Она улыбнулась и помахала рукой. Даже с такого расстояния было заметно, как дрожат его губы и блестят глаза.
Когда он вошёл в покои она замерла, увидев его слёзы бросилась к нему, обнимая так крепко, как только могла.
– Прости, – прошептала он, в его голосе была такая искренняя боль, что она едва сдержалась, чтобы не закричать. – Я не хотел, чтобы всё так вышло, но ничего не смог сделать.
– Я буду ждать тебя, – сказал он наконец, и его голос дрогнул. – Каждый день. Каждую минуту. Ни одна женщина никогда не заменит тебя. Помни это. Ты единственное кому принадлежит моё сердце.
Лиза заплакала, уткнувшись лицом в его грудь. Фархад чувствовал, как её слёзы пропитывают его рубашку, но не отстранялся. Он хотел запомнить каждое мгновение этого прощания, чтобы помнить её тепло, её запах, её прикосновения.
Это была последняя их ночь перед разлукой. Завтра она будет уже далеко, за много километров отсюда. Они смотрели друг на друга и терялись во времени, не зная, и не понимая целый год разлуки, много это или мало. Для кого-то может быть мало, а для них целая вечность.
Они долго смотрели друг другу в глаза, пытаясь запомнить их блеск, вобрать в себя все, что может задержаться в памяти. Позже они занимались любовью, так долго и так нежно, как будто никогда раньше не занимались ничем подобным, они медленно изучали, исследовали каждый изгиб, каждую извилинку, каждую выпуклость и впадинку друг друга. А потом лежали прижавшись, сливаясь душой и телом, слушая биение собственных сердец, гладили и целовали друг друга, шепотом повторяя слова нежности, преданности и любви. Они были похожи на ту пару лебедей, которая жила на их любимом пруду.
Лизе собрали в новую жизнь теплую одежду, удобную обувь, несколько комплектов абай с хиджабом, упаковали одеяла, подушки, комплекты белья, и еще разную мелочь, чтобы она ни в чем не нуждалась. Она попросила книги, их ей уложили в отдельный баул. Прощаясь Фархад подал ей небольшую, но довольно вместительную шкатулку инкрустированную золотом. Открыв ее Лиза удивилась, увидев лежавшую денежную карточку с кодом и небольшую сумму денег, а также некоторые бриллиантовые украшения, в основном браслеты и колье, были там и серьги с кольцами.
– Зачем это? – спросила девушка, удивлённо вскидывая глаза. – Разве там, куда я еду есть магазины?
–Нет, любимая, там нет магазинов, но пусть это будет с тобой. На всякий случай. Если ты будешь их носить, каждый кто увидит поймёт что ты принадлежишь мне.
Когда в сопровождении эскорта автомобиль, увозивший Лизу, выехал с территории дворца, Фархад стоял на балконе и смотрел вслед. По его щекам катились слёзы. Солнце только начинало подниматься над горизонтом, окрашивая пески в золотистые тона, но для него мир потускнел. Казалось, даже небо стало серым.
Место, куда привезли Лизу, было небольшим зеленым островом, среди бескрайнего моря песков. Весь оазис окружали финиковые пальмы, которые считались самыми важными деревьями, они росла по периметру и создавали прохладу, обладая особенностью поглощать солнечные лучи. Кроме финиковой, здесь росло еще несколько видов пальм, а также несколько акаций и десятилетние цитрусовые деревья. Но самым главным достоянием был пруд, который питался из подземного источника. Много лет назад, когда племя облюбовало для себя оазис, здесь росли пять или шесть пальм. Глава племени через поверенное лицо шейха обратился к главе государства, благодаря чему на этом месте пробурили скважину, и помогли начать оседлую жизнь одному из небольших кочевых племен. С тех пор как, племя перестало кочевать, здесь вырос сад, фруктов было достаточно, чтобы прокормить не только себя, но и продавать излишки. Поселение насчитывало около двадцати семей, в каждой от пяти до восьми детей. Они занимались земледелием, выращивали овощи для себя и на продажу, а также разводили овец, коз, и верблюдов. В ежедневный рацион поселенцев входило верблюжье молоко, из козьего и овечьего делали простоквашу, масло и сыр. Питались в основном овощами и кисломолочной продукцией, мясо ели по праздникам, готовя на открытом огне, или в выложенных камнями ямах, зато финики восполняли все необходимые организму витамины, они были сытными и полезными, а кроме того, из них и зерна, получались вкусные и сытные лепешки.
