Басма подарила абайю предназначенную для более холодной поры, оно отличалось от всех остальных не только качеством, но и цветом нежно коричневым, скорее даже оранжевым, под цвет барханов.
Лиза наслаждалась своей беременностью, она представляла, как они с Фархадом будут растить своего малыша, как услышат его первое слово, как будут радоваться его первым шагам. Единственное, что мешало ее счастью, что его не было рядом, а еще ее тревожил один и тот же сон, неизменный в течение последних нескольких ночей.
Ей снилось, что она бредет по темной пустыне, жажда сковывает рот, она ищет и не может найти дорогу, ноги, отекшие от зноя, увязают в песке. Она хочет позвать на помощь, но слова, готовые вырваться наружу, застревают в пересохшем горле. Ночь, поглотившая все вокруг, окутывает страхом, приводя тело в оцепенение. Оглядывается и замечает два движущихся к ней огонька, собрав все силы она бежит навстречу, но через минуту останавливается понимая, что вместо спасения, к ней приближается смерть. Она кричит и просыпается вся в поту от страха.
Измученная сном, Лиза стала просыпаться позже обычного. Басма сразу заметила, что настроение госпожи изменилось, она стала немного нервной и испуганной.
Сразу после завтрака, Лиза заходила в рабочий шатер и садилась за взбивание масла, процесс приготовления заключался в том, что в течение длительного времени, нужно было трясти в одном направлении, как бы повторяя движение маятника, бурдюк с молоком. Сначала образовывались жирные комочки. затем они сбивались в более крупные, после дальнейших непрерывных движений образовывался большой шар с патокой, которая называлась обрат. Если масло предназначалось для длительного хранения его солили и перетапливали. Патоку подавали на завтрак к лепешкам, как освежающий напиток.
В один из таких дней Басма подсела к Лизе, взяла из ее рук бурдюк, поставив себе на колени, стала повторять движение маятника.
– Что случилось, госпожа? Рассказывай, вместе легче решить проблему. Может болит что, или наследник беспокоит? Говори, не стесняйся.
Лиза не стеснялась, она уже привыкла к этой доброй женщине, да и к другим тоже, все к ней относились почтительно и по-доброму, как полагалось относится к жене наследного принца. Расчувствовавшись от заботы, а еще больше от проницательности Басмы, она закрыла лицо руками и заплакала. Арабка быстро передала бурдюк другой женщине, подсела к Лизе еще ближе, обняла за плечи чуть прижав к себе.
– Говори, девочка, что тебя беспокоит?
Всхлипывая и размазывая слезы по щекам, Лиза стала рассказывать сон, который повторяясь из ночи в ночь измучил ее. Басма слушала, очень внимательно чуть склонив голову и иногда прицокивая языком. К концу рассказа ей было все понятно.
– Не плачь госпожа, не плачь. Забудь этот сон, думай о хорошем. – Она вытирала Лизе слезы своим платком, успокаивала, гладила, покачивала. Через полчаса, она ушла из шатра, успокоив Лизу и сняв напряжение, которое не отпускало ее несколько дней.
Лиза не знала, что сделала Басма, как ей это удалось, но после разговора с ней, ее перестали мучить кошмары, и утром она стала просыпаться бодрой и отдохнувшей. Приобретя душевный покой, она вновь по вечерам стала выходить за пределы оазиса, чтобы полюбоваться звездами, которые необыкновенно прекрасны в этой части света.
Ее сынок уже стучал ножками, каждый день напоминая маме о своем существовании. Лиза гладила живот, разговаривали с ним, рассказывала об отце, уверенная, что сын слышит ее и все понимает. Сегодня она опять собралась любоваться небом, усыпанным тысячами звезд, она хотела рассказать своему сыночку о различных планетах, о большой и малой медведице, показать млечный путь.
