внуков.
Мне было стыдно, но я не могла сказать свёкру, что не я, а муж не хочет видеть меня в своей постели.
На следующий день у нас появилась помощница по хозяйству. Свёкор привёз её вечером, когда Закир вернулся с работы. Пока я показывала ей дом и рассказывала, что и как нужно делать, чтобы мой муж был доволен, свёкор беседовал с сыном. Я не знаю, о чём они говорили, но, с того дня Гульнара приходила к нам каждый день к десяти утра и уходила, когда я возвращалась с работы. Она освободила меня от обязанностей каждый день ползать по всему дому и стоять на четвереньках, вымывая невидимую грязь. Теперь у меня отпала необходимость стирать каждый день белый носовой платок, которым раньше муж проверял чистоту полов в доме.
Не знаю кто платил ей, но только не Закир. Скорее всего свёкор.
Сегодня я дольше обычного засиделась на работе. После того, как вчера застала мужа с сестрой в его постели, не хотела идти домой. Что меня там ждёт кроме унижений. Но ничего не поделаешь не ночевать же на улице.
Не торопясь, дошла до автобусной остановки. Долго стояла, пропустив два автобуса, обдумывая как мне поступить в такой ситуации. Самым правильным было бы подать на развод. И где мне жить? Но тут же вспомнила, что дом, в котором мы сейчас живём принадлежит мне. Но захочет ли Закир уйти из него, а если нет? Тогда придётся уйти мне. Если так, тогда нужно снять квартиру. Ну ничего, у меня хорошая зарплата. Проживу. Живут же как-то другие.
Домой приехала немного позже, чем обычно. Гульнара уже ушла. Теперь она готовила ужин, и я поднялась к себе в спальню. Переоделась в домашнюю одежду. Всё равно придётся до утра остаться в этом доме. Нужно же поговорить с Закиром, обговорить развод. Может, он всё же поступит как мужчина и сам уйдёт, оставив мне дом и вернув драгоценности, которые подарили мне на свадьбу. Зачем они ему. При разводе женщина всегда забирала драгоценности, которые дарили на свадьбу. Так было заведено.
Достала чемодан и стала укладывать свои вещи, у меня их было не так много, но всё равно собирала только самое необходимое. Брать всё подряд не имело смысла, тем более я пока не знала, куда идти. Завтра решу, позвоню в агентства, может быть, к вечеру что-то подберут, а нет, поживу пока в гостинице.
Глаза вновь наполнились слезами. Сколько надежды было на этот брак, как часто, лёжа в пустой постели, я мечтала о том, как муж обнимет меня, поцелует, прижмёт, приласкает. Я так мечтала о счастье. А в это время он обнимал и ласкал другую женщину. Три года беспрекословного подчинения и надежды, что если буду покорной, он поймёт, какая я хорошая жена, оценит, и всё у нас, наконец, наладится...
Послышался скрип отъезжающих в сторону ворот. Окна моей спальни выходили как раз на ту сторону, с которой был въезд и вход на территорию. Я подошла к окну. «Порше кайен» мужа плавно въехал во двор. Несколько минут наблюдала, как он парковался. Потом как закрывал автоматические ворота гаража. Ещё несколько минут, и он поднимется в дом. Сегодня мне предстоит трудный вечер и непростой разговор. Но, может, непростой он только для меня, а для Закира долгожданный.
Я посмотрела на экран мобильного телефона. Восемь часов. Сегодня муж вернулся немного раньше. Каждый вечер я встречала его в холле первого этажа. Помогала сменить обувь и пока он переодевался, мыла его туфли и ставила сначала на просушку, а потом в шкаф, предназначенный для обуви. Сегодня единственный раз, когда я не вышла его встречать.
Несколько минут в доме стояла тишина. А я стояла у окна и пыталась догадаться, как Закир самостоятельно справляется с тем, чтобы снять уличную обувь и надеть домашние туфли.
Интересно, знает ли он, где их место? Или даже не представляет? Зачем, ему забивать голову такой ерундой, если есть бесплатная прислуга, которой даже приказывать не надо, она сама всё подаст и принесёт.
– Ева, – раздался голос Закира, усиленный микрофоном, специально установленном на первом этаже. Такие усилители у нас были по всему дому. Моему мужу нравилось, что с любой точки дома он мог позвать меня, и я в туже минуту беспрекословно являлась.
