Виора завороженно смотрела в окно, пока их наемный экипаж катил по подъездной аллее к широким мраморным ступеням дворца. Марья чуть потеснила её у окна и тоже принялась разглядывать всё вокруг.
– Ух ты, какая красота! Здорово, наверное, жить тут.
– «Здорово» от дворца не зависит. – Ньёр с пресыщенной усмешкой наблюдал за девушками с противоположного сиденья. Да, они ехали на царский новогодний бал втроем, потому как Виора очень боялась ехать водиночку, а Марья с удовольствием её поддержала. В итоге барышни, наряженные по последней – недешевой к Виориному ужасу – моде, ехали и с детским восторгом смотрели по сторонам.
Зима, время Среброокой Стужи, сегодня подходила к концу и власть над миром брала Мать-Сыра Земля. Начнётся Новый Год.
Экипаж подъехал к ступеням и остановился. Ньёр вышел и подал руку сначала Виоре, затем Марье. Вот так, в сопровождении двух красавиц он и прошел во дворец. Любой, лишь взглянув на них, узнал бы магов – только они могли в февральский мороз явиться без теплых одежд. Потому и лакеи, исполненные царского высокомерия, кланялись низко и спешили отойти.
Они шли сверкающими и яркими коридорами, залами, Ньёр то и дело раскланивался со знакомыми, представлял своих спутниц. При этом бросал на Виору горящие раздражение взгляды, напоминая, что их спор ещё не окончен. Девушка отвечала не менее раздраженным, хоть и заснеженным – уступать здесь она не собиралась. Её фамилия будет Геор-Дакир и точка! Марья лишь посмеивалась над двумя упрямцами. Когда могла оторваться от восторженного созерцания окружающих красот. Просто пока только таоши знала, что огненный и ледяная решили пожениться, в связи с чем Ньёр хотел, чтобы Виора сразу взяла его имя. Стычки по этому поводу были до смешного однообразны. «Мы с тобою ещё не женаты, чтобы я брала твою фамилию. – А когда поженимся – возьмешь? Так ведь принято? – А магов не касаются нормы приличия обычных людей!»
Но сегодня, к счастью, оба отказались от словесного противостояния, ограничившись острыми взглядами.
Огромный бальный зал сверкал хрусталем люстр и драгоценностями дам. Сверху, с небольшого балкончика, лилась легкая музыка, не мешающая присутствующим тихо общаться. Пока не появится царская семья, танцевать никто не будет, поэтому гости наслаждались закусками и игристыми винами, которые на серебряных подносах разносили слуги. Роскошь и блеск слепили глаза.
Виора стояла рядом с огненным и всеми силами старалась выглядеть безмятежно-спокойной и даже время от времени улыбалась мелькавшим в толпе магам. За эти зимние месяцы она перезнакомилась со всеми «сотоварищами», правда действительно хорошие отношения сложились лишь с немногими. Коар-Тхес, Андора Тиш-Маин и, как и странно, Гинура Тассори-Мэй. Последняя оказалась очень интересной собеседницей с едким чувством юмора. А вот с отцом общение до сих пор было в стадии налаживания.
Самым тяжелым для девушки стало решение господина Кинака отказаться от учительства. Вина его внучатого племянника была доказана, Камиру Альгор-Тари было запрещено покидать родовое поместье двадцать лет и наложен огромный штраф. После этого учитель в счет компенсации переписал на неё свой дом в Октрасе и тоже уехал. Как будто это она была виновата в случившемся. Тем более, что настоящие виновники так и не были арестованы. Батанская делегация под давлением улик выдала камердинера, но на этом всё. Мол это личная неприязнь. Умыли руки и уехали обратно в Малую Батанию. Каторга – вещь серьезная, даже при том, что обвинялся этот мужчина в двух убийствах, похищении и двух покушениях. Да-да, похитивших их с Марьей мужчин тоже нашли мертвыми. Девушка мысленно встряхнулась, отрешаясь от воспоминаний.
Зато теперь она живет в собственном доме, а не в гостинице, и есть небольшой, но стабильный доход от совместных с женихом заказов. А то, что его родственница терпеть будущую невестку не может – приятное дополнение.
