Сложно было не заметить и то, что пусть и на мгновение, но на него могла частично падать тень. Местное солнце палило нещадно и со всех сторон, стены здания были простыми и гладкими, встать так, чтобы намеренно не отбрасывать тени, было невозможно — они с Петру не раз это в шутку проверяли, развлекая Анку. Значит… нет, решительно невозможно. В Румынии было два вампира по-настоящему заинтересованных в этой жизни, и они старались не сталкиваться хотя бы из-за того, что были тёзками, а остальные либо не совались в столицу, либо сидели по родовым замкам и нью-йоркским небоскрёбам, Влад особо не расспрашивал. Про иностранных сородичей Годяну никогда не думал, да и не хотелось особо — он не знал их, идти на контакт по-своему боялся, будучи совершенно нежеланным гостем при большинстве европейских дворов. И всё же мысль была по-своему заманчива — ему, Владу Годяну, грозе преступников, перешёл дорогу его же соплеменник, причём таким гнусным образом — убил невинного человека. Конечно, такое было глупостью даже для вампира, который желает отомстить, а потому преступник преследовал не одну цель, но кто он? Кто его подослал? Что и зачем он делал, зачем ему Мартелл, и, наконец, главный вопрос: а кто, собственно, такой Ян Мартелл? Ничего из этого Влад не знал, а знать хотелось бы.
— Чертовщина, — снова повторил он. — Чертовщина. И почему вы все свалились на мою голову? Прав оказался Петру, накаркал я. Вот же напасть!
Но делать было нечего, теперь оставалось дождаться отчёт патологоанатома и просто внимательно рассмотреть то, что ему дал погибший, ещё раз. С этими мыслями Влад взял со спинки стула куртку, подхватил сумку, кинул во внутренний карман значок и быстрым шагом покинул кабинет, а затем и участок, благо, начальник, пожилой, но всё ещё бравый и крайне понимающий Войку Ионеску, отпустил его на сегодня ввиду произошедшего.
Годяну, насвистывая какую-то народную песенку, шёл по мостовой. Солнце светило всё ярче, это слегка напрягало, но Влад был достаточно стар, чтобы не получать ожогов. Пустота, скопившаяся в груди, почти исчезла — вампир не умел долго горевать по мёртвым, пусть и таким славным. Теперь его занимали уже совсем другие мысли — дело надо было раскрывать, а это требовало сил и внимания, поэтому тратить время на панихиды Годяну совсем не мог и, если по чести, не хотел — он достаточно эти занимался, будучи человеком.
Уже подходя к дому, он заметил, что что-то белеет на коврике перед дверью. Влад почти бегом добрался до порога и поднял с колючего ворса простой белый конверт без всяких подписей или знаков, незапечатанный. Он покрутил его в руках, настороженно хмурясь, затем быстро отпер замок, прошёл в дом, несколько раз повернул щеколду, прислонился спиной к прохладной стене и осторожно достал письмо.
Следуй за совами
Неизвестный адресант, к счастью, не стал пользоваться уже давно заезженным трюком в виде вырезанных из газет и журналов букв. Он аккуратным, почти каллиграфическим почерком сообщал Владу, чтобы тот не совал нос не в свои дела и занимался, чем занимаемся, пока и к нему не прилетела смертоносная стрела. Сказано всё это было в настолько рекомендательно-наставительном тоне, что у Годяну чуть ли не глаза на лоб полезли от подобной наглости. Он и сам никогда не отличался вежливостью или обходительностью, но даже с пойманными преступниками с такими интонациями не разговаривал, потому что свято верил прописной истине всех полицейских: уважаешь ты — уважают тебя. В его случае эту истину, видимо, забыли.
— Интересно, кто у нас такой храбрый, — пробормотал вампир, складывая лист обратно в конверт и кидая на стол. — Ну, пообедаю и подумаю.
Он засуетился у холодильника, окинул оценивающим взглядом замороженную лазанью, свежее мясо и овощи, пакет с кровью. Ненадолго замер, что-то решая, а затем уверенно взял последнее. Теперь надо было подогреть её и просто выпить, хотя обычно Влад такие вещи тоже смаковал. Но сейчас он торопился — ему на самом деле не терпелось узнать, что скрывает за собой значок.
