– Простите, сеньор Монтеро. Позвольте обратиться к вам? – заикаясь пролепетал парнишка, выбегая из-за стойки и вытягиваясь руки по швам.
Федерико хотел пройти мимо. Не любил, когда к нему обращались незнакомые люди. Тем более такого уровня как этот мальчик, остановивший его по неопытности.
– Простите, я только хотел спросить, – вновь промяукал парнишка, когда охранники бросились оттеснять его к стойке ресепшена.
– Оставьте его. – Взмахнул рукой Федерико. – Говори, у тебя минута.
– Сегодня утром к вам приходила женщина. Милана Горская. Она утверждала, что должна быть в списках. Но я всё просмотрел её там нет. Наверное, это какая-то ошибка. Я видел она вышла на улицу и плакала. – Парень замолчал, а Федерико вновь почувствовал, как тьма наполняет душу. Чёрт возьми, ведь был уверен, что всё закончено и он может свободно дышать без неё. Но почему сердце всё ещё кровоточит, изнывает и тоскует?
– Нет никакой ошибки. Запомни парень, если хочешь здесь работать, никогда не останавливай по пустякам тех, от кого зависит твоя зарплата.
Откинувшись к спинке дорого автомобиля, он вновь мечтал о ней, вспоминая какой страстной девочкой была его Анушка, какой нежной и пламенной оказалась Милана Горская.
Они уже проехали большую часть пути. Неожиданно дождь, моросивший всю дорогу снаружи, перешёл в ливень. Очнувшись Федерико посмотрел в окно. Там стояла сплошная стена воды. Водитель тихо выругался, но Федерико услышал.
– Что ругаешься, Арон? – Спросил просто так, чтобы обозначить своё присутствие.
– Простите, вырвалось. Так льёт, что дороги не видно.
– Да, похоже небо прорвало. Где хоть едем? Далеко ещё?
– Почти приехали, метров двести осталось.
Наконец машина тормознула возле ворот. Свет фар неожиданно выхватил спортивный мерседес чёрного цвета, преградивший въезд на территорию особняка и женщину под проливным дождём, промокшую до нитки.
– Чёрт, что происходит? – вырвалось у водителя.
– Чем ты опять недоволен? – спросил Федерико открывая глаза.
– Сами посмотрите. Что за дьявол?
– Успокойся, Арон. Федо, это Милана. Что прикажешь делать? – подал голос Марио.
Федерико и сам уже узнал женщину, стоящую перед капотом их автомобиля. Она стояла, прижав руки к груди, и похоже очень замёрзла. Её тело содрогалось от дрожи. Волосы не рассыпались крупными прядями по плечам и спине, как обычно, а обмякли и стали гладкими, от этого Милана казалась беззащитной и ещё более сексуальной. Захотелось прижать, согреть. Но он поборол в себе жалость. Он мужчина, а не тряпка и не из тех, кто может пожалеть виновницу его бессонных ночей и простить поступки, которым нет оправдания и тем более прощения.
Он закрыл глаза. Пытаясь успокоиться, сделал несколько глубоких выдохов и вдохов. Они всегда помогали ему в такие минуты.
– Прикажи охраннику пусь немедленно освободит проезд. Я не собираюсь торчать здесь до бесконечности.
– Федо, ты уже достаточно её наказал. Можешь наказывать и дальше. Но сегодня это будет бесчеловечно. Если сейчас ты её прогонишь, девочке придётся ехать обратно под тропическим ливнем и, если с ней что-то случится, или не дай Бог она разобьётся ты никогда себе этого не простишь.
– Да, сеньор, в такую погоду ехать, тем более на такой тачке как у неё, чистое безумие. – Добавил водитель.
Он смотрел в лобовое стекло и видел, как она дрожит, насквозь промокшая от падающего сверху потока. Он не мог оторвать взгляд наблюдая, как капельки воды падали с ресниц, освещённых холодным светом фар, касались губ и струйкой устремлялись по шее к намокшей груди.
Глядя на неё замёрзшую, он едва справлялся с пульсом нещадно долбившим высоко в горле, мешая дышать, и превращая дыхание в раскалённый пар. Горло пересохло и грозило потрескаться в кровь, если он немедленно не смочит его водой.
