– Все, уговорила, – он поднял меня назад. И накинул плед.
Тепло! Хорошо!
Появилась новенькая. Она возникла из неоткуда, положила что-то пушистое и белое на пол и ушла.
– Ну-ка, попробуй-ка теперь.
Мягко. Хорошо. Еще теплее, чем в прошлый раз.
– Первая ножка пошла, – создатель передвинул мою правую ногу. Я пошатнулась, но он крепко держал меня. – Теперь другую. Попробуй еще раз. Хорошо… Хорошо…
Это было легко. Не трудно. Ножки были, как перышки. Вот только тело не хотело никак подчиняться, и двигалось так… так… неуклюже и плоховато. Откуда же приходят эти слова…
Показался проем. В него я уже вошла более уверено, чем вначале.
Вокруг все было белым. Но конечным. Посреди комнаты стояло несколько кубиков. Создатель подвел меня к ним.
– Это все тебе, – сказал он и опустил меня рядом с кубиками. – Не стесняйся, открывай.
Я осторожно коснулась верхнего кубика. На нем появились черные значки, и он исчез.
– Одежда для тебя на первое время. Венера, можешь помочь?
Они стянули с меня одеяльце. Похолодело. Но не так сильно, как раньше. Создатель приподнял мои ноги и натянул до упора такую же нижнюю одежду, что была и на нем, только она была короче и по ширине была как ткань, обхватывающая ноги Венеры.
Старшая сестренка надела на меня два небольших полукружка на веревочке, оканчивающейся с одной стороны колючим, а с другой мягким. Они прикрыли мои шарики и немного подтянули их вверх.
– Все они сделаны из такого же материала, что и твое полотенце. Попробуй в них подвигаться.
Я немного поерзала на полу. Все так, как и сказал создатель. Такие же белые, приятные, но менее пушистые. Хорошие.
– Халат, на случай, если замерзнешь, – на моих плечиках оказался халат.
Создатель прав, в нем пока что жарковато.
Подарок. Это, наверное, значит, что все те вещи, которые мне сегодня дали, называются подарками. Еще одно определение, которое возникло в моей голове из ниоткуда. Но оно однозначно полезно и практично, надо запомнить.
Коробочка исчезла и из нее развернулся большой плоский прямоугольник.
– Ну-ка, попробуй на него прилечь.
Я потрогала прямоугольник рукой. Самое мягкое и упругое за сегодняшней день. Как же приятно на нем лежать. Все тело расслабляется. Становится легко.
– Ты, наверно, устала от объема событий? Поспи немного, и мы продолжим.
Усталость начала неожиданно одолевать меня. Веки стало трудно поднимать. С создателем не хотелось расставаться. Но в глазах потемнело.
Хартлес Эмстдор
– Эти устрицы превосходны, Венера. Напомни-ка мне, откуда ты их заказала?
– Ульт-Мериум.
– Это имперские территории?
– Нет. Это нейтральная зона.
– Разменная монета в руках двух титанов. Жаль. Когда там планируется следующее наступление?
– Через три дня.
– Эта планета входит в их планы?
– Ее планируют использовать как плацдарм обе стороны конфликта.
– Значит, ей точно крышка. Надо следующий партией закупиться по максимуму. Или, может, создать такую же ферму или заповедник для их разведения?
– Оба эти действия являются нерентабельными. При закупке большой партии мы рискуем потерять восемьдесят процентов от всей продукции по причине ее быстрой порчи. Если же брать вариант с плантациями, то он еще хуже. Данный вариант требует выполнения широчайшего спектра условий, да и пока в известной нам части вселенной таких нет.
– Придется распрощаться с этим деликатесом, как и со многими прочими. Но ты все-таки возьми побольше, хоть вдоволь насладимся этой вкуснотой напоследок. Кстати, как там Вильгельм? Я что-то его в последнее время совсем не видел.
– Ему требуется провести операцию по полной замене пищеварительной системы, поэтому какое-то время ему придется побыть в реанимационном центре.
– Да, не надо было мне месяц назад попустительски не обращать внимания на его ухудшившийся апетит. А ведь я хотел познакомить его с Амелией и сделать их лучшими друзьями.
