Чудом удалось связаться с водителями и встречающей стороной. Водители разъехались в разные стороны, а кто-то и вовсе повернул назад. Встречающие выехали к границе, чтобы максимально оперативно встретить тех, кого было можно. Обошлось без потерь – одна машина, задержанная ФСБ и местными таможенниками, была именно той, водитель которой имел на руках все нужные документы. Его сутки помурыжили и отпустили, так как предъявить было нечего. Но сам факт работы ФСБ по данной поставке наводил Гордеева на дурные мысли. И в чем-то эти мысли связывались с Сотилайненом. Никаких подтверждений связи первого зама с комитетчиками не было - а опасения оставались. И от него следовало избавиться в любом случае.
Оставалось этого случая ждать. Особенно Виктор уповал на Москву – не зря же Плескова там чего-то намекала. Оказалось – не зря. Не прошло и месяца, как Сотилайнена вызвали в столицу. Вопрос по его переводу решился окончательно и бесповоротно - его ждала Южногорская таможня. В Москве Льва особо не задерживали, и по приезду он сразу пришел к Гордееву.
- Вот, ухожу, - извиняющимся тоном забубнил Сотилайнен. – Начальником таможни сейчас буду… - он замялся.
- Так тебя никто в этом не винит, - Виктор захохотал. – Брось, радоваться надо!
- Я радуюсь, - кивнул тот, - просто… хочу сказать – спасибо тебе, Виктор Семенович, за доверие!
- Во как! – удивился Гордеев. – Пожалуйста, раз так.
- Нет, я про другое. Ты же все своих, «сосновских» тащишь. Я же вижу. А тут вдруг меня поставил. Вот за это тебе спасибо. Я запомню. Надеюсь, что когда-нибудь отплачу тебе.
Преданные глаза Сотилайнена вроде как полностью подтверждали сказанное. «Черт, - подумал Гордеев, - вроде правду говорит. И слушать приятно! Почему же никто мне раньше такого не сказал? Даже Насон…»
Они посидели с полчаса. Виктор выложил Леве все, что уже знал о его новом месте работы. Что-то тот знал, чему-то по-детски удивлялся. Попив чаю, еще раз поглядев друг другу в глаза, крепко пожав руки и пожелав – как коллега коллеге - удачи, они простились.
Когда Сотилайнен ушел, Гордеев встал и посмотрел в окно. За окном летел мелкий январский снег. Виктор смотрел на снежинки, прилипающие к стеклу, и думал о том, как хорошо все устроено в природе: вот сейчас зима, потом весна, потом лето. Все толково, из года в год, из столетия в столетие. А у людей – сплошные проблемы! Все надо постоянно устраивать, придумывать, решать. Лишь тогда будет поддерживаться какой-то порядок. Почему так?
Но долго философствовать Гордееву не пришлось. Зазвонил телефон.
- Это я, - голос Насонова было бы сложно не узнать. – Ну что, все определилось, и в апреле нас окончательно закроют. Там у тебя не будет какого-нибудь местечка для меня?
Виктор улыбнулся, снова посмотрев на снежинки. Что ни говори, а человек тоже часть природы.
- Я думаю, что смогу тебе помочь, - ответил он. – По крайней мере, я очень постараюсь…
Возвращение Насонова на должность первого зама мало кого обрадовало в Летной таможне. Все помнили его жесткое правление в первый период и не ждали ничего хорошего от второго пришествия. Впрочем, Гордеев относился к меньшинству. Он легко согласовал в Москве и управлении возвращение Володи на прежнее место, и теперь мог относительно спокойно думать о дальнейшей работе – с таким советником, как Насон, все проблемы уже не казались настолько серьезными. Тем более – поддержка Москвы, местных элит, влиятельных людей из правоохранительных органов. В общем, если даже ФСБ в лице Анатолия намеревалась выйти на тропу войны, Гордеев был готов дать серьезный отпор. Лишь бы только Анатолий не начал трекать языком… Но в это почему-то не верилось.
