Глава 1 Спор
«…Я ведь полюбил тебя с первого взгляда…» – прочитав последнюю строчку, я тихонечко заскулила и одной рукой захлопывая книгу, второй утёрла непрошенную слезу.
– Что, опять что-то супер слезоточивое читала? – усмехнулась за моей спиной сидящая за ноутбуком мама.
– И не говори, – шмыгнула носом я. – Вот почему у меня так не получается?
– Как так-то?
– Ну чтобы аж слезу вышибало, – вновь шмыгнула я.
– Хах… А чего же ты хочешь, дорогая? – удивила мама, а я аж встрепенулась вся воззрившись на её макушку, так и хотелось спросить: «Ну и где утешения? Где уверения, что я суперавтор и пишу круче всех?!» Но она моих мысленных посылов явленно не уловила и как ни в чём не бывало продолжила: – У тебя чудесный стиль изложения, хороший слог, ты умеешь нагнетать обстановку, делая сюжет динамичным и ярким, чудесно продумываешь создаваемые миры и героев, они эмоциональны, но…
– Что – «но»? – не выдержала я затянувшейся паузы.
– А то и но, Мила, вспомни свои романы.
– Да я их как-то и не забывала, – опешила я, не понимая к чему это.
– Ладно, – вздохнула мама. – Вспомни сколько ты уделяешь внимания любовной линии?
– Ну-у-у… у меня она есть…
– Вот тебе и «ну»! Если она у тебя и есть, дорогая моя, то завуалирована до неузнаваемости, да ещё и потеряна на фоне экшена и приключений, а в финале ты как кость собаке кидаешь читателям первый и последний поцелуй главной героини и её потенциального избранника, так чего хотеть? Думаешь, погрузившись в хитросплетение сюжета, в котором герои вели себя исключительно как соратники в борьбе за правое дело, можно как-то прочувствовать выданный тобой напоследок поцелуй? Вот без обид, Мил, но это мне каждый раз кажется лишним. Если не было и намёка на чувства, то нечего и губы марать.
– Почему не было-то? – пробурчала я.
– Да потому! Я не про твою нынешнюю книгу, тут ещё есть шанс всё исправить! – на удивление эмоционально воскликнула она, и обернулась. – В твоих прошлых романах, если убрать финальный «чмок», никто и не заметит его отсутствия, потому что его не ждали. И если честно, совершенно нелепо и неправдоподобно звучат слова автора о том, что у героини вдруг весь мир поплыл перед глазами и ноги едва не подогнулись. С чего бы это, если она прежде на этого мужчину смотрела как… как… как пусть и на одушевлённый, но всё же предмет мебели.
Горло сжало от обиды, а слёзы вызванные финальными строками прочитанной только что книги, сменились мутной пеленой. Как такое возможно, что самый родной, самый близкий человек, говорит такие вещи?! Она же всегда была в восторге от моих книг! Издательства брали мои романы в печать. Да и читатели никогда не жаловались. В конце концов, я всегда писала фэнтези, и не претендовала на жанр любовного романа!
– Ты слишком вживаешься в образы своих героев, отсюда и проблемы. Ты способна выдумать миры, вершить судьбы вымышленных героев, но совершенно не веришь в любовь, – словно решив меня добить, припечатала мама.
Ощущая, что вот-вот разревусь, я, старательно смаргивая набежавшие непрошенные слёзы, бросилась к ванной, а вслед доносились кажущиеся сейчас такими жестокими слова:
– Вот твоя Камила, очень милая, не стервозная, но целеустремлённая, вокруг неё столько мужчин, а ты наверняка её бросишь разгребать очередные университетские или дворцовые интриги, вместо того, чтобы дать героине закрутить бурный роман…
Не желая слушать, я закрыла дверь на защёлку, скинула тапочки и любимую длинную футболку, в которой всегда шастала по квартире, и забравшись в ванну включила душ. Тёплые струйки били по лицу, шее, плечам, смывая слёзы и напряжение. Сколько я так просидела? Не знаю. Выбралась лишь тогда, когда в голове воцарился полный вакуум, а организм потребовал кружку горячего крепкого чая с мятой, мягкого одеялка, подушки и тишины.
Пока заваривала чай, прокручивала в памяти наш с мамой разговор, и сейчас, даже странным казалось – чего я так завелась? Ну да, она права, таких сцен у меня нет потому что отсутствует романтическая линия. И возможно, действительно пора попытаться её ввести? Вот только, как это сделать?
Дело в том, что я никогда не сижу и не выдумываю – что я буду писать? Какой будет мир или герой? Что с ним случится и к чему это приведёт? Не составляю планы, как это делают некоторые авторы. Идеи и сюжеты романов приходят внезапно. И они едва ли не «от и до» сформированы. Меня буквально разрывает от необходимости успеть всё записать, и в итоге, я строчу, строчу, строчу, излагая то, что нашёптывает мне мой неугомонный Муз. От себя лично я всего лишь наделяю героев и окружающий их мир цветами, звуками и запахами, помогаю читателю визуализировать происходящие, давая возможность окунуться в книгу. Часто бывает во сне меня осеняет и тогда я вскакиваю, панически прокручивая в голове весьма удачные сцены и диалоги, спеша зафиксировать их либо на бумаге, либо на диктофон записать, или, как стала делать в последнее время – записать сразу в ноутбук. Просто спать теперь ложусь, в прямом смысле слова вместе с ним, укладывая рядом с подушкой и не выключая, а отправляя в спящий режим.
