касаемо того, что можно в одно мгновение поменяться с «эксплуатируемым» объектом местами, поэтому следует держать ситуацию под максимальным контролем и всегда иметь возможность для применения широкого спектра маневров.
– «Мистер Хартлес, – раздался в моей голове голос Венеры, чем-то достаточно сильно раздраженный (опять я, по всей видимости, углубился в свои измышления и прослушал ее). – Здесь возникло одно небольшое затруднение, требующее вашего участия».
– «Интересно узнать, что же это за затруднение, с которым ты не можешь разобраться сама?»
– «Тут у Амелии какое-то непонятное психическое состояние. Я не могу определить точно, что это. Странное состояние, объединяющее в себе полное отсутствие реакций на внешние факторы воздействия; крайне обильное слезотечение; достаточно красочное изменение мимики лица; частые самопроизвольные судороги мышц».
– «Это достаточно настораживающее описание, – я уже летел на всех порах к месту, откуда исходил ответный фоновый сигнал со стороны Амелии. – У меня почему-то никаких серьезных изменений не было зафиксировано через мысленную связь. Очень настораживающий и нервирующий факт. И есть у меня немалые подозрения, что кое-кто кое-где приложил определенного рода усилия, чтобы усугубить процесс».
– «Я всего лишь объяснила этой инфантильной дуре всю ее дурость, дабы в дальнейшем она на те же грабли не наступала».
– «Теперь мне процентов на восемьдесят понятна причина столь печального исхода. Да, здесь я допустил некоторые просчеты, не учтя тот факт, что твои навыки восприятия и общения могут быть крайне неразвиты. Советую тебе обратить внимание на изучение психологии и прочих важных наук о поведении человека и общества. А сейчас я попрошу тебя оставить Амелию одну и приготовить всевозможное медикаментозное оборудование».
Да, сказать, что у Амелии с психическим самочувствием все было плохо – значит, ничего не сказать. Синдромы Венера описала, в целом, правильно, но представшая передо мной реальность выглядела гораздо краше абстрактно представляемых слов.
– Что случилось? – я крепко обнял Амелию, и ее вздрагивания частично ослабли.
– «Они…я…»
– Убиты? Ты переживаешь по поводу того, что эти люди и метендроиды погибли из-за тебя?
– «Моя вина. Я никчемная…»
– Не стоит так нагружать себя самоуничижающими мыслями, это крайне плохое занятие. Твоя сестра наговорила тебе сдуру всяких гадостей, которые не имеют никакого отношения к действительности, так что не принимай их близко к сердцу, – я развел руки Амелии и внимательно всмотрелся в ее глаза. – Твоей вины нисколько здесь нет. Их жизни лежат на Венере и, отчасти, на мне. В ближайшей перспективе они бы все равно с большой долей вероятности отправились на тот свет.
– «Но зачем?»
– Зачем? Какой, однако, ты мне интересный вопрос задала. Мне потребуется поразмыслить, чтобы на него ответить.
– «Каким-то образом в живых остался лейтенант полиции. Убить его?» – доложила еще более раздраженным голосом Венера.
– «Как же вовремя ты подала мне прекрасную идею. Оставь его нам».
– Итак, Амелия, что же ты перед собой видишь?
– «Это же тот человек, что вывел меня из комнаты. Он весь в красной жидкости и ему плохо. Надо помочь ему».
– Меня радует тот факт, что ты так быстро успокоилась, однако, ситуацию в данном случае ты воспринимаешь не совсем верно, поскольку некоторые удручающие факты бытия я тебе еще не предоставил для восприятия и обучения.
– «Но я не понимаю, почему этот мужчина хотел сделать мне больно. Что было мной совершено такого, за что положено столь суровое наказание?»
– Ты мыслишь понятиями идеалистическими и логическими, а вся окружающая нас действительность осуществляет свою деятельность со множеством факторов X, – я передал в еще немного трясущиеся руки Амелии револьвер. – Если ты внимательно присмотришься к данному субъекту, то заметишь, что его рука медленно, но верно тянется к кобуре с намерением извлечь пистолет. Как думаешь, с каким «благородным позывом» он собирается это сделать?
– «Он уже делал что-то подобное. Если я правильно все поняла, его намерения заключаются в убийстве».