– Ничего страшного не случится, если их знакомство произойдет чуть позже. Через недели две Вильгельм будет как новенький.
– Как новенький он уже не будет, что бы мы с ним ни делали. И раз мы так подробно затронули тему коммуникации, то мне хотелось бы узнать твое мнение про Амелию. Как ты ее оцениваешь по шкале рентабельности и прочее.
– По шкале рентабельности она находится в отрицательной зоне. Пока определить, насколько, сложно, слишком расплывчатые показатели. Но в ближайшее время с верностью в восемьдесят семь процентов ее полезность будет еще снижаться.
– И какие аргументы можно привести к этому выводу?
– Ее уровень интеллекта сейчас приблизительно как у трех-четырехлетней девочки. Я могла бы примерно за день вывести ее на свой уровень, но вы категорически против.
– Суть всего этого эксперимента в том, чтобы Амелия развивалась вне зависимости от каких-либо социальных или общественных предубеждений. Ты являешься плодом моего предубеждения и прочего. Так что, если она будет воспитана и обучена по той же системе, то получится абсолютно две практически идентичные личности. Про обучение и воспитание я условно, понятно, что ты у нас далеко не человек, но, мне кажется, достаточно просто понять, что я имел в виду. Теперь немного соберем всю суть воедино: Амелия должна быть свободна, и ей самой следует решать вопросы о мироздании, истине и т.п. Подай-ка мне тремуральского пятинога.
– Держите, – Венера отрезала небольшую часть причудливого существа и положила мне в тарелку. – То есть вы хотите сделать полноценную независимую человеческую личность?
– Не совсем. Я хочу, чтобы она достигла уровня сверхличности.
– Это как?
– Она должна стать системой на порядок выше людской. А что конкретно в ней будет лучше, чем в роде человеческом, я понятия не имею. Узнаем по окончанию эксперимента.
– И зачем вам нужна эта «сверхсистема»?
– Причин нескончаемое множество. Сейчас сформулирую основные положения. Первое – прогресс. Второе – интерес ученого и исследователя. Ну и, самое главное, – мне скучно.
– Скучно?
– Ну не то что бы совсем… Просто надоедает каждый день заниматься контролем корпорации и затыканием дыр. Хочется чего-то нового. Смены деятельности.
– Вам хочется нового? – Ее нога поползла вверх по моей. И, чем выше она поднималась, тем игривее становилась Венера.
– Ладно, шалунья, я поддамся на твою провокацию. Но перед этим ты должна полностью закончить характеристику Амелии.
– Как я уже говорила – она нерентабельное вложение. Пока. Ее надо стеречь, обучать, одевать, заботится… Общая ситуация со всеми детьми. Потом наступит переходный период. Накопившихся знаний будет достаточно, чтобы соединить пазлы воедино, – ее каблучок уже достиг ширинки и боролся с молнией. – И от того, как эта картина сложится, будет зависеть, получим ли мы прибыль или наши убытки увеличатся многократно. Даже возможны очень негативные варианты, – молния все никак не поддавалась.
– И какова вероятность положительного исхода?
– От 10 до 35 процентов, – собачка, наконец, поддалась.
– Доступ в сокровищницу открыт, – я потянул ее за ладошки и, не рассчитав силы, повалился с Венерой на пол, опрокинув стол.
Амелия Эмстдор
Так легко… Так приятно… Блаженная темнота… Мягко… Хорошо… Не хочется открывать глаза… Но все-таки мне интересно.
Слишком ярко. Слепит. Жмурюсь. Но с каждым моментом резь в глазах все меньше, и вот я уже могу осмотреться. Твердый и прямоугольный. Мягкий и такой же формы. И одеяльце.
Дальше нету ничего. Лишь много бело-голубого. Причем белого меньше. Она выглядит мягче и ближе… Но не дотянуться.
Где создатель? Нет создателя. Что случилось? Куда он делся? Исчез. Надо его найти. Под кроватью ничего нет. Надо найти.
Спускаюсь с кровати. Опускаюсь на что-то твердое. Никаких ощущений. Однако, нет. Все же немного холодновато.