С Мятниковым они почти не виделись. Однако свой «долг» Гордееву Дима в полном объеме выплатил, как и обещал. Возможности госпредприятия, им возглавляемого, позволили все сделать в лучшем виде, и средства, выделенные на различные стройки, были частично «освоены» по заранее продуманной схеме. Мятников сам был на верху блаженства и при малейшем поводе хвастал перед другом:
- Ну, что я тебе говорил? А ты сомневался…
Конечно, Виктор не то, чтобы сомневался, но никак не рассчитывал на то, что такой балабол, как Дима, сможет проворачивать такие дела, да еще и под государственным прикрытием. Но он поддакивал Мятникову, при этом прикидывая, куда бы теперь вложить полученные средства.
А варианты имелись, и грех было ими не воспользоваться. Один из них, самый привлекательный, определенным образом пересекался с пьяной борцовской схваткой бывшего начальника Летной таможни Ухватова. После того, как с поста начальника ОСБ управления уволили Половинина - того самого, которому Ухватов треснул бутылкой по голове, эту должность занял некто Александров. Именно он и курировал мероприятия по данному инциденту от управы, в результате чего и произошло их знакомство с Гордеевым. Долго Александров на этом месте не усидел, а уволившись, по протекции Гордеева устроился заместителем директора на небольшой заводик. Завод тот испокон века ремонтировал самолетные двигатели, что-то немного производил и продавал из запчастей, но с приходом нового, более амбициозного руководства было решено увеличить ассортимент продаж. Вот тогда и встретились старые знакомые.
Предложение бывшего оэсбэшника было простым, как апельсин: есть интерес к ввозу учебных самолетов и вертолетов, чтобы когда-нибудь, в перспективе, понять, что они из себя представляют и научиться их здесь делать. Но вот закавыка – ввоз дороговато выходит. Вот и вопрос: как обойти пошлины? Понятно, что никто внакладе не останется, и все такое… Гордеев почесал голову, взял сутки на размышление. Потом позвонил Добрынину:
- Был у нас кто-то, кто хотел учебные воздушные суда ввозить?
- Да вроде не было таких, - Леша задумался на несколько мгновений, потом выдал: - Там же проблема, насколько помню, что по самолетам, что по вертолетам: на запчасти пошлины нет, а на готовое изделие есть. Но и обманывать вроде не пытались, это ж редкость, не автомобиль…
Похоже, Добрынин был несколько удивлен тому, как нежно его поблагодарил Гордеев. Но Виктор быстро отбился и уже набирал Александрову – давай увидимся, есть вариант! Порешали на следующем: товар будет ввозиться в несколько разобранном виде, чтобы теоретически мог попадать под графу «запчасти», а сборку будут осуществлять уже на заводе. Было видно, что Александров с коллегами уже проговаривал подобный вариант импорта, настолько грамотно он отвечал и оперировал цифрами, но Гордеева это не сильно обеспокоило. Обсудили объемы ввозимого товара и сумму «гонорара», при этом Виктор, узнав стоимость на закупе, предложил вариант некоторого денежного вложения со стороны. Александров понял, что это частные средства начальника таможни, но как внести их на счет предприятия – не предполагал. Теперь настала уже его очередь взять паузу. Обсудив ситуацию с коллегами на заводе, они придумали соответствующую схему, которая предлагалась для согласования Гордееву - и почти сразу была им одобрена. Первая партия товара была закуплена. Если и удивился Алеша Добрынин, увидев документы по ввозу «запчастей для учебных самолетов», то ненадолго – соответствующие распоряжения сверху были им получены незамедлительно.
- Совсем оборзели, - сказал он, заходя в кабинет к инспекторам своего отдела. – Отправляйте документы, там на оформлении уже заждались. Пора в народное хозяйство сваливать, пора!