– Это довольно очевидная истина, но для тебя является безусловным успехом. Как ты, наверно, уже догадалась, тут работает простой закон: убей или умри. Третьего здесь не дано. Никакая логика, доводы и убеждения не помогут, только одно простое, но при этом отвратительное в плане нравственности действие способно разрешить сию дилемму в твою сторону, – я обхватил ее руки и передвинул указательный палец правой руки на спусковой крючок. – В первый раз я помогу тебе это сделать, чтобы был понятен механизм работы. А он довольно прост: опустошаешь голову от лишних мыслей и жмешь на курок. Без сожаления и жалости.
– «Но как же…»
– Амелия, если ты сейчас не нажмешь на курок, то в твоей голове появится аккуратная маленькая дырочка, и ты провалишься обратно во тьму навсегда. А еще он, может быть, и меня убьет. Ты ведь не хочешь, чтобы произошли данные неприятные события?
– «Это неправильно. Почему все так жестоко, неужели у нас нет способа прийти к согласию? Я уверена, с вашим опытом в эмоциональном и интеллектуальном плане мы могли бы…»
– Именно потому, что я и обладаю в широчайшем спектре опытом взаимодействия с этим миром, тебе придется сделать выбор между смертью и убийством, в данном случае другого выхода нет, – левой рукой я с силой сжал плечо Амели, при этом продолжая правой держать ее руки на правильной траектории для выстрела. – Чувствуешь боль? Так вот, в лучшем случае, ты ничего не почувствуешь. Но это только если попадание окажется фатальным. Кто его знает, куда истекший кровью лейтенант выстрелит. Может и промахнется. А, может, попадет в живот, что будет очень больно.
Амелия стала постепенно сжимать палец на спусковом крючке. Чем дальше она приближалась к точке невозврата, тем больше ее трясло и тем сильнее катились слезы из глаз. Но она должна была это сделать и принять свой собственный выбор. Иначе бы все эти риски, что я предпринял во имя ее просветления о всей низости этого мира, могут возыметь не совсем достоверный эффект.
Это низко и грубо, мне это прекрасно понятно. Мое сердце тоже рвется на части, когда я фактически принуждаю невинное дитя к такому зверству. Но Амелия сама пожелала познать и узнать мир во всех спектрах. И я не собираюсь играть с ней в лицемерного лжеца. Если она возжелала правды и истины, то пусть так оно и будет. В полном объеме и без всяких сокрытий! Я еще не опустился до такого уровня, чтобы врать настолько дорогому для меня существу!
Амелия тянула с нажатием на спусковой крючок, и это начинало меня крайне беспокоить, поскольку было сложно понять, что выкинет лейтенант. Поэтому пришлось слегка хлопнуть ее по спине, после чего произошел громкий хлопок.
– Я… я, – у Амелии подкосились ноги, и мне пришлось ее придерживать, чтобы она не упала.
– Да, ты сделала правильный выбор. Попала ему точно в глаз. И не вздумай себя ни в чем винить, это был единственный выход. Правда и истина на твоей стороне, все остальное лишь пустые стенания и домыслы. А если ты будешь биться в истерике, винить себя, то я сотру твою память и огорожу тебя навсегда от страшного внешнего мира. Что же ты выберешь?
– «Мое решение осталось неизменным, – Амелия уткнулась головой в мою грудь и окончательно разрыдалась. – Простите меня».
Венера Маншер
– Император требует непосредственного присутствия генерального директора «Гидерлениума», более ни с кем он общаться желания не имеет.
– Де-юре Хартлес Эмстдор является главным лицом компании, осуществляющим управление единолично. Но де-факто я полностью контролирую деятельность корпорации и принимаю восемьдесят процентов решений. Поэтому я бы на вашем месте позволила мне поговорить с императором, в противном случае, кто знает, куда будет лежать мой путь следования.
– Подождите минуту, я попробую еще раз уточнить информацию по поводу аудиенции.
С вероятностью в семьдесят процентов меня допустят до императора. Достаточно алогично будет с их стороны отвергнуть предложение компании.
А с конфедерацией все сложно. Сначала пришлось дожидаться сбора всех членов совета. Потом каждый участник заседания высказывал свою позицию по поводу заключения определенных договоренностей.
И вот сейчас они начали вырабатывать общий спектр мер, которые будут воплощены в жизнь.
