Вечером после ритуала у реки. Мы наконец-то ужинали одни. Отец, братья и я. Все молчали. Никто не смел поднимать взор друг на друга. Неожиданно отец произнёс:
- Никита, завтра же возьми всё что пожелаешь и покинь Ирхийские земли. Видеть тебя не могу. Твоя вина… Ты не уберёг… - тихим дрожащим голосом произнёс отец.
- Отец – подаёт голос Александр – в том нет его вины. Я был там, Никита изо всех сил старался защитить матушку, но их было слишком много.
- Я много раз говорил не выходить за стены без сопровождения! Я велел людей взять! И в тот день приказал с Захаром идти! Не послушал… Не уберёг…хотя знал, что опасность есть…
- Отец ты расстроен, не спеши с решение! Не руби с плеча! – продолжал уговаривать Александр.
- Довольно! – грохнул отец кулаком по столу - Я своего решения не изменю! Коли так радеешь за брата убирайся вместе с ним!
Александр нахмурился и произнёс:
- Как пожелаешь, отец!
Слово «отец» он выделил особенно чётко. Я не испытывал чувств, отлично действовал отвар лекаря, но понимание чего-то важного и неотвратимо-страшного проникло даже в моё помутнённое сознание. Никита уставился на брата и еле заметно помотал головой, на что тот только нахмурился.
Я замер на месте. Дыхание перехватило.
Отец продолжил, тихим, ровным голосом:
- Отныне Никита ты сам по себе. В этом доме тебе не рады и пока я жив, чтобы ноги твоей на моей земле не было! Ты Александр коли с ним отправишься, судьбу его разделишь! – произнося последнюю фразу он сжал кулаки. Встал и вышел из зала.
Никита громко выдохнул и обхватил голову руками. Александр откинулся на спинку стула. Молчит. В глазах печаль и тревога.
- Тебе не нужно уходить со мной? – тихо сказал Никита.
- Нет нужно. Ты же знаешь, я за правду. Да и куда ты без меня. Со своим характером сгинешь же.
Александр положил свою руку на плечо брата, тот посмотрел на него в ответ с неодобрением.
- И всё же не стоит…
Александр прервал его на полуслове:
- Не будем спорить брат. Это моё решение и я его не изменю.
Я смотрел на них и сердце моё сжималось. По щеке скатилась одинокая слеза. Всё же подавить такие сильные чувства до конца не в силах даже отвар.
Тем вечером я приходил в покои отца, просил…, умолял его не отсылать братьев, но он был непреклонен. Казалось, что со смертью матушки он как будто сердца лишился.
Мне запретили провожать их. Из окна своих покоев, я наблюдал как братья верхом на лошадях выезжают за ворота крепости. Жизнь рухнула. Как будто невидимая стена упала мне на грудь. Придавила лёгкие, стало трудно дышать. Как же я теперь буду жить?
Мамы нет…
Братьев нет…
Дальше потянулись унылые дни. Они складывались в недели.
Недели в месяцы, а месяцы в годы.
Тогда я осознал, что детство моё кончилось в тот самый момент как за спинами братьев захлопнулись ворота крепости. Отца я совсем не видел и очень скоро привык к этому. Он постоянно был в разъездах, то по стране, то по другим государствам, всё пытался попасть в Барвару, да постоянно получал отказ от тамошнего правителя, а в последнее время совсем занемог и перестал покидать собственные покои. Он больше уже никогда не был прежним.
Самыми близкими людьми для меня стали нянька Дара, Демьян, да Захар. Практически всё свободное время я проводил в казарме. Даже иногда ночевал там. Как сказал Демьян: - «воин из меня получается сносный».
«Но не такой, как Никита» - добавляю я. «Не такой» - подтверждает мужик.
Время пролетело быстро.
Завтра мне исполнится двадцать лет.
За окном начинает светать. Пора вставать. Это не первая моя бессонная ночь, да скорее всего и не последняя. За десять лет их было огромное множество. Иногда, всё же мне удаётся заснуть, но кошмары, ставшие моими вечными спутниками, не дают насладиться этими редчайшими моментами покоя.
