Петр Петрович возвращался от матери, он не был у неё три года. Желание ее навестить возникло сразу после выздоровления Марка. Сначала они хотели поехать всей семьей, но уже была осень и у Марка начались занятия, которые он не хотел пропускать. Нона уехала с женихом отдыхать в Испанию. Жена не могла уйти с работы. Она владела частной медицинской клиникой и одновременно являлась его главным врачом, и не всегда могла распоряжаться своим временем по собственному желанию. Петр Петрович вынужден был поехать один.
Пробыв у матери неделю, наконец, возвращался домой. Только сейчас Петр Петрович почувствовал, как сильно соскучился по семье, особенно по Марку. Последнее время они с сыном сблизились, стали настоящими друзьями. Петр Петрович знал, еще пара часов и будет дома. До центральной магистрали оставалось километра два, когда начался дождь, плавно перешедший в ливень.
За окном автомобиля быстро стемнело, второстепенная дорога не освещалась наружным освещением, а дождь был такой силы, что видимость стала почти нулевой. Петру Петровичу пришлось сбросить скорость. Он вовремя успел это сделать. Как раз в том момент, когда фары его автомобиля, выхватили из темноты прямо перед капотом автомобиля мокрый, детский силуэт. От неожиданности мужчина резко ударил по тормозам. Из-под колес раздался громкий рвущий нервы визг, машину бросило в сторону, а затем на мокром асфальте, развернуло на триста шестьдесят градусов. Он видел, как подросток упал.
«Только бы не на смерть», – пронеслось в голове. Выскочив из машины, он бросился к лежащему на асфальте ребенку, это была девочка. Она пыталась встать, но вскрикнув от боли, опять опустилась на асфальт.
Ничего не спрашивая, но радуясь, что девочка оказалась жива Петр Петрович, подхватил ее на руки и понес к машине. Посадил на переднее сиденье, забыв про дождь, присел рядом на корточки и стал ощупывать поврежденную ногу. Догадавшись, что травма несерьезная, скорее всего просто ушиб, заговорил нервно, торопливо.
– Господи, слава Богу жива. Что у тебя болит девочка? Ты ничего не сломала? Что болит, где? – Пётр Петрович так сильно нервничал, что его тело едва справлялось с дрожью. Он несколько раз пальцами ощупал ногу, убедился, что это не перелом, чуть успокоился и опять заговорил: – Ну и слава Богу, хорошо, что не перелом, я не врач, но кое-что в этом понимаю, садись поудобнее, поедем в больницу.
– Не нужно в больницу, – испуганно зашептала девочка, – мне нужно на станцию.
– Какая же теперь станция с больной ногой, тебе покой нужен, компресс. Петр Петрович завел двигатель, машина плавно заурчала и тронулась с места.
– Куда ты едешь, девочка, одна, без родителей? – поинтересовался он.
– В Красногорск.
– В Красногорск? – переспросил он, – это же по Волоколамке, с Тушино, минут пятнадцать от Москвы на электричке. – Девочка промолчала, она вспомнила, что сестра Лидия написала на бумажке, что в Красногорск можно доехать со станции Тушино или Рижского вокзала.
– Я недалеко живу, на Рублевке. Слышала, наверное? – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнёс Петр Петрович. – Ну, что? Сам Бог велел отвезти тебя в Красногорск, зачем так поздно одной по электричкам мотаться. Знаешь, сколько паршивцев можно встретить там, тем более в такое время? Как тебя родители одну отпустили? Меня, кстати, Петр Петрович зовут, а тебя как? Его улыбка была доброй, открытой, и она поверила ему. Страх потихоньку отступил
– Лиза, – назвала девочка свое имя.
– А лет тебе сколько? Тринадцать, наверное? – попытался угадать Неверов.
– Шестнадцать, – ответ прозвучал очень тихо и нерешительно, как будто она сама не верила тому, что сказала.
– Неожиданно, – протяжно произнёс Петр Петрович, удивленно взглянув на девочку. Он не мог рассмотреть ее в темноте салона, но отметил, что она выглядела подростком, а не зрелой девушкой.