Музыка стихла, люди зашевелились, отступая ближе к стенам, чтобы оставить центр зала свободным. Ньёр увлек девушек в сторону стоящих на возвышении тронов.
Лакеи распахнули широкие золочено-янтарные двери и распорядитель, звонко стукнув своим жезлом о пол, провозгласил:
– Склонитесь и приветствуйте! Царь Анарей, царица Ксария, вдовствующая царица Агрина, царевич Аладей и царевна Юлана!
При первых же звуках его голоса все мужчины опустились на одно колено, а дамы присели в глубоком поклоне. Царственное семейство торжественно прошествовало к тронам. Резные, инкрустированные золотом, топазами и царским камнем – янтарем, троны царя и царицы поднимались над залом на три ступени, а троны вдовствующей царицы и царевичей были украшены чуть проще и поднимались лишь на одну ступень. По бокам от постамента тот час же замерли гвардейцы-богатыри из особого взвода.
Виора рассматривала всё это искоса, не поднимая почтительно склоненной головы. Даже дама Этелья гордилась бы её безупречным поклоном. Рядом сквозь зубы тихонько пыхтела подруга, к таким «упражнениям» непривычная.
– Приветствую вас, дамы и господа! – Глубокий, с бархатистостью, голос царя был встречен невероятно радостно – присутствующие выпрямились. Марья, кажется, пробормотала хвалу богам. Ньёр явно тоже это услышал, потому что губы подрагивали от сдерживаемого смеха.
По традиции первая часть новогоднего празднества была посвящена награждениям и чествованиям тех, кто в уходящем году совершил нечто выдающееся. Виора напряженно замерла, забыв даже дышать. Мягкие теплые потоки скользнули вдоль рук, полуобнаженных по последней моде плеч, погладил кожу шеи, коснулись мочек ушей и… успокоив девушку чувством защиты, исчезли.
Ньёр стоял чрезвычайно прямо, смотрел на представление и награждение, и всё же, не дотрагиваясь и краем одежды, был невероятно близко, напоминал, что его пламя вокруг неё, защитит, убережет. И холод, затаившийся настороженно в груди, потянулся к магу в ответ. Невероятная вещь: ей не вредил его огонь, ему – её стужа. В общем, успокоить он Виору смог, и она безмятежно ожидала, пока царь наградит орденами вельмож.
Распорядитель в очередной раз стукнул жезлом о пол и провозгласил:
– Приветствуем…
Дальше для девушки всё слилось в единый смазанный яркий вихрь. Она прошла вперед, к ступеням трона и вновь склонилась в поклоне, почти утопая в пышных юбках своего нового платья. Затем по слову царя поднялась, выслушала приветствие и приняла из рук монарха украшенный вензелями пергамент, которым теперь официально закреплялась её двойная фамилия и принадлежность к благородным. Отныне никто не сможет упрекнуть или привязать к Эстен-Тьеро или Торн-Геор. Слова благодарности и новый поклон исполнила почти автоматически, хорошо, что Ньёр заставлял тренироваться. А ещё всё время её поддерживала теплая волна. Беспокоится. Боится новых проблем.
Виора вернулась обратно к своей настоящей семье.
Ошеломление прошло не сразу. Сначала Ньёр вытащил её потанцевать, потом подошла Тассори-Мэй немного поболтать, а за нею появился Енар Илис-Таш. Этот сначала что-то таинственно нашептывал Асго-Дакиру, а потом утащил Марью танцевать. Виора проводила взглядом светящуюся от удовольствия подругу и уже осмысленно принялась рассматривать присутствующих в зале.
– Кого ищешь, метелица моя?
– Опять имя моё забыл, несносный?
– Ни в коем случае. Просто очень интересно, что за проблему ты высматриваешь в этот раз. Я же должен как-то подготовиться.
Виора только неопределенно пожала плечами.
– Не стоит так драматизировать.
– О да! Театр – это твоё. Не уходи от ответа.
Она уже собралась возмутиться по поводу театра, но заставила себя сдержаться, выдохнула, сдаваясь.