Кровь была старой, не очень вкусной и, похоже, принадлежала заядлому курильщику. Годяну такого не любил и, если бы физиология позволяла, считал бы вредным для здоровьем, но, по чести сказать, на такое жаловать ему было глупо и даже неудобно — Василе Мареш из морга и так делал ему огромное одолжение, ежемесячно поставляя эту кровь без лишних вопросов. Впрочем, сейчас Владу было не до благодарностей или тёплых воспоминаний, а потому он залпом опустошил стакан и покинул кухню, пообещав себе вечером заняться мытьём скопившейся за пару дней посуды. Влад подхватил сумку, письмо, быстро поднялся по лестнице и толкнул дверь в кабинет, откуда тут же пахнуло книгами и пылью. Годяну тяжело вздохнул и нехотя открыл старое окно, чтобы впустить в помещение воздух. Наконец, вампир с наслаждением, обыкновенно доступным лишь людям, которым свойственно уставать, плюхнулся в кресло и включил компьютер, положил перед собой лист.
Его мысли снова обратились к почерку — Влад с интересом изучал ровные линии, одинаково аккуратно сужающиеся и расширяющиеся, идущие последовательно друг за другом. Автор этих строк явно привык писать так подчёркнуто аккуратно, во всяком случае, буквы были ровными и схожими по технике, чего не встретишь у тех, кто намеренно старается вывести что-либо с особой прилежностью. Впрочем, это было единственное, за что получалось зацепиться — в остальном это послание оказалось довольно прозаично — обыкновенная канцелярская бумага, простые чернила тёмно-синего цвета, в участке когда-то была подарочная перьевая ручка с похожими чернилами, на деле оказавшая гелевой, но хорошо стилизованной. Видимо, адресант тоже любил старину и некоторую таинственность, что, впрочем, могло оказаться полезным — вряд ли в Европе нашлось бы много таких людей.
Меньше всего в этой жизни Годяну любил анализировать то, что было написано понятными словами и тайного смысла в себе не несло. В нынешней ситуации ему пришлось поступиться своими принципами и снова перечитать текст, чтобы уже в который раз оценить тон. Проявилась доселе не замеченная черта, которую пришлось принять с неохотой — при всей своей наглости и дерзости подано всё было в довольно вежливых выражениях, пусть и по сути своей вежливости не несло. Это, конечно, могло что-то дать — таинственный отправитель скорее всего принадлежал к высшим слоям общества, что сужало круг поисков по меньшей мере вдвое. Третьей и последней зацепкой было то, что незнакомец знал румынский или обладал достаточными средствами, чтобы держать хорошего штатного переводчика и даже в какой-то мере доверять ему.
Больше из письма ничего выжать не удалось, и вампир, сделав небольшие заметки в небольшом дневнике, спрятал конверт в заднюю его часть. Что-то ему не нравилось в этом сообщении, что-то смущало. Вроде бы тут никто не планировал играть в анонимных преступников или окружать убийство несчастного Яна Мартелла антуражем классических детективных романов, но что-то отчаянно выводило Влада из себя. Нет, не тон, не посыл, что-то, лежащее совсем на поверхности, что-то… Годяну на мгновение задумался, вновь достал записку и перечитал её, затем просто окинул взглядом, ища что-то, что могло остаться незаметным при внимательном прочтении, но должно было найтись при беглом осмотре. Ничего, тщетно. Вампир уже собрался было убрать его обратно, как вдруг понял: педантичность. Нет, не аккуратность, именно нечеловеческая педантичность во всём, начиная сгибами и бумагой и заканчивая чёткостью и опасностью посыла. Влад уже когда-то встречал нечто подобное, ощущение стойкой неприязни по отношению к этому казалось очень знакомым, но он совсем не мог понять, что же это было, а главное, когда.
— Австрийцы, — наугад буркнул он себе под нос скорее из природной вредности, а также непереносимости этих людей, долго и слишком уж бессовестно управлявших частью его родины. Это была почти не рабочая догадка, Влад никогда не строил предположений на личной неприязни, но в этот раз, похоже, повод всё-таки был.
Теперь дело было за значком, и Годяну уже несколько раз пожалел, что не отнёс его к криминалисту. Дома у него ничего, кроме собственной головы и старенького компьютера, не было, и это значительно усложняло дело.