Что ж, в чем-то Добрынин был прав. У грузового отдела и без этого была весьма «веселая» жизнь. Периодически их проверяли различные ведомственные комиссии, но не слишком усердно, и их «грузеля» уже перестали бояться. А вот когда приезжали товарищи из сопредельных органов – тогда можно было ждать беды. Правда, тут было два нюанса. Во-первых, Добрынин всегда надеялся на Гордеева, и пока начальник таможни его не подводил. А во-вторых, в основном такие наезды чаще всего провоцировались ситуациями, напрямую не связанными с таможней.
Так случилось, к примеру, месяц назад. Грузовой «Ил» из авиакомпании, подотчетной олигарху Непрошину, не вовремя и не к месту сел в аэропорту. Непрошин входил в основной пул карго-перевозчиков товаров, но держался как бы в стороне. Гордеев, когда-то мечтавший о знакомстве с этим типом, в последнее время старался избегать контактов с ним. Вокруг того постоянно витала аура чего-то нехорошего, хотя Непрошин активно вел политическую и общественную жизнь, вступал в различные партии и объединения, поддерживал деньгами и всем возможным влиянием местную власть. Опосредованно дружил он и с таможенниками, кого-то после увольнения с работы в качестве поощрения он даже пристраивал на «теплые» места. Гордеев знал, что Непрошин через своих людей проводит определенные операции в грузовом секторе таможни, но не вмешивался – по принципу «не тронь, и не запахнет». Серьезного криминала Леша Добрынин там не допустил бы, а большего Виктору и не надо было. Но вот когда на досмотр не вовремя приземлившегося грузовика прибыли не только оперативники, но и сотрудники ФСБ, Гордеев заволновался. Впрочем, их совместное с Добрыниным волнение улеглось, когда оба поняли – таможенники тут ни при чем. Досмотр осуществлялся совместными силами, и тут стало понятно, что так заинтересовало «коллег».
Для начала оказалось, что самолет прилетел транзитом из одной из африканских стран. Да не из простой, а из такой, где вовсю идет серьезнейшая гражданская война, что наводило внимание заинтересованных лиц на размышления об участии воздушного судна в незаконной перевозке оружия. Дополнительно в документах было указано, что, совершив промежуточную посадку, самолет загружался и в Эмиратах. Однако после досмотра оказалось, что на часть досмотренного груза вообще нет документов. Именно так - вообще! А груз некислый: часы, парфюмерия и косметика, шубы, все дорогое и качественное. И вес – почти 4 тонны! Добрынин проверил у своих – никто об этом товаре ни от Непрошина, ни от кого-то другого ничего не слышал. Со спокойной душой все это было вывезено на склад временного хранения и соответствующим образом оформлено. Воздушное судно было опечатано и отбуксировано на дальнюю стоянку.
Было понятно всем ежам в округе: свидетелей в погонах - тьма, документы не в порядке, вопросов будет много. Непрошин к тем ежам относиться не хотел и предпринял атаку. Для начала он через пресс-службу авиакомпании сообщил, что указанная часть груза попала к ним по ошибке, и ее надо вывозить обратно. Вроде верно: если груз чужой, его ж поди уже там в Эмиратах ищут? Вот только это никак не срасталось с тем, что было указано в части документов, а так же с тем, что несколько владельцев задержанного груза пришли за своим товаром – кто-то в таможню, а кто-то – к непрошинским таможенным брокерам. Поднялся шум. Непрошин кинулся в таможню. Гордееву и Добрынину пришлось выдержать нехилый пресс. Но что они могли сделать, когда во всем уже участвовала ФСБ? Повезло с тем, что самому владельцу авиакомпании пришлось отвечать на множество вопросов, причем не только от разгневанных клиентов, но и от СМИ – информация просочилась в Интернет, где тут же обросла кучей подробностей.
