Наверное, ей и впрямь было по нраву, когда он оставлял ее в покое. В случае с Мариам обида матери объяснялась не ревностью. Ей просто было неприятно, что какая-то служанка осмелилась вести себя так нагло и игнорировать распоряжения хозяйки дома.
— Но в Мариам я и впрямь влюбился, — продолжил тем временем отец свои откровения. — Совсем потерял голову на склоне лет. И Стефания совершила ошибку. Немыслимую! Вместо того, чтобы поддержать меня, она начала устраивать скандалы.
— Простите, — перебил его Дагмер. — Вы всерьез обвиняете свою погибшую жену в том, что она не оценила вашу связь с молоденькой служанкой?
— Да. — Отец как будто не заметил ядовитого сарказма, с которым был задан вопрос. — Ее вина очевидна. Она должна была проявить терпение и понимание. Любое чувство, даже самое сильное, со временем проходит. Стефании не стоило так драматизировать ситуацию. Ей не надо было устраивать скандалов, тем более пытаться выгнать Мариам из дома. Просто следовало немного подождать. Рано или поздно, но я остыл бы к Мариам. И наша жизнь вернулась бы в обычное русло.
Дагмер выразительно закатил глаза. Несколько раз глубоко вздохнул, каждый раз выпуская воздух изо рта.
— И что дальше? — глухо спросил он, слегка успокоив нервы.
— Женщины любят все усложнять, — с готовностью принялся жаловаться ему отец. — Вот и Стефания устроила трагедию на пустом месте. Признаюсь, Мариам тоже перегнула палку. Вообразила, что она уже здесь хозяйка. Зазналась, забыла про свои обязанности служанки, постоянно огрызалась со Стефанией. Но ведь та была старше ее! Могла бы найти выход из сложившейся ситуации. Не такой, какой она нашла.
— А какой она нашла выход? — полюбопытствовал Дагмер.
— Отвратительный, — фыркнул отец. — Я уверен, что она что-то сделала. Это точно был какой-то ритуал. Иначе почему все начало рушиться после ее смерти? Да с такой неимоверной скоростью! Деньги превратились в песок, которые утекали через мои пальцы безвозвратно. Все мои начинания заканчивались провалом в самом начале. Любая игра приводила непременно к проигрышу…
— Меня не интересуют ваши проблемы, — перебил его Дагмер. — Еще раз. Как погибла ваша жена?
— Да без понятия! — гневно воскликнул отец. — Вечером мы в очередной раз поругались. Точнее, она поцапалась с Мариам. Хельга, возможно, помнит эту ссору. Стефания накричала на Мариам из-за плохо вымытого пола. Да не просто накричала, а дала хлесткую пощечину. Представляете? Это же вообще безобразие полнейшее! Та в долгу не осталась и прибежала жаловаться мне. Естественно, я не мог не встать на защиту бедной девочки. Ревность ревностью, но моему терпению тоже есть пределы. Ну и… позволил себе немного лишнего.
— Вы ударили жену?
Выдержка на этот раз изменила Дагмеру, и в его вопросе прозвучало плохо скрытое презрение.
Отец это уловил, и — о чудо! — даже немного смутился. По крайней мере, его глаза виновато забегали.
— Она первая стала распускать руки, — промямлил смущенно. — Зачем трогала Мариам? Не смотри на меня как на какое-то чудовище. Я ответил соответственно. Врезал ей оплеуху — вот и все.
Я вспомнила тонкую хрупкую фигурку матери. Она была на голову ниже отца, а тот всегда отличался неумеренной силой. Однажды на спор в очередных дружеских посиделках погнул подкову, а затем так же легко выпрямил ее. Вряд ли мать после его удара удержалась на ногах.
— Я был в полном своем праве! — заявил отец с отчетливыми оправдывающимися интонациями. — Она уже давно напрашивалась на хорошенькую взбучку. И, заметь, я не стал ей добавлять. Сразу же ушел. Разве мог предположить, что она устроит мне такую подлянку!
— Подлянку?
Отец опять забегал глазками, но на этот раз Дагмер не стал медлить. Сразу же усилил нажим чар.