–«Что-то не так с этой девочкой, – думал Петр Петрович, ведя машину по мокрой дороге, – одета не по сезону, явно чем-то напугана. Путешествует одна, без родителей, причем неблизко. Видно, долго шла пешком. Интересно, что у нее в пакете? Она так бережно прижимает его к себе, как будто там сокровище», – вопросы чередой теснились в голове, он надеялся скоро получить на них ответы. Нужно чтобы она согрелась и по- возможности успокоилась. Всё же попасть под машину это большой стресс.
Какое-то время они ехали молча.
– Простите, можно мне попить воды? – спросила Лиза.
– Да, конечно, там сбоку возьми.
– Спасибо, у меня есть, – она достала из своего пакета небольшую бутылочку воды, сделала из несколько глотков и опять спрятала обратно.
Петра Петровича удивило, что девушка спросила разрешение, чтобы попить воды, из своей же бутылочки. Он заехал на заправку. Помог Лизе выйти из машины, она уже почти не хромала, хотя нога выглядела отекшей. Дождь по-прежнему поливал землю, словно небеса решили выплакать все свои слёзы. Капли тяжело ударялись о крышу машины и асфальт, растекались мелкими ручейками, которые переливались в свете уличных фонарей. Петр Петрович достал зонт, не раздумывая раскрыл его над Лизой, чем вызывал в её взгляде недоумение.
– Без зонта сегодня никак, а то промокнем в одну минуту, возьми меня под руку.
Лиза всё ещё прихрамывала, может поэтому не стала отказываться от помощи, хотя её смущало, как она выглядит рядом со взрослым мужчиной держась за его локоть. Пётр Петрович не мог не заметить, что она шла и всё время оглядывалась по сторонам. Человек опытный он сразу понял, что девочка чего-то опасается.
В кафе было тепло и уютно. Отправив Лизу в туалет, Немиров оплатил бензин, купил несколько бутербродов и пару кофе.
Уже через несколько минут он наблюдал за тем, как она ела. Это было похоже на то, как едят маленькие дети, которые бояться, как бы их лакомство не отняли. Она держала бутерброд двумя руками, зажав его в кулачках. После того как бутерброд был съеден, она очень аккуратно собрала все крошечки со стола и положила себе в рот. Пораженный Петр Петрович пододвинул к ней второй бутерброд.
– Спасибо, я сыта, – тихо произнесла Лиза.
– Ешь, девочка, нам еще далеко ехать, – он пододвинул бутерброд еще ближе.
– Можно, я возьму с собой? – смущенно спросила, вскидывая на него необыкновенного цвета глаза.
– Конечно, возьми все, – он придвинул к ней еще два бутерброда. Смотрел как она аккуратно положила бутерброды друг на друга, завернула в салфетку и прижала к груди, ожидая пока Петр Петрович допьет кофе.
Было уже около девяти вечера, когда они подъехали к дому Немировых. Петр Петрович еле уговорил Лизу переночевать в его доме, пришлось звонить жене, чтобы она объяснила Лизе, что у них ей ничего не угрожает.
Людмила Сергеевна оказалось приятной женщиной, она встретила Лизу как родную, с улыбкой и добрыми словами. Они вошли в дом, и хозяйка тут же обратилась к женщине, ожидавшей в гостиной.
– Люся. Проводи Лизу, помоги ей, подскажи.
Туалетная комната оказалась достаточно просторной. Лиза долго стояла возле раковины, пока решилась открыть кран. Она боялась что-нибудь сломать. Когда она подошла к унитазу, память вернула ее в детство, она вспомнила, как мама учила ее гигиене, рука сама потянулась к клавише на сливном бочке, она нажала ее. – Надо же, получилось, – улыбка появилась на ее лице. Почти без страха Лиза вошла в душевую кабину и вновь растерялась. Здесь было много разных кнопочек, Лиза не понимала, для чего они. В центре был то ли рычаг, то ли ручка, совсем как на раковине, Лиза наконец решилась поднять его, и вода окатила её сверху чуть ли не кипятком. Наконец, благодаря некоторым умозаключением, она смогла разобраться и даже отрегулировала нужную температуру.