— Цитесиан, — Влад вбил в строку странное название и нажал «Искать». Ничего нужного и дававшего хоть какие-то представления о деятельности Яна не было. Такой расклад дел его не устраивал, а потому он просто положил перед собой эту эмблему и принялся буравить взглядом, подперев подбородок рукой. Так прошло пятнадцать или двадцать минут, Годяну перебирал в памяти различные события своей жизни: детство, юность в армии господаря, зрелость и метания, обращение, путешествия, но нигде, нигде не было ничего, что могло бы дать хоть какую-то наводку. Совы… ассоциаций у Влада не возникало. Конечно, он имел некоторые представления о культуре и весьма неплохие, но всё же не разбирался в ней настолько, чтобы как-то считывать подобные символы.
Вдруг перед глазами поплыло, Влад схватился за столешницу, чтобы не потерять равновесие, в голове гудело, а в сознании замелькали разные картинки. Вот стоит человек, повернувшись спиной, что-то рисует угольком на бумаге, смеётся, говорит на незнакомом языке, вот вдруг рисунок увеличился, и Годяну увидел перед собой сову и подпись: «Иеронимус Босх». В ту же секунду всё исчезло, а вампир закрыл лицо руками, пытаясь прогнать остатки морока.
Он ещё с минуту сидел недвижимо, возвращаясь в нормальное состояние. Так вот что значила эта фраза: «Следуй за совами». Теперь стало понятно, о каком процессе, говорил Мартелл — Влад вспоминал то, что когда-то неизвестным образом стёрли из его памяти. Упомянутые Яном совы тоже, видимо, принадлежали кисти Босха. Это было хорошо, но вот вопрос: откуда Влад знал этого художника? Он часто задумывался о том, что часть его воспоминаний из разных веков исчезла. Как будто пазл, у которого забрали несколько кусочков. Вроде бы и полная картина, но чего-то, какой-то мелочи всё равно неприятно не хватает, и это очень режет глаз. И вот они возвращаются после стольких лет.
Значит, идти за этими птицами. Но как? И главное, куда? Родиной Иеронима Босха были Нидерланды, стало быть, Владу нужно лететь так далеко? Но что и как там искать? Вряд ли в местном аэропорту найдутся нужные указатели и уж тем более совы. Но делать было нечего. Годяну чувствовал, что обязан Яну, что должен выполнить его последнюю волю. Последнюю просьбу, ведь в какой-то степени несчастный Мартелл погиб из-за него.
Годяну вновь повернулся к монитору и быстро забил в поиск сайт «Таром», заказал билеты на грядущий четверг. Оставалось только взять отпуск и предупредить Петру. И… Влад ненадолго задумался, пытаясь понять, что же он забыл сделать. Он определённо что-то хотел сделать, что-то, что делал каждый день. Годяну с ужасом осознал, что не знает, что это.
Он с минуту сидел молча, уставившись в одну точку, пытаясь догадаться, как так вышло. В сознание закралась слабая мысль о том, что ему просто показалось, потому как за последние дни произошло слишком много страшного и ужасного, но Влад ведь прекрасно знал, что это совсем не так, его ничто не могло выбить из колеи настолько. Так что же послужило причиной? Неужто то, что сделал Ян? Да нет, вряд ли бы такой милый учёный желал ему зла, раз уж вообще пришёл и даже решился на преступление, лишь бы встретиться и попросить о помощи.
Всё смешалось в сознании Влада. Вампир проиграл человеку.
Было семь или восемь вечера, когда позвонил Василе и предложил встретиться в небольшом кафе в паре кварталов от участка. Они часто туда ходили, чтобы посидеть за бокалом хорошего молдавского вина и поговорить о жизни, и Годяну с радостью согласился. Он вдруг понял, что совсем не хочет забыть эти летние вечера, которые были ему так дороги. Он вдруг понял, что вообще не хочет забывать, но кому было дело до его желаний? Впрочем, Влад не был пессимистом и не умел долго о чём-то жалеть, а потому закинул на плечо любимую сумку, спрятал значок в нагрудный карман куртки, поправил хвост и с лёгкой душой покинул дом, насвистывая какую-то народную песенку. В конце концов, находки Василе могли дать толчок расследованию, что было Годяну только на руку.
— Привет! Уж думал, задумаешься и не придёшь, Петру рассказывал, что приключилось, да и сам я не дурак, понимаю, что к чему, — Мареш улыбнулся. — Ты обычно не опаздываешь.
