- Агата, просто поехали ко мне. Я даю тебе честное слово, что не буду приставать. Но на твой постоялый двор я тебя не отпущу, хоть пытай меня. - Помолчал немного и вкрадчиво добавил: - И чем дольше ты упрямишься - тем меньше у меня времени на отдых.
Понятное дело, после такого замечания я и думать позабыла о всех своих резонах против.
Фарлей так много делает для меня! Пожалуй, самое малое, чем я могу ему ответить - это не спорить.
Поэтому я просто встала. Задумчиво пошевелила большими пальцами на ногах.
Ох, а туфли-то мои так и остались в ратуше! И что делать? Хорошо еще, что чулки не порвались.
- А ты знаешь, кстати, что у меня на чулках красные бантики? - вдруг спросила я.
Понятия не имею, почему это вырвалось из моих уст! Нет, я не хотела соблазнить Фарлея. Я вообще думала, что это просто забавный факт. Желала его хоть немного развеселить после настолько тяжелого дня.
Но Фарлей так глянул на меня в ответ, что мне стало жарко дышать. Ох. Ох-ох-ох. Ну я и чудила! Когда я уже научусь следить за своими словами?
- Нет, ты не подумай, что я что-то там имею в виду, - жалобно пролепетала, силясь не сгореть от стыда. - Это все Оливия! Это она меня так обрядила. Я даже не думала...
- Чулки с красными бантиками, - задумчиво повторил Фарлей. - О небо, как я хочу это увидеть!
Я высоко вздернула брови, озадаченная его словами.
А может - лучше в тюрьму? Все как-то проще и легче.
- Но не сегодня, - завершил Фарлей. - Агата, бери ноги в руки. И даже бантики с чулками не забудь. И спать. Еще немного - и я просто засну на ходу.
Я верила Фарлею. Выглядел он просто чудовищно. Ох, сюда бы Оливию с ее горячими супами и прочим. Она бы мигом его на ноги поставила.
- Идем, - мягко, но нажимом сказал Фарлей. - На сегодня я сделал все мыслимое.
И я робко вложила ладонь в его протянутую руку. Его прохладные, но сильные пальцы на удивление крепко обхватили мое запястье, помогая мне встать.
- Но ты простудишься, - буквально сразу остановился Фарлей. - Босиком по каменным ступеням - далеко не лучшая идея.
Я не успела ничего сказать, как он ловко подхватил меня на руки. И - вот же удивительно - я опять не захотела двинуть его чем-нибудь тяжелым по голове. Это было... мило. Очень мило и очень трогательно.
Полицейский отдел был на удивление пуст и тих. Только Орландо негромко похрапывал в уголке прихожей, смешно вздев нос и причмокивая губами.
Никем не замеченные, мы с Фарлеем быстро спустились с этажа к подъезду учреждения. При этом он нес меня без всякого напряжения, как будто вообще не чувствовал моего веса.
- Сейчас Грон приедет, - заверил меня Фарлей, зябко ежась на рассветом ветерке. Затем глянул на меня, осторожно поставил на свои сапоги, не давая босым ступням встать на ледяное крыльцо - и тут же скинул с плеч свой камзол.
Прикосновение теплой толстой ткани было очень приятно. На некоторое время я замерла, греясь. Затем было попыталась отдать Фарлею его камзол, но он лишь презрительно фыркнул.
- Агата, не сходи с ума, - холодно посоветовал он, напряженно рыская взглядом по пустынной улице. - Тебе важнее.
- Знаешь, а я почти влюбилась в тебя, - вдруг некстати брякнула я.
Фарлей едва не оступился от моего откровения. Внимательно посмотрел на меня и выжидающе вскинул бровь.
- Ты такой... - Я неопределенно развела руками. - Умный, добрый, справедливый. И ты мне помогаешь.
- Я помогаю в первую очередь себе, - с неожиданной резкостью оборвал меня Фарлей.
Я испуганно втянула голову в плечи. Ох, что это с ним? Он как будто обиделся на меня. Но за что?
Фарлей еще неполную минуту смотрел на абсолютно пустую улицу. Затем перевел взгляд на меня и внезапно улыбнулся.