Оглядываю свою комнату. Все, как и раньше. Кровать, стол у стены рядом с окном. На нём немного книг, свитки, чернила. Рядом со стеной у входа сундук с одеждой и дверь в умывальню. Всё, как всегда.
Иду умываться. Смежная комната, помещение небольшое. Лавка. Таз с водой для умывания. Деревянная кадка для купания. Маленькое зеркало на стене.
Наклоняюсь над тазом. В лицо пышет пар. Тётка Дара успела принести горячей воды. Знает, что встаю с рассветом. Умываюсь. Поднимаю глаза и вижу своё отражение в зеркале. Русые волосы, тёмные брови, серые глаза, чуть курносый нос и полные губы. Я довольно высок и широк в плечах, но всё равно меньше, чем мои сверстники. Щупловат.
Вытер лицо и шею полотенцем. Вернулся в покои. Сменил одежду.
С утра не ем. С начало иду в казармы к Захару. После смерти матери моим обучением занимается в основном он, да дядька Демьян. Только начало светать и на улице сохраняется полумрак. У дверей казармы замечаю воеводу. Он стоит, прислонившись плечом к стене и смотрит куда-то в даль.
Захар высокий коренастый мужчина. У него тёмная борода, такие же тёмные длинные волосы, собранные в хвост. Круглое лицо, карие глаза. Одет он в красную рубаху и легкие ирхийские латы. Они выглядят как пластины, соединённые между собой ремешками, покрывают собою грудь и спину воина. На предплечьях наручи. На ногах тёмные матерчатые штаны и кожаные сапоги.
Подойдя ближе, замечаю, что он смотрит на меня. Я киваю воеводе в знак приветствия, он делает то же самое, а затем я прохожу внутрь казарм. По длинным коридорам дохожу до оружейных. Там толпятся парни, мы все примерно одного возраста и вместе обучаемся ратному делу.
То, что я наследник создавало определённые трудности и Захар высказывал сильное недовольство о моём желании обучаться на ровне со всеми, но я настоял. Наверное тогда, хотелось хотя бы некоторое время не чувствовать себя одиноким. По началу и у меня, и других были попытки сблизиться, но позже я понял, что это плохая идея, ибо всегда, при любых обстоятельствах во мне видят только сына правителя, а не человека, друга или соратника. Сейчас всё моё общение с окружающими людьми сводится лишь к простому приветствию, не более.
Это странно, но постепенно ты начинаешь привыкать к одиночеству и в какой-то момент наличие людей вокруг их простые вопросы, желания поговорить становятся тебе в тягость. Тогда в голове зарождается убеждение, что одному спокойнее, и вроде как даже лучше. И ты живёшь с ним, свыкаешься и начинает воспринимать всё как должное. Вроде так и нужно - всегда быть одному, никому не доверять и ни у кого, ничего не просить. Да и не положено наследнику просить…
Я с этим убеждением сроднился достаточно близко, от того молча прохожу сквозь толпу, беру что надо, надеваю и не спеша выхожу к воеводе.
Теперь на мне, так же, как и на нём красуется ирхийская броня, наручи и меч. Этот меч я выиграл в состязании пару лет назад. Он из хорошей стали, работы искусного Валадийского мастера.
Валадия – это не большое государство. Состоящее из нескольких десятков городов. Расположена она на большом острове посреди океана.
Валадия - рай для торговцев. Туда рекой стекаются самые редкие, самые лучшие товары.
Из пяти государств нашего мира, Валадия самая богатая. У нас говорят: «Хочешь разбогатеть, отправляйся в Валадию». Сам я там никогда не бывал, но людская молва доносит, что края те, сказочно красивые и богатые.
Тогда Захар объявил испытание и в награду за победу пообещал любое оружие из его запасов. Я победил. Бился в кулачном бою шесть раз и в каждом одержал победу. Подозреваю, что соперники мои побоялись тогда бить наследника в полную силу, от того победа не совсем оправданная, но мне если честно уже давно плевать на это.
