Но хуже всего было не это.
Разрушители информации уже активны. Наёмники империи не осознают ценность торговли информацией, не осознают они что если выпасть из этого бизнеса то это выпадение может быть на очень долго. Она чувствовала их присутствие, как запах гари после пожара. Они не просто следят. Они ищут. И если они перехватят маршрут — всё закончится. Не в бою. Не в споре. А в тишине. Архивы исчезнут. Узел будет уничтожен. А вместе с ним — шанс.
Экспедиция не начнётся. Истина не будет найдена. И всё, что они сделали, станет просто ещё одной сожжённой страницей.Она сжала кулак. Нет. Не сейчас. Не так.
Если Империя боится этой точки — значит, она важна. Если разрушители империи идут туда — значит, они боятся, что кто-то доберётся первым. И если кто-то должен рискнуть — это будет она. За такую информации она может получить уйму информационных ячеек.
Малик Ордо был— стратег вне закона. Он не был героем. И никогда не пытался им быть.
Малик Ордо был человеком, который понимал правила — и знал, когда их нарушать. Бывший офицер Имперской тактической школы, он прошёл через войны, подавления, зачистки и дипломатические катастрофы. Он видел, как рушатся идеалы, и как выживают те, кто умеет считать. Он не верил в правду. Он верил в баланс.
Характер у него был, как у старого клинка: закалённый, прямой, но с трещинами, которые не видно снаружи. Он говорил мало, но каждое слово было выверено. Он не угрожал — он предупреждал. И если предупреждал, то лучше было слушать. Он не был жестоким. Но он был точным.
Космос - сектор 34
Он знал, где купить и продать информацию. Малик знал, что в Империи нет золота, нет кредитов, нет акций. Здесь всё покупается и продаётся за информацию. Координаты. Коды. Истории. Секреты. Даже ложь — если она хорошо оформлена — имела цену. Он знал, где найти архивиста, который продаст фрагмент за доступ к чужой памяти. Знал, какие станции торгуют слухами, а какие — воспоминаниями. Он знал, кому можно доверить правду, и кому выгоднее продать ложь.Он не просто участвовал в этом рынке. Он жил в нём. Мир где главная валюта информация был его домом.
Он знал, что выпадение из информационного обмена — это исчезновение. Малик понимал: если ты выпал из потока, ты исчез. Если ты не торгуешь — ты не существуешь.
Если ты не предлагаешь — тебя не ищут. Да если забыть как продовать информацию за информацию это конец всему. Если ты не знаешь — ты не нужен. Империя не убивает тех, кто молчит. Она просто перестаёт их замечать. А это — хуже смерти. Поэтому он всегда держал в резерве что-то ценное. Факт. Координату. Имя. Что-то, что можно будет обменять, когда всё остальное сгорит. Он не был архивариусом. Он был торговцем выживанием.
Лиара выходит на связь с Маликом Ордо — бывшим офицером Имперской тактической школы, ныне вне закона. Это не просто контакт — это осторожная попытка договориться с человеком, который знает слишком много и доверяет слишком мало. Связь с Маликом Ордо проходила через защищёный канал.
Лиара активировала защищённый канал связи — не через стандартные протоколы, а через старую сеть, известную как «Петля-Гамма». Её использовали в эпоху до централизации, когда информация ещё текла по теневым маршрутам, а не по имперским фильтрам.
Канал был нестабилен. Но он был жив. Она ввела код: «Отклонение 17-А». Это был позывной Малика на который он должен был откликнутся.
Ответ пришёл спустя 43 секунды.
— Кто знает этот код — знает, что я не люблю, когда меня ищут.
Голос был низкий, сухой, с лёгкой хрипотцой. Узнаваемый. Голос Малика Ордо.
— Ты не из тех, кто любит быть найденным. Но ты из тех, кто любит знать, что происходит. - ответила Лиара.
Создалась пауза. Затем —последовал короткий смешок.
— Говори, Лиара. Если ты снова копаешь в прошлом империи и узучаешь архивы — значит, кто-то уже кто-то кто хочет стереть всю информацию уже начал копать в тебе.
