- Убирайтесь!
Ну, да, так они и послушались, только немного притормозили, готовясь к атаке. Вожак не хотел рисковать, а переярок откровенно трусил, не желая первым кидаться на ножи, видимо был опыт встречи с человеком. Вожак зарычал на переярка, куснув его для придания храбрости, тот слегка огрызнулся, и звуки возни заставили женщину действовать. Она открыла дверь и выстрелила в вожака, тяжело ранив его, мгновение было удачным, и мужчина кинулся к двери, по пути ударив ножом волка, рана оказалась смертельной, и вожак испустил дух с тоскливым воем, выстрел и смерть вожака подействовали на остальных и они убежали. Мужчина посмотрел на женщину, и во взгляде смешалось всё, благодарность, досада и испуг. Выстрел разнёсся далеко и кто его услышал непонятно, хорошо, если только природа. Быстро оценив ситуацию, мужчина втащил волка внутрь. Потом занёс котелок и побежал наполнять все свободные ёмкости водой. Если их услышали бандиты, то долгой осады не избежать, да и вообще всё может кончиться плохо. Набрав воду, он принялся разделывать волка. Снял шкуру, выпотрошил и начал резать мясо на тонкие ломти. Мясо у волка ужасно невкусное, к тому же этот был ещё и голоден и внутренности были совсем без жира. В прошлом году он сделал подобие корзинки из молодой поросли и сейчас решил сложить внутренности туда. В смысле кишки и кости, поскольку на остальное были у него планы, печень горчила, но в их ситуации выбирать было не из чего. Заяц подождёт ещё достаточно холодно и мясо не пропадёт просто так, поэтому нарезал всё тонкими ломтиками и немного съели прямо так, слегка присаливая кусочки печени. При этом в любом живом организме есть и то, что можно съесть всегда, это мозг, который представлял собой почти чистый жир.
- Так съедим или сварить? - спросил он у спутницы.
- Давай сварим с остальным, я не могу его есть холодным. – У неё поменялись вкусы с беременностью, раньше она и волка бы съела холодного и не поморщилась. Но он любил её и решил сделать приятное. Небольшой волчий мозг, извлечённый с помощью топорика, составил компанию кусочкам печени и почкам, которые он долго мял, пытаясь выдавить из них остатки мочи, потом разрезал и всё это загрузил в котелок. В прежней жизни никто даже не взглянул бы на такую еду, но где она, прежняя жизнь. Схрон их когда-то представлял собой ДОТ, построенный ещё немцами, которые думали надолго здесь обосноваться. С хорошей стальной дверью и даже маленькой комнаткой рядом, то ли для боезапаса, то ли для отдыха, но всё было пустым давно. Ещё в той жизни он приметил его в походе, и предусмотрительно смазал петли и замки. Над ним смеялись, но он всё равно сделал это и запомнил это место. Вот и пригодилось теперь, здесь, видимо, и рожать придётся ей, живот уж очень большой.
- Как думаешь, скоро у тебя? – спросил он, не договорив, но оно и так было ясно, о чём разговор.
- Со дня на день, – она вздохнула и положила руки на живот.
Малышу ничего нет из белья, но жили, же как-то предки без этого, а шкуры есть, теперь вот ещё одна. Не имея возможности выделать, он просто мял их, когда они начинали подсыхать. Так получалось что-то не совсем жёсткое, и можно было хотя бы завернуться в неё. А ещё он носил на себе шкуры, пот пропитывал их, и можно было уже как то ими пользоваться. Там временем сварилась похлёбка с толстой плёнкой жира сверху, да собственно выварилось основательно, но и есть уже можно было, их желудки научились переваривать любую органику.
- Остынет, и поедим, надеюсь, получилось хоть немного съедобно.
- Ты всегда хорошо готовишь, – улыбнулась она ему, с таким большим животом он практически отстранил её ото всех работ, да и так много сил потрачено на переходе, зато сейчас сюда начнут слетаться птицы и жизнь наладится.