По интонации и вибрациям голоса не трудно было догадаться, что Закир не доволен моим поведением. В другое время он, наверное, наказал бы меня, но сегодня не тот случай. Я имела права так себя вести. Во всяком случае, я на это надеялась.
– Я долго ждать буду, Ева?
Голос приобрёл жёсткие нотки, не предвещающие ничего хорошего. И моё тело завибрировало от страха. Но я не сдвинулась с места. Гордость говорила: как он может разговаривать со мной в таком тоне, если сам виноват? Сейчас или никогда нужно показать ему, что я не прислуга и не собираюсь терпеть его предательство.
Его голос был таким же, как и вся его внешность. Похоже он попытался смягчить жесткие нотки, но то, что нарабатывалось годами, проявлялось сталью и не хотела исчезать. У меня мурашки пробежали по телу. Но не от страха. Это было что-то другое.
– Рад тебя видеть. Что ты, здесь делаешь?
– Работаю. В финансовом отделе.
Я растерялась его взгляд смущал меня. Нужно было немедленно уйти. Но как? Если он первый заговорил со мной. К тому же мужчины, которые шли вместе с ним, почти полностью закрывали проход и мне понадобилось бы усилие, чтобы протиснуться между ними или обойти.
Он повернулся к ним.
– Идите, я догоню.
Они ушли, а мы остались вдвоём в огромном помещении.
– Ты не помнишь меня?
– Нет.
– Я был знаком с твоей мамой.
Я кивнула. Не зная, что отвечать, осмелилась поднять голову и посмотреть ему в лицо. Лучше бы я этого не делала. Что-то изменилось в его взгляде, что-то едва заметное, появилась какая-то новая эмоция, именно из-за неё моё сердце неожиданно ускорило бег. На меня никогда никто так не смотрел. Я почувствовала себя раздетой. Мои груди
отяжелели, и приятное тепло, расползаясь по животу, опустилось между ног. Никогда раньше я не ощутила ничего подобного.
Рассматривая меня, он слегка прищурился, и это заставило меня волноваться ещё больше. Мне вдруг захотелось коснуться его лица, разгладить незаметные морщинки, провести пальцами по плотно сжатым губам. Чтобы они раскрылись и подарили мне улыбку. Неожиданно поймала себя на мысли, что на самом деле думаю не об улыбке, а о чём-то большем, скрытом глубоко внутри.
Он был выше среднего роста. Я со своими метр шестьдесят четыре без каблука едва доставала ему до подбородка. Не полный и не худой. Наверное, увлекался спортом, потому что через расстёгнутый пиджак и белую сорочку просматривались кубики пресса. Это я заметила немного раньше, когда ещё не зависла на его губах. А сейчас он что-то говорил, а я не слышала, смотрела на его губы и никак не могла оторваться. В голове мелькали картинки, как его жёсткий рот сминает мои губы. А я млею и таю от его прикосновений.
Глупая, наивная мечтательница опомнилась только тогда, когда до меня, словно сквозь сон, донёсся его голос.
– Ева, ты не слушаешь меня?
Растерянно моргнув, покраснела до кончиков волос, понимая, что меня застукали на месте преступления. Стыдно. И как оправдаться, чтобы окончательно не упасть лицом в грязь?
– Простите, мне нужно идти. Я должна отнести документы президенту компании. Он ждёт.
Я лепетала, сама не понимая, что. А его лёгкий прищур стал ещё глубже.
Прода от 26.02.2025, 10:16
Глава 10
Артур
Артур Кайсаров – самый влиятельный человек в городе и в республике. Крупный бизнесмен, занимается, разведкой, добычей и переработкой нефти и газа. Владеет самым крупным в республике строительным бизнесом. Имеет пакет акций в двух горно-обогатительных комбинатах. А также свой банк, транспортную компанию. Несколько ресторанов, кафе, клубов. Инвестировал в акции различных компаний, таких как Apple, Alibaba Group, Xiaomi, Twitter. Также приобрёл пакет акций компании Mail.ru Group. Теневой криминальный авторитет. Властный, жёсткий. Бывает жесток.
