Он собрал совещание, на котором поставил перед подчиненными конкретные задачи: до конца года планы поднять до максимума, находить и выявлять, наказывать и предавать максимальной огласке. Даже Насонов был несколько ошарашен подобной активностью руководителя. Но задания были получены и постепенно претворялись в жизнь. В управление шли победные реляции: …внешний оборот Летной таможни составил столько-то... за полгода задержано столько-то… в доход государства перечислено столько-то… Гордеев не сходил с полос и экранов СМИ, везде отчитывался о прекрасно проделанной работе, рассказывая то о задержанных бриллиантах, то о наркотиках, перевозимых «глотателями», то о монетах, то еще о чем-то… Некоторые новости рассказывались федеральными изданиями, вследствие чего создавалось впечатление, что во всей стране работает только одна Летная таможня – и это было то, что нужно Виктору. Он ждал реакции руководства.
На двадцатилетие Летной таможни приехали многие руководители разного ранга, как таможенного, так и административного. Самым главным действующим лицом должен был стать несколько дней назад прибывший, по сути - только назначенный начальник регионального управления Леонид Сергеевич Бедняков. О его утверждении стало известно буквально в последнюю декаду – видимо, в Москве до последнего не могли определиться, кого же считать «наиболее достойным». Позвонив Плесковой, Гордеев узнал, что Бедняков «мужик неглупый, с опытом, но чуть не сломал голову, когда полез не в свои дела, вот и решили его немного по провинции покатать». Мостовков добавил к этому то, что у нового начальника управления есть боевой опыт с Афгана, и переезжает он сюда сразу с семьей. «Значит – надолго хочет задержаться», - резюмировал и.о.
Памятуя конфуз с таможенным гимном на предыдущем юбилее, Виктор решил обойтись без музыкальных коллективов. Слава богу, о прошлом никто не спрашивал, да и народ за пять лет поменялся, поэтому все прошло спокойно. Вручались памятные подарки, говорились приятные слова. Все ждали слов вновь прибывшего руководителя, он же должен был озвучить информацию о присвоении Летной таможне имени Воронкова. Поговорить с Бедняковым Гордееву еще не удалось, но в этом не было ничего удивительного – далеко не все региональные руководители успели пообщаться со своим новым начальником. Все должно было пройти без знакомства, с листа, и местные таможенные руководители немного нервничали. Однако Бедняков не ударил лицом в грязь, его речь была недолгой, но проникновенной, и когда он поздравил Гордеева с предоставленной честью, все вздохнули с облегчением. Виктор поблагодарил новоявленного руководителя за оказанную честь, все поаплодировали, и на этом мероприятие можно было считать оконченным.
Как только все стали расходиться, они с Насоновым аккуратно пробрались к Беднякову, который стоял в окружении нескольких человек. Мостовков, заметив их, что-то сказал новому начальнику, и тот повернулся к Гордееву.
- Леонид Сергеевич, еще раз спасибо за поздравления, - елейно начал Виктор. – У нас сегодня в честь юбилея зарезервирован ресторан, и мы хотели бы видеть вас…
- Извините, Виктор Семенович, - прервал его Бедняков, - но ни к чему мне работу на новом месте с ресторанов начинать. Познакомиться – познакомились, теперь пора и в управление. А вы, если не ошибаюсь, господин Насонов?
- Да, все верно, - передернув плечами, ответил Насон.
- Вот и с вами познакомились. Теперь извините, вынужден откланяться. В ближайшее время дам о себе знать. Подготовьте все материалы за последний год для отчетности, на ближайшем совещании они понадобятся, - и, потянув за собой Мостовкова, Бедняков вышел на улицу.
Зал медленно опустел.
- Откуда он тебя может знать? – Гордеев повернулся к Насонову.
- Ума не приложу. Либо Загорная таможня, либо… Может, я ему в Москве на ногу в метро наступил?
- Не смешно. Он на тебя смотрел, как на вошь. С чего бы?
- Да не знаю я. Чего с рестораном будем делать?
- Отменим. Не так много народу собиралось, сообщим, кому осталось.
- А залог?
- Да насрать! Пошли работать.