Пока остывала еда, он осмотрел карабин, оптимизма это не добавило, всего пять патронов осталось, но что произошло, то произошло. При переходе в тоннеле им попались даже пара танков, но всё стрелковое с них было снято, а снаряды им были не нужны, иногда ему снилось, что он нашёл автомат с полным рожком, так остро его волновала проблема патронов. Лук есть, но стрел тоже было мало. Хотя он перестал промахиваться, но пару раз гусь улетал со стрелой. Где он там падал, но искать было бесполезно, а делать стрелы было не из чего, рогоз весь поломало снегом, да и стрелы из него одноразовые, а деревья приличные тут давно спилили. Как то на переходе он нашёл стрелу и радовался ей, как драгоценности. Смеялись над ним сослуживцы и по поводу тяги к ножам, да только где они все, а его ножи выручали их не раз, он носил три ножа с собой и женщине два пристроил на одежду.
- Остыло вроде, давай поедим. – Он потрогал рукой котелок, не обжигает, значит пойдёт.
Женщина достала ложку и отхлебнула немного, личико её перекосило, но она заставила себя проглотить невкусное варево. Всё-таки волк не заяц, да ещё тощий, а мужчина стойко хлебал похлёбку, аккуратно подвигая ложкой кусочки печени поближе к женщине. Как их зовут, они даже не спрашивали, были у них в прошлой жизни имена, но когда весь твой круг общения один человек, то имя становится чем-то лишним. А женщина уже не кривилась, привыкнув к вкусу еды, когда долго ешь какую-нибудь гадость, она кажется даже ничего себе. Почки безбожно горчили, но это такие мелочи, в общем, живот набили и довольно сытной, хотя и совсем невкусной едой. Снова выглянуло солнце и даже запахло весной, такая весна, наверное, была в Заполярье раньше, только они были на Северном Кавказе. Он даже думал как-то дойти до Сочи, но привычка избегать больших городов взяла своё и это намерение он оставил. Женщина прилегла в маленькой комнате, дрова ещё не прогорели и камень лежал на трубе, заменявшей им печку.
- Обними меня, - сказала она вдруг, – мне страшно.
Страшно могло быть и по причине и просто так, а может стресс от волков, или страх от предстоящих родов.
- Не бойся, - он лёг рядом и обнял её,- у нас всё получится.
Он потёрся носом о её нос, целоваться на морозе они давно разучились.
А потом он начал шептать ей тихо добрые слова и стихи из прошлой жизни и она заснула.
Тогда он потихоньку встал и принёс камень, который уже прилично нагрелся и положил ей в ноги, укрыв волчьей шкурой. После еды ему было тепло, даже немного жарко и заячья шкура на спине промокла от пота, он достал её и начал мять, пока от этого немного толку, но если делать так каждый день, то скоро она станет довольно мягкой. С волчьей шкурой было сложнее, она и больше и ещё не подсохла, чтобы с ней что-то делать, поэтому он сидел и грел руки о трубу, которая ещё не остыла. Ещё недостаточно тепло, а то он выкинул бы наружу кости и кишки волка и на всё это набежали бы крысы, а крысы, это вкусное мясо. Завтра, всё завтра, пока день, он занялся осмотром снаряжения, в рюкзаке на дне ещё лежал НЗ из самодельных батончиков, сколько над ним смеялись, а они здорово их выручают. Правда осталось всего два, и он давно не ел их, отдавая иногда своей спутнице, ей витамины сейчас нужнее, а так всё в хорошем состоянии, удочки отложены до новой зимы, фильтры для воды и анализатор, счётчик Гейгера. Как над ним смеялись, что он рехнулся на катастрофах, так и где они, а он вот живёт и даже собирается стать отцом. Лопатка в такие морозы не сильно помогала, хотя земля иногда отогревалась, и он закапывал за собой отходы, заведя привычку не оставлять следов. Когда он отбил её у тех негодяев, он особенно тщательно маскировал своё присутствие, даже сегодня он скопал снег с кровью и засыпал его свежим снегом. Тот бой он помнил хорошо, все десять патронов тогда нашли цель, но и в него три пули воткнулись, одна очень неприятно, она перевязывала его одеждой бандитов, кровь сочилась и долго не останавливалась, но в итоге он выжил, её стараниями. Расстреляв весь боезапас, он не выкинул карабин, а попросил её обыскать бандитов, семь патронов были ему наградой, благо от АК к нему подходят патроны. А вот брать автомат он не стал, с его жизнью СКС намного лучше. Стемнело, и пора было спать, камень остыл и он отложил его в сторону, прижавшись к своей спутнице, так намного теплее, да и свежую шкуру волка кинул поверх другой мехом вниз, все теплее. Снова снился ему автомат с полным рожком и сон стал тревожным, никогда эти сны не были к добру, в этот раз он никак не мог поднять автомат, а он был ему так нужен, что в итоге он проснулся. Тревога не давала спать, и он осторожно открыл внутреннюю дверь и заглянул в предбанник. Ему показалось, что снег скрипит под осторожными шагами, и он стал прислушиваться.
