Что это? Какая-то надпись? Но тогда выполнена она на незнакомом языке.
В этот момент Дэниель пробормотал что-то неразборчивое. Улыбнулся — и у меня перехватило дыхание.
По-моему, очень несправедливо, что у этого негодяя такие привлекательные ямочки на щеках. Да и вообще он слишком хорош для злодея. Мерзавцы должны выглядеть под стать гнилой сущности своей натуры. Быть плешивыми, толстыми и морщинистыми.
— Ты там скоро? — поторопила меня Верина из кухни. — У меня еще дел сегодня по хозяйству невпроворот!
Я подошла ближе. Зачем-то провела ладонью по щеке Дэниеля. Чуть задержала ее.
Дэниель улыбнулся шире. Не просыпаясь, потянулся губами к моей руке.
Да, сейчас он выглядит не в пример лучше, чем в момент разговора с Эвоттом. Даже румянец появился. Думаю, вряд ли он проспит неделю, куда вероятнее очнется раньше.
Я тряхнула головой, прогнав неподобающие мысли. Ловко отделила одну прядь волос и отхватила ее ножом. Опять зачем-то провела пальцами по его лицу. И торопливо вышла прочь, сама недоумевая — почему в сердце так сладко защемило от вида безмятежно спящего мужчины.
Как оказалось, Шая жила совсем недалеко от Верины. Весь недолгий путь до небольшой, но очень опрятной избушки бабки-травницы я то и дело ловила на себе любопытствующие взгляды местных жителей, копошившихся в мокрых палисадниках и огородах. Да уж, знакомство с односельчанами у меня получилось эффектным, ничего не скажешь. Какой еще выпускник академии может похвастаться тем, что был представлен окружающим настоящим драконом?
Около высокого нового забора Верина остановилась.
— Ты это, — буркнула она, почему-то стыдливо отведя взгляд. — Дальше сама. Мы с Шаей не особо ладим. Она вряд ли обрадуется, меня увидев. Как бы ночное ведро не выплеснула в сердцах.
Странно. Интересно, в чем же причина такой неприязни? У меня создалось впечатление, что Верину все в деревне любят и уважают. Недаром она староста, хотя обычно эту роль доверяют исключительно мужчинам.
Впрочем, не буду спрашивать. Захочет — сама расскажет.
— И погромче с ней говори, — дала мне последнее напутствие Верина. — Старуха глуховата. Поняла?
Я кивнула и решительно открыла калитку, в потной от волнения руке сжимая прядь темных волос Дэниеля.
Верина не обманула — Шая действительно очень плохо слышала. Я не меньше десяти минут барабанила в дверь, но так и не дождалась приглашения войти. Хотя в доме явно кто-то был: то и дело до меня доносились шарканье чьих-то шагов, звон кастрюль и негромкое бубнение себе под нос.
Наконец, я осмелилась и скользнула в сумрачные сени.
— Здравствуйте! — крикнула во все горло. — Можно войти?
А вот теперь меня услышали. В избе что-то с грохотом упало, и тут же старческий голос прошамкал:
— Чего орешь, горемычная? Али забыла, где ведра стоят и тряпки лежат?
Какие ведра и тряпки? По-моему, меня с кем-то перепутали.
— Здравствуйте, — повторила я настойчиво. Замялась — а как вежливо обратиться к травнице, если знаешь только ее имя? Госпожа? Ведунья? Бабуля?
В этот момент на пороге показалась сама Шая.
Стоило признать, что для своих лет старушка выглядела удивительно бодрой. На вид ей никак нельзя было дать меньше века. Худенькая, маленькая, какая-то вся высохшая, с белоснежно-седыми волосами, убранными под темный платок. Но при этом осанке Шае могла позавидовать любая молодая девица, а пронзительно-голубые глаза смотрели твердо и прямо.
— Здравствуйте, — в третий раз сказала я и улыбнулась, старательно демонстрируя дружелюбие.
— Ты кто? — вместо приветствия буркнула Шая. — Ты не Риона.
— Нет, — на всякий случай подтвердила я. — Я — Оливия.
— Опять эта девка прогуливает. — Шая сгоряча сплюнула прямо на половик. — Вот ведь окаянная! В ногах у меня валялась, обещала, что все по хозяйству делать будет, лишь бы мужика ей приворожила. А теперь чуть что — и нет ее.