— Утром слуги нашли Стефанию мертвой, — хмуро ответил отец. — Сначала я испугался, что, может быть, это из-за меня… Видишь ли, она после моей пощечины упала. Когда я уходил, еще не встала. Бывают же такие несчастные случаи, когда человек неудачно ударяется виском, к примеру.
— Бывают, — холодно согласился с ним Дагмер. — Почему вы уверены, что в смерти Стефании нет вашей вины?
— Потому что она лежала в постели. Судя по всему, успела принять ванную и переодеться в ночную сорочку. Значит, не так уж сильно пострадала. Да и что бы ей было от одной пощечины? Впервые, как будто…
Отец осекся, сообразив, что сболтнул лишнего.
— И дверь была заперта изнутри! — почти выкрикнул, желая как можно быстрее исправить свою оплошность. — Ну ясно же, что никто не виноват. Никто, кроме нее! Ведьма обиделась на пустом месте и решила испортить мне жизнь. Правда же?
После чего подобострастно уставился на Дагмера, как будто всерьез верил в то, что тот подтвердит его правоту.
Дагмер тяжело вздохнул. Устало потер переносицу.
— Это точно был какой-то ритуал! — с вызовом заявил мой отец, так и не дождавшись от него никаких слов сочувствия. — Сразу после этого все и пошло кувырком. И удача в картах отвернулась, и прочие проблемы как снежный ком начали копиться. То неурожай, причем только на моих землях, у соседей все хорошо. То падеж скота какой-то загадочный. И шепот этот постоянный в ночи. Тени в зеркалах. Я почти с ума сошел уже. Столько денег отдал всяким мошенникам, чтобы они проклятие с дома сняли. И Мариам еще на нервы капала. Мол, не может в такой обстановке жить. Это вредно для ребенка…
И опять пугливо осекся.
Я мрачно хмыкнула. Ну что же. Мои предчувствия меня не обманули. У отца действительно есть вторая дочь.
— Ага. — Дагмер немедленно вцепился в эту оговорку. — То есть, вас можно поздравить с пополнением в семействе?
— Было бы с чем поздравлять. — Отец страдальчески скривился. — От детей столько шума и незапланированных расходов! Только и слышал от Мариам: дай да дай. Если бы еще мальчишку родила. Как-никак, наследник рода. Ан нет. Опять девчонка получилась. Зачем она мне? Еще столько лет ждать, пока замуж не получится выгодно выдать. Да и это еще не факт, что поможет мне. Вон, Хельгу вырастил на свою голову. Как в люди выбилась, так и позабыла отца.
Дагмер привычно закатил глаза. Однако и на этот раз быстро справился с приступом негодования.
— Дальше, — потребовал сухо. — Как понимаю, плохо с деньгами у вас стало задолго до того, как вы попытались выгодно продать дочь.
— Да, — подтвердил отец. — Мариам заставила купить ей дом рядом с ее деревней. Мол, и родители ей там помогут, и здесь ей страшно находиться. Я не хотел уезжать с ней. Это было бы признанием моей слабости и бегством. Значит, Стефания получила бы свое. Праздновала бы победу пусть даже после смерти. Но деньги все продолжали и продолжали утекать. Одно и неудивительно. После отъезда Мариам мне стало совсем тоскливо и одиноко. Чтобы не слышать всякие звуки по ночам и не видеть теней в зеркалах, я стал много пить. А еще часто приглашать друзей, лишь бы не быть одному. Алкоголь плохой советчик в любых делах, но особенно в азарте. Заставляет забыть о здравом смысле и поверить в чудо. Печальный итог не заставил себя долго ждать. Я стал проигрывать все чаще и все более крупные суммы. В ход пошли даже долговые расписки, чего себе раньше я никогда не позволял. И однажды я поставил на кон все имение.
— Вы проиграли, — без намека на вопрос констатировал Дагмер.
— Да, — нехотя признался отец. — Да еще кому! Скряге Томпсону Бриджу.
Я невольно поежилась.