Она стояла под горячими струями воды, расслабленная и довольная. Ее губы тронула счастливая улыбка. Лиза так долго мечтала о семье, о доме. Ей захотелось остаться жить в этой семье, с этими людьми. Хотелось почувствовать себя кому-то нужной, любимой. Она представила, как эта женщина обнимает ее, называет доченькой. Лиза вздохнула, жаль, завтра все закончится, она уедет к сестре Лидии Галине. Кто знает, рады ей там будут или нет. Сердце сжалось от страха перед неизвестным.
Домработница Люся распахнула дверцы душевой кабины.
– Ну как ты, девочка, помощь нужна? – весело прощебетала Люся.
– Ну ка, повернись, я тебе спину потру, – она помогла Лизе вымыться, подавая ей большое пушистое полотенце, взмахнула рукой в сторону противоположную от душевой кабины, – возьми вот там халат и тапочки, одевайся и выходи ужинать пора. Сама найдешь выход или тебя проводить?
– Спасибо, тетя, я найду.
– Вот и хорошо милая. Можешь называть меня просто Люся.
– Спасибо, тётя Люся.
Люся зашла в столовую. Петр Петрович и Людмила Сергеевна сидели за столом, ожидая, когда в столовую спустится гостья. Марк молча стоял у окна, наблюдая, как зарядивший несколько часов назад дождь образует пузыри. Свет от фонаря со столба у дороги падал на их двор, освещая небольшую лужицу у самых ворот. Он думал о своём будущем. Он уже прошёл полный курс лечения, но никаких изменений. По какой-то только известной ему причине Бог решил оставить его евнухом. И ему придётся с этим жить. Его размышления прервал голос Люси:
– Вы бы посмотрели на эту девочку, такая худенькая, одни косточки кожей обтянуты, синенькая вся, как цыпленок, – Люся всхлипнула. Марк повернулся и увидел, как она вытирает краем фартука слезы.
– А, попочка и спина вся в шрамах, видно сильно били, только за что? Такое дитя невинное, – она опять всхлипнула.
Марк поднял голову и замер. По лестнице со второго этажа спускалась девушка, она была так красива, что у него дух захватило. Женщины почти никогда не вызывали у Марка никаких чувств, но это маленькое чудо вызвала бурю эмоций. У нее были длинные вьющиеся волосы цвета солнца, они были еще влажными после душа, но это не мешало им красиво обрамлять её нежное личико. Тонкие, благородные черты, но не это поразило Марка. Поразили ее глаза, они были необычного цвета, сначала ему показалось, что они ярко синие, но чуть позже, когда она подошла ближе, он увидел, что они фиалковые, а уже сидя напротив за столом, он заметил, что они стали голубыми с серой поволокой. И вся она была какой-то нереальной, как будто с другой планеты. Ему захотелось защитить эту девочку от всех бед и невзгод.
Лиза надела халат, он был ей велик, но такой мягкий и пушистый, что ей захотелось закутаться в него поглубже. Она запахнулась, завязала потуже пояс, сунула ноги в тапочки такие же мягкие и красивые, вышла сначала в холл, а потом ступила на лестницу.
Она представила себя принцессой, спускающейся по дворцовой лестнице в танцевальный зал. Ей оставалось всего несколько шагов, когда она подняла глаза и сердце ее остановилось. Он стоял у окна, ее принц из волшебной сказки… Она была так поражена, что не могла двигаться дальше. Просто стояла и смотрела удивленно, слегка приоткрыв рот и распахнув глаза. Он был именно таким, каким она его представляла: высокий, стройный блондин с вьющимися волосами до плеч. Глаза, цвета неба, с черными длинными ресницами. Они смотрели друг другу в глаза и мир наполнился новым смыслом.