Хотя, бывает, конечно, и так, что я переписываю какие-нибудь сценки, чтобы производили более сильный эффект, или диалоги перестраиваю задним числом, что-то убирая, на чём-то делая акценты, но такое происходит не часто.
Э-э-э… Это я к чему? Ах, да… В общем, те несколько раз, когда я сознательно пыталась что-то глобально изменить в сюжете, закончились плачевно – вдохновение уходило, и как я не заставляла себя дописать, не могла выжать ни строчки для этих, так и оставшихся незавершёнными романов.
Что я потеряю, попытавшись? У меня на данный момент написано всего пять глав. Ну стопорнусь и бог с ними, с этими пятью главами, это же не половина романа, это всего-навсего чуть больше его десятой части, зато… А вдруг, у меня получится написать любовную линию?
В этот момент за спиной скрипнула дверь и тут же под ногами раздалось просительное «Мяу».
– Успокоилась? – поинтересовалась мама и потянулась за пакетиком кошачьего корма.
– Угу, – всё ещё немного дуясь, пробурчала я.
– То есть рискнёшь?
– Да.
– Уверена? Или опять это останется всего лишь обещанием? – продолжала додавливать мама.
– Клянусь! – сама того не ожидая, эмоционально воскликнула я.
– Хм. Чем же интересно…
Тут пришлось призадуматься: а вправду, чем я могу поклясться? Здоровьем? Жизнью? Бр-р-р… Вот вроде бы не суеверная, но такими вещами всё же не шутят. Да, я честно попытаюсь исполнить обещанное. Даже не так. Меня уже буквально разрывает изнутри от желания доказать, что мне это по силам, но… боязно как-то.
– Своим Музом! – выпалила я.
Ну а что? Это понятие абстрактное, любому ведь понятно – никаких Музов не существует, это всего лишь миф, а значит, я при любом раскладе ничего не теряю.
– Смело, – улыбнулась мама. – Ну да ладно, посмотрим, что у тебя выйдет. Будет здорово, если в твоей книге появится полноценная любовная линия. Ведь, Мил, романтика, это то, чего так не хватает женщинам в наши дни. Им хочется хотя бы в книгах побыть слабыми, немного наивными и окружёнными головокружительно-сексуальными, обаятельными красавцами, борющимися за их сердце и руку. А сейчас, давай-ка спать. Утро вечера мудренее.
Вот только какое тут спать, если меня распирает от желания приступить к осуществлению задуманного. Обычно, я перед сном перечитываю несколько последних глав восстанавливая в памяти последние описанные события, и ночью мне обязательно снится либо особо удачная сцена для продолжения, либо усовершенствованная версия уже написанного. Причём, там – во сне, именно я являюсь главной героиней, как бы вселяясь в тело другого человека. Но главное, если я высказываюсь или поступаю так, что последующие события развиваются не так, как хотелось бы, то удаётся по новой переиграть сценку или диалог, после чего я обычно просыпаюсь и записываю дословно всё что почувствовала, услышала и увидела в этом видении. А это значит, что сейчас мне придётся перечитать всё с самого начала, и подумать где и что требуется подшлифовать, готовя читателя к появлению романтической линии.
Глава 2 Исходные данные
Итак, что мы имеем? Планета Рестанг разделена океанами на два огромных континента: Каленийский, сохранивший название с тех незапамятных времён, когда эти места населяла ныне канувшая в Лету раса драконов. Справедливые и мудрые долгожители, почти поголовно наделённые магией, не были крылатыми ящерами в привычном нам виде, но могли принимать это обличие, превращаясь в покорителей небесных пространств, что давало им неоспоримое преимущество над людьми. До поры до времени они правили окружающими землями, поддерживая политические и торгово-экономические отношения с соседним куском суши – Верторикой, где и до сих пор сохранилась единовластие, в отличие от Каленийского материка.
Третьей Каленийской расой являлись – виртонги, невообразимо красивые существа, способные летать на почти невидимых – призрачных крыльях, для которых ничто, даже одежда, не служило помехой. Как и драконы, они были долгожителями, порою разменивающими тысячелетний рубеж. Благодаря врождённой силе, хитрости, коварству и нестандартному мышлению, они являлись непревзойдёнными воинами и стратегами. Вот только воевать им было не с кем, а все попытки вражды на территории материка жёстко пресекались всё теми же драконами.
Возможно именно это и стало причиной столь сильной ненависти к правящей расе? Или то, что среди виртонгов магически одарённые дети рождались один на тысячу, в то время как драконы, едва ли не поголовно, являлись магами? А может, сыграло роль и несогласие с навязываемыми нравственными нормами? Дело в том, что драконы по натуре своей однолюбы. Будучи существами полигамными, они прививали обществу свои устои, главными из которых было сохранение невинности до брака и запрет на прелюбодеяние. И если люди не смея перечить, по большей части безропотно исполняли волю властителей, то виртонги, являясь расой страстной и необузданной, с таким положением дел мириться не желали, нет-нет да похищая человеческих девиц для своих подпольных гаремов и притонов. Стоит ли говорить, что драконы не могли смотреть на это мракобесие сквозь пальцы?