О, я очень хорошо знала это имя. Наверное, этот мужчина был одним из самых частых гостей в нашем доме даже при жизни матери. К слову, ей он тоже очень не нравился. Невысокий, намного старше отца, с колючими ледяными глазами и редкими седыми волосами, которые он зачесывал длинными жидкими прядями на плешивую голову. Но его пристальный взгляд очень менялся, когда он видел меня или любую другую девушку. Становился каким-то масляным и безумно противным.
Однажды, воспользовавшись удобным случаем, он зажал меня в темном коридоре. До сих пор дрожь по телу от омерзения, когда я вспоминаю его липкие прикосновения. Благо, это продлилось меньше минуты. Матушка, верно, заподозрила неладное и выглянула из гостиной. Томпсон меня сразу же отпустил. Рассыпался в сомнительных рассуждениях о том, как быстро растут чужие дети. Мол, не успеешь оглянуться — а уже под венец вести пора. А затем уже совершенно всерьез посоветовал маме не торопиться с поиском жениха для меня. Потому что один уже точно есть — он сам.
Матушка аж оторопела от такого. Робко намекнула на огромную разницу в возрасте — мне пятнадцать, ему под семьдесят. На что Томпсон громко расхохотался и обронил очередную сальную шутку о том, что старый конь борозды не испортит. Добавил, что молодая супруга не будет разочарована в нем как в мужчине. Опыта у него в определенного рода вещах с избытком. Даром, что ли, трех жен пережил. А ведь каждая из них была гораздо моложе его.
Только страх перед гневом отца не позволил матушке выгнать прочь Томпсона. Но с тех пор она никогда не оставляла меня с ним наедине. При каждом визите предупреждала меня, что вечером мне не стоит выходить в гостиную, а лучше — вообще запереться в комнате. И я с превеликой радостью выполняла все ее распоряжения.
Сдается, я уже догадываюсь, о чем отец собирается рассказать дальше. Вот кого он прочил мне в мужья, когда приказал закончить обучение в пансионе и срочно вернуться домой.
— Томпсон, однако, проявил невиданную любезность и щедрость, — как и следовало ожидать, проговорил отец. — Он готов был вернуть мне закладную при одном условии — что я выдам Хельгу за него замуж.
Я не выдержала и еще раз передернула плечами, не пытаясь скрыть гримасы отвращения.
Фу, гадость какая! Воистину, само провидение послало мне тогда Максимилиана. Даже страшно представить, чтобы со мной случилось, если бы он, по сути, не выкупил меня.
— Полученных от лорда Детрейна денег вам бы с лихвой хватило на выкуп закладной, — проговорил Дагмер.
Он смотрел на моего отца спокойно. Но я видела, как на его виске пульсирует синяя жилка — верный признак того, что ему все тяжелее и тяжелее сдерживать эмоции.
— Что я и сделал, — подтвердил отец. — Но, увы, не удержался от соблазна. Он так уговаривал меня опять сыграть с ним. Ну а я… Я опять проигрался. На этот раз Томпсон и не подумал проявить снисхождение. Он дал мне несколько дней на то, чтобы я освободил дом. Как уже говорил, я попытался связаться с лордом Детрейном, но его поверенный ясно дал понять мне, что это гиблая затея. Еще и Мариам меня предала. Все более-менее ценное барахло вывезла, когда услышала, что вот-вот я лишусь дома. Но да ладно. Не на того напали! Я решил бороться до конца! Томпсон не получит мой дом без боя! Пусть только попробует сюда сунуться — у меня припасено еще много чего интересного для этого умника!
И хищно оскалился, покосившись в дальний угол кабинета.
Я проследила за его взглядом. С уважением покачала головой, только сейчас заметив целую кучу камней, сваленных у стены. Теперь понятно, почему внутренний двор в таком плачевном состоянии. Отец начал выкорчевывать самые маленькие плиты и перетаскивал их сюда.
— Кстати, я, должно быть, слегка погорячился при вашем появлении.
Тон отца вдруг неуловимо изменился. В нем прорезались непривычные раболепные нотки.
— Я… — Он запнулся, сморщился, как будто что-то царапало его горло. Но все-таки выдавил из себя с величайшим трудом: — Я извиняюсь перед Хельгой. Все, что я кричал в ее адрес… Я был во власти эмоций, не более. Теперь я вижу, что ошибался. Ведь она приехала спасти меня, не так ли? Разве может хорошая дочь позволить, чтобы ее отца вышвырнули на улицу?