Раздались трёхъярусные раскаты грома и молния, разделив небо на несколько частей пронеслась и скрылась в чёрных тучах. Дождь как будто сорвался с цепи и полил ещё сильнее. Казалось куда уж больше, но он похоже собирался превратиться в водопад.
– Пусть въедет на территорию, а машину поставит в гараж. – Произнёс охрипшим голосом, сжимая до боли руки в кулаки.
– Высади меня у центрального входа, а её проводи через внутреннюю дверь.
Пока она парковалась в подземном гараже, а потом поднималась на лифте в сопровождении Марио в дом, Федерико успел переодеться и отдать распоряжение, чтобы разожгли камин.
Он ожидал её в вестибюле первого этаже. Жёсткое, холодное лицо, словно высеченное из камня. Плотно сжатые губы и взгляд, пронизывающий осколками льда, направленный в сторону непрошенной гостьи.
Она вошла в вестибюль и остановилась возле выхода из гаража. Застыла, дрожа всем телом и слегка постукивая зубами, ожидала, когда хозяин дома разрешит пройти дальше. А он рассматривал её, пронизывая насквозь потемневшим взглядом и не торопился приглашать.
Потребовалась всего минута, чтобы вокруг образовалась лужица воды и она не уменьшалась, а только увеличивалась в размере.
Наконец, он пришёл в себя. Не отрывая взгляд от дрожащей девушки, позвал кого-то из глубины дома.
– Роза.
– Я здесь, сеньор.
–Проводи сеньору в комнату для гостей. Пусть примет душ и переоденется в сухую одежду.
– Простите, сеньор, кроме халата я ничего не смогу подобрать.
– Думаю, халата будет достаточно. Главное, чтобы наша гостья не заболела.
– У тебя тридцать минут. Надеюсь, этого времени достаточно, чтобы принять душ и вернуться в столовую.
Она кивнула и пошла вслед за женщиной, которую Федерико назвал Розой. А он стоял и смотрел ей вслед, чувствуя себя хищным зверем, которому обрубили лапы и загнали в клетку.
Он невероятно волновался. Нервы как оголённые провода. Он всё ещё не был готов к разговору с ней.
Пока ждал Милану решил подняться к сыну, узнать, как прошёл его день и успокоить свои разбушевавшиеся нервы.
Было девять вечера, по установленному в доме порядку мальчик в половине девятого должен быть в постели, чтобы утром в шесть встать и не торопясь подготовиться к началу дня. Федерико тоже вставал в шесть, брился принимал душ и в половине седьмого вместе с сыном и Марио спускался на первый ярус дома. Там располагался тренажёрный зал и бассейн.
Даниэль уже спал, и он не стал его будить. Вернулся на первый этаж и направился в столовую. Роза успела накрыть на стол и он, сев во главе, стал ждать появление Миланы. Она не заставила себя ждать, использовав ровно тридцать минут предоставленного ей времени, спустилась в столовую.
Федерико не встал, не предложил услужливо стул. Он как будто застыл, уставившись в одну точку, мимо неё.
Она не думала, что будет так трудно начать беседу. Федерико взял приборы и начал есть. Справившись с дыханием, она придвинула ближе стакан с водой, решив, что справилась с дрожью поднесла стакан ко рту и сделала один большой глоток. Рука дрогнула и несколько капель сорвались и потекли по подбородку. Затем вниз по шее туда, где легко можно укрыться между двух холмов, спрятанных под халатом. Она опустила голову и закусив нижнюю губу провела по ней верхними зубами, через пару секунд проделала тоже самое с верхней губой.
Он незаметно сглотнул, стараясь скрыть от неё волнение, возникшее от её манипуляций с губами. Порадовался, что успел переодеться в свободные слаксы и сорочку поло.
– Федерико, я приехала чтобы поговорить. – Подала голос гостья.
Он медленно оторвал от тарелки глаза, перевёл на Милану. За несколько минут оценил состояние женщины. Увидел, как нервно подрагивает её тело и дрожат уголки губ, а пальчики поглаживают край стола как будто неопытный музыкант играет на пианино.