Я видел, как она смотрела на мои губы и балдел, а когда её ротик приоткрылся и дыхание участилось мне вообще крышу снесло. Я забыл, что говорил и вместо нормальных слов нёс какую-то ахинею. А когда мимо прошла какая-то тётка, кажется, с отдела делопроизводства и оглянулась я въехал, что могу скомпрометировать эту беззащитную девочку, а ей ни к чему разговоры, которые быстро перерастут в сплетни. Мне то они как мёртвому припарка, а вот она может пострадать и нарваться на гнев своего засранца мужа. Который по-прежнему трахается с её сестрой.
Я никак не мог сообразить какого чёрта двадцать с лишним лет назад Абашев не женился на Карине, а переключился на Надежду и отбил её у меня. Даже усилий особых не прикладывал. Он уже тогда был красавчик, к тому же зрелый и богатый. Его отец и дед всегда имели работников и денег полные карманы. А я кто? Басота безродная, голытьба детдомовская. Так что не было у меня шанса. Надя на несколько лет старше меня, это бы ничего, только влюблена она была в Айдара как кошка. Он молодец не растерялся быстренько её оприходовал, она залетела. Позор. Кому такая нужна?
Они поженились, когда у неё живот уже на нос лез.
Я сам не видел, но люди рассказывали, что родители Нади валялись в ногах у Абашевых. Мать Айдара категорически встала против русской, да ещё с животом. А отец правильный был мужик. По столу шарахнул кулаком и сказал:
– Будет свадьба, женишься раз наследил. Негоже, чтобы в меня пальцем тыкали, что мой внук тумак бала (незаконно рожденный).
Сейчас я смотрел на дочь Нади и ругал всех на свете, но в первую очередь себя. Как это я своими руками отдал этому недокормышу Закиру Акаеву девочку, которой он ногтя не стоит. Надо было руки себе отрубить и язык откусить, а ещё мозги вправить, когда я согласился участвовать в сватовстве. Опять меня Абашев обошёл. Без меня он не отдал бы Еву за сына Рамира. Он ведь изначально предлагал Алию. Видно знал, что у неё с Закиром связь. И получается, что я остался в дураках, да ещё Ева.
Она опять опустила взгляд на мои губы и мой член едва не вырвал с корнем ширинку. Я чувствовал, как голос став на полтона ниже, принял другие вибрации, когда я о чём-то спросил её.
Ситуацию спасла секретарша президента. Я не был здесь президентом, он назначенное лицо. Я собственник этой компании, а таких у меня ещё с больше сотни. Об этом знали только избранные. Потому что все они были оформлены на других лиц на иностранных владельцев.
– Простите, Артур Мурадович. Вас ждут. Глава республики уже приехал.
– Спасибо, Гульназ. Передай, что я подойду через пару минут.
Она убежала, а я повернулся к Еве.
– Надеюсь, Ева, мы ещё увидимся.
Она кивнула.
– Запиши мой телефон.
– У меня нет ручки, а телефон я оставила в офисе. – Ответила и покраснела. А я залюбовался её смущением.
– Тогда продиктуй мне свой номер. Я наберу тебя, а ты запишешь, когда вернёшься в офис.
Она медлила, а я не понимал почему.
– Ева?
– Да, сейчас. – Она быстро продиктовала номер, и я набрал его.
– Если тебя кто-то обидит, или просто нужна будет помощь, позвони. Договорились?
Она кивнула и я, простившись ушёл, унося с собой боль разочарования, что эта девочка никогда не станет моей.
Ева
Он ушёл. А я ещё несколько минут стояла, нервно подрагивая всем телом. Что-то во мне перевернулось. Этот мужчина, сильный и властный, с жёстким взглядом и чётко очерченными губами, разбудил во мне что-то, что я пока не могла понять, но точно знала, что оно много лет таилось глубоко внутри и теперь собиралось вырваться наружу. Хотела ли я этого. Наверное, хотела. Только страх быть наказанной бежал впереди, перекрывая все выходы из замкнутого круга.
Справившись с нервами, я дошла до приёмной президента. Прежде чем попасть к секретарю, мне пришлось пройти несколько помещений. Наконец, я попала туда, куда и стремилась попасть с той минуты, как вышла из своего офиса.
Секретарша равнодушно скользнула по мне взглядом и приняла папку из моих рук в свои. Расписалась на бланке, который я протянула. Я хотела спросить, кто тот мужчина, она, кажется, назвала его Артур Мурадович. Но она отвернулась и смотрела в экран компьютера. Вздохнув, я направилась к двери.