Заняться было чем. К примеру, решать вопросы по новому грузовому терминалу – впоследствии там планировалось открыть отдельный таможенный пост, на основе грузового отдела, чьи сотрудники сейчас проводили колоссальную работу. А объем перевозок с каждым годом рос, по почтовым отправлениям – так вообще в геометрической прогрессии. Что-то оформлялось на месте, что-то шло транзитом в другие регионы, но в любом случае старый пункт пропуска уже не справлялся с реалиями, и новый центр планировалось заложить уже в этом году. Планировалось, что в ближайшее время Гордеев должен был сдать в управление окончательный план открытия грузового таможенного поста – со всеми штатными единицами, должностными инструкциями, и так далее. Теперь выходило – новому начальнику.
Казалось бы, обыденность, да и в чем разница – новый или старый? Тем более, что Плескова, с которой Виктор продолжал встречаться и созваниваться, выражала ему полную поддержку. Однако огромную ложку дегтя в отношение Беднякова конкретно к Гордееву добавили СМИ. Вспомнив о коррупционном скандале в одной из центральных таможен, они почему-то провели ряд аналогий именно с Летной таможней. Впервые открыто были озвучены ставки для челноков, действующие в местном аэропорту, и несколько других нюансов, имеющих место быть во время работы таможенников на коммерческих рейсах. По информации давалась ссылка на неких силовиков, но Виктору было понятно – сливает кто-то свой. Это был удар ниже пояса. Конечно, доказать подобное было практически невозможно, но сам факт появления подобной «чернухи» в момент появления нового руководителя управления говорил о многом. Оставалось понять, кто за этим стоит. И приготовиться к защите. «День икс» был уже назначен.
На совещание прибыли все руководители таможен региона. Гордеев был рад повидать Сотилайнена. У Льва тоже было не самое радостное настроение: Южногорскую таможню, старейшую в регионе, собирались сокращать. Шла ли речь в перспективе о полном закрытии – никто толком не знал даже в Москве, разговоры ходили вокруг да около, и от этого на душе тамошних работников становилось еще противнее. Виктор, как мог, утешил коллегу, но у самого кошки внутри скребли по полной. Что-то будет?
Бедняков повел собрание сам, без помощи замов. Начал резко: готовьтесь к оптимизации, касаться это будет и сотрудников, и денег. Будем автоматизировать базу, переходить на электронное декларирование, освобождаться от бумажных носителей. И будем жестко разбираться с коррупцией, во всех ее видах. Гордееву показалось, что начальник при этом особенно пристально посмотрел на него. Хотя, возможно, так показалось многим… После этого перешли к отчетам. Виктор выступал третьим, как показалось самому – отчитался достаточно прилично, в бумаги почти не заглядывал. Вот где пригодилась подготовительная работа! Вопросы ему задавал в основном Мостовков, и на них Виктор тоже постарался максимально подробно ответить. После того, как все начальники доложились, был объявлен перерыв на обед, после которого каждый руководитель таможенного органа индивидуально разговаривал с новым шефом и только потом удалялся. Гордееву снова пришлось входить в кабинет к начальнику третьим по счету.
- Присядьте, Виктор Семенович, - сказал Бедняков. В кабинете, кроме них, никого не было.
- Итак, - начальник управления открыл ежедневник и взял ручку. – Помимо отчета… Меня интересует ряд моментов, о которых мне постоянно талдычат, как только речь заходит о Летной таможне.
- Слушаю Вас, Леонид Сергеевич, - Виктор сделал подобострастное лицо.
- Первое, - сделав паузу и внимательно посмотрев на собеседника, продолжил Бедняков. – Насколько верно все то, что пишется в Интернете по поводу челноков?
С подобострастием ничего не вышло, и Гордеев уже открыл рот, чтобы гневно отпереться от всех наветов, но натолкнулся на взгляд начальника. Тогда он решил высказаться по-другому:
- Я не собираюсь обелять своих подчиненных, Леонид Сергеевич, и вполне допускаю, что нечто подобное имеет место в той или иной степени, но на то у нас имеются компетентные органы. За время моего руководства таможней конкретный случай, когда таможенника схватили за руку, был зафиксирован только один раз – и то с упоминанием суммы вознаграждения, не сопоставимой с той, что указана в прессе. При этом – проверяют нас чуть ли не ежемесячно, и это только явно. Но что-то пока больше никого не поймали, а значит – все это не более чем домыслы. Впрочем, вполне возможно, что в службе собственной безопасности управления думают иначе.
Последняя фраза была явно лишней, и по ходящим желвакам Беднякова Виктор понял, что маленько перебрал. Но обратного пути уже не было.