Она решила надеть платье, подаренное Басмой, оно было из тонкой овечьей шерсти, приятно согревало тело, и было как нельзя кстати вечером. Лиза забралась на свой любимый бархан, глядя в небо, любовалась звездами, на душе было легко и спокойно. Она не знала сколько времени провела под ночным небом, погрузившись в свои мысли и глядя на звезды. Внезапная тишина вернула ее в реальность. Лиза прислушалась, вокруг стояла тревожная тишина, исчез ветер, дувший постоянно, а вместе с ним исчезли все шорохи и звуки.
Она встала, прислушалась, стараясь понять, что ее встревожило. Вдруг внезапный порыв ветра повалил ее на песок. Лиза попыталась встать, но ветер был такой силы, что она опять упала. Через несколько минут борьбы с ветром, ей все же удалось встать и развернуться в сторону поселения, то, что она увидела повергло его в ужас. Огромная стена из песка и пыли с бешеной скоростью двигалась в ее направлении, скрыв из глаз поселение. Последнее, что успела Лиза, перед тем как воздушный песчаный поток подхватил ее, закрыть лицо хиджабом.
Чувство, которое завладела Фархадом, после отъезда Лизы, можно было бы назвать печаль, но это была другая, более сильная эмоция, это была тоска, она накрыла его с головой, терзая мозг, заставляя страдать. Первые дни были невыносимо трудными, он полностью себя обездвижил, им завладела апатия, плавно перешедшая в депрессию. Сутки напролет он лежал, глядя в потолок, пугая окружающих равнодушием и бездействием. Единственный человек, кроме Лизы, который мог вернуть его к жизни был Малик. Но тот все еще наслаждался своим счастьем в России. Фархад знал, что стоит ему обмолвиться, даже просто намекнуть о том, как ему плохо и Малик на следующий день будет рядом. Но он не хотел мешать счастью друга.
Через две недели угнетенное состояние сменилось более легкой формой. Наконец, к началу второго месяца он понемногу пришел в себя. Стал заниматься государственными делами, стараясь заполнить весь день и это ему удавалось. Вечерами оставаясь один, он уходил в парк, проводя время в тех местах, которые любила его девочка. Оставалось несколько дней до приезда Малика, Фархад ждал его с нетерпением, ему хотелось с кем- то поделиться своей болью, услышать слова участия.
Несколько машин представительского класса въехали на дворцовую площадь. Едва первая машина остановилась, как из нее тут же вышел Малик, нигде не задерживаясь он направился во дворец. Его похода была лёгкой и стремительной. Похоже он соскучился по другу, с которым не виделся больше двух месяцев и поэтому спешил. Его быстрые шаги раздавались в коридорах дворца. Придворные, заметив издали его высокую фигуру останавливались и склоняли головы. Малик был влиятельным человек, едва ли не третьей фигурой в стране.
Фархад стоял на открытой террасе, он вышел на нее в тот момент, когда Малик входил во дворец. Впервые за два с лишним месяца, он почувствовал облегчение и радость, от того, что кто-то родной, с кем можно разделить свою боль, окажется рядом. Он пошел на встречу другу, чтобы самому распахнуть дверь. Они обнялись, прикоснувшись носами. Малик, знавший Фархада не хуже, чем тот сам знал себя, сразу уловил, что друг чем- то встревожен, скорее даже расстроен.
– Я рад, что ты вернулся, расскажи удачна ли твоя поездка? Я надеялся, ты привезешь к нам свою возлюбленную. Почему ты приехал один? – задавая вопросы другу, Фархад умышленно оттягивал разговор о Лизе. Глаза Малика заблестели:
– брат, я встретил свою единственную, и, конечно, влюблен. Она приедет за месяц до свадьбы. Я думаю, устроить торжество через три месяца. Что скажешь? – не дождавшись ответа Малик продолжил, – Представляешь, наши жены станут дружить. Он замер, увидев, как у Фархада дрогнули губы.
– Что случилось? Что-то с Лизой?
Фархаду понадобилось меньше часа, чтобы рассказать о том, что произошло. На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Вдруг Малик вскочил со стула.