Правда побили меня тогда всё же знатно, пару дней пришлось отлежаться в покоях под присмотром лекаря. Но боль физическую, я давным-давно привык терпеть. Она ничто по сравнению с душевной. Лишь напоминает тебе о том, что ты всё еще жив.
Я, конечно, щупловат и силы во мне не так много, но моя скорость и выносливость помогают измотать врага, а это уже неплохой шанс на победу.
Ожидая остальных, я и воевода стояли у казарм. Он вдруг произнёс своим хрипловатым грубым голосом:
- Праздник сегодня у тебя. Важный день. Поздравляю! - Положив руку мне на плечо.
Я не сразу понял о чём это он. Наконец осознав суть сказанного, я хмыкнул в ответ и кивнул головой. Мол «спасибо». За годы, проведённые бок о бок, мы научились понимать друг друга без слов. Неуклюжие поздравления воеводы пусть и не сильно, но грели мою ледяную душу.
Наконец юноши небольшой вереницей потянулись к выходу. Образовав вокруг воеводы скопление и повинуясь его зычному приказу «За мной! На поле!» построившись отправились в след за ним.
Поле расположено позади замка и огорожено дополнительной стеной. Пройти в него можно только через казармы и конюшни, дойдя до задних ворот. Оно достаточно большое, округлое. Трава на нём скошена.
Наша подготовка всегда начинается с бега по кругу. Сколько будет кругов решает Захар. Дальнейшие занятия зависели от того, чему именно хотел обучить нас воевода. Всегда был кулачный бой и бой на мечах, иногда добавлялся бой верхом на лошадях и с несколькими противниками, реже применялся бой между отрядами.
Сегодня у нас кулачный бой один на один. Мы разбились на пары. Сняли доспехи. Закатали рукава. Встали друг напротив друга. Мне в противники достался коренастый парень, светловолосый, высокий. Хоть убей не помню его имени. Если честно, я и пары имён из тех, с кем тренируюсь бок о бок уже много лет не помню. Так проще. Никакой жалости, никакого сострадания или дружеских чувств. Он – враг. Моя задача победить.
Парень широко расставляет руки, чуть наклоняется вперёд и начинает движение по кругу. Я ступаю следом как бы преследуя «добычу». Вдруг он делает выпад вперёд и пытается меня поймать руками. Ухожу вниз и вправо. Замахиваюсь и бью кулаком в лицо. Он заваливается назад. Вскакивает. Молодец улыбается кровавой улыбкой и сплёвывает себе под ноги.
С рыком срывается с места и замахивается левой рукой. Ныряю вниз и отклоняюсь от удара. Следом не успеваю среагировать пропускаю удар справа. Голова отлетает назад. Выпрямляюсь. Пропускаю удар слева по рёбрам. Отшатываюсь. Быстро прихожу в себя и бью справа в живот. Противник пропускает удар и сгибается пополам. Сразу же наношу удар справа сверху по голове. Парень падает. Победа за мной.
Выравниваю дыхание, впереди ещё три боя. Пропускаю по паре ударов в следующем бою, но все же выигрываю. А вот в последнем битве удача покидает меня и пропустив пару ударов по корпусу, не успеваю увернуться и получаю удар прямо в челюсть. Валюсь на землю и отключаюсь на пару минут.
Захар даёт команду мне закончить тренировку. Я возмущённо пытаюсь сопротивляться, но он и слушать ничего не желает. Шкура единственного наследника слишком дорога, чтобы её портить.
Спустя какое-то время все отправляемся в казарму. Оставляю амуницию и не спеша бреду в крепость. Там меня встречает тётка Дара, заключает в свои неуклюжие объятия причитая и всхлипывая:
- Игнатушка! День-то сегодня какой! Праздник! Двадцать годков исполнилося! Возмужал!
- Было бы что праздновать – ворчу я и пытаюсь вырваться из цепких рук женщины.
- А я тебе пирог яблочный испекла. Устал небось на своих тренировках? Совсем вас Захар загонял! Вон тощий какой!