Зачарованная Лиза очнулась только тогда, когда Петр Петрович, протягивая ей руку, чтобы проводить к столу, окликнул ее по имени. Только отодвинув для неё стул, чтобы она могла занять его, он представил ей подошедшего Марка. Лиза, смутилась, она первый раз видела, так близко, молодого мужчину. Больше всего её смущало то, что нужно есть в его присутствии. Она окинула взглядом стол, заставленный разными блюдами, и едва подавила вибрирующий вздох.
Чего здесь только не было, она никогда не видела такого обилия еды. Салаты разные два или три, мясные и рыбные нарезки. Лиза не знала вкуса этих блюд, не знала, как их едят, есть ли какая-то очерёдность или можно есть как вздумается. Она посмотрела на свою тарелку, на ней лежала свернутая тряпочка, рядом слева несколько вилок, а справа ножи, и какой-то предмет больше похожий на плоскую лопаточку чем на нож. От верхушки этого странного предмета почти параллельно тарелке, стояли бокалы. Лиза смутилась еще больше. Она не знала, как пользоваться этими предметами и зачем их так много.
Семья приступила к еде. Лиза заметила, как каждый из них взял со своей тарелки тряпочку и положил себе на колени, она сделала также.
– Лиза, ты пьешь вино? – спросил Петр Петрович, повернувшись с бутылкой к Лизе, он уже наполнил бокалы Людмилы Сергеевны и Марка.
– Нет, что вы, – девочка испуганно замотала головой. Что такое вино она знала, те мужчины, которые брали послушниц, часто привозили их обратно пьяными.
– Лиза, какой тебе салатик положить? – спросила Людмила Сергеевна.
– Спасибо, я уже сегодня ела, – Лиза покраснела.
– Что же ты ела? –Людмила Сергеевна улыбнулась.
– Бутерброд, у меня там в сумке еще остались, я могу принести, – торопливо, вскакивая с места и явно волнуясь объяснила девочка.
– Присядь, присядь Лиза, Люся заберет бутерброды из сумки, а то до утра испортятся, а ты салат попробуй. Помоги Мила, – обратился хозяин дома к жене. Людмила Сергеевна быстро наполнила тарелку Лизы едой. Она положила всего понемножку, что бы у девочки осталось место в желудке для горячего. Ужинали не торопясь, тихо вели беседу. Петр Петрович рассказывал о матери, о деревне, интересовался делами сына в институте.
Когда с холодными закусками было покончено, Люся сменила тарелки и внесла большое блюда с рисом и мясом, поставила его в центр стола.
У Лизы глаза расширились от удивления. Она даже не предполагала, что один человек может съесть столько сколько съела она сегодня. Она едва осилила все, что Людмила Сергеевна положила на тарелку. Ей казалось, что желудок в три раза увеличился в размере и теперь доставал до самого горла.
– Лиза, как называется твоя деревня, она далеко от шоссе? – прожевав кусок мяса спросил Петр Петрович. – Я родился в тех местах, так что, немного, знаком с местностью, – он мягко улыбнулся девочке.
Лиза взглянула на него, слегка сжала губки, от этого они стали похожи на бантики, а лицо приобрело беспомощное выражение.
– Я не знаю – тихо ответила девочка, при этом взгляд ее стал испуганным. Немировы одновременно вскинув брови, удивленно переглянулись.
– Скажи милая, а чем занимаются твои родители? – продолжал задавать вопросы хозяин дома.
Лиза опять посмотрела на него, затем опустила глаза, ее губки задрожали, она сглотнула, как будто пытаясь протолкнуть комок, застрявший в горле, и прошептала дрожащим голосом: – У меня нет папы и мамы, они умерли, когда мы разбились, – две непрошеные слезинки скатились по ее бледным щекам. В комнате повисла тишина.
– Когда это случилось? – через минуту спросила Людмила Сергеевна, ее голос вернул Лизу в настоящее. – Расскажи нам, не бойся.
Девочка некоторое время молчала, опустив голову она беззвучно плакала. Потом вздохнув и всхлипом втянув в себя воздух, отрешенно глядя вдаль заговорила.