– Просто здесь же должен быть барон Эстен-Тьеро с супругой. Вот смотрю.
– А это имеет значение?
– Не знаю. – по коже пробежалась неприятная жаркая дрожь. Не сказать, что в последнее время Виора часто о них задумывалась, но всё же… Марья советовала простить и забыть, а Ньёр только выгибал свою золотистую бровь и молчал. Сама она тоже пока не готова была прощать.
Легкая мелодия стихла, музыканты готовились перейти к следующей, когда, волоча за собою двухметрового мага на буксире, перед ними появилась вся розовая от злости Марья.
– Уф! Виор, нет, ты только представь!
Енар недоуменно пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд друга, пока девушка продолжала возмущенно пыхтеть, и поспешил откланяться.
– Марья, уйми свой норов! Что случилось?
Таоши несколько раз глубоко вздохнула, даже попыталась неловко обмахнуться ладонью. Виора ждала ответа.
– Представляешь, он здесь!
– Во-первых, тише! Во-вторых, кто «он»?
Марья завертела головой по сторонам, похоже совершенно забыв, что она на балу.
– Ой! Извините.
Виора подошла чуть ближе.
– Так что там за «он»?
Подруга всё ещё не могла спокойно говорить, а чтобы не кричать, нервно прикусывала губу. Виора тоже встревоженно свела брови и исподволь медленно-медленно сформировала струю холодного воздуха и направила его Марье в лицо. Пусть охладится.
Помогло. Ещё раз глубоко вздохнув, Марья махнула рукой, чтобы прекратили.
– Это он, тот офицеришка, что за Мникой бегал да потом беременной оставил. – от злости она начала сильно жестикулировать. – Вот я сейчас пойду и всё ему выскажу! Так ославлю, что мало не покажется!
Но остановил страстную блондинку Ньёр, любезно подхватив её под руку.
– Спокойно! Не на царском балу! – он наклонился к ней чуть ближе. – Лучше всё узнать о нем и поговорить со счастливым папочкой потом, обстоятельно и с аргументами.
– О чем с ним говорить?!
– Да хотя бы об алиментах.
Марья удивленно замерла, а потом широко, с мстительным предвкушением улыбнулась.
– А вы мне нравитесь, господин маг! Эх, если бы лучшая подруга на тебя уже глаз не положила…
Мужчина, откинув голову назад, расхохотался. Они оба понимали, что ничего между ними, кроме нескольких ночей – может, чуть больше, чем несколько – быть не могло. Разве что тот же самый разговор об алиментах. Виора рядом изящно усмехнулась.
– Прекращайте секретничать посреди этой толпы.
Ньёр искушающе улыбнулся и поднес тонкую девичью ладонь к губам.
– Мне очень хочется насладиться всеобщей завистью: на меня одного сразу две несравненных красавицы. Кстати, как насчет ещё одного танца? Окажешь мне честь?
Виора демонстративно осмотрелась по сторонам.
– Даже не знаю… Будет ли это прилично? – и первая не удержалась от смеха. Через неделю ей возвращаться в Яртбор, к учебе, так почему бы сейчас не насладиться отдыхом? Тем более, что ей безумно нравилось танцевать с Ньёром. Лучше только целоваться.
Они возвращались обратно к Марье, когда путь преградила Мьёса. Идеальная осанка и улыбка.
– Доброго вечера! Какая неожиданная встреча. Кто бы мог предположить, на балу в царском дворце!
– Действительно. – Ньёр был невозмутим, как вершины Северных гор. – Иначе ты бы, дражайщая сестрица, сейчас пила бы чай где-нибудь… дома. Кстати, как здоровье твоей матушки? Изжога не мучит?
Виора стояла рядом молча, прекрасно зная, что её маг может за себя постоять. Вон как глаза у Мьёсы зелеными всполохами светятся. Не иначе Мать-Сыру Землю поминает. Но улыбка и голос слаще патоки.
– Я так понимаю, что нравственные добродетели возможно привить ребенку лишь в законном союзе. Поэтому другого и не ожидала.
– Странно, а ты, сестрица – исключение из этого правила?