Любопытно. Но, сдается, теперь я понимаю, почему у столь пожилой женщины такой порядок в доме. Вокруг ни пылинки, палисадник ухоженный, ни одной сорной травинки. Видать, плату за свою помощь она берет не только деньгами, но и услугами.
— Ладно, коль пришла — заходи, — распорядилась Шая и пошире открыла дверь. — Нечего в сенях топтаться.
Я с готовностью повиновалась. Войдя в сам дом, не сумела удержаться от завистливого вздоха.
По всему было видно, что загадочная Риона, несмотря на все недовольство старухи, успевала сделать очень и очень многое. Все вокруг буквально сверкало от чистоты.
Вообще, меньше всего обстановка напоминала жилище травницы. Никаких тебе пучков трав, никаких мензурок и склянок с таинственным содержимым, никаких кипящих котлов, в которых варится зелье. Вместо этого — белоснежная скатерть на столе, веселенькие занавески, несколько удобных кресел, которые больше ожидаешь увидеть в каком-нибудь городском доме. И даже печь выглядела так, как будто ее никто и никогда не использовал для приготовления еды.
— Ну, чего приперлась? — грубо спросила Шая, когда я закончила вытирать ноги о придверный коврик. — Мужика, небось, надоть?
— Наоборот, — проговорила я. — Мне отворотное зелье нужно.
— Все вы за одним приходите, — фыркнула старушка, грозно подбоченившись. — Шоб любили вас, баловали, на руках носили, глаз оторвать не могли.
— Да нет, не нужно мне это! — повысила я голос, сообразив, что Шая не расслышала меня. — Мне надо, чтобы этот мужчина на меня и глядеть без отвращения не мог.
— Да не будет, — подтвердила Шая. — Я свое дело знаю. Ни на кого кроме тебя и не взглянет.
Эх, тетеря старая! И я во всю мощь своих легких завопила:
— Отворотное зелье мне нужно! Слышите? Отворотное! Не приворотное!
— И зачем так орать? — Шая обиженно фыркнула. — Чай, не глухая. Сделаю, чего просишь. Волосы его принесла?
— Ага. — Я протянула вперед руку с зажатой прядью.
Шая ловко вытащила из моей хватки пару волосинок. Потерла их между пальцами, затем шумно втянула в себя воздух, как будто к чему-то принюхиваясь.
— Так-так-так, — довольно проговорила она. — Так-так. Любопытно.
После чего на удивление шустро подскочила ко мне и выдернула волосок уже из моей шевелюры.
Я болезненно ойкнула, но протестовать не стала. Наверное, это действительно необходимо. Дэниель ведь должен стать равнодушным именно ко мне.
Загадочная процедура опять повторилась. Шая долго принюхивалась поочередно то к волосам Дэниеля, то к моим. Затем кивнула.
— Сделаю-сделаю, — почти пропела она, лучась довольнейшей из улыбок. — Все в лучшем виде сделаю, деточка. Чем платить будешь?
Я залезла в карман платья и вытащила пару монет, завалявшихся там еще с городской жизни. Положила их на стол.
Шая как-то недовольно скривилась при виде денег.
— Эх, козу мне доить некому, — с явным намеком проговорила она. — Может, возьмешься? А монетки сохрани. Платьюшко себе новое на них купишь, туфельки там. Ну, молодой всегда есть, на что потратить.
Доить козу? Я даже вздрогнула от такого предложения. Ну уж нет! Ни за что! Я даже не представляю, с какой стороны к этому животному подойти.
— Спасибо, но я лучше деньгами заплачу, — твердо сказала я. — Видите ли, я не умею. И вообще…
— Да хватит бормотать себе под нос! — Шая неожиданно притопнула ногой в раздражении. — Или издеваешься над старухой? Нарочно едва губами шевелишь, как будто говоришь что, а сама молчишь.
— Не буду я козу доить! — гаркнула я как следует. — Монеты берите!
Шая обиженно сдвинула кустистые брови, но спорить не стала. Подошла к столу и ловко смела плату в карман передника.
