— Да, — прервал их Карл. — Будь весь мир человечным, мы бы вымерли сразу с голода. Кто-то должен марать свои руки в крови ради блага других. И знаете, Сейрабет, младшая сестра, здесь прекрасный охотник. Классический вампир, который мог бы горы свернуть. Но автор подавляет ее, прячет за сестрой. А точнее за кучей загадок, которые еще и противоречат друг другу. Так что я…
— Отложим? — спросил Войтек.
— Да тут откладывать нечего, — вздохнул Карл. — О Сейрабет и других вампирах практически нет никакой информации. Только о самой Джослин и ее противоречиях. И то, кратко и лаконично. У автора прекрасный слог, и рассказ имеет интересную структуру. Но этого безумно мало.
Карл оглядел комнату. Все сидели, насупившись, воздух словно был наэлектризован.
— Девочки, у вас что-нибудь есть? — попытался разрядить ситуацию мужчина.
И в молчании поднялась ладошка Лари.
Беседа тридцать четвертая. Таинственные события, или Роман Ситниковой Лидии Григорьевны
«Иерофант-гностик» (http://www.vamp-league.org/page/roman-ierofant-gnostik-sitnikova-lidija-grigorevna)
Дождавшись, когда все взгляды обратятся к ней, девушка начала:
— С самого названия романа Ситникова Лидия Григорьевна настраивает читателя на серьезный лад, намекая, что в тексте есть над чем поломать голову. К счастью, толкование слов, использованных в названии “Иерофант-Гностик”, дается сразу в эпиграфе, так что гадать остается только о том, как они связаны с содержанием. К концу произведения выясняется, что самым непосредственным образом, о котором я постараюсь не спойлерить. Думаю, — девушка укуталась в плед, — что в этом отзыве я вообще постараюсь обойтись без пересказа содержания, чтобы читатель мог в той же мере, что и я, насладиться разворачиванием тонких сюжетных слоев, прежде чем добраться до самой вкусной сердцевины. Скажу лишь о том, что все, описанное в романе и представленное в анонсе, — не случайный набор событий. Все это действительно необходимо для того, чтобы привести читателя к конечной остановке в подземном городе.
Василиса и Войтек переглянулись на этих словах. Камилла нахмурилась. А Лари все продолжала:
— А пока — пара слов о главном герое. Необычно то, что о происхождении своей истинной сути герой постепенно узнает вместе с читателем, проходя шаг за шагом трудный и полный опасностей путь. Да, то, что он вампир с необычными способностями и странными воспоминаниями, — лишь верхняя часть айсберга. Джи — отнюдь не положительный герой, в его прошлом и настоящем больше грязи, чем на улицах Лондона начала XX века, где разворачивается основное действие. Однако он порядочен и способен на сочувствие, что привлекает симпатии читателя на его сторону.
Автор — мастер деталей, органично вплетенных в текст. Она разворачивает перед читателем сплетенное из этих деталей историческое полотно, без усилий погружая нас в атмосферу книги.
Лари раскрыла книгу и, на удивление, громко зачитала:
— «В неярком янтарном свете гостиничный номер казался воплощением уюта. Две аграндовы горелки, еле слышно гудя, окрашивали во все оттенки жёлтого широкую кровать, лакированную тумбу и плотно задёрнутые портьеры с мохнатыми кистями.
Жестковатое кресло, на спинке которого повис небрежно брошенный жилет, стояло вплотную к паровому радиатору. В радиаторе тихонько булькало и шипело, от нагретого чугуна веяло приятным теплом.
Несмотря на поздний час, сон не шёл. Сидя в кресле, Джи рассеянно листал каталог «Магазина товаров для армии и флота», предлагаемый отелем, видимо, в качестве развлекательного чтива.»
И таких описаний с временными деталями в тексте — множество. Для любителей точной, выверенной атмосферы роман станет настоящей находкой.
