ГЛАВА 17. В Преисподней – цирк в огнях: я туда зашла на днях!
Выпала из портала я в очень странном месте. Пока летела по радужным путям междумирья, в воображении рисовались разные сказочные райские пейзажи, и рядом с каждым из таких моментально возникала арка перехода, но мне никак не удавалось поникнуть под неё. Не пускало что-то! Видимо, волонтёров там и так было, как собак нерезаных.
Сюда же меня угораздило свалиться совершенно случайно. Среди радуги, по которой, словно трамвай по рельсам, неспешно двигалась я, вдруг образовалась огромная брешь. Чёрная по краям, как жжёная бумага, которую долго держали над горящей свечой, она стремительно разрасталась, съедая цветные полосы. Меня это возмутило до глубины души, и сразу захотелось узнать ответ на извечный русский вопрос: «Кто виноват?». Вот так одна неосторожная мысль может кардинально изменить всё вокруг!
Поскольку, возмущаться по этому поводу было бесполезно, я решила осмотреться и поняла, что высадилась, как волонтёрский десант, на какой-то унылой обширной равнине. По земле стелился сизый туман, будто набегавший откуда-то из-за тёмной полосы горизонта. Было как-то пасмурно, словно перед ливнем, и пусто. То есть абсолютно! Ничего, кроме тумана, насколько хватало глаз! Хотя нет… впереди маячили какие-то неясные очертания. Я побрела к ним, чувствуя, как постепенно сгущаются тучи, и меня начинает охватывать страх.
Подгоняемая этим неприятным чувством, я ускорила шаг и вскоре добралась до входа в неизвестное селение. Надо сказать, что вид деревянного частокола, таранившего нависшее мрачное небо, навевал тревожные мысли, но мне было больше некуда податься, кроме как попробовать войти через приоткрытые ворота. Сначала я осторожно заглянула в щель, и мне в нос ударил резкий запах серы, не предвещавший ничего хорошего, но там, внутри, двигались какие-то неясные силуэты и горели огни. Значит, в этом месте жили люди, и кому-то из них могла понадобиться помощь, а раз эти люди как-то попали сюда, значит, можно было сообща найти выход. Думая так, я зажала нос и неуверенно шагнула внутрь.
– Имя? Тип греха? Срок пребывания? – донёсся откуда-то слева унылый сонный голос.
– Что?! – гнусаво и удивлённо спросила я, уж очень странным был вопрос.
Слева стоял какой-то маленький домик, похожий на сторожевую будку охраны, на стене которой пылился допотопный телефон с оборванным проводом.
– Назови, говорю, своё имя, грешница! Что ж тут непонятного?! – проворчали из будки.
– Да я не грешница вовсе! Волонтёр я! – растерянно пробормотала я в ответ.
Через мгновение передо мной появился лысый дядька, голову которого украшали большие затейливо изогнутые рога, какими можно было бы смело украсить домашний интерьер, подвесив их над камином. На бирке, цеплявшейся к волосатой груди встречающего, значилось: «Б. Мелкий», а сам он старательно оскаливал в улыбке все тридцать шесть (или сколько там у них бывает) зубов. Пока я переваривала увиденное, сохатый, без предупреждения нацепив мне на шею венок из бумажных цветов, радостно завопил:
– Так вы по туристической визе! Добро пожаловать в Микроад!
– Как в ад?! – аж подпрыгнула от этой вести я, забыв о запахе серы и вообще обо всём.
– Вот так! – лысый ткнул когтем, венчавшим его указательный палец, в ветхую табличку, прикреплённую к сторожевой будке.
На ней русским по дереву значилось: «Филиал Преисподней Микроад». Вот уж попала, так попала! Я разразилась гомерическим хохотом, чрезвычайно удивив встречающего.
– Это что же у нас уже филиалы Преисподней стали делать? Одного головного учреждения не хватает что ли? – спросила я, когда мне удалось, наконец, успокоиться.
– Такие времена, знаете ли, – угодливо пояснил сохатый. – Грешников больше, чем при Калигуле, вот и расширяем пределы по самое не хочу.
– Ясно, – сказала я. – И часто у вас тут туристы случаются?
