- Мисс? – услышала Элен оклик служанки.
- А? Что? – обернулась она к Кэти.
- Я могу идти?
- Да-да, конечно… Иди.
- Обед будет скоро готов. С вашего разрешения, - добавила девушка и вышла из кабинета.
- Что скажешь? – спросила она у Оливье.
Тот развёл руками.
- Что я могу сказать? Люди иногда совершают поступки, которых мы от них не ожидаем. Может быть, лорд Кинберг не так плох, как вы о нём думали и вам действительно удастся убедить его жениться на мисс Уитон?
Элен задумалась.
- Возможно, ты прав, Оливье, но сначала мне надо вернуть ему деньги. Только как узнать, где он живёт? Расспрашивать об этом Редзелов или миссис Бланш – это привлечь ненужное внимание.
- Мисс Роуз, я не хотел вам говорить, чтобы не расстраивать, но буквально вчера я от слуги из соседнего дома узнал, что каждый вторник лорд Кинберг наведывается в игральный дом, что находится в соседнем квартале.
- Боже мой, неужели он картёжник? – воскликнула Элен.
- Весьма вероятно.
На самом деле в карточных играх Роуз не видела ничего страшного, многие мужчины её круга коротали вечера с друзьями за партией покера. Но иногда карты превращались для игрока в манию. Именно так случилось с отцом Маргарет, который всегда был азартным человеком, но покер стал для него болезнью. Генри, родной брат матери Элен, проигрывал за карточным столом огромнейшие суммы до тех пор, пока кредиторы не отобрали заложенный им дом и они с Маргарет, переехали жить в поместье к Роуз. Однако почти полное разорение не остановило Генри Уитона и он продолжал играть, занимая в долг. А когда отец Элен, потеряв терпение, отказался платить за шурина, тот пустил себе пулю в висок. Это были ужасные времена. Элен вспоминала о них с содроганием. С одной стороны их семья избавилась от человека бесконечно проигрывающего деньги, с другой – он был всё же роднёй и, в общем-то, неплохим человеком, если не считать его губительной страсти. С того злополучного дня отец Элен чувствовал себя виноватым и стал ещё чаще прикладываться к бутылке. А дочери Роуз и Уитон, обе рано потерявшие матерей, сдружились, став друг другу совсем как родные сестры. И Элен, как старшая на два года, чувствовала себя ответственной за Маргарет.
В кабинете было тихо. Оливье давно уже ушёл, решив своим присутствием не беспокоить девушку. Он слишком долго прослужил у семьи Роуз, чтобы понимать, о чём думает сейчас Элен. Она была благодарна ему за тактичность и чуткость, которая позволяла слуге понимать настроение воспитанницы.
Элен вытерла слёзы и отогнала тяжелые воспоминания. Что же, если Кинберг заядлый картёжник она должна об этом узнать. А ещё вернуть ему деньги. Что будет потом, когда она останется совсем без средств, она решила пока не думать.
Сегодня, как и всегда, Эдварду в покер не везло. Они играли уже шестую партию, а хорошие карты в его руки не шли. Кинберг не был охоч до азартных игр, но посещение увеселительного заведения по вторникам стало традицией мужчин его круга. В игральном доме редко бывали женщины. Здесь их женихи, мужья, отцы и братья могли спокойно за бокалом коньяка и дорогими сигарами поговорить на сугубо мужские темы, не отвлекаясь на женские глупости.
- Ещё партию, господа? – спросил барон Николс.
- Нет, я на сегодня пас, - поднял руки Эдвард.
- Что такое, граф, вы потеряли веру в то, что однажды капризная Фортуна повернётся к вам лицом? – пыхча толстой сигарой спросил маркиз Сандерс.
- Он предпочитает, когда капризницы поворачиваются к нему задом, - загоготал барон Пиквел, собирая карты.
- Крейк, - укоризненно покачал головой Эдвард, – мне кажется вы выпили лишний бокал Remy Martin
- Да, прошу прощения, господа, за свои вольности.
- Бросьте барон, женщин здесь нет, а нам стесняться нечего, - ответил Алан Николс. – Ну же граф, ещё партию, я уверен, что вам вот-вот повезёт.