Охотники слушали коллегу, Василиса мечтательно изучала потолок, пока ее напарник пролистывал те книги, что уже отобрала команда, а Камилла, пристроившись у стеллажа с книгами, теребила и без того уже размохрившийся кончик шарфа.
— К сожалению, не обошлось и без небольших проколов в плане языка. Так, в пятой главе главный герой настойчиво и однообразно называется “охотником”. Мало того, что непонятно, откуда взялось это наименование, так еще и полное отсутствие иных наименований, кроме “он” выглядит странно и неуместно. В седьмой главе также без каких бы то ни было объяснений Джи переходит в “бывший охотник”. Возможно, объяснение этому есть в первом романе этого цикла? Когда-нибудь я обязательно проверю.
Мелким грустным недочетом можно назвать и вот этот отрывок: «При виде Джи его лицо приобрело то выражение, которое часто бывает у людей, узнавших о своём соседе что-то нелицеприятное.» Путаница со словами нелицеприятный/неприятный — всеобщая беда. Нелицеприятный, как подсказывает нам толковый словарь, имеет значение “непредубежденный, беспристрастный, объективный”. Мы еще говорим, к примеру, “невзирая на лица” в том же значении.
И третий из покоробивших меня моментов. Да, я подчеркиваю — их было всего три, это не избранные примеры.
«— Извини, если разочаровала, — сказала Кван, входя в гостиную, — но я решила всё-таки тебя дождаться. Хотя ты, кажется, сделал всё, чтобы испытать моё терпение.
Игнорируя подколку, Джи обернулся.»
Подколку! Это современное слово настолько выпадает из общего стиля текста, что становится просто обидно! — Лари с трудом сдержала возмущенный крик, но ее лицо, тем не менее, покраснело. — Все-таки закончить отзыв хочется хорошим, так что расскажу еще немного о малой части из восхитивших меня тайн, которые читателю предстоит разгадывать вместе с героем. Итак, представьте себе бразильский сертан. Сельва. Времена чуть позже Конкисты, когда португальцы уже недурно закрепились в нынешней Бразилии и активно осваивают ее богатства. Затерянный в джунглях город, который исследует герой и вот что он там находит:
«Вновь стоя перед запечатанной гробницей, Джи вдруг заметил то, что укрылось от него в первый раз: на плите, аккурат между полосами железа, проступала рельефная надпись. Охотник отёр буквы мокрым рукавом – на чёрной ткани остались бледно-серые разводы.
Надпись оказалась на английском.
«В чём силы более, чем в сжатом кулаке? В раскрытом рту».
И ниже, чуть более мелкими буквами:
«Кама-Сотц раскроет рот, когда придёт время».
Надпись на английском! Глубоко в бразильской сельве! В древнем заброшенном городе! Откуда? Не скажу, читайте сами, — Лари устало откинулась на спинку кресла и подытожила. — Итак, роман Ситникой Лидии с загадочным и говорящим названием, полный тайн и написанный живым, сочным языком — настоящая находка для всех любителей погружения в текст с головой.
— Откладываем? — спросил Войтек
— Книга интересная, так что советую всем прочесть, — сказала Лари. — Но в нашем деле она не поможет.
Беседа тридцать пятая. Цена силы, или Роман Светланы Крушиной «Пока смерть не заберет меня» (http://www.vamp-league.org/page/roman-poka-smert-ne-zaberet-menja-svetlana-krushina)
— У меня тоже есть подобный текст, хотя события в нем происходят в современной нам реальности, — Бен закрыл книгу, и некоторое время с задумчивым видом смотрел на ее корешок.
— Как я понимаю, это второй роман дилогии. Но сразу хочу сказать, что его вполне можно читать как самостоятельное произведение. Никаких вопросов о том, кто кем является и почему происходит то или иное действие, не возникает.
Перед нами разворачивается история парня, который был знаком с миром вампиров, но все же пожелал не просто наблюдать за ним со стороны, а стать с ним одним целым. Увы, законы вампиров достаточно жестоки, и все это ему предстоит испытать на собственной шкуре.