Неожиданно девушка сама обратилась ко мне.
– Подожди.
Я оглянулась. Она смотрела в мою сторону, рассматривая меня, как будто я насекомое под микроскопом.
– Откуда ты знаешь Кайсарова? – спросила, подавшись всем туловищем вперёд.
Я хотела ответить, что незнакома с ним, и расспросить о нём подробнее. Кто он такой? Чем занимается в компании? Но в её взгляде было столько презрения и скрытой ненависти, что мне захотелось поскорее захлопнуть дверь и убежать.
– Он родственник моего свёкра. – Ответила, натягивая на лицо виноватую улыбку. Зачем солгала, сама не поняла. Но девица расслабилась и уже спокойно продолжила.
– Ты не знаешь, у него сейчас есть кто-нибудь?
– Не знаю точно. Но, кажется, есть. Слышала, как-то они обсуждали эту тему с мужем. Я не интересуюсь такими вопросами и может, не так поняла. Извините, мне нужно идти.
Было приятно наблюдать, как у девицы скисло её красивое лицо. Я давно заметила особенность. Когда человек чему-то радуется, он как будто расцветает. А когда злится или расстраивается, даже красивый становится похожим на скунса.
Остаток дня я думала о Кайсарове. Теперь я знала его имя, фамилию и даже отчество. Только не знала, кем он работает. Какая роль ему отведена в компании. То, что он не простой работник, стало понятно сразу же, когда секретарь предупредила, что все ждут его, и даже президент республики.
К вечеру поймала себя на мысли, что, думая о Кайсарове совсем забыла о том, что застала мужа в постели с собственной сестрой. И пока ещё не решила, что мне с этим делать. Боль и обида опять заполнили грудную клетку и мозг. У меня не было волшебной истории любви, чтобы было о чём жалеть, и чтобы она согрела мне сердце. Было только разочарование и горечь.
Прода от 27.02.2025, 09:10
Ева
С тех пор, как я начала работать, обязанностей по дому у меня намного уменьшилось. Как-то однажды, когда я после работы, стоя на коленях, драила пол в дом вошёл отец Закира. Самого Закира ещё не было, он возвращался в восемь, но чаще в девять вечера. Свекор сел на диван и некоторое время наблюдал за мной. Он сидел тихо, так что я его не сразу заметила.
– Скажи-ка мне дочка, ты часто вот этим занимаешься? – Наконец подал он голос. От неожиданности я подпрыгнула и смутившись едва не лишилась голоса. Но через минуту пришла в себя, вспомнив, что у свёкра есть ключ от калитки во двор, а дом мы закрывали только, когда уходили куда-то и на ночь.
– Каждый день.
– А зачем? вы что здесь каждый день танцы-шманцы устраиваете? Вы же вдвоём живёте.
Я опустила голову и молчала, боясь сказать что-то лишнее. А свёкор продолжал.
– Пока ты там туалет драила, в который ещё никто не успел после прошлой уборки нагадить, я зашёл на кухню. У тебя всё вариться, париться, кубете готовится. Когда ж ты всё успеваешь? Ты же час назад с работы приехала.
– Я привыкла быстро всё делать.
– Это хорошо, что умеешь быстро работать, только ты мне не ответила. Зачем заниматься уборкой каждый день?
– Закир любит, чтобы было чисто.
– Смотрю я на тебя, невестка, бегом бегаешь. Боишься не успеть. А как же после такой нагрузки у тебя сил хватает на мужа в постели? Или тебе уже после этого ничего не нужно? Если так, то мне понятно, почему до сих пор у меня нет внуков.
Мне было стыдно, но я не могла сказать свёкру, что не я, а муж не хочет видеть меня в своей постели.
На следующий день у нас появилась помощница по хозяйству. Свёкор привёз её вечером, когда Закир вернулся с работы. Пока я показывала ей дом и рассказывала, что и как нужно делать, чтобы мой муж был доволен, свёкор беседовал с сыном. Я не знаю, о чём они говорили, но, с того дня Гульнара приходила к нам каждый день к десяти утра и уходила, когда я возвращалась с работы. Она освободила меня от обязанностей каждый день ползать по всему дому и стоять на четвереньках, вымывая невидимую грязь. Теперь у меня отпала необходимость стирать каждый день белый носовой платок, которым раньше муж проверял чистоту полов в доме.