Возразить Эдвард не успел. К нему наклонился подошедший лакей.
- Граф Кинберг, вас спрашивают.
- Меня? Кто?
- Не имею чести знать. Женщина.
Эдвард удивленно поднял бровь, но спрашивать больше ничего не стал. Вместо этого он объявил участникам игры, что покидает их интересную компанию.
- Вы надолго? – спросил барон Николс.
- Это как получится, - развел руками Эдвард.
- Если речь идёт о женщине, то сегодня графа можно уже не ждать, - со знанием дела произнес Крейк Пиквел.
- Барон, смотрите, как бы вас не обчистили до нитки. И не налегайте больше на коньяк, - сказал Кинберг на прощание.
- Обещаю.
Эдвард встал из-за стола и направился за слугой, который провел его по коридору в одну из комнат. Открыв перед графом дверь, он легким поклоном попрощался и ушёл. Эдвард войдя в комнату замер у порога. Перед ним в пол оборота стояла незнакомка, которую неделю назад он спас от уличных негодяев.
- Вы? - только и вымолвил Эдвард.
- Граф Кинберг, я полагаю? – спросила девушка.
- Можете не сомневаться. Вы искали меня?
Незнакомка замялась. За те несколько секунд, что она молчала, он успел окинуть девушку взглядом. Сейчас она ему нравилась даже больше, чем тогда, на темной улице. Точёная фигурка казалось такой хрупкой, что у графа вновь возникло желание защитить её. Проведя взглядом по изящной шейке, он спустился к линии декольте и задержался на нём. Небольшая юная грудь волнующе вздымалась над вырезом платья, и богатое воображение Эдварда уже дорисовывало детали. Возможно, у него на лице что-то отразилось, когда девушка его окликнула, он понял, что она заметила его пристальное внимание к её груди.
- На вашем лифе красивая брошь, - быстро нашёлся граф.
- Я не знала, что вас интересуют женские украшения, - холодно заметила девушка.
На этот раз смутился Эдвард.
- Так смею я узнать причину, по которой вы искали меня? – спросил он.
- Да, граф, - ответила незнакомка. – Так случилось, что я снова хочу благодарить вас.
Кинберг удивленно вскинул брови.
- Благодарить? За что на этот раз? Кажется, мы больше не встречались. Я бы непременно запомнил, - улыбнулся он той самой улыбкой, которая, как он знал, безотказно действовала на всех женщин.
Девушка опустила глаза, но продолжила.
- Вы помогли моей служанке.
Заметив непонимающий взгляд графа, она продолжила.
- На рынке, вы заплатили за неё.
Кинберг вспомнил, что на днях, действительно, вступился за какую-то служанку перед мясником, он уже успел забыть об этой мелочи, поскольку девушка ему не приглянулась.
- Ах, да. Так это была ваша служанка? Удивительное совпадение.
- Да, - коротко ответила девушка и полезла в ридикюль на своей руке.
Пока Эдвард гадал, что она там ищет, незнакомка достала несколько денежных купюр и протянула их графу.
- Что это? – не понял он.
- Деньги, - пожала плечами девушка, показывая очевидность факта.
- Я вижу, - тоном холоднее, чем он хотел, сказал Эдвард. – Зачем вы их мне предлагаете?
- Я возвращаю вам долг.
Кинберг нахмурился.
- Я никогда не беру денег у женщин.
- Но я просто возвращаю средства, что вы потратили, выручая мою служанку, - недоуменно сказала незнакомка.
- Я. Никогда. Не беру. Денег. У женщин, - жёстко повторил Эдвард. – И считаю предложение мне их – оскорблением.
Девушка на минуту растерялась, но потом собралась и с вызовом сказала.
- А я не люблю быть должна.
Строптивость этой хрупкой девушки так позабавила Эдварда, что он сразу «остыл».
- Вы не любите быть должной, я не беру денег. Что же нам с вами делать? – с задорной улыбкой спросил он.
- Может, вы измените своим принципам? – спросила незнакомка.
- Или вы своим?
- Нет, - гордо вскинула подбородок девушка.
