Глава 1
- Мне страшно. Очень страшно. Помогите мне, пожалуйста.
Девушка плотнее закуталась в длинный кардиган и скрестила руки на груди, пытаясь унять дрожь в хрупком теле. В тёплом кабинете городской поликлиники её бил озноб, сковывал движения и окрашивал её измученное лицо в мертвенно-белый цвет.
Врач, пожилая женщина в маленьких очках в металлической оправе, подняла глаза на пациентку и отложила в сторону синюю шариковую ручку.
- Вы о чём?
- О ней, - шёпотом ответила девушка и, быстро оглянувшись назад, прикрыла глаза узкой ладонью. – Старуха. Она здесь.
Врач выглянула из-за плеча пациентки и, не увидев ничего, кроме входной двери, белой ширмы и стенного шкафа, недовольно кашлянула в кулак.
- Вы абсолютно здоровы, Анна, - сухо проговорила она и, записав что-то в медицинской карточке, с чувством захлопнула её. – А если Вас беспокоят всякие…гм…видения, то это не ко мне, а к психиатру. Всего хорошего!
Девушка кивнула головой и, стараясь не встречаться глазами с доктором, медленно побрела из кабинета, вцепившись обеими руками в сумку.
Не поверили.
Опять.
Анна неслышно закрыла за собой дверь, ничуть не сомневаясь в том, что после её ухода врач и медсестра начнут бурно обсуждать её видения и страхи, которые вскоре станут достоянием всей поликлиники.
Видения? Нет.
Страхи? Да…
Девушка краем глаза заметила позади себя движение полупрозрачной фигуры и, спешно отвернувшись, заторопилась выйти из поликлиники на свежий воздух.
Сутулая старушка в цветастом платке.
Анна знала, что незнакомка непременно последует за нею, как и день, неделю, месяц назад. Дома, на работе, на отдыхе с семьёй или друзьями – вновь и вновь старуха возникала рядом с несчастной девушкой и просто смотрела на неё, поджав губы и сложив руки на груди.
Анна выбралась на бетонное, раскрошившееся по краям крыльцо городской поликлиники и подняла голову вверх. В безоблачно голубом небе едва заметно раскачивались светло-зелёные кроны тополей, которые окружали старое трёхэтажное здание из белого кирпича с давних лет, осыпая внутренний двор поликлиники то облаками белого пуха, то жёлтой листвой, то сломанными неугомонным ветром ветвями. В густой листве деревьев золотыми и серебряными бликами играло тёплое июньское солнце, обещая жителям маленького провинциального городка мягкий светлый вечер, окрашенный музыкой паркового духового оркестра, скрипом качелей, детским смехом и путаными следами на мокром песке местного пляжа.
«Поехать бы к морю…».
- Мама, смотри! У тёти крылья! Крылья!
Анна вздрогнула и, опустив голову, столкнулась взглядом с мальчиком четырёх лет, который восторженно на неё смотрел и никак не реагировал на свою мать, что изо всех сил тянула его в сторону.
- Извините, пожалуйста, - виновато проговорила женщина и, схватив сына за воротник джинсовой курточки, сердито прикрикнула. – Ну же! Что встал?!
- Крылья! – плачущим голосом повторил ребёнок и нехотя потащился за матерью под её нескончаемые крики.
Анна осторожно коснулась своей спины и, пожав плечами, направилась в центр города, чтобы по дороге домой купить себе и кошке еды. Городские тротуары зияли квадратными чёрными дырами, которые в свои лучшие годы были закрыты резной серой плиткой. Облупившиеся стены стандартных пятиэтажных домов, сломанные урны и старые автобусы так и кричали об упадке городского хозяйства. Анна обходила разбитые тротуары стороной и, придерживая правой рукой висящую на плече сумку, старалась не оглядываться назад. Она знала, что ничего не изменилось с выхода из поликлиники – за ней по-прежнему неотступно бредёт старушка в цветастом платке и впавшими тусклыми глазами следит за каждым её движением.
«Когда же она появилась? Ах, да, точно…».
Анна страдальчески поморщилась и потёрла внезапно занывшую грудь, боль от которой метнулась в левое плечо и обдала холодной волной всё тело.