Она не стала ничего говорить, а просто передала фрагмент карты. Не весь. Только часть. Достаточно, чтобы зацепить специалиста. Но пока недостаточно, чтобы предать их союз более ценным вещам... поэтому Лиара стала торговаться:
— Погашенные координаты. Один из маршрутов ведёт к автономному узлу ‘Эхо’. Мы идём туда. Но без тебя — не дойдём.
— Ты хочешь, чтобы я пошёл в тень к неизученым звёздам. За идею?
— Нет. За доступ. За информацию. За то, что ты сможешь продать, если мы не вернёмся.
Молчание затянулось. Долгое.
Затем — короткий, чёткий ответ:
— Координаты встречи?
Это значило он согласен.
— Луна Кассил. Кратер Селена-4. Станция под куполом.
— Буду через 11 часов. Не забудь, Лиара: я не охраняю некие идеалы. Я охраняю тех, кто умеет думать и продовать информацию. А особено тех кто за строки скупает целые империи данных.
Связь оборвалась.
Лиара отключила канал. За её спиной — Т’Рен, молча наблюдавший за разговором:
— Он придёт? - спросил он.
— Он уже идёт. Потому что знает: если мы правы — он будет первым, кто узнает, что Империя пыталась скрыть.
Космос - сектор 34
Состоялся диалог между Лиарой и Т’Реном после завершения связи с Маликом Ордо. Они сейчас обсуждают его прошлое, его мотивацию и то, почему именно он — тот, кто им сейчас нужен. Атмосфера — сдержанная, но напряжённая: оба понимают, что делают ставку на человека, который может спасти их… или оставить в нужный момент.
Канал связи окончательно погас. В каюте снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь гулом станции и слабым потрескиванием голографических панелей. Т’Рен откинулся на спинку кресла, глядя на Лиару с прищуром:
— Ты уверена в нём?
— Нет. Потому что уже год как не видела его. Но я уверена в том, что без него мы не дойдём. После изгнания он стал телохранителем. Стратегом. Наёмником. Работает только по личным контрактам. Без флагов. Без клятв. Только расчёт.
Он кивнул, но не сразу ответил. В его взгляде читалась не тревога — скорее, осторожность:
— Именно поэтому он жив. Так же как и мы, но всё же его специализация очень опасна.
.— Он не идеалист. Он не верит в истину. Он не верит в ‘Эхо’, в архивы, в карты. Но он верит в тебя. - Лиара подняла взгляд.
— Почему ты так думаешь? Потому что ты — единственная, кто не врёт о том, что делает. Даже когда это опасно. Даже когда это бессмысленно.
Она усмехнулась:
— Ты называешь это доверием?
— Нет. Я называю это уважением. А для таких, как Малик, это — почти то же самое.
Они замолчали. За окном — Луна Кассил, всё так же безмолвная. Но теперь, казалось, она ждала.
— Он придёт,— сказала Лиара. — И если он увидит, что мы не просто ищем — а знаем, что ищем — он останется.
Т’Рен кивнул.
— Тогда нам остаётся только одно.
— Ждать?
— Нет. Подготовиться.
Долго ждать прибытия Малика Ордо на Луну Кассил не пришлось. И его корабля, его манеры, и того, как он оценивает всё вокруг: не глазами любопытного, а глазами стратега, привыкшего выживать в любой обстановке. Это не просто прибытие союзника — это появление человека, который умеет читать пространство, как другие читают текст.
Луна Кассил встретила его, как и всех остальных — безмолвием. Ни приветствия, ни сигнала. Только пыль, кратеры и тень от Сирены-9, ползущая по поверхности, как напоминание о том, что свет здесь — всегда чужой.
Корабль Малика появился внезапно — без предупреждения, без сигнатуры. Он не входил в зону сканирования «Скриптория», он просто был. Как будто всегда находился где-то рядом, просто не счёл нужным показываться.
Его корабль носил название: «Клинок-17». Узкий, вытянутый корпус, покрытый матовым покрытием, поглощающим свет и сигналы. Ассиметричная конструкция: один борт усилен бронёй, другой — сенсорами и глушителями. На корпусе — следы ремонта, вмятины, шрамы от микрометеоритов и, возможно, от выстрелов. Ни опознавательных знаков. Ни названия. Только гравировка на корме: 17 — номер, не имя. Он сел рядом с «Скрипторием» и «Фракталом-9», как охотник, присевший у костра чужаков. Без лишнего шума. Без демонстрации.