Улыбка стремительно теряла естественность, но землянница взяла себя в руки.
– Впрочем, что мы всё о пустом болтаем. Я же хотела вас познакомить с моими хорошими знакомыми. – она отступила в сторону. – Позвольте представить – барон Леорд Эстен-Тьеро и его супруга, госпожа Маэлина.
В первое мгновение Виора даже забыла, как дышать. Мама. Смотрела на неё, а будто на себя более взрослую. Действительно очень красивая. И равнодушная, холодная. В искусно подведенных тенями серых глазах нет ни единого намека на чувства, ничего похожего на то, как на Марью смотрит её мама. Наверное, должно быть как-то… больно, горько… но холод поднялся из глубин и растекся под кожей надежным щитом. На отчима Виора, пока Ньёр здоровался, пожимал руку, даже не посмотрела. Ничего, она ничего не чувствовала. Просто надоедливая мелкая неприятность. Поэтому, когда пришел её черед произносить слова приветствия, они дались ей очень легко. Это в самом деле абсолютно чужие люди.
Важно тепло от руки огневика, когда он придерживает её ладонь на сгибе локтя. Важно встревоженное ожидание таоши. А благородное – ей ли не знать всю степень их «благородства»! – семейство пусть делает, что захочет, пока не пытается ей навредить. Ведь она сама – уже весомый аргумент, чтобы они оставили её в покое и молчали.
Ньёр через минуту, сославшись на важную встречу, увел Виору оттуда. При этом она очень остро чувствовала его напряженное внимание.
– Не стоит так глазами сверкать, это платье жечь нельзя – я его слишком люблю.
– Виора…
Но она остановила его, резко мотнув головой.
– Всё на самом деле нормально! – девушка вернулась к своей безмятежной равнодушности. – Наверное, переросла. Да и контроль теперь гораздо лучше. – и помолчав немного продолжила. – Интересно, какая в этой ситуации выгода для твоей сестры?
Ньёр неопределенно хмыкнул.
– Пока не знаю. Но я наведу справки.
Марья встретила их с легкой ноткой недовольства.
– Где это вы так долго танцевали?
– Не поверишь – здесь!
Подруга опешила от резкости в голосе.
– Что случилось?
– Скорее, чего не случилось. – Ньёр продолжал внимательно наблюдать за Виорой. – А не случилось счастливого воссоединения семьи.
– Ой! – Марья тоже моментально поняла суть проблемы. – Виорочка, как ты себя чувствуешь?
Девушка сначала недовольно поджала губы, раздражаясь от этой заботы, а потом счастливо рассмеялась.
– Замечательно я себя чувствую! Сегодня Новый Год и почти все важные для меня люди рядом! Это же так здорово! Боги милостивы! – и правда, у неё же есть семья. Да и отец, когда не пытается использовать в своих играх, весьма себе ничего, даже хотел, чтобы взяла его фамилию, т.е. официально признавал. А парилку отчиму при случае всегда можно устроить.
– Это хорошо. – но огневик и не думал расслабляться. – Они тебя боятся. Боятся, что будешь мстить.
В этот момент царь с царицей поднялись с тронов, распорядитель снова стукнул и в тишине от внезапно оборвавшейся музыки объявил, что Их Величества приглашают всех гостей в сад на встречу Нового Года. Присутствующие тотчас поспешили следом за покинувшей зал монаршей семьей.
Ветви голых пока деревьев вспыхнули сотнями огней, простых и магических, превращая сад в волшебный Ирий. На широких ступенях единого храма стояли пять волхвов в праздничных одеждах цветов своих богов. К ним приблизились царь с царицею. Сопилки выводили тихую тонкую мелодию, пока звучали слова молитвенных заговоров.
Все затихли, каждый думал о своем, о желаниях на грядущий год. Ньёр осторожно обнял за талию Виору и притянул ближе к себе. Наконец все пятеро волхвов одновременно вскинули свои посохи вверх, в центре площади вспыхнул огромный костер и вслед за ним в небо взвились сотни цветных стрел фейерверков. Новый Год настал!
Ньёр тихонечко провел носом по виску своей метелицы.