В целом, проведя достаточно объемные вычисления и некоторые допущения, я примерно составила список постановлений, которые одобрит конфедерация.
Сейчас же, за несколько сотен тысяч световых лет отсюда, меня запустили в зал к его «величеству». Пока что идет вступительная церемониальная часть, после чего начнется непосредственно само обсуждение.
Как же удачно вышло, что оба заседания проходят примерно в одно и то же время. Можно практически моментально принять решения сразу на месте без лишних дополнительных действий.
– Ваше императорское величество, рада приветствовать вас в полном здравии и благополучии. Да будет ваше правление долгим и великим…
– Я тоже категорически рад вас видеть, но попрошу обойтись без всяких лишних формальностей. Мне, как и вашему генеральному директору, также не импонирует терять свое время на всякие пустые изыски. Изложите мне конкретно то, что вы желаете на самом деле.
– Как вам будет угодно. Для дальнейшего взаимовыгодного взаимодействия нашей организации потребуются определенного рода льготы и дополнительные ресурсы, а именно: …
– Господа, господа, попрошу вас успокоиться и прекратить пререкания. Все решения уже вынесены и утверждены, дальнейшие дебаты на данный момент не имеют никакого практического смысла, – верховный арбитр совета подождал, покуда все недовольные принятыми решениями успокоятся, и продолжил свою речь тем же величественным и помпезным голосом. – Решением совета было установлено частично удовлетворить ваши запросы на экономические и добывающие ресурсы. Вам будет выделено примерно пятьдесят процентов для застройки от запрашиваемой территории, карта с детальным указанием границ будет предоставлена в случае утверждения данного договора с вашей стороны. Также доступ к добыче полезных ископаемых был предоставлен практически ко всем запрашиваемым областям, за исключением Импалшанской и Беруманской. Также налог на продажу вашей продукции внутри территории конфедерации будет снижен с двадцати пяти до семнадцати процентов. Увеличение размера льготного снижения цен на закупаемые материалы невозможно и рассматриваться не будет. Что касается предоставления особого статуса компании и ее участников, то частично данное требование возможно удовлетворить, однако отчеты о финансовой деятельности должны будут отсылаться со стороны «Гидерлениума» в полном объеме, а также должен быть предоставлен доступ контролирующим уполномоченным на ее территорию. Сейчас же будет проводиться окончательное составление спектра мер, которые будут запрошены у «Гидерлениума» в ответ на выдвинутые нами уступки.
– Не кажется ли вам, что ваши условия являются достаточно наглыми?
– Оливер Тамплер, давал ли я вам разрешение столь наглым образом перебивать посланника?
– Но, ваше…
– Вы еще смеете дерзить?! Вон отсюда! – Император ухватил поднос с фруктами и кинул его прямо в лицо подобострастно удаляющемуся канцлеру. – Прощу прощения за сей инцидент, просто сил уже никак нет терпеть эти самоуправные выходки. Ей-богу, еще немного, и я отправлю его на виселицу.
– Ваше императорское величество, каково будет ваше решение по предложенным нами мерам?
– «Предложенные нами меры»… достаточно неточная формулировка. Мне кажется, более точным будет сказать «рассчитанные на основе логически-прогнозирующего алгоритма меры».
– Я не совсем вас понимаю.
– Все вы понимаете, не надо притворяться. Достаточно просто логически понять, что после столь непреклонно долгого сопротивления объединению с империей Хартлес Эмстдор вдруг, ни с того ни с сего, на ровном месте вдруг решит пойти на сближение.
– Я никоим образом не могу действовать во вред или против приказов господина Хартлеса. Вся моя деятельность настроена исключительно на то, чтобы принести своему создателю наибольшую пользу, безопасность и благополучие.
– Да вы с канцлером как будто из одного теста слеплены. Оба пытаетесь сделать все как можно лучше, даже наперекор своим руководителям.
– Однако у нас одно, крайне важное, различие.
– Интересно узнать, какое.
– В мотивированности действий и уровне организации мыслительных процессов. У меня нет никаких личных интересов и устремлений, поскольку деньги, власть и прочее для меня ни имеют абсолютно никакого значения. Вся сфера моих интересов сводится лишь к моему создателю. А вот канцлер, с большой степенью вероятности, действует совсем по другой системе.