– Подожди, где это произошло, вы камеры смотрели? – его поза выражала сосредоточенность и стремление к действию.
– Какие камеры? Там никогда их не было, это внутренний проход, кроме Лизы и меня там никто не ходит.
– Тогда как там оказалась Лалия?
– Не знаю, я не думал об этом, возможно она в библиотеку ходила.
– В библиотеку? Вот новость. Не знал, что она любит читать.
– К чему ты клонишь?
– Дай, мне компьютер, перед отъездом я установил камеры на всех внутренних проходах– он быстро обошел стол и сел на место, где только что сидел Фархад. Некоторое время набирал какие-то цифры, что-то писал и наконец подозвал Фархада.
–Вот смотри, Лиза идет к тебе в кабинет, а вот она идет обратно, но это не тот день, давай смотреть следующий, – они просмотрели несколько дней. Через полчаса у них полностью сложилась полная картина тех событий. Фархад смотрел в расширенные от удивления глаза любимой женщины, напуганной созерцанием того спектакля, который развернулся внизу. Было очевидно, что она не понимает, что происходит.
– Твари, – скрипел зубами Фархад, – они за все заплатят. Значит никакой беременности не было. Меня просто как тупого осла водили на поводу. Эта слониха просто растолстела. Ты понимаешь, Малик? – обращался он к другу, нервно вышагивая по комнате – эта тварь одним действием две проблемы решила, вроде как беременности лишилась, а значит и наследника, второй проблемой для нее была Лиза. Понимаешь? Ее могли казнить, Лизу могли казнить. Если бы не отец ее казнили бы. Этот сын собаки Кадир требовал, чтобы мою девочку казнили немедленно, слышишь, Малик. Я потребую, чтобы казнили его дочь, эту сучку Лалию. Как ты думаешь, что он тогда запоет?
Фархад метался по кабинету готовый разорвать всех, кто виноват в его разлуке с Лизой.
– Подожди, друг, не торопись. Нужно выяснить все подробности. Найти всех, кто ей помогал, она одна не могла такое придумать и организовать. Здесь без помощников не обойтись. Ты говоришь, что заведующая перинатальным центром представила документы, что на момент выкидыша у Лалии было четыре месяца беременности. На видео видно, что Лалию никто не толкал она сама легла, как только служанка подала ей знак, и эта же служанка облила одежду твоей жены чем-то похожим на кровь. Имитировали выкидыш. А перед этим эта сучка несколько дней следила за Лизой, похоже изучала маршрут. Ну твари. Они все поплатятся. Обещаю, я найду всех и раком поставлю перед тобой.
– Малик, я не могу ждать, я должен вернуть Лизу немедленно. Завтра мы летим за ней. Сделай запись на флешку, я должен показать отцу, без доказательств её невиновности мне не удастся узнать куда её отправили. В каком поселении она. Я много раз просил отца сказать, где она находится. Меня полностью лишили возможности общаться с ней. Её номер выключен. Я даже не могу позвонить, чтобы услышать её голос. Верховный совет назначил ответственного, чтобы тот следил за тем, чтобы у меня не было возможности не только навещать Лизу, но даже общаться с ней по телефону.
– Сейчас всё изменится. – Малик подал Фархаду флешку с записью. – Пусть их высочество посмотрит и разрешит забрать Лизу. Завтра мы привезём твою девочку во дворец. Я займусь расследованием прямо сейчас. И начну с перинатального центра. Не волнуйся, брат, я распутаю этот клубок и тогда Лалию ждёт то, что она готовила для Лизы.
Ночь Фархада прошла в метаниях, он засыпал, просыпался, ему снились кошмары, в одном из них он видел, как они бегут навстречу друг другу, остается совсем немного, совсем чуть-чуть и вдруг Лиза проваливается в глубокий каньон, она кричит зовет на помощь, он падает на песок, пытаясь помочь протягивает ей руку, но огромная песчаная река стремительно уносит ее куда-то вглубь, в тоже время красно-коричневая туча накрывает все пространство от земли до неба.