Малик Ордо вышел из шлюза в лёгком бронекостюме, не военном, но явно усиленном. Шлем он снял сразу — не из доверия, а из расчёта: показать лицо — значит показать, что ты не боишься. Лицо — загорелое, с резкими чертами, коротко остриженные волосы, глаза цвета выцветшего металла. Шрамы — не показные, но настоящие. Один — через бровь. Другой — у шеи, почти скрытый воротом. Движения — точные, экономные. Он не шёл. Он измерял пространство. Он не сразу направился к станции. Сначала — обошёл «Скрипторий». Провёл рукой по корпусу. Оценил состояние обшивки, расположение шлюзов, даже угол посадки:
— Архивариус с чувством баланса, — пробормотал он.
Затем — *«Фрактал-9»*. Он задержался у него дольше. Заглянул в интерфейсные порты, провёл пальцем по голографической панели:
— Кибернетик с паранойей. Уважаю.
Он не стучал. Не звал. Просто вошёл в станцию. И в этот момент Лиара поняла: он уже всё знает. Кто здесь. Зачем. И что поставлено на карту.
Дверь шлюза открылась с лёгким шипением. Воздух станции встретил Малика сухим, стерильным запахом — смесью металла, озона и старых фильтров. Свет был тусклым, направленным, как в операционной. Всё здесь говорило: это место не для жизни. Это место — для работы. Лиаре и не нужно было иного пространства они спланируют всё и покинут это место. Он вошёл, не торопясь. Не оглядываясь. Он знал, что его уже ждут. Лиара стояла у центрального стола, рядом с Т’Реном. Она не сделала ни шага вперёд. Только кивнула:
— Малик.
Он остановился. Осмотрелся. Взгляд — быстрый, цепкий. Панели. Кабели. Карта. Два человека. Один ИИ. Всё на месте.
— Лиара.
Он перевёл взгляд на Т’Рена:
— ибернетик. Слышал о тебе. Говорят, ты умеешь заставить мёртвые машины говорить. Посмотрим.
Т’Рен не ответил. Только слегка кивнул.
Малик подошёл ближе.
— Я здесь. Ты знаешь, что это значит. Не трать моё время — и я не потрачу твоё.
За их спинами — окно. А за окном — Луна.
Кассил лежала в тени Сирены-9. Её поверхность — трещиноватая, покрытая пылью, как старая карта, забытая в ящике или в шкафу. Ни движения. Ни звука. Только звёзды — холодные, как взгляд Малика.
И в этой тишине начался их новй союз.
Они сидели за узким столом в командной каюте станции. Голограмма карты медленно вращалась между ними, отбрасывая мягкий свет на стены. За окном — Луна Кассил, всё так же безмолвная, как и в момент его прибытия. Малик смотрел на карту, не мигая. Его пальцы постукивали по столу в ритме, который знал только он:
— Я присоединяюсь. Но на своих условиях.
Лиара кивнула. Она ожидала этого. Малик продолжил:
— Во-первых: я получаю доступ к части карты. Не к архиву. Не к ядру. Только к маршрутам. Я должен знать, куда мы летим — и что нас может ждать.
— Принято.
— Во-вторых: я не подчиняюсь. Я не ваш охранник. Я — советник. Я говорю, когда надо отступить. И если вы не слушаете — я ухожу.
Т’Рен поднял бровь, но промолчал.
— В-третьих: я не защищаю идею. Я защищаю людей. Если придётся выбирать между истиной и вашей жизнью — я выберу вас. Если вы выберете только истину — вы пойдёте без меня.
В среди таких Малик считалось что люди самый ценный информационый рессурс, но Лиара как-то исследовала архив рабов сознания на одной из планет и знала то что Малик не знал, но продажа такой информации была не подьёмна для Малика.
Лиара смотрела на него долго. Потом — кивнула:
— Принято. Все три. - Лиара конечно слукавила, хорошие торговцы информацией были очень хитры.
Малик откинулся на спинку кресла:
— Тогда у нас есть шанс. Маленький. Но есть.