Он ушёл внезапно. Ничего не объяснив, собрал все свои вещи и покинул дом, демонстративно выбросив ключи от её квартиры в мусорное ведро. Этой же бессонной ночью Анна курила на балконе и, с трудом оторвав потерянный взгляд от горящего в темноте кончика сигареты, увидела в отражении оконного стекла это мрачное лицо в платке с беззубым ртом.
Паника, крик, звонок подруге.
Заспанным голосом Людка сообщила, что привидений не существует и ничего страшного не произошло, чтобы ради этого её будить среди ночи.
- Тебе приснилось. На время-то хоть смотрела? Давай ложись, - проворчала она, и, шикнув на кого-то, со скрипом перевернулась на другой бок.
- Люд, она не уходит, - чуть не плача, дрожащим голосом произнесла Анна, забившись в угол комнаты с кошкой в руках. Молчаливая гостья стояла от неё в двух шагах и недовольно сжимала тонкие губы. – Что ей от меня нужно?!
- А я откуда знаю, - огрызнулась подруга и, бросив «Не выдумывай ерунду», отключилась.
Анна так задумалась о событиях прошлого месяца, что едва не прошла мимо супермаркета, возле которого приплясывала ростовая кукла в виде медведя в красных штанах, а бодрый голос зазывалы обещал «чудные скидки в чудном магазине».
Молоко, кусок сыра, йогурт… Девушка посмотрела на себя в зеркало в молочном отделе и с трудом подавила в себе желание разрыдаться у всех на виду. Её некогда цветущий вид рассеялся как дым, оставив после себя тусклый цвет лица, тёмные круги под глазами и опасную для здоровья худобу. Вспомнив плоскую отцовскую шутку про «ключицы, которыми вместо ножа можно резать хлеб», Анна горько усмехнулась и побрела на кассу, заранее предвкушая вопросы кассирши, а по совместительству – свой бывшей одноклассницы. С рождения проживая в маленьком городе, начинаешь привыкать, что тут жители приходятся друг другу если не родственниками, то обязательно знакомыми или друзьями.
Бормоча под нос заученные ответы на стандартно глупые вопросы любопытной сотрудницы магазина, Анна не сразу заметила, как добралась до длинной очереди, которая начиналась у единственной кассы и заканчивалась в дальнем углу у овощных лотков.
- Что там случилось? – Анна поставила на пол корзину и выглянула из-за толпы, пытаясь разглядеть причину затора.
- Да вот, спорит кто-то…
- А я говорю, что просрочено! Вот что это?! Плесень!
Хорошо поставленный мужской голос гулким эхом раздавался по всему магазину, заглушая искусственно радостные вопли из динамиков, отчаянно рекламирующие очередной никому не нужный товар.
«И как я его раньше не услышала?».
Беспрестанно извиняясь, Анна пробралась к началу очереди и дебоширу, который сотрясал в воздухе перед носом красной кассирши куском хлеба и кричал на весь магазин.
- Нет, что за город! Никакого порядка! – молодой человек осёкся, заметив возле себя Анну и, прищурив медово-зелёные с поволокой глаза, добавил. – Только просроченная еда и зомби…
Девушка вспыхнула от возмущения и, оставив корзину с продуктами в сторону, выбежала из магазина, не слыша крики кассирши и ропот взволнованной толпы. Какой-то малолетка назвал её просроченным зомби! Да он… Анна смогла остановиться только в городском парке. Задыхаясь от быстрого бега, она прислонилась к стволу старого почтенного тополя и сжала в руке отчаянно коловший бок. Сумка болталась где-то сзади, перетянув ремнём её худое тело. Девушка судорожно перевела дыхание, чувствуя, как шумит в ушах, а сердце пытается вырваться из груди и выпасть на зелёную парковую траву.
- Ну, и куда Вы убежали?
Голос прямо над ухом заставил Анну вскрикнуть и упасть на землю, прижав к голове трясущиеся руки. Молодой человек в серой, не по размеру большой серой толстовке с надписью «Bad morning» держал в обеих руках по белому пакету с логотипом супермаркета и с презрением смотрел на лежащую у старого тополя девушку.
- Уж извините, помочь не смогу, - съязвил незнакомец и выразительно поднял пакеты вверх. – Вставайте сами.