– Как интересно вы подметили. Действительно, действия канцлера могут таить под собой множество различных устремлений и интересов.
– Ваше величество, если позволите, я бы вернулась к разговору касаемо предложенных мер.
– В полном спектре, естественно, я их утвердить не смогу, поскольку они, и правда, достаточно чрезмерные в некоторых моментах.
– Возможно, вы имеете намерение высказать мне какие-то определенные предложения, которые помогут нам прийти к взаимному согласию?
– А что по этому поводу думает совет конфедерации? Только, пожалуйста, не надо начинать заводить пластинку «я вас не понимаю», «что вы имеете в виду». Попрошу сразу и без всяких дифирамбов изложить мне предлагаемые конфедерацией уступки.
–… что же касается выдвинутых со стороны конфедерации дополнительных условий,… – верховный арбитр всмотрелся на новую документацию на столе и бросил многозначительный взгляд на сидевших напротив него участников совета, – то тут возникли некоторые затруднения, поэтому определенные пункты будут доработаны в течение этой недели. Теперь перейдем непосредственно к утвержденным советом постановлениям. Естественно, Хартлесу Эмстдору и всем членам его компании придется принять гражданскую присягу, этот пункт не обсуждается. Также должны обеспечиваться поставки технического оборудования на государственные нужды по заранее определенной лояльной тарификационной системе. Все связи с империей должны быть прерваны. По требованию военного совета от компании должно быть незамедлительно выделено двадцать процентов боевых роботов под полное управление соответствующим боевым подразделениям. Заключительной мерой на данный момент является налогообложение всех доходов компании пятипроцентным налогом, что является достаточно лояльной мерой, на наш взгляд. Что скажете касаемо предложенных советом мер?
– Мне требуется некоторое время, чтобы обдумать и согласовать ваши предложения.
– Совет предвидел возможность возникновения у вас потребности в дополнительном времени на размышление. Достаточно ли вам будет тридцати минут?
– Более чем.
– В таком случае, господа, я объявляю перерыв. Прошу всех покинуть зал заседания.
– Вот как, это достаточно интересно. И что же вы ответите на предложение конфедерации? – Император немного сожмурил левый глаз, что явно свидетельствовало о том, что он, скорее всего, находился в крайне скептичном и раздраженном состоянии.
– «Мистер Хартлес, – раздался в моей голове голос Венеры, чем-то достаточно сильно раздраженный (опять я, по всей видимости, углубился в свои измышления и прослушал ее). – Здесь возникло одно небольшое затруднение, требующее вашего участия».
– «Интересно узнать, что же это за затруднение, с которым ты не можешь разобраться сама?»
– «Тут у Амелии какое-то непонятное психическое состояние. Я не могу определить точно, что это. Странное состояние, объединяющее в себе полное отсутствие реакций на внешние факторы воздействия; крайне обильное слезотечение; достаточно красочное изменение мимики лица; частые самопроизвольные судороги мышц».
– «Это достаточно настораживающее описание, – я уже летел на всех порах к месту, откуда исходил ответный фоновый сигнал со стороны Амелии. – У меня почему-то никаких серьезных изменений не было зафиксировано через мысленную связь. Очень настораживающий и нервирующий факт. И есть у меня немалые подозрения, что кое-кто кое-где приложил определенного рода усилия, чтобы усугубить процесс».
– «Я всего лишь объяснила этой инфантильной дуре всю ее дурость, дабы в дальнейшем она на те же грабли не наступала».
– «Теперь мне процентов на восемьдесят понятна причина столь печального исхода. Да, здесь я допустил некоторые просчеты, не учтя тот факт, что твои навыки восприятия и общения могут быть крайне неразвиты. Советую тебе обратить внимание на изучение психологии и прочих важных наук о поведении человека и общества. А сейчас я попрошу тебя оставить Амелию одну и приготовить всевозможное медикаментозное оборудование».
***
Да, сказать, что у Амелии с психическим самочувствием все было плохо – значит, ничего не сказать. Синдромы Венера описала, в целом, правильно, но представшая передо мной реальность выглядела гораздо краше абстрактно представляемых слов.
– Что случилось? – я крепко обнял Амелию, и ее вздрагивания частично ослабли.
– «Они…я…»
– Убиты? Ты переживаешь по поводу того, что эти люди и метендроиды погибли из-за тебя?