- Хорошо, - начальник что-то записал в ежедневник. – Второй момент: как часто у вас в таможне проходят совещания с представителями различных служб, связанных с деятельностью аэропорта и таможни?
- Хм, - к этому вопросу Гордеев не был готов. Возникла некоторая пауза. – Пожалуй, раз в месяц, это в среднем, у нас нет определенного графика, если и готовим что-то, то максимум на квартал вперед.
- А кто-то из приглашенных вами на эти совещания имеет таможенное прошлое?
«Ах, вот оно что!» - понял Виктор.
- Да, такие люди есть. Это и представители карго-операторов, и сотрудники других ведомств.
- В том числе – бывшие работники Летной таможни? – уточнил Бедняков.
«… и управления тоже, мать твою!» - начал злиться Виктор.
- Да, конечно…
- Ясно, - шеф опять покарябал ручкой. – Тогда последнее: вы же выходец из рядов Вооруженных Сил? Недалеко от города служили?
- Да, все верно, - тут Гордеев сразу понял, куда поведет кривая допроса. И не ошибся.
- Сколько еще человек на сегодня работает в Летной таможне с той же части, откуда вы пришли?
«Считать Коробкова или нет? Он же не военный. А впрочем – какая разница…»
- Семь человек…
- Вам не кажется это странным?
- Нет, - покачал головой Виктор, - люди сами выбирают свой путь в жизни.
- Сами выбирают, говорите? – Бедняков ухмыльнулся. – Ваш первый зам из их числа?
- Насонов? – Гордеев напрягся. – Да. А что?
- Пассажирский таможенный пост - его направление?
- Да…
- И кадровая служба, насколько понимаю, тоже опосредованно подчиняется именно ему?
- Да, - кивнул Гордеев. Ему все стало ясно.
- Единственное, что могу сказать точно, - резюмировал начальник управления, – такой ситуации, как у вас в таможне, быть не должно. Поэтому вопрос о контракте господина Насонова беру на личный контроль. По вам вопрос будем решать с Москвой. Не исключаю, что вам придется перейти на непыльную должность куда-нибудь в сельское хозяйство. А сейчас вы свободны. Позовите, пожалуйста, Сотилайнена с Южногорской таможни. Он следующий.
Выйдя за дверь и показав Льву пальцем в сторону кабинета, Виктор почти бегом направился к выходу из управления. Сев в машину, он махнул водителю – трогай! На душе было нехорошо. Впереди была нелегкая борьба.
Собрать всех «сосновских» не составило труда. Шестеро из семи, включая самого Гордеева, выходили постоянно в день и были на местах. Отсутствовал только Вася Коробков, недавно назначенный начальником смены - он был сегодня выходной. Впрочем, было понятно, что Василий в первую очередь - превосходный исполнитель, чем все с удовольствием и пользовались, поэтому было проще донести до него то, о чем бы ни договорились. Виктор знал, что Насонов, как родственник, это в любом случае сделает.
Первым, как и положено, в кабинете начальника таможни появился Насон, через минуту вошел начальник «грузовиков» Валентин Беглов. За ними пришел главный «тыловик» Федор Грибов. Чуть позже пришли Сергей Дубинкин и его заместитель по «пассажирке» Паша Адамов. Грибов, Беглов и Адамов были относительными новичками на подобных посиделках, хотя все уже оттарабанили в Летной таможне несколько лет. Но свои должности они получили недавно: Валентин заменил Лешу Добрынина, который стал слишком мнительным, начал задавать много вопросов и в итоге по просьбе руководства уволился «по собственному», а Павел был дан в помощь неустойчивому Дубинкину, чтобы хоть как-то его сдерживать. Грибов же еще в армии занимался снабжением и здесь быстро прошел по карьерной лестнице. Немногословный и исполнительный, иногда он был очень необходим на своем месте.
Когда за последними вошедшими закрылась дверь, Виктор попросил секретаря ни с кем его не соединять – нет, мол, на месте. На то, что собрались «земляки», и кто-то в таможне может обратить на это внимание, Гордееву было откровенно плевать – слишком сложная была ситуация.
- Без предисловий, - начал он. – В управлении не нравится ситуация, что у нас работает слишком много человек из Сосновки.
- Кому-то конкретно? – спросил Дубинкин.
- Бедняков устроит?
Повисла пауза.
- Блин, только приехал, и уже началось, - почесал голову Адамов. – Кто-то напел? Или это все из-за этих статей?