Композиция произведения достаточно интересна. Здесь повествование от лица Илэра чередуется со сценами, о которых повествует автор. Однако такие смены не напрягают, наоборот, позволяют представить ситуацию со всех сторон, а также узнать о том, о чем персонаж просто не мог нам поведать. Этот же прием позволяет нагнетать напряжение там, где это необходимо. В результате я сам не понял как, но начал сопереживать герою. Хотя… не могу сказать, что его образ мне был симпатичен.
Зато другие персонажи — многогранны и очень живые.
Благородный Крис, по-аристократически сволочной Алан, религиозная Мэвис, забавная Аврора, сумасшедшая Хэтери.
Здесь нет ни положительных персонажей, ни отрицательных. Каждый поступает так, как считает нужным. И несмотря на разницу между Крисом и Аланом, они похожи: оба думают не о себе, а о кланах.
Быть может поэтому образ Илэра не кажется привлекательным. Но автор (да и сам Илэр) не скупится на слова, сравнивая его с тряпкой. Но вот тут и происходит небольшая нестыковка. Хоть автор и означает, что тряпкой он становится лишь в отношении самого себя, но почему же тогда так упорно сражался с властью своего хозяина? Ведь эта его борьба была именно ради себя, любимого. Или все дело в простом упрямстве?
Вначале действительно переживаешь за героя и всячески надеешься, что ему удастся сломить Алана, но вот именно то, что слово «тряпка» все чаще и чаще начинает возникать не в первой, а во второй части произведения, и рождает некий диссонанс в осмыслении образа. Потому что было бы логично, если бы он вначале был тряпкой, а затем “вырос”. У нас же получается немного иная схема: он вырос, потом опять превращается в тряпку, потом тряпка вдруг поднимается вверх, чтобы опять упасть вниз.
И на фоне этого возникает вполне логичный вопрос: как такая тряпка оказался настолько сильным вампиром, что за каких-то, кажется, пять — десять лет смог обойти своего хозяина — высшего носферату?
Бен этого действительно не мог понять. Ведь, что такое десять лет для вампиров, которые живут столетия? Это как выставить против взрослого дяди трехлетнего ребенка.
— Хотя здесь, наверное, стоит отдать должное Алану — он почувствовал силу, знал, на что давить, чтобы ее высвободить. Он же признавал, что парню еще многому надо учиться. А значит, дважды обидно за клан «Цепеш», которому достался такой еще неоперившийся носферату. Есть еще один момент, который меня смутил. Мне показалось странным, что телепат Алан (а именно так его называют) ничего не знал о связях Кристиана, хотя при желании легко бы данные сведения добыл.
В голосе Бена, вопреки сказанным словам, было немного уважения. Знал он одного сородича, который только и делал, что лазил по чужим мыслям.
— В связи с этим, — продолжил мужчина, — иногда создается ощущение, что про телепатию Алана автор и сам герой (коль уж повествование иногда ведется от его лица) иногда забывает. Например, Илэр спрашивает:
«— Ну, ну. Только ведь она тебя не любит, Илэр.
...
— А уж это вы никак не можете знать!
Я ожидал, что сейчас Алан выдаст какую-нибудь высокопарную банальность в том духе, что он прожил на свете много лет и научился читать по лицам — или же по глазам, — но он молчал.»
Логичнее было бы предположить, что Илэр решил, будто вампир прочитал мысли девушки, но…
Финал романа, конечно, печален, но, наверное, он логичен. Не может вампир быть счастлив со святошей, не могут в одном городе жить двое носферату: кому-то все равно суждено было уйти, раз Илэр так и не мог решиться на партнерство.
— А тебя книга впечатлила, — улыбка скользнула по губам Энни.