– Не очень, – с готовностью ответил Мелкий Б. – Здесь инфраструктура пока не продумана. Средств, знаете ли, на всё не хватает. Но вас разместим по первому разряду!
– А можно узнать, что значит это «Б» на вашей бирке? – спросила я.
– О! Простите! – звонко хлопнул себя по лбу встречающий. – Я же не представился! Мелкий Бес! К вашим услугам!
Он сделал реверанс и быстро убежал обратно в будку.
– Мне ваше имя тоже надо записать, для истории, – деловито сказал он, высовываясь из окошечка. – Такой порядок. Так как вас, милочка, звать-величать?
Я подумала, что сообщать своё истинное имя первому встречному бесу, тем более мелкому, не очень правильно, и изрекла следующее, зеркально отражая имя задом наперёд:
– Пишите, голубчик! Анила А-ни-лу-ка. Записали?
– Какое странное имя! – насторожившись, заметил Мелкий Бес.
– Не странное, а иностранное, – поспешила его успокоить я.
– Итальяно? – игриво подмигивая, спросил он.
– Си, синьор, – кивнула я.
– Э-э-э-э какая у вас цель визита? – спросил Бес, продолжая что-то писать на жёлтом свитке пергамента. – Увеселительная? Торговая? Или, может быть, эротическая?
Последнее было произнесено им с придыханием и закатыванием глаз.
– Да что вы?! Нет! Мерси вас! – замахала руками я. – Волонтёры себе такого не позволяют! У меня всё серьёзно. Пишите: «спасательная».
– Что же это за цель?! – снова удивился Мелкий Бес. – У нас таких целей и в списке экскурсий нету!
– А вы внесите, – скромно предложила я.
Кивнув, он написал ещё что-то, а потом просунул мне через окошко свиток пергамента, испещрённый какими-то каракулями на непонятном языке, похожий на рецепт врача из бюджетной клиники:
– Подписывайте, дорогая!
– Это по-каковски тут изложено?! – озадаченно спросила я, разглядывая свиток, как неграмотный дикарь племени мумбо-юмбо.
– Бесовское наречие – официальный язык Микроада, – сладко улыбнулся Мелкий Бес, хитро глядя мне в глаза. – Да вы не беспокойтесь! Здесь всё, что вы говорили, слово в слово! Пожалуйте подпись, красавица!
– Ща пожалуем! – проворчала я, взяв протянутое перо.
Стоило приложить к пергаменту эту письменную принадлежность, как перо прокололо мне палец, выдвинувшимся шипом, так что вместо чернил, предполагалось использовать кровь. Вот какие штучки в это филиале! Ну ладно! Мы тоже не лыком шиты! «Я не я, и лошадь не моя!» – размашисто набросала я внизу и отдала пергамент обратно.
– Очень хорошо! – хищно осклабился Мелкий Бес, пряча свиток в коробку, где лежало ещё несколько. – А теперь приступим к выбору экскурсий!
– Мне, пожалуйста, для начала обзорную по Микроаду, – сказала я.
Хождению за экскурсоводами я предпочитала свободное плавание, то есть свободное блуждание без всякого контроля с чьей-либо стороны. Предполагалось, что во время обзорной экскурсии мне удастся улизнуть и осмотреть всё самостоятельно.
– Понимаю! – игриво улыбнулся Мелкий Бес и, выскочив из будки, добавил:
– Пойдёмте выбирать экскурсовода!
– А что есть выбор? – пробормотала я, но сохатый уже волок меня за руку за собой.
Пройдя по пыльной улочке, мы приблизились в какому-то лазу, похожему на вход в погреб. К моему удивлению за дверью нас ожидало огромное пространство без стен, словно вырванное из пустоты, а на нём тусовались десятка два самых разных существ.
– Внимание! Внимание! – рявкнул Мелкий Бес, у которого в руках мгновенно образовалась плётка. – Начинаем смотрины! Смирно!
Существа быстро выстроились в длинную шеренгу, словно войска на параде, и замерли, ожидая нашего вердикта.
– Значит, у нас есть несколько типов экскурсоводов, – пояснил мне Мелкий Бес, – Начнём с самых лучших и дорогих. Вот, например, инкубы! Взгляните! Просто красавцы!