- Какая разница? – взмахнул рукой Виктор. – Все вы грамотные люди, читали, что пишут. Остальное можно додумать. Особенно с помощью ОСБ.
- Насколько понимаю, надо думать, как выйти из ситуации? – определил Насонов.
- Да.
- Тогда все просто. Первое: увольняться никто не собирался. Второе: переводы в другие таможни невозможны, наоборот, все к нам пытаются залезть. Значит, надо что-то думать здесь.
- Все так, Вова, - говорить при всех Гордееву не хотелось, но… чего тянуть? – По тебе хуже всего.
Насон вспыхнул.
- Говори.
- Твой контракт у него на карандаше. Увязывает тебя – он напрямую мне это сказал – с тем, что творится на «пассажирке», и с тем, что в таможню набрали «сосновских». Типа твои зоны ответственности, вот ты и виноват.
Насонов захохотал.
- Это слава же Богу, что я на Берга кое-что скинул, а то Бедняков еще бы и там что-то нарыл!
Молоденький Антоша Берг был замом Гордеева по экономике, и с разрешения Виктора Вова часть полномочий передал ему, как относящиеся к финансовой сфере.
- А уже нарытого тебе мало? – спросил Гордеев.
В разговоре больше никто не участвовал. Остальные сидели и слушали диалог руководства.
- Не мало, нет, - перестал смеяться Насонов. – Но что-то не сходится.
- В смысле?
- В том смысле, - ответил Насон, - что, когда он подошел тогда на празднике и спросил, я ли тот самый Насонов, он уже что-то знал.
- Да у него тут и времени-то не было, говорят. Не в Москве же он все это узнавал! Это здесь ему быстро доложили – ОСБ или кто-то другой, - Виктор хмыкнул.
- Вот-вот, - ухмыльнулся Насон, - и почему-то именно обо мне пошел разговор.
- В смысле?
- Без обид, Виктор, и не подумай ничего, но почему он, к примеру, про тебя не подумал? Ведь ты же так же точно мог бы и людей принимать, и на «пассажирке» все решать.
- Ты в своем уме, Вова? – Принять такую предъяву, да еще при подчиненных, Виктор не мог.
- Е-мое, Витя, я же сказал тебе, что…
- Тихо вы, чего орете, - не глядя на иерархию, процедил Дубинкин. – Не хватало еще, чтобы нас за двумя дверьми услышали! Семеныч, ты чего, на самом деле? Вова прав – почему он? Раз кто-то из руководства должен был попасть под подозрение, то в любом случае ты – первый!
Гордеев попытался взять себя в руки и пошевелить мозгами.
На двадцатилетие Летной таможни приехали многие руководители разного ранга, как таможенного, так и административного. Самым главным действующим лицом должен был стать несколько дней назад прибывший, по сути - только назначенный начальник регионального управления Леонид Сергеевич Бедняков. О его утверждении стало известно буквально в последнюю декаду – видимо, в Москве до последнего не могли определиться, кого же считать «наиболее достойным». Позвонив Плесковой, Гордеев узнал, что Бедняков «мужик неглупый, с опытом, но чуть не сломал голову, когда полез не в свои дела, вот и решили его немного по провинции покатать». Мостовков добавил к этому то, что у нового начальника управления есть боевой опыт с Афгана, и переезжает он сюда сразу с семьей. «Значит – надолго хочет задержаться», - резюмировал и.о.
Памятуя конфуз с таможенным гимном на предыдущем юбилее, Виктор решил обойтись без музыкальных коллективов. Слава богу, о прошлом никто не спрашивал, да и народ за пять лет поменялся, поэтому все прошло спокойно. Вручались памятные подарки, говорились приятные слова. Все ждали слов вновь прибывшего руководителя, он же должен был озвучить информацию о присвоении Летной таможне имени Воронкова. Поговорить с Бедняковым Гордееву еще не удалось, но в этом не было ничего удивительного – далеко не все региональные руководители успели пообщаться со своим новым начальником. Все должно было пройти без знакомства, с листа, и местные таможенные руководители немного нервничали. Однако Бедняков не ударил лицом в грязь, его речь была недолгой, но проникновенной, и когда он поздравил Гордеева с предоставленной честью, все вздохнули с облегчением. Виктор поблагодарил новоявленного руководителя за оказанную честь, все поаплодировали, и на этом мероприятие можно было считать оконченным.