– «Моя вина. Я никчемная…»
– Не стоит так нагружать себя самоуничижающими мыслями, это крайне плохое занятие. Твоя сестра наговорила тебе сдуру всяких гадостей, которые не имеют никакого отношения к действительности, так что не принимай их близко к сердцу, – я развел руки Амелии и внимательно всмотрелся в ее глаза. – Твоей вины нисколько здесь нет. Их жизни лежат на Венере и, отчасти, на мне. В ближайшей перспективе они бы все равно с большой долей вероятности отправились на тот свет.
– «Но зачем?»
– Зачем? Какой, однако, ты мне интересный вопрос задала. Мне потребуется поразмыслить, чтобы на него ответить.
– «Каким-то образом в живых остался лейтенант полиции. Убить его?» – доложила еще более раздраженным голосом Венера.
– «Как же вовремя ты подала мне прекрасную идею. Оставь его нам».
***
– Итак, Амелия, что же ты перед собой видишь?
– «Это же тот человек, что вывел меня из комнаты. Он весь в красной жидкости и ему плохо. Надо помочь ему».
– Меня радует тот факт, что ты так быстро успокоилась, однако, ситуацию в данном случае ты воспринимаешь не совсем верно, поскольку некоторые удручающие факты бытия я тебе еще не предоставил для восприятия и обучения.
– «Но я не понимаю, почему этот мужчина хотел сделать мне больно. Что было мной совершено такого, за что положено столь суровое наказание?»
– Ты мыслишь понятиями идеалистическими и логическими, а вся окружающая нас действительность осуществляет свою деятельность со множеством факторов X, – я передал в еще немного трясущиеся руки Амелии револьвер. – Если ты внимательно присмотришься к данному субъекту, то заметишь, что его рука медленно, но верно тянется к кобуре с намерением извлечь пистолет. Как думаешь, с каким «благородным позывом» он собирается это сделать?
– «Он уже делал что-то подобное. Если я правильно все поняла, его намерения заключаются в убийстве».
– Это довольно очевидная истина, но для тебя является безусловным успехом. Как ты, наверно, уже догадалась, тут работает простой закон: убей или умри. Третьего здесь не дано. Никакая логика, доводы и убеждения не помогут, только одно простое, но при этом отвратительное в плане нравственности действие способно разрешить сию дилемму в твою сторону, – я обхватил ее руки и передвинул указательный палец правой руки на спусковой крючок. – В первый раз я помогу тебе это сделать, чтобы был понятен механизм работы. А он довольно прост: опустошаешь голову от лишних мыслей и жмешь на курок. Без сожаления и жалости.
– «Но как же…»
– Амелия, если ты сейчас не нажмешь на курок, то в твоей голове появится аккуратная маленькая дырочка, и ты провалишься обратно во тьму навсегда. А еще он, может быть, и меня убьет. Ты ведь не хочешь, чтобы произошли данные неприятные события?
– «Это неправильно. Почему все так жестоко, неужели у нас нет способа прийти к согласию? Я уверена, с вашим опытом в эмоциональном и интеллектуальном плане мы могли бы…»
– Именно потому, что я и обладаю в широчайшем спектре опытом взаимодействия с этим миром, тебе придется сделать выбор между смертью и убийством, в данном случае другого выхода нет, – левой рукой я с силой сжал плечо Амели, при этом продолжая правой держать ее руки на правильной траектории для выстрела. – Чувствуешь боль? Так вот, в лучшем случае, ты ничего не почувствуешь. Но это только если попадание окажется фатальным. Кто его знает, куда истекший кровью лейтенант выстрелит. Может и промахнется. А, может, попадет в живот, что будет очень больно.
Амелия стала постепенно сжимать палец на спусковом крючке. Чем дальше она приближалась к точке невозврата, тем больше ее трясло и тем сильнее катились слезы из глаз. Но она должна была это сделать и принять свой собственный выбор. Иначе бы все эти риски, что я предпринял во имя ее просветления о всей низости этого мира, могут возыметь не совсем достоверный эффект.
Это низко и грубо, мне это прекрасно понятно. Мое сердце тоже рвется на части, когда я фактически принуждаю невинное дитя к такому зверству. Но Амелия сама пожелала познать и узнать мир во всех спектрах. И я не собираюсь играть с ней в лицемерного лжеца. Если она возжелала правды и истины, то пусть так оно и будет. В полном объеме и без всяких сокрытий! Я еще не опустился до такого уровня, чтобы врать настолько дорогому для меня существу!