— Ишь, молодежь пошла, — фыркнула она себе под нос. — Все золотом да серебром меряют. А бедной несчастной старушке помочь не желают.
Я смущенно переступила с ноги на ногу, ощутив угрызения совести. Но, с другой стороны, не думаю, что у травницы недостаток в помощницах. А ее коза наверняка забодает такую неумеху, как я.
— Ну, давай варить зелье. — Шая внезапно нырнула под стол и вытащила оттуда черный от сажи котелок. Лихо водрузила его прямо по центру белоснежной скатерти.
Я поежилась от такого пренебрежительного отношения к чужому труду. Теперь я не сомневалась, что уют и порядок в доме травницы поддерживали ее должницы. Те девушки, которые могли заплатить за магические услуги лишь своим усердным трудом.
Неудивительно, что пока незнакомая мне Риона предпочитает отлынивать от своих обязанностей.
А между тем Шая носилась по комнате, то и дело высыпая в котелок все новые и новые ингредиенты. Вот она ливанула туда из пузатой бутылки, вытащив ее из-за печи, и по помещению поплыл тяжелый дурманящий аромат горькой полыни. Вот вооружилась чем-то вроде солонкой, правда, доверху забитой черной порошком, и хорошенько посыпала эту смесь, энергично размешав потом поварешкой. Затем черед настал травам, которые травница принесла из другой комнаты.
Я с некоторой опаской наблюдала за всем этим действием. Котелок объемом был никак не меньше ведра. Стараниями травницы его содержимое неуклонно росло. Неужели Дэниелю придется все это выпить? Даже страшно представить, как его заставить это сделать. За один раз точно не одолеет.
Метания Шаи продолжались никак не меньше получаса. Наконец, она торжественно бросила в зелье волосы Дэниеля и мои. Опять старательно размешала все поварешкой. И вдруг внезапно облизнула ее, после чего возобновила процесс помешивания.
Меня аж передернуло от отвращения. Какое счастье, что все это предназначено не для меня!
Кстати, любопытно, а ставить котелок на огонь Шая не собирается? Почему-то я думала, что процесс варки — обязателен при приготовлении магических снадобий.
Но, как видно, я ошибалась. Шая напоследок как следует заправила отворотное зелье на сей раз зеленоватым порошком и удовлетворенно кивнула.
— Значит так, милочка, — проговорила она и почерпнула из котелка густую маслянистую жидкость, которая, как ни странно, приятно пахла травами и чем-то свежим. Перелила ее в небольшой пузырек, который плотно закрыла стеклянной крышкой, после чего продолжила давать мне указания: — В первый раз не больше половины дай. Слышала? Не больше! Иначе эффект будет слишком быстрым и резким. Добавлять можешь хоть куда. Хоть в суп, хоть в молоко, хоть в брагу. Вкуса оно не имеет, ничего твой мужик не почувствует. Ну а остальное по мере надобности. Скорее всего, и вообще не потребуется. Ну а если мало окажется — то опять ко мне иди.
Я задумчиво взболтала бутылек в руке. Так просто? И после этого Дэниель навсегда забудет обо мне?
На какой-то миг в глубине души шевельнулось странное чувство. Нечто вроде сожаления. Но почти сразу я прогнала его.
— А это точно отворотное зелье? — на всякий случай уточнила я у Шаи, которая моментально потеряла ко мне интерес и с нескрываемым отвращением разглядывала перепачканную сажей скатерть.
— Зелье, зелье, — угрюмо буркнула она. — Что просила — то и сделала. А теперь — иди прочь. Или с хозяйством помочь хочешь? Тогда я тебе еще какое снадобье сварганю. Бесплатно. Против конопушек, например.
Конопушек? Это еще что такое?
— Не обижайся, но весь нос у тебя словно птичками угажен, — добавила Шая. — Так-то девка симпатичная, но это все портит.
От возмущения я вспыхнула до корней волос. И ничего это не конопушки! Просто немного веснушек. И вообще, отец всегда говорил, что это, наоборот, очень мило. Строго-настрого запрещал мне выводить их при помощи осветляющих средств или магии.
— Спасибо, обойдусь как-нибудь, — процедила я. Развернулась — и выскочила прочь, не попрощавшись.