– А всё-таки хорошо, что с Эстен-Тьеро так сложилось. Иначе пришлось бы у них твоей руки просить.
– Ух ты, какая красота! Здорово, наверное, жить тут.
– «Здорово» от дворца не зависит. – Ньёр с пресыщенной усмешкой наблюдал за девушками с противоположного сиденья. Да, они ехали на царский новогодний бал втроем, потому как Виора очень боялась ехать водиночку, а Марья с удовольствием её поддержала. В итоге барышни, наряженные по последней – недешевой к Виориному ужасу – моде, ехали и с детским восторгом смотрели по сторонам.
Зима, время Среброокой Стужи, сегодня подходила к концу и власть над миром брала Мать-Сыра Земля. Начнётся Новый Год.
Экипаж подъехал к ступеням и остановился. Ньёр вышел и подал руку сначала Виоре, затем Марье. Вот так, в сопровождении двух красавиц он и прошел во дворец. Любой, лишь взглянув на них, узнал бы магов – только они могли в февральский мороз явиться без теплых одежд. Потому и лакеи, исполненные царского высокомерия, кланялись низко и спешили отойти.
Они шли сверкающими и яркими коридорами, залами, Ньёр то и дело раскланивался со знакомыми, представлял своих спутниц. При этом бросал на Виору горящие раздражение взгляды, напоминая, что их спор ещё не окончен. Девушка отвечала не менее раздраженным, хоть и заснеженным – уступать здесь она не собиралась. Её фамилия будет Геор-Дакир и точка! Марья лишь посмеивалась над двумя упрямцами. Когда могла оторваться от восторженного созерцания окружающих красот. Просто пока только таоши знала, что огненный и ледяная решили пожениться, в связи с чем Ньёр хотел, чтобы Виора сразу взяла его имя. Стычки по этому поводу были до смешного однообразны. «Мы с тобою ещё не женаты, чтобы я брала твою фамилию. – А когда поженимся – возьмешь? Так ведь принято? – А магов не касаются нормы приличия обычных людей!»
Но сегодня, к счастью, оба отказались от словесного противостояния, ограничившись острыми взглядами.
Огромный бальный зал сверкал хрусталем люстр и драгоценностями дам. Сверху, с небольшого балкончика, лилась легкая музыка, не мешающая присутствующим тихо общаться. Пока не появится царская семья, танцевать никто не будет, поэтому гости наслаждались закусками и игристыми винами, которые на серебряных подносах разносили слуги. Роскошь и блеск слепили глаза.
Виора стояла рядом с огненным и всеми силами старалась выглядеть безмятежно-спокойной и даже время от времени улыбалась мелькавшим в толпе магам. За эти зимние месяцы она перезнакомилась со всеми «сотоварищами», правда действительно хорошие отношения сложились лишь с немногими. Коар-Тхес, Андора Тиш-Маин и, как и странно, Гинура Тассори-Мэй. Последняя оказалась очень интересной собеседницей с едким чувством юмора. А вот с отцом общение до сих пор было в стадии налаживания.
Самым тяжелым для девушки стало решение господина Кинака отказаться от учительства. Вина его внучатого племянника была доказана, Камиру Альгор-Тари было запрещено покидать родовое поместье двадцать лет и наложен огромный штраф. После этого учитель в счет компенсации переписал на неё свой дом в Октрасе и тоже уехал. Как будто это она была виновата в случившемся. Тем более, что настоящие виновники так и не были арестованы. Батанская делегация под давлением улик выдала камердинера, но на этом всё. Мол это личная неприязнь. Умыли руки и уехали обратно в Малую Батанию. Каторга – вещь серьезная, даже при том, что обвинялся этот мужчина в двух убийствах, похищении и двух покушениях. Да-да, похитивших их с Марьей мужчин тоже нашли мертвыми. Девушка мысленно встряхнулась, отрешаясь от воспоминаний.
Зато теперь она живет в собственном доме, а не в гостинице, и есть небольшой, но стабильный доход от совместных с женихом заказов. А то, что его родственница терпеть будущую невестку не может – приятное дополнение.