Сколько денег стоило Непрошину все это замять, и сколько убытков он понес – известно только ему одному. Во всяком случае, вывезти товар обратно в Эмираты все же удалось, и товар клиенты получали позже - через Москву. Однако крайней в ситуации Непрошин почему-то видел Летную таможню, к работникам которой у него было немало вопросов, он даже чувствовал себя в определенной мере подставленным. Непрошин и не мог догадаться, кто за всем этим стоит. Об этом Гордееву намекнул старый знакомый - Федорыч, продолжавший трудиться в прокуратуре:
- Есть информация, что это творят сами эфэсбэшники. И взялись за это дело они весьма круто. Кого-то своего будут толкать, левую структуру создавать, ясно? Вот и убирают конкурентов, а начали с Непрошина, самого легко уязвимого, по их мнению. Так что появится новый игрок на рынке, и это уже вопрос ближайшего года. Если, конечно, мы не поломаем на взлете, или в само?м ФСБ не почистят ряды. Так что надо приглядываться, и, если что – сразу мне сигнализировать!
На том и порешили. И с Добрыниным Гордеев договорился: с Непрошиным держать ухо востро, чтобы не подставил, а лучше все неформальные контакты вообще пока прекратить.
Вскоре опять «отличились» местные любимцы – «Горные авиалинии». В который раз, притащив очередной груз для нужд авиакомпании, семья Кожевниковых занизила стоимость до неприличных величин, о чем Добрынин, скрипя зубами, «стуканул» Гордееву:
- Виктор Семенович, ну надо совесть иметь! То пошлин нет, то код не тот, то вот цена копеечная. Сколько можно? Поговори с ними!
Виктор поговорил, но без успеха. То ли что-то изменилось в головах у господ Кожевниковых, то ли юристы у них поменялись на более опытных и пообещали решить все вопросы в арбитраже. Но Гордееву в дружеской, даже - шутливой форме было сказано: да ладно, мол, чего там, подумаешь – миллион-другой, наплевать! Виктор положил трубку, вздохнул и приказал готовить документы для штрафных санкций. Арбитраж подтвердил правоту таможни, «Горные авиалинии» все выплатили, но двумя хорошими приятелями у Гордеева опять стало меньше.
Еще одним, менее значимым скандалом, стал арбитраж с портовским «Дьюти Фри». Как только магазин беспошлинной торговли заработал, таможенники начали туда «нырять» по потребности и без. Закупались в основном алкоголь и парфюм. Благодаря близкому расположению к точке продаж, все работники «пассажирки» стали еще более привлекательны для всех окружающих. Вопрос был в совести и наличности. Тот же Степа Плаксин на свой юбилей покупал водку именно здесь, через «сосновских». Закуп больших объемов продукции таможенниками не всегда нравился руководству «Дьюти Фри» - чего ж хорошего, вроде и выручка есть, а народ вылетает и ничего путного купить не может, потом жалуется, пишет в том же Интернете всякие гадости! Звонили Гордееву: типа, уймите своих ненасытных сотрудников! А как Виктор уймет, когда они сами с Насоновым в этом «Дьюти Фри» буквально накануне через Серегу Дубинкина тарились? И смех, и грех. Ну, пообещал, посоветовал больше возить, ассортимент расширить – хотя кто им даст, не местные же командуют! Не успокоились коммерсы – пожаловались портовскому начальству. Пришлось Гордееву отправить в офис «Дьюти Фри» ребят с проверкой документов. Кто ищет, тот всегда найдет – гласит народная мудрость, что и подтвердили ушлые таможенники, нарыв у коммерсантов нарушений на несколько сотен тысяч штрафа. Оспаривание санкций в арбитраже ничего не дало. Закрыть «Дьюти Фри» для таможенников коммерсанты не смогли, но было понятно, что просто так все эти неприятности они терпеть не станут.