- Где-то тут стреляли, только не видно ни черта, – раздался шёпот снаружи.
- Ладно, днём посмотрим ещё, – шепнул другой голос и люди ушли.
Это было уже совсем плохо, не хватало, чтобы их обнаружили, да ещё бандиты, хорошо снег выпал ночью, весенний, липкий снег большими хлопьями, он прикрыл все следы, а увидеть их схрон можно было, только подойдя вплотную. Тревога передалась его спутнице и она проснулась, а не найдя рядом своего мужчину, поднялась и пошла его искать в темноте.
- Ты где? – шепнула она.
- Здесь, нас ищут, услышали выстрел.
- Прости меня, – вздохнула она.
- Ты всё верно сделала, втроём они бы меня съели, – говорил он, еле выдыхая, но в тишине всё было прекрасно слышно.
- Что теперь с нами будет?
- Если не найдут, то уйдут через какое-то время, а если найдут, то будем драться. Нам есть, за что биться в этой жизни, еда у нас есть, хотя и паршивая, но всё-таки еда, продержимся.
- Я завтра, наверное, рожу, – она не то радовалась, не то извинялась.
- Ничего, отсюда плохо слышно на улицу, может и не услышат.
- Я попробую не кричать, – она говорила так, как будто была в чём-то виновата.
- Не вини себя, у нас будет всё хорошо, мы же оба хотим этого ребёнка.
Он обнял её так нежно, что она прижалась к нему и попробовала поверить, что всё будет хорошо.
- Давай спать, ночь ещё долго будет.
Утром он дал ей свой батончик, полезная штука. Он сам их готовил и хранил в холодильнике, много вкусных батончиков из кураги, изюма, орехов и шоколада. Холод позволил им сохраниться, и она грызла с удовольствием витаминную сладость, как будто это было самое лучшее в мире блюдо.
- Сегодня огонь не будем разводить, может, уйдут, – как он хотел этого, только мозг сверлила мысль, что неприятности только начинаются.
В итоге так оно и случилось, ещё до обеда начались схватки, она скрутила варежку и зажала зубами, чтобы не кричать, да так и промучилась, пока ребёнок не увидел свет. Малыш заворочался в тёплой шкуре, задёргал ножками и торжествующе закричал, явив себя миру, его, конечно, приложили к груди, но вот шуму он наделал изрядно, а когда он вынес послед и положил в корзинку к костям и требухе, он услышал голос.
- Да у них и мелкий есть, точно тут.
- Мелкий, это хорошо, они вкусные, – мечтательно прохрипел кто-то.
Он так и обмер, это явно была шайка людоедов и теперь их просто так не оставят, будет битва и шансов он пока не мог даже предположить. Вернувшись к женщине, он решил всё рассказать, так надёжнее и честнее.
- Оставайся тут с ним, все дела тут и не выходи, я попробую посмотреть, сколько их.