Из шеренги выступило вперёд несколько смазливых и рогатых парней, на которых из одежды не было ничего, даже набедренных повязок. Они эффектно повернулись ко мне, озаряя окрестности своими ослепительными улыбками.
– Не подходят! – сказала я, заставив инкубов сникнуть и уйти обратно в строй.
– Почему?! – удивился Мелкий Бес. – Все брали с удовольствием!
– Не укладываются в формат цели визита, – пояснила я.
– Хорошо! – уважительно кивнул рогоносец. – Тогда вот: ликаны!
Из шеренги выдвинулась группа могучих волосатых громил, от хищных взглядов которых мне стало как-то не по себе.
– Не-не-не! – отрицательно покачала головой я. – Эти вообще не годятся!
Громилы, зарычав от негодования, тоже ушли ни с чем.
– Мне нужен навигатор-собеседник, – сказал я.
По шеренге прокатился тягостный вздох, и все претенденты на роль экскурсовода исчезли.
– Ну тогда вот... – Мелкий Бес развёл руками и отступил назад.
– Что вот? – спросила я, не видя никого, напоминающего экскурсовода.
– Нафигатор, – сказал Мелкий Бес, опустив взгляд в пол.
Я последовала его примеру и рассмеялась, закрыв глаза рукой. У моих ног лежал колобок! Да-да! Хорошенький, румяный, кругленький, он был размером с футбольный мяч и недовольно косился на меня левым глазом. Правый глаз новоявленного экскурсовода украшал синий фингал.
– А что это у него глаз подбит, хотелось бы знать? – спросила я, и пока Мелкий Бес думал над ответом, услышала негромкое:
– А на фига?!
Это сказал колобок, вызвав у меня улыбку.
– Простите! Новый сотрудник, неотёсанный ещё, – пролепетал Мелкий Бес, пнув колобка копытом в румяный бок.
– Он мне подходит! – заявила я, и через несколько минут моя экскурсия по Микроаду началась.
Колобок-нафигатор катился впереди, то и дело задевая носом за камни мостовой и бормоча что-то про развлечения и достопримечательности, а я глазела по сторонам, выжидая удобный момент, чтобы скрыться. Филиал Преисподней в целом показался мне похожим на какой-то захолустный заброшенный городишко из старого вестерна с налётом хоррора: ветхие домишки с выбитыми стёклами в окнах и покосившимися вывесками, узкие пыльные безлюдные улочки с обуглившимися стволами деревьев и зловещая мрачная тишина. С такой инфраструктурой туристов сюда палкой не загонишь!
На домах, стоило к ним приблизиться, появлялись странные надписи, расположенные на шумно разворачивавшихся пергаментах. Сначала я не обращала на них внимания, но, наконец, взгляд зацепился за одну из них, заставив меня покраснеть и рассмеяться, потому что надпись гласила: «Преисподней власть – греши девка всласть!». Но рассмешили меня, даже не эти строки, а подпись автора: «С. Аццкий». Кто бы это мог быть? Местный экстравагантный поэт? В общем, с этого момента я уже начала читать все надписи подряд, и они услужливо появлялись на стенах домов, на мостовой и даже в небе.
«Греши и кайся, кайся и греши – весь смысл существования души!» (С. Аццкий)
«Живём лишь раз. К чему же нам мораль? Сыграть в рулетку с жизнью не пора ль?» (С. Аццкий)
«В любви, в войне и в вере на века заметна власть простого медяка!» (С. Аццкий)
– А кто этот С. Аццкий? – спросила я у колобка.
Колобок затормозил и удивлённо взглянул на меня уцелевшим глазом.
– Как это кто?! – воскликнул он. – Аццкий Сотона – начальство местное! Прогневать его – последнее дело.
– Заведующий Филиалом Ада – поэт? – Новый приступ смеха чуть не свалил меня на землю. – Где же его аццкая резиденция?
– Тебе повезло, он третьего дня отбыл с рабочим визитом к иностранным коллегам, – сказал колобок.