Не знаю кто платил ей, но только не Закир. Скорее всего свёкор.
Сегодня я дольше обычного засиделась на работе. После того, как вчера застала мужа с сестрой в его постели, не хотела идти домой. Что меня там ждёт кроме унижений. Но ничего не поделаешь не ночевать же на улице.
Не торопясь, дошла до автобусной остановки. Долго стояла, пропустив два автобуса, обдумывая как мне поступить в такой ситуации. Самым правильным было бы подать на развод. И где мне жить? Но тут же вспомнила, что дом, в котором мы сейчас живём принадлежит мне. Но захочет ли Закир уйти из него, а если нет? Тогда придётся уйти мне. Если так, тогда нужно снять квартиру. Ну ничего, у меня хорошая зарплата. Проживу. Живут же как-то другие.
Домой приехала немного позже, чем обычно. Гульнара уже ушла. Теперь она готовила ужин, и я поднялась к себе в спальню. Переоделась в домашнюю одежду. Всё равно придётся до утра остаться в этом доме. Нужно же поговорить с Закиром, обговорить развод. Может, он всё же поступит как мужчина и сам уйдёт, оставив мне дом и вернув драгоценности, которые подарили мне на свадьбу. Зачем они ему. При разводе женщина всегда забирала драгоценности, которые дарили на свадьбу. Так было заведено.
Достала чемодан и стала укладывать свои вещи, у меня их было не так много, но всё равно собирала только самое необходимое. Брать всё подряд не имело смысла, тем более я пока не знала, куда идти. Завтра решу, позвоню в агентства, может быть, к вечеру что-то подберут, а нет, поживу пока в гостинице.
Глаза вновь наполнились слезами. Сколько надежды было на этот брак, как часто, лёжа в пустой постели, я мечтала о том, как муж обнимет меня, поцелует, прижмёт, приласкает. Я так мечтала о счастье. А в это время он обнимал и ласкал другую женщину. Три года беспрекословного подчинения и надежды, что если буду покорной, он поймёт, какая я хорошая жена, оценит, и всё у нас, наконец, наладится...
Послышался скрип отъезжающих в сторону ворот. Окна моей спальни выходили как раз на ту сторону, с которой был въезд и вход на территорию. Я подошла к окну. «Порше кайен» мужа плавно въехал во двор. Несколько минут наблюдала, как он парковался. Потом как закрывал автоматические ворота гаража. Ещё несколько минут, и он поднимется в дом. Сегодня мне предстоит трудный вечер и непростой разговор. Но, может, непростой он только для меня, а для Закира долгожданный.
Я посмотрела на экран мобильного телефона. Восемь часов. Сегодня муж вернулся немного раньше. Каждый вечер я встречала его в холле первого этажа. Помогала сменить обувь и пока он переодевался, мыла его туфли и ставила сначала на просушку, а потом в шкаф, предназначенный для обуви. Сегодня единственный раз, когда я не вышла его встречать.
Несколько минут в доме стояла тишина. А я стояла у окна и пыталась догадаться, как Закир самостоятельно справляется с тем, чтобы снять уличную обувь и надеть домашние туфли.
Интересно, знает ли он, где их место? Или даже не представляет? Зачем, ему забивать голову такой ерундой, если есть бесплатная прислуга, которой даже приказывать не надо, она сама всё подаст и принесёт.
– Ева, – раздался голос Закира, усиленный микрофоном, специально установленном на первом этаже. Такие усилители у нас были по всему дому. Моему мужу нравилось, что с любой точки дома он мог позвать меня, и я в туже минуту беспрекословно являлась.
По интонации и вибрациям голоса не трудно было догадаться, что Закир не доволен моим поведением. В другое время он, наверное, наказал бы меня, но сегодня не тот случай. Я имела права так себя вести. Во всяком случае, я на это надеялась.
– Я долго ждать буду, Ева?
Голос приобрёл жёсткие нотки, не предвещающие ничего хорошего. И моё тело завибрировало от страха. Но я не сдвинулась с места. Гордость говорила: как он может разговаривать со мной в таком тоне, если сам виноват? Сейчас или никогда нужно показать ему, что я не прислуга и не собираюсь терпеть его предательство.