Он проснулся, когда за окном было темно, долго лежал с закрытыми глазами представляя, как они встретятся, сердце замирала от радости, он поймал себя на мысли, что улыбается. Первый раз за то время, что ее не было рядом он улыбался. Через некоторое время он встал, подошёл к окну замер от неожиданности. Вокруг бушевал ветер, и был он такой силы, что деревья ветками касались земли. А дальше красно-рыжая тьма.
Фархад с ужасом осознал, что полет за Лизой отменяется. Пока он растерянно наблюдал за тем, что творится на дворцовой площади песок, смешанный с принесёнными откуда-то ветками с силой, хлестал по окнам дворца.
Это не прибавило ему настроения.
Через несколько часов стало известно, что сильнейшая, за последние несколько десятилетий, песчаная буря накрыла все страны аравийского полуострова и еще несколько государств Ближнего Востока. Шесть страшных дней были покрыты мраком, волны песка и пыли, поднятые до небес. превратили день в ночь. Картина была похожа на апокалипсис, все кругом было засыпано песком и мусором, электрические и телефонные столбы нависали над дорогами, везде валялись рекламные щиты и телефонные провода. Жизнь на полуострове замерла.
На следующий день после того. как весь этот ужас прекратился начались восстановительные работы, которые продолжались две недели. Фархад не стал дожидаться их окончания и через несколько дней после бури они с Маликом вылетели за Лизой.
Как ни странно поселение, в которое они прибыли, благодаря какому- то чуду почти не пострадало, скорее всего из-за того, что находилось с подветренной стороны и защищалось высокими барханами. Фархаду было достаточного одного взгляда на бывших кочевников, собравшихся в центре оазиса, чтобы понять, что что- то произошло. Он искал глазами Лизу, но ее нигде не было. Медленно окинул взглядом жителей, стоящих с низко опущенными головами, почувствовал, как сердце опускается в пятки.
– Где она? – его язык будто присох к горлу, звук получился сухим, почти хрипящим.
Одна из арабок упала на колени, рядом опустился пожилой араб, – глава племени промелькнуло в голове Фархада.
– Прости, мой господин, – по его лицу текли слезы, – мы не смогли ее уберечь, никто не ждал бурю, она натворила много бед. – Все жители от мала до велика опустились на колени, слезы текли по их высушенным солнцем лицам. Фархад, словно оцепенел, он не мог поверить, что ее больше нет, мозг не принимал эту реальность.
– Как это произошло, – раздался словно издалека голос Малика.
– Она ходила по вечерам на бархан, смотрела на звезды. В тот вечер тоже пошла. Буря налетела внезапно, ее унесло сразу же в первые минуты. Мы начали поиски сразу, как только стало возможным, – голос старого араба дрожал, прерываясь его же всхлипами.
– Почему сразу не сообщили во дворец? – продолжал допрос Малик суровым голосом.
– Прости, господин, у нас нет связи.
– Где ее шатер? – голос Фархада прозвучал так, как будто принц находился где0то далеко отсюда.
Медленно, словно на ходулях, он вошел в шатер. Увидел одежду. развешенную на бечевке, потрогал ее, погладил, почувствовал слабый запах любимой, тугой ком подкатил к горлу, сдавив его, так, что трудно стало дышать. Сделав глубокий вдох, он прошел дальше, дойдя до кровати, провел по ней рукой, втянул носом воздух, здесь ее запах чувствовался так сильно, как будто она была рядом. Фархад стал на колени, зарывшись лицом в подушку зарыдал, сначала тихо, словно стесняясь, затем громче и громче не сдерживая слез, они лились непрерывно, омывая его раненое сердце и истерзанную душу. Душевная боль, заполнившая все внутренности, держала его на коленях. У него не было сил подняться.