Он осторожно подошёл к амбразуре, и прислушался. Пока по голосам было трое, но лучше один раз увидеть, другие могли и молчать, и он решил посмотреть. Из амбразуры он рассмотрел двоих, они не участвовали в разговоре, неужели бандитов пятеро, это уже хуже, но действительность оказалась намного хуже. Входная бронедверь имела смотровую щель, и в неё он увидел ещё пятерых. Впрочем, двое вели разговор, значит пока семеро. Даже если их только семеро, это очень плохо, у одного он увидел автомат и если патронов много, то дела их обстоят просто отвратительно. Ещё один был с охотничьим ружьём, достаточно, чтобы убить его, если он примет бой. Только это если бой будет открытым, а пока они в надёжном убежище Он вернулся ненадолго в комнатку.
- Будь наготове закрыть дверь, эта не бронированная, но автомат должна выдержать, они с оружием, сколько патронов не знаю.
Всё, что мог, он сказал, теперь мужчина займётся войной, а женщина будет его ждать. Теперь надо попытаться нанести противнику максимальный урон, минимальными средствами, поэтому тетиву натянуть, карабин в руки, ножи под руками и даже лопатку приготовил, в рукопашной она не хуже ножа, а может и лучше. Спокойно, ты уже сражался с таким количеством, правда тогда и патронов было больше, но тогда ты был и не в бункере. В смотровую щель стрелять бесполезно, она такая узкая, что автоматная пуля не пролетит. Можно из ружья дробью, но это случайность, если он будет стоять за нею. Поэтому надо занять позицию у амбразуры и днём караулить, а ночью возможно и вылазку сделать, если получится и будет достаточно светло. Он жив и русские не сдаются, так что ещё поживём и повоюем. Он сам себя настраивал на поединок, пытаясь убедить себя, что всё конечно серьёзно, но не безнадёжно. А вообще-то было именно безнадёжно, они могли взять его измором, но это в случае, если у них есть еда, что совсем не факт, с едой сейчас явно не богато, а их ещё и много, значит и еды нужно много.
- Щуплый, проверь, что там внутри, только осторожно, – раздался голос снаружи.
Бандит был действительно щуплый и был даже шанс, что он пролезет в амбразуру, поэтому он метнулся к ней и присел, поджидая гостя. Форму амбразура имела такую, что снаружи это была довольно узкая щель, в которую с трудом могла пролезть небольшая голова. Зато потом отверстие расширялось конусом во все стороны, так что вскоре в него пролезла голова и завертелась по сторонам, только вниз не было видно, и Щуплый просунулся немного дальше, но тут его за голову ухватила крепкая рука и полоснула ножом по горлу. Думал он не больше секунды, если так оставить, то Щуплый станет той едой, которая позволит бандитам продержаться. Поэтому он втащил его внутрь и оставил под амбразурой. Шагнув к двери в комнатку, он услышал с улицы голос.
- Ну что там, Щуплый? – видимо ещё не поняли, что их стало на одного меньше.
- Клык, тут шелка в двери, в неё можно посмотреть.
Решение созрело в голове мгновенно, обострённые до звериного состояния инстинкты включились и он присел под смотровой щелью.
- Клык, Щуплый того, ласты склеил, вон лежит.
Момент был подходящим, и он ткнул ножом в смотровую щель, нож пробил что-то и он вытащил его с усилием, похоже на нём кто-то висел с той стороны.
- Паскуда, он Рябого убил, Клык, что с ним делать?
Минус два, хотя ещё ой, как много надо сводить на минус.
- Гранатой козла надо, – видимо Клык решил покончить с такой неприятной «едой», которая никак не хотела идти к ним на обед.
А вот это уже совсем плохо, что там у них за гранаты и сколько их, так наши войска доты и брали, если удавалось подойти близко. Куда? Мозг работал с бешеной скоростью, с одной стороны в комнатке безопаснее, а с другой если Ф-1 рванёт под дверью, то с безопасностью можно распрощаться, и он рискнул кинуться к амбразуре. Это его и спасло, граната влетела в амбразуру и упала прямо ему в руки. РГД не «эфка», время хватило выкинуть её очень даже удачно, граната рванула, и по стону и мату он понял, что кто-то ещё ушёл в минус, а может и не один, зато теперь у бандитов появилась еда, и они смогут взять его измором.