И заискивающе улыбнулся.
Дагмер в очередной раз тяжело вздохнул. Его губы дрогнули, как будто он хотел что-то сказать, но в последний момент он передумал.
— А, ладно, — тихо обронил себе под нос. — Все равно это бесполезно. Не поймет.
— Что я не пойму? — немедленно оживился отец. — Лорд… Э-э… Позабыл твое имя. Я очень рад, что ты взял Хельгу замуж. Теперь мы родственники, не так ли? А родственники должны поддерживать друг другу.
— Должны, — подтвердил Дагмер.
Я немедленно насторожилась. Неужели он собирается оплатить очередной долг моего отца? Но это же бессмысленно! Он все равно потратит все эти деньги так же, как потратил предыдущие.
И, наверное, я действительно плохая и неблагодарная дочь. Но я не хочу ему помогать. Зла ему, конечно, не желаю. Пусть живет со своей ненаглядной Мариам. Но я при этом намерена быть подальше от этого счастливого семейства.
— Да, я осознаю, что не всегда вел себя хорошо, — продолжил тем временем заливаться соловьем отец. — Порой был слишком требовательным и жестким с ней. Но все по одной причине. Я беспокоился о дочери. И вел себя так, как надлежит вести строгому, но справедливому родителю. В конце концов, лишь благодаря мне она выбилась в люди. Получила образование. Вышла замуж…
На этом моменте его в высшей степени циничных разглагольствований воистину безграничное терпение Дагмера наконец-то иссякло.
— Ой, да хватит! — раздраженно перебил он. — Я больше не могу и не хочу слушать всю эту чушь!
— Да, но…
Фразу отец не завершил. Дагмер вновь приложил ладонь к его лбу — и мой отец немедленно застыл с раскрытым ртом. Паутина чар вокруг него вспыхнула, заиграла всеми оттенками зеленого, медленно темнея.
Глаза отца остекленели, а кожа даже не побледнела — посерела от непонятного внутреннего напряжения. Он как будто потерял сознание, с силой выгнувшись в колдовском коконе.
Дагмер молчал, и в уголках его губ притаилась презрительная усмешка. Здравый смысл подсказывал: что бы он ни делал сейчас — лучше не мешать и не отвлекать глупыми вопросами.
Отец внезапно выгнулся еще сильнее. Измученно застонал.
Почти сразу после этого Дагмер убрал руку от его лица. Брезгливо вытер ладонь о штанину.
С тонким звоном начали рваться нити чар, освобождая отца из затянувшегося плена. Как только лопнула последняя — он затряс головой, приходя в себя.
Я невольно напряглась, ожидая, что вот-вот он ринется с кулаками на Дагмера, силясь поквитаться с ним за этот допрос. Но по какой-то непонятной причине отец не проявлял никакой враждебности. Напротив, весь съежился в кресле, испуганно вжал голову в плечи.
— Вы знаете, что должны делать.
Дагмер произнес это настолько ледяным тоном, что я не удивилась бы, если бы затхлый воздух в комнате заискрился бы снежинками.
— Я могу идти? — тихонечко пискнул отец.
— Не смею задерживать.
Я едва успела отпрянуть в сторону, как отец сорвался со своего места, выскочил прочь из кабинета и прогрохотал сапогами по коридору. Вскоре до моего слуха донесся звук захлопнувшейся дверной двери, после чего все стихло. Мы с Дагмером остались одни в доме.
— Куда это он так рванул? — с удивлением спросила я, наконец-то осмелившись подать голос.
— К своей ненаглядной женушке, — ответил Дагмер. — Совершенно точно, что этот дом он потерял. Надеюсь, ты не в обиде на меня за то, что я не намерен выкупать его закладные.
— Шутишь, что ли? — с сарказмом фыркнула я. — Конечно же, не в обиде. Напротив. В обиде я была бы, если бы ты их выкупил.