- Не обижайся, Агата, - на редкость ласково попросил он. - Просто при общении с тобой я постоянно забываю всякие... моменты.
Я насупилась. Это о чем он сейчас? Если о моем прошлом - то я его просто убью. Прям здесь и сейчас. И пусть меня потом посадят на веки вечные.
- Ты очаровательна в своем невежестве, - мурлыкнул Фарлей. - Это... Это мило, Агата.
Я не стала требовать у него объяснений. Что скрывать очевидное, Фарлей выглядел не просто отвратно. Он как будто готов был в любой момент умереть.
Благо, Грон не составил себя ждать. Минута, две - и мы уже катили по пустынным утренним улицам Гроштера в неизвестном направлении. Причем Фарлей опять-таки отнес меня к карете на руках.
Ехать пришлось недалеко. Я даже не успела пригреться на плече Фарлея, который тоже начал негромко и старательно посапывать, как карета остановилась во дворе высокого и баснословно богатого особняка.
- Только не говори, что он твой, - буркнула я, одним взглядом оценив три этажа. Да, и центр Гроштера прям рядом!
- Но это мой дом, - со слабой иронией проговорил Фарлей. - Правда, вот беда, я здесь редко бываю.
Я еше раз обвела взглядом особняк. Покачала головой, но мудро оставила все слова при себе.
Сдается, я многого не знаю о Фарлее. Но теперь я понимаю, почему на балу девицы к нему так и липли.
Уже внутри Фарлей с негромким вздохом облегчения скинул сапоги. Прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то.
- Хозяин? - Из дальнего конца коридора к нам поспешил слуга - невысокий и сутулый тип, который, несмотря на очень ранний час - или очень поздний, смотря как посмотреть - был полностью одет, как будто не мог лечь спать без возвращения Фарлея.
- Эйган, приготовь комнату для моей гостьи, - устало попросил Фарлей. - И выполняй все ее пожелания. А я сейчас...
Не закончил фразу, миновал прихожую, вошел в гостиную и устало опустился на ближайший диван.
Буквально сразу я услышала мерное глубокое дыхание дознавателя. Он заснул, едва только его голова прикоснулась к спинке дивана. И мне почему-то стало стыдно.
- Позвольте проводить вас, - без малейшего удивления проговорил Эйган, посмотрев на меня.
Я не стала протестовать. Что скрывать очевидное, мои глаза буквально слипались. День был тяжел, ночь уже заканчивается. Надеюсь, завтра удача все-таки улыбнется мне. В конце концов, темная полоса в жизни рано или поздно должна подойти к концу.
Эйган отвел меня в одну из гостевых спален на втором этаже. Тут все было выполнено в неярких и сдержанных бежевых тонах.
- Если вам что-нибудь понадобится - то позвоните в колокольчик, - любезно уведомил меня слуга.
- Угу, - буркнула я, мечтая о том, как рухну на кровать.
- Ванная за этой дверью, - не унимался Эйган. - Там комплект полотенец и халат.
- Угу, - отозвалась я, невольно передернув плечами.
Мыться? Сейчас? Ну уж нет, лягу прям так. Пусть даже с макияжем на глазах. Нет сил ни на что.
Хвала небесам, Эйган оказался сметливым. Он не стал меня больше мучить, а сразу же ушел, любезно кивнув мне напоследок.
Я подбежала к кровати. Уткнулась носом в подушку.
Последней моей мыслью было почему-то то, что надо снять чулки. Да-да, с красными бантиками. Правда, я так и не придумала, по какой причине это надо сделать.
И все равно сил на это больше не осталось.
Мне снился кошмар. В этом кошмаре я опять была в доме тетки Амиды. И опять лежала, съежившись, на кровати, осознавая, что вот-вот ко мне прильнет похотливый урод.
Рука привычно скользнула под подушку. Нащупала приятную тяжесть рукояти ножа. Это мое спасение. Я вновь располосую тьму и освобожусь от наваждения. Как часто за последние годы я переживала этот ужас? Так и не сосчитать.
В этот раз все было, как и обычно. Нож послушно скользнул мне в руку, и я решительно стиснула пальцы. С приглушенным возгласом перевернулась на спину и принялась раз за разом резать тьму на тонкие полоски, крича и плача во весь голос от стыда и некогда перенесенного унижения.