Ну, да, так они и послушались, только немного притормозили, готовясь к атаке. Вожак не хотел рисковать, а переярок откровенно трусил, не желая первым кидаться на ножи, видимо был опыт встречи с человеком. Вожак зарычал на переярка, куснув его для придания храбрости, тот слегка огрызнулся, и звуки возни заставили женщину действовать. Она открыла дверь и выстрелила в вожака, тяжело ранив его, мгновение было удачным, и мужчина кинулся к двери, по пути ударив ножом волка, рана оказалась смертельной, и вожак испустил дух с тоскливым воем, выстрел и смерть вожака подействовали на остальных и они убежали. Мужчина посмотрел на женщину, и во взгляде смешалось всё, благодарность, досада и испуг. Выстрел разнёсся далеко и кто его услышал непонятно, хорошо, если только природа. Быстро оценив ситуацию, мужчина втащил волка внутрь. Потом занёс котелок и побежал наполнять все свободные ёмкости водой. Если их услышали бандиты, то долгой осады не избежать, да и вообще всё может кончиться плохо. Набрав воду, он принялся разделывать волка. Снял шкуру, выпотрошил и начал резать мясо на тонкие ломти. Мясо у волка ужасно невкусное, к тому же этот был ещё и голоден и внутренности были совсем без жира. В прошлом году он сделал подобие корзинки из молодой поросли и сейчас решил сложить внутренности туда. В смысле кишки и кости, поскольку на остальное были у него планы, печень горчила, но в их ситуации выбирать было не из чего. Заяц подождёт ещё достаточно холодно и мясо не пропадёт просто так, поэтому нарезал всё тонкими ломтиками и немного съели прямо так, слегка присаливая кусочки печени. При этом в любом живом организме есть и то, что можно съесть всегда, это мозг, который представлял собой почти чистый жир.
- Так съедим или сварить? - спросил он у спутницы.
- Давай сварим с остальным, я не могу его есть холодным. – У неё поменялись вкусы с беременностью, раньше она и волка бы съела холодного и не поморщилась. Но он любил её и решил сделать приятное. Небольшой волчий мозг, извлечённый с помощью топорика, составил компанию кусочкам печени и почкам, которые он долго мял, пытаясь выдавить из них остатки мочи, потом разрезал и всё это загрузил в котелок. В прежней жизни никто даже не взглянул бы на такую еду, но где она, прежняя жизнь. Схрон их когда-то представлял собой ДОТ, построенный ещё немцами, которые думали надолго здесь обосноваться. С хорошей стальной дверью и даже маленькой комнаткой рядом, то ли для боезапаса, то ли для отдыха, но всё было пустым давно. Ещё в той жизни он приметил его в походе, и предусмотрительно смазал петли и замки. Над ним смеялись, но он всё равно сделал это и запомнил это место. Вот и пригодилось теперь, здесь, видимо, и рожать придётся ей, живот уж очень большой.
- Как думаешь, скоро у тебя? – спросил он, не договорив, но оно и так было ясно, о чём разговор.
- Со дня на день, – она вздохнула и положила руки на живот.
Малышу ничего нет из белья, но жили, же как-то предки без этого, а шкуры есть, теперь вот ещё одна. Не имея возможности выделать, он просто мял их, когда они начинали подсыхать. Так получалось что-то не совсем жёсткое, и можно было хотя бы завернуться в неё. А ещё он носил на себе шкуры, пот пропитывал их, и можно было уже как то ими пользоваться. Там временем сварилась похлёбка с толстой плёнкой жира сверху, да собственно выварилось основательно, но и есть уже можно было, их желудки научились переваривать любую органику.
- Остынет, и поедим, надеюсь, получилось хоть немного съедобно.
- Ты всегда хорошо готовишь, – улыбнулась она ему, с таким большим животом он практически отстранил её ото всех работ, да и так много сил потрачено на переходе, зато сейчас сюда начнут слетаться птицы и жизнь наладится.