— А я опоздал? — Влад бросил взгляд на наручные часы, рукав чуть съехал вниз, оголяя татуировку. — В самом деле. Извини, мечусь между двумя состояниями: свой и сам не свой, никак не могу выбрать.
— С кем не бывает, что уж, — Василе дружески похлопал его по плечу. — Нам как обычно? Я закажу. Надо многое тебе рассказать, там тёмное дело.
Когда официантка сначала приняла заказ, а затем принесла вино и закуску и, пожелав приятного времяпрепровождения, отошла на достаточное расстояние, Мареш тихо заговорил:
— Мне нечасто выпадают вещи вроде стрел арбалетов, но я своё дело знаю. Мартелл умер не от обильной кровопотери, нет, его ещё можно было спасти, у вас скорая на соседней улице. Дело в том, что на наконечнике стрелы я обнаружил следы яда. Я не берусь судить о его происхождении и реальном эффекте, но беднягу он убил почти мгновенно, тот, видать, сильно сопротивлялся костлявой. На моей практике, даже в университете, где нам рассказывали много бесполезного, такого не встречалось. И в книгах про токсины тоже. Я, а досуге иногда почитываю, но это либо тайная разработка каких-нибудь спецслужб, либо что-то совсем уж редкое, в общем, выбирай то, что нравится, но суть одна — человеку, убившему Мартелла, очень хорошо заплатили, более того, эти люди многое себе могут позволить. Тебе стоит искать за границами Румынии, Влад, ну буду кривить душой. У нас таких вещей нет и быть не может. Даже в замке на горе.
— Что тебе известно про замок на горе? — Годяну напрягся, буравя друга настороженным взглядом.
— Немного, но я точно знаю, что… человек оттуда такими делами не занимается, хотя и может, наверное, у него есть такая возможность, — просто ответил Мареш. — Я ведь понимаю, что кровь тебе нужна не для того, чтобы домашнюю летучую мышь поить. И в замке на горе она нужна тоже не за этим, как и в ряде других… домов. Вы вампиры.
— Ты меня раскусил, — Влад поднял руки. — Ну да, но как-то ты слишком спокоен для такой новости.
— А что мне делать? Кричать? Звать на помощь? Ты не кусаешься, никого не убиваешь, просто пьёшь кровь уже покойников и блюдёшь порядок во всём Будапеште, у нас такой высокой раскрываемости никогда не было. Может, по началу я и пугался, а потом уж решил, что нервишки-то у меня одни и новые мне никто не вставит, — Василе усмехнулся. — Ну да ничего, не об этом речь, — он отпил немного вина и продолжил. — Стрела была не старая, не знаю, что за металл, но, судя по краям, сделали её не так уж давно и для чего-то достаточно умного, чтобы это убивало быстро и точно.
— Чертовщина, — снова повторил он. — Чертовщина. И почему вы все свалились на мою голову? Прав оказался Петру, накаркал я. Вот же напасть!
Но делать было нечего, теперь оставалось дождаться отчёт патологоанатома и просто внимательно рассмотреть то, что ему дал погибший, ещё раз. С этими мыслями Влад взял со спинки стула куртку, подхватил сумку, кинул во внутренний карман значок и быстрым шагом покинул кабинет, а затем и участок, благо, начальник, пожилой, но всё ещё бравый и крайне понимающий Войку Ионеску, отпустил его на сегодня ввиду произошедшего.
Годяну, насвистывая какую-то народную песенку, шёл по мостовой. Солнце светило всё ярче, это слегка напрягало, но Влад был достаточно стар, чтобы не получать ожогов. Пустота, скопившаяся в груди, почти исчезла — вампир не умел долго горевать по мёртвым, пусть и таким славным. Теперь его занимали уже совсем другие мысли — дело надо было раскрывать, а это требовало сил и внимания, поэтому тратить время на панихиды Годяну совсем не мог и, если по чести, не хотел — он достаточно эти занимался, будучи человеком.
Уже подходя к дому, он заметил, что что-то белеет на коврике перед дверью. Влад почти бегом добрался до порога и поднял с колючего ворса простой белый конверт без всяких подписей или знаков, незапечатанный. Он покрутил его в руках, настороженно хмурясь, затем быстро отпер замок, прошёл в дом, несколько раз повернул щеколду, прислонился спиной к прохладной стене и осторожно достал письмо.