- Агата!
Кто-то резко встряхнул меня за плечи, но я лишь зарыдала громче, все еще находясь в объятиях кошмара. Попыталась было вырваться, но меня держали крепко.
- Нет, Ульрих, нет! - выдохнула я, силясь оттолкнуться, освободиться. - Пожалуйста, нет!
- Агата! - И я почувствовала на редкость ласковое прикосновение чего-то к моим волосам. - Проснись. Ты у меня. Это был всего лишь дурной сон.
Рыдания медленно смолкали в моей груди. Но я не могла открыть глаза. Никогда в жизни мне не было настолько стыдно.
Некоторое время было тихо. Я беззвучно плакала, уткнувшись лицом в рубашку Фарлея. А теперь я не сомневалась, что именно он поспешил ко мне на помощь, услышав отчаянные крики.
И я еще жаловалась на храп соседки по комнате? Да она просто святая женщина, если терпит мои кошмары!
Нет, я никогда в жизни отныне не посмотрю в глаза Фарлею! Это так стыдно... Невыносимо стыдно.
Наконец, я всхлипнула в последний раз и затихла. До боли в челюстях сжала зубы. Я не знала, как теперь смотреть в глаза Фарлею. Право слово, лучше бы я ему бантики на своих чулках показала. Все не так ужасно.
Фарлей долго молчал, но не разжимал объятий. Я чувствовала, как он гладит меня по спине, по волосам. И его ровное дыхание успокаивало меня.
- Прости, - чуть слышно вздохнула я, ощутив, как жаркая волна стыда затопила мои щеки и грудь.
Рука Фарлея дрогнула, не опустившись в очередной раз на мое плечо.
- Пожалуйста, прости, - затараторила я. - Это все... неправильно, я знаю. Ты не должен был... Мне так плохо... Я больше никогда, честное слово...
Понятия не имею, что из моих сбивчивых оправданий понял Фарлей. Но неожиданно он мягко отстранился. Приподнял мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
Я хотела убрать его руку. Я не могла, не хотела сейчас ответить на его взгляд. Он все знает о моем прошлом. И мысль о том, что он слышал имя Ульриха из моих уст, сводила меня с ума.
В конце концов, могу я просто вычеркнуть эту страницу из своей жизни? Сделать вид, как будто ничего не было. И как будто я не видела, как пьяный отец убивает мою беременную мать.
- Агата, - негромко проговорил Фарлей, перехватив мою руку и легко поборов мое сопротивление, - ты не должна стыдиться.
Я виновато опустила голову. Мои уши все еще пылали жаром стыда, щеки невыносимо пламенели.
- Ты не виновата в том, что с тобой случилось, - все так же медленно и размеренно продолжил он. - Кто угодно виноват, но только не ты. Тебе не надо извиняться. Никогда и уж тем более не за это.
- Но... - слабо пискнула я.
- Никакого "но". - Фарлей ласково, но с нажимом приложил указательный палец к моим губам, заставляя замолчать. - Агата, ты была ребенком. Маленькой девочкой, которая не видела в жизни ничего хорошего. Этот Ульрих... Он негодяй, без сомнений. Он заслуживает не просто смерти, но наказания до конца жизни. И ты это сделала. Ты ослепила его. Отомстила за все те годы кошмара, в котором жила. - Тихо вздохнул и почти беззвучно добавил: - И я считаю, что он очень легко отделался.
Я хотела спросить Фарлея, что было бы, если бы я убила Ульриха. Неужели он и в этом случае сказал бы, что я была в своем праве? Но решила не развивать настолько тяжелую и непростую тему. Вместо этого я опять нырнула в такие теплые и надежные объятия блондина.
- Иногда я думаю, что виновата в смерти матери, - глухо прошептала я куда-то в его подмышку. - Что виновата в том, что Ульрих делал.
- Ты опять начинаешь? - строго спросил Фарлей, правда, больше отстраняться не стал, прижимая меня к себе. - Агата, сколько тебе было лет, когда все это случилось? Десять? Что ты могла сделать против пьяного агрессивного мужика?