Делаю два шага. Падаю. Передвигаюсь на четвереньках. Все то же. Лишь место, где я спала, все дальше.
Но вот. Что-то еще твердое. Опираюсь на него и поднимаюсь вверх.
Белое. Кажется объемным, но его не прощупать. Оно движется. Плоское.
– А, вот ты где.
Это создатель. И он все ближе. Я тоже направляюсь к нему.
– Иди сюда, моя дорогая, – он поднял меня на свои сильные руки. – Как спалось? Надо полагать, хорошо. Сегодня тебя ждет много новых открытий и вкусностей. Вносите.
Появилась та же особа, что и вчера, только теперь вместе с ней были две другие. Точно такие же. Они поставили три предмета и вышли. К одному из них меня поднес создатель.
– Это называется еда. Каша. Ее нужно положить в рот, прожевать и проглотить. Она нужна, чтобы ты могла двигаться и существовать. Стул, пожалуйста.
Внесли предмет, состоящий из нескольких разных фигур. Создатель опустил меня на один из них. Он взял кругляшок с ручкой, зачерпнул что-то вязкое и поднес мне к лицу. Я не знала, что делать. Создатель приоткрыл мне рот и жижа попала на язык. Приятно. Сладко.
– Теперь прожуй, а потом проглоти, – создатель задвигал челюстью, потом шарик на его шее опустился и вернулся на место. Я такой у себя не нащупала.
– Хорошо. У тебя отлично получается. Давай еще одну… Молодец, – он погладил меня по голове. – Все съела. Теперь запей водичкой. Действия все те же, только пережевывать не надо. Отлично. Но перед тем, как перейти к следующим коробочкам, нам с тобой надо будет выучить несколько слов. То, что ты ела, называется каша. К-а-ш-а. Вязкая, сладкая, вкусная. К-а-ш-а. Попробуй произнести.
– К-к-а-а…-ха.
– Неплохо. Но вместо «х» должно получиться «ш». Ш-ш-ш. Верхний язык к небу, зубы сжать, челюсть опустить…
Вскоре у меня получилось. Потом мы изучали гласные звуки, которые поддавались намного проще, чем согласные.
Но откуда я знаю эти понятия? Они приходят извне. Шепчущий голос, который иногда все объясняет.
Кто же его владелец? Может, создатель? Хотя, нет, это точно не он.
Голос постепенно ослаб, а потом исчез.
Мы изучили много новых слов. Я даже смогла выговорить название, на котором сидела. Стул. Потом было схоже название. Стол.
Дальше создатель перенес меня к следующему столу. На нем лежало много палочек. И все они были одинаковыми.
– Теперь разучим цифры, – создатель взял одну палочку в руки. – О-д-и-н.
Я повторяла за ним, пытаясь прийти к лучшему результату. Так мы дошли до двадцати, и создатель решил поменять игру (он так назвал те действия, что мы делали вместе с ним).
– Теперь я буду складывать и вычитать палочки. Ты должна будешь сказать, сколько станет палочек. Договорились? Начнем с простенького. Вот две палочки и три. Сколько будет?
– Пат.
– Правильно. Усложним. От десяти палочек отнимем три, – создатель отвел три палочки в сторону. – Теперь прибавил пять и разделил на два.
– Хэсть.
– Удивительно. Откуда ты знаешь про деление? Может ты еще знаешь какие-то другие действия? А ну-ка, давай. Двести минус сто, делить на два, умножить на восемь, разделить на сто и возвести во вторую степень. Сколько будет?
– Ш-ш-аснатцать.
– Это невероятно. Ты удивила меня. Откуда ты знаешь столь сложные алгебраические вычисления?
Я не знаю. Честно, не знаю. Все это как само собой разумеющееся. Оно как будто было всегда, но только сейчас пробудилось ото сна.
– Значит эта шалунья Венера загрузила сверх нормы. Скажи, тебе постоянно шепчет голос в голове и поступают пакеты информации?
Да. Он появляется довольно часто. И все, что он мне говорит, как бы становится частью меня. А еще, мне кажется, что частичка создателя тоже есть в моей голове, но его голос появлялся всего пару раз.
