Пролог
Ветер развивал белые тюлевые занавески на окнах. Летнее тепло уже уходило, осень навевала холодные мотивы. Храм был заполнен всеми возможными родственниками как с моей стороны, так и со стороны жениха. Кто-то плакал, кто-то умилялся, кто-то грустил. Но только не мой жених, ожидавший меня у Жреца, который будет вести церемонию.
Я шла медленно, внутри меня все переворачивалось. Нервы сдавали, потому что… кто не волнуется, выходя замуж?
Мои родители стояли справа, почти в самом конце, ближе всего к алтарю. Я поймала взглядом маму, которая использовала уже не один платок, чтобы утереть непрекращающиеся слезы. «Моя девочка выходит замуж», вот что говорили ее глаза. Она была счастлива, но не без доли рациональной грусти.
Я посмотрела на папу — он выглядел немного уставшим, все-таки контракт на нашу свадьбу с семьей Имьяна они заключали вплоть до вчерашней ночи. Таковы правила объединения двух крупных и влиятельных семей в Хастэне.
Родители Имьяна тоже выглядели изнуренными, но довольными. Союз о сотрудничестве все-таки был заключен. Ценой свободы двух людей.
Я взглянула на Имьяна — он стоял всего лишь в нескольких шагах от меня и натянуто улыбался. Мы не знали друг друга, я его только в этот момент смогла хорошенько разглядеть. Высокий, молодой, к счастью, хорошо сложен, аристократ до кончиков своих темных волос. Острый взгляд, метавшийся по тем, кто так или иначе, но нарушал благодатную тишину (легкая музыка на фоне не в счет), пугал меня. Потому что я понимала одно: в семье мне будет очень тяжело отстаивать свои права и желания.
Внутри меня все дрожало, каждый новый шаг давался все труднее и труднее, под конец я даже чуть споткнулась, за что получила неодобрение жениха, испуг мамы и даже папа недовольно кашлянул. Мол, «соберись и сделай дело».
Да, надо было сделать дело, надо было просто выйти замуж…
Глубокий вздох, я решаю, что если замедлюсь, то дойду увереннее. Медленно, но верно, так ведь? Остается всего лишь каких-то пять шагов. Пять обыкновенных шагов, какие мы совершаем каждый день, каждый час, минуту, и все для меня навсегда изменится. Это ведь обыкновенная свадьба, таких проходят тысячи каждую минуту по всему Хастэну. Ничего необычного, совершенно ничего необычного…
Когда я совершаю последний шаг, такое чувство, что вся толпа наших многочисленных родственников облегченно выдыхают. Как будто они боялись, что я сбегу или что-то пойдет не так. С одной стороны, я их конечно же понимала. Но я не видела себя со стороны, поэтому мне было трудно сказать, как я выглядела.
— Лейри, — вдруг позвал меня Имьян, пока гости шумно рассаживались на своих местах. Я вздрогнула в ужасе и испуганно взглянула на него. — Не волнуйся.
Он говорил одними губами, чтобы никто не обратил на это внимания, с одной стороны, я слышала вроде бы поддержку, заботу, может быть, даже проявление внимания к моим чувствам и переживаниям. Но нотки жесткого приказа, мол, «не позорь меня» я тоже расслышала.
— Прости, я… — хотела бы оправдаться, но Имьян издал какой-то звук, не совсем понятный, но в него вложил один лишь очень важный посыл: «тебе никто разговаривать не разрешал».
Я замолчала, уткнувшись взглядом в Жреца Севрины, Богини Весны и любви, той, кто благословлял все союзы Хастэна.
Богини, которая благословит теперь и меня…
Жрец был облачен в бело-красную тунику, подвязанную золотым поясом — цвета Богини Весны и любви. По правилам любой союз, заключаемый в Храме, считался священным. Но все дело в том, что главным условием были искренние чувства двух влюбленных. Но даже по двум очень скупым попыткам нашего диалога Жрец уже догадался, что наши отношения далеки от взаимных.