- Я могла бы уговорить мать, - тихо прошептала я, почувствовав, как на глазах вновь закипают слезы.
- Как будто ты ни пыталась это сделать. - Фарлей покачал головой. - Агата, хоть тысячу раз тебе скажу: в этом нет твоей вины. Иногда беда просто случается. Горе не выбирает семью. Оно приходит - и разбивает жизнь на "до" и "после".
Я вновь предательски зашмыгала носом.
Поразительно, я никогда не считала себя плаксой. Ну, то есть, я могла пострадать над своей тяжкой судьбой. Но в одиночестве, когда никто не видит. И я убила бы любого, кто решил бы пожалеть меня. Эта слабость унижала.
Но с Фарлеем все было иначе. Почему-то я верила, что он никому и никогда не расскажет о страшных тайнах моего прошлого. И я не стыдилась взглянуть в его глаза, зная, что увижу там только сочувствие, но не осуждение или насмешку.
Наверное, я бы отдала не один десяток лет своей жизни за то, чтобы этот момент длился как можно больше. Просто сидеть с обнимку, чувствуя, как под моей щекой ровно и сильно бьется чужое сердце, как руки крепко обнимают меня, оберегая от любой опасности.
И я сама не заметила, как заснула вновь.
Когда я в следующий раз открыла глаза, Фарлея рядом не было. Я лежала, бережно укрытая одеялом. Естественно, все в той же одежде, в которой была на балу.
По дому медленно плыл чудесный аромат свежесваренного кофе и свежей выпечки. Я гулко сглотнула голодную слюну. Ух, как есть-то хочется!
В дверь негромко постучались. Я тут же натянула одеяло до самого носа, хотя, казалось бы, мне было нечего стесняться.
- Завтрак подан, - из-за двери произнес Эйган, решив, видимо, не входить и не смущать меня. - Полотенца и халат...
- Да-да, я помню, - оборвала его я. - В ванной. - Подумала немного и все-таки добавила: - Спасибо.
Послышались удаляющиеся шаги, и я все-таки встала. Первым делом решила умыться и привести себя в порядок, хотя в животе бурчало все громче и громче.
Взглянув на себя в зеркало, я искренне ужаснулась. От макияжа, нанесенного Оливией, осталось какое-то жалкое подобие. Вчера я легла спать так, потом еще рыдала из-за кошмара... В общем, теперь из отражения на меня хмуро посмотрело нечто с огромными черными кругами под глазами из-за осыпавшейся туши.
Ох, и Фарлей меня видел в таком виде? Жуть какая!
Выразительно передернув плечами, я скинула с себя платье и чулки и до упора отвернула вентили с горячей водой. Залезла под нее и надолго замерла, чувствуя, как уходят все дурные мысли.
После ночного кошмара опять вернулось некогда постоянно навязчивое желание взять жесткую мочалку и долго-долго мыться, пока не раздеру кожу в кровавые лохмотья. Но усилием воли я отвлеклась от этой мысли. Ладно, сейчас не время раскисать. У нас с Фарлеем есть всего два дня. Завтра вечером ему придется предъявить общественности первого обвиняемого по громкому делу.
Через несколько минут я уже вытирала себя пушистым мягким полотенцем. Затем накинула на плечи халат.
Он явно принадлежал Фарлею, потому что был мне безнадежно велик. Я буквально утонула в нем, а нос пощекотал едва уловимый знакомый древесный аромат его парфюма.
Пушистые тапочки дополнили мой образ, и я вышла из ванной.
А вот интересно, как мне быть дальше? Вся моя одежда осталась в комнате на постоялом дворе. Право слово, как-то не хочется в одном и том же платье второй день подряд ходить. Тем более в таком откровенном.
Мучимая этим вопросом, я вышла в коридор. Задумчиво почесала нос. Так, а куда дальше-то идти? Надо было уточнить у Эйдана месторасположение кухни. Хотя нет, скорее всего, у Фарлея есть самый настоящий обеденный зал. Даже подумать не могла, что он живет в столь огромном особняке.
По логике кухня должна была располагаться на первом этаже. Ну, мне так кажется. По крайней мере, в поместье рода Эшрин все было именно так.
И я решительно повернула к лестнице.