Следуй за совами
Неизвестный адресант, к счастью, не стал пользоваться уже давно заезженным трюком в виде вырезанных из газет и журналов букв. Он аккуратным, почти каллиграфическим почерком сообщал Владу, чтобы тот не совал нос не в свои дела и занимался, чем занимаемся, пока и к нему не прилетела смертоносная стрела. Сказано всё это было в настолько рекомендательно-наставительном тоне, что у Годяну чуть ли не глаза на лоб полезли от подобной наглости. Он и сам никогда не отличался вежливостью или обходительностью, но даже с пойманными преступниками с такими интонациями не разговаривал, потому что свято верил прописной истине всех полицейских: уважаешь ты — уважают тебя. В его случае эту истину, видимо, забыли.
— Интересно, кто у нас такой храбрый, — пробормотал вампир, складывая лист обратно в конверт и кидая на стол. — Ну, пообедаю и подумаю.
Он засуетился у холодильника, окинул оценивающим взглядом замороженную лазанью, свежее мясо и овощи, пакет с кровью. Ненадолго замер, что-то решая, а затем уверенно взял последнее. Теперь надо было подогреть её и просто выпить, хотя обычно Влад такие вещи тоже смаковал. Но сейчас он торопился — ему на самом деле не терпелось узнать, что скрывает за собой значок.
Кровь была старой, не очень вкусной и, похоже, принадлежала заядлому курильщику. Годяну такого не любил и, если бы физиология позволяла, считал бы вредным для здоровьем, но, по чести сказать, на такое жаловать ему было глупо и даже неудобно — Василе Мареш из морга и так делал ему огромное одолжение, ежемесячно поставляя эту кровь без лишних вопросов. Впрочем, сейчас Владу было не до благодарностей или тёплых воспоминаний, а потому он залпом опустошил стакан и покинул кухню, пообещав себе вечером заняться мытьём скопившейся за пару дней посуды. Влад подхватил сумку, письмо, быстро поднялся по лестнице и толкнул дверь в кабинет, откуда тут же пахнуло книгами и пылью. Годяну тяжело вздохнул и нехотя открыл старое окно, чтобы впустить в помещение воздух. Наконец, вампир с наслаждением, обыкновенно доступным лишь людям, которым свойственно уставать, плюхнулся в кресло и включил компьютер, положил перед собой лист.
Его мысли снова обратились к почерку — Влад с интересом изучал ровные линии, одинаково аккуратно сужающиеся и расширяющиеся, идущие последовательно друг за другом. Автор этих строк явно привык писать так подчёркнуто аккуратно, во всяком случае, буквы были ровными и схожими по технике, чего не встретишь у тех, кто намеренно старается вывести что-либо с особой прилежностью. Впрочем, это было единственное, за что получалось зацепиться — в остальном это послание оказалось довольно прозаично — обыкновенная канцелярская бумага, простые чернила тёмно-синего цвета, в участке когда-то была подарочная перьевая ручка с похожими чернилами, на деле оказавшая гелевой, но хорошо стилизованной. Видимо, адресант тоже любил старину и некоторую таинственность, что, впрочем, могло оказаться полезным — вряд ли в Европе нашлось бы много таких людей.
Меньше всего в этой жизни Годяну любил анализировать то, что было написано понятными словами и тайного смысла в себе не несло. В нынешней ситуации ему пришлось поступиться своими принципами и снова перечитать текст, чтобы уже в который раз оценить тон. Проявилась доселе не замеченная черта, которую пришлось принять с неохотой — при всей своей наглости и дерзости подано всё было в довольно вежливых выражениях, пусть и по сути своей вежливости не несло. Это, конечно, могло что-то дать — таинственный отправитель скорее всего принадлежал к высшим слоям общества, что сужало круг поисков по меньшей мере вдвое. Третьей и последней зацепкой было то, что незнакомец знал румынский или обладал достаточными средствами, чтобы держать хорошего штатного переводчика и даже в какой-то мере доверять ему.