Амелия тянула с нажатием на спусковой крючок, и это начинало меня крайне беспокоить, поскольку было сложно понять, что выкинет лейтенант. Поэтому пришлось слегка хлопнуть ее по спине, после чего произошел громкий хлопок.
– Я… я, – у Амелии подкосились ноги, и мне пришлось ее придерживать, чтобы она не упала.
– Да, ты сделала правильный выбор. Попала ему точно в глаз. И не вздумай себя ни в чем винить, это был единственный выход. Правда и истина на твоей стороне, все остальное лишь пустые стенания и домыслы. А если ты будешь биться в истерике, винить себя, то я сотру твою память и огорожу тебя навсегда от страшного внешнего мира. Что же ты выберешь?
– «Мое решение осталось неизменным, – Амелия уткнулась головой в мою грудь и окончательно разрыдалась. – Простите меня».
Глава 7
Венера Маншер
– Император требует непосредственного присутствия генерального директора «Гидерлениума», более ни с кем он общаться желания не имеет.
– Де-юре Хартлес Эмстдор является главным лицом компании, осуществляющим управление единолично. Но де-факто я полностью контролирую деятельность корпорации и принимаю восемьдесят процентов решений. Поэтому я бы на вашем месте позволила мне поговорить с императором, в противном случае, кто знает, куда будет лежать мой путь следования.
– Подождите минуту, я попробую еще раз уточнить информацию по поводу аудиенции.
С вероятностью в семьдесят процентов меня допустят до императора. Достаточно алогично будет с их стороны отвергнуть предложение компании.
***
А с конфедерацией все сложно. Сначала пришлось дожидаться сбора всех членов совета. Потом каждый участник заседания высказывал свою позицию по поводу заключения определенных договоренностей.
И вот сейчас они начали вырабатывать общий спектр мер, которые будут воплощены в жизнь.
В целом, проведя достаточно объемные вычисления и некоторые допущения, я примерно составила список постановлений, которые одобрит конфедерация.
Сейчас же, за несколько сотен тысяч световых лет отсюда, меня запустили в зал к его «величеству». Пока что идет вступительная церемониальная часть, после чего начнется непосредственно само обсуждение.
Как же удачно вышло, что оба заседания проходят примерно в одно и то же время. Можно практически моментально принять решения сразу на месте без лишних дополнительных действий.
***
– Ваше императорское величество, рада приветствовать вас в полном здравии и благополучии. Да будет ваше правление долгим и великим…
– Я тоже категорически рад вас видеть, но попрошу обойтись без всяких лишних формальностей. Мне, как и вашему генеральному директору, также не импонирует терять свое время на всякие пустые изыски. Изложите мне конкретно то, что вы желаете на самом деле.
– Как вам будет угодно. Для дальнейшего взаимовыгодного взаимодействия нашей организации потребуются определенного рода льготы и дополнительные ресурсы, а именно: …
***
– Господа, господа, попрошу вас успокоиться и прекратить пререкания. Все решения уже вынесены и утверждены, дальнейшие дебаты на данный момент не имеют никакого практического смысла, – верховный арбитр совета подождал, покуда все недовольные принятыми решениями успокоятся, и продолжил свою речь тем же величественным и помпезным голосом. – Решением совета было установлено частично удовлетворить ваши запросы на экономические и добывающие ресурсы. Вам будет выделено примерно пятьдесят процентов для застройки от запрашиваемой территории, карта с детальным указанием границ будет предоставлена в случае утверждения данного договора с вашей стороны. Также доступ к добыче полезных ископаемых был предоставлен практически ко всем запрашиваемым областям, за исключением Импалшанской и Беруманской. Также налог на продажу вашей продукции внутри территории конфедерации будет снижен с двадцати пяти до семнадцати процентов. Увеличение размера льготного снижения цен на закупаемые материалы невозможно и рассматриваться не будет. Что касается предоставления особого статуса компании и ее участников, то частично данное требование возможно удовлетворить, однако отчеты о финансовой деятельности должны будут отсылаться со стороны «Гидерлениума» в полном объеме, а также должен быть предоставлен доступ контролирующим уполномоченным на ее территорию. Сейчас же будет проводиться окончательное составление спектра мер, которые будут запрошены у «Гидерлениума» в ответ на выдвинутые нами уступки.