Он попытался отвлечься, убеждая себя. что это ошибка, стоит только выйти из шатра и она...
Лиза наслаждалась своей беременностью, она представляла, как они с Фархадом будут растить своего малыша, как услышат его первое слово, как будут радоваться его первым шагам. Единственное, что мешало ее счастью, что его не было рядом, а еще ее тревожил один и тот же сон, неизменный в течение последних нескольких ночей.
Ей снилось, что она бредет по темной пустыне, жажда сковывает рот, она ищет и не может найти дорогу, ноги, отекшие от зноя, увязают в песке. Она хочет позвать на помощь, но слова, готовые вырваться наружу, застревают в пересохшем горле. Ночь, поглотившая все вокруг, окутывает страхом, приводя тело в оцепенение. Оглядывается и замечает два движущихся к ней огонька, собрав все силы она бежит навстречу, но через минуту останавливается понимая, что вместо спасения, к ней приближается смерть. Она кричит и просыпается вся в поту от страха.
Измученная сном, Лиза стала просыпаться позже обычного. Басма сразу заметила, что настроение госпожи изменилось, она стала немного нервной и испуганной.
Сразу после завтрака, Лиза заходила в рабочий шатер и садилась за взбивание масла, процесс приготовления заключался в том, что в течение длительного времени, нужно было трясти в одном направлении, как бы повторяя движение маятника, бурдюк с молоком. Сначала образовывались жирные комочки. затем они сбивались в более крупные, после дальнейших непрерывных движений образовывался большой шар с патокой, которая называлась обрат. Если масло предназначалось для длительного хранения его солили и перетапливали. Патоку подавали на завтрак к лепешкам, как освежающий напиток.
В один из таких дней Басма подсела к Лизе, взяла из ее рук бурдюк, поставив себе на колени, стала повторять движение маятника.
– Что случилось, госпожа? Рассказывай, вместе легче решить проблему. Может болит что, или наследник беспокоит? Говори, не стесняйся.
Лиза не стеснялась, она уже привыкла к этой доброй женщине, да и к другим тоже, все к ней относились почтительно и по-доброму, как полагалось относится к жене наследного принца. Расчувствовавшись от заботы, а еще больше от проницательности Басмы, она закрыла лицо руками и заплакала. Арабка быстро передала бурдюк другой женщине, подсела к Лизе еще ближе, обняла за плечи чуть прижав к себе.
– Говори, девочка, что тебя беспокоит?
Всхлипывая и размазывая слезы по щекам, Лиза стала рассказывать сон, который повторяясь из ночи в ночь измучил ее. Басма слушала, очень внимательно чуть склонив голову и иногда прицокивая языком. К концу рассказа ей было все понятно.
– Не плачь госпожа, не плачь. Забудь этот сон, думай о хорошем. – Она вытирала Лизе слезы своим платком, успокаивала, гладила, покачивала. Через полчаса, она ушла из шатра, успокоив Лизу и сняв напряжение, которое не отпускало ее несколько дней.
Лиза не знала, что сделала Басма, как ей это удалось, но после разговора с ней, ее перестали мучить кошмары, и утром она стала просыпаться бодрой и отдохнувшей. Приобретя душевный покой, она вновь по вечерам стала выходить за пределы оазиса, чтобы полюбоваться звездами, которые необыкновенно прекрасны в этой части света.
Ее сынок уже стучал ножками, каждый день напоминая маме о своем существовании. Лиза гладила живот, разговаривали с ним, рассказывала об отце, уверенная, что сын слышит ее и все понимает. Сегодня она опять собралась любоваться небом, усыпанным тысячами звезд, она хотела рассказать своему сыночку о различных планетах, о большой и малой медведице, показать млечный путь.