Музыка стихла, люди зашевелились, отступая ближе к стенам, чтобы оставить центр зала свободным. Ньёр увлек девушек в сторону стоящих на возвышении тронов.
Лакеи распахнули широкие золочено-янтарные двери и распорядитель, звонко стукнув своим жезлом о пол, провозгласил:
– Склонитесь и приветствуйте! Царь Анарей, царица Ксария, вдовствующая царица Агрина, царевич Аладей и царевна Юлана!
При первых же звуках его голоса все мужчины опустились на одно колено, а дамы присели в глубоком поклоне. Царственное семейство торжественно прошествовало к тронам. Резные, инкрустированные золотом, топазами и царским камнем – янтарем, троны царя и царицы поднимались над залом на три ступени, а троны вдовствующей царицы и царевичей были украшены чуть проще и поднимались лишь на одну ступень. По бокам от постамента тот час же замерли гвардейцы-богатыри из особого взвода.
Виора рассматривала всё это искоса, не поднимая почтительно склоненной головы. Даже дама Этелья гордилась бы её безупречным поклоном. Рядом сквозь зубы тихонько пыхтела подруга, к таким «упражнениям» непривычная.
– Приветствую вас, дамы и господа! – Глубокий, с бархатистостью, голос царя был встречен невероятно радостно – присутствующие выпрямились. Марья, кажется, пробормотала хвалу богам. Ньёр явно тоже это услышал, потому что губы подрагивали от сдерживаемого смеха.
По традиции первая часть новогоднего празднества была посвящена награждениям и чествованиям тех, кто в уходящем году совершил нечто выдающееся. Виора напряженно замерла, забыв даже дышать. Мягкие теплые потоки скользнули вдоль рук, полуобнаженных по последней моде плеч, погладил кожу шеи, коснулись мочек ушей и… успокоив девушку чувством защиты, исчезли.
Ньёр стоял чрезвычайно прямо, смотрел на представление и награждение, и всё же, не дотрагиваясь и краем одежды, был невероятно близко, напоминал, что его пламя вокруг неё, защитит, убережет. И холод, затаившийся настороженно в груди, потянулся к магу в ответ. Невероятная вещь: ей не вредил его огонь, ему – её стужа. В общем, успокоить он Виору смог, и она безмятежно ожидала, пока царь наградит орденами вельмож.
Распорядитель в очередной раз стукнул жезлом о пол и провозгласил:
– Приветствуем…
Дальше для девушки всё слилось в единый смазанный яркий вихрь. Она прошла вперед, к ступеням трона и вновь склонилась в поклоне, почти утопая в пышных юбках своего нового платья. Затем по слову царя поднялась, выслушала приветствие и приняла из рук монарха украшенный вензелями пергамент, которым теперь официально закреплялась её двойная фамилия и принадлежность к благородным. Отныне никто не сможет упрекнуть или привязать к Эстен-Тьеро или Торн-Геор. Слова благодарности и новый поклон исполнила почти автоматически, хорошо, что Ньёр заставлял тренироваться. А ещё всё время её поддерживала теплая волна. Беспокоится. Боится новых проблем.
Виора вернулась обратно к своей настоящей семье.
Ошеломление прошло не сразу. Сначала Ньёр вытащил её потанцевать, потом подошла Тассори-Мэй немного поболтать, а за нею появился Енар Илис-Таш. Этот сначала что-то таинственно нашептывал Асго-Дакиру, а потом утащил Марью танцевать. Виора проводила взглядом светящуюся от удовольствия подругу и уже осмысленно принялась рассматривать присутствующих в зале.
– Кого ищешь, метелица моя?
– Опять имя моё забыл, несносный?
– Ни в коем случае. Просто очень интересно, что за проблему ты высматриваешь в этот раз. Я же должен как-то подготовиться.
Виора только неопределенно пожала плечами.
– Не стоит так драматизировать.
– О да! Театр – это твоё. Не уходи от ответа.
Она уже собралась возмутиться по поводу театра, но заставила себя сдержаться, выдохнула, сдаваясь.
– Просто здесь же должен быть барон Эстен-Тьеро с супругой. Вот смотрю.
– А это имеет значение?