– Все правильно. Я и Венера неразрывно связаны с тобой. Мы видим все твои мысли и чувства. Так что, если тебя что-то волнует или беспокоит, и ты не можешь сказать об этом, то просто мысленно подумай об этом.
Я поняла. Значит, создатель с сестричкой всегда будут со мной. Это здорово! Но почему же мне недоступно узнать об их мыслях и чувствах?
– Это ради твоего же блага. Твое неокрепшее сознание может повредиться от некоторой информации. Со временем я открою тебе частичный доступ к моему сознанию и обучу скрывать некоторые эмоции. Но для этого еще рано.
Зачем мне прятать свои мысли? Я хочу быть открытой перед создателем. Я не хочу ничего скрывать от создателя.
– Это славно. Будем надеяться, что твое мнение таким же и останется. А теперь давай совершим маленькую прогулочку за пределы этой комнаты. Ты ведь хочешь узнать, что находится за пределами этой комнаты? Несомненно, хочешь. Сразу видно по твоим загоревшимся глазкам. Но для этого нужно кое-что сделать. – Создатель снял большой квадрат со стола и поставил у моих ног. – Во-первых, нужно все это надеть на тебя.
Первым делом создатель достал юбку. Это такой длинный прямоугольничек синего цвета. Мы долго боролись с ним, пытаясь продвинуть ее через мои ноги, и в итоге это у нас получилось. Она оказалась уже, чем предполагал создатель. Длина у нее была до колен. Эти факторы немного стесняли движения.
На мои ножки удачно сели белые ботиночки. Внутри они оказались очень мягкими и пушистыми.
Потом создатель достал предмет, на котором было много-много жестких палочек с закругленными окончаниями.
– Это расческа. Ей мы приведем твои волосы в порядок. Сиди смирно, иначе может быть больно.
Он коснулся моих волос. Провел от корней до кончиков. Приятно.
Он взял следующую прядь. Потом еще одну… Как же хорошо… Как приятно… Его движения легки, кончики расчески приятно касаются кожи… Вот бы это продолжалось вечно…
– Ну вот, теперь ты у меня вылитая красавица. Зеркало, пожалуйста.
Внесли прямоугольник на ножках. И этот прямоугольник умел удивительную способность – отражать предметы.
Я не сразу угадала себя в зеркале. Мое отражение в нем немного отличалось от того, что я видела и представляла раньше.
На фоне создателя мое тело выглядело настолько маленьким и тоненьким, что я отказывалась в это верить. Настолько существенная разница…
Ощупав себя, я убедилась в совпадении в зеркале. Но я сидела, а создатель стоял. Может, если я встану, различия будут не столь яркими?
Меня поймал создатель. Чуть не упала.
Во весь рост разница между нами только увеличилась. Моя голова едва доходила ему до ключицы, а его плечи были просто огромны по сравнению с моими.
– Это анатомическая особенность. Я мужского, ты женского пола. Так надо. Не обращай на это особого внимания.
Что такое «мужского» и «женского»? В чем разница между этими понятиями?
В этот раз ответа с пояснением не пришло.
Тишина. Странно. Нет ответной реакции. Но если создатель сказал, что так надо, значит так надо.
– Ты готова? Если готова, скажи д-а. Если хочешь еще побыть здесь, то ответь н-е-т.
– Д-а-а.
– Тогда бери меня за руку покрепче и пойдем. Давай. Первый шажок. Уверенней. Теперь зафиксируй вес тела на этой ноге и перенеси следующую. Вот так. Правильно. Нет же. Масса тела всегда должна быть сконцентрирована на ноге, которая находится в неподвижном состоянии.
Я оступалась. Спотыкалась. Но создатель держал меня крепко и не давал упасть. Для него я была, словно перышко. Ни один мускул на его руке не дрогнул, когда он удерживал меня. Он очень сильный!
– Чтобы выйти из комнаты, нужно подойти к ее краю и провести рукой вверх, а потом вправо, приблизительно вот так. Попробуй.
Я сделала все, как сказал создатель, и у меня все получилось! От синего с белого отделился прямоугольничек и отодвинулся вправо.