Глядя на красиво очерченные скулы, чувственную линию рта Эдвард вдруг до покалывания в губах понял, как хочет поцеловать строптивицу.
- У меня есть предложение, - сказал он. – Я возьму с вас долг не деньгами.
Девушка «вспыхнула».
- Что…? Как вы…?
Эдвард успокаивающе поднял руки.
- Мисс, осторожнее, вы сейчас испепелите меня своим гневным взглядом или скажете то, о чём потом пожалеете. Поверьте, я не имел в виду ничего такого, о чём вы подумали. Честно говоря, я даже удивлён тому, что у такой невинной девушки как вы могут появиться непристойные мысли.
Его слова достигли цели. Красавица зарделась как мак. И Эдвард понял, что в смущении она нравится ему ещё больше.
- Я не думала ни о чём, - запинаясь, произнесла девушка, теребя шнурок ридикюля.
- Совсем? – с улыбкой продолжал вгонять её «в краску» граф.
Правда, недолго. Незнакомка снова решительно взглянула на него:
- Так как вы хотите, чтобы я отдала вам долг?
«Ну уж нет, пташка, попав в мои силки тебе придётся петь по моим нотам», - подумал Эдвард, а вслух сказал.
- Я попрошу вас вернуть долг, когда придёт время.
- Что? – удивилась девушка.
Но граф больше не дал возможности его расспрашивать.
- Прошу прощения, но меня ждут господа для партии в покер. Я уверен, что теперь мне повезёт, - с лёгкой улыбкой отвесил поклон Кинберг и покинул комнату, оставив гостью в полном замешательстве.
Граф уже несколько минут, как покинул комнату, а Элен всё ещё не могла прийти в себя. Как так случилось, что с тех пор, как она познакомилась с Кинбергом все её планы летят к чёрту? Она всё ещё глупо стояла с купюрами в руках и не знала, что думать о поведении графа. Он не взял деньги (чему Элен, надо признаться, была рада, они были последними) и не стал требовать ничего неприличного в счёт уплаты долга. Последнее её смущало и немного… разочаровывало? Нет, не то, чтобы она согласилась на близость с Эдвардом… Боже!… Ей даже страшно подумать о том, чтобы оказаться с ним в одной постели… Но её женскому самолюбию было бы приятно захоти Кинберг её тела. Однако, он ясно дал понять, что в качестве плотской утехи она его не интересует, хотя Элен готова была поклясться, что его красноречивый взгляд на её грудь говорил об обратном. Она поспешно положила руку на вырез платья. Он был вполне умеренным, бывает декольте и глубже. Элен почувствовала, как румянец вновь заливает её щёки, едва она вспомнила многообещающую улыбку Эдварда. Что же он тогда потребует в качестве уплаты долга? Ну, по крайней мере, деньги остались при ней, теперь есть шанс дотянуть их до того дня, когда Маргарет пришлёт из поместья ещё.
Боже! Маргарет! Элен поймала себя на мысли, что в последние дни всё реже вспоминает о кузине. Ей стало стыдно. Вместо того чтобы исполнить то, зачем приехала, она думает об этом негодяе! Так дело не пойдет! В ближайшее время она решит, стоит ли призвать графа к ответу за свой обман и тем самым уготовить кузине жизнь с мужем, не пропускающим ни одной юбки, или уехать в поместье и обречь их семью на позор. Выбор сложный, почти невозможный. Но она справится, как справлялась всегда. Только вот её чувства… Ещё не понимая своих ощущений, она уже их боялась. «Всё это глупости!» - сердито подумала Элен, пообещав себе выкинуть из головы мысли о графе Кинберге. Мисс Роуз выдохнула, поправила причёску, пригладила подол платья рукой и решительно вышла из комнаты.
Эдвард вернулся в зал в отличном настроении. Довольная улыбка, с которой он сел за игральный стол, не укрылась от внимания приятелей.
- Граф, мы не ждали вас так быстро, - поприветствовал его барон Николс. – Но судя по вашему довольному лицу, вы всё успели.
- Господа, я решительно отметаю все ваши недостойные намеки и заверяю, что это был лишь невинный разговор.