Она решила надеть платье, подаренное Басмой, оно было из тонкой овечьей шерсти, приятно согревало тело, и было как нельзя кстати вечером. Лиза забралась на свой любимый бархан, глядя в небо, любовалась звездами, на душе было легко и спокойно. Она не знала сколько времени провела под ночным небом, погрузившись в свои мысли и глядя на звезды. Внезапная тишина вернула ее в реальность. Лиза прислушалась, вокруг стояла тревожная тишина, исчез ветер, дувший постоянно, а вместе с ним исчезли все шорохи и звуки.
Она встала, прислушалась, стараясь понять, что ее встревожило. Вдруг внезапный порыв ветра повалил ее на песок. Лиза попыталась встать, но ветер был такой силы, что она опять упала. Через несколько минут борьбы с ветром, ей все же удалось встать и развернуться в сторону поселения, то, что она увидела повергло его в ужас. Огромная стена из песка и пыли с бешеной скоростью двигалась в ее направлении, скрыв из глаз поселение. Последнее, что успела Лиза, перед тем как воздушный песчаный поток подхватил ее, закрыть лицо хиджабом.
Прода от 21.07.2025, 21:49
ГЛАВА 36
Чувство, которое завладела Фархадом, после отъезда Лизы, можно было бы назвать печаль, но это была другая, более сильная эмоция, это была тоска, она накрыла его с головой, терзая мозг, заставляя страдать. Первые дни были невыносимо трудными, он полностью себя обездвижил, им завладела апатия, плавно перешедшая в депрессию. Сутки напролет он лежал, глядя в потолок, пугая окружающих равнодушием и бездействием. Единственный человек, кроме Лизы, который мог вернуть его к жизни был Малик. Но тот все еще наслаждался своим счастьем в России. Фархад знал, что стоит ему обмолвиться, даже просто намекнуть о том, как ему плохо и Малик на следующий день будет рядом. Но он не хотел мешать счастью друга.
Через две недели угнетенное состояние сменилось более легкой формой. Наконец, к началу второго месяца он понемногу пришел в себя. Стал заниматься государственными делами, стараясь заполнить весь день и это ему удавалось. Вечерами оставаясь один, он уходил в парк, проводя время в тех местах, которые любила его девочка. Оставалось несколько дней до приезда Малика, Фархад ждал его с нетерпением, ему хотелось с кем- то поделиться своей болью, услышать слова участия.
Несколько машин представительского класса въехали на дворцовую площадь. Едва первая машина остановилась, как из нее тут же вышел Малик, нигде не задерживаясь он направился во дворец. Его похода была лёгкой и стремительной. Похоже он соскучился по другу, с которым не виделся больше двух месяцев и поэтому спешил. Его быстрые шаги раздавались в коридорах дворца. Придворные, заметив издали его высокую фигуру останавливались и склоняли головы. Малик был влиятельным человек, едва ли не третьей фигурой в стране.
Фархад стоял на открытой террасе, он вышел на нее в тот момент, когда Малик входил во дворец. Впервые за два с лишним месяца, он почувствовал облегчение и радость, от того, что кто-то родной, с кем можно разделить свою боль, окажется рядом. Он пошел на встречу другу, чтобы самому распахнуть дверь. Они обнялись, прикоснувшись носами. Малик, знавший Фархада не хуже, чем тот сам знал себя, сразу уловил, что друг чем- то встревожен, скорее даже расстроен.
– Я рад, что ты вернулся, расскажи удачна ли твоя поездка? Я надеялся, ты привезешь к нам свою возлюбленную. Почему ты приехал один? – задавая вопросы другу, Фархад умышленно оттягивал разговор о Лизе. Глаза Малика заблестели:
– брат, я встретил свою единственную, и, конечно, влюблен. Она приедет за месяц до свадьбы. Я думаю, устроить торжество через три месяца. Что скажешь? – не дождавшись ответа Малик продолжил, – Представляешь, наши жены станут дружить. Он замер, увидев, как у Фархада дрогнули губы.
– Что случилось? Что-то с Лизой?
Фархаду понадобилось меньше часа, чтобы рассказать о том, что произошло. На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Вдруг Малик вскочил со стула.