— Разводов в Ардеше нет, так что Мариам придется принять законного супруга в свой дом, — продолжил Дагмер с ехидцей. — Ей это, безусловно, очень не понравится. Но сделать она ничего не сможет.
— Но в Мариам я и впрямь влюбился, — продолжил тем временем отец свои откровения. — Совсем потерял голову на склоне лет. И Стефания совершила ошибку. Немыслимую! Вместо того, чтобы поддержать меня, она начала устраивать скандалы.
— Простите, — перебил его Дагмер. — Вы всерьез обвиняете свою погибшую жену в том, что она не оценила вашу связь с молоденькой служанкой?
— Да. — Отец как будто не заметил ядовитого сарказма, с которым был задан вопрос. — Ее вина очевидна. Она должна была проявить терпение и понимание. Любое чувство, даже самое сильное, со временем проходит. Стефании не стоило так драматизировать ситуацию. Ей не надо было устраивать скандалов, тем более пытаться выгнать Мариам из дома. Просто следовало немного подождать. Рано или поздно, но я остыл бы к Мариам. И наша жизнь вернулась бы в обычное русло.
Дагмер выразительно закатил глаза. Несколько раз глубоко вздохнул, каждый раз выпуская воздух изо рта.
— И что дальше? — глухо спросил он, слегка успокоив нервы.
— Женщины любят все усложнять, — с готовностью принялся жаловаться ему отец. — Вот и Стефания устроила трагедию на пустом месте. Признаюсь, Мариам тоже перегнула палку. Вообразила, что она уже здесь хозяйка. Зазналась, забыла про свои обязанности служанки, постоянно огрызалась со Стефанией. Но ведь та была старше ее! Могла бы найти выход из сложившейся ситуации. Не такой, какой она нашла.
— А какой она нашла выход? — полюбопытствовал Дагмер.
— Отвратительный, — фыркнул отец. — Я уверен, что она что-то сделала. Это точно был какой-то ритуал. Иначе почему все начало рушиться после ее смерти? Да с такой неимоверной скоростью! Деньги превратились в песок, которые утекали через мои пальцы безвозвратно. Все мои начинания заканчивались провалом в самом начале. Любая игра приводила непременно к проигрышу…
— Меня не интересуют ваши проблемы, — перебил его Дагмер. — Еще раз. Как погибла ваша жена?
— Да без понятия! — гневно воскликнул отец. — Вечером мы в очередной раз поругались. Точнее, она поцапалась с Мариам. Хельга, возможно, помнит эту ссору. Стефания накричала на Мариам из-за плохо вымытого пола. Да не просто накричала, а дала хлесткую пощечину. Представляете? Это же вообще безобразие полнейшее! Та в долгу не осталась и прибежала жаловаться мне. Естественно, я не мог не встать на защиту бедной девочки. Ревность ревностью, но моему терпению тоже есть пределы. Ну и… позволил себе немного лишнего.
— Вы ударили жену?
Выдержка на этот раз изменила Дагмеру, и в его вопросе прозвучало плохо скрытое презрение.
Отец это уловил, и — о чудо! — даже немного смутился. По крайней мере, его глаза виновато забегали.
— Она первая стала распускать руки, — промямлил смущенно. — Зачем трогала Мариам? Не смотри на меня как на какое-то чудовище. Я ответил соответственно. Врезал ей оплеуху — вот и все.
Я вспомнила тонкую хрупкую фигурку матери. Она была на голову ниже отца, а тот всегда отличался неумеренной силой. Однажды на спор в очередных дружеских посиделках погнул подкову, а затем так же легко выпрямил ее. Вряд ли мать после его удара удержалась на ногах.
— Я был в полном своем праве! — заявил отец с отчетливыми оправдывающимися интонациями. — Она уже давно напрашивалась на хорошенькую взбучку. И, заметь, я не стал ей добавлять. Сразу же ушел. Разве мог предположить, что она устроит мне такую подлянку!
— Подлянку?
Отец опять забегал глазками, но на этот раз Дагмер не стал медлить. Сразу же усилил нажим чар.