- Невинный разговор с женщиной? Граф, не льстите себе, вы так не умеете, - загоготал Пиквел.
Эдвард пребывал в таком хорошем расположении духа, что был готов простить другу его скабрезности. Взяв сигару из шкатулки подошедшего лакея, Кинберг закурил и стал лениво наблюдать за игрой сквозь клубы голубоватого дыма. Витая мыслями далеко от этого места, Эдвард не сразу расслышал вопрос маркиза Сандерса.
- Граф, вы меня слушаете?
- Что? Прошу прощения, увлекся игрой.
- Я интересуюсь, что за дама жаждала разговора с вами?
- …невинного, - вставил Пиквел.
- Господа, я считал бы себя недостойным звания мужчины, если бы раскрывал личности женщин, просящих меня об аудиенции.
- Справедливо, - согласился Сандерс. – Но хотя бы скажите, эта была дама в вуали, на чью честь вы заключили пари с бароном Пиквелом?
Расслабленность и хорошее настроение вмиг слетели с Кинберга. Он с негодованием взглянул на Крейка, который судя по невозмутимому лицу, не видел ничего страшного в том, что рассказал о пари посторонним людям.
- Порой барон Пиквел говорит больше, чем нужно, - недовольно сказал Кинберг.
Крейк протестующе поднял руки. И Эдвард заметил, что барон основательно пьян.
- Граф, вы не говорили, что этот секрет только между нами. Я подумал, что ваша игра станет ещё интересней, если у неё будут свидетели.
- Мне достаточно было только одного.
В разговор вмешался барон Николс:
- Эдвард, значит, вы не будете отрицать, что заключили такое пари?
- Не буду, - после минутного молчания ответил Эдвард.
Несмотря на то, что ему была неприятна эта тема, он никогда не отказывался от собственных слов.
- И вы намерены довести дело до конца? – спросил маркиз Сандерс. – Намерены уложить даму в вуали, то есть мисс Анески, в свою постель до конца следующего месяца?
Эдвард обвел взглядом людей, сидящих за столом. Мужчины больше не притрагивались к картам, нетерпеливо ожидая ответа на вопрос. Кинберг понимал, что Сандерс и Николс – не последние люди, которые узнали о пари. Скоро с их подачи об этом не будет говорить разве только глухой или немой. Весь высший свет будет пристально наблюдать за отношениями графа с мисс Анески и перетирать их по углам, плодя слухи и ещё больший интерес.
Кинберг медленно затушил недокуренную сигару.
- Да, господа, мисс Анески скоро окажется в моих объятьях в одной лишь вуали.
Элен задумчиво грызла кончик пера. Вот уже битый час она вымучивала письмо кузине. Девушка всё ещё не решалась рассказать Маргарет про знакомство с Эдвардом, поэтому избегала этой темы в письме. Перед отъездом Элен так и не раскрыла кузине причину, по которой решила пожить в городе какое-то время, отговорившись несуществующими делами. Девушка представляла, что узнай Маргарет истинный мотив поездки, скорее всего наотрез бы отказалась от такой помощи. И все уговоры и убеждения подумать о чести семьи, собственном одиночестве и будущем ребенке, который останется без отца, были бы бесполезны. Маргарет порой бывала упряма и жутко наивна, предпочитая жить здесь и сейчас, не слишком задумываясь о грядущем. Иногда Элен завидовала беспечности кузины, та была похожа на ребенка, эмоционального и привязчивого. Зачастую Марго сначала делала, а потом задумывалась над последствиями своих спонтанных поступков. Также она чуть больше полугода назад уехала в город «развеяться», как она объяснила Элен. Её манили светские рауты, балы и званые вечера. Обольстительные кавалеры, модные новинки, которые доходили до поместья в лучшем случае через несколько месяцев и возможность почувствовать себя взрослой – вот те интересы, что двигали молодой женщиной.
Всё это Элен знала, но и подумать не могла, во что выльется самостоятельная жизнь Маргарет в городе. Кузину сопровождала их гувернантка Эльза, Элен доверяла пожилой женщине, которую знала с детства, как самой себе. Именно поэтому смирилась с желанием сестры пожить в городе.