— Да, — вампир не стал отрицать очевидное. Ведь даже спустя несколько столетий все равно помнил, каково быть молодым вампиром. Люди слишком стремятся обрести новую жизнь, забывая, что вечность состоит из множества ограничений. И если не умеешь с ними справляться, то... вот результат — на улицах трупы, а твоя вечность закончится скорой смертью.
— Надеюсь, что нам все же удастся помочь вам напасть на след убийцы, — взгляд карих глаз застыл на детективе.
— Рано или поздно мы найдем его и уничтожим, — успокоил Аркадий Петрович.
Беседа тридцать шестая. Кто же такой вампир, или Рассказ Росса Гаера и Арахны «Рейстайлинг» (http://www.vamp-league.org/page/rasskaz-restajling-ross-gaer-arahna-vice)
— Кстати, об уничтожении, — привстал Карл. — Наткнулся на интересную работу… Ну как интересную… в ходе разговора поймете. Я тут польстился на обложку одной книги, «Рейстайлинг» Росса Гаера и Арахны в редакции Сфинкса.
— Уже звучит интересно, — восхитилась Василиса.
—Да, хоть так и не понял связи рассказа с названием. Но главный герой — охотник на вампиров, — Карл многозначительно улыбнулся.
Его группа подобралась в предвкушении приключения коллеги.
— И знаете, — Карл постучал трубкой по столу, — сюжет вроде бы обычный… Главный герой, охотник, узнал о нападении и решил найти напавшего, втерся в доверие к выжившей жертве, подкараулил вампира и убил, ничего такого. Но…
— Но? — повторил Бен.
— Но столько при этом странных несоответствий, — Карл нахмурился. — Он стал охотником после несчастного случая. Его невесту обратил вампир. И желая мести, он стал истреблять их. Так, по крайней мере, понял я. Но при одном воспоминании о его невесте после обращения у него начинаются припадки, он теряет контроль над собой.
— А охотники на вампиров имеют права на такое? — обернулась Татьяна к Бену. Врач покачал головой.
— Непрофпригодность, да, — кивнул Карл. — Но там нет единых организаций, что занимаются отбором охотников. Да и вообще непонятно, что за мир и как они там действуют. Хотя главный герой постоянно их вспоминает, никакого объяснения этому нет. Кстати. Вы в курсе, что по укусу можно определить вид вампира?
— По укусу? — хором переспросили все, а Бен добавил. — Это по прикусу что ли?
— «Но отрицать удивительный для меня факт не могу. У этого вампира не пара верхних рядом расположенных острых зубов, как у носферату, и не такие, как у обычных. Это что-то новое… и здесь впору рассуждать об эволюции…» — зачитал Карл. — Так что, коллеги, запоминайте. Полезная информация. Хотя я бы не поверил человеку, который ищет вампиров в картинах, не слышит гула машины и позволяет себе беспечно демонстрировать оружие ребенку.
Удивляют предложения «Покинул белокурых красавиц, так и не дождавшись возвращения Эберга.» и «с демонстративным пренебрежением проговорила та и, уставившись в тарелку, занялась пирогом. Стала выковыривать из него голубику.» И таких предложений много. Лично я не припоминаю таких приемов с пропуском местоимений.
— Может у автора проблемы с тавтологией? — предложила Лари. — Вот и борется так с ней. А редактор просто не заметил.
— Разве предложения не должны быть связаны? — не уступил Карл. — А из-за этого только подчеркивается рваность текста. Только что они ужинали, и бац! — уже утро. У нас три активных героя. Сам охотник. Жертва. И его сестра, школьница. Я не буду уж акцентировать на том, что охотник всю книгу третирует девочку, что выглядит как сексизм и женоненавистность, хотя соавтор — женщина, и очень странно, что она это допустила. Но меня весьма заинтересовало другое. Жертва пригласила охотника пожить у себя дома, но нам его не описали. В начале все действия происходят на первом этаже, что создает впечатление одноэтажного дома. Потом в середине книги выясняется, что есть второй этаж. Еще дальше — просторный чердак, видимо, на третьем этаже. И так, в ходе повествования, дом все больше и больше трансформируется по прихоти авторов.