Пока остывала еда, он осмотрел карабин, оптимизма это не добавило, всего пять патронов осталось, но что произошло, то произошло. При переходе в тоннеле им попались даже пара танков, но всё стрелковое с них было снято, а снаряды им были не нужны, иногда ему снилось, что он нашёл автомат с полным рожком, так остро его волновала проблема патронов. Лук есть, но стрел тоже было мало. Хотя он перестал промахиваться, но пару раз гусь улетал со стрелой. Где он там падал, но искать было бесполезно, а делать стрелы было не из чего, рогоз весь поломало снегом, да и стрелы из него одноразовые, а деревья приличные тут давно спилили. Как то на переходе он нашёл стрелу и радовался ей, как драгоценности. Смеялись над ним сослуживцы и по поводу тяги к ножам, да только где они все, а его ножи выручали их не раз, он носил три ножа с собой и женщине два пристроил на одежду.
- Остыло вроде, давай поедим. – Он потрогал рукой котелок, не обжигает, значит пойдёт.
Женщина достала ложку и отхлебнула немного, личико её перекосило, но она заставила себя проглотить невкусное варево. Всё-таки волк не заяц, да ещё тощий, а мужчина стойко хлебал похлёбку, аккуратно подвигая ложкой кусочки печени поближе к женщине. Как их зовут, они даже не спрашивали, были у них в прошлой жизни имена, но когда весь твой круг общения один человек, то имя становится чем-то лишним. А женщина уже не кривилась, привыкнув к вкусу еды, когда долго ешь какую-нибудь гадость, она кажется даже ничего себе. Почки безбожно горчили, но это такие мелочи, в общем, живот набили и довольно сытной, хотя и совсем невкусной едой. Снова выглянуло солнце и даже запахло весной, такая весна, наверное, была в Заполярье раньше, только они были на Северном Кавказе. Он даже думал как-то дойти до Сочи, но привычка избегать больших городов взяла своё и это намерение он оставил. Женщина прилегла в маленькой комнате, дрова ещё не прогорели и камень лежал на трубе, заменявшей им печку.
- Обними меня, - сказала она вдруг, – мне страшно.
Страшно могло быть и по причине и просто так, а может стресс от волков, или страх от предстоящих родов.
- Не бойся, - он лёг рядом и обнял её,- у нас всё получится.
Он потёрся носом о её нос, целоваться на морозе они давно разучились.
А потом он начал шептать ей тихо добрые слова и стихи из прошлой жизни и она заснула.
Тогда он потихоньку встал и принёс камень, который уже прилично нагрелся и положил ей в ноги, укрыв волчьей шкурой. После еды ему было тепло, даже немного жарко и заячья шкура на спине промокла от пота, он достал её и начал мять, пока от этого немного толку, но если делать так каждый день, то скоро она станет довольно мягкой. С волчьей шкурой было сложнее, она и больше и ещё не подсохла, чтобы с ней что-то делать, поэтому он сидел и грел руки о трубу, которая ещё не остыла. Ещё недостаточно тепло, а то он выкинул бы наружу кости и кишки волка и на всё это набежали бы крысы, а крысы, это вкусное мясо. Завтра, всё завтра, пока день, он занялся осмотром снаряжения, в рюкзаке на дне ещё лежал НЗ из самодельных батончиков, сколько над ним смеялись, а они здорово их выручают. Правда осталось всего два, и он давно не ел их, отдавая иногда своей спутнице, ей витамины сейчас нужнее, а так всё в хорошем состоянии, удочки отложены до новой зимы, фильтры для воды и анализатор, счётчик Гейгера. Как над ним смеялись, что он рехнулся на катастрофах, так и где они, а он вот живёт и даже собирается стать отцом. Лопатка в такие морозы не сильно помогала, хотя земля иногда отогревалась, и он закапывал за собой отходы, заведя привычку не оставлять следов. Когда он отбил её у тех негодяев, он особенно тщательно маскировал своё присутствие, даже сегодня он скопал снег с кровью и засыпал его свежим снегом. Тот бой он помнил хорошо, все десять патронов тогда нашли цель, но и в него три пули воткнулись, одна очень неприятно, она перевязывала его одеждой бандитов, кровь сочилась и долго не останавливалась, но в итоге он выжил, её стараниями. Расстреляв весь боезапас, он не выкинул карабин, а попросил её обыскать бандитов, семь патронов были ему наградой, благо от АК к нему подходят патроны. А вот брать автомат он не стал, с его жизнью СКС намного лучше. Стемнело, и пора было спать, камень остыл и он отложил его в сторону, прижавшись к своей спутнице, так намного теплее, да и свежую шкуру волка кинул поверх другой мехом вниз, все теплее. Снова снился ему автомат с полным рожком и сон стал тревожным, никогда эти сны не были к добру, в этот раз он никак не мог поднять автомат, а он был ему так нужен, что в итоге он проснулся. Тревога не давала спать, и он осторожно открыл внутреннюю дверь и заглянул в предбанник. Ему показалось, что снег скрипит под осторожными шагами, и он стал прислушиваться.