Да уж, на редкость неприятная старушка. Откровенная до грубости и резкая в высказываниях.
Уже около калитки я заметила невысокую стройную девушку, которая стояла и с нескрываемой тоской смотрела на дом травницы.
Увидев, что я выхожу из дома, она встрепенулась. Подалась вперед, с какой-то надеждой вглядываясь в мое лицо.
— Ну как она? — спросила незнакомка, не здороваясь. — В духе сегодня?
— Тяжело сказать, — пробормотала я. Кашлянула и представилась: — Оливия.
— Ох, вернуться бы мне на год назад! — Девушка печально покачала головой, словно не услышав моего имени. — Ни в жизни бы к ней не пришла со своей бедой! Всю душу из меня выпила поганая ведьма! Все ей не то, все не так. Полы по сто раз перемываю, пока спина отваливаться не начнет, белье в реке выполаскиваю, пока пальцы ломить не начинает.
— Ты Риона? — предположила я.
— Ага. — Девушка еще сильнее закручинилась. — Эх, когда же она себе новую жертву найдет! — Затем посмотрела на меня и робко спросила: — А ты к ней по делу али так заходила?
— По делу, — сказала я, покрепче сжав в руке заветный бутылек.
— А… — Риона замялась, но я без проблем поняла, что она хотела спросить.
— Деньгами я платила, — проговорила я, и девушка опять грустно понурившись. Кашлянула и полюбопытствовала: — Собственно, а чем ты ей так обязана?
— С женихом она мне помогла, — чуть слышно проговорила Риона. — Накануне недели сватовства я ее зелье Барну подлила. Тот все за моей подругой ухлестывал. А как снадобья хлебнул — о ней и думать забыл. Да только счастья мне это не принесло.
— Почему? — спросила я.
— Потому что зелье любви не приносит. — Риона тяжело вздохнула. — Барн то и дело начинает глазами по сторонам шмыгать. Неделя, две — и каждую встречную-поперечную аж раздевает взглядом. Приходится новую порцию давать. А где его брать? Только у Шаи. Вот и тружусь на два дома. Здесь помыть, у себя убрать, наготовить. К ночи ни ног, ни рук, ни спины не чую.
— Так может, ну этого Барна? — предложила я. — Зачем так мучиться? Другого себе найди.
— Да кто ж на меня посмотрит. — Риона так жалобно скривилась, словно была готова разрыдаться навзрыд. — Я ж уродина.
— Уродина? — изумленно протянула я и внимательно посмотрела на девушку.
С чего она это взяла? По-моему, очень симпатичная. Нос, правда, великоват. Но глаза огромные, ресницы длинные и пушистые, фигурка стройная.
— Конечно, уродина, — самокритично подтвердила Риона. — Вон, гляди, у меня шрам какой жуткий!
И повернулась ко мне боком.
Я прищурилась. А ведь и впрямь, есть. Тоненькая белесая ниточка шла от кончика брови до рта. Но, если честно, его было почти незаметно. А если припудрить — то даже самый придирчивый взгляд ничего не обнаружит.
— Барн всегда надо мной смеялся. — Девушка все-таки всхлипнула. — Говорил, что я меченая. Что шрамы только мужчин украшают. А я виновата, что ли? Это же из-за него у меня такое уродство. Детьми еще были, он меня прутом по лицу хлестнул. Да со всей силой. Кровь так и брызнула. Вот и осталась отметина.
— Дурак твой Барн, — хмуро сказала я. — Мозги прежде всего украшают мужчину. А у него их и в помине нет.
— Да, но… — Риона горестно заломила руки.
— Брось ты его, — посоветовала я, не дав ей договорить. — Никогда он тебя не любил и никогда не полюбит. Это же надо — в вину ставить то, что сам натворил!
— Но… — упорствовала Риона.
— И ничего тебя шрам не уродует, — добавила я. — Я его вообще не видела, пока ты о нем не сказала.
— Но… — совсем тихо пискнула Риона.
— Короче, тебе решать. — Я пожала плечами. — Или действительно хочешь всю жизнь как проклятая на Шаю вкалывать? И все ради чего? Чтобы каждый день слушать про свой шрам да следить, как бы мужик не сбежал?