Виктор это тоже осознавал. Было также ясно, что все произошедшее, все эти ссоры, конфликты – не звенья одной цепи, а лишь цепочка негативных обстоятельств, случившихся приблизительно в одно время. И это его утешало. «Прорвемся», - думал он.
Но на всякий случай они с женой решили сходить в церковь. Виктор часто поминал Бога, но редко посещал эти заведения, и был верующим скорее потому, что носил крестик, нежели из-за того, что во что-то верил.
Оставалось этого случая ждать. Особенно Виктор уповал на Москву – не зря же Плескова там чего-то намекала. Оказалось – не зря. Не прошло и месяца, как Сотилайнена вызвали в столицу. Вопрос по его переводу решился окончательно и бесповоротно - его ждала Южногорская таможня. В Москве Льва особо не задерживали, и по приезду он сразу пришел к Гордееву.
- Вот, ухожу, - извиняющимся тоном забубнил Сотилайнен. – Начальником таможни сейчас буду… - он замялся.
- Так тебя никто в этом не винит, - Виктор захохотал. – Брось, радоваться надо!
- Я радуюсь, - кивнул тот, - просто… хочу сказать – спасибо тебе, Виктор Семенович, за доверие!
- Во как! – удивился Гордеев. – Пожалуйста, раз так.
- Нет, я про другое. Ты же все своих, «сосновских» тащишь. Я же вижу. А тут вдруг меня поставил. Вот за это тебе спасибо. Я запомню. Надеюсь, что когда-нибудь отплачу тебе.
Преданные глаза Сотилайнена вроде как полностью подтверждали сказанное. «Черт, - подумал Гордеев, - вроде правду говорит. И слушать приятно! Почему же никто мне раньше такого не сказал? Даже Насон…»
Они посидели с полчаса. Виктор выложил Леве все, что уже знал о его новом месте работы. Что-то тот знал, чему-то по-детски удивлялся. Попив чаю, еще раз поглядев друг другу в глаза, крепко пожав руки и пожелав – как коллега коллеге - удачи, они простились.
Когда Сотилайнен ушел, Гордеев встал и посмотрел в окно. За окном летел мелкий январский снег. Виктор смотрел на снежинки, прилипающие к стеклу, и думал о том, как хорошо все устроено в природе: вот сейчас зима, потом весна, потом лето. Все толково, из года в год, из столетия в столетие. А у людей – сплошные проблемы! Все надо постоянно устраивать, придумывать, решать. Лишь тогда будет поддерживаться какой-то порядок. Почему так?
Но долго философствовать Гордееву не пришлось. Зазвонил телефон.
- Это я, - голос Насонова было бы сложно не узнать. – Ну что, все определилось, и в апреле нас окончательно закроют. Там у тебя не будет какого-нибудь местечка для меня?
Виктор улыбнулся, снова посмотрев на снежинки. Что ни говори, а человек тоже часть природы.
- Я думаю, что смогу тебе помочь, - ответил он. – По крайней мере, я очень постараюсь…
Глава 44
Возвращение Насонова на должность первого зама мало кого обрадовало в Летной таможне. Все помнили его жесткое правление в первый период и не ждали ничего хорошего от второго пришествия. Впрочем, Гордеев относился к меньшинству. Он легко согласовал в Москве и управлении возвращение Володи на прежнее место, и теперь мог относительно спокойно думать о дальнейшей работе – с таким советником, как Насон, все проблемы уже не казались настолько серьезными. Тем более – поддержка Москвы, местных элит, влиятельных людей из правоохранительных органов. В общем, если даже ФСБ в лице Анатолия намеревалась выйти на тропу войны, Гордеев был готов дать серьезный отпор. Лишь бы только Анатолий не начал трекать языком… Но в это почему-то не верилось.