– Подожди, где это произошло, вы камеры смотрели? – его поза выражала сосредоточенность и стремление к действию.
– Какие камеры? Там никогда их не было, это внутренний проход, кроме Лизы и меня там никто не ходит.
– Тогда как там оказалась Лалия?
– Не знаю, я не думал об этом, возможно она в библиотеку ходила.
– В библиотеку? Вот новость. Не знал, что она любит читать.
– К чему ты клонишь?
– Дай, мне компьютер, перед отъездом я установил камеры на всех внутренних проходах– он быстро обошел стол и сел на место, где только что сидел Фархад. Некоторое время набирал какие-то цифры, что-то писал и наконец подозвал Фархада.
–Вот смотри, Лиза идет к тебе в кабинет, а вот она идет обратно, но это не тот день, давай смотреть следующий, – они просмотрели несколько дней. Через полчаса у них полностью сложилась полная картина тех событий. Фархад смотрел в расширенные от удивления глаза любимой женщины, напуганной созерцанием того спектакля, который развернулся внизу. Было очевидно, что она не понимает, что происходит.
– Твари, – скрипел зубами Фархад, – они за все заплатят. Значит никакой беременности не было. Меня просто как тупого осла водили на поводу. Эта слониха просто растолстела. Ты понимаешь, Малик? – обращался он к другу, нервно вышагивая по комнате – эта тварь одним действием две проблемы решила, вроде как беременности лишилась, а значит и наследника, второй проблемой для нее была Лиза. Понимаешь? Ее могли казнить, Лизу могли казнить. Если бы не отец ее казнили бы. Этот сын собаки Кадир требовал, чтобы мою девочку казнили немедленно, слышишь, Малик. Я потребую, чтобы казнили его дочь, эту сучку Лалию. Как ты думаешь, что он тогда запоет?
Фархад метался по кабинету готовый разорвать всех, кто виноват в его разлуке с Лизой.
– Подожди, друг, не торопись. Нужно выяснить все подробности. Найти всех, кто ей помогал, она одна не могла такое придумать и организовать. Здесь без помощников не обойтись. Ты говоришь, что заведующая перинатальным центром представила документы, что на момент выкидыша у Лалии было четыре месяца беременности. На видео видно, что Лалию никто не толкал она сама легла, как только служанка подала ей знак, и эта же служанка облила одежду твоей жены чем-то похожим на кровь. Имитировали выкидыш. А перед этим эта сучка несколько дней следила за Лизой, похоже изучала маршрут. Ну твари. Они все поплатятся. Обещаю, я найду всех и раком поставлю перед тобой.
– Малик, я не могу ждать, я должен вернуть Лизу немедленно. Завтра мы летим за ней. Сделай запись на флешку, я должен показать отцу, без доказательств её невиновности мне не удастся узнать куда её отправили. В каком поселении она. Я много раз просил отца сказать, где она находится. Меня полностью лишили возможности общаться с ней. Её номер выключен. Я даже не могу позвонить, чтобы услышать её голос. Верховный совет назначил ответственного, чтобы тот следил за тем, чтобы у меня не было возможности не только навещать Лизу, но даже общаться с ней по телефону.
– Сейчас всё изменится. – Малик подал Фархаду флешку с записью. – Пусть их высочество посмотрит и разрешит забрать Лизу. Завтра мы привезём твою девочку во дворец. Я займусь расследованием прямо сейчас. И начну с перинатального центра. Не волнуйся, брат, я распутаю этот клубок и тогда Лалию ждёт то, что она готовила для Лизы.
Ночь Фархада прошла в метаниях, он засыпал, просыпался, ему снились кошмары, в одном из них он видел, как они бегут навстречу друг другу, остается совсем немного, совсем чуть-чуть и вдруг Лиза проваливается в глубокий каньон, она кричит зовет на помощь, он падает на песок, пытаясь помочь протягивает ей руку, но огромная песчаная река стремительно уносит ее куда-то вглубь, в тоже время красно-коричневая туча накрывает все пространство от земли до неба.