– Хочешь ужин заменить разговором? – спросил после того, как прочистил пересохшее горло глотком вина.
– Нет, – она смутилась и вновь прикусила губу.
– Тогда поешь. Мой повар хорошо готовит. И вино неплохое. Кстати, с виноградников Кроозье.
Еда оказалась действительно вкусной, а мясо просто таяло во рту.
– Почему ты не пьёшь вино? Мне казалось, тебе нравится Белая Риоха.
– Нравится. Но я не пью за рулём и дорога трудная.
– Ты же не за рулём. Сесть за руль в такую погоду равносильно самоубийству. Не думаешь же ты что я позволю тебе уехать, когда за окном такое творится. Я тебя в гости не звал, но раз уж приехала, придётся остаться до утра. Надеюсь, к утру ураган прекратится или хотя бы утихнет. Комнат достаточно. Выбери любую.
Наконец он сложил на тарелке приборы и откинувшись к спинке кресла наблюдал как она допивала сок.
Пока Роза убирала со стола они оба молчали. Наконец всё убрано и дверь, соединяющая кухню со столовой закрыта.
– Так о чём ты хотела поговорить? – первым нарушил молчание Федерико.
– Я хочу объяснить, где я была всё это время. Почему не искала Даниэля.
– Меня это не интересует.
– Но, Федерико, я должна…
Он резко вскинул руку вверх прервав её на полуслове.
– Мне ты ничего не должна. Оставь свои объяснения себе. Меня не интересует ни твоё прошлое, ни настоящее, ни тем более будущее.
Если у тебя больше нет вопросов и тем для разговора тогда я пойду спать.
– Я хочу, чтобы Даня знал, что он мой сын.
– Нет.
– Почему?
– Потому что я так решил. Даниэль мой сын и я вправе решать, что для него лучше.
– Но я мать и хочу общаться с ним.
– Если ты не расслышала я повторю. Нет.
– Мы можем найти компромисс. Если ты не хочешь, чтобы он знал, что я его мать можно сделать по–другому. – Она смотрела на Федерико ожидая разрешения продолжить. А он молча смотрел на неё считая, что всё уже сказал. Не дождавшись вопроса, она всё же продолжила.
– Я куплю рядом дом, Даня с Тёмой будут общаться, ты же знаешь они подружились. И я смогу видеть его. Я тебе обещаю от меня он никогда не узнает…
– Хватит. Ты можешь строить какие угодно планы, но я не позволю тебе видеться с моим сыном. Если будешь искать с ним встречи я отправлю его учиться в Испанию, а потом в Англию. – Он встал и направился к выходу. Уже в дверях обернулся:
Надеюсь, ты меня поняла и оставишь в покое. Кстати, пока Даниэль ещё в Москве я против, чтобы он общался с твоим сыном, как его там Артём кажется.
– Он и твой сын. – Она сказала это очень тихо, но Федерико услышал. Резко, так, что скрипнули туфли, развернулся и несколько секунд пристально смотрел на Милану.
– Что ты сказала?
– Тёма твой сын. – Повторила, едва сдерживая слёзы, дрожащим от страха голосом.
– Это шутка такая? – Он подошёл ближе.
– Нет. Тёма твой сын. – Её тело уже нервно подрагивало.
– И когда же ты собиралась мне это сказать? – медленно выдавливая из себя слова прорычал Федерико. В нём просыпался зверь готовый разорвать эту хрупкую лгунью на части.
– Не знаю, – слёзы уже застилали глаза, а он как коршун навис сверху.
– Возможно, никогда.
– Вот как. Никогда значит. И после этого ты хочешь, чтобы я разрешил тебе общаться с Данькой? Да ни за что. Я сделаю ДНК и если Артём действительно мой сын, то я заберу и его. А ты останешься одна. Я тебя на дух не подпущу к моим детям. Надеюсь, ты хорошо выспишься этой ночью, потому что как только я уточню, что Тёма мой сын, вряд ли после этого ты сможешь спать спокойно. – Шарахнув ладонью по столу, Федерико развернулся и ушёл, перекатывая с места на место желваки.