— Ходячий замок прям, — хмыкнула Энни, поправляя шарф.
— Отложим? — спросил Войтек.
— Да тут откладывать нечего, — вздохнул Карл. — О Сейрабет и других вампирах практически нет никакой информации. Только о самой Джослин и ее противоречиях. И то, кратко и лаконично. У автора прекрасный слог, и рассказ имеет интересную структуру. Но этого безумно мало.
Карл оглядел комнату. Все сидели, насупившись, воздух словно был наэлектризован.
— Девочки, у вас что-нибудь есть? — попытался разрядить ситуацию мужчина.
И в молчании поднялась ладошка Лари.
Беседа тридцать четвертая. Таинственные события, или Роман Ситниковой Лидии Григорьевны
«Иерофант-гностик» (http://www.vamp-league.org/page/roman-ierofant-gnostik-sitnikova-lidija-grigorevna)
Дождавшись, когда все взгляды обратятся к ней, девушка начала:
— С самого названия романа Ситникова Лидия Григорьевна настраивает читателя на серьезный лад, намекая, что в тексте есть над чем поломать голову. К счастью, толкование слов, использованных в названии “Иерофант-Гностик”, дается сразу в эпиграфе, так что гадать остается только о том, как они связаны с содержанием. К концу произведения выясняется, что самым непосредственным образом, о котором я постараюсь не спойлерить. Думаю, — девушка укуталась в плед, — что в этом отзыве я вообще постараюсь обойтись без пересказа содержания, чтобы читатель мог в той же мере, что и я, насладиться разворачиванием тонких сюжетных слоев, прежде чем добраться до самой вкусной сердцевины. Скажу лишь о том, что все, описанное в романе и представленное в анонсе, — не случайный набор событий. Все это действительно необходимо для того, чтобы привести читателя к конечной остановке в подземном городе.
Василиса и Войтек переглянулись на этих словах. Камилла нахмурилась. А Лари все продолжала:
— А пока — пара слов о главном герое. Необычно то, что о происхождении своей истинной сути герой постепенно узнает вместе с читателем, проходя шаг за шагом трудный и полный опасностей путь. Да, то, что он вампир с необычными способностями и странными воспоминаниями, — лишь верхняя часть айсберга. Джи — отнюдь не положительный герой, в его прошлом и настоящем больше грязи, чем на улицах Лондона начала XX века, где разворачивается основное действие. Однако он порядочен и способен на сочувствие, что привлекает симпатии читателя на его сторону.
Автор — мастер деталей, органично вплетенных в текст. Она разворачивает перед читателем сплетенное из этих деталей историческое полотно, без усилий погружая нас в атмосферу книги.
Лари раскрыла книгу и, на удивление, громко зачитала:
— «В неярком янтарном свете гостиничный номер казался воплощением уюта. Две аграндовы горелки, еле слышно гудя, окрашивали во все оттенки жёлтого широкую кровать, лакированную тумбу и плотно задёрнутые портьеры с мохнатыми кистями.
Жестковатое кресло, на спинке которого повис небрежно брошенный жилет, стояло вплотную к паровому радиатору. В радиаторе тихонько булькало и шипело, от нагретого чугуна веяло приятным теплом.
Несмотря на поздний час, сон не шёл. Сидя в кресле, Джи рассеянно листал каталог «Магазина товаров для армии и флота», предлагаемый отелем, видимо, в качестве развлекательного чтива.»
И таких описаний с временными деталями в тексте — множество. Для любителей точной, выверенной атмосферы роман станет настоящей находкой.
Охотники слушали коллегу, Василиса мечтательно изучала потолок, пока ее напарник пролистывал те книги, что уже отобрала команда, а Камилла, пристроившись у стеллажа с книгами, теребила и без того уже размохрившийся кончик шарфа.