Риона так и замерла с открытым ртом, словно это никогда не приходило ей в голову.
В этот момент Дэниель пробормотал что-то неразборчивое. Улыбнулся — и у меня перехватило дыхание.
По-моему, очень несправедливо, что у этого негодяя такие привлекательные ямочки на щеках. Да и вообще он слишком хорош для злодея. Мерзавцы должны выглядеть под стать гнилой сущности своей натуры. Быть плешивыми, толстыми и морщинистыми.
— Ты там скоро? — поторопила меня Верина из кухни. — У меня еще дел сегодня по хозяйству невпроворот!
Я подошла ближе. Зачем-то провела ладонью по щеке Дэниеля. Чуть задержала ее.
Дэниель улыбнулся шире. Не просыпаясь, потянулся губами к моей руке.
Да, сейчас он выглядит не в пример лучше, чем в момент разговора с Эвоттом. Даже румянец появился. Думаю, вряд ли он проспит неделю, куда вероятнее очнется раньше.
Я тряхнула головой, прогнав неподобающие мысли. Ловко отделила одну прядь волос и отхватила ее ножом. Опять зачем-то провела пальцами по его лицу. И торопливо вышла прочь, сама недоумевая — почему в сердце так сладко защемило от вида безмятежно спящего мужчины.
Как оказалось, Шая жила совсем недалеко от Верины. Весь недолгий путь до небольшой, но очень опрятной избушки бабки-травницы я то и дело ловила на себе любопытствующие взгляды местных жителей, копошившихся в мокрых палисадниках и огородах. Да уж, знакомство с односельчанами у меня получилось эффектным, ничего не скажешь. Какой еще выпускник академии может похвастаться тем, что был представлен окружающим настоящим драконом?
Около высокого нового забора Верина остановилась.
— Ты это, — буркнула она, почему-то стыдливо отведя взгляд. — Дальше сама. Мы с Шаей не особо ладим. Она вряд ли обрадуется, меня увидев. Как бы ночное ведро не выплеснула в сердцах.
Странно. Интересно, в чем же причина такой неприязни? У меня создалось впечатление, что Верину все в деревне любят и уважают. Недаром она староста, хотя обычно эту роль доверяют исключительно мужчинам.
Впрочем, не буду спрашивать. Захочет — сама расскажет.
— И погромче с ней говори, — дала мне последнее напутствие Верина. — Старуха глуховата. Поняла?
Я кивнула и решительно открыла калитку, в потной от волнения руке сжимая прядь темных волос Дэниеля.
Верина не обманула — Шая действительно очень плохо слышала. Я не меньше десяти минут барабанила в дверь, но так и не дождалась приглашения войти. Хотя в доме явно кто-то был: то и дело до меня доносились шарканье чьих-то шагов, звон кастрюль и негромкое бубнение себе под нос.
Наконец, я осмелилась и скользнула в сумрачные сени.
— Здравствуйте! — крикнула во все горло. — Можно войти?
А вот теперь меня услышали. В избе что-то с грохотом упало, и тут же старческий голос прошамкал:
— Чего орешь, горемычная? Али забыла, где ведра стоят и тряпки лежат?
Какие ведра и тряпки? По-моему, меня с кем-то перепутали.
— Здравствуйте, — повторила я настойчиво. Замялась — а как вежливо обратиться к травнице, если знаешь только ее имя? Госпожа? Ведунья? Бабуля?
В этот момент на пороге показалась сама Шая.
Стоило признать, что для своих лет старушка выглядела удивительно бодрой. На вид ей никак нельзя было дать меньше века. Худенькая, маленькая, какая-то вся высохшая, с белоснежно-седыми волосами, убранными под темный платок. Но при этом осанке Шае могла позавидовать любая молодая девица, а пронзительно-голубые глаза смотрели твердо и прямо.
— Здравствуйте, — в третий раз сказала я и улыбнулась, старательно демонстрируя дружелюбие.
— Ты кто? — вместо приветствия буркнула Шая. — Ты не Риона.
— Нет, — на всякий случай подтвердила я. — Я — Оливия.
— Опять эта девка прогуливает. — Шая сгоряча сплюнула прямо на половик. — Вот ведь окаянная! В ногах у меня валялась, обещала, что все по хозяйству делать будет, лишь бы мужика ей приворожила. А теперь чуть что — и нет ее.