Голограмма карты вспыхнула ярче. Один из маршрутов — тот, что вёл к автономному узлу «Эхо» — стал активным. Путь был открыт.
Станция под куполом медленно погружалась в тень. Сирена-9 поднималась над горизонтом Луны Кассил, её свет преломлялся в тонкой пыли, поднимаемой гравитационными импульсами. В небе — ни облаков, ни ветра. Только звёзды и тишина.
Скрипторий первым поднялся с поверхности. Его корпус — вытянутый, покрытый архивными гравировками, — медленно оторвался от грунта, оставляя за собой след ионизированного воздуха. Он не был создан для боя, но в его линиях читалась решимость. Это был корабль, несущий память. Следом — Фрактал-9. Корабль Т’Рена взмыл в небо, как стрела, его сенсоры уже сканировали пространство, выстраивая маршрут. Он был меньше, но быстрее. И опаснее — не из-за оружия, а из-за того, что знал, как читать мёртвые сигналы. Последним поднялся Клинок-17 — корабль Малика. Он не издавал ни звука. Его взлёт был почти незаметен, как движение хищника в траве. Он занял позицию чуть выше остальных, на внешнем краю орбиты, как охранник, прикрывающий фланг.
Орбита Кассила была нестабильной — из-за старых спутников, обломков буровых платформ и фрагментов станций, давно покинутых. Некоторые из них всё ещё вращались, как забытые реликвии. Другие — дрейфовали, покрытые инеем и пылью. Лиара смотрела на них из иллюминатора «Скриптория». Она сняла гравитационные фиксаторы и позволила себе оторваться от пола. Тело медленно поднялось, и она зависла в центре отсека, словно капля воды в невесомости.Вокруг — тишина. Только слабое гудение систем жизнеобеспечения. Перед ней — орбитальные конструкции: кольца, антенны, остовы. Они казались ей костями мёртвого титана, разбросанными по небу. В этом безмолвии она чувствовала странное спокойствие. Невесомость — как напоминание, что всё, что держит нас на месте, — иллюзия. И что иногда, чтобы найти истину, нужно оторваться от всего.
— «Все системы готовы к прыжку,» — прозвучал голос Икс-7. — «Маршрут выстроен. Погашенные координаты активны.»
Лиара подтянулась к панели, зафиксировалась:
— «Передай сигнал. Мы выходим.»
Три корабля выстроились в формацию. И исчезли — в точке, где карта заканчивалась. И начиналась тень.
В тактическом отсеке «Скриптория» царила полутьма. Голографическая карта сектора вращалась в воздухе, освещая лица троих: Лиары, Т’Рена и Малика. Каждый из них видел в ней своё. Лиара — путь к истине. Т’Рен — сеть забытых знаний. Малик — поле боя. Он стоял, скрестив руки, глядя на маршрут, проложенный Икс-7. Малик сказал:
— Прямой путь — это самоубийство. Вот здесь — патрульная зона 9-Р, через неё нельзя проносить любые инфоблоки. Старые маяки, но активны. А вот тут — зона зачистки информационных блоков. Даже если она не работает, она всё ещё дышит.
Он провёл рукой, и карта изменилась:
— Мы обойдём через тоннель ‘Кассар-Ветт’. Старый имперский коридор, использовавшийся для переброски архивных грузов. Сейчас он считается нестабильным. А значит — пустым.
— Ты уверен, что он ещё существует?— спросил Т’Рен.
— Я не уверен ни в чём. Но я знаю, что Империя редко тратит ресурсы на то, что считает мёртвым. А значит — шанс есть.
Икс-7 активировался. Его голос был ровным, но в нём чувствовалась тень:
— Чем дальше вы уходите от официальных маршрутов, тем ближе вы приближаетесь к центру того, что Империя пыталась забыть. То есть мы точно летим к месту где меня создали.
— Ты говоришь это как предупреждение? — спросила Лиара. -Этот сектор могут охранять?
— Я говорю это как факт. Некоторые зоны были стёрты не из страха. А из стыда. Теперь там где процветало знания и жизнь выжженая информационная ниша, там нет не то что культуры там вообще ничего нет...Не удивлюсь если какой-нибудь местный абориген будет просто поджигать деньги на виду у подруги...