- А? Что? – обернулась она к Кэти.
- Я могу идти?
- Да-да, конечно… Иди.
- Обед будет скоро готов. С вашего разрешения, - добавила девушка и вышла из кабинета.
- Что скажешь? – спросила она у Оливье.
Тот развёл руками.
- Что я могу сказать? Люди иногда совершают поступки, которых мы от них не ожидаем. Может быть, лорд Кинберг не так плох, как вы о нём думали и вам действительно удастся убедить его жениться на мисс Уитон?
Элен задумалась.
- Возможно, ты прав, Оливье, но сначала мне надо вернуть ему деньги. Только как узнать, где он живёт? Расспрашивать об этом Редзелов или миссис Бланш – это привлечь ненужное внимание.
- Мисс Роуз, я не хотел вам говорить, чтобы не расстраивать, но буквально вчера я от слуги из соседнего дома узнал, что каждый вторник лорд Кинберг наведывается в игральный дом, что находится в соседнем квартале.
- Боже мой, неужели он картёжник? – воскликнула Элен.
- Весьма вероятно.
На самом деле в карточных играх Роуз не видела ничего страшного, многие мужчины её круга коротали вечера с друзьями за партией покера. Но иногда карты превращались для игрока в манию. Именно так случилось с отцом Маргарет, который всегда был азартным человеком, но покер стал для него болезнью. Генри, родной брат матери Элен, проигрывал за карточным столом огромнейшие суммы до тех пор, пока кредиторы не отобрали заложенный им дом и они с Маргарет, переехали жить в поместье к Роуз. Однако почти полное разорение не остановило Генри Уитона и он продолжал играть, занимая в долг. А когда отец Элен, потеряв терпение, отказался платить за шурина, тот пустил себе пулю в висок. Это были ужасные времена. Элен вспоминала о них с содроганием. С одной стороны их семья избавилась от человека бесконечно проигрывающего деньги, с другой – он был всё же роднёй и, в общем-то, неплохим человеком, если не считать его губительной страсти. С того злополучного дня отец Элен чувствовал себя виноватым и стал ещё чаще прикладываться к бутылке. А дочери Роуз и Уитон, обе рано потерявшие матерей, сдружились, став друг другу совсем как родные сестры. И Элен, как старшая на два года, чувствовала себя ответственной за Маргарет.
В кабинете было тихо. Оливье давно уже ушёл, решив своим присутствием не беспокоить девушку. Он слишком долго прослужил у семьи Роуз, чтобы понимать, о чём думает сейчас Элен. Она была благодарна ему за тактичность и чуткость, которая позволяла слуге понимать настроение воспитанницы.
Элен вытерла слёзы и отогнала тяжелые воспоминания. Что же, если Кинберг заядлый картёжник она должна об этом узнать. А ещё вернуть ему деньги. Что будет потом, когда она останется совсем без средств, она решила пока не думать.
***
Сегодня, как и всегда, Эдварду в покер не везло. Они играли уже шестую партию, а хорошие карты в его руки не шли. Кинберг не был охоч до азартных игр, но посещение увеселительного заведения по вторникам стало традицией мужчин его круга. В игральном доме редко бывали женщины. Здесь их женихи, мужья, отцы и братья могли спокойно за бокалом коньяка и дорогими сигарами поговорить на сугубо мужские темы, не отвлекаясь на женские глупости.
- Ещё партию, господа? – спросил барон Николс.
- Нет, я на сегодня пас, - поднял руки Эдвард.
- Что такое, граф, вы потеряли веру в то, что однажды капризная Фортуна повернётся к вам лицом? – пыхча толстой сигарой спросил маркиз Сандерс.
- Он предпочитает, когда капризницы поворачиваются к нему задом, - загоготал барон Пиквел, собирая карты.
- Крейк, - укоризненно покачал головой Эдвард, – мне кажется вы выпили лишний бокал Remy Martin
- Да, прошу прощения, господа, за свои вольности.
- Бросьте барон, женщин здесь нет, а нам стесняться нечего, - ответил Алан Николс. – Ну же граф, ещё партию, я уверен, что вам вот-вот повезёт.