Её рассказ начался с того момента как семь лет назад, папа сообщил, что они едут путешествовать. Лиза рассказывала очень ярко, вспоминая малейшие подробности. Могло показаться, что у девочки все давно переболело, но по мере того, как она говорила, становилось понятно, что она опять окунулась в минуты той страшной трагедии.
Пробыв у матери неделю, наконец, возвращался домой. Только сейчас Петр Петрович почувствовал, как сильно соскучился по семье, особенно по Марку. Последнее время они с сыном сблизились, стали настоящими друзьями. Петр Петрович знал, еще пара часов и будет дома. До центральной магистрали оставалось километра два, когда начался дождь, плавно перешедший в ливень.
За окном автомобиля быстро стемнело, второстепенная дорога не освещалась наружным освещением, а дождь был такой силы, что видимость стала почти нулевой. Петру Петровичу пришлось сбросить скорость. Он вовремя успел это сделать. Как раз в том момент, когда фары его автомобиля, выхватили из темноты прямо перед капотом автомобиля мокрый, детский силуэт. От неожиданности мужчина резко ударил по тормозам. Из-под колес раздался громкий рвущий нервы визг, машину бросило в сторону, а затем на мокром асфальте, развернуло на триста шестьдесят градусов. Он видел, как подросток упал.
«Только бы не на смерть», – пронеслось в голове. Выскочив из машины, он бросился к лежащему на асфальте ребенку, это была девочка. Она пыталась встать, но вскрикнув от боли, опять опустилась на асфальт.
Ничего не спрашивая, но радуясь, что девочка оказалась жива Петр Петрович, подхватил ее на руки и понес к машине. Посадил на переднее сиденье, забыв про дождь, присел рядом на корточки и стал ощупывать поврежденную ногу. Догадавшись, что травма несерьезная, скорее всего просто ушиб, заговорил нервно, торопливо.
– Господи, слава Богу жива. Что у тебя болит девочка? Ты ничего не сломала? Что болит, где? – Пётр Петрович так сильно нервничал, что его тело едва справлялось с дрожью. Он несколько раз пальцами ощупал ногу, убедился, что это не перелом, чуть успокоился и опять заговорил: – Ну и слава Богу, хорошо, что не перелом, я не врач, но кое-что в этом понимаю, садись поудобнее, поедем в больницу.
– Не нужно в больницу, – испуганно зашептала девочка, – мне нужно на станцию.
– Какая же теперь станция с больной ногой, тебе покой нужен, компресс. Петр Петрович завел двигатель, машина плавно заурчала и тронулась с места.
– Куда ты едешь, девочка, одна, без родителей? – поинтересовался он.
– В Красногорск.
– В Красногорск? – переспросил он, – это же по Волоколамке, с Тушино, минут пятнадцать от Москвы на электричке. – Девочка промолчала, она вспомнила, что сестра Лидия написала на бумажке, что в Красногорск можно доехать со станции Тушино или Рижского вокзала.
– Я недалеко живу, на Рублевке. Слышала, наверное? – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнёс Петр Петрович. – Ну, что? Сам Бог велел отвезти тебя в Красногорск, зачем так поздно одной по электричкам мотаться. Знаешь, сколько паршивцев можно встретить там, тем более в такое время? Как тебя родители одну отпустили? Меня, кстати, Петр Петрович зовут, а тебя как? Его улыбка была доброй, открытой, и она поверила ему. Страх потихоньку отступил
– Лиза, – назвала девочка свое имя.
– А лет тебе сколько? Тринадцать, наверное? – попытался угадать Неверов.
– Шестнадцать, – ответ прозвучал очень тихо и нерешительно, как будто она сама не верила тому, что сказала.
– Неожиданно, – протяжно произнёс Петр Петрович, удивленно взглянув на девочку. Он не мог рассмотреть ее в темноте салона, но отметил, что она выглядела подростком, а не зрелой девушкой.