Я молча сажусь за стол. Трапезничать привык на кухне, в одиночестве, под размеренное щебетание Дары. За годы научился не вслушиваться в её глупую болтовню. Лишь изредка киваю головой и хмыкаю, имитируя заинтересованность. По положению необходимо бы, со всеми почестями есть в обеденной зале, из дорогой посуды, да серебряными приборами, но я этого не люблю. Слишком уж большой этот зал для меня одного, а дорогая посуда лишний раз напоминает кто я и что меня ждёт впереди. Не то чтобы я не доволен своей участью. Быть наследником большого сильного государства не так уж и плохо, но иногда, где-то внутри меня поднимает свою огромную голову жуткая тоска по жизни простого человека, вольного и свободного. Хотя уж чего-чего, а свободного времени у меня предостаточно, правда лишь внутри крепости, как в клетке.
Иногда даже завидую братьям. Они-то в отличии от меня вольны жить как им вздумается. Батюшке иногда докладывают об их жизни, но то больше инициатива Захара, чем самого правителя Игоря Ирхийского, он о своих старших детях и слышать ничего не желает. Да и младшим из наследников не очень-то интересуется. С отцом мы перестали ладить ещё со дня смерти матери. По началу я пытался хоть как-то обратить на себя его внимание, но со временем понял, что это бесполезно и решил просто существовать, потому что жизнью моё пребывание в крепости трудно назвать.
В последние годы, Правитель стал всё чаще жаловаться на здоровье. Но даже это обстоятельство не позволило ему стать ближе ко мне. Как бы я не старался, не пытался, а видеть меня чаще чем того требуется для государственных дел он не желает. Вроде меня и нет вовсе, или я как не родной. Необходим по долгу государственному, но не для него лично.
И со временем я привык. Научился с этим жить и справляться. Теперь меня это практически не тревожит.
- Игнат, снова ты на кухне трапезничаешь?! Неровен час правителем станешь, а манеры как у мужика застенного!
Я неспеша отрываться от трапезы оглянулся, на пороге кухни стоит один из советников отца
– Пантелей – равнодушно произнёс я. Тот от такого приветствия лишь недовольно хмыкнул. Привык уже как он говорит к моим «манерам».
Смотрю на него вопросительно, сам продолжаю есть. После тренировки на аппетит не жалуюсь. Советник подходит к столу и встаёт передо мной. Смотрит серьёзно.
- Отец приказывает тебе посетить его покои – говорит мужчина.
А вот это неожиданно. Хмурюсь пытаясь припомнить, когда в последний раз он изъявлял желание встретиться. Кажется полгода назад. По первости чего я только не вытворял чтобы заполучить расположение отца. Один раз даже сбежал из крепости, но всё безрезультатно. Отец даже толком не злился. Проводил по мне равнодушным взглядом отдавая очередной приказ о наказании.
Даже интересно чего ему вдруг понадобилось от меня? Загляну после трапезы. Не займёт же это много времени, а то у меня сегодня ещё тренировка с Демьяном.
- Хорошо – бросаю советнику равнодушно и ем дальше. Он, вздохнув молча уходит.
Как и планировал закончив есть и поблагодарив Дару за вкусности направляюсь в покои отца. С тех пор как ему не здоровится, он всё реже выходит из них. Это обстоятельство не может не беспокоить. Случишь что с ним и клетка захлопнется окончательно. Наследник Игнат перестанет быть просто наследником, а будет обременён управлением целого Государства. Я не глуп и понимаю, что это когда-нибудь да случится, но пусть уж лучше поздно, чем рано. Есть конечно вариант, и я часто его всерьёз обдумываю, после смерти отца обратиться к братьям и переложить эту «почесть» на их плечи, но кто знает согласятся ли они.
Задумавшись, поднимаюсь на верх, но почему-то прохожу коридор с покоями отца. В голове какой-то туман, кажется, что иду как во сне. Ноги несут меня сами, в голове нет даже мысли остановиться или повернуть назад. Снова поднимаюсь. Дальше небольшая площадка и ещё одна лестница. Поворачиваю направо. Снова лестница и я, почему-то, у нужной мне именно сейчас, но совсем незнакомой, двери.