Возразить Эдвард не успел. К нему наклонился подошедший лакей.
- Граф Кинберг, вас спрашивают.
- Меня? Кто?
- Не имею чести знать. Женщина.
Эдвард удивленно поднял бровь, но спрашивать больше ничего не стал. Вместо этого он объявил участникам игры, что покидает их интересную компанию.
- Вы надолго? – спросил барон Николс.
- Это как получится, - развел руками Эдвард.
- Если речь идёт о женщине, то сегодня графа можно уже не ждать, - со знанием дела произнес Крейк Пиквел.
- Барон, смотрите, как бы вас не обчистили до нитки. И не налегайте больше на коньяк, - сказал Кинберг на прощание.
- Обещаю.
Эдвард встал из-за стола и направился за слугой, который провел его по коридору в одну из комнат. Открыв перед графом дверь, он легким поклоном попрощался и ушёл. Эдвард войдя в комнату замер у порога. Перед ним в пол оборота стояла незнакомка, которую неделю назад он спас от уличных негодяев.
- Вы? - только и вымолвил Эдвард.
- Граф Кинберг, я полагаю? – спросила девушка.
- Можете не сомневаться. Вы искали меня?
Незнакомка замялась. За те несколько секунд, что она молчала, он успел окинуть девушку взглядом. Сейчас она ему нравилась даже больше, чем тогда, на темной улице. Точёная фигурка казалось такой хрупкой, что у графа вновь возникло желание защитить её. Проведя взглядом по изящной шейке, он спустился к линии декольте и задержался на нём. Небольшая юная грудь волнующе вздымалась над вырезом платья, и богатое воображение Эдварда уже дорисовывало детали. Возможно, у него на лице что-то отразилось, когда девушка его окликнула, он понял, что она заметила его пристальное внимание к её груди.
- На вашем лифе красивая брошь, - быстро нашёлся граф.
- Я не знала, что вас интересуют женские украшения, - холодно заметила девушка.
На этот раз смутился Эдвард.
- Так смею я узнать причину, по которой вы искали меня? – спросил он.
- Да, граф, - ответила незнакомка. – Так случилось, что я снова хочу благодарить вас.
Кинберг удивленно вскинул брови.
- Благодарить? За что на этот раз? Кажется, мы больше не встречались. Я бы непременно запомнил, - улыбнулся он той самой улыбкой, которая, как он знал, безотказно действовала на всех женщин.
Девушка опустила глаза, но продолжила.
- Вы помогли моей служанке.
Заметив непонимающий взгляд графа, она продолжила.
- На рынке, вы заплатили за неё.
Кинберг вспомнил, что на днях, действительно, вступился за какую-то служанку перед мясником, он уже успел забыть об этой мелочи, поскольку девушка ему не приглянулась.
- Ах, да. Так это была ваша служанка? Удивительное совпадение.
- Да, - коротко ответила девушка и полезла в ридикюль на своей руке.
Пока Эдвард гадал, что она там ищет, незнакомка достала несколько денежных купюр и протянула их графу.
- Что это? – не понял он.
- Деньги, - пожала плечами девушка, показывая очевидность факта.
- Я вижу, - тоном холоднее, чем он хотел, сказал Эдвард. – Зачем вы их мне предлагаете?
- Я возвращаю вам долг.
Кинберг нахмурился.
- Я никогда не беру денег у женщин.
- Но я просто возвращаю средства, что вы потратили, выручая мою служанку, - недоуменно сказала незнакомка.
- Я. Никогда. Не беру. Денег. У женщин, - жёстко повторил Эдвард. – И считаю предложение мне их – оскорблением.
Девушка на минуту растерялась, но потом собралась и с вызовом сказала.
- А я не люблю быть должна.
Строптивость этой хрупкой девушки так позабавила Эдварда, что он сразу «остыл».
- Вы не любите быть должной, я не беру денег. Что же нам с вами делать? – с задорной улыбкой спросил он.
- Может, вы измените своим принципам? – спросила незнакомка.
- Или вы своим?
- Нет, - гордо вскинула подбородок девушка.