- Что тебе нужно? – грубо ответила Анна. Дыхание постепенно приходило в норму, а праведный гнев заполнял душу клокочущей чёрной лавой. Она с трудом поднялась на ноги и очистила джинсы от налипших комьев тополиного пуха и листьев.
- Ничего, - ответил юноша, внимательно разглядывая что-то поверх Анниной головы. – Вид у тебя – отстой.
- Знаю, - огрызнулась девушка и повернулась спиной к незнакомцу, намереваясь идти домой.
- Да не у тебя, - добавил молодой человек. – У бабки.
- Что?! – Анна вытаращилась на незнакомца и мёртвой хваткой вцепилась ему в руку. – Ты видишь её? Видишь?!
- Ну, вижу. Отпусти, больно же!
Анна схватилась за голову и вновь просмотрела в странные, медово-зелёные глаза молодого человека. Он явно был не местный, иначе бы она его где-нибудь видела…. Заметив оживлённое волнение на осунувшемся лице девушки, незнакомец заухмылялся и самодовольно выпятил грудь.
«Он что, издевается?».
- Допустим, ты можешь её видеть, - успокоившись, сухо проговорила Анна. – И как она выглядит?
- Ну как, как… Обычная такая, старая, в платке с цветами. Платье примерно такое же…. О! По ходу, у неё нет зубов, вон как шамкает. Фу, отстой!
Анна медленно оглянулась назад. Старушка кивала головой, всё так же прижимая сухие ручки к груди. Девушка прищурилась и увидела, что костлявые кисти рук бабули были перевязаны коричневой бечёвкой наподобие той, которой мать каждое лето привязывает помидоры на даче.
- Бедолага, - картинно вздохнул юноша. – Так спешили её закопать, что забыли распутать руки…
- Закопать? – переспросила Анна и, немного подумав, взвизгнула. – Она мертва?! Мертва?!
- Ну, ты и тормоз! – воскликнул незнакомец, неожиданно переходя на «ты». – Нет, блин, она живая! И вообще, забирай свой пакет, мне тяжело.
- Это не мой пакет, - огрызнулась Анна.
- Как не твой-то? Молоко, кошачья еда. Мне такого и даром не надо.
Анна заглянула в протянутый пакет и молча забрала его себе. Отсчитав несколько сотен, она вручила деньги незнакомцу и кивком головы указала на угол красной пятиэтажки, которая выглядывала из-за тополиной рощи, подмигивая окнами в белых пластиковых рамах.
- Идём ко мне. Там и поговорим.
Глава 2
- Надевай тапки и проходи.
- Оке-е-ей, - протянул юноша, ранее представившийся Никитой, и послушно натянул предложенную обувь. Погладив по гладкой спине трёхшёрстную Мурку, которая тёрлась о его ноги, молодой человек спросил Анну, разбирающую на кухне покупки.
- Что-то убого тут у тебя…. Депрессия?
- Типа того, - буркнула девушка и с грохотом захлопнула дверцу холодильника.
- Тебе сколько лет?
- Двадцать девять.
- А выглядишь на сорок.
- Слушай, - Анна угрожающе помахала в воздухе зубчатым ножом для хлеба. – Если не прекратишь хамить, я спущу тебя с лестницы…
- Не спустишь, - Ник прошёл в кухню и включил горячую воду. – Давай сюда яблоки, помою.
«Да что не так с этой молодёжью?!».
После обеда Анна разлила по двум одинаковым белым кружкам травяной чай и подвинула гостю сахарницу с рафинадом.
- У меня из сладкого ничего нет, - сообщила она. – Только сахар.
- Пойдёт, - Ник отхлебнул чая и покосился в сторону. – Она говорит, что при жизни любила конфеты. Шоколадные.
- Кто? – не поняла Анна, но, вспомнив, хлопнула себя по лбу. – О господи! Я и забыла. Слушай, вот что ей от меня нужно, а? Я ведь даже её не знаю.
- Ну, это естественно, - юноша посерьёзнел и постучал чайной ложкой по столу. – Сначала сходим туда, где она лежит, а потом видно будет.
- Как мы её найдём?