– Не знаю. – по коже пробежалась неприятная жаркая дрожь. Не сказать, что в последнее время Виора часто о них задумывалась, но всё же… Марья советовала простить и забыть, а Ньёр только выгибал свою золотистую бровь и молчал. Сама она тоже пока не готова была прощать.
Легкая мелодия стихла, музыканты готовились перейти к следующей, когда, волоча за собою двухметрового мага на буксире, перед ними появилась вся розовая от злости Марья.
– Уф! Виор, нет, ты только представь!
Енар недоуменно пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд друга, пока девушка продолжала возмущенно пыхтеть, и поспешил откланяться.
– Марья, уйми свой норов! Что случилось?
Таоши несколько раз глубоко вздохнула, даже попыталась неловко обмахнуться ладонью. Виора ждала ответа.
– Представляешь, он здесь!
– Во-первых, тише! Во-вторых, кто «он»?
Марья завертела головой по сторонам, похоже совершенно забыв, что она на балу.
– Ой! Извините.
Виора подошла чуть ближе.
– Так что там за «он»?
Подруга всё ещё не могла спокойно говорить, а чтобы не кричать, нервно прикусывала губу. Виора тоже встревоженно свела брови и исподволь медленно-медленно сформировала струю холодного воздуха и направила его Марье в лицо. Пусть охладится.
Помогло. Ещё раз глубоко вздохнув, Марья махнула рукой, чтобы прекратили.
– Это он, тот офицеришка, что за Мникой бегал да потом беременной оставил. – от злости она начала сильно жестикулировать. – Вот я сейчас пойду и всё ему выскажу! Так ославлю, что мало не покажется!
Но остановил страстную блондинку Ньёр, любезно подхватив её под руку.
– Спокойно! Не на царском балу! – он наклонился к ней чуть ближе. – Лучше всё узнать о нем и поговорить со счастливым папочкой потом, обстоятельно и с аргументами.
– О чем с ним говорить?!
– Да хотя бы об алиментах.
Марья удивленно замерла, а потом широко, с мстительным предвкушением улыбнулась.
– А вы мне нравитесь, господин маг! Эх, если бы лучшая подруга на тебя уже глаз не положила…
Мужчина, откинув голову назад, расхохотался. Они оба понимали, что ничего между ними, кроме нескольких ночей – может, чуть больше, чем несколько – быть не могло. Разве что тот же самый разговор об алиментах. Виора рядом изящно усмехнулась.
– Прекращайте секретничать посреди этой толпы.
Ньёр искушающе улыбнулся и поднес тонкую девичью ладонь к губам.
– Мне очень хочется насладиться всеобщей завистью: на меня одного сразу две несравненных красавицы. Кстати, как насчет ещё одного танца? Окажешь мне честь?
Виора демонстративно осмотрелась по сторонам.
– Даже не знаю… Будет ли это прилично? – и первая не удержалась от смеха. Через неделю ей возвращаться в Яртбор, к учебе, так почему бы сейчас не насладиться отдыхом? Тем более, что ей безумно нравилось танцевать с Ньёром. Лучше только целоваться.
Они возвращались обратно к Марье, когда путь преградила Мьёса. Идеальная осанка и улыбка.
– Доброго вечера! Какая неожиданная встреча. Кто бы мог предположить, на балу в царском дворце!
– Действительно. – Ньёр был невозмутим, как вершины Северных гор. – Иначе ты бы, дражайщая сестрица, сейчас пила бы чай где-нибудь… дома. Кстати, как здоровье твоей матушки? Изжога не мучит?
Виора стояла рядом молча, прекрасно зная, что её маг может за себя постоять. Вон как глаза у Мьёсы зелеными всполохами светятся. Не иначе Мать-Сыру Землю поминает. Но улыбка и голос слаще патоки.
– Я так понимаю, что нравственные добродетели возможно привить ребенку лишь в законном союзе. Поэтому другого и не ожидала.
– Странно, а ты, сестрица – исключение из этого правила?
Улыбка стремительно теряла естественность, но землянница взяла себя в руки.