–«Что-то не так с этой девочкой, – думал Петр Петрович, ведя машину по мокрой дороге, – одета не по сезону, явно чем-то напугана. Путешествует одна, без родителей, причем неблизко. Видно, долго шла пешком. Интересно, что у нее в пакете? Она так бережно прижимает его к себе, как будто там сокровище», – вопросы чередой теснились в голове, он надеялся скоро получить на них ответы. Нужно чтобы она согрелась и по- возможности успокоилась. Всё же попасть под машину это большой стресс.
Какое-то время они ехали молча.
– Простите, можно мне попить воды? – спросила Лиза.
– Да, конечно, там сбоку возьми.
– Спасибо, у меня есть, – она достала из своего пакета небольшую бутылочку воды, сделала из несколько глотков и опять спрятала обратно.
Петра Петровича удивило, что девушка спросила разрешение, чтобы попить воды, из своей же бутылочки. Он заехал на заправку. Помог Лизе выйти из машины, она уже почти не хромала, хотя нога выглядела отекшей. Дождь по-прежнему поливал землю, словно небеса решили выплакать все свои слёзы. Капли тяжело ударялись о крышу машины и асфальт, растекались мелкими ручейками, которые переливались в свете уличных фонарей. Петр Петрович достал зонт, не раздумывая раскрыл его над Лизой, чем вызывал в её взгляде недоумение.
– Без зонта сегодня никак, а то промокнем в одну минуту, возьми меня под руку.
Лиза всё ещё прихрамывала, может поэтому не стала отказываться от помощи, хотя её смущало, как она выглядит рядом со взрослым мужчиной держась за его локоть. Пётр Петрович не мог не заметить, что она шла и всё время оглядывалась по сторонам. Человек опытный он сразу понял, что девочка чего-то опасается.
В кафе было тепло и уютно. Отправив Лизу в туалет, Немиров оплатил бензин, купил несколько бутербродов и пару кофе.
Уже через несколько минут он наблюдал за тем, как она ела. Это было похоже на то, как едят маленькие дети, которые бояться, как бы их лакомство не отняли. Она держала бутерброд двумя руками, зажав его в кулачках. После того как бутерброд был съеден, она очень аккуратно собрала все крошечки со стола и положила себе в рот. Пораженный Петр Петрович пододвинул к ней второй бутерброд.
– Спасибо, я сыта, – тихо произнесла Лиза.
– Ешь, девочка, нам еще далеко ехать, – он пододвинул бутерброд еще ближе.
– Можно, я возьму с собой? – смущенно спросила, вскидывая на него необыкновенного цвета глаза.
– Конечно, возьми все, – он придвинул к ней еще два бутерброда. Смотрел как она аккуратно положила бутерброды друг на друга, завернула в салфетку и прижала к груди, ожидая пока Петр Петрович допьет кофе.
Было уже около девяти вечера, когда они подъехали к дому Немировых. Петр Петрович еле уговорил Лизу переночевать в его доме, пришлось звонить жене, чтобы она объяснила Лизе, что у них ей ничего не угрожает.
Людмила Сергеевна оказалось приятной женщиной, она встретила Лизу как родную, с улыбкой и добрыми словами. Они вошли в дом, и хозяйка тут же обратилась к женщине, ожидавшей в гостиной.
– Люся. Проводи Лизу, помоги ей, подскажи.
Туалетная комната оказалась достаточно просторной. Лиза долго стояла возле раковины, пока решилась открыть кран. Она боялась что-нибудь сломать. Когда она подошла к унитазу, память вернула ее в детство, она вспомнила, как мама учила ее гигиене, рука сама потянулась к клавише на сливном бочке, она нажала ее. – Надо же, получилось, – улыбка появилась на ее лице. Почти без страха Лиза вошла в душевую кабину и вновь растерялась. Здесь было много разных кнопочек, Лиза не понимала, для чего они. В центре был то ли рычаг, то ли ручка, совсем как на раковине, Лиза наконец решилась поднять его, и вода окатила её сверху чуть ли не кипятком. Наконец, благодаря некоторым умозаключением, она смогла разобраться и даже отрегулировала нужную температуру.