Как только все стали расходиться, они с Насоновым аккуратно пробрались к Беднякову, который стоял в окружении нескольких человек. Мостовков, заметив их, что-то сказал новому начальнику, и тот повернулся к Гордееву.
- Леонид Сергеевич, еще раз спасибо за поздравления, - елейно начал Виктор. – У нас сегодня в честь юбилея зарезервирован ресторан, и мы хотели бы видеть вас…
- Извините, Виктор Семенович, - прервал его Бедняков, - но ни к чему мне работу на новом месте с ресторанов начинать. Познакомиться – познакомились, теперь пора и в управление. А вы, если не ошибаюсь, господин Насонов?
- Да, все верно, - передернув плечами, ответил Насон.
- Вот и с вами познакомились. Теперь извините, вынужден откланяться. В ближайшее время дам о себе знать. Подготовьте все материалы за последний год для отчетности, на ближайшем совещании они понадобятся, - и, потянув за собой Мостовкова, Бедняков вышел на улицу.
Зал медленно опустел.
- Откуда он тебя может знать? – Гордеев повернулся к Насонову.
- Ума не приложу. Либо Загорная таможня, либо… Может, я ему в Москве на ногу в метро наступил?
- Не смешно. Он на тебя смотрел, как на вошь. С чего бы?
- Да не знаю я. Чего с рестораном будем делать?
- Отменим. Не так много народу собиралось, сообщим, кому осталось.
- А залог?
- Да насрать! Пошли работать.
Заняться было чем. К примеру, решать вопросы по новому грузовому терминалу – впоследствии там планировалось открыть отдельный таможенный пост, на основе грузового отдела, чьи сотрудники сейчас проводили колоссальную работу. А объем перевозок с каждым годом рос, по почтовым отправлениям – так вообще в геометрической прогрессии. Что-то оформлялось на месте, что-то шло транзитом в другие регионы, но в любом случае старый пункт пропуска уже не справлялся с реалиями, и новый центр планировалось заложить уже в этом году. Планировалось, что в ближайшее время Гордеев должен был сдать в управление окончательный план открытия грузового таможенного поста – со всеми штатными единицами, должностными инструкциями, и так далее. Теперь выходило – новому начальнику.
Казалось бы, обыденность, да и в чем разница – новый или старый? Тем более, что Плескова, с которой Виктор продолжал встречаться и созваниваться, выражала ему полную поддержку. Однако огромную ложку дегтя в отношение Беднякова конкретно к Гордееву добавили СМИ. Вспомнив о коррупционном скандале в одной из центральных таможен, они почему-то провели ряд аналогий именно с Летной таможней. Впервые открыто были озвучены ставки для челноков, действующие в местном аэропорту, и несколько других нюансов, имеющих место быть во время работы таможенников на коммерческих рейсах. По информации давалась ссылка на неких силовиков, но Виктору было понятно – сливает кто-то свой. Это был удар ниже пояса. Конечно, доказать подобное было практически невозможно, но сам факт появления подобной «чернухи» в момент появления нового руководителя управления говорил о многом. Оставалось понять, кто за этим стоит. И приготовиться к защите. «День икс» был уже назначен.
На совещание прибыли все руководители таможен региона. Гордеев был рад повидать Сотилайнена. У Льва тоже было не самое радостное настроение: Южногорскую таможню, старейшую в регионе, собирались сокращать. Шла ли речь в перспективе о полном закрытии – никто толком не знал даже в Москве, разговоры ходили вокруг да около, и от этого на душе тамошних работников становилось еще противнее. Виктор, как мог, утешил коллегу, но у самого кошки внутри скребли по полной. Что-то будет?
Бедняков повел собрание сам, без помощи замов. Начал резко: готовьтесь к оптимизации, касаться это будет и сотрудников, и денег. Будем автоматизировать базу, переходить на электронное декларирование, освобождаться от бумажных носителей. И будем жестко разбираться с коррупцией, во всех ее видах. Гордееву показалось, что начальник при этом особенно пристально посмотрел на него. Хотя, возможно, так показалось многим… После этого перешли к отчетам. Виктор выступал третьим, как показалось самому – отчитался достаточно прилично, в бумаги почти не заглядывал. Вот где пригодилась подготовительная работа! Вопросы ему задавал в основном Мостовков, и на них Виктор тоже постарался максимально подробно ответить. После того, как все начальники доложились, был объявлен перерыв на обед, после которого каждый руководитель таможенного органа индивидуально разговаривал с новым шефом и только потом удалялся. Гордееву снова пришлось входить в кабинет к начальнику третьим по счету.