Он проснулся, когда за окном было темно, долго лежал с закрытыми глазами представляя, как они встретятся, сердце замирала от радости, он поймал себя на мысли, что улыбается. Первый раз за то время, что ее не было рядом он улыбался. Через некоторое время он встал, подошёл к окну замер от неожиданности. Вокруг бушевал ветер, и был он такой силы, что деревья ветками касались земли. А дальше красно-рыжая тьма.
Фархад с ужасом осознал, что полет за Лизой отменяется. Пока он растерянно наблюдал за тем, что творится на дворцовой площади песок, смешанный с принесёнными откуда-то ветками с силой, хлестал по окнам дворца.
Это не прибавило ему настроения.
Через несколько часов стало известно, что сильнейшая, за последние несколько десятилетий, песчаная буря накрыла все страны аравийского полуострова и еще несколько государств Ближнего Востока. Шесть страшных дней были покрыты мраком, волны песка и пыли, поднятые до небес. превратили день в ночь. Картина была похожа на апокалипсис, все кругом было засыпано песком и мусором, электрические и телефонные столбы нависали над дорогами, везде валялись рекламные щиты и телефонные провода. Жизнь на полуострове замерла.
На следующий день после того. как весь этот ужас прекратился начались восстановительные работы, которые продолжались две недели. Фархад не стал дожидаться их окончания и через несколько дней после бури они с Маликом вылетели за Лизой.
Как ни странно поселение, в которое они прибыли, благодаря какому- то чуду почти не пострадало, скорее всего из-за того, что находилось с подветренной стороны и защищалось высокими барханами. Фархаду было достаточного одного взгляда на бывших кочевников, собравшихся в центре оазиса, чтобы понять, что что- то произошло. Он искал глазами Лизу, но ее нигде не было. Медленно окинул взглядом жителей, стоящих с низко опущенными головами, почувствовал, как сердце опускается в пятки.
– Где она? – его язык будто присох к горлу, звук получился сухим, почти хрипящим.
Одна из арабок упала на колени, рядом опустился пожилой араб, – глава племени промелькнуло в голове Фархада.
– Прости, мой господин, – по его лицу текли слезы, – мы не смогли ее уберечь, никто не ждал бурю, она натворила много бед. – Все жители от мала до велика опустились на колени, слезы текли по их высушенным солнцем лицам. Фархад, словно оцепенел, он не мог поверить, что ее больше нет, мозг не принимал эту реальность.
– Как это произошло, – раздался словно издалека голос Малика.
– Она ходила по вечерам на бархан, смотрела на звезды. В тот вечер тоже пошла. Буря налетела внезапно, ее унесло сразу же в первые минуты. Мы начали поиски сразу, как только стало возможным, – голос старого араба дрожал, прерываясь его же всхлипами.
– Почему сразу не сообщили во дворец? – продолжал допрос Малик суровым голосом.
– Прости, господин, у нас нет связи.
– Где ее шатер? – голос Фархада прозвучал так, как будто принц находился где0то далеко отсюда.
Медленно, словно на ходулях, он вошел в шатер. Увидел одежду. развешенную на бечевке, потрогал ее, погладил, почувствовал слабый запах любимой, тугой ком подкатил к горлу, сдавив его, так, что трудно стало дышать. Сделав глубокий вдох, он прошел дальше, дойдя до кровати, провел по ней рукой, втянул носом воздух, здесь ее запах чувствовался так сильно, как будто она была рядом. Фархад стал на колени, зарывшись лицом в подушку зарыдал, сначала тихо, словно стесняясь, затем громче и громче не сдерживая слез, они лились непрерывно, омывая его раненое сердце и истерзанную душу. Душевная боль, заполнившая все внутренности, держала его на коленях. У него не было сил подняться.
Он попытался отвлечься, убеждая себя. что это ошибка, стоит только выйти из шатра и она...