Больше из письма ничего выжать не удалось, и вампир, сделав небольшие заметки в небольшом дневнике, спрятал конверт в заднюю его часть. Что-то ему не нравилось в этом сообщении, что-то смущало. Вроде бы тут никто не планировал играть в анонимных преступников или окружать убийство несчастного Яна Мартелла антуражем классических детективных романов, но что-то отчаянно выводило Влада из себя. Нет, не тон, не посыл, что-то, лежащее совсем на поверхности, что-то… Годяну на мгновение задумался, вновь достал записку и перечитал её, затем просто окинул взглядом, ища что-то, что могло остаться незаметным при внимательном прочтении, но должно было найтись при беглом осмотре. Ничего, тщетно. Вампир уже собрался было убрать его обратно, как вдруг понял: педантичность. Нет, не аккуратность, именно нечеловеческая педантичность во всём, начиная сгибами и бумагой и заканчивая чёткостью и опасностью посыла. Влад уже когда-то встречал нечто подобное, ощущение стойкой неприязни по отношению к этому казалось очень знакомым, но он совсем не мог понять, что же это было, а главное, когда.
— Австрийцы, — наугад буркнул он себе под нос скорее из природной вредности, а также непереносимости этих людей, долго и слишком уж бессовестно управлявших частью его родины. Это была почти не рабочая догадка, Влад никогда не строил предположений на личной неприязни, но в этот раз, похоже, повод всё-таки был.
Теперь дело было за значком, и Годяну уже несколько раз пожалел, что не отнёс его к криминалисту. Дома у него ничего, кроме собственной головы и старенького компьютера, не было, и это значительно усложняло дело.
— Цитесиан, — Влад вбил в строку странное название и нажал «Искать». Ничего нужного и дававшего хоть какие-то представления о деятельности Яна не было. Такой расклад дел его не устраивал, а потому он просто положил перед собой эту эмблему и принялся буравить взглядом, подперев подбородок рукой. Так прошло пятнадцать или двадцать минут, Годяну перебирал в памяти различные события своей жизни: детство, юность в армии господаря, зрелость и метания, обращение, путешествия, но нигде, нигде не было ничего, что могло бы дать хоть какую-то наводку. Совы… ассоциаций у Влада не возникало. Конечно, он имел некоторые представления о культуре и весьма неплохие, но всё же не разбирался в ней настолько, чтобы как-то считывать подобные символы.
Вдруг перед глазами поплыло, Влад схватился за столешницу, чтобы не потерять равновесие, в голове гудело, а в сознании замелькали разные картинки. Вот стоит человек, повернувшись спиной, что-то рисует угольком на бумаге, смеётся, говорит на незнакомом языке, вот вдруг рисунок увеличился, и Годяну увидел перед собой сову и подпись: «Иеронимус Босх». В ту же секунду всё исчезло, а вампир закрыл лицо руками, пытаясь прогнать остатки морока.
Он ещё с минуту сидел недвижимо, возвращаясь в нормальное состояние. Так вот что значила эта фраза: «Следуй за совами». Теперь стало понятно, о каком процессе, говорил Мартелл — Влад вспоминал то, что когда-то неизвестным образом стёрли из его памяти. Упомянутые Яном совы тоже, видимо, принадлежали кисти Босха. Это было хорошо, но вот вопрос: откуда Влад знал этого художника? Он часто задумывался о том, что часть его воспоминаний из разных веков исчезла. Как будто пазл, у которого забрали несколько кусочков. Вроде бы и полная картина, но чего-то, какой-то мелочи всё равно неприятно не хватает, и это очень режет глаз. И вот они возвращаются после стольких лет.
Значит, идти за этими птицами. Но как? И главное, куда? Родиной Иеронима Босха были Нидерланды, стало быть, Владу нужно лететь так далеко? Но что и как там искать? Вряд ли в местном аэропорту найдутся нужные указатели и уж тем более совы. Но делать было нечего. Годяну чувствовал, что обязан Яну, что должен выполнить его последнюю волю. Последнюю просьбу, ведь в какой-то степени несчастный Мартелл погиб из-за него.
Годяну вновь повернулся к монитору и быстро забил в поиск сайт «Таром», заказал билеты на грядущий четверг. Оставалось только взять отпуск и предупредить Петру. И… Влад ненадолго задумался, пытаясь понять, что же он забыл сделать. Он определённо что-то хотел сделать, что-то, что делал каждый день. Годяну с ужасом осознал, что не знает, что это.