- Присядьте, Виктор Семенович, - сказал Бедняков. В кабинете, кроме них, никого не было.
- Итак, - начальник управления открыл ежедневник и взял ручку. – Помимо отчета… Меня интересует ряд моментов, о которых мне постоянно талдычат, как только речь заходит о Летной таможне.
- Слушаю Вас, Леонид Сергеевич, - Виктор сделал подобострастное лицо.
- Первое, - сделав паузу и внимательно посмотрев на собеседника, продолжил Бедняков. – Насколько верно все то, что пишется в Интернете по поводу челноков?
С подобострастием ничего не вышло, и Гордеев уже открыл рот, чтобы гневно отпереться от всех наветов, но натолкнулся на взгляд начальника. Тогда он решил высказаться по-другому:
- Я не собираюсь обелять своих подчиненных, Леонид Сергеевич, и вполне допускаю, что нечто подобное имеет место в той или иной степени, но на то у нас имеются компетентные органы. За время моего руководства таможней конкретный случай, когда таможенника схватили за руку, был зафиксирован только один раз – и то с упоминанием суммы вознаграждения, не сопоставимой с той, что указана в прессе. При этом – проверяют нас чуть ли не ежемесячно, и это только явно. Но что-то пока больше никого не поймали, а значит – все это не более чем домыслы. Впрочем, вполне возможно, что в службе собственной безопасности управления думают иначе.
Последняя фраза была явно лишней, и по ходящим желвакам Беднякова Виктор понял, что маленько перебрал. Но обратного пути уже не было.
- Хорошо, - начальник что-то записал в ежедневник. – Второй момент: как часто у вас в таможне проходят совещания с представителями различных служб, связанных с деятельностью аэропорта и таможни?
- Хм, - к этому вопросу Гордеев не был готов. Возникла некоторая пауза. – Пожалуй, раз в месяц, это в среднем, у нас нет определенного графика, если и готовим что-то, то максимум на квартал вперед.
- А кто-то из приглашенных вами на эти совещания имеет таможенное прошлое?
«Ах, вот оно что!» - понял Виктор.
- Да, такие люди есть. Это и представители карго-операторов, и сотрудники других ведомств.
- В том числе – бывшие работники Летной таможни? – уточнил Бедняков.
«… и управления тоже, мать твою!» - начал злиться Виктор.
- Да, конечно…
- Ясно, - шеф опять покарябал ручкой. – Тогда последнее: вы же выходец из рядов Вооруженных Сил? Недалеко от города служили?
- Да, все верно, - тут Гордеев сразу понял, куда поведет кривая допроса. И не ошибся.
- Сколько еще человек на сегодня работает в Летной таможне с той же части, откуда вы пришли?
«Считать Коробкова или нет? Он же не военный. А впрочем – какая разница…»
- Семь человек…
- Вам не кажется это странным?
- Нет, - покачал головой Виктор, - люди сами выбирают свой путь в жизни.
- Сами выбирают, говорите? – Бедняков ухмыльнулся. – Ваш первый зам из их числа?
- Насонов? – Гордеев напрягся. – Да. А что?
- Пассажирский таможенный пост - его направление?
- Да…
- И кадровая служба, насколько понимаю, тоже опосредованно подчиняется именно ему?
- Да, - кивнул Гордеев. Ему все стало ясно.
- Единственное, что могу сказать точно, - резюмировал начальник управления, – такой ситуации, как у вас в таможне, быть не должно. Поэтому вопрос о контракте господина Насонова беру на личный контроль. По вам вопрос будем решать с Москвой. Не исключаю, что вам придется перейти на непыльную должность куда-нибудь в сельское хозяйство. А сейчас вы свободны. Позовите, пожалуйста, Сотилайнена с Южногорской таможни. Он следующий.
Выйдя за дверь и показав Льву пальцем в сторону кабинета, Виктор почти бегом направился к выходу из управления. Сев в машину, он махнул водителю – трогай! На душе было нехорошо. Впереди была нелегкая борьба.