Милана осталась сидеть огорошенная, поникшая с полными слёз глазами с единственной мыслью, которая вонзилась в мозг, что это конец, она проиграла. И теперь уже ничего не исправить не вернуть назад, погас последний луч надежды, и даже последний выход из тоннеля завален её же собственными руками.
Она не смогла заснуть этой ночью, и дело было не в урагане, который гнул деревья до земли и выворачивал те, которые были послабее, с корнем.
И даже не в дожде, дубасившим по стёклам с такой силой, что, казалось, к утру от них, останутся одни осколки. Её сердце изнывало от боли. Она всю ночь проплакала, жалея, что поддалась порыву, и рассказала Федерико о Тёме. Теперь она могла потерять и второго сына. Федерико ни перед чем не остановится. У него не было кровных наследников. Марк, сын Ирины Георгиевны, Даниель, сын Анны, а значит Миланы. И только Тёма, его родной, долгожданный, его кровь и плоть. Она около часа простояла на коленях, прося Господа и Богородицу усмирить гнев Федерико Монтеро и не лишать её детей.
Федерико тоже не сразу заснул. Сначала ему хотелось порвать эту женщину на куски, растерзать, сжечь и развеять по ветру, чтобы нигде от нее не осталось даже пепла. Он просто полыхал от злости, сжигая внутри частички сна. К утру что-то изменилось. Ночь была слишком долгой, и он медленно, посекундно вспомнил весь прошедший разговор, а потом и вовсе окунулся в воспоминания, начиная с их первой встречи и до последнего момента. Он мог забрать у неё обоих детей, у него были для этого возможности. Но разве её несчастье и её боль могли сделать его счастливым? А его дети, разве им хорошо будет без материнской ласки?
Конечно, он мог бы уничтожить её, чтобы укротить своего внутреннего зверя. А что потом? Боль и тоска, мрак и отчаяние, чёрная дорога в ад. Вот что ждёт потом. Прокрутив в голове одни и те же мысли по несколько раз, погоняв их по кругу он, наконец, принял решение.
Ураган, пронёсшийся над центральной частью России наделал много бед. Десятки деревьев были вырваны с корнем. С домов сорваны крыши. Порваны линии электропередач.
Милана спустилась на первый этаж и вошла в столовую, когда на часах было без десяти восемь. Перед самым рассветом, когда дождь за окном стал затихать ей удалось заснуть. Проснулась от тишины и от солнца, смотревшего в просохшие окна. Вскочила как ужаленная. Посмотрев на часы, пришла в ужас. Ну надо же было так опростоволоситься. Без двадцати восемь, Даня ещё дома, но уже готов к школе. Она наспех почистила зубы, вскрыв новую щётку, лежащую на специальной подставке на комоде возле раковины. Быстро умылась, переоделась в свою одежду, которая, как она догадалась, была постирана, высушена и отутюжена вышколенной незаметной прислугой. Даже туфли стояли со специальными вкладышами, чтобы, высыхая не дали усадку и не испортились.
Федерико сидел в столовой за обеденным столом. В одной руке чашка с кофе, во второй смартфон. Даниэля не было.
– Доброе утро. Прости я проспала. А Даня? – Она замолчала, встретившись с его слегка прищуренным взглядом. Нервно выпустила из себя вибрирующий поток воздуха и тут же погасила вдох.
– Так и будешь стоять? – Федерико отложил телефон в сторону, ставя чашку на стол окинул Милану сверху вниз взглядом.
На её лице не было ни грамма косметики и от этого она казалась совсем юной и непорочной. Ему на минуту показалось, что это та же Аннушка, которую он увидел двенадцать лет назад, и потерял не только сон, но и голову. Такой растерянной и беззащитной была женщина, стоящая перед ним сейчас. Похоже она, как и он, провела бессонную ночь. Потемнение под глазами и лёгкая припухлость оставили следы на красивом, фарфоровом лице. Она слегка покусывала полные безупречной формы губки и от этого была невероятно желанной.
Она ждала приговора, а он застыл как истукан любуясь её, казалось, давно забытым образом.
– Ты, кажется, любишь блинчики с творогом, – откашливая хрипотцу выдавил из себя Федерико, – кстати сын тоже их любит.