Разрушители информации уже активны. Наёмники империи не осознают ценность торговли информацией, не осознают они что если выпасть из этого бизнеса то это выпадение может быть на очень долго. Она чувствовала их присутствие, как запах гари после пожара. Они не просто следят. Они ищут. И если они перехватят маршрут — всё закончится. Не в бою. Не в споре. А в тишине. Архивы исчезнут. Узел будет уничтожен. А вместе с ним — шанс.
Экспедиция не начнётся. Истина не будет найдена. И всё, что они сделали, станет просто ещё одной сожжённой страницей.Она сжала кулак. Нет. Не сейчас. Не так.
Если Империя боится этой точки — значит, она важна. Если разрушители империи идут туда — значит, они боятся, что кто-то доберётся первым. И если кто-то должен рискнуть — это будет она. За такую информации она может получить уйму информационных ячеек.
****
Малик Ордо был— стратег вне закона. Он не был героем. И никогда не пытался им быть.
Малик Ордо был человеком, который понимал правила — и знал, когда их нарушать. Бывший офицер Имперской тактической школы, он прошёл через войны, подавления, зачистки и дипломатические катастрофы. Он видел, как рушатся идеалы, и как выживают те, кто умеет считать. Он не верил в правду. Он верил в баланс.
Характер у него был, как у старого клинка: закалённый, прямой, но с трещинами, которые не видно снаружи. Он говорил мало, но каждое слово было выверено. Он не угрожал — он предупреждал. И если предупреждал, то лучше было слушать. Он не был жестоким. Но он был точным.
Космос - сектор 34
Он знал, где купить и продать информацию. Малик знал, что в Империи нет золота, нет кредитов, нет акций. Здесь всё покупается и продаётся за информацию. Координаты. Коды. Истории. Секреты. Даже ложь — если она хорошо оформлена — имела цену. Он знал, где найти архивиста, который продаст фрагмент за доступ к чужой памяти. Знал, какие станции торгуют слухами, а какие — воспоминаниями. Он знал, кому можно доверить правду, и кому выгоднее продать ложь.Он не просто участвовал в этом рынке. Он жил в нём. Мир где главная валюта информация был его домом.
Он знал, что выпадение из информационного обмена — это исчезновение. Малик понимал: если ты выпал из потока, ты исчез. Если ты не торгуешь — ты не существуешь.
Если ты не предлагаешь — тебя не ищут. Да если забыть как продовать информацию за информацию это конец всему. Если ты не знаешь — ты не нужен. Империя не убивает тех, кто молчит. Она просто перестаёт их замечать. А это — хуже смерти. Поэтому он всегда держал в резерве что-то ценное. Факт. Координату. Имя. Что-то, что можно будет обменять, когда всё остальное сгорит. Он не был архивариусом. Он был торговцем выживанием.
Лиара выходит на связь с Маликом Ордо — бывшим офицером Имперской тактической школы, ныне вне закона. Это не просто контакт — это осторожная попытка договориться с человеком, который знает слишком много и доверяет слишком мало. Связь с Маликом Ордо проходила через защищёный канал.
Лиара активировала защищённый канал связи — не через стандартные протоколы, а через старую сеть, известную как «Петля-Гамма». Её использовали в эпоху до централизации, когда информация ещё текла по теневым маршрутам, а не по имперским фильтрам.
Канал был нестабилен. Но он был жив. Она ввела код: «Отклонение 17-А». Это был позывной Малика на который он должен был откликнутся.
Ответ пришёл спустя 43 секунды.
— Кто знает этот код — знает, что я не люблю, когда меня ищут.
Голос был низкий, сухой, с лёгкой хрипотцой. Узнаваемый. Голос Малика Ордо.
— Ты не из тех, кто любит быть найденным. Но ты из тех, кто любит знать, что происходит. - ответила Лиара.
Создалась пауза. Затем —последовал короткий смешок.
— Говори, Лиара. Если ты снова копаешь в прошлом империи и узучаешь архивы — значит, кто-то уже кто-то кто хочет стереть всю информацию уже начал копать в тебе.