С Мятниковым они почти не виделись. Однако свой «долг» Гордееву Дима в полном объеме выплатил, как и обещал. Возможности госпредприятия, им возглавляемого, позволили все сделать в лучшем виде, и средства, выделенные на различные стройки, были частично «освоены» по заранее продуманной схеме. Мятников сам был на верху блаженства и при малейшем поводе хвастал перед другом:
- Ну, что я тебе говорил? А ты сомневался…
Конечно, Виктор не то, чтобы сомневался, но никак не рассчитывал на то, что такой балабол, как Дима, сможет проворачивать такие дела, да еще и под государственным прикрытием. Но он поддакивал Мятникову, при этом прикидывая, куда бы теперь вложить полученные средства.
А варианты имелись, и грех было ими не воспользоваться. Один из них, самый привлекательный, определенным образом пересекался с пьяной борцовской схваткой бывшего начальника Летной таможни Ухватова. После того, как с поста начальника ОСБ управления уволили Половинина - того самого, которому Ухватов треснул бутылкой по голове, эту должность занял некто Александров. Именно он и курировал мероприятия по данному инциденту от управы, в результате чего и произошло их знакомство с Гордеевым. Долго Александров на этом месте не усидел, а уволившись, по протекции Гордеева устроился заместителем директора на небольшой заводик. Завод тот испокон века ремонтировал самолетные двигатели, что-то немного производил и продавал из запчастей, но с приходом нового, более амбициозного руководства было решено увеличить ассортимент продаж. Вот тогда и встретились старые знакомые.
Предложение бывшего оэсбэшника было простым, как апельсин: есть интерес к ввозу учебных самолетов и вертолетов, чтобы когда-нибудь, в перспективе, понять, что они из себя представляют и научиться их здесь делать. Но вот закавыка – ввоз дороговато выходит. Вот и вопрос: как обойти пошлины? Понятно, что никто внакладе не останется, и все такое… Гордеев почесал голову, взял сутки на размышление. Потом позвонил Добрынину:
- Был у нас кто-то, кто хотел учебные воздушные суда ввозить?
- Да вроде не было таких, - Леша задумался на несколько мгновений, потом выдал: - Там же проблема, насколько помню, что по самолетам, что по вертолетам: на запчасти пошлины нет, а на готовое изделие есть. Но и обманывать вроде не пытались, это ж редкость, не автомобиль…
Похоже, Добрынин был несколько удивлен тому, как нежно его поблагодарил Гордеев. Но Виктор быстро отбился и уже набирал Александрову – давай увидимся, есть вариант! Порешали на следующем: товар будет ввозиться в несколько разобранном виде, чтобы теоретически мог попадать под графу «запчасти», а сборку будут осуществлять уже на заводе. Было видно, что Александров с коллегами уже проговаривал подобный вариант импорта, настолько грамотно он отвечал и оперировал цифрами, но Гордеева это не сильно обеспокоило. Обсудили объемы ввозимого товара и сумму «гонорара», при этом Виктор, узнав стоимость на закупе, предложил вариант некоторого денежного вложения со стороны. Александров понял, что это частные средства начальника таможни, но как внести их на счет предприятия – не предполагал. Теперь настала уже его очередь взять паузу. Обсудив ситуацию с коллегами на заводе, они придумали соответствующую схему, которая предлагалась для согласования Гордееву - и почти сразу была им одобрена. Первая партия товара была закуплена. Если и удивился Алеша Добрынин, увидев документы по ввозу «запчастей для учебных самолетов», то ненадолго – соответствующие распоряжения сверху были им получены незамедлительно.
- Совсем оборзели, - сказал он, заходя в кабинет к инспекторам своего отдела. – Отправляйте документы, там на оформлении уже заждались. Пора в народное хозяйство сваливать, пора!
Что ж, в чем-то Добрынин был прав. У грузового отдела и без этого была весьма «веселая» жизнь. Периодически их проверяли различные ведомственные комиссии, но не слишком усердно, и их «грузеля» уже перестали бояться. А вот когда приезжали товарищи из сопредельных органов – тогда можно было ждать беды. Правда, тут было два нюанса. Во-первых, Добрынин всегда надеялся на Гордеева, и пока начальник таможни его не подводил. А во-вторых, в основном такие наезды чаще всего провоцировались ситуациями, напрямую не связанными с таможней.