— Утром слуги нашли Стефанию мертвой, — хмуро ответил отец. — Сначала я испугался, что, может быть, это из-за меня… Видишь ли, она после моей пощечины упала. Когда я уходил, еще не встала. Бывают же такие несчастные случаи, когда человек неудачно ударяется виском, к примеру.
— Бывают, — холодно согласился с ним Дагмер. — Почему вы уверены, что в смерти Стефании нет вашей вины?
— Потому что она лежала в постели. Судя по всему, успела принять ванную и переодеться в ночную сорочку. Значит, не так уж сильно пострадала. Да и что бы ей было от одной пощечины? Впервые, как будто…
Отец осекся, сообразив, что сболтнул лишнего.
— И дверь была заперта изнутри! — почти выкрикнул, желая как можно быстрее исправить свою оплошность. — Ну ясно же, что никто не виноват. Никто, кроме нее! Ведьма обиделась на пустом месте и решила испортить мне жизнь. Правда же?
После чего подобострастно уставился на Дагмера, как будто всерьез верил в то, что тот подтвердит его правоту.
Дагмер тяжело вздохнул. Устало потер переносицу.
— Это точно был какой-то ритуал! — с вызовом заявил мой отец, так и не дождавшись от него никаких слов сочувствия. — Сразу после этого все и пошло кувырком. И удача в картах отвернулась, и прочие проблемы как снежный ком начали копиться. То неурожай, причем только на моих землях, у соседей все хорошо. То падеж скота какой-то загадочный. И шепот этот постоянный в ночи. Тени в зеркалах. Я почти с ума сошел уже. Столько денег отдал всяким мошенникам, чтобы они проклятие с дома сняли. И Мариам еще на нервы капала. Мол, не может в такой обстановке жить. Это вредно для ребенка…
И опять пугливо осекся.
Я мрачно хмыкнула. Ну что же. Мои предчувствия меня не обманули. У отца действительно есть вторая дочь.
— Ага. — Дагмер немедленно вцепился в эту оговорку. — То есть, вас можно поздравить с пополнением в семействе?
— Было бы с чем поздравлять. — Отец страдальчески скривился. — От детей столько шума и незапланированных расходов! Только и слышал от Мариам: дай да дай. Если бы еще мальчишку родила. Как-никак, наследник рода. Ан нет. Опять девчонка получилась. Зачем она мне? Еще столько лет ждать, пока замуж не получится выгодно выдать. Да и это еще не факт, что поможет мне. Вон, Хельгу вырастил на свою голову. Как в люди выбилась, так и позабыла отца.
Дагмер привычно закатил глаза. Однако и на этот раз быстро справился с приступом негодования.
— Дальше, — потребовал сухо. — Как понимаю, плохо с деньгами у вас стало задолго до того, как вы попытались выгодно продать дочь.
— Да, — подтвердил отец. — Мариам заставила купить ей дом рядом с ее деревней. Мол, и родители ей там помогут, и здесь ей страшно находиться. Я не хотел уезжать с ней. Это было бы признанием моей слабости и бегством. Значит, Стефания получила бы свое. Праздновала бы победу пусть даже после смерти. Но деньги все продолжали и продолжали утекать. Одно и неудивительно. После отъезда Мариам мне стало совсем тоскливо и одиноко. Чтобы не слышать всякие звуки по ночам и не видеть теней в зеркалах, я стал много пить. А еще часто приглашать друзей, лишь бы не быть одному. Алкоголь плохой советчик в любых делах, но особенно в азарте. Заставляет забыть о здравом смысле и поверить в чудо. Печальный итог не заставил себя долго ждать. Я стал проигрывать все чаще и все более крупные суммы. В ход пошли даже долговые расписки, чего себе раньше я никогда не позволял. И однажды я поставил на кон все имение.
— Вы проиграли, — без намека на вопрос констатировал Дагмер.
— Да, — нехотя признался отец. — Да еще кому! Скряге Томпсону Бриджу.
Я невольно поежилась.
О, я очень хорошо знала это имя. Наверное, этот мужчина был одним из самых частых гостей в нашем доме даже при жизни матери. К слову, ей он тоже очень не нравился. Невысокий, намного старше отца, с колючими ледяными глазами и редкими седыми волосами, которые он зачесывал длинными жидкими прядями на плешивую голову. Но его пристальный взгляд очень менялся, когда он видел меня или любую другую девушку. Становился каким-то масляным и безумно противным.