Любопытно. Но, сдается, теперь я понимаю, почему у столь пожилой женщины такой порядок в доме. Вокруг ни пылинки, палисадник ухоженный, ни одной сорной травинки. Видать, плату за свою помощь она берет не только деньгами, но и услугами.
— Ладно, коль пришла — заходи, — распорядилась Шая и пошире открыла дверь. — Нечего в сенях топтаться.
Я с готовностью повиновалась. Войдя в сам дом, не сумела удержаться от завистливого вздоха.
По всему было видно, что загадочная Риона, несмотря на все недовольство старухи, успевала сделать очень и очень многое. Все вокруг буквально сверкало от чистоты.
Вообще, меньше всего обстановка напоминала жилище травницы. Никаких тебе пучков трав, никаких мензурок и склянок с таинственным содержимым, никаких кипящих котлов, в которых варится зелье. Вместо этого — белоснежная скатерть на столе, веселенькие занавески, несколько удобных кресел, которые больше ожидаешь увидеть в каком-нибудь городском доме. И даже печь выглядела так, как будто ее никто и никогда не использовал для приготовления еды.
— Ну, чего приперлась? — грубо спросила Шая, когда я закончила вытирать ноги о придверный коврик. — Мужика, небось, надоть?
— Наоборот, — проговорила я. — Мне отворотное зелье нужно.
— Все вы за одним приходите, — фыркнула старушка, грозно подбоченившись. — Шоб любили вас, баловали, на руках носили, глаз оторвать не могли.
— Да нет, не нужно мне это! — повысила я голос, сообразив, что Шая не расслышала меня. — Мне надо, чтобы этот мужчина на меня и глядеть без отвращения не мог.
— Да не будет, — подтвердила Шая. — Я свое дело знаю. Ни на кого кроме тебя и не взглянет.
Эх, тетеря старая! И я во всю мощь своих легких завопила:
— Отворотное зелье мне нужно! Слышите? Отворотное! Не приворотное!
— И зачем так орать? — Шая обиженно фыркнула. — Чай, не глухая. Сделаю, чего просишь. Волосы его принесла?
— Ага. — Я протянула вперед руку с зажатой прядью.
Шая ловко вытащила из моей хватки пару волосинок. Потерла их между пальцами, затем шумно втянула в себя воздух, как будто к чему-то принюхиваясь.
— Так-так-так, — довольно проговорила она. — Так-так. Любопытно.
После чего на удивление шустро подскочила ко мне и выдернула волосок уже из моей шевелюры.
Я болезненно ойкнула, но протестовать не стала. Наверное, это действительно необходимо. Дэниель ведь должен стать равнодушным именно ко мне.
Загадочная процедура опять повторилась. Шая долго принюхивалась поочередно то к волосам Дэниеля, то к моим. Затем кивнула.
— Сделаю-сделаю, — почти пропела она, лучась довольнейшей из улыбок. — Все в лучшем виде сделаю, деточка. Чем платить будешь?
Я залезла в карман платья и вытащила пару монет, завалявшихся там еще с городской жизни. Положила их на стол.
Шая как-то недовольно скривилась при виде денег.
— Эх, козу мне доить некому, — с явным намеком проговорила она. — Может, возьмешься? А монетки сохрани. Платьюшко себе новое на них купишь, туфельки там. Ну, молодой всегда есть, на что потратить.
Доить козу? Я даже вздрогнула от такого предложения. Ну уж нет! Ни за что! Я даже не представляю, с какой стороны к этому животному подойти.
— Спасибо, но я лучше деньгами заплачу, — твердо сказала я. — Видите ли, я не умею. И вообще…
— Да хватит бормотать себе под нос! — Шая неожиданно притопнула ногой в раздражении. — Или издеваешься над старухой? Нарочно едва губами шевелишь, как будто говоришь что, а сама молчишь.
— Не буду я козу доить! — гаркнула я как следует. — Монеты берите!
Шая обиженно сдвинула кустистые брови, но спорить не стала. Подошла к столу и ловко смела плату в карман передника.
— Ишь, молодежь пошла, — фыркнула она себе под нос. — Все золотом да серебром меряют. А бедной несчастной старушке помочь не желают.