Она не стала ничего говорить, а просто передала фрагмент карты. Не весь. Только часть. Достаточно, чтобы зацепить специалиста. Но пока недостаточно, чтобы предать их союз более ценным вещам... поэтому Лиара стала торговаться:
— Погашенные координаты. Один из маршрутов ведёт к автономному узлу ‘Эхо’. Мы идём туда. Но без тебя — не дойдём.
— Ты хочешь, чтобы я пошёл в тень к неизученым звёздам. За идею?
— Нет. За доступ. За информацию. За то, что ты сможешь продать, если мы не вернёмся.
Молчание затянулось. Долгое.
Затем — короткий, чёткий ответ:
— Координаты встречи?
Это значило он согласен.
— Луна Кассил. Кратер Селена-4. Станция под куполом.
— Буду через 11 часов. Не забудь, Лиара: я не охраняю некие идеалы. Я охраняю тех, кто умеет думать и продовать информацию. А особено тех кто за строки скупает целые империи данных.
Связь оборвалась.
Лиара отключила канал. За её спиной — Т’Рен, молча наблюдавший за разговором:
— Он придёт? - спросил он.
— Он уже идёт. Потому что знает: если мы правы — он будет первым, кто узнает, что Империя пыталась скрыть.
Космос - сектор 34
Состоялся диалог между Лиарой и Т’Реном после завершения связи с Маликом Ордо. Они сейчас обсуждают его прошлое, его мотивацию и то, почему именно он — тот, кто им сейчас нужен. Атмосфера — сдержанная, но напряжённая: оба понимают, что делают ставку на человека, который может спасти их… или оставить в нужный момент.
Канал связи окончательно погас. В каюте снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь гулом станции и слабым потрескиванием голографических панелей. Т’Рен откинулся на спинку кресла, глядя на Лиару с прищуром:
— Ты уверена в нём?
— Нет. Потому что уже год как не видела его. Но я уверена в том, что без него мы не дойдём. После изгнания он стал телохранителем. Стратегом. Наёмником. Работает только по личным контрактам. Без флагов. Без клятв. Только расчёт.
Он кивнул, но не сразу ответил. В его взгляде читалась не тревога — скорее, осторожность:
— Именно поэтому он жив. Так же как и мы, но всё же его специализация очень опасна.
.— Он не идеалист. Он не верит в истину. Он не верит в ‘Эхо’, в архивы, в карты. Но он верит в тебя. - Лиара подняла взгляд.
— Почему ты так думаешь? Потому что ты — единственная, кто не врёт о том, что делает. Даже когда это опасно. Даже когда это бессмысленно.
Она усмехнулась:
— Ты называешь это доверием?
— Нет. Я называю это уважением. А для таких, как Малик, это — почти то же самое.
Они замолчали. За окном — Луна Кассил, всё так же безмолвная. Но теперь, казалось, она ждала.
— Он придёт,— сказала Лиара. — И если он увидит, что мы не просто ищем — а знаем, что ищем — он останется.
Т’Рен кивнул.
— Тогда нам остаётся только одно.
— Ждать?
— Нет. Подготовиться.
Долго ждать прибытия Малика Ордо на Луну Кассил не пришлось. И его корабля, его манеры, и того, как он оценивает всё вокруг: не глазами любопытного, а глазами стратега, привыкшего выживать в любой обстановке. Это не просто прибытие союзника — это появление человека, который умеет читать пространство, как другие читают текст.
Луна Кассил встретила его, как и всех остальных — безмолвием. Ни приветствия, ни сигнала. Только пыль, кратеры и тень от Сирены-9, ползущая по поверхности, как напоминание о том, что свет здесь — всегда чужой.
Корабль Малика появился внезапно — без предупреждения, без сигнатуры. Он не входил в зону сканирования «Скриптория», он просто был. Как будто всегда находился где-то рядом, просто не счёл нужным показываться.
Его корабль носил название: «Клинок-17». Узкий, вытянутый корпус, покрытый матовым покрытием, поглощающим свет и сигналы. Ассиметричная конструкция: один борт усилен бронёй, другой — сенсорами и глушителями. На корпусе — следы ремонта, вмятины, шрамы от микрометеоритов и, возможно, от выстрелов. Ни опознавательных знаков. Ни названия. Только гравировка на корме: 17 — номер, не имя. Он сел рядом с «Скрипторием» и «Фракталом-9», как охотник, присевший у костра чужаков. Без лишнего шума. Без демонстрации.