Глядя на красиво очерченные скулы, чувственную линию рта Эдвард вдруг до покалывания в губах понял, как хочет поцеловать строптивицу.
- У меня есть предложение, - сказал он. – Я возьму с вас долг не деньгами.
Девушка «вспыхнула».
- Что…? Как вы…?
Эдвард успокаивающе поднял руки.
- Мисс, осторожнее, вы сейчас испепелите меня своим гневным взглядом или скажете то, о чём потом пожалеете. Поверьте, я не имел в виду ничего такого, о чём вы подумали. Честно говоря, я даже удивлён тому, что у такой невинной девушки как вы могут появиться непристойные мысли.
Его слова достигли цели. Красавица зарделась как мак. И Эдвард понял, что в смущении она нравится ему ещё больше.
- Я не думала ни о чём, - запинаясь, произнесла девушка, теребя шнурок ридикюля.
- Совсем? – с улыбкой продолжал вгонять её «в краску» граф.
Правда, недолго. Незнакомка снова решительно взглянула на него:
- Так как вы хотите, чтобы я отдала вам долг?
«Ну уж нет, пташка, попав в мои силки тебе придётся петь по моим нотам», - подумал Эдвард, а вслух сказал.
- Я попрошу вас вернуть долг, когда придёт время.
- Что? – удивилась девушка.
Но граф больше не дал возможности его расспрашивать.
- Прошу прощения, но меня ждут господа для партии в покер. Я уверен, что теперь мне повезёт, - с лёгкой улыбкой отвесил поклон Кинберг и покинул комнату, оставив гостью в полном замешательстве.
***
Граф уже несколько минут, как покинул комнату, а Элен всё ещё не могла прийти в себя. Как так случилось, что с тех пор, как она познакомилась с Кинбергом все её планы летят к чёрту? Она всё ещё глупо стояла с купюрами в руках и не знала, что думать о поведении графа. Он не взял деньги (чему Элен, надо признаться, была рада, они были последними) и не стал требовать ничего неприличного в счёт уплаты долга. Последнее её смущало и немного… разочаровывало? Нет, не то, чтобы она согласилась на близость с Эдвардом… Боже!… Ей даже страшно подумать о том, чтобы оказаться с ним в одной постели… Но её женскому самолюбию было бы приятно захоти Кинберг её тела. Однако, он ясно дал понять, что в качестве плотской утехи она его не интересует, хотя Элен готова была поклясться, что его красноречивый взгляд на её грудь говорил об обратном. Она поспешно положила руку на вырез платья. Он был вполне умеренным, бывает декольте и глубже. Элен почувствовала, как румянец вновь заливает её щёки, едва она вспомнила многообещающую улыбку Эдварда. Что же он тогда потребует в качестве уплаты долга? Ну, по крайней мере, деньги остались при ней, теперь есть шанс дотянуть их до того дня, когда Маргарет пришлёт из поместья ещё.
Боже! Маргарет! Элен поймала себя на мысли, что в последние дни всё реже вспоминает о кузине. Ей стало стыдно. Вместо того чтобы исполнить то, зачем приехала, она думает об этом негодяе! Так дело не пойдет! В ближайшее время она решит, стоит ли призвать графа к ответу за свой обман и тем самым уготовить кузине жизнь с мужем, не пропускающим ни одной юбки, или уехать в поместье и обречь их семью на позор. Выбор сложный, почти невозможный. Но она справится, как справлялась всегда. Только вот её чувства… Ещё не понимая своих ощущений, она уже их боялась. «Всё это глупости!» - сердито подумала Элен, пообещав себе выкинуть из головы мысли о графе Кинберге. Мисс Роуз выдохнула, поправила причёску, пригладила подол платья рукой и решительно вышла из комнаты.
***
Эдвард вернулся в зал в отличном настроении. Довольная улыбка, с которой он сел за игральный стол, не укрылась от внимания приятелей.
- Граф, мы не ждали вас так быстро, - поприветствовал его барон Николс. – Но судя по вашему довольному лицу, вы всё успели.
- Господа, я решительно отметаю все ваши недостойные намеки и заверяю, что это был лишь невинный разговор.