Спустившись в гостиную, я вдруг увидела Фарлея. И, судя по всему, прошедшей ночью он вообще не ложился спать. По крайней мере, рубашка на нем была все та же.
Понятное дело, после такого замечания я и думать позабыла о всех своих резонах против.
Фарлей так много делает для меня! Пожалуй, самое малое, чем я могу ему ответить - это не спорить.
Поэтому я просто встала. Задумчиво пошевелила большими пальцами на ногах.
Ох, а туфли-то мои так и остались в ратуше! И что делать? Хорошо еще, что чулки не порвались.
- А ты знаешь, кстати, что у меня на чулках красные бантики? - вдруг спросила я.
Понятия не имею, почему это вырвалось из моих уст! Нет, я не хотела соблазнить Фарлея. Я вообще думала, что это просто забавный факт. Желала его хоть немного развеселить после настолько тяжелого дня.
Но Фарлей так глянул на меня в ответ, что мне стало жарко дышать. Ох. Ох-ох-ох. Ну я и чудила! Когда я уже научусь следить за своими словами?
- Нет, ты не подумай, что я что-то там имею в виду, - жалобно пролепетала, силясь не сгореть от стыда. - Это все Оливия! Это она меня так обрядила. Я даже не думала...
- Чулки с красными бантиками, - задумчиво повторил Фарлей. - О небо, как я хочу это увидеть!
Я высоко вздернула брови, озадаченная его словами.
А может - лучше в тюрьму? Все как-то проще и легче.
- Но не сегодня, - завершил Фарлей. - Агата, бери ноги в руки. И даже бантики с чулками не забудь. И спать. Еще немного - и я просто засну на ходу.
Я верила Фарлею. Выглядел он просто чудовищно. Ох, сюда бы Оливию с ее горячими супами и прочим. Она бы мигом его на ноги поставила.
- Идем, - мягко, но нажимом сказал Фарлей. - На сегодня я сделал все мыслимое.
И я робко вложила ладонь в его протянутую руку. Его прохладные, но сильные пальцы на удивление крепко обхватили мое запястье, помогая мне встать.
- Но ты простудишься, - буквально сразу остановился Фарлей. - Босиком по каменным ступеням - далеко не лучшая идея.
Я не успела ничего сказать, как он ловко подхватил меня на руки. И - вот же удивительно - я опять не захотела двинуть его чем-нибудь тяжелым по голове. Это было... мило. Очень мило и очень трогательно.
Полицейский отдел был на удивление пуст и тих. Только Орландо негромко похрапывал в уголке прихожей, смешно вздев нос и причмокивая губами.
Никем не замеченные, мы с Фарлеем быстро спустились с этажа к подъезду учреждения. При этом он нес меня без всякого напряжения, как будто вообще не чувствовал моего веса.
- Сейчас Грон приедет, - заверил меня Фарлей, зябко ежась на рассветом ветерке. Затем глянул на меня, осторожно поставил на свои сапоги, не давая босым ступням встать на ледяное крыльцо - и тут же скинул с плеч свой камзол.
Прикосновение теплой толстой ткани было очень приятно. На некоторое время я замерла, греясь. Затем было попыталась отдать Фарлею его камзол, но он лишь презрительно фыркнул.
- Агата, не сходи с ума, - холодно посоветовал он, напряженно рыская взглядом по пустынной улице. - Тебе важнее.
- Знаешь, а я почти влюбилась в тебя, - вдруг некстати брякнула я.
Фарлей едва не оступился от моего откровения. Внимательно посмотрел на меня и выжидающе вскинул бровь.
- Ты такой... - Я неопределенно развела руками. - Умный, добрый, справедливый. И ты мне помогаешь.
- Я помогаю в первую очередь себе, - с неожиданной резкостью оборвал меня Фарлей.
Я испуганно втянула голову в плечи. Ох, что это с ним? Он как будто обиделся на меня. Но за что?
Фарлей еще неполную минуту смотрел на абсолютно пустую улицу. Затем перевел взгляд на меня и внезапно улыбнулся.
- Не обижайся, Агата, - на редкость ласково попросил он. - Просто при общении с тобой я постоянно забываю всякие... моменты.