Так случилось, к примеру, месяц назад. Грузовой «Ил» из авиакомпании, подотчетной олигарху Непрошину, не вовремя и не к месту сел в аэропорту. Непрошин входил в основной пул карго-перевозчиков товаров, но держался как бы в стороне. Гордеев, когда-то мечтавший о знакомстве с этим типом, в последнее время старался избегать контактов с ним. Вокруг того постоянно витала аура чего-то нехорошего, хотя Непрошин активно вел политическую и общественную жизнь, вступал в различные партии и объединения, поддерживал деньгами и всем возможным влиянием местную власть. Опосредованно дружил он и с таможенниками, кого-то после увольнения с работы в качестве поощрения он даже пристраивал на «теплые» места. Гордеев знал, что Непрошин через своих людей проводит определенные операции в грузовом секторе таможни, но не вмешивался – по принципу «не тронь, и не запахнет». Серьезного криминала Леша Добрынин там не допустил бы, а большего Виктору и не надо было. Но вот когда на досмотр не вовремя приземлившегося грузовика прибыли не только оперативники, но и сотрудники ФСБ, Гордеев заволновался. Впрочем, их совместное с Добрыниным волнение улеглось, когда оба поняли – таможенники тут ни при чем. Досмотр осуществлялся совместными силами, и тут стало понятно, что так заинтересовало «коллег».
Для начала оказалось, что самолет прилетел транзитом из одной из африканских стран. Да не из простой, а из такой, где вовсю идет серьезнейшая гражданская война, что наводило внимание заинтересованных лиц на размышления об участии воздушного судна в незаконной перевозке оружия. Дополнительно в документах было указано, что, совершив промежуточную посадку, самолет загружался и в Эмиратах. Однако после досмотра оказалось, что на часть досмотренного груза вообще нет документов. Именно так - вообще! А груз некислый: часы, парфюмерия и косметика, шубы, все дорогое и качественное. И вес – почти 4 тонны! Добрынин проверил у своих – никто об этом товаре ни от Непрошина, ни от кого-то другого ничего не слышал. Со спокойной душой все это было вывезено на склад временного хранения и соответствующим образом оформлено. Воздушное судно было опечатано и отбуксировано на дальнюю стоянку.
Было понятно всем ежам в округе: свидетелей в погонах - тьма, документы не в порядке, вопросов будет много. Непрошин к тем ежам относиться не хотел и предпринял атаку. Для начала он через пресс-службу авиакомпании сообщил, что указанная часть груза попала к ним по ошибке, и ее надо вывозить обратно. Вроде верно: если груз чужой, его ж поди уже там в Эмиратах ищут? Вот только это никак не срасталось с тем, что было указано в части документов, а так же с тем, что несколько владельцев задержанного груза пришли за своим товаром – кто-то в таможню, а кто-то – к непрошинским таможенным брокерам. Поднялся шум. Непрошин кинулся в таможню. Гордееву и Добрынину пришлось выдержать нехилый пресс. Но что они могли сделать, когда во всем уже участвовала ФСБ? Повезло с тем, что самому владельцу авиакомпании пришлось отвечать на множество вопросов, причем не только от разгневанных клиентов, но и от СМИ – информация просочилась в Интернет, где тут же обросла кучей подробностей.