- Невинный разговор с женщиной? Граф, не льстите себе, вы так не умеете, - загоготал Пиквел.
Эдвард пребывал в таком хорошем расположении духа, что был готов простить другу его скабрезности. Взяв сигару из шкатулки подошедшего лакея, Кинберг закурил и стал лениво наблюдать за игрой сквозь клубы голубоватого дыма. Витая мыслями далеко от этого места, Эдвард не сразу расслышал вопрос маркиза Сандерса.
- Граф, вы меня слушаете?
- Что? Прошу прощения, увлекся игрой.
- Я интересуюсь, что за дама жаждала разговора с вами?
- …невинного, - вставил Пиквел.
- Господа, я считал бы себя недостойным звания мужчины, если бы раскрывал личности женщин, просящих меня об аудиенции.
- Справедливо, - согласился Сандерс. – Но хотя бы скажите, эта была дама в вуали, на чью честь вы заключили пари с бароном Пиквелом?
Расслабленность и хорошее настроение вмиг слетели с Кинберга. Он с негодованием взглянул на Крейка, который судя по невозмутимому лицу, не видел ничего страшного в том, что рассказал о пари посторонним людям.
- Порой барон Пиквел говорит больше, чем нужно, - недовольно сказал Кинберг.
Крейк протестующе поднял руки. И Эдвард заметил, что барон основательно пьян.
- Граф, вы не говорили, что этот секрет только между нами. Я подумал, что ваша игра станет ещё интересней, если у неё будут свидетели.
- Мне достаточно было только одного.
В разговор вмешался барон Николс:
- Эдвард, значит, вы не будете отрицать, что заключили такое пари?
- Не буду, - после минутного молчания ответил Эдвард.
Несмотря на то, что ему была неприятна эта тема, он никогда не отказывался от собственных слов.
- И вы намерены довести дело до конца? – спросил маркиз Сандерс. – Намерены уложить даму в вуали, то есть мисс Анески, в свою постель до конца следующего месяца?
Эдвард обвел взглядом людей, сидящих за столом. Мужчины больше не притрагивались к картам, нетерпеливо ожидая ответа на вопрос. Кинберг понимал, что Сандерс и Николс – не последние люди, которые узнали о пари. Скоро с их подачи об этом не будет говорить разве только глухой или немой. Весь высший свет будет пристально наблюдать за отношениями графа с мисс Анески и перетирать их по углам, плодя слухи и ещё больший интерес.
Кинберг медленно затушил недокуренную сигару.
- Да, господа, мисс Анески скоро окажется в моих объятьях в одной лишь вуали.
***
Элен задумчиво грызла кончик пера. Вот уже битый час она вымучивала письмо кузине. Девушка всё ещё не решалась рассказать Маргарет про знакомство с Эдвардом, поэтому избегала этой темы в письме. Перед отъездом Элен так и не раскрыла кузине причину, по которой решила пожить в городе какое-то время, отговорившись несуществующими делами. Девушка представляла, что узнай Маргарет истинный мотив поездки, скорее всего наотрез бы отказалась от такой помощи. И все уговоры и убеждения подумать о чести семьи, собственном одиночестве и будущем ребенке, который останется без отца, были бы бесполезны. Маргарет порой бывала упряма и жутко наивна, предпочитая жить здесь и сейчас, не слишком задумываясь о грядущем. Иногда Элен завидовала беспечности кузины, та была похожа на ребенка, эмоционального и привязчивого. Зачастую Марго сначала делала, а потом задумывалась над последствиями своих спонтанных поступков. Также она чуть больше полугода назад уехала в город «развеяться», как она объяснила Элен. Её манили светские рауты, балы и званые вечера. Обольстительные кавалеры, модные новинки, которые доходили до поместья в лучшем случае через несколько месяцев и возможность почувствовать себя взрослой – вот те интересы, что двигали молодой женщиной.
Всё это Элен знала, но и подумать не могла, во что выльется самостоятельная жизнь Маргарет в городе. Кузину сопровождала их гувернантка Эльза, Элен доверяла пожилой женщине, которую знала с детства, как самой себе. Именно поэтому смирилась с желанием сестры пожить в городе.