- Где-то тут стреляли, только не видно ни черта, – раздался шёпот снаружи.
- Ладно, днём посмотрим ещё, – шепнул другой голос и люди ушли.
Это было уже совсем плохо, не хватало, чтобы их обнаружили, да ещё бандиты, хорошо снег выпал ночью, весенний, липкий снег большими хлопьями, он прикрыл все следы, а увидеть их схрон можно было, только подойдя вплотную. Тревога передалась его спутнице и она проснулась, а не найдя рядом своего мужчину, поднялась и пошла его искать в темноте.
- Ты где? – шепнула она.
- Здесь, нас ищут, услышали выстрел.
- Прости меня, – вздохнула она.
- Ты всё верно сделала, втроём они бы меня съели, – говорил он, еле выдыхая, но в тишине всё было прекрасно слышно.
- Что теперь с нами будет?
- Если не найдут, то уйдут через какое-то время, а если найдут, то будем драться. Нам есть, за что биться в этой жизни, еда у нас есть, хотя и паршивая, но всё-таки еда, продержимся.
- Я завтра, наверное, рожу, – она не то радовалась, не то извинялась.
- Ничего, отсюда плохо слышно на улицу, может и не услышат.
- Я попробую не кричать, – она говорила так, как будто была в чём-то виновата.
- Не вини себя, у нас будет всё хорошо, мы же оба хотим этого ребёнка.
Он обнял её так нежно, что она прижалась к нему и попробовала поверить, что всё будет хорошо.
- Давай спать, ночь ещё долго будет.
Утром он дал ей свой батончик, полезная штука. Он сам их готовил и хранил в холодильнике, много вкусных батончиков из кураги, изюма, орехов и шоколада. Холод позволил им сохраниться, и она грызла с удовольствием витаминную сладость, как будто это было самое лучшее в мире блюдо.
- Сегодня огонь не будем разводить, может, уйдут, – как он хотел этого, только мозг сверлила мысль, что неприятности только начинаются.
В итоге так оно и случилось, ещё до обеда начались схватки, она скрутила варежку и зажала зубами, чтобы не кричать, да так и промучилась, пока ребёнок не увидел свет. Малыш заворочался в тёплой шкуре, задёргал ножками и торжествующе закричал, явив себя миру, его, конечно, приложили к груди, но вот шуму он наделал изрядно, а когда он вынес послед и положил в корзинку к костям и требухе, он услышал голос.
- Да у них и мелкий есть, точно тут.
- Мелкий, это хорошо, они вкусные, – мечтательно прохрипел кто-то.
Он так и обмер, это явно была шайка людоедов и теперь их просто так не оставят, будет битва и шансов он пока не мог даже предположить. Вернувшись к женщине, он решил всё рассказать, так надёжнее и честнее.
- Оставайся тут с ним, все дела тут и не выходи, я попробую посмотреть, сколько их.