- Никита, завтра же возьми всё что пожелаешь и покинь Ирхийские земли. Видеть тебя не могу. Твоя вина… Ты не уберёг… - тихим дрожащим голосом произнёс отец.
- Отец – подаёт голос Александр – в том нет его вины. Я был там, Никита изо всех сил старался защитить матушку, но их было слишком много.
- Я много раз говорил не выходить за стены без сопровождения! Я велел людей взять! И в тот день приказал с Захаром идти! Не послушал… Не уберёг…хотя знал, что опасность есть…
- Отец ты расстроен, не спеши с решение! Не руби с плеча! – продолжал уговаривать Александр.
- Довольно! – грохнул отец кулаком по столу - Я своего решения не изменю! Коли так радеешь за брата убирайся вместе с ним!
Александр нахмурился и произнёс:
- Как пожелаешь, отец!
Слово «отец» он выделил особенно чётко. Я не испытывал чувств, отлично действовал отвар лекаря, но понимание чего-то важного и неотвратимо-страшного проникло даже в моё помутнённое сознание. Никита уставился на брата и еле заметно помотал головой, на что тот только нахмурился.
Я замер на месте. Дыхание перехватило.
Отец продолжил, тихим, ровным голосом:
- Отныне Никита ты сам по себе. В этом доме тебе не рады и пока я жив, чтобы ноги твоей на моей земле не было! Ты Александр коли с ним отправишься, судьбу его разделишь! – произнося последнюю фразу он сжал кулаки. Встал и вышел из зала.
Никита громко выдохнул и обхватил голову руками. Александр откинулся на спинку стула. Молчит. В глазах печаль и тревога.
- Тебе не нужно уходить со мной? – тихо сказал Никита.
- Нет нужно. Ты же знаешь, я за правду. Да и куда ты без меня. Со своим характером сгинешь же.
Александр положил свою руку на плечо брата, тот посмотрел на него в ответ с неодобрением.
- И всё же не стоит…
Александр прервал его на полуслове:
- Не будем спорить брат. Это моё решение и я его не изменю.
Я смотрел на них и сердце моё сжималось. По щеке скатилась одинокая слеза. Всё же подавить такие сильные чувства до конца не в силах даже отвар.
***
Тем вечером я приходил в покои отца, просил…, умолял его не отсылать братьев, но он был непреклонен. Казалось, что со смертью матушки он как будто сердца лишился.
Мне запретили провожать их. Из окна своих покоев, я наблюдал как братья верхом на лошадях выезжают за ворота крепости. Жизнь рухнула. Как будто невидимая стена упала мне на грудь. Придавила лёгкие, стало трудно дышать. Как же я теперь буду жить?
Мамы нет…
Братьев нет…
Дальше потянулись унылые дни. Они складывались в недели.
Недели в месяцы, а месяцы в годы.
Тогда я осознал, что детство моё кончилось в тот самый момент как за спинами братьев захлопнулись ворота крепости. Отца я совсем не видел и очень скоро привык к этому. Он постоянно был в разъездах, то по стране, то по другим государствам, всё пытался попасть в Барвару, да постоянно получал отказ от тамошнего правителя, а в последнее время совсем занемог и перестал покидать собственные покои. Он больше уже никогда не был прежним.
Самыми близкими людьми для меня стали нянька Дара, Демьян, да Захар. Практически всё свободное время я проводил в казарме. Даже иногда ночевал там. Как сказал Демьян: - «воин из меня получается сносный».
«Но не такой, как Никита» - добавляю я. «Не такой» - подтверждает мужик.
Время пролетело быстро.
Завтра мне исполнится двадцать лет.
Глава 2 «Пророчество»
За окном начинает светать. Пора вставать. Это не первая моя бессонная ночь, да скорее всего и не последняя. За десять лет их было огромное множество. Иногда, всё же мне удаётся заснуть, но кошмары, ставшие моими вечными спутниками, не дают насладиться этими редчайшими моментами покоя.