— К сожалению, не обошлось и без небольших проколов в плане языка. Так, в пятой главе главный герой настойчиво и однообразно называется “охотником”. Мало того, что непонятно, откуда взялось это наименование, так еще и полное отсутствие иных наименований, кроме “он” выглядит странно и неуместно. В седьмой главе также без каких бы то ни было объяснений Джи переходит в “бывший охотник”. Возможно, объяснение этому есть в первом романе этого цикла? Когда-нибудь я обязательно проверю.
Мелким грустным недочетом можно назвать и вот этот отрывок: «При виде Джи его лицо приобрело то выражение, которое часто бывает у людей, узнавших о своём соседе что-то нелицеприятное.» Путаница со словами нелицеприятный/неприятный — всеобщая беда. Нелицеприятный, как подсказывает нам толковый словарь, имеет значение “непредубежденный, беспристрастный, объективный”. Мы еще говорим, к примеру, “невзирая на лица” в том же значении.
И третий из покоробивших меня моментов. Да, я подчеркиваю — их было всего три, это не избранные примеры.
«— Извини, если разочаровала, — сказала Кван, входя в гостиную, — но я решила всё-таки тебя дождаться. Хотя ты, кажется, сделал всё, чтобы испытать моё терпение.
Игнорируя подколку, Джи обернулся.»
Подколку! Это современное слово настолько выпадает из общего стиля текста, что становится просто обидно! — Лари с трудом сдержала возмущенный крик, но ее лицо, тем не менее, покраснело. — Все-таки закончить отзыв хочется хорошим, так что расскажу еще немного о малой части из восхитивших меня тайн, которые читателю предстоит разгадывать вместе с героем. Итак, представьте себе бразильский сертан. Сельва. Времена чуть позже Конкисты, когда португальцы уже недурно закрепились в нынешней Бразилии и активно осваивают ее богатства. Затерянный в джунглях город, который исследует герой и вот что он там находит:
«Вновь стоя перед запечатанной гробницей, Джи вдруг заметил то, что укрылось от него в первый раз: на плите, аккурат между полосами железа, проступала рельефная надпись. Охотник отёр буквы мокрым рукавом – на чёрной ткани остались бледно-серые разводы.
Надпись оказалась на английском.
«В чём силы более, чем в сжатом кулаке? В раскрытом рту».
И ниже, чуть более мелкими буквами:
«Кама-Сотц раскроет рот, когда придёт время».
Надпись на английском! Глубоко в бразильской сельве! В древнем заброшенном городе! Откуда? Не скажу, читайте сами, — Лари устало откинулась на спинку кресла и подытожила. — Итак, роман Ситникой Лидии с загадочным и говорящим названием, полный тайн и написанный живым, сочным языком — настоящая находка для всех любителей погружения в текст с головой.
— Откладываем? — спросил Войтек
— Книга интересная, так что советую всем прочесть, — сказала Лари. — Но в нашем деле она не поможет.
Беседа тридцать пятая. Цена силы, или Роман Светланы Крушиной «Пока смерть не заберет меня» (http://www.vamp-league.org/page/roman-poka-smert-ne-zaberet-menja-svetlana-krushina)
— У меня тоже есть подобный текст, хотя события в нем происходят в современной нам реальности, — Бен закрыл книгу, и некоторое время с задумчивым видом смотрел на ее корешок.
— Как я понимаю, это второй роман дилогии. Но сразу хочу сказать, что его вполне можно читать как самостоятельное произведение. Никаких вопросов о том, кто кем является и почему происходит то или иное действие, не возникает.
Перед нами разворачивается история парня, который был знаком с миром вампиров, но все же пожелал не просто наблюдать за ним со стороны, а стать с ним одним целым. Увы, законы вампиров достаточно жестоки, и все это ему предстоит испытать на собственной шкуре.