Федерико хотел пройти мимо. Не любил, когда к нему обращались незнакомые люди. Тем более такого уровня как этот мальчик, остановивший его по неопытности.
– Простите, я только хотел спросить, – вновь промяукал парнишка, когда охранники бросились оттеснять его к стойке ресепшена.
– Оставьте его. – Взмахнул рукой Федерико. – Говори, у тебя минута.
– Сегодня утром к вам приходила женщина. Милана Горская. Она утверждала, что должна быть в списках. Но я всё просмотрел её там нет. Наверное, это какая-то ошибка. Я видел она вышла на улицу и плакала. – Парень замолчал, а Федерико вновь почувствовал, как тьма наполняет душу. Чёрт возьми, ведь был уверен, что всё закончено и он может свободно дышать без неё. Но почему сердце всё ещё кровоточит, изнывает и тоскует?
– Нет никакой ошибки. Запомни парень, если хочешь здесь работать, никогда не останавливай по пустякам тех, от кого зависит твоя зарплата.
Откинувшись к спинке дорого автомобиля, он вновь мечтал о ней, вспоминая какой страстной девочкой была его Анушка, какой нежной и пламенной оказалась Милана Горская.
Они уже проехали большую часть пути. Неожиданно дождь, моросивший всю дорогу снаружи, перешёл в ливень. Очнувшись Федерико посмотрел в окно. Там стояла сплошная стена воды. Водитель тихо выругался, но Федерико услышал.
– Что ругаешься, Арон? – Спросил просто так, чтобы обозначить своё присутствие.
– Простите, вырвалось. Так льёт, что дороги не видно.
– Да, похоже небо прорвало. Где хоть едем? Далеко ещё?
– Почти приехали, метров двести осталось.
Наконец машина тормознула возле ворот. Свет фар неожиданно выхватил спортивный мерседес чёрного цвета, преградивший въезд на территорию особняка и женщину под проливным дождём, промокшую до нитки.
– Чёрт, что происходит? – вырвалось у водителя.
– Чем ты опять недоволен? – спросил Федерико открывая глаза.
– Сами посмотрите. Что за дьявол?
– Успокойся, Арон. Федо, это Милана. Что прикажешь делать? – подал голос Марио.
Федерико и сам уже узнал женщину, стоящую перед капотом их автомобиля. Она стояла, прижав руки к груди, и похоже очень замёрзла. Её тело содрогалось от дрожи. Волосы не рассыпались крупными прядями по плечам и спине, как обычно, а обмякли и стали гладкими, от этого Милана казалась беззащитной и ещё более сексуальной. Захотелось прижать, согреть. Но он поборол в себе жалость. Он мужчина, а не тряпка и не из тех, кто может пожалеть виновницу его бессонных ночей и простить поступки, которым нет оправдания и тем более прощения.
Он закрыл глаза. Пытаясь успокоиться, сделал несколько глубоких выдохов и вдохов. Они всегда помогали ему в такие минуты.
– Прикажи охраннику пусь немедленно освободит проезд. Я не собираюсь торчать здесь до бесконечности.
– Федо, ты уже достаточно её наказал. Можешь наказывать и дальше. Но сегодня это будет бесчеловечно. Если сейчас ты её прогонишь, девочке придётся ехать обратно под тропическим ливнем и, если с ней что-то случится, или не дай Бог она разобьётся ты никогда себе этого не простишь.
– Да, сеньор, в такую погоду ехать, тем более на такой тачке как у неё, чистое безумие. – Добавил водитель.
Он смотрел в лобовое стекло и видел, как она дрожит, насквозь промокшая от падающего сверху потока. Он не мог оторвать взгляд наблюдая, как капельки воды падали с ресниц, освещённых холодным светом фар, касались губ и струйкой устремлялись по шее к намокшей груди.
Глядя на неё замёрзшую, он едва справлялся с пульсом нещадно долбившим высоко в горле, мешая дышать, и превращая дыхание в раскалённый пар. Горло пересохло и грозило потрескаться в кровь, если он немедленно не смочит его водой.