Лиза едва держалась на ногах, хотя большую часть пути провела на заднем сидении джипа и лишь небольшой отрезок пути верхом на лошади. Она не знала, сколько времени заняла дорога, но, когда их маленький караван прибыл в поселение, вокруг было темно.
После ужина ее проводили в небольшой шатер, разделенный на две половины, на полу лежали верблюжьи шкуры, а в той половине, которая была спальней, пол устилали шерстяные ковры. Для сна было приготовлено небольшое возвышение из овечьих шкур, сверху ковер из верблюжьей шерсти, а сверху ковра, привезенное постельное белье, и шелковое одеяло. Лиза порадовалась, что в шатре есть свет и установлен биотуалет. Позже, когда она вернулась в шатёр после ужина, на хорошо закрепленной, прочной бечевке кем-то аккуратно были развешены ее абайи и хиджабы, внизу под одеждой расставлены несколько пар мягкой кожаной обуви без каблука.
Лизу приняли как госпожу, ей приготовили самый лучший шатер, теплый, не продуваемый ветром, он был изготовлен из шерсти верблюда, в шатер провели электричество, специально для этого ночью привезли генератор, поставили биотуалет, такого шатра не было даже у главы поселения.
Утром Аббас, так звали шейха бедуинов, пригласил Лизу на беседу. Хотя ему строго настрого приказали не надоедать принцессе расспросами, он должен был поговорить с ней, рассказать о поселении, о правилах поведения в пустыне и понять, чем она будет заниматься,
Сидя на циновке возле своего шатра, Аббас задумчиво почёсывал бороду и размышлял, чем бы занять принцессу, чтобы не нагружать её тяжёлой работой, но и не дать ей скучать. Он понимал, что женщина из дворца, тем более принцесса, привыкла к совершенно другому образу жизни, там куча народа обслуживала её ежедневно. Здесь некому будет за ней ухаживать, все заняты с утра до вечера. И что делать, если принцесса окажется слишком капризной? Как же найти золотую середину, чтобы принцессе угодить и себя особо не нагружать заботой о коронованной особе?
Он всё ещё ничего не сумел придумать к тому времени, когда Лиза подошла к его шалашу. Вчера при свете костров и луны он не успел рассмотреть девушку, но сегодня она показалась ему феей из волшебной сказки. Он часто бывал в городе, но таких красавиц не видел никогда.
Аббас невольно затаил дыхание. Даже скрытая под тканью абайи и хиджаба, она излучала неземную красоту, словно принадлежала другому миру. Её глаза огромные, глубокие, словно два бездонных синих озера, притягивали взгляд и заставляли забыть обо всём на свете. В них читались одновременно сила и уязвимость, как будто она знала тяжесть жизни, но всё ещё хранила в себе свет, который не могла погасить никакая буря.
Её кожа была персиковой, почти прозрачной, и в лучах утреннего солнца казалась покрытой лёгкой золотистой дымкой. Аббас заметил, как её ресницы, когда она опускала взгляд отбрасывали тени на щёки, добавляя её лицу невинности и загадочности. Губы, слегка побледневшие от пережитого стресса, были полными и выразительными, их уголки слегка приподнимались, намекая на лёгкий нрав и внутреннюю силу.
Хиджаб, который скрывал её волосы, лишь подчеркивал изящество её лица. Каждая черта, высокие скулы, прямой нос, плавный изгиб бровей, была словно вылеплены искусным мастером. Она двигалась плавно, без спешки, но каждое её движение было исполнено грации и изящества, казалось, услышав её шаги сам воздух вокруг неё становился легче и прозрачнее.
Аббас никогда не встречал женщину, которая могла бы сравниться с ней. Она была не просто красива, она была величественна, даже в простой одежде, без украшений и косметики. В её облике чувствовалось что-то царственное, всё говорило о том, что она родилась для тронов и дворцов, а не для скромного бедуинского поселения среди песков.