Я заглянула ему в глаза, умоляя что-нибудь предпринять. Жрецу было лет сорок пять на вид, он в жизни повидал многое и раскусил сразу же все, что на самом деле здесь происходило. Немного растерявшись поначалу, Жрец смотрел на меня внимательно, будто выискивая доказательства моего несогласия. Он старался. Но потом Имьян призывно кашлянул, как если бы рыкнул злой пес, и Жрец даже вздрогнул. Что он мог поделать? Он Жрец любви, а не войны. Чего не скажешь об Имьяне.
Я сделала глубокий вздох, и опустила взгляд на свое платье. Бледно-розовое, торжественное, пышное, красивое. Ну хоть что-то во всем этом мне по-настоящему нравится. Надо сосредотачиваться на хорошем… или хотя бы попытаться это сделать. В конце концов — что теперь я могу изменить?
— Дорогие возлюбленные, — заговорил Жрец, и его голос будто в знак протеста, скрипнул, сорвался и заскрежетал. Жрец удивился данному событию и прокашлялся. Имьян скривился и мне не понравилась злость в его глазах, с который он смотрел на нашего церемониймейстера. — В этот погожий осенний день четырнадцатой Луны, объявленный Древними Императорами как день почитания и благоговения перед неизбежным увяданием, я рад соединить вечным союзом эти два юных сердца смертных все еще людей.
Имьян чуть задрал нос и кажется совсем чуть-чуть расслабился. Дело пошло, чего бы ему не расслабиться? В своем черном фраке он выглядел торжественно, но из-за моих личных переживаний я бы приписала ему скорее похороны, нежели свадьбу.
Еще один глубокий вздох, знаю, что Имьян это замечает, ведь сама отслеживаю едва заметные нотки недовольства на его лице. Мол, «молчи и просто стой нормально». Прикрываю глаза на мгновение — м-да…
— Союзы заключаются на небесах, — продолжает Жрец, — благословение нисходит от бессмертных. Дабы только счастье следовало за возлюбленными, есть ли в зале тот или та, кто против данного брака?
Воцарилась звенящая тишина. Стих даже ветер, будто бы все попросту вымерло. Никто не шелохнулся, не издал ни единого звука, даже дышать, кажется, перестали. Негласное заявление — все хотят этого брака…
Жрец внимательно осматривает толпу, возвращается к нам с Имьяном взглядом и набирает в грудь воздуха, чтобы продолжить церемонию.
— Я против!
В первый миг я даже не поняла, как это Жрец сейчас заговорил без слов. Но постепенно до меня доходит, я, как и Имьян, так и все остальные гости, медленно поворачиваемся и смотрим на вход.
Он стоит там, совершенно не подготовленный к церемонии, в своем обычном облачении, темных одеждах охотника, увешанный оружием и печатями. И смотрит на меня.
— Я против этого брака, — повторяет он уже во всеуслышание.
Глава 1
Неделю назад…
Дверь с грохотом распахнулась и появился он. Не сказать, что гневался, просто был явно недоволен. Чем именно? Возможно, тем, что весь грязный, будто вывалялся в дорожной луже, возможно оттого, что снаружи праздновали окончание лета и сквозь толпу было не протолкнуться совершенно.
В руке у него болтался небольшой мешочек, и когда он проследовал по помещению к единственному столу, несмотря на раздражение, водрузил его с особой осторожностью. Потом извлек из-за пазухи платок и принялся вытирать хотя бы руки.
Я медленно и очень внимательно осмотрела его с ног до головы. Высокий, хорошо сложен, одежды стандартные для охотников, удобные, подчеркивают его стройную фигуру. Темные волосы чуть вьются на концах, темно-синие глаза кажутся пронзительными и строгими. Но то лишь глаза.
На поясе несколько клинков, печатей, в общем — стандартный вид охотника за древностями, что и говорить? Таких в Хастэне, хоть и не миллионы, но данную профессию выбирали многие.
Поскольку я была и так несколько напряжена из-за того, что пришла сюда, внимание к себе старалась не привлекать, продолжала сидеть на не самом удобном в мире диване и тихо наблюдать за охотником. Он стоял ко мне спиной, все еще старательно вытирая руки, что удавалось ему не очень-то успешно.
— Есть причина, по которой ты наблюдаешь за мной? — Поинтересовался он довольно раздраженно, но это не казалось грубостью, просто настроение.