Сколько денег стоило Непрошину все это замять, и сколько убытков он понес – известно только ему одному. Во всяком случае, вывезти товар обратно в Эмираты все же удалось, и товар клиенты получали позже - через Москву. Однако крайней в ситуации Непрошин почему-то видел Летную таможню, к работникам которой у него было немало вопросов, он даже чувствовал себя в определенной мере подставленным. Непрошин и не мог догадаться, кто за всем этим стоит. Об этом Гордееву намекнул старый знакомый - Федорыч, продолжавший трудиться в прокуратуре:
- Есть информация, что это творят сами эфэсбэшники. И взялись за это дело они весьма круто. Кого-то своего будут толкать, левую структуру создавать, ясно? Вот и убирают конкурентов, а начали с Непрошина, самого легко уязвимого, по их мнению. Так что появится новый игрок на рынке, и это уже вопрос ближайшего года. Если, конечно, мы не поломаем на взлете, или в само?м ФСБ не почистят ряды. Так что надо приглядываться, и, если что – сразу мне сигнализировать!
На том и порешили. И с Добрыниным Гордеев договорился: с Непрошиным держать ухо востро, чтобы не подставил, а лучше все неформальные контакты вообще пока прекратить.
Вскоре опять «отличились» местные любимцы – «Горные авиалинии». В который раз, притащив очередной груз для нужд авиакомпании, семья Кожевниковых занизила стоимость до неприличных величин, о чем Добрынин, скрипя зубами, «стуканул» Гордееву:
- Виктор Семенович, ну надо совесть иметь! То пошлин нет, то код не тот, то вот цена копеечная. Сколько можно? Поговори с ними!
Виктор поговорил, но без успеха. То ли что-то изменилось в головах у господ Кожевниковых, то ли юристы у них поменялись на более опытных и пообещали решить все вопросы в арбитраже. Но Гордееву в дружеской, даже - шутливой форме было сказано: да ладно, мол, чего там, подумаешь – миллион-другой, наплевать! Виктор положил трубку, вздохнул и приказал готовить документы для штрафных санкций. Арбитраж подтвердил правоту таможни, «Горные авиалинии» все выплатили, но двумя хорошими приятелями у Гордеева опять стало меньше.
Еще одним, менее значимым скандалом, стал арбитраж с портовским «Дьюти Фри». Как только магазин беспошлинной торговли заработал, таможенники начали туда «нырять» по потребности и без. Закупались в основном алкоголь и парфюм. Благодаря близкому расположению к точке продаж, все работники «пассажирки» стали еще более привлекательны для всех окружающих. Вопрос был в совести и наличности. Тот же Степа Плаксин на свой юбилей покупал водку именно здесь, через «сосновских». Закуп больших объемов продукции таможенниками не всегда нравился руководству «Дьюти Фри» - чего ж хорошего, вроде и выручка есть, а народ вылетает и ничего путного купить не может, потом жалуется, пишет в том же Интернете всякие гадости! Звонили Гордееву: типа, уймите своих ненасытных сотрудников! А как Виктор уймет, когда они сами с Насоновым в этом «Дьюти Фри» буквально накануне через Серегу Дубинкина тарились? И смех, и грех. Ну, пообещал, посоветовал больше возить, ассортимент расширить – хотя кто им даст, не местные же командуют! Не успокоились коммерсы – пожаловались портовскому начальству. Пришлось Гордееву отправить в офис «Дьюти Фри» ребят с проверкой документов. Кто ищет, тот всегда найдет – гласит народная мудрость, что и подтвердили ушлые таможенники, нарыв у коммерсантов нарушений на несколько сотен тысяч штрафа. Оспаривание санкций в арбитраже ничего не дало. Закрыть «Дьюти Фри» для таможенников коммерсанты не смогли, но было понятно, что просто так все эти неприятности они терпеть не станут.
Виктор это тоже осознавал. Было также ясно, что все произошедшее, все эти ссоры, конфликты – не звенья одной цепи, а лишь цепочка негативных обстоятельств, случившихся приблизительно в одно время. И это его утешало. «Прорвемся», - думал он.
Но на всякий случай они с женой решили сходить в церковь. Виктор часто поминал Бога, но редко посещал эти заведения, и был верующим скорее потому, что носил крестик, нежели из-за того, что во что-то верил.