Композиция произведения достаточно интересна. Здесь повествование от лица Илэра чередуется со сценами, о которых повествует автор. Однако такие смены не напрягают, наоборот, позволяют представить ситуацию со всех сторон, а также узнать о том, о чем персонаж просто не мог нам поведать. Этот же прием позволяет нагнетать напряжение там, где это необходимо. В результате я сам не понял как, но начал сопереживать герою. Хотя… не могу сказать, что его образ мне был симпатичен.
Зато другие персонажи — многогранны и очень живые.
Благородный Крис, по-аристократически сволочной Алан, религиозная Мэвис, забавная Аврора, сумасшедшая Хэтери.
Здесь нет ни положительных персонажей, ни отрицательных. Каждый поступает так, как считает нужным. И несмотря на разницу между Крисом и Аланом, они похожи: оба думают не о себе, а о кланах.
Быть может поэтому образ Илэра не кажется привлекательным. Но автор (да и сам Илэр) не скупится на слова, сравнивая его с тряпкой. Но вот тут и происходит небольшая нестыковка. Хоть автор и означает, что тряпкой он становится лишь в отношении самого себя, но почему же тогда так упорно сражался с властью своего хозяина? Ведь эта его борьба была именно ради себя, любимого. Или все дело в простом упрямстве?
Вначале действительно переживаешь за героя и всячески надеешься, что ему удастся сломить Алана, но вот именно то, что слово «тряпка» все чаще и чаще начинает возникать не в первой, а во второй части произведения, и рождает некий диссонанс в осмыслении образа. Потому что было бы логично, если бы он вначале был тряпкой, а затем “вырос”. У нас же получается немного иная схема: он вырос, потом опять превращается в тряпку, потом тряпка вдруг поднимается вверх, чтобы опять упасть вниз.
И на фоне этого возникает вполне логичный вопрос: как такая тряпка оказался настолько сильным вампиром, что за каких-то, кажется, пять — десять лет смог обойти своего хозяина — высшего носферату?
Бен этого действительно не мог понять. Ведь, что такое десять лет для вампиров, которые живут столетия? Это как выставить против взрослого дяди трехлетнего ребенка.
— Хотя здесь, наверное, стоит отдать должное Алану — он почувствовал силу, знал, на что давить, чтобы ее высвободить. Он же признавал, что парню еще многому надо учиться. А значит, дважды обидно за клан «Цепеш», которому достался такой еще неоперившийся носферату. Есть еще один момент, который меня смутил. Мне показалось странным, что телепат Алан (а именно так его называют) ничего не знал о связях Кристиана, хотя при желании легко бы данные сведения добыл.
В голосе Бена, вопреки сказанным словам, было немного уважения. Знал он одного сородича, который только и делал, что лазил по чужим мыслям.
— В связи с этим, — продолжил мужчина, — иногда создается ощущение, что про телепатию Алана автор и сам герой (коль уж повествование иногда ведется от его лица) иногда забывает. Например, Илэр спрашивает:
«— Ну, ну. Только ведь она тебя не любит, Илэр.
...
— А уж это вы никак не можете знать!
Я ожидал, что сейчас Алан выдаст какую-нибудь высокопарную банальность в том духе, что он прожил на свете много лет и научился читать по лицам — или же по глазам, — но он молчал.»
Логичнее было бы предположить, что Илэр решил, будто вампир прочитал мысли девушки, но…
Финал романа, конечно, печален, но, наверное, он логичен. Не может вампир быть счастлив со святошей, не могут в одном городе жить двое носферату: кому-то все равно суждено было уйти, раз Илэр так и не мог решиться на партнерство.
— А тебя книга впечатлила, — улыбка скользнула по губам Энни.
— Да, — вампир не стал отрицать очевидное. Ведь даже спустя несколько столетий все равно помнил, каково быть молодым вампиром. Люди слишком стремятся обрести новую жизнь, забывая, что вечность состоит из множества ограничений. И если не умеешь с ними справляться, то... вот результат — на улицах трупы, а твоя вечность закончится скорой смертью.