- Так она сама покажет дорогу, - Никита поднялся из-за стола и схватил с пола свой рюкзак. – Я домой. Завтра в шесть утра жди меня у подъезда.
- Хорошо, - машинально ответила занятая своими мыслями Анна, но, спохватившись, повернулась к новому знакомому, который зашнуровывал кеды. – А где ты живёшь?
- В доме, - ехидно ответил юноша и выскользнул на лестничную площадку, захлопнув за собой дверь.
Девушка задумчиво посмотрела ему вслед и, вздохнув, сложила в раковину грязную посуду. Интересно: после появления призрачной старухи она превратилась в подобие человека, а сегодняшняя стычка с хамоватым парнишкой позволила на несколько минут ощутить тепло и запахи лета, которое с каждым днём ускользало от неё словно песок. Анна погладила утробно урчащую кошку и, стараясь не смотреть в угол кухни, где привидение шамкало беззубым ртом и, не отрываясь, смотрело в её сторону, прошла в свою единственную комнату.
Маленькая квартира на пятом этаже кирпичного дома вмещала в себя старый высокий шифоньер, всегда разложенный диван с гобеленовой обивкой, письменный стол и пару деревянных стульев. Анна выбросила всё, что напоминало о недавнем счастливом прошлом на следующий день после того, как её сожитель ушёл восвояси, и не торопилась в Н-ск за новыми вещами, наслаждаясь чистотой и пустотой своего жилища. Девушка вышла на балкон и, приоткрыв застеклённую раму, достала из кармана домашних брюк зажигалку и пачку сигарет.
Наблюдая за тем, как беловатый дым растворяется в безоблачной синеве жаркого июньского дня, Анна не сразу услышала шум этажом ниже. Затушив сигарету о металлическую круглую пепельницу, она наклонилась вперёд и заглянула на соседский балкон снизу.
- Совсем обнаглела! Дымит, как у себя дома! Эй, я тебе это говорю, зараза!
Анна столкнулась взглядами с соседкой и вопросительно подняла брови. Любительница писать жалобы и по любому поводу взывать участкового открыла рот, чтобы продолжить гневную тираду в адрес девушки, но неожиданно побледнела и попятилась назад. До Анны донёсся громкий стук балконной двери. Наступила благословенная тишина.
«И что это было?».
Анна проветрила балкон от сигаретного дыма и закрыла на щеколду все створки. На улице сгущались приятные сизые сумерки, путаясь в кронах старых тополей. Эти старые величественные деревья как бессменный символ Н-ской провинции олицетворяли собой невозмутимо вялую жизнь её жителей. Как только сумерки станут цвета черничного джема, в городском парке замаячат влюблённые парочки и люди со скачущими от радости собаками, которые терпеливо ждали своих хозяев после рабочего дня. Смех и собачий лай, крики и неожиданные песни под расстроенную гитару окружат дома и дворы саваном размеренного шума и стихнут только поздно ночью, когда Анна выпьет пару таблеток снотворного и погрузится в бездну чёрных снов.
Звонок у входной двери рвался к сознанию будто через толстое ватное одеяло, раздражая и без того измученный мозг.
Звяк, звяк, звяк.
Настойчивый звон перемежался громким стуком и глухими отрывками фраз. Не открывая глаз, Анна попыталась встать и громко закашлялась. Горло словно сдавили свинцовыми клешнями и привязали к дивану. Где-то над ухом истошно кричала кошка, пропустившая свой ранний шестичасовой завтрак, и теперь царапала лицо нерадивой хозяйке, призывая встать с постели.
Анна скатилась с дивана и, ударившись головой о ножку стула, открыла глаза. Кашляя и потирая ушибленный лоб, она с трудом поднялась на ноги и побрела в коридор, где разрывался дверной звонок.
- Какого чёрта?! – обозлённый Ник ввалился в тесную прихожую новой знакомой и в сердцах захлопнул за собой дверь, едва не выломав её из косяка. – Сказал же – в шесть у подъезда. Так, какого ты…
Он осёкся и, схватив заспанную девушку за сутулые плечи, повернул её лицом к зеркалу. Анна вскрикнула и, окончательно проснувшись, попыталась закрыть руками опухшее лицо.