В итоге, около двадцати пяти тысяч лет назад, виртонги не просто совершили политический переворот, но и устроили геноцид, практически уничтожив драконов. Причём, умудрились вырезать их не только на своём материке, а истребить с лица планеты. Беда вымершей расы заключалась в том, что все они жили на Каленийском материке, и лишь единицы отшельников на Верторике. Местное население соседнего континента, до первых вооружённых нападений на прибрежные районы, даже и не заметило исчезновение целого вида разумных. Только тогда, когда Верториканские власти потерпели крах при попытке связаться с драконами, и выяснилось, что произошёл самый кровавый в истории Рестанга политический переворот.
Историю, как известно, пишут победители. И теперь, каждый знал, что драконы – это твари жестокие и подлые, за что и были некогда истреблены. Из памяти людей вытеснили всё хорошее связанное в канувшей в Лету расой. Народ искренне верил в то, что стоит хоть одному из драконов возродиться и весь мир умоется кровью. На протяжение тысячелетий пропагандировалось в прессе, в проповедях церковников, между строк, а порою и прямым текстом писалось в художественной и научной литературе. Это явление не обошло стороной подмостки театров, кибитки странствующих балаганов, и народный фольклор, где пересказывались кошмары прошлого творимые драконами и ужасы будущего, в случае, если они вновь появятся на Рестанге.
В действующем Каленийском законодательстве появилась статья, требующая немедленного уничтожения представителя расы драконов, если таковой вдруг объявится. А так же немало узаконенных мер наказания за прямое или косвенное укрывательство представителей этой расы.
Зачем такие сложности, если драконов давно уже и в помине нет? Ответ прост – межрасовые близкие отношения между людьми и драконами являлись редким исключением из правил, но такое всё же случалось. И если в результате этой порочной связи рождался ребёнок, то… Нет, это не означало, что он станет крылатым, но порой даже спустя сотни поколений в ком-то из его потомков мог проявиться зов драконьей крови и очередной отпрыск совершенно неожиданно обретал не только дар к магии, но и способность к перевоплощению в летающего ящера.
Так, с этим ясно. И если раньше, я собиралась закрутить интригу, где моя главная героиня выяснит, что один из её однокурсников на самом деле дракон, но вместо того чтобы выдать парня, качественно покопается в королевских архивах во время практики и умудрится раскопать правду о прошлом двадцати пяти тысячелетней давности. Девушка, найдя в лице своих друзей единомышленников, недовольных существующим порядком дел, поведает об открывшейся тайне. В итоге, они создадут подпольное движение, разыскивающее драконов с целью возвращения их расе былого величия…
Нет. Ну вот как всегда – интриги, приключения, заговоры, а где место для романтики?
Ладно, надо сначала восстановить в памяти всё, что преподнёс мне на блюдечке Муз, а потом уже прикинуть, что и как изменить.
На чём я там остановилась? Ах, да, устройство мира.
Мир не познавший технического прогресса, идущий по пути развития магических наук, но при этом, далеко не каждый второй или даже тридцатый житель здесь является магом. Так, что дальше? Заострять внимание на Верторике не имеет смысла, она будет фигурировать в этой истории лишь косвенно. А вот Каленийский материк… Именно там, а вернее, в одном из расположенных на его территории королевств и будут разворачиваться события романа.
Тут же достала листик бумаги, на котором изображена карта Рестанга. Имеется у меня такая привычка, не только обложку для лучшей визуализации главной героини создавать на компьютере перед тем, как начинать писать роман, а ещё и для наиболее полного представления о мире, рисовать его карту.
Итак, события будут разворачиваться в Корлэнде – столице Эрензии. Располагается это королевство на южном побережье Каленийского материка.
Соседние государства – с запада миролюбивая Жардония – родина прирождённых скульпторов, художников и архитекторов, с севера – Ордонские степи, населённые воинственными кочевыми племенами, с востока, горно-озёрный Ларкос, славящийся своими тканями и поделками из драгоценных камней и металлов. Ну и совсем на севере, раскинулись просторы Обители Виртонгов, где и обитают почти все представители этой расы, за исключением королевских семей, правящих в соседних государствах. Обитель с трёх сторон окружена неприступными горными пиками, которые помимо защитной функции, ещё и создают уникальные климатические условия на территории королевства, где не бывает сильных ветров, как у горных соседей или на берегу океана и круглый год царит лето, ну а с четвёртой стороны, границу прикрывают воинственные, но преклоняющиеся перед виртонгами ордонские кочевники.
О мире вроде всё, теперь о магии.
Какие у нас существуют виды магии? Самая распространённая – стихийная, включает в себя возможность управления огнём, водой, воздухом, землёй, и делящаяся на два направления: боевая и аграрная.