Глава 46
Собрать всех «сосновских» не составило труда. Шестеро из семи, включая самого Гордеева, выходили постоянно в день и были на местах. Отсутствовал только Вася Коробков, недавно назначенный начальником смены - он был сегодня выходной. Впрочем, было понятно, что Василий в первую очередь - превосходный исполнитель, чем все с удовольствием и пользовались, поэтому было проще донести до него то, о чем бы ни договорились. Виктор знал, что Насонов, как родственник, это в любом случае сделает.
Первым, как и положено, в кабинете начальника таможни появился Насон, через минуту вошел начальник «грузовиков» Валентин Беглов. За ними пришел главный «тыловик» Федор Грибов. Чуть позже пришли Сергей Дубинкин и его заместитель по «пассажирке» Паша Адамов. Грибов, Беглов и Адамов были относительными новичками на подобных посиделках, хотя все уже оттарабанили в Летной таможне несколько лет. Но свои должности они получили недавно: Валентин заменил Лешу Добрынина, который стал слишком мнительным, начал задавать много вопросов и в итоге по просьбе руководства уволился «по собственному», а Павел был дан в помощь неустойчивому Дубинкину, чтобы хоть как-то его сдерживать. Грибов же еще в армии занимался снабжением и здесь быстро прошел по карьерной лестнице. Немногословный и исполнительный, иногда он был очень необходим на своем месте.
Когда за последними вошедшими закрылась дверь, Виктор попросил секретаря ни с кем его не соединять – нет, мол, на месте. На то, что собрались «земляки», и кто-то в таможне может обратить на это внимание, Гордееву было откровенно плевать – слишком сложная была ситуация.
- Без предисловий, - начал он. – В управлении не нравится ситуация, что у нас работает слишком много человек из Сосновки.
- Кому-то конкретно? – спросил Дубинкин.
- Бедняков устроит?
Повисла пауза.
- Блин, только приехал, и уже началось, - почесал голову Адамов. – Кто-то напел? Или это все из-за этих статей?
- Какая разница? – взмахнул рукой Виктор. – Все вы грамотные люди, читали, что пишут. Остальное можно додумать. Особенно с помощью ОСБ.
- Насколько понимаю, надо думать, как выйти из ситуации? – определил Насонов.
- Да.
- Тогда все просто. Первое: увольняться никто не собирался. Второе: переводы в другие таможни невозможны, наоборот, все к нам пытаются залезть. Значит, надо что-то думать здесь.
- Все так, Вова, - говорить при всех Гордееву не хотелось, но… чего тянуть? – По тебе хуже всего.
Насон вспыхнул.
- Говори.
- Твой контракт у него на карандаше. Увязывает тебя – он напрямую мне это сказал – с тем, что творится на «пассажирке», и с тем, что в таможню набрали «сосновских». Типа твои зоны ответственности, вот ты и виноват.
Насонов захохотал.
- Это слава же Богу, что я на Берга кое-что скинул, а то Бедняков еще бы и там что-то нарыл!
Молоденький Антоша Берг был замом Гордеева по экономике, и с разрешения Виктора Вова часть полномочий передал ему, как относящиеся к финансовой сфере.
- А уже нарытого тебе мало? – спросил Гордеев.
В разговоре больше никто не участвовал. Остальные сидели и слушали диалог руководства.
- Не мало, нет, - перестал смеяться Насонов. – Но что-то не сходится.
- В смысле?
- В том смысле, - ответил Насон, - что, когда он подошел тогда на празднике и спросил, я ли тот самый Насонов, он уже что-то знал.
- Да у него тут и времени-то не было, говорят. Не в Москве же он все это узнавал! Это здесь ему быстро доложили – ОСБ или кто-то другой, - Виктор хмыкнул.
- Вот-вот, - ухмыльнулся Насон, - и почему-то именно обо мне пошел разговор.
- В смысле?
- Без обид, Виктор, и не подумай ничего, но почему он, к примеру, про тебя не подумал? Ведь ты же так же точно мог бы и людей принимать, и на «пассажирке» все решать.
- Ты в своем уме, Вова? – Принять такую предъяву, да еще при подчиненных, Виктор не мог.
- Е-мое, Витя, я же сказал тебе, что…
- Тихо вы, чего орете, - не глядя на иерархию, процедил Дубинкин. – Не хватало еще, чтобы нас за двумя дверьми услышали! Семеныч, ты чего, на самом деле? Вова прав – почему он? Раз кто-то из руководства должен был попасть под подозрение, то в любом случае ты – первый!
Гордеев попытался взять себя в руки и пошевелить мозгами.