Оглядываю свою комнату. Все, как и раньше. Кровать, стол у стены рядом с окном. На нём немного книг, свитки, чернила. Рядом со стеной у входа сундук с одеждой и дверь в умывальню. Всё, как всегда.
Иду умываться. Смежная комната, помещение небольшое. Лавка. Таз с водой для умывания. Деревянная кадка для купания. Маленькое зеркало на стене.
Наклоняюсь над тазом. В лицо пышет пар. Тётка Дара успела принести горячей воды. Знает, что встаю с рассветом. Умываюсь. Поднимаю глаза и вижу своё отражение в зеркале. Русые волосы, тёмные брови, серые глаза, чуть курносый нос и полные губы. Я довольно высок и широк в плечах, но всё равно меньше, чем мои сверстники. Щупловат.
Вытер лицо и шею полотенцем. Вернулся в покои. Сменил одежду.
С утра не ем. С начало иду в казармы к Захару. После смерти матери моим обучением занимается в основном он, да дядька Демьян. Только начало светать и на улице сохраняется полумрак. У дверей казармы замечаю воеводу. Он стоит, прислонившись плечом к стене и смотрит куда-то в даль.
Захар высокий коренастый мужчина. У него тёмная борода, такие же тёмные длинные волосы, собранные в хвост. Круглое лицо, карие глаза. Одет он в красную рубаху и легкие ирхийские латы. Они выглядят как пластины, соединённые между собой ремешками, покрывают собою грудь и спину воина. На предплечьях наручи. На ногах тёмные матерчатые штаны и кожаные сапоги.
Подойдя ближе, замечаю, что он смотрит на меня. Я киваю воеводе в знак приветствия, он делает то же самое, а затем я прохожу внутрь казарм. По длинным коридорам дохожу до оружейных. Там толпятся парни, мы все примерно одного возраста и вместе обучаемся ратному делу.
То, что я наследник создавало определённые трудности и Захар высказывал сильное недовольство о моём желании обучаться на ровне со всеми, но я настоял. Наверное тогда, хотелось хотя бы некоторое время не чувствовать себя одиноким. По началу и у меня, и других были попытки сблизиться, но позже я понял, что это плохая идея, ибо всегда, при любых обстоятельствах во мне видят только сына правителя, а не человека, друга или соратника. Сейчас всё моё общение с окружающими людьми сводится лишь к простому приветствию, не более.
Это странно, но постепенно ты начинаешь привыкать к одиночеству и в какой-то момент наличие людей вокруг их простые вопросы, желания поговорить становятся тебе в тягость. Тогда в голове зарождается убеждение, что одному спокойнее, и вроде как даже лучше. И ты живёшь с ним, свыкаешься и начинает воспринимать всё как должное. Вроде так и нужно - всегда быть одному, никому не доверять и ни у кого, ничего не просить. Да и не положено наследнику просить…
Я с этим убеждением сроднился достаточно близко, от того молча прохожу сквозь толпу, беру что надо, надеваю и не спеша выхожу к воеводе.
Теперь на мне, так же, как и на нём красуется ирхийская броня, наручи и меч. Этот меч я выиграл в состязании пару лет назад. Он из хорошей стали, работы искусного Валадийского мастера.
Валадия – это не большое государство. Состоящее из нескольких десятков городов. Расположена она на большом острове посреди океана.
Валадия - рай для торговцев. Туда рекой стекаются самые редкие, самые лучшие товары.
Из пяти государств нашего мира, Валадия самая богатая. У нас говорят: «Хочешь разбогатеть, отправляйся в Валадию». Сам я там никогда не бывал, но людская молва доносит, что края те, сказочно красивые и богатые.
Тогда Захар объявил испытание и в награду за победу пообещал любое оружие из его запасов. Я победил. Бился в кулачном бою шесть раз и в каждом одержал победу. Подозреваю, что соперники мои побоялись тогда бить наследника в полную силу, от того победа не совсем оправданная, но мне если честно уже давно плевать на это.