Однажды, воспользовавшись удобным случаем, он зажал меня в темном коридоре. До сих пор дрожь по телу от омерзения, когда я вспоминаю его липкие прикосновения. Благо, это продлилось меньше минуты. Матушка, верно, заподозрила неладное и выглянула из гостиной. Томпсон меня сразу же отпустил. Рассыпался в сомнительных рассуждениях о том, как быстро растут чужие дети. Мол, не успеешь оглянуться — а уже под венец вести пора. А затем уже совершенно всерьез посоветовал маме не торопиться с поиском жениха для меня. Потому что один уже точно есть — он сам.
Матушка аж оторопела от такого. Робко намекнула на огромную разницу в возрасте — мне пятнадцать, ему под семьдесят. На что Томпсон громко расхохотался и обронил очередную сальную шутку о том, что старый конь борозды не испортит. Добавил, что молодая супруга не будет разочарована в нем как в мужчине. Опыта у него в определенного рода вещах с избытком. Даром, что ли, трех жен пережил. А ведь каждая из них была гораздо моложе его.
Только страх перед гневом отца не позволил матушке выгнать прочь Томпсона. Но с тех пор она никогда не оставляла меня с ним наедине. При каждом визите предупреждала меня, что вечером мне не стоит выходить в гостиную, а лучше — вообще запереться в комнате. И я с превеликой радостью выполняла все ее распоряжения.
Сдается, я уже догадываюсь, о чем отец собирается рассказать дальше. Вот кого он прочил мне в мужья, когда приказал закончить обучение в пансионе и срочно вернуться домой.
— Томпсон, однако, проявил невиданную любезность и щедрость, — как и следовало ожидать, проговорил отец. — Он готов был вернуть мне закладную при одном условии — что я выдам Хельгу за него замуж.
Я не выдержала и еще раз передернула плечами, не пытаясь скрыть гримасы отвращения.
Фу, гадость какая! Воистину, само провидение послало мне тогда Максимилиана. Даже страшно представить, чтобы со мной случилось, если бы он, по сути, не выкупил меня.
— Полученных от лорда Детрейна денег вам бы с лихвой хватило на выкуп закладной, — проговорил Дагмер.
Он смотрел на моего отца спокойно. Но я видела, как на его виске пульсирует синяя жилка — верный признак того, что ему все тяжелее и тяжелее сдерживать эмоции.
— Что я и сделал, — подтвердил отец. — Но, увы, не удержался от соблазна. Он так уговаривал меня опять сыграть с ним. Ну а я… Я опять проигрался. На этот раз Томпсон и не подумал проявить снисхождение. Он дал мне несколько дней на то, чтобы я освободил дом. Как уже говорил, я попытался связаться с лордом Детрейном, но его поверенный ясно дал понять мне, что это гиблая затея. Еще и Мариам меня предала. Все более-менее ценное барахло вывезла, когда услышала, что вот-вот я лишусь дома. Но да ладно. Не на того напали! Я решил бороться до конца! Томпсон не получит мой дом без боя! Пусть только попробует сюда сунуться — у меня припасено еще много чего интересного для этого умника!
И хищно оскалился, покосившись в дальний угол кабинета.
Я проследила за его взглядом. С уважением покачала головой, только сейчас заметив целую кучу камней, сваленных у стены. Теперь понятно, почему внутренний двор в таком плачевном состоянии. Отец начал выкорчевывать самые маленькие плиты и перетаскивал их сюда.
— Кстати, я, должно быть, слегка погорячился при вашем появлении.
Тон отца вдруг неуловимо изменился. В нем прорезались непривычные раболепные нотки.
— Я… — Он запнулся, сморщился, как будто что-то царапало его горло. Но все-таки выдавил из себя с величайшим трудом: — Я извиняюсь перед Хельгой. Все, что я кричал в ее адрес… Я был во власти эмоций, не более. Теперь я вижу, что ошибался. Ведь она приехала спасти меня, не так ли? Разве может хорошая дочь позволить, чтобы ее отца вышвырнули на улицу?