"Невероятно," – подумал шейх. – "Как же принц мог отказаться от такой жены? И как нужно было его прогневать, чтобы он отправил её на целый год в пустыню? Скорее всего это временная блажь, не пройдёт и недели как принц явится за ней. А если нет?
Он встряхнул головой, прогоняя мысли. Сейчас его задачей было не восхищаться принцессой, а сделать всё возможное, чтобы этот год прошёл для неё легко и без лишних трудностей.
– Присядьте, ваше высочество, – предложил старый шейх принцессе поднимаясь навстречу и слегка кланяясь.
– Спасибо, – поклонившись в ответ ответила девушка.
– Госпожа, мне известно, что вы оказались здесь по недоразумению. Надеюсь, оно скоро разрешиться, и вы вернётесь к их высочеству наследному принцу.
– Спасибо, я тоже надеюсь.
– Госпожа. Мы постараемся сделать ваше пребывание здесь более-менее приятным. День у нас начинается рано, с восходом солнца, и заканчивается затемно. Но вам не обязательно вставать в такую рань. Вы можете соблюдать тот режим, к которому привыкли.
–Я бы хотела приносить пользу. Помогать по мере моих сил. Мне не трудно вставать рано.
– Я рад, что вы готовы принять участие в нашей жизни. У нас нет сложных правил, но есть несколько традиций, которые мы чтим и соблюдаем. Например, женщины обычно собираются вместе у источника воды или готовят пищу сообща. Если вам захочется присоединиться вы всегда желанная гостья.
Лиза кивнула, внимательно слушая, и не перебивая. Аббас продолжил:
— Я подумал, возможно, вы захотите чем-то занять своё время. Например, наши женщины были бы рады научиться чему-то новому. Вы ведь, наверное, знаете много интересного?
Он замолчал, ожидая её реакции. Лиза задумалась, а затем ответила:
— Спасибо за заботу, шейх Аббас. Я подумаю над вашим предложением.
Аббас улыбнулся. А про себя подумал: может, всё будет не так сложно. Принцесса оказалась скромной, простой и милой девушкой.
Вместе они решили, что она будет учиться всему, что умеют местные женщины, а в свободное время, если будет на то её желание, сможет учить грамоте детей, которых здесь было приличное количество.
Когда он вошёл в покои она замерла, увидев его слёзы бросилась к нему, обнимая так крепко, как только могла.
– Прости, – прошептала он, в его голосе была такая искренняя боль, что она едва сдержалась, чтобы не закричать. – Я не хотел, чтобы всё так вышло, но ничего не смог сделать.
– Я буду ждать тебя, – сказал он наконец, и его голос дрогнул. – Каждый день. Каждую минуту. Ни одна женщина никогда не заменит тебя. Помни это. Ты единственное кому принадлежит моё сердце.
Лиза заплакала, уткнувшись лицом в его грудь. Фархад чувствовал, как её слёзы пропитывают его рубашку, но не отстранялся. Он хотел запомнить каждое мгновение этого прощания, чтобы помнить её тепло, её запах, её прикосновения.
Это была последняя их ночь перед разлукой. Завтра она будет уже далеко, за много километров отсюда. Они смотрели друг на друга и терялись во времени, не зная, и не понимая целый год разлуки, много это или мало. Для кого-то может быть мало, а для них целая вечность.
Они долго смотрели друг другу в глаза, пытаясь запомнить их блеск, вобрать в себя все, что может задержаться в памяти. Позже они занимались любовью, так долго и так нежно, как будто никогда раньше не занимались ничем подобным, они медленно изучали, исследовали каждый изгиб, каждую извилинку, каждую выпуклость и впадинку друг друга. А потом лежали прижавшись, сливаясь душой и телом, слушая биение собственных сердец, гладили и целовали друг друга, шепотом повторяя слова нежности, преданности и любви. Они были похожи на ту пару лебедей, которая жила на их любимом пруду.
Прода от 19.07.2025, 10:54
ГЛАВА 34
Лизе собрали в новую жизнь теплую одежду, удобную обувь, несколько комплектов абай с хиджабом, упаковали одеяла, подушки, комплекты белья, и еще разную мелочь, чтобы она ни в чем не нуждалась. Она попросила книги, их ей уложили в отдельный баул. Прощаясь Фархад подал ей небольшую, но довольно вместительную шкатулку инкрустированную золотом. Открыв ее Лиза удивилась, увидев лежавшую денежную карточку с кодом и небольшую сумму денег, а также некоторые бриллиантовые украшения, в основном браслеты и колье, были там и серьги с кольцами.