Раздались трёхъярусные раскаты грома и молния, разделив небо на несколько частей пронеслась и скрылась в чёрных тучах. Дождь как будто сорвался с цепи и полил ещё сильнее. Казалось куда уж больше, но он похоже собирался превратиться в водопад.
– Пусть въедет на территорию, а машину поставит в гараж. – Произнёс охрипшим голосом, сжимая до боли руки в кулаки.
– Высади меня у центрального входа, а её проводи через внутреннюю дверь.
Пока она парковалась в подземном гараже, а потом поднималась на лифте в сопровождении Марио в дом, Федерико успел переодеться и отдать распоряжение, чтобы разожгли камин.
Он ожидал её в вестибюле первого этаже. Жёсткое, холодное лицо, словно высеченное из камня. Плотно сжатые губы и взгляд, пронизывающий осколками льда, направленный в сторону непрошенной гостьи.
Она вошла в вестибюль и остановилась возле выхода из гаража. Застыла, дрожа всем телом и слегка постукивая зубами, ожидала, когда хозяин дома разрешит пройти дальше. А он рассматривал её, пронизывая насквозь потемневшим взглядом и не торопился приглашать.
Потребовалась всего минута, чтобы вокруг образовалась лужица воды и она не уменьшалась, а только увеличивалась в размере.
Наконец, он пришёл в себя. Не отрывая взгляд от дрожащей девушки, позвал кого-то из глубины дома.
– Роза.
– Я здесь, сеньор.
–Проводи сеньору в комнату для гостей. Пусть примет душ и переоденется в сухую одежду.
– Простите, сеньор, кроме халата я ничего не смогу подобрать.
– Думаю, халата будет достаточно. Главное, чтобы наша гостья не заболела.
– У тебя тридцать минут. Надеюсь, этого времени достаточно, чтобы принять душ и вернуться в столовую.
Она кивнула и пошла вслед за женщиной, которую Федерико назвал Розой. А он стоял и смотрел ей вслед, чувствуя себя хищным зверем, которому обрубили лапы и загнали в клетку.
Прода от 18.01.2025, 12:13
Глава 55
Он невероятно волновался. Нервы как оголённые провода. Он всё ещё не был готов к разговору с ней.
Пока ждал Милану решил подняться к сыну, узнать, как прошёл его день и успокоить свои разбушевавшиеся нервы.
Было девять вечера, по установленному в доме порядку мальчик в половине девятого должен быть в постели, чтобы утром в шесть встать и не торопясь подготовиться к началу дня. Федерико тоже вставал в шесть, брился принимал душ и в половине седьмого вместе с сыном и Марио спускался на первый ярус дома. Там располагался тренажёрный зал и бассейн.
Даниэль уже спал, и он не стал его будить. Вернулся на первый этаж и направился в столовую. Роза успела накрыть на стол и он, сев во главе, стал ждать появление Миланы. Она не заставила себя ждать, использовав ровно тридцать минут предоставленного ей времени, спустилась в столовую.
Федерико не встал, не предложил услужливо стул. Он как будто застыл, уставившись в одну точку, мимо неё.
Она не думала, что будет так трудно начать беседу. Федерико взял приборы и начал есть. Справившись с дыханием, она придвинула ближе стакан с водой, решив, что справилась с дрожью поднесла стакан ко рту и сделала один большой глоток. Рука дрогнула и несколько капель сорвались и потекли по подбородку. Затем вниз по шее туда, где легко можно укрыться между двух холмов, спрятанных под халатом. Она опустила голову и закусив нижнюю губу провела по ней верхними зубами, через пару секунд проделала тоже самое с верхней губой.
Он незаметно сглотнул, стараясь скрыть от неё волнение, возникшее от её манипуляций с губами. Порадовался, что успел переодеться в свободные слаксы и сорочку поло.
– Федерико, я приехала чтобы поговорить. – Подала голос гостья.
Он медленно оторвал от тарелки глаза, перевёл на Милану. За несколько минут оценил состояние женщины. Увидел, как нервно подрагивает её тело и дрожат уголки губ, а пальчики поглаживают край стола как будто неопытный музыкант играет на пианино.
– Хочешь ужин заменить разговором? – спросил после того, как прочистил пересохшее горло глотком вина.