Тепло! Хорошо!
Появилась новенькая. Она возникла из неоткуда, положила что-то пушистое и белое на пол и ушла.
– Ну-ка, попробуй-ка теперь.
Мягко. Хорошо. Еще теплее, чем в прошлый раз.
– Первая ножка пошла, – создатель передвинул мою правую ногу. Я пошатнулась, но он крепко держал меня. – Теперь другую. Попробуй еще раз. Хорошо… Хорошо…
Это было легко. Не трудно. Ножки были, как перышки. Вот только тело не хотело никак подчиняться, и двигалось так… так… неуклюже и плоховато. Откуда же приходят эти слова…
Показался проем. В него я уже вошла более уверено, чем вначале.
Вокруг все было белым. Но конечным. Посреди комнаты стояло несколько кубиков. Создатель подвел меня к ним.
– Это все тебе, – сказал он и опустил меня рядом с кубиками. – Не стесняйся, открывай.
Я осторожно коснулась верхнего кубика. На нем появились черные значки, и он исчез.
– Одежда для тебя на первое время. Венера, можешь помочь?
Они стянули с меня одеяльце. Похолодело. Но не так сильно, как раньше. Создатель приподнял мои ноги и натянул до упора такую же нижнюю одежду, что была и на нем, только она была короче и по ширине была как ткань, обхватывающая ноги Венеры.
Старшая сестренка надела на меня два небольших полукружка на веревочке, оканчивающейся с одной стороны колючим, а с другой мягким. Они прикрыли мои шарики и немного подтянули их вверх.
– Все они сделаны из такого же материала, что и твое полотенце. Попробуй в них подвигаться.
Я немного поерзала на полу. Все так, как и сказал создатель. Такие же белые, приятные, но менее пушистые. Хорошие.
– Халат, на случай, если замерзнешь, – на моих плечиках оказался халат.
Создатель прав, в нем пока что жарковато.
Подарок. Это, наверное, значит, что все те вещи, которые мне сегодня дали, называются подарками. Еще одно определение, которое возникло в моей голове из ниоткуда. Но оно однозначно полезно и практично, надо запомнить.
Коробочка исчезла и из нее развернулся большой плоский прямоугольник.
– Ну-ка, попробуй на него прилечь.
Я потрогала прямоугольник рукой. Самое мягкое и упругое за сегодняшней день. Как же приятно на нем лежать. Все тело расслабляется. Становится легко.
– Ты, наверно, устала от объема событий? Поспи немного, и мы продолжим.
Усталость начала неожиданно одолевать меня. Веки стало трудно поднимать. С создателем не хотелось расставаться. Но в глазах потемнело.
Глава 2
Часть 2
Хартлес Эмстдор
– Эти устрицы превосходны, Венера. Напомни-ка мне, откуда ты их заказала?
– Ульт-Мериум.
– Это имперские территории?
– Нет. Это нейтральная зона.
– Разменная монета в руках двух титанов. Жаль. Когда там планируется следующее наступление?
– Через три дня.
– Эта планета входит в их планы?
– Ее планируют использовать как плацдарм обе стороны конфликта.
– Значит, ей точно крышка. Надо следующий партией закупиться по максимуму. Или, может, создать такую же ферму или заповедник для их разведения?
– Оба эти действия являются нерентабельными. При закупке большой партии мы рискуем потерять восемьдесят процентов от всей продукции по причине ее быстрой порчи. Если же брать вариант с плантациями, то он еще хуже. Данный вариант требует выполнения широчайшего спектра условий, да и пока в известной нам части вселенной таких нет.
– Придется распрощаться с этим деликатесом, как и со многими прочими. Но ты все-таки возьми побольше, хоть вдоволь насладимся этой вкуснотой напоследок. Кстати, как там Вильгельм? Я что-то его в последнее время совсем не видел.
– Ему требуется провести операцию по полной замене пищеварительной системы, поэтому какое-то время ему придется побыть в реанимационном центре.
– Да, не надо было мне месяц назад попустительски не обращать внимания на его ухудшившийся апетит. А ведь я хотел познакомить его с Амелией и сделать их лучшими друзьями.