Я смущенно переступила с ноги на ногу, ощутив угрызения совести. Но, с другой стороны, не думаю, что у травницы недостаток в помощницах. А ее коза наверняка забодает такую неумеху, как я.
— Ну, давай варить зелье. — Шая внезапно нырнула под стол и вытащила оттуда черный от сажи котелок. Лихо водрузила его прямо по центру белоснежной скатерти.
Я поежилась от такого пренебрежительного отношения к чужому труду. Теперь я не сомневалась, что уют и порядок в доме травницы поддерживали ее должницы. Те девушки, которые могли заплатить за магические услуги лишь своим усердным трудом.
Неудивительно, что пока незнакомая мне Риона предпочитает отлынивать от своих обязанностей.
А между тем Шая носилась по комнате, то и дело высыпая в котелок все новые и новые ингредиенты. Вот она ливанула туда из пузатой бутылки, вытащив ее из-за печи, и по помещению поплыл тяжелый дурманящий аромат горькой полыни. Вот вооружилась чем-то вроде солонкой, правда, доверху забитой черной порошком, и хорошенько посыпала эту смесь, энергично размешав потом поварешкой. Затем черед настал травам, которые травница принесла из другой комнаты.
Я с некоторой опаской наблюдала за всем этим действием. Котелок объемом был никак не меньше ведра. Стараниями травницы его содержимое неуклонно росло. Неужели Дэниелю придется все это выпить? Даже страшно представить, как его заставить это сделать. За один раз точно не одолеет.
Метания Шаи продолжались никак не меньше получаса. Наконец, она торжественно бросила в зелье волосы Дэниеля и мои. Опять старательно размешала все поварешкой. И вдруг внезапно облизнула ее, после чего возобновила процесс помешивания.
Меня аж передернуло от отвращения. Какое счастье, что все это предназначено не для меня!
Кстати, любопытно, а ставить котелок на огонь Шая не собирается? Почему-то я думала, что процесс варки — обязателен при приготовлении магических снадобий.
Но, как видно, я ошибалась. Шая напоследок как следует заправила отворотное зелье на сей раз зеленоватым порошком и удовлетворенно кивнула.
— Значит так, милочка, — проговорила она и почерпнула из котелка густую маслянистую жидкость, которая, как ни странно, приятно пахла травами и чем-то свежим. Перелила ее в небольшой пузырек, который плотно закрыла стеклянной крышкой, после чего продолжила давать мне указания: — В первый раз не больше половины дай. Слышала? Не больше! Иначе эффект будет слишком быстрым и резким. Добавлять можешь хоть куда. Хоть в суп, хоть в молоко, хоть в брагу. Вкуса оно не имеет, ничего твой мужик не почувствует. Ну а остальное по мере надобности. Скорее всего, и вообще не потребуется. Ну а если мало окажется — то опять ко мне иди.
Я задумчиво взболтала бутылек в руке. Так просто? И после этого Дэниель навсегда забудет обо мне?
На какой-то миг в глубине души шевельнулось странное чувство. Нечто вроде сожаления. Но почти сразу я прогнала его.
— А это точно отворотное зелье? — на всякий случай уточнила я у Шаи, которая моментально потеряла ко мне интерес и с нескрываемым отвращением разглядывала перепачканную сажей скатерть.
— Зелье, зелье, — угрюмо буркнула она. — Что просила — то и сделала. А теперь — иди прочь. Или с хозяйством помочь хочешь? Тогда я тебе еще какое снадобье сварганю. Бесплатно. Против конопушек, например.
Конопушек? Это еще что такое?
— Не обижайся, но весь нос у тебя словно птичками угажен, — добавила Шая. — Так-то девка симпатичная, но это все портит.
От возмущения я вспыхнула до корней волос. И ничего это не конопушки! Просто немного веснушек. И вообще, отец всегда говорил, что это, наоборот, очень мило. Строго-настрого запрещал мне выводить их при помощи осветляющих средств или магии.
— Спасибо, обойдусь как-нибудь, — процедила я. Развернулась — и выскочила прочь, не попрощавшись.
Да уж, на редкость неприятная старушка. Откровенная до грубости и резкая в высказываниях.