– Нет, – она смутилась и вновь прикусила губу.
– Тогда поешь. Мой повар хорошо готовит. И вино неплохое. Кстати, с виноградников Кроозье.
Еда оказалась действительно вкусной, а мясо просто таяло во рту.
– Почему ты не пьёшь вино? Мне казалось, тебе нравится Белая Риоха.
– Нравится. Но я не пью за рулём и дорога трудная.
– Ты же не за рулём. Сесть за руль в такую погоду равносильно самоубийству. Не думаешь же ты что я позволю тебе уехать, когда за окном такое творится. Я тебя в гости не звал, но раз уж приехала, придётся остаться до утра. Надеюсь, к утру ураган прекратится или хотя бы утихнет. Комнат достаточно. Выбери любую.
Наконец он сложил на тарелке приборы и откинувшись к спинке кресла наблюдал как она допивала сок.
Пока Роза убирала со стола они оба молчали. Наконец всё убрано и дверь, соединяющая кухню со столовой закрыта.
– Так о чём ты хотела поговорить? – первым нарушил молчание Федерико.
– Я хочу объяснить, где я была всё это время. Почему не искала Даниэля.
– Меня это не интересует.
– Но, Федерико, я должна…
Он резко вскинул руку вверх прервав её на полуслове.
– Мне ты ничего не должна. Оставь свои объяснения себе. Меня не интересует ни твоё прошлое, ни настоящее, ни тем более будущее.
Если у тебя больше нет вопросов и тем для разговора тогда я пойду спать.
– Я хочу, чтобы Даня знал, что он мой сын.
– Нет.
– Почему?
– Потому что я так решил. Даниэль мой сын и я вправе решать, что для него лучше.
– Но я мать и хочу общаться с ним.
– Если ты не расслышала я повторю. Нет.
– Мы можем найти компромисс. Если ты не хочешь, чтобы он знал, что я его мать можно сделать по–другому. – Она смотрела на Федерико ожидая разрешения продолжить. А он молча смотрел на неё считая, что всё уже сказал. Не дождавшись вопроса, она всё же продолжила.
– Я куплю рядом дом, Даня с Тёмой будут общаться, ты же знаешь они подружились. И я смогу видеть его. Я тебе обещаю от меня он никогда не узнает…
– Хватит. Ты можешь строить какие угодно планы, но я не позволю тебе видеться с моим сыном. Если будешь искать с ним встречи я отправлю его учиться в Испанию, а потом в Англию. – Он встал и направился к выходу. Уже в дверях обернулся:
Надеюсь, ты меня поняла и оставишь в покое. Кстати, пока Даниэль ещё в Москве я против, чтобы он общался с твоим сыном, как его там Артём кажется.
– Он и твой сын. – Она сказала это очень тихо, но Федерико услышал. Резко, так, что скрипнули туфли, развернулся и несколько секунд пристально смотрел на Милану.
– Что ты сказала?
– Тёма твой сын. – Повторила, едва сдерживая слёзы, дрожащим от страха голосом.
– Это шутка такая? – Он подошёл ближе.
– Нет. Тёма твой сын. – Её тело уже нервно подрагивало.
– И когда же ты собиралась мне это сказать? – медленно выдавливая из себя слова прорычал Федерико. В нём просыпался зверь готовый разорвать эту хрупкую лгунью на части.
– Не знаю, – слёзы уже застилали глаза, а он как коршун навис сверху.
– Возможно, никогда.
– Вот как. Никогда значит. И после этого ты хочешь, чтобы я разрешил тебе общаться с Данькой? Да ни за что. Я сделаю ДНК и если Артём действительно мой сын, то я заберу и его. А ты останешься одна. Я тебя на дух не подпущу к моим детям. Надеюсь, ты хорошо выспишься этой ночью, потому что как только я уточню, что Тёма мой сын, вряд ли после этого ты сможешь спать спокойно. – Шарахнув ладонью по столу, Федерико развернулся и ушёл, перекатывая с места на место желваки.