– Ничего страшного не случится, если их знакомство произойдет чуть позже. Через недели две Вильгельм будет как новенький.
– Как новенький он уже не будет, что бы мы с ним ни делали. И раз мы так подробно затронули тему коммуникации, то мне хотелось бы узнать твое мнение про Амелию. Как ты ее оцениваешь по шкале рентабельности и прочее.
– По шкале рентабельности она находится в отрицательной зоне. Пока определить, насколько, сложно, слишком расплывчатые показатели. Но в ближайшее время с верностью в восемьдесят семь процентов ее полезность будет еще снижаться.
– И какие аргументы можно привести к этому выводу?
– Ее уровень интеллекта сейчас приблизительно как у трех-четырехлетней девочки. Я могла бы примерно за день вывести ее на свой уровень, но вы категорически против.
– Суть всего этого эксперимента в том, чтобы Амелия развивалась вне зависимости от каких-либо социальных или общественных предубеждений. Ты являешься плодом моего предубеждения и прочего. Так что, если она будет воспитана и обучена по той же системе, то получится абсолютно две практически идентичные личности. Про обучение и воспитание я условно, понятно, что ты у нас далеко не человек, но, мне кажется, достаточно просто понять, что я имел в виду. Теперь немного соберем всю суть воедино: Амелия должна быть свободна, и ей самой следует решать вопросы о мироздании, истине и т.п. Подай-ка мне тремуральского пятинога.
– Держите, – Венера отрезала небольшую часть причудливого существа и положила мне в тарелку. – То есть вы хотите сделать полноценную независимую человеческую личность?
– Не совсем. Я хочу, чтобы она достигла уровня сверхличности.
– Это как?
– Она должна стать системой на порядок выше людской. А что конкретно в ней будет лучше, чем в роде человеческом, я понятия не имею. Узнаем по окончанию эксперимента.
– И зачем вам нужна эта «сверхсистема»?
– Причин нескончаемое множество. Сейчас сформулирую основные положения. Первое – прогресс. Второе – интерес ученого и исследователя. Ну и, самое главное, – мне скучно.
– Скучно?
– Ну не то что бы совсем… Просто надоедает каждый день заниматься контролем корпорации и затыканием дыр. Хочется чего-то нового. Смены деятельности.
– Вам хочется нового? – Ее нога поползла вверх по моей. И, чем выше она поднималась, тем игривее становилась Венера.
– Ладно, шалунья, я поддамся на твою провокацию. Но перед этим ты должна полностью закончить характеристику Амелии.
– Как я уже говорила – она нерентабельное вложение. Пока. Ее надо стеречь, обучать, одевать, заботится… Общая ситуация со всеми детьми. Потом наступит переходный период. Накопившихся знаний будет достаточно, чтобы соединить пазлы воедино, – ее каблучок уже достиг ширинки и боролся с молнией. – И от того, как эта картина сложится, будет зависеть, получим ли мы прибыль или наши убытки увеличатся многократно. Даже возможны очень негативные варианты, – молния все никак не поддавалась.
– И какова вероятность положительного исхода?
– От 10 до 35 процентов, – собачка, наконец, поддалась.
– Доступ в сокровищницу открыт, – я потянул ее за ладошки и, не рассчитав силы, повалился с Венерой на пол, опрокинув стол.
Глава 2
Часть 3
Амелия Эмстдор
Так легко… Так приятно… Блаженная темнота… Мягко… Хорошо… Не хочется открывать глаза… Но все-таки мне интересно.
Слишком ярко. Слепит. Жмурюсь. Но с каждым моментом резь в глазах все меньше, и вот я уже могу осмотреться. Твердый и прямоугольный. Мягкий и такой же формы. И одеяльце.
Дальше нету ничего. Лишь много бело-голубого. Причем белого меньше. Она выглядит мягче и ближе… Но не дотянуться.
Где создатель? Нет создателя. Что случилось? Куда он делся? Исчез. Надо его найти. Под кроватью ничего нет. Надо найти.
Спускаюсь с кровати. Опускаюсь на что-то твердое. Никаких ощущений. Однако, нет. Все же немного холодновато.