Уже около калитки я заметила невысокую стройную девушку, которая стояла и с нескрываемой тоской смотрела на дом травницы.
Увидев, что я выхожу из дома, она встрепенулась. Подалась вперед, с какой-то надеждой вглядываясь в мое лицо.
— Ну как она? — спросила незнакомка, не здороваясь. — В духе сегодня?
— Тяжело сказать, — пробормотала я. Кашлянула и представилась: — Оливия.
— Ох, вернуться бы мне на год назад! — Девушка печально покачала головой, словно не услышав моего имени. — Ни в жизни бы к ней не пришла со своей бедой! Всю душу из меня выпила поганая ведьма! Все ей не то, все не так. Полы по сто раз перемываю, пока спина отваливаться не начнет, белье в реке выполаскиваю, пока пальцы ломить не начинает.
— Ты Риона? — предположила я.
— Ага. — Девушка еще сильнее закручинилась. — Эх, когда же она себе новую жертву найдет! — Затем посмотрела на меня и робко спросила: — А ты к ней по делу али так заходила?
— По делу, — сказала я, покрепче сжав в руке заветный бутылек.
— А… — Риона замялась, но я без проблем поняла, что она хотела спросить.
— Деньгами я платила, — проговорила я, и девушка опять грустно понурившись. Кашлянула и полюбопытствовала: — Собственно, а чем ты ей так обязана?
— С женихом она мне помогла, — чуть слышно проговорила Риона. — Накануне недели сватовства я ее зелье Барну подлила. Тот все за моей подругой ухлестывал. А как снадобья хлебнул — о ней и думать забыл. Да только счастья мне это не принесло.
— Почему? — спросила я.
— Потому что зелье любви не приносит. — Риона тяжело вздохнула. — Барн то и дело начинает глазами по сторонам шмыгать. Неделя, две — и каждую встречную-поперечную аж раздевает взглядом. Приходится новую порцию давать. А где его брать? Только у Шаи. Вот и тружусь на два дома. Здесь помыть, у себя убрать, наготовить. К ночи ни ног, ни рук, ни спины не чую.
— Так может, ну этого Барна? — предложила я. — Зачем так мучиться? Другого себе найди.
— Да кто ж на меня посмотрит. — Риона так жалобно скривилась, словно была готова разрыдаться навзрыд. — Я ж уродина.
— Уродина? — изумленно протянула я и внимательно посмотрела на девушку.
С чего она это взяла? По-моему, очень симпатичная. Нос, правда, великоват. Но глаза огромные, ресницы длинные и пушистые, фигурка стройная.
— Конечно, уродина, — самокритично подтвердила Риона. — Вон, гляди, у меня шрам какой жуткий!
И повернулась ко мне боком.
Я прищурилась. А ведь и впрямь, есть. Тоненькая белесая ниточка шла от кончика брови до рта. Но, если честно, его было почти незаметно. А если припудрить — то даже самый придирчивый взгляд ничего не обнаружит.
— Барн всегда надо мной смеялся. — Девушка все-таки всхлипнула. — Говорил, что я меченая. Что шрамы только мужчин украшают. А я виновата, что ли? Это же из-за него у меня такое уродство. Детьми еще были, он меня прутом по лицу хлестнул. Да со всей силой. Кровь так и брызнула. Вот и осталась отметина.
— Дурак твой Барн, — хмуро сказала я. — Мозги прежде всего украшают мужчину. А у него их и в помине нет.
— Да, но… — Риона горестно заломила руки.
— Брось ты его, — посоветовала я, не дав ей договорить. — Никогда он тебя не любил и никогда не полюбит. Это же надо — в вину ставить то, что сам натворил!
— Но… — упорствовала Риона.
— И ничего тебя шрам не уродует, — добавила я. — Я его вообще не видела, пока ты о нем не сказала.
— Но… — совсем тихо пискнула Риона.
— Короче, тебе решать. — Я пожала плечами. — Или действительно хочешь всю жизнь как проклятая на Шаю вкалывать? И все ради чего? Чтобы каждый день слушать про свой шрам да следить, как бы мужик не сбежал?
Риона так и замерла с открытым ртом, словно это никогда не приходило ей в голову.