— Да, — я подскочила на ноги и с легкостью сделала первые несколько шагов.
Потом охотник обернулся и бегло осмотрел меня. Чтобы не привлекать к себе особого внимания, я облачилась в леггинсы и тунику, дабы походить больше на странницу, коих по стране было много. Правила моего дома велели носить длинные, пышные платья, но такое мое облачение привлекло бы к себе излишнее внимание. Я в таком-то виде с трудом смогла улизнуть из дома.
— Ты не странница, — закончив беглый осмотр, заключил охотник, и отвернулся. Это было не удивительное замечание, посему я не придала этому значения, медленно приблизившись еще на один шаг. — Что ты хотела?
Итак, глубокий вздох, собираюсь с силами, надо просто это озвучить.
— Мне нужна услуга.
— Очевидно, — бурчит будто бы себе под нос охотник. — Какая? Ты не могла бы быстрее рассказывать, у меня еще дела.
— Точно, — зачем-то сказала я, охотник медленно обернулся и удивленно вскинул бровь, мол, «ты в курсе моих дел?», но ничего не сказал. Я сделала еще один шаг, заламывая руки. — Через неделю… состоится моя свадьба.
— Поздравляю, — снова отвернулся охотник.
Избавиться от грязи на одной ладони он успел, поэтому принялся за вторую.
— Нет, ты не понял, — замотала головой я, но потом подумала: может, это я не так поняла? — Слушай, хотела уточнить: ты же ведь берешься за любую работу?
Охотник на мгновение замер, а затем медленно обернулся.
— Кроме убийств и очевидного воровства, — озвучил мне правила он.
Я выдохнула улыбку, охотник впился в меня взглядом, мол, «объясни нормально, что тебе надо». Что же…
— Так вот, свадьба через неделю, — напомнила я, как будто он мог забыть об этом. — Я хочу… чтобы ты ее сорвал.
Охотник сначала в лице не изменился, просто смотрел на меня без эмоций, но смысл моей просьбы показался ему в конце концов… забавным? Ведь он ухмыльнулся.
— Фиктивный брак? — Уточнил он, возвращаясь к своей руке.
— Не совсем, — стала покусывать губы от волнения я. — Наши родители… заключили соглашение, и…
— Мне не интересно, — прервал меня охотник. — Сколько?
— А?
— Сколько ты мне заплатишь? — Спросил охотник. Я молчала, он снова ко мне обернулся. — Таковы условия. Ты меня нанимаешь, я приду и испорчу всем настроение как минимум. Это должно иметь для меня хоть какую-то выгоду.
Замолчав, он впился в меня взглядом, я же задержала дыхание и в ужасе смотрела на охотника.
— Кхм, — откашлялась первым делом я, — понимаешь, дело в том… что я, хоть и наследница своего рода… как ты знаешь, пользоваться своим состоянием я не могу вплоть до свадьбы.
— То есть… ты предлагаешь мне подработать благотворительностью? — Подытожил охотник.
Я на него с такой надеждой посмотрела, мол, «а ты станешь?», но охотник тут же сдвинул брови, нахмурился и передал мне в ответ: «за бесплатно не работаю». Я тяжело вздохнула и помялась на месте.
— Может быть… мы обменяемся? Я имею в виду, я готова отработать твою услугу.
Охотник хмыкнул.
— Каким образом, интересно? — Скептически поинтересовался он. — У тебя же ничего нет, чтобы мне предложить.
— Может быть… тебе нужна какая-то помощь? Связи?
— У тебя их нет, — строго замечает охотник, рассыпая в прах все мои надежды и мечты, а затем отворачивается, откладывая грязный платок и берясь за мешочек. — Они есть у твоей семьи, но как незамужняя дочь, ты мало, что можешь сделать. Да и к тому же мне хватает того, что у меня есть.
Охотник обходит стол и направляется к закрытой двери позади стола, я стремительно следую за ним.
— Пожалуйста! — Умоляю я. — Понимаю, тебе нет никакого дела до какого-то там брака! Но! Он не должен случиться!
— Так скажи об этом своим родителям, уверен, они поймут, — будто я к нему за советом пришла, бросает мне охотник.