Милана осталась сидеть огорошенная, поникшая с полными слёз глазами с единственной мыслью, которая вонзилась в мозг, что это конец, она проиграла. И теперь уже ничего не исправить не вернуть назад, погас последний луч надежды, и даже последний выход из тоннеля завален её же собственными руками.
Она не смогла заснуть этой ночью, и дело было не в урагане, который гнул деревья до земли и выворачивал те, которые были послабее, с корнем.
И даже не в дожде, дубасившим по стёклам с такой силой, что, казалось, к утру от них, останутся одни осколки. Её сердце изнывало от боли. Она всю ночь проплакала, жалея, что поддалась порыву, и рассказала Федерико о Тёме. Теперь она могла потерять и второго сына. Федерико ни перед чем не остановится. У него не было кровных наследников. Марк, сын Ирины Георгиевны, Даниель, сын Анны, а значит Миланы. И только Тёма, его родной, долгожданный, его кровь и плоть. Она около часа простояла на коленях, прося Господа и Богородицу усмирить гнев Федерико Монтеро и не лишать её детей.
Федерико тоже не сразу заснул. Сначала ему хотелось порвать эту женщину на куски, растерзать, сжечь и развеять по ветру, чтобы нигде от нее не осталось даже пепла. Он просто полыхал от злости, сжигая внутри частички сна. К утру что-то изменилось. Ночь была слишком долгой, и он медленно, посекундно вспомнил весь прошедший разговор, а потом и вовсе окунулся в воспоминания, начиная с их первой встречи и до последнего момента. Он мог забрать у неё обоих детей, у него были для этого возможности. Но разве её несчастье и её боль могли сделать его счастливым? А его дети, разве им хорошо будет без материнской ласки?
Конечно, он мог бы уничтожить её, чтобы укротить своего внутреннего зверя. А что потом? Боль и тоска, мрак и отчаяние, чёрная дорога в ад. Вот что ждёт потом. Прокрутив в голове одни и те же мысли по несколько раз, погоняв их по кругу он, наконец, принял решение.
Прода от 19.01.2025, 12:19
Глава 56
Ураган, пронёсшийся над центральной частью России наделал много бед. Десятки деревьев были вырваны с корнем. С домов сорваны крыши. Порваны линии электропередач.
Милана спустилась на первый этаж и вошла в столовую, когда на часах было без десяти восемь. Перед самым рассветом, когда дождь за окном стал затихать ей удалось заснуть. Проснулась от тишины и от солнца, смотревшего в просохшие окна. Вскочила как ужаленная. Посмотрев на часы, пришла в ужас. Ну надо же было так опростоволоситься. Без двадцати восемь, Даня ещё дома, но уже готов к школе. Она наспех почистила зубы, вскрыв новую щётку, лежащую на специальной подставке на комоде возле раковины. Быстро умылась, переоделась в свою одежду, которая, как она догадалась, была постирана, высушена и отутюжена вышколенной незаметной прислугой. Даже туфли стояли со специальными вкладышами, чтобы, высыхая не дали усадку и не испортились.
Федерико сидел в столовой за обеденным столом. В одной руке чашка с кофе, во второй смартфон. Даниэля не было.
– Доброе утро. Прости я проспала. А Даня? – Она замолчала, встретившись с его слегка прищуренным взглядом. Нервно выпустила из себя вибрирующий поток воздуха и тут же погасила вдох.
– Так и будешь стоять? – Федерико отложил телефон в сторону, ставя чашку на стол окинул Милану сверху вниз взглядом.
На её лице не было ни грамма косметики и от этого она казалась совсем юной и непорочной. Ему на минуту показалось, что это та же Аннушка, которую он увидел двенадцать лет назад, и потерял не только сон, но и голову. Такой растерянной и беззащитной была женщина, стоящая перед ним сейчас. Похоже она, как и он, провела бессонную ночь. Потемнение под глазами и лёгкая припухлость оставили следы на красивом, фарфоровом лице. Она слегка покусывала полные безупречной формы губки и от этого была невероятно желанной.
Она ждала приговора, а он застыл как истукан любуясь её, казалось, давно забытым образом.
– Ты, кажется, любишь блинчики с творогом, – откашливая хрипотцу выдавил из себя Федерико, – кстати сын тоже их любит.