– Зачем это? – спросила девушка, удивлённо вскидывая глаза. – Разве там, куда я еду есть магазины?
–Нет, любимая, там нет магазинов, но пусть это будет с тобой. На всякий случай. Если ты будешь их носить, каждый кто увидит поймёт что ты принадлежишь мне.
Когда в сопровождении эскорта автомобиль, увозивший Лизу, выехал с территории дворца, Фархад стоял на балконе и смотрел вслед. По его щекам катились слёзы. Солнце только начинало подниматься над горизонтом, окрашивая пески в золотистые тона, но для него мир потускнел. Казалось, даже небо стало серым.
Место, куда привезли Лизу, было небольшим зеленым островом, среди бескрайнего моря песков. Весь оазис окружали финиковые пальмы, которые считались самыми важными деревьями, они росла по периметру и создавали прохладу, обладая особенностью поглощать солнечные лучи. Кроме финиковой, здесь росло еще несколько видов пальм, а также несколько акаций и десятилетние цитрусовые деревья. Но самым главным достоянием был пруд, который питался из подземного источника. Много лет назад, когда племя облюбовало для себя оазис, здесь росли пять или шесть пальм. Глава племени через поверенное лицо шейха обратился к главе государства, благодаря чему на этом месте пробурили скважину, и помогли начать оседлую жизнь одному из небольших кочевых племен. С тех пор как, племя перестало кочевать, здесь вырос сад, фруктов было достаточно, чтобы прокормить не только себя, но и продавать излишки. Поселение насчитывало около двадцати семей, в каждой от пяти до восьми детей. Они занимались земледелием, выращивали овощи для себя и на продажу, а также разводили овец, коз, и верблюдов. В ежедневный рацион поселенцев входило верблюжье молоко, из козьего и овечьего делали простоквашу, масло и сыр. Питались в основном овощами и кисломолочной продукцией, мясо ели по праздникам, готовя на открытом огне, или в выложенных камнями ямах, зато финики восполняли все необходимые организму витамины, они были сытными и полезными, а кроме того, из них и зерна, получались вкусные и сытные лепешки.
Лиза едва держалась на ногах, хотя большую часть пути провела на заднем сидении джипа и лишь небольшой отрезок пути верхом на лошади. Она не знала, сколько времени заняла дорога, но, когда их маленький караван прибыл в поселение, вокруг было темно.
После ужина ее проводили в небольшой шатер, разделенный на две половины, на полу лежали верблюжьи шкуры, а в той половине, которая была спальней, пол устилали шерстяные ковры. Для сна было приготовлено небольшое возвышение из овечьих шкур, сверху ковер из верблюжьей шерсти, а сверху ковра, привезенное постельное белье, и шелковое одеяло. Лиза порадовалась, что в шатре есть свет и установлен биотуалет. Позже, когда она вернулась в шатёр после ужина, на хорошо закрепленной, прочной бечевке кем-то аккуратно были развешены ее абайи и хиджабы, внизу под одеждой расставлены несколько пар мягкой кожаной обуви без каблука.
Лизу приняли как госпожу, ей приготовили самый лучший шатер, теплый, не продуваемый ветром, он был изготовлен из шерсти верблюда, в шатер провели электричество, специально для этого ночью привезли генератор, поставили биотуалет, такого шатра не было даже у главы поселения.
Утром Аббас, так звали шейха бедуинов, пригласил Лизу на беседу. Хотя ему строго настрого приказали не надоедать принцессе расспросами, он должен был поговорить с ней, рассказать о поселении, о правилах поведения в пустыне и понять, чем она будет заниматься,
Сидя на циновке возле своего шатра, Аббас задумчиво почёсывал бороду и размышлял, чем бы занять принцессу, чтобы не нагружать её тяжёлой работой, но и не дать ей скучать. Он понимал, что женщина из дворца, тем более принцесса, привыкла к совершенно другому образу жизни, там куча народа обслуживала её ежедневно. Здесь некому будет за ней ухаживать, все заняты с утра до вечера. И что делать, если принцесса окажется слишком капризной? Как же найти золотую середину, чтобы принцессе угодить и себя особо не нагружать заботой о коронованной особе?