— Они этого не сделают, — расплывчато отвечаю я. — А жених… у него свои причины, по которым он хочет этого брака.
— Какие?
— Я… не могу сказать, — охотник уже открывает дверь, но когда я пытаюсь следовать за ним, он дает мне понять, что мне в сокровищницу следовать запрещено. — Это не моя тайна.
Охотник задерживается ненадолго, затем несколько секунд думает, а потом заключает:
— Так шантажируй его этим, — предлагает он как будто бы решение.
— А? Нет, я не могу…
— Прости, но задаром я не работаю, — настаивает охотник, а затем заходит внутрь.
Я вынужденно остаюсь на пороге, радуясь, что дверь охотник не закрывает, но попасть дальше мне не дают печати. Рассматриваю их на арочном проеме — их не меньше семи. Охотника я выбрала хорошего, сильного, но толку-то, если он мне отказывает?
— Я же не прошу задаром, — бросаю ему в спину я. Охотник проходит в хранилище, выбирает один из свободных слотов в своей сокровищнице и укладывает туда мешочек. Опять же, бережно. — Я буду должна тебе услугу. Любую! Что бы ты не пожелал, я все исполню!
Делая глубокий вздох, как будто донеся свою ношу до места, охотник сбрасывает тяжелый груз, он поворачивается ко мне.
— Любую? Но я должен сорвать свадьбу. Ты хоть представляешь, сколько это лет несчастья? Мне нужно будет год приносить дары Богу удачи, чтобы восстановить свою добродетель.
— Но если брак нежеланный и ты делаешь это по моей просьбе… я могу за тебя приносить дары! Хоть до конца жизни!
— Нет, — охотник шагает ко мне, а я понимаю, что неизбежность происходящего слишком очевидна, опускаю плечи. — Если я сорву свадьбу, у тебя не будет ничего, и ни о какой услуге речи идти не будет. Так что условия невыгодны.
Отчаяние наваливается на меня с головой, я чуть ли не плачу.
— Пожалуйста, — когда охотник подходит ко мне вплотную, я делаю единственное, что могу: блокирую ему выход. — Ну неужели у тебя нет сердца?
— Все свое сердце я раздал таким вот милым дамочкам, которые призывали меня помочь им задаром, — строго замечает охотник, нависая надо мной. — И оно в конце концов закончилось…
Делаю вздох за вздохом, пытаюсь как-то принять этот факт… но тут происходит нечто странное.
Сначала охотник стоит и нетерпеливо ждет, когда же я уже куда-нибудь денусь. Поскольку я была настроена решительно, я уходить не торопилась, да и не собиралась сдаваться так скоро. Можно ведь продолжить вести переговоры, можно продолжать делать предложения… какое-нибудь из них явно может приглянуться, так ведь? Я в это сильно-сильно верила!
Но в данный момент все-таки кое-что меня отвлекло. А именно — то, что находилось за спиной охотника. Если быть совсем точнее — его мешочек, который он принес в свое хранилище, внезапно начал светиться пульсирующим светом.
— Так что, — продолжал тем временем охотник настойчиво спроваживать меня на улицу, — сердобольностью больше не страдаю, благотворительностью не занимаюсь. Пойми правильно, мне тоже надо на что-то жить.
— Да, но… — поскольку охотник уже даже шагнул на меня, я спешно переключила внимание вновь на него — пожалуйста, рассмотри мое предложение! Я действительно готова на все! За редким исключением, конечно… — тут парень скривился и вскинул бровь, — но я имею в виду, что ничего неприличного, конечно! Но ты ведь это понимаешь…
Охотник ухмыльнулся и окинул меня смелым взглядом.
— А я-то рассчитывал на первую брачную ночь, — заметил он, а мои щеки вспыхнули.
— Чего?.. — Тут же стушевалась я.
Охотник вздохнул и закатил глаза.
— Иди, давай, горе луковое, — поторопил охотник. — Твои аргументы кончились, мне ни один из них не понравился. Это все.
Парень попытался меня спровадить не слишком очевидно, меня почти не касаясь, дал понять, что мне лучше вальсировать к выходу. Это я и без его намеков знала, но ведь моя цель заключалась в другом. Что еще оставалось делать?