— Надеюсь, что нам все же удастся помочь вам напасть на след убийцы, — взгляд карих глаз застыл на детективе.
— Рано или поздно мы найдем его и уничтожим, — успокоил Аркадий Петрович.
Беседа тридцать шестая. Кто же такой вампир, или Рассказ Росса Гаера и Арахны «Рейстайлинг» (http://www.vamp-league.org/page/rasskaz-restajling-ross-gaer-arahna-vice)
— Кстати, об уничтожении, — привстал Карл. — Наткнулся на интересную работу… Ну как интересную… в ходе разговора поймете. Я тут польстился на обложку одной книги, «Рейстайлинг» Росса Гаера и Арахны в редакции Сфинкса.
— Уже звучит интересно, — восхитилась Василиса.
—Да, хоть так и не понял связи рассказа с названием. Но главный герой — охотник на вампиров, — Карл многозначительно улыбнулся.
Его группа подобралась в предвкушении приключения коллеги.
— И знаете, — Карл постучал трубкой по столу, — сюжет вроде бы обычный… Главный герой, охотник, узнал о нападении и решил найти напавшего, втерся в доверие к выжившей жертве, подкараулил вампира и убил, ничего такого. Но…
— Но? — повторил Бен.
— Но столько при этом странных несоответствий, — Карл нахмурился. — Он стал охотником после несчастного случая. Его невесту обратил вампир. И желая мести, он стал истреблять их. Так, по крайней мере, понял я. Но при одном воспоминании о его невесте после обращения у него начинаются припадки, он теряет контроль над собой.
— А охотники на вампиров имеют права на такое? — обернулась Татьяна к Бену. Врач покачал головой.
— Непрофпригодность, да, — кивнул Карл. — Но там нет единых организаций, что занимаются отбором охотников. Да и вообще непонятно, что за мир и как они там действуют. Хотя главный герой постоянно их вспоминает, никакого объяснения этому нет. Кстати. Вы в курсе, что по укусу можно определить вид вампира?
— По укусу? — хором переспросили все, а Бен добавил. — Это по прикусу что ли?
— «Но отрицать удивительный для меня факт не могу. У этого вампира не пара верхних рядом расположенных острых зубов, как у носферату, и не такие, как у обычных. Это что-то новое… и здесь впору рассуждать об эволюции…» — зачитал Карл. — Так что, коллеги, запоминайте. Полезная информация. Хотя я бы не поверил человеку, который ищет вампиров в картинах, не слышит гула машины и позволяет себе беспечно демонстрировать оружие ребенку.
Удивляют предложения «Покинул белокурых красавиц, так и не дождавшись возвращения Эберга.» и «с демонстративным пренебрежением проговорила та и, уставившись в тарелку, занялась пирогом. Стала выковыривать из него голубику.» И таких предложений много. Лично я не припоминаю таких приемов с пропуском местоимений.
— Может у автора проблемы с тавтологией? — предложила Лари. — Вот и борется так с ней. А редактор просто не заметил.
— Разве предложения не должны быть связаны? — не уступил Карл. — А из-за этого только подчеркивается рваность текста. Только что они ужинали, и бац! — уже утро. У нас три активных героя. Сам охотник. Жертва. И его сестра, школьница. Я не буду уж акцентировать на том, что охотник всю книгу третирует девочку, что выглядит как сексизм и женоненавистность, хотя соавтор — женщина, и очень странно, что она это допустила. Но меня весьма заинтересовало другое. Жертва пригласила охотника пожить у себя дома, но нам его не описали. В начале все действия происходят на первом этаже, что создает впечатление одноэтажного дома. Потом в середине книги выясняется, что есть второй этаж. Еще дальше — просторный чердак, видимо, на третьем этаже. И так, в ходе повествования, дом все больше и больше трансформируется по прихоти авторов.
— Ходячий замок прям, — хмыкнула Энни, поправляя шарф.