Я насупилась. Это о чем он сейчас? Если о моем прошлом - то я его просто убью. Прям здесь и сейчас. И пусть меня потом посадят на веки вечные.
- Ты очаровательна в своем невежестве, - мурлыкнул Фарлей. - Это... Это мило, Агата.
Я не стала требовать у него объяснений. Что скрывать очевидное, Фарлей выглядел не просто отвратно. Он как будто готов был в любой момент умереть.
Благо, Грон не составил себя ждать. Минута, две - и мы уже катили по пустынным утренним улицам Гроштера в неизвестном направлении. Причем Фарлей опять-таки отнес меня к карете на руках.
Ехать пришлось недалеко. Я даже не успела пригреться на плече Фарлея, который тоже начал негромко и старательно посапывать, как карета остановилась во дворе высокого и баснословно богатого особняка.
- Только не говори, что он твой, - буркнула я, одним взглядом оценив три этажа. Да, и центр Гроштера прям рядом!
- Но это мой дом, - со слабой иронией проговорил Фарлей. - Правда, вот беда, я здесь редко бываю.
Я еше раз обвела взглядом особняк. Покачала головой, но мудро оставила все слова при себе.
Сдается, я многого не знаю о Фарлее. Но теперь я понимаю, почему на балу девицы к нему так и липли.
Уже внутри Фарлей с негромким вздохом облегчения скинул сапоги. Прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то.
- Хозяин? - Из дальнего конца коридора к нам поспешил слуга - невысокий и сутулый тип, который, несмотря на очень ранний час - или очень поздний, смотря как посмотреть - был полностью одет, как будто не мог лечь спать без возвращения Фарлея.
- Эйган, приготовь комнату для моей гостьи, - устало попросил Фарлей. - И выполняй все ее пожелания. А я сейчас...
Не закончил фразу, миновал прихожую, вошел в гостиную и устало опустился на ближайший диван.
Буквально сразу я услышала мерное глубокое дыхание дознавателя. Он заснул, едва только его голова прикоснулась к спинке дивана. И мне почему-то стало стыдно.
- Позвольте проводить вас, - без малейшего удивления проговорил Эйган, посмотрев на меня.
Я не стала протестовать. Что скрывать очевидное, мои глаза буквально слипались. День был тяжел, ночь уже заканчивается. Надеюсь, завтра удача все-таки улыбнется мне. В конце концов, темная полоса в жизни рано или поздно должна подойти к концу.
Эйган отвел меня в одну из гостевых спален на втором этаже. Тут все было выполнено в неярких и сдержанных бежевых тонах.
- Если вам что-нибудь понадобится - то позвоните в колокольчик, - любезно уведомил меня слуга.
- Угу, - буркнула я, мечтая о том, как рухну на кровать.
- Ванная за этой дверью, - не унимался Эйган. - Там комплект полотенец и халат.
- Угу, - отозвалась я, невольно передернув плечами.
Мыться? Сейчас? Ну уж нет, лягу прям так. Пусть даже с макияжем на глазах. Нет сил ни на что.
Хвала небесам, Эйган оказался сметливым. Он не стал меня больше мучить, а сразу же ушел, любезно кивнув мне напоследок.
Я подбежала к кровати. Уткнулась носом в подушку.
Последней моей мыслью было почему-то то, что надо снять чулки. Да-да, с красными бантиками. Правда, я так и не придумала, по какой причине это надо сделать.
И все равно сил на это больше не осталось.
***
Мне снился кошмар. В этом кошмаре я опять была в доме тетки Амиды. И опять лежала, съежившись, на кровати, осознавая, что вот-вот ко мне прильнет похотливый урод.
Рука привычно скользнула под подушку. Нащупала приятную тяжесть рукояти ножа. Это мое спасение. Я вновь располосую тьму и освобожусь от наваждения. Как часто за последние годы я переживала этот ужас? Так и не сосчитать.
В этот раз все было, как и обычно. Нож послушно скользнул мне в руку, и я решительно стиснула пальцы. С приглушенным возгласом перевернулась на спину и принялась раз за разом резать тьму на тонкие полоски, крича и плача во весь голос от стыда и некогда перенесенного унижения.
- Агата!