И заискивающе улыбнулся.
Дагмер в очередной раз тяжело вздохнул. Его губы дрогнули, как будто он хотел что-то сказать, но в последний момент он передумал.
— А, ладно, — тихо обронил себе под нос. — Все равно это бесполезно. Не поймет.
— Что я не пойму? — немедленно оживился отец. — Лорд… Э-э… Позабыл твое имя. Я очень рад, что ты взял Хельгу замуж. Теперь мы родственники, не так ли? А родственники должны поддерживать друг другу.
— Должны, — подтвердил Дагмер.
Я немедленно насторожилась. Неужели он собирается оплатить очередной долг моего отца? Но это же бессмысленно! Он все равно потратит все эти деньги так же, как потратил предыдущие.
И, наверное, я действительно плохая и неблагодарная дочь. Но я не хочу ему помогать. Зла ему, конечно, не желаю. Пусть живет со своей ненаглядной Мариам. Но я при этом намерена быть подальше от этого счастливого семейства.
— Да, я осознаю, что не всегда вел себя хорошо, — продолжил тем временем заливаться соловьем отец. — Порой был слишком требовательным и жестким с ней. Но все по одной причине. Я беспокоился о дочери. И вел себя так, как надлежит вести строгому, но справедливому родителю. В конце концов, лишь благодаря мне она выбилась в люди. Получила образование. Вышла замуж…
На этом моменте его в высшей степени циничных разглагольствований воистину безграничное терпение Дагмера наконец-то иссякло.
— Ой, да хватит! — раздраженно перебил он. — Я больше не могу и не хочу слушать всю эту чушь!
— Да, но…
Фразу отец не завершил. Дагмер вновь приложил ладонь к его лбу — и мой отец немедленно застыл с раскрытым ртом. Паутина чар вокруг него вспыхнула, заиграла всеми оттенками зеленого, медленно темнея.
Глаза отца остекленели, а кожа даже не побледнела — посерела от непонятного внутреннего напряжения. Он как будто потерял сознание, с силой выгнувшись в колдовском коконе.
Дагмер молчал, и в уголках его губ притаилась презрительная усмешка. Здравый смысл подсказывал: что бы он ни делал сейчас — лучше не мешать и не отвлекать глупыми вопросами.
Отец внезапно выгнулся еще сильнее. Измученно застонал.
Почти сразу после этого Дагмер убрал руку от его лица. Брезгливо вытер ладонь о штанину.
С тонким звоном начали рваться нити чар, освобождая отца из затянувшегося плена. Как только лопнула последняя — он затряс головой, приходя в себя.
Я невольно напряглась, ожидая, что вот-вот он ринется с кулаками на Дагмера, силясь поквитаться с ним за этот допрос. Но по какой-то непонятной причине отец не проявлял никакой враждебности. Напротив, весь съежился в кресле, испуганно вжал голову в плечи.
— Вы знаете, что должны делать.
Дагмер произнес это настолько ледяным тоном, что я не удивилась бы, если бы затхлый воздух в комнате заискрился бы снежинками.
— Я могу идти? — тихонечко пискнул отец.
— Не смею задерживать.
Я едва успела отпрянуть в сторону, как отец сорвался со своего места, выскочил прочь из кабинета и прогрохотал сапогами по коридору. Вскоре до моего слуха донесся звук захлопнувшейся дверной двери, после чего все стихло. Мы с Дагмером остались одни в доме.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Куда это он так рванул? — с удивлением спросила я, наконец-то осмелившись подать голос.
— К своей ненаглядной женушке, — ответил Дагмер. — Совершенно точно, что этот дом он потерял. Надеюсь, ты не в обиде на меня за то, что я не намерен выкупать его закладные.
— Шутишь, что ли? — с сарказмом фыркнула я. — Конечно же, не в обиде. Напротив. В обиде я была бы, если бы ты их выкупил.
— Разводов в Ардеше нет, так что Мариам придется принять законного супруга в свой дом, — продолжил Дагмер с ехидцей. — Ей это, безусловно, очень не понравится. Но сделать она ничего не сможет.