Он осторожно подошёл к амбразуре, и прислушался. Пока по голосам было трое, но лучше один раз увидеть, другие могли и молчать, и он решил посмотреть. Из амбразуры он рассмотрел двоих, они не участвовали в разговоре, неужели бандитов пятеро, это уже хуже, но действительность оказалась намного хуже. Входная бронедверь имела смотровую щель, и в неё он увидел ещё пятерых. Впрочем, двое вели разговор, значит пока семеро. Даже если их только семеро, это очень плохо, у одного он увидел автомат и если патронов много, то дела их обстоят просто отвратительно. Ещё один был с охотничьим ружьём, достаточно, чтобы убить его, если он примет бой. Только это если бой будет открытым, а пока они в надёжном убежище Он вернулся ненадолго в комнатку.
- Будь наготове закрыть дверь, эта не бронированная, но автомат должна выдержать, они с оружием, сколько патронов не знаю.
Всё, что мог, он сказал, теперь мужчина займётся войной, а женщина будет его ждать. Теперь надо попытаться нанести противнику максимальный урон, минимальными средствами, поэтому тетиву натянуть, карабин в руки, ножи под руками и даже лопатку приготовил, в рукопашной она не хуже ножа, а может и лучше. Спокойно, ты уже сражался с таким количеством, правда тогда и патронов было больше, но тогда ты был и не в бункере. В смотровую щель стрелять бесполезно, она такая узкая, что автоматная пуля не пролетит. Можно из ружья дробью, но это случайность, если он будет стоять за нею. Поэтому надо занять позицию у амбразуры и днём караулить, а ночью возможно и вылазку сделать, если получится и будет достаточно светло. Он жив и русские не сдаются, так что ещё поживём и повоюем. Он сам себя настраивал на поединок, пытаясь убедить себя, что всё конечно серьёзно, но не безнадёжно. А вообще-то было именно безнадёжно, они могли взять его измором, но это в случае, если у них есть еда, что совсем не факт, с едой сейчас явно не богато, а их ещё и много, значит и еды нужно много.
- Щуплый, проверь, что там внутри, только осторожно, – раздался голос снаружи.
Бандит был действительно щуплый и был даже шанс, что он пролезет в амбразуру, поэтому он метнулся к ней и присел, поджидая гостя. Форму амбразура имела такую, что снаружи это была довольно узкая щель, в которую с трудом могла пролезть небольшая голова. Зато потом отверстие расширялось конусом во все стороны, так что вскоре в него пролезла голова и завертелась по сторонам, только вниз не было видно, и Щуплый просунулся немного дальше, но тут его за голову ухватила крепкая рука и полоснула ножом по горлу. Думал он не больше секунды, если так оставить, то Щуплый станет той едой, которая позволит бандитам продержаться. Поэтому он втащил его внутрь и оставил под амбразурой. Шагнув к двери в комнатку, он услышал с улицы голос.
- Ну что там, Щуплый? – видимо ещё не поняли, что их стало на одного меньше.
- Клык, тут шелка в двери, в неё можно посмотреть.
Решение созрело в голове мгновенно, обострённые до звериного состояния инстинкты включились и он присел под смотровой щелью.
- Клык, Щуплый того, ласты склеил, вон лежит.
Момент был подходящим, и он ткнул ножом в смотровую щель, нож пробил что-то и он вытащил его с усилием, похоже на нём кто-то висел с той стороны.
- Паскуда, он Рябого убил, Клык, что с ним делать?
Минус два, хотя ещё ой, как много надо сводить на минус.
- Гранатой козла надо, – видимо Клык решил покончить с такой неприятной «едой», которая никак не хотела идти к ним на обед.
А вот это уже совсем плохо, что там у них за гранаты и сколько их, так наши войска доты и брали, если удавалось подойти близко. Куда? Мозг работал с бешеной скоростью, с одной стороны в комнатке безопаснее, а с другой если Ф-1 рванёт под дверью, то с безопасностью можно распрощаться, и он рискнул кинуться к амбразуре. Это его и спасло, граната влетела в амбразуру и упала прямо ему в руки. РГД не «эфка», время хватило выкинуть её очень даже удачно, граната рванула, и по стону и мату он понял, что кто-то ещё ушёл в минус, а может и не один, зато теперь у бандитов появилась еда, и они смогут взять его измором.