Она стояла под горячими струями воды, расслабленная и довольная. Ее губы тронула счастливая улыбка. Лиза так долго мечтала о семье, о доме. Ей захотелось остаться жить в этой семье, с этими людьми. Хотелось почувствовать себя кому-то нужной, любимой. Она представила, как эта женщина обнимает ее, называет доченькой. Лиза вздохнула, жаль, завтра все закончится, она уедет к сестре Лидии Галине. Кто знает, рады ей там будут или нет. Сердце сжалось от страха перед неизвестным.
Домработница Люся распахнула дверцы душевой кабины.
– Ну как ты, девочка, помощь нужна? – весело прощебетала Люся.
– Ну ка, повернись, я тебе спину потру, – она помогла Лизе вымыться, подавая ей большое пушистое полотенце, взмахнула рукой в сторону противоположную от душевой кабины, – возьми вот там халат и тапочки, одевайся и выходи ужинать пора. Сама найдешь выход или тебя проводить?
– Спасибо, тетя, я найду.
– Вот и хорошо милая. Можешь называть меня просто Люся.
– Спасибо, тётя Люся.
Люся зашла в столовую. Петр Петрович и Людмила Сергеевна сидели за столом, ожидая, когда в столовую спустится гостья. Марк молча стоял у окна, наблюдая, как зарядивший несколько часов назад дождь образует пузыри. Свет от фонаря со столба у дороги падал на их двор, освещая небольшую лужицу у самых ворот. Он думал о своём будущем. Он уже прошёл полный курс лечения, но никаких изменений. По какой-то только известной ему причине Бог решил оставить его евнухом. И ему придётся с этим жить. Его размышления прервал голос Люси:
– Вы бы посмотрели на эту девочку, такая худенькая, одни косточки кожей обтянуты, синенькая вся, как цыпленок, – Люся всхлипнула. Марк повернулся и увидел, как она вытирает краем фартука слезы.
– А, попочка и спина вся в шрамах, видно сильно били, только за что? Такое дитя невинное, – она опять всхлипнула.
Марк поднял голову и замер. По лестнице со второго этажа спускалась девушка, она была так красива, что у него дух захватило. Женщины почти никогда не вызывали у Марка никаких чувств, но это маленькое чудо вызвала бурю эмоций. У нее были длинные вьющиеся волосы цвета солнца, они были еще влажными после душа, но это не мешало им красиво обрамлять её нежное личико. Тонкие, благородные черты, но не это поразило Марка. Поразили ее глаза, они были необычного цвета, сначала ему показалось, что они ярко синие, но чуть позже, когда она подошла ближе, он увидел, что они фиалковые, а уже сидя напротив за столом, он заметил, что они стали голубыми с серой поволокой. И вся она была какой-то нереальной, как будто с другой планеты. Ему захотелось защитить эту девочку от всех бед и невзгод.
Прода от 27.06.2025, 13:40
ГЛАВА 12
Лиза надела халат, он был ей велик, но такой мягкий и пушистый, что ей захотелось закутаться в него поглубже. Она запахнулась, завязала потуже пояс, сунула ноги в тапочки такие же мягкие и красивые, вышла сначала в холл, а потом ступила на лестницу.
Она представила себя принцессой, спускающейся по дворцовой лестнице в танцевальный зал. Ей оставалось всего несколько шагов, когда она подняла глаза и сердце ее остановилось. Он стоял у окна, ее принц из волшебной сказки… Она была так поражена, что не могла двигаться дальше. Просто стояла и смотрела удивленно, слегка приоткрыв рот и распахнув глаза. Он был именно таким, каким она его представляла: высокий, стройный блондин с вьющимися волосами до плеч. Глаза, цвета неба, с черными длинными ресницами. Они смотрели друг другу в глаза и мир наполнился новым смыслом.
Зачарованная Лиза очнулась только тогда, когда Петр Петрович, протягивая ей руку, чтобы проводить к столу, окликнул ее по имени. Только отодвинув для неё стул, чтобы она могла занять его, он представил ей подошедшего Марка. Лиза, смутилась, она первый раз видела, так близко, молодого мужчину. Больше всего её смущало то, что нужно есть в его присутствии. Она окинула взглядом стол, заставленный разными блюдами, и едва подавила вибрирующий вздох.