***
– Не кажется ли вам, что ваши условия являются достаточно наглыми?
– Оливер Тамплер, давал ли я вам разрешение столь наглым образом перебивать посланника?
– Но, ваше…
– Вы еще смеете дерзить?! Вон отсюда! – Император ухватил поднос с фруктами и кинул его прямо в лицо подобострастно удаляющемуся канцлеру. – Прощу прощения за сей инцидент, просто сил уже никак нет терпеть эти самоуправные выходки. Ей-богу, еще немного, и я отправлю его на виселицу.
– Ваше императорское величество, каково будет ваше решение по предложенным нами мерам?
– «Предложенные нами меры»… достаточно неточная формулировка. Мне кажется, более точным будет сказать «рассчитанные на основе логически-прогнозирующего алгоритма меры».
– Я не совсем вас понимаю.
– Все вы понимаете, не надо притворяться. Достаточно просто логически понять, что после столь непреклонно долгого сопротивления объединению с империей Хартлес Эмстдор вдруг, ни с того ни с сего, на ровном месте вдруг решит пойти на сближение.
– Я никоим образом не могу действовать во вред или против приказов господина Хартлеса. Вся моя деятельность настроена исключительно на то, чтобы принести своему создателю наибольшую пользу, безопасность и благополучие.
– Да вы с канцлером как будто из одного теста слеплены. Оба пытаетесь сделать все как можно лучше, даже наперекор своим руководителям.
– Однако у нас одно, крайне важное, различие.
– Интересно узнать, какое.
– В мотивированности действий и уровне организации мыслительных процессов. У меня нет никаких личных интересов и устремлений, поскольку деньги, власть и прочее для меня ни имеют абсолютно никакого значения. Вся сфера моих интересов сводится лишь к моему создателю. А вот канцлер, с большой степенью вероятности, действует совсем по другой системе.
– Как интересно вы подметили. Действительно, действия канцлера могут таить под собой множество различных устремлений и интересов.
– Ваше величество, если позволите, я бы вернулась к разговору касаемо предложенных мер.
– В полном спектре, естественно, я их утвердить не смогу, поскольку они, и правда, достаточно чрезмерные в некоторых моментах.
– Возможно, вы имеете намерение высказать мне какие-то определенные предложения, которые помогут нам прийти к взаимному согласию?
– А что по этому поводу думает совет конфедерации? Только, пожалуйста, не надо начинать заводить пластинку «я вас не понимаю», «что вы имеете в виду». Попрошу сразу и без всяких дифирамбов изложить мне предлагаемые конфедерацией уступки.
***
–… что же касается выдвинутых со стороны конфедерации дополнительных условий,… – верховный арбитр всмотрелся на новую документацию на столе и бросил многозначительный взгляд на сидевших напротив него участников совета, – то тут возникли некоторые затруднения, поэтому определенные пункты будут доработаны в течение этой недели. Теперь перейдем непосредственно к утвержденным советом постановлениям. Естественно, Хартлесу Эмстдору и всем членам его компании придется принять гражданскую присягу, этот пункт не обсуждается. Также должны обеспечиваться поставки технического оборудования на государственные нужды по заранее определенной лояльной тарификационной системе. Все связи с империей должны быть прерваны. По требованию военного совета от компании должно быть незамедлительно выделено двадцать процентов боевых роботов под полное управление соответствующим боевым подразделениям. Заключительной мерой на данный момент является налогообложение всех доходов компании пятипроцентным налогом, что является достаточно лояльной мерой, на наш взгляд. Что скажете касаемо предложенных советом мер?
– Мне требуется некоторое время, чтобы обдумать и согласовать ваши предложения.
– Совет предвидел возможность возникновения у вас потребности в дополнительном времени на размышление. Достаточно ли вам будет тридцати минут?
– Более чем.
– В таком случае, господа, я объявляю перерыв. Прошу всех покинуть зал заседания.
***
– Вот как, это достаточно интересно. И что же вы ответите на предложение конфедерации? – Император немного сожмурил левый глаз, что явно свидетельствовало о том, что он, скорее всего, находился в крайне скептичном и раздраженном состоянии.