Он с минуту сидел молча, уставившись в одну точку, пытаясь догадаться, как так вышло. В сознание закралась слабая мысль о том, что ему просто показалось, потому как за последние дни произошло слишком много страшного и ужасного, но Влад ведь прекрасно знал, что это совсем не так, его ничто не могло выбить из колеи настолько. Так что же послужило причиной? Неужто то, что сделал Ян? Да нет, вряд ли бы такой милый учёный желал ему зла, раз уж вообще пришёл и даже решился на преступление, лишь бы встретиться и попросить о помощи.
Всё смешалось в сознании Влада. Вампир проиграл человеку.
***
Было семь или восемь вечера, когда позвонил Василе и предложил встретиться в небольшом кафе в паре кварталов от участка. Они часто туда ходили, чтобы посидеть за бокалом хорошего молдавского вина и поговорить о жизни, и Годяну с радостью согласился. Он вдруг понял, что совсем не хочет забыть эти летние вечера, которые были ему так дороги. Он вдруг понял, что вообще не хочет забывать, но кому было дело до его желаний? Впрочем, Влад не был пессимистом и не умел долго о чём-то жалеть, а потому закинул на плечо любимую сумку, спрятал значок в нагрудный карман куртки, поправил хвост и с лёгкой душой покинул дом, насвистывая какую-то народную песенку. В конце концов, находки Василе могли дать толчок расследованию, что было Годяну только на руку.
— Привет! Уж думал, задумаешься и не придёшь, Петру рассказывал, что приключилось, да и сам я не дурак, понимаю, что к чему, — Мареш улыбнулся. — Ты обычно не опаздываешь.
— А я опоздал? — Влад бросил взгляд на наручные часы, рукав чуть съехал вниз, оголяя татуировку. — В самом деле. Извини, мечусь между двумя состояниями: свой и сам не свой, никак не могу выбрать.
— С кем не бывает, что уж, — Василе дружески похлопал его по плечу. — Нам как обычно? Я закажу. Надо многое тебе рассказать, там тёмное дело.
Когда официантка сначала приняла заказ, а затем принесла вино и закуску и, пожелав приятного времяпрепровождения, отошла на достаточное расстояние, Мареш тихо заговорил:
— Мне нечасто выпадают вещи вроде стрел арбалетов, но я своё дело знаю. Мартелл умер не от обильной кровопотери, нет, его ещё можно было спасти, у вас скорая на соседней улице. Дело в том, что на наконечнике стрелы я обнаружил следы яда. Я не берусь судить о его происхождении и реальном эффекте, но беднягу он убил почти мгновенно, тот, видать, сильно сопротивлялся костлявой. На моей практике, даже в университете, где нам рассказывали много бесполезного, такого не встречалось. И в книгах про токсины тоже. Я, а досуге иногда почитываю, но это либо тайная разработка каких-нибудь спецслужб, либо что-то совсем уж редкое, в общем, выбирай то, что нравится, но суть одна — человеку, убившему Мартелла, очень хорошо заплатили, более того, эти люди многое себе могут позволить. Тебе стоит искать за границами Румынии, Влад, ну буду кривить душой. У нас таких вещей нет и быть не может. Даже в замке на горе.
— Что тебе известно про замок на горе? — Годяну напрягся, буравя друга настороженным взглядом.
— Немного, но я точно знаю, что… человек оттуда такими делами не занимается, хотя и может, наверное, у него есть такая возможность, — просто ответил Мареш. — Я ведь понимаю, что кровь тебе нужна не для того, чтобы домашнюю летучую мышь поить. И в замке на горе она нужна тоже не за этим, как и в ряде других… домов. Вы вампиры.
— Ты меня раскусил, — Влад поднял руки. — Ну да, но как-то ты слишком спокоен для такой новости.
— А что мне делать? Кричать? Звать на помощь? Ты не кусаешься, никого не убиваешь, просто пьёшь кровь уже покойников и блюдёшь порядок во всём Будапеште, у нас такой высокой раскрываемости никогда не было. Может, по началу я и пугался, а потом уж решил, что нервишки-то у меня одни и новые мне никто не вставит, — Василе усмехнулся. — Ну да ничего, не об этом речь, — он отпил немного вина и продолжил. — Стрела была не старая, не знаю, что за металл, но, судя по краям, сделали её не так уж давно и для чего-то достаточно умного, чтобы это убивало быстро и точно.