Он всё ещё ничего не сумел придумать к тому времени, когда Лиза подошла к его шалашу. Вчера при свете костров и луны он не успел рассмотреть девушку, но сегодня она показалась ему феей из волшебной сказки. Он часто бывал в городе, но таких красавиц не видел никогда.
Аббас невольно затаил дыхание. Даже скрытая под тканью абайи и хиджаба, она излучала неземную красоту, словно принадлежала другому миру. Её глаза огромные, глубокие, словно два бездонных синих озера, притягивали взгляд и заставляли забыть обо всём на свете. В них читались одновременно сила и уязвимость, как будто она знала тяжесть жизни, но всё ещё хранила в себе свет, который не могла погасить никакая буря.
Её кожа была персиковой, почти прозрачной, и в лучах утреннего солнца казалась покрытой лёгкой золотистой дымкой. Аббас заметил, как её ресницы, когда она опускала взгляд отбрасывали тени на щёки, добавляя её лицу невинности и загадочности. Губы, слегка побледневшие от пережитого стресса, были полными и выразительными, их уголки слегка приподнимались, намекая на лёгкий нрав и внутреннюю силу.
Хиджаб, который скрывал её волосы, лишь подчеркивал изящество её лица. Каждая черта, высокие скулы, прямой нос, плавный изгиб бровей, была словно вылеплены искусным мастером. Она двигалась плавно, без спешки, но каждое её движение было исполнено грации и изящества, казалось, услышав её шаги сам воздух вокруг неё становился легче и прозрачнее.
Аббас никогда не встречал женщину, которая могла бы сравниться с ней. Она была не просто красива, она была величественна, даже в простой одежде, без украшений и косметики. В её облике чувствовалось что-то царственное, всё говорило о том, что она родилась для тронов и дворцов, а не для скромного бедуинского поселения среди песков.
"Невероятно," – подумал шейх. – "Как же принц мог отказаться от такой жены? И как нужно было его прогневать, чтобы он отправил её на целый год в пустыню? Скорее всего это временная блажь, не пройдёт и недели как принц явится за ней. А если нет?
Он встряхнул головой, прогоняя мысли. Сейчас его задачей было не восхищаться принцессой, а сделать всё возможное, чтобы этот год прошёл для неё легко и без лишних трудностей.
– Присядьте, ваше высочество, – предложил старый шейх принцессе поднимаясь навстречу и слегка кланяясь.
– Спасибо, – поклонившись в ответ ответила девушка.
– Госпожа, мне известно, что вы оказались здесь по недоразумению. Надеюсь, оно скоро разрешиться, и вы вернётесь к их высочеству наследному принцу.
– Спасибо, я тоже надеюсь.
– Госпожа. Мы постараемся сделать ваше пребывание здесь более-менее приятным. День у нас начинается рано, с восходом солнца, и заканчивается затемно. Но вам не обязательно вставать в такую рань. Вы можете соблюдать тот режим, к которому привыкли.
–Я бы хотела приносить пользу. Помогать по мере моих сил. Мне не трудно вставать рано.
– Я рад, что вы готовы принять участие в нашей жизни. У нас нет сложных правил, но есть несколько традиций, которые мы чтим и соблюдаем. Например, женщины обычно собираются вместе у источника воды или готовят пищу сообща. Если вам захочется присоединиться вы всегда желанная гостья.
Лиза кивнула, внимательно слушая, и не перебивая. Аббас продолжил:
— Я подумал, возможно, вы захотите чем-то занять своё время. Например, наши женщины были бы рады научиться чему-то новому. Вы ведь, наверное, знаете много интересного?
Он замолчал, ожидая её реакции. Лиза задумалась, а затем ответила:
— Спасибо за заботу, шейх Аббас. Я подумаю над вашим предложением.
Аббас улыбнулся. А про себя подумал: может, всё будет не так сложно. Принцесса оказалась скромной, простой и милой девушкой.
Вместе они решили, что она будет учиться всему, что умеют местные женщины, а в свободное время, если будет на то её желание, сможет учить грамоте детей, которых здесь было приличное количество.