Кто-то резко встряхнул меня за плечи, но я лишь зарыдала громче, все еще находясь в объятиях кошмара. Попыталась было вырваться, но меня держали крепко.
- Нет, Ульрих, нет! - выдохнула я, силясь оттолкнуться, освободиться. - Пожалуйста, нет!
- Агата! - И я почувствовала на редкость ласковое прикосновение чего-то к моим волосам. - Проснись. Ты у меня. Это был всего лишь дурной сон.
Рыдания медленно смолкали в моей груди. Но я не могла открыть глаза. Никогда в жизни мне не было настолько стыдно.
Некоторое время было тихо. Я беззвучно плакала, уткнувшись лицом в рубашку Фарлея. А теперь я не сомневалась, что именно он поспешил ко мне на помощь, услышав отчаянные крики.
И я еще жаловалась на храп соседки по комнате? Да она просто святая женщина, если терпит мои кошмары!
Нет, я никогда в жизни отныне не посмотрю в глаза Фарлею! Это так стыдно... Невыносимо стыдно.
Наконец, я всхлипнула в последний раз и затихла. До боли в челюстях сжала зубы. Я не знала, как теперь смотреть в глаза Фарлею. Право слово, лучше бы я ему бантики на своих чулках показала. Все не так ужасно.
Фарлей долго молчал, но не разжимал объятий. Я чувствовала, как он гладит меня по спине, по волосам. И его ровное дыхание успокаивало меня.
- Прости, - чуть слышно вздохнула я, ощутив, как жаркая волна стыда затопила мои щеки и грудь.
Рука Фарлея дрогнула, не опустившись в очередной раз на мое плечо.
- Пожалуйста, прости, - затараторила я. - Это все... неправильно, я знаю. Ты не должен был... Мне так плохо... Я больше никогда, честное слово...
Понятия не имею, что из моих сбивчивых оправданий понял Фарлей. Но неожиданно он мягко отстранился. Приподнял мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
Я хотела убрать его руку. Я не могла, не хотела сейчас ответить на его взгляд. Он все знает о моем прошлом. И мысль о том, что он слышал имя Ульриха из моих уст, сводила меня с ума.
В конце концов, могу я просто вычеркнуть эту страницу из своей жизни? Сделать вид, как будто ничего не было. И как будто я не видела, как пьяный отец убивает мою беременную мать.
- Агата, - негромко проговорил Фарлей, перехватив мою руку и легко поборов мое сопротивление, - ты не должна стыдиться.
Я виновато опустила голову. Мои уши все еще пылали жаром стыда, щеки невыносимо пламенели.
- Ты не виновата в том, что с тобой случилось, - все так же медленно и размеренно продолжил он. - Кто угодно виноват, но только не ты. Тебе не надо извиняться. Никогда и уж тем более не за это.
- Но... - слабо пискнула я.
- Никакого "но". - Фарлей ласково, но с нажимом приложил указательный палец к моим губам, заставляя замолчать. - Агата, ты была ребенком. Маленькой девочкой, которая не видела в жизни ничего хорошего. Этот Ульрих... Он негодяй, без сомнений. Он заслуживает не просто смерти, но наказания до конца жизни. И ты это сделала. Ты ослепила его. Отомстила за все те годы кошмара, в котором жила. - Тихо вздохнул и почти беззвучно добавил: - И я считаю, что он очень легко отделался.
Я хотела спросить Фарлея, что было бы, если бы я убила Ульриха. Неужели он и в этом случае сказал бы, что я была в своем праве? Но решила не развивать настолько тяжелую и непростую тему. Вместо этого я опять нырнула в такие теплые и надежные объятия блондина.
- Иногда я думаю, что виновата в смерти матери, - глухо прошептала я куда-то в его подмышку. - Что виновата в том, что Ульрих делал.
- Ты опять начинаешь? - строго спросил Фарлей, правда, больше отстраняться не стал, прижимая меня к себе. - Агата, сколько тебе было лет, когда все это случилось? Десять? Что ты могла сделать против пьяного агрессивного мужика?
- Я могла бы уговорить мать, - тихо прошептала я, почувствовав, как на глазах вновь закипают слезы.