Правда побили меня тогда всё же знатно, пару дней пришлось отлежаться в покоях под присмотром лекаря. Но боль физическую, я давным-давно привык терпеть. Она ничто по сравнению с душевной. Лишь напоминает тебе о том, что ты всё еще жив.
Я, конечно, щупловат и силы во мне не так много, но моя скорость и выносливость помогают измотать врага, а это уже неплохой шанс на победу.
Ожидая остальных, я и воевода стояли у казарм. Он вдруг произнёс своим хрипловатым грубым голосом:
- Праздник сегодня у тебя. Важный день. Поздравляю! - Положив руку мне на плечо.
Я не сразу понял о чём это он. Наконец осознав суть сказанного, я хмыкнул в ответ и кивнул головой. Мол «спасибо». За годы, проведённые бок о бок, мы научились понимать друг друга без слов. Неуклюжие поздравления воеводы пусть и не сильно, но грели мою ледяную душу.
Наконец юноши небольшой вереницей потянулись к выходу. Образовав вокруг воеводы скопление и повинуясь его зычному приказу «За мной! На поле!» построившись отправились в след за ним.
Поле расположено позади замка и огорожено дополнительной стеной. Пройти в него можно только через казармы и конюшни, дойдя до задних ворот. Оно достаточно большое, округлое. Трава на нём скошена.
Наша подготовка всегда начинается с бега по кругу. Сколько будет кругов решает Захар. Дальнейшие занятия зависели от того, чему именно хотел обучить нас воевода. Всегда был кулачный бой и бой на мечах, иногда добавлялся бой верхом на лошадях и с несколькими противниками, реже применялся бой между отрядами.
Сегодня у нас кулачный бой один на один. Мы разбились на пары. Сняли доспехи. Закатали рукава. Встали друг напротив друга. Мне в противники достался коренастый парень, светловолосый, высокий. Хоть убей не помню его имени. Если честно, я и пары имён из тех, с кем тренируюсь бок о бок уже много лет не помню. Так проще. Никакой жалости, никакого сострадания или дружеских чувств. Он – враг. Моя задача победить.
Парень широко расставляет руки, чуть наклоняется вперёд и начинает движение по кругу. Я ступаю следом как бы преследуя «добычу». Вдруг он делает выпад вперёд и пытается меня поймать руками. Ухожу вниз и вправо. Замахиваюсь и бью кулаком в лицо. Он заваливается назад. Вскакивает. Молодец улыбается кровавой улыбкой и сплёвывает себе под ноги.
С рыком срывается с места и замахивается левой рукой. Ныряю вниз и отклоняюсь от удара. Следом не успеваю среагировать пропускаю удар справа. Голова отлетает назад. Выпрямляюсь. Пропускаю удар слева по рёбрам. Отшатываюсь. Быстро прихожу в себя и бью справа в живот. Противник пропускает удар и сгибается пополам. Сразу же наношу удар справа сверху по голове. Парень падает. Победа за мной.
Выравниваю дыхание, впереди ещё три боя. Пропускаю по паре ударов в следующем бою, но все же выигрываю. А вот в последнем битве удача покидает меня и пропустив пару ударов по корпусу, не успеваю увернуться и получаю удар прямо в челюсть. Валюсь на землю и отключаюсь на пару минут.
Захар даёт команду мне закончить тренировку. Я возмущённо пытаюсь сопротивляться, но он и слушать ничего не желает. Шкура единственного наследника слишком дорога, чтобы её портить.
Спустя какое-то время все отправляемся в казарму. Оставляю амуницию и не спеша бреду в крепость. Там меня встречает тётка Дара, заключает в свои неуклюжие объятия причитая и всхлипывая:
- Игнатушка! День-то сегодня какой! Праздник! Двадцать годков исполнилося! Возмужал!
- Было бы что праздновать – ворчу я и пытаюсь вырваться из цепких рук женщины.
- А я тебе пирог яблочный испекла. Устал небось на своих тренировках? Совсем вас Захар загонял! Вон тощий какой!