Вот это новости! И смеяться бы мне до сердечного приступа, если бы не странный снег, посыпавшийся из прорехи в нависших, как огромные мешки, тёмных облаках. Вроде бы что ж тут странного? Но, хлопья тоже были какие-то тёмные, а когда первые из них достигли домов и земли, в местах их соприкосновения с поверхностью вспыхивало пламя, от которого быстро занимались крыши и трава. Теперь было понятно, почему в городе не было ни одного живого дерева, только обугленные стволы, а дома находились в таком ужасном состоянии. Облака стремительно летели в нашу сторону, и мне уже стало не до веселья.
– Пеплопад! – крикнул колобок и покатился вперёд по направлению к ближайшему дому.
Мне ничего не оставалось, как помчаться за ним. В какой-то момент я даже подхватила моего экскурсовода на руки и, прижимая к груди, побежала вперёд (так получалось быстрее). В доме было темно и пахло пылью.
– Внизу люк! – подсказал мне колобок, заметив, что я замешкалась в коридоре.
Я положила его на пол и, с трудом открыв дверцу, посмотрела в образовавшееся отверстие, ожидая увидеть темноту и тенёта, но вместо этого взору открылся огромный зал, полный расфуфыренных гостей.
– Опускайтесь, красавица! – крикнул мне снизу молодой инкуб. – Все уже здесь, только вас ждали!
Формулировка приглашения неприятно царапнула сознание, но выбора у меня не было, потому что пеплопад достиг нашего укрытия, заполняя верхние этажи дымом и огнём. А рядом с люком появилась надпись:
«Испей до дна утех моих фиал, не зря же создан этот Филиал!» (С. Аццкий)
Нахмурившись, я аккуратно прижала к груди колобка и спустилась вниз. Люк закрылся за нами настолько плотно, что открыть его изнутри и выбраться назад в город, я бы не смогла. Ну ладно! Поглядим, что за утехи такие хвалёные! Я осмотрелась, поразившись царившей вокруг жаре, количеству народа и масштабам зала. Он был просто огромен! И всё это пространство состояло из столов, мягких тюфяков и местной публики, пребывающей в угаре беспечных развлечений.
Тут были ненасытные утробы, поглощавшие кучу яств, от которых ломились столы и подносы в руках юрких сохатых официантов, тайные эротоманы, обнимавшие своих адских любовников, лентяи, праздно валявшиеся на полу и прочие олицетворения смертных и не очень грехов человеческих.
– Ничего не ешь и не пей здесь! – тихо сказал колобок, когда вокруг не осталось ни одного сохатого.
– А что такое? – спросила я.
– Если не хочешь стать, как они, – добавил он.
Я вгляделась в его лицо, вдруг подумав, что, если бы не слишком круглая форма, оно было бы красивым, даже аристократичным.
– Послушай, а как ты стал … экскурсоводом? – спросила я.
– Иди вперёд за кулисы! – вместо ответа сказал колобок. – Здесь много лишних ушей.
Я решила последовать его совету и незаметно, как бы праздно шатаясь, дошла до кулис. За ними была кухня. Я спряталась в укромном уголке, наблюдая, как повара в надетых на волосатые тела грязных окровавленных фартуках готовят еду. Первая же проверка СЭС закрыла бы этот филиал с треском!
– Что они там жарят? – прошептала я, втянув носом запах жжёной кожи.
– Грешников! – холодно произнёс колобок.
– Как?! – испугалась я, в ужасе взглянув на разделываемые туши.
– Шутка, – успокоил меня колобок, а потом добавил, видно желая окончательно добить мою нервную систему:
– Грешников жарят этажом ниже и не для еды!
– А эти кто? Те, что в зале, – спросила я. – Не грешники?
– Экскурсанты, – прошептал колобок. – Я тоже был как они, развлекался, пил эликсиры забвения, которые тут выдают за вино. А потом пришла пора платить по счетам. Помнишь, договор, который ты подписала кровью при входе? Там указана цена, просто ты о ней не знаешь, а когда узнаешь, тебе будет нечем заплатить, кроме себя самой.
– Я его подписала так, что мне никакая оплата не грозит, – весело сказала я.
– Когда они это заметят, заставят тебя подписать новый, уже как следует! – не разделяя моей радости сказал колобок.