- Как будто ты ни пыталась это сделать. - Фарлей покачал головой. - Агата, хоть тысячу раз тебе скажу: в этом нет твоей вины. Иногда беда просто случается. Горе не выбирает семью. Оно приходит - и разбивает жизнь на "до" и "после".
Я вновь предательски зашмыгала носом.
Поразительно, я никогда не считала себя плаксой. Ну, то есть, я могла пострадать над своей тяжкой судьбой. Но в одиночестве, когда никто не видит. И я убила бы любого, кто решил бы пожалеть меня. Эта слабость унижала.
Но с Фарлеем все было иначе. Почему-то я верила, что он никому и никогда не расскажет о страшных тайнах моего прошлого. И я не стыдилась взглянуть в его глаза, зная, что увижу там только сочувствие, но не осуждение или насмешку.
Наверное, я бы отдала не один десяток лет своей жизни за то, чтобы этот момент длился как можно больше. Просто сидеть с обнимку, чувствуя, как под моей щекой ровно и сильно бьется чужое сердце, как руки крепко обнимают меня, оберегая от любой опасности.
И я сама не заметила, как заснула вновь.
Когда я в следующий раз открыла глаза, Фарлея рядом не было. Я лежала, бережно укрытая одеялом. Естественно, все в той же одежде, в которой была на балу.
По дому медленно плыл чудесный аромат свежесваренного кофе и свежей выпечки. Я гулко сглотнула голодную слюну. Ух, как есть-то хочется!
В дверь негромко постучались. Я тут же натянула одеяло до самого носа, хотя, казалось бы, мне было нечего стесняться.
- Завтрак подан, - из-за двери произнес Эйган, решив, видимо, не входить и не смущать меня. - Полотенца и халат...
- Да-да, я помню, - оборвала его я. - В ванной. - Подумала немного и все-таки добавила: - Спасибо.
Послышались удаляющиеся шаги, и я все-таки встала. Первым делом решила умыться и привести себя в порядок, хотя в животе бурчало все громче и громче.
Взглянув на себя в зеркало, я искренне ужаснулась. От макияжа, нанесенного Оливией, осталось какое-то жалкое подобие. Вчера я легла спать так, потом еще рыдала из-за кошмара... В общем, теперь из отражения на меня хмуро посмотрело нечто с огромными черными кругами под глазами из-за осыпавшейся туши.
Ох, и Фарлей меня видел в таком виде? Жуть какая!
Выразительно передернув плечами, я скинула с себя платье и чулки и до упора отвернула вентили с горячей водой. Залезла под нее и надолго замерла, чувствуя, как уходят все дурные мысли.
После ночного кошмара опять вернулось некогда постоянно навязчивое желание взять жесткую мочалку и долго-долго мыться, пока не раздеру кожу в кровавые лохмотья. Но усилием воли я отвлеклась от этой мысли. Ладно, сейчас не время раскисать. У нас с Фарлеем есть всего два дня. Завтра вечером ему придется предъявить общественности первого обвиняемого по громкому делу.
Через несколько минут я уже вытирала себя пушистым мягким полотенцем. Затем накинула на плечи халат.
Он явно принадлежал Фарлею, потому что был мне безнадежно велик. Я буквально утонула в нем, а нос пощекотал едва уловимый знакомый древесный аромат его парфюма.
Пушистые тапочки дополнили мой образ, и я вышла из ванной.
А вот интересно, как мне быть дальше? Вся моя одежда осталась в комнате на постоялом дворе. Право слово, как-то не хочется в одном и том же платье второй день подряд ходить. Тем более в таком откровенном.
Мучимая этим вопросом, я вышла в коридор. Задумчиво почесала нос. Так, а куда дальше-то идти? Надо было уточнить у Эйдана месторасположение кухни. Хотя нет, скорее всего, у Фарлея есть самый настоящий обеденный зал. Даже подумать не могла, что он живет в столь огромном особняке.
По логике кухня должна была располагаться на первом этаже. Ну, мне так кажется. По крайней мере, в поместье рода Эшрин все было именно так.
И я решительно повернула к лестнице.
Спустившись в гостиную, я вдруг увидела Фарлея. И, судя по всему, прошедшей ночью он вообще не ложился спать. По крайней мере, рубашка на нем была все та же.