Чего здесь только не было, она никогда не видела такого обилия еды. Салаты разные два или три, мясные и рыбные нарезки. Лиза не знала вкуса этих блюд, не знала, как их едят, есть ли какая-то очерёдность или можно есть как вздумается. Она посмотрела на свою тарелку, на ней лежала свернутая тряпочка, рядом слева несколько вилок, а справа ножи, и какой-то предмет больше похожий на плоскую лопаточку чем на нож. От верхушки этого странного предмета почти параллельно тарелке, стояли бокалы. Лиза смутилась еще больше. Она не знала, как пользоваться этими предметами и зачем их так много.
Семья приступила к еде. Лиза заметила, как каждый из них взял со своей тарелки тряпочку и положил себе на колени, она сделала также.
– Лиза, ты пьешь вино? – спросил Петр Петрович, повернувшись с бутылкой к Лизе, он уже наполнил бокалы Людмилы Сергеевны и Марка.
– Нет, что вы, – девочка испуганно замотала головой. Что такое вино она знала, те мужчины, которые брали послушниц, часто привозили их обратно пьяными.
– Лиза, какой тебе салатик положить? – спросила Людмила Сергеевна.
– Спасибо, я уже сегодня ела, – Лиза покраснела.
– Что же ты ела? –Людмила Сергеевна улыбнулась.
– Бутерброд, у меня там в сумке еще остались, я могу принести, – торопливо, вскакивая с места и явно волнуясь объяснила девочка.
– Присядь, присядь Лиза, Люся заберет бутерброды из сумки, а то до утра испортятся, а ты салат попробуй. Помоги Мила, – обратился хозяин дома к жене. Людмила Сергеевна быстро наполнила тарелку Лизы едой. Она положила всего понемножку, что бы у девочки осталось место в желудке для горячего. Ужинали не торопясь, тихо вели беседу. Петр Петрович рассказывал о матери, о деревне, интересовался делами сына в институте.
Когда с холодными закусками было покончено, Люся сменила тарелки и внесла большое блюда с рисом и мясом, поставила его в центр стола.
У Лизы глаза расширились от удивления. Она даже не предполагала, что один человек может съесть столько сколько съела она сегодня. Она едва осилила все, что Людмила Сергеевна положила на тарелку. Ей казалось, что желудок в три раза увеличился в размере и теперь доставал до самого горла.
– Лиза, как называется твоя деревня, она далеко от шоссе? – прожевав кусок мяса спросил Петр Петрович. – Я родился в тех местах, так что, немного, знаком с местностью, – он мягко улыбнулся девочке.
Лиза взглянула на него, слегка сжала губки, от этого они стали похожи на бантики, а лицо приобрело беспомощное выражение.
– Я не знаю – тихо ответила девочка, при этом взгляд ее стал испуганным. Немировы одновременно вскинув брови, удивленно переглянулись.
– Скажи милая, а чем занимаются твои родители? – продолжал задавать вопросы хозяин дома.
Лиза опять посмотрела на него, затем опустила глаза, ее губки задрожали, она сглотнула, как будто пытаясь протолкнуть комок, застрявший в горле, и прошептала дрожащим голосом: – У меня нет папы и мамы, они умерли, когда мы разбились, – две непрошеные слезинки скатились по ее бледным щекам. В комнате повисла тишина.
– Когда это случилось? – через минуту спросила Людмила Сергеевна, ее голос вернул Лизу в настоящее. – Расскажи нам, не бойся.
Девочка некоторое время молчала, опустив голову она беззвучно плакала. Потом вздохнув и всхлипом втянув в себя воздух, отрешенно глядя вдаль заговорила.
Её рассказ начался с того момента как семь лет назад, папа сообщил, что они едут путешествовать. Лиза рассказывала очень ярко, вспоминая малейшие подробности. Могло показаться, что у девочки все давно переболело, но по мере того, как она говорила, становилось понятно, что она опять окунулась в минуты той страшной трагедии.