– Впрочем, что мы всё о пустом болтаем. Я же хотела вас познакомить с моими хорошими знакомыми. – она отступила в сторону. – Позвольте представить – барон Леорд Эстен-Тьеро и его супруга, госпожа Маэлина.
В первое мгновение Виора даже забыла, как дышать. Мама. Смотрела на неё, а будто на себя более взрослую. Действительно очень красивая. И равнодушная, холодная. В искусно подведенных тенями серых глазах нет ни единого намека на чувства, ничего похожего на то, как на Марью смотрит её мама. Наверное, должно быть как-то… больно, горько… но холод поднялся из глубин и растекся под кожей надежным щитом. На отчима Виора, пока Ньёр здоровался, пожимал руку, даже не посмотрела. Ничего, она ничего не чувствовала. Просто надоедливая мелкая неприятность. Поэтому, когда пришел её черед произносить слова приветствия, они дались ей очень легко. Это в самом деле абсолютно чужие люди.
Важно тепло от руки огневика, когда он придерживает её ладонь на сгибе локтя. Важно встревоженное ожидание таоши. А благородное – ей ли не знать всю степень их «благородства»! – семейство пусть делает, что захочет, пока не пытается ей навредить. Ведь она сама – уже весомый аргумент, чтобы они оставили её в покое и молчали.
Ньёр через минуту, сославшись на важную встречу, увел Виору оттуда. При этом она очень остро чувствовала его напряженное внимание.
– Не стоит так глазами сверкать, это платье жечь нельзя – я его слишком люблю.
– Виора…
Но она остановила его, резко мотнув головой.
– Всё на самом деле нормально! – девушка вернулась к своей безмятежной равнодушности. – Наверное, переросла. Да и контроль теперь гораздо лучше. – и помолчав немного продолжила. – Интересно, какая в этой ситуации выгода для твоей сестры?
Ньёр неопределенно хмыкнул.
– Пока не знаю. Но я наведу справки.
Марья встретила их с легкой ноткой недовольства.
– Где это вы так долго танцевали?
– Не поверишь – здесь!
Подруга опешила от резкости в голосе.
– Что случилось?
– Скорее, чего не случилось. – Ньёр продолжал внимательно наблюдать за Виорой. – А не случилось счастливого воссоединения семьи.
– Ой! – Марья тоже моментально поняла суть проблемы. – Виорочка, как ты себя чувствуешь?
Девушка сначала недовольно поджала губы, раздражаясь от этой заботы, а потом счастливо рассмеялась.
– Замечательно я себя чувствую! Сегодня Новый Год и почти все важные для меня люди рядом! Это же так здорово! Боги милостивы! – и правда, у неё же есть семья. Да и отец, когда не пытается использовать в своих играх, весьма себе ничего, даже хотел, чтобы взяла его фамилию, т.е. официально признавал. А парилку отчиму при случае всегда можно устроить.
– Это хорошо. – но огневик и не думал расслабляться. – Они тебя боятся. Боятся, что будешь мстить.
В этот момент царь с царицей поднялись с тронов, распорядитель снова стукнул и в тишине от внезапно оборвавшейся музыки объявил, что Их Величества приглашают всех гостей в сад на встречу Нового Года. Присутствующие тотчас поспешили следом за покинувшей зал монаршей семьей.
Ветви голых пока деревьев вспыхнули сотнями огней, простых и магических, превращая сад в волшебный Ирий. На широких ступенях единого храма стояли пять волхвов в праздничных одеждах цветов своих богов. К ним приблизились царь с царицею. Сопилки выводили тихую тонкую мелодию, пока звучали слова молитвенных заговоров.
Все затихли, каждый думал о своем, о желаниях на грядущий год. Ньёр осторожно обнял за талию Виору и притянул ближе к себе. Наконец все пятеро волхвов одновременно вскинули свои посохи вверх, в центре площади вспыхнул огромный костер и вслед за ним в небо взвились сотни цветных стрел фейерверков. Новый Год настал!
Ньёр тихонечко провел носом по виску своей метелицы.
– А всё-таки хорошо, что с Эстен-Тьеро так сложилось. Иначе пришлось бы у них твоей руки просить.