Малик Ордо вышел из шлюза в лёгком бронекостюме, не военном, но явно усиленном. Шлем он снял сразу — не из доверия, а из расчёта: показать лицо — значит показать, что ты не боишься. Лицо — загорелое, с резкими чертами, коротко остриженные волосы, глаза цвета выцветшего металла. Шрамы — не показные, но настоящие. Один — через бровь. Другой — у шеи, почти скрытый воротом. Движения — точные, экономные. Он не шёл. Он измерял пространство. Он не сразу направился к станции. Сначала — обошёл «Скрипторий». Провёл рукой по корпусу. Оценил состояние обшивки, расположение шлюзов, даже угол посадки:
— Архивариус с чувством баланса, — пробормотал он.
Затем — *«Фрактал-9»*. Он задержался у него дольше. Заглянул в интерфейсные порты, провёл пальцем по голографической панели:
— Кибернетик с паранойей. Уважаю.
Он не стучал. Не звал. Просто вошёл в станцию. И в этот момент Лиара поняла: он уже всё знает. Кто здесь. Зачем. И что поставлено на карту.
Дверь шлюза открылась с лёгким шипением. Воздух станции встретил Малика сухим, стерильным запахом — смесью металла, озона и старых фильтров. Свет был тусклым, направленным, как в операционной. Всё здесь говорило: это место не для жизни. Это место — для работы. Лиаре и не нужно было иного пространства они спланируют всё и покинут это место. Он вошёл, не торопясь. Не оглядываясь. Он знал, что его уже ждут. Лиара стояла у центрального стола, рядом с Т’Реном. Она не сделала ни шага вперёд. Только кивнула:
— Малик.
Он остановился. Осмотрелся. Взгляд — быстрый, цепкий. Панели. Кабели. Карта. Два человека. Один ИИ. Всё на месте.
— Лиара.
Он перевёл взгляд на Т’Рена:
— ибернетик. Слышал о тебе. Говорят, ты умеешь заставить мёртвые машины говорить. Посмотрим.
Т’Рен не ответил. Только слегка кивнул.
Малик подошёл ближе.
— Я здесь. Ты знаешь, что это значит. Не трать моё время — и я не потрачу твоё.
За их спинами — окно. А за окном — Луна.
Кассил лежала в тени Сирены-9. Её поверхность — трещиноватая, покрытая пылью, как старая карта, забытая в ящике или в шкафу. Ни движения. Ни звука. Только звёзды — холодные, как взгляд Малика.
И в этой тишине начался их новй союз.
Они сидели за узким столом в командной каюте станции. Голограмма карты медленно вращалась между ними, отбрасывая мягкий свет на стены. За окном — Луна Кассил, всё так же безмолвная, как и в момент его прибытия. Малик смотрел на карту, не мигая. Его пальцы постукивали по столу в ритме, который знал только он:
— Я присоединяюсь. Но на своих условиях.
Лиара кивнула. Она ожидала этого. Малик продолжил:
— Во-первых: я получаю доступ к части карты. Не к архиву. Не к ядру. Только к маршрутам. Я должен знать, куда мы летим — и что нас может ждать.
— Принято.
— Во-вторых: я не подчиняюсь. Я не ваш охранник. Я — советник. Я говорю, когда надо отступить. И если вы не слушаете — я ухожу.
Т’Рен поднял бровь, но промолчал.
— В-третьих: я не защищаю идею. Я защищаю людей. Если придётся выбирать между истиной и вашей жизнью — я выберу вас. Если вы выберете только истину — вы пойдёте без меня.
В среди таких Малик считалось что люди самый ценный информационый рессурс, но Лиара как-то исследовала архив рабов сознания на одной из планет и знала то что Малик не знал, но продажа такой информации была не подьёмна для Малика.
Лиара смотрела на него долго. Потом — кивнула:
— Принято. Все три. - Лиара конечно слукавила, хорошие торговцы информацией были очень хитры.
Малик откинулся на спинку кресла:
— Тогда у нас есть шанс. Маленький. Но есть.