Делаю два шага. Падаю. Передвигаюсь на четвереньках. Все то же. Лишь место, где я спала, все дальше.
Но вот. Что-то еще твердое. Опираюсь на него и поднимаюсь вверх.
Белое. Кажется объемным, но его не прощупать. Оно движется. Плоское.
– А, вот ты где.
Это создатель. И он все ближе. Я тоже направляюсь к нему.
– Иди сюда, моя дорогая, – он поднял меня на свои сильные руки. – Как спалось? Надо полагать, хорошо. Сегодня тебя ждет много новых открытий и вкусностей. Вносите.
Появилась та же особа, что и вчера, только теперь вместе с ней были две другие. Точно такие же. Они поставили три предмета и вышли. К одному из них меня поднес создатель.
– Это называется еда. Каша. Ее нужно положить в рот, прожевать и проглотить. Она нужна, чтобы ты могла двигаться и существовать. Стул, пожалуйста.
Внесли предмет, состоящий из нескольких разных фигур. Создатель опустил меня на один из них. Он взял кругляшок с ручкой, зачерпнул что-то вязкое и поднес мне к лицу. Я не знала, что делать. Создатель приоткрыл мне рот и жижа попала на язык. Приятно. Сладко.
– Теперь прожуй, а потом проглоти, – создатель задвигал челюстью, потом шарик на его шее опустился и вернулся на место. Я такой у себя не нащупала.
– Хорошо. У тебя отлично получается. Давай еще одну… Молодец, – он погладил меня по голове. – Все съела. Теперь запей водичкой. Действия все те же, только пережевывать не надо. Отлично. Но перед тем, как перейти к следующим коробочкам, нам с тобой надо будет выучить несколько слов. То, что ты ела, называется каша. К-а-ш-а. Вязкая, сладкая, вкусная. К-а-ш-а. Попробуй произнести.
– К-к-а-а…-ха.
– Неплохо. Но вместо «х» должно получиться «ш». Ш-ш-ш. Верхний язык к небу, зубы сжать, челюсть опустить…
Вскоре у меня получилось. Потом мы изучали гласные звуки, которые поддавались намного проще, чем согласные.
Но откуда я знаю эти понятия? Они приходят извне. Шепчущий голос, который иногда все объясняет.
Кто же его владелец? Может, создатель? Хотя, нет, это точно не он.
Голос постепенно ослаб, а потом исчез.
Мы изучили много новых слов. Я даже смогла выговорить название, на котором сидела. Стул. Потом было схоже название. Стол.
Дальше создатель перенес меня к следующему столу. На нем лежало много палочек. И все они были одинаковыми.
– Теперь разучим цифры, – создатель взял одну палочку в руки. – О-д-и-н.
Я повторяла за ним, пытаясь прийти к лучшему результату. Так мы дошли до двадцати, и создатель решил поменять игру (он так назвал те действия, что мы делали вместе с ним).
– Теперь я буду складывать и вычитать палочки. Ты должна будешь сказать, сколько станет палочек. Договорились? Начнем с простенького. Вот две палочки и три. Сколько будет?
– Пат.
– Правильно. Усложним. От десяти палочек отнимем три, – создатель отвел три палочки в сторону. – Теперь прибавил пять и разделил на два.
– Хэсть.
– Удивительно. Откуда ты знаешь про деление? Может ты еще знаешь какие-то другие действия? А ну-ка, давай. Двести минус сто, делить на два, умножить на восемь, разделить на сто и возвести во вторую степень. Сколько будет?
– Ш-ш-аснатцать.
– Это невероятно. Ты удивила меня. Откуда ты знаешь столь сложные алгебраические вычисления?
Я не знаю. Честно, не знаю. Все это как само собой разумеющееся. Оно как будто было всегда, но только сейчас пробудилось ото сна.
– Значит эта шалунья Венера загрузила сверх нормы. Скажи, тебе постоянно шепчет голос в голове и поступают пакеты информации?
Да. Он появляется довольно часто. И все, что он мне говорит, как бы становится частью меня. А еще, мне кажется, что частичка создателя тоже есть в моей голове, но его голос появлялся всего пару раз.