Я молча сажусь за стол. Трапезничать привык на кухне, в одиночестве, под размеренное щебетание Дары. За годы научился не вслушиваться в её глупую болтовню. Лишь изредка киваю головой и хмыкаю, имитируя заинтересованность. По положению необходимо бы, со всеми почестями есть в обеденной зале, из дорогой посуды, да серебряными приборами, но я этого не люблю. Слишком уж большой этот зал для меня одного, а дорогая посуда лишний раз напоминает кто я и что меня ждёт впереди. Не то чтобы я не доволен своей участью. Быть наследником большого сильного государства не так уж и плохо, но иногда, где-то внутри меня поднимает свою огромную голову жуткая тоска по жизни простого человека, вольного и свободного. Хотя уж чего-чего, а свободного времени у меня предостаточно, правда лишь внутри крепости, как в клетке.
Иногда даже завидую братьям. Они-то в отличии от меня вольны жить как им вздумается. Батюшке иногда докладывают об их жизни, но то больше инициатива Захара, чем самого правителя Игоря Ирхийского, он о своих старших детях и слышать ничего не желает. Да и младшим из наследников не очень-то интересуется. С отцом мы перестали ладить ещё со дня смерти матери. По началу я пытался хоть как-то обратить на себя его внимание, но со временем понял, что это бесполезно и решил просто существовать, потому что жизнью моё пребывание в крепости трудно назвать.
В последние годы, Правитель стал всё чаще жаловаться на здоровье. Но даже это обстоятельство не позволило ему стать ближе ко мне. Как бы я не старался, не пытался, а видеть меня чаще чем того требуется для государственных дел он не желает. Вроде меня и нет вовсе, или я как не родной. Необходим по долгу государственному, но не для него лично.
И со временем я привык. Научился с этим жить и справляться. Теперь меня это практически не тревожит.
- Игнат, снова ты на кухне трапезничаешь?! Неровен час правителем станешь, а манеры как у мужика застенного!
Я неспеша отрываться от трапезы оглянулся, на пороге кухни стоит один из советников отца
– Пантелей – равнодушно произнёс я. Тот от такого приветствия лишь недовольно хмыкнул. Привык уже как он говорит к моим «манерам».
Смотрю на него вопросительно, сам продолжаю есть. После тренировки на аппетит не жалуюсь. Советник подходит к столу и встаёт передо мной. Смотрит серьёзно.
- Отец приказывает тебе посетить его покои – говорит мужчина.
А вот это неожиданно. Хмурюсь пытаясь припомнить, когда в последний раз он изъявлял желание встретиться. Кажется полгода назад. По первости чего я только не вытворял чтобы заполучить расположение отца. Один раз даже сбежал из крепости, но всё безрезультатно. Отец даже толком не злился. Проводил по мне равнодушным взглядом отдавая очередной приказ о наказании.
Даже интересно чего ему вдруг понадобилось от меня? Загляну после трапезы. Не займёт же это много времени, а то у меня сегодня ещё тренировка с Демьяном.
- Хорошо – бросаю советнику равнодушно и ем дальше. Он, вздохнув молча уходит.
Как и планировал закончив есть и поблагодарив Дару за вкусности направляюсь в покои отца. С тех пор как ему не здоровится, он всё реже выходит из них. Это обстоятельство не может не беспокоить. Случишь что с ним и клетка захлопнется окончательно. Наследник Игнат перестанет быть просто наследником, а будет обременён управлением целого Государства. Я не глуп и понимаю, что это когда-нибудь да случится, но пусть уж лучше поздно, чем рано. Есть конечно вариант, и я часто его всерьёз обдумываю, после смерти отца обратиться к братьям и переложить эту «почесть» на их плечи, но кто знает согласятся ли они.
Задумавшись, поднимаюсь на верх, но почему-то прохожу коридор с покоями отца. В голове какой-то туман, кажется, что иду как во сне. Ноги несут меня сами, в голове нет даже мысли остановиться или повернуть назад. Снова поднимаюсь. Дальше небольшая площадка и ещё одна лестница. Поворачиваю направо. Снова лестница и я, почему-то, у нужной мне именно сейчас, но совсем незнакомой, двери.