Голограмма карты вспыхнула ярче. Один из маршрутов — тот, что вёл к автономному узлу «Эхо» — стал активным. Путь был открыт.
****
Станция под куполом медленно погружалась в тень. Сирена-9 поднималась над горизонтом Луны Кассил, её свет преломлялся в тонкой пыли, поднимаемой гравитационными импульсами. В небе — ни облаков, ни ветра. Только звёзды и тишина.
Скрипторий первым поднялся с поверхности. Его корпус — вытянутый, покрытый архивными гравировками, — медленно оторвался от грунта, оставляя за собой след ионизированного воздуха. Он не был создан для боя, но в его линиях читалась решимость. Это был корабль, несущий память. Следом — Фрактал-9. Корабль Т’Рена взмыл в небо, как стрела, его сенсоры уже сканировали пространство, выстраивая маршрут. Он был меньше, но быстрее. И опаснее — не из-за оружия, а из-за того, что знал, как читать мёртвые сигналы. Последним поднялся Клинок-17 — корабль Малика. Он не издавал ни звука. Его взлёт был почти незаметен, как движение хищника в траве. Он занял позицию чуть выше остальных, на внешнем краю орбиты, как охранник, прикрывающий фланг.
Орбита Кассила была нестабильной — из-за старых спутников, обломков буровых платформ и фрагментов станций, давно покинутых. Некоторые из них всё ещё вращались, как забытые реликвии. Другие — дрейфовали, покрытые инеем и пылью. Лиара смотрела на них из иллюминатора «Скриптория». Она сняла гравитационные фиксаторы и позволила себе оторваться от пола. Тело медленно поднялось, и она зависла в центре отсека, словно капля воды в невесомости.Вокруг — тишина. Только слабое гудение систем жизнеобеспечения. Перед ней — орбитальные конструкции: кольца, антенны, остовы. Они казались ей костями мёртвого титана, разбросанными по небу. В этом безмолвии она чувствовала странное спокойствие. Невесомость — как напоминание, что всё, что держит нас на месте, — иллюзия. И что иногда, чтобы найти истину, нужно оторваться от всего.
— «Все системы готовы к прыжку,» — прозвучал голос Икс-7. — «Маршрут выстроен. Погашенные координаты активны.»
Лиара подтянулась к панели, зафиксировалась:
— «Передай сигнал. Мы выходим.»
Три корабля выстроились в формацию. И исчезли — в точке, где карта заканчивалась. И начиналась тень.
В тактическом отсеке «Скриптория» царила полутьма. Голографическая карта сектора вращалась в воздухе, освещая лица троих: Лиары, Т’Рена и Малика. Каждый из них видел в ней своё. Лиара — путь к истине. Т’Рен — сеть забытых знаний. Малик — поле боя. Он стоял, скрестив руки, глядя на маршрут, проложенный Икс-7. Малик сказал:
— Прямой путь — это самоубийство. Вот здесь — патрульная зона 9-Р, через неё нельзя проносить любые инфоблоки. Старые маяки, но активны. А вот тут — зона зачистки информационных блоков. Даже если она не работает, она всё ещё дышит.
Он провёл рукой, и карта изменилась:
— Мы обойдём через тоннель ‘Кассар-Ветт’. Старый имперский коридор, использовавшийся для переброски архивных грузов. Сейчас он считается нестабильным. А значит — пустым.
— Ты уверен, что он ещё существует?— спросил Т’Рен.
— Я не уверен ни в чём. Но я знаю, что Империя редко тратит ресурсы на то, что считает мёртвым. А значит — шанс есть.
Икс-7 активировался. Его голос был ровным, но в нём чувствовалась тень:
— Чем дальше вы уходите от официальных маршрутов, тем ближе вы приближаетесь к центру того, что Империя пыталась забыть. То есть мы точно летим к месту где меня создали.
— Ты говоришь это как предупреждение? — спросила Лиара. -Этот сектор могут охранять?
— Я говорю это как факт. Некоторые зоны были стёрты не из страха. А из стыда. Теперь там где процветало знания и жизнь выжженая информационная ниша, там нет не то что культуры там вообще ничего нет...Не удивлюсь если какой-нибудь местный абориген будет просто поджигать деньги на виду у подруги...