– Все правильно. Я и Венера неразрывно связаны с тобой. Мы видим все твои мысли и чувства. Так что, если тебя что-то волнует или беспокоит, и ты не можешь сказать об этом, то просто мысленно подумай об этом.
Я поняла. Значит, создатель с сестричкой всегда будут со мной. Это здорово! Но почему же мне недоступно узнать об их мыслях и чувствах?
– Это ради твоего же блага. Твое неокрепшее сознание может повредиться от некоторой информации. Со временем я открою тебе частичный доступ к моему сознанию и обучу скрывать некоторые эмоции. Но для этого еще рано.
Зачем мне прятать свои мысли? Я хочу быть открытой перед создателем. Я не хочу ничего скрывать от создателя.
– Это славно. Будем надеяться, что твое мнение таким же и останется. А теперь давай совершим маленькую прогулочку за пределы этой комнаты. Ты ведь хочешь узнать, что находится за пределами этой комнаты? Несомненно, хочешь. Сразу видно по твоим загоревшимся глазкам. Но для этого нужно кое-что сделать. – Создатель снял большой квадрат со стола и поставил у моих ног. – Во-первых, нужно все это надеть на тебя.
Первым делом создатель достал юбку. Это такой длинный прямоугольничек синего цвета. Мы долго боролись с ним, пытаясь продвинуть ее через мои ноги, и в итоге это у нас получилось. Она оказалась уже, чем предполагал создатель. Длина у нее была до колен. Эти факторы немного стесняли движения.
На мои ножки удачно сели белые ботиночки. Внутри они оказались очень мягкими и пушистыми.
Потом создатель достал предмет, на котором было много-много жестких палочек с закругленными окончаниями.
– Это расческа. Ей мы приведем твои волосы в порядок. Сиди смирно, иначе может быть больно.
Он коснулся моих волос. Провел от корней до кончиков. Приятно.
Он взял следующую прядь. Потом еще одну… Как же хорошо… Как приятно… Его движения легки, кончики расчески приятно касаются кожи… Вот бы это продолжалось вечно…
– Ну вот, теперь ты у меня вылитая красавица. Зеркало, пожалуйста.
Внесли прямоугольник на ножках. И этот прямоугольник умел удивительную способность – отражать предметы.
Я не сразу угадала себя в зеркале. Мое отражение в нем немного отличалось от того, что я видела и представляла раньше.
На фоне создателя мое тело выглядело настолько маленьким и тоненьким, что я отказывалась в это верить. Настолько существенная разница…
Ощупав себя, я убедилась в совпадении в зеркале. Но я сидела, а создатель стоял. Может, если я встану, различия будут не столь яркими?
Меня поймал создатель. Чуть не упала.
Во весь рост разница между нами только увеличилась. Моя голова едва доходила ему до ключицы, а его плечи были просто огромны по сравнению с моими.
– Это анатомическая особенность. Я мужского, ты женского пола. Так надо. Не обращай на это особого внимания.
Что такое «мужского» и «женского»? В чем разница между этими понятиями?
В этот раз ответа с пояснением не пришло.
Тишина. Странно. Нет ответной реакции. Но если создатель сказал, что так надо, значит так надо.
– Ты готова? Если готова, скажи д-а. Если хочешь еще побыть здесь, то ответь н-е-т.
– Д-а-а.
– Тогда бери меня за руку покрепче и пойдем. Давай. Первый шажок. Уверенней. Теперь зафиксируй вес тела на этой ноге и перенеси следующую. Вот так. Правильно. Нет же. Масса тела всегда должна быть сконцентрирована на ноге, которая находится в неподвижном состоянии.
Я оступалась. Спотыкалась. Но создатель держал меня крепко и не давал упасть. Для него я была, словно перышко. Ни один мускул на его руке не дрогнул, когда он удерживал меня. Он очень сильный!
– Чтобы выйти из комнаты, нужно подойти к ее краю и провести рукой вверх, а потом вправо, приблизительно вот так. Попробуй.
Я сделала все, как сказал создатель, и у меня все получилось! От синего с белого отделился прямоугольничек и отодвинулся вправо.
