– Я хотел сделать тебе подарок на новоселье, – смущённо сказал он, протягивая мне холщовый мешок. Внутри что-то зашевелилось, и я отдёрнула руку. Тодор весело рассмеялся и развязал шнурок. Внутри сидел рыжий котёнок, совсем ещё крошечный. Он жалобно мяукнул и начал цепляться тонкими когтиками за одежду, когда я взяла его в руки.
Моё лицо расплылось в улыбке.
– Какая прелесть, – с умилением прошептала я. – Ой, он, наверное, проголодался…
– Совсем нет, – подмигнул Тодор. – Не стал бы я твой подарочек голодом морить. Рад, что Рыжик тебе понравился.
Легко коснувшись моего плеча, парень улыбнулся и отправился к Паоло и Василу, которые к этому моменту от спокойных обсуждений перешли к горячим спорам.
Посадив пушистый комочек за пазуху, я схватила первую попавшуюся корзинку и направилась в сторону леса. День выдался жаркий, но среди деревьев царила прохлада. Свежий аромат хвои и влажной земли навевал мысли о покинутых Италийских просторах.
Остаток дня я провела в поисках ягод и грибов. Заодно прихватывала лекарственные травы, если они попадались мне на глаза. Улов выдался приличный – большую часть черники придётся высушить.
К моему приходу скотина уже паслась в наспех сколоченном загоне, а в котелке варилась уха. Мужчин не было видно. Люсия, ожидая пока приготовится обед, обрывала шиповник с ближайших кустов.
Братья и Паоло появились только вечером. Они увлечённо что-то обсуждали. В руках Тодора был кусок беловатого камня. Пока Люсия раскладывала по мискам наш нехитрый ужин, они соорудили волокуши.
Наутро мужчины приладили к ним нашу кобылу и направились в сторону гор. К обеду на холме была разбросана приличная куча каменных глыб. Вскоре, от нашего костра к месту добычи пролегла дорожка вырванной с корнем травы, вернее выдранной волокушами.
Мужчины спорили о том, как будет выглядеть наш будущий дом, придумывали новые способы быстрой доставки камня, а мы с Люсией ухаживали за скотиной и осваивали лес.
Первой постройкой стала миниатюрная банька, которую нам с Люсией предложили опробовать первыми.
Как-то вечером, пока Пауло охотился, братья соорудили небольшой навес, под которым сложили очаг. Сколотили длинный стол с двумя скамьями. Люсию не могла нарадоваться и нахваливала братьев так, что мужчины заливались краской. Она заметно утомлялась, готовя пищу на костре, и спешила наладить более или менее привычный быт.
Следующий месяц прошёл в заботах. Несколько раз приезжал Любомир, и по-отцовски покрикивал на сыновей. Старик был рад обзавестись соседями. Точнее, соседкой в лице моей Люсии. Только слепой не заметил бы взглядов, которые Любомир бросал в сторону бабушки.
Я проводила время в лесу. Здесь в изобилии росли грибы, и в одно утро мне повезло набрать целый короб лисичек. Одну полянку с черникой я особенно облюбовала, жаль, в этом году не выйдет наварить варенья. От мыслей о сладостях текли слюнки.
Вскоре мне стало не хватать корзин для хранения моих зимних припасов, и я взяла у Люсии нитки, чтобы перевязывать сухие пучки трав, а посуду оставила под ягоды.
Тодор, видя, как я таскаю из леса всякую снедь и ревниво раскладываю сушиться, не позволяя ухватить и горстки драгоценных ягод, дразнил меня «белкой».
С погодой нам везло: было солнечно и сухо, лишь однажды прошёл дождь, заставивший меня прятать припасы под навес.
Люсия ловила и вялила рыбу, иногда угощая моего Рыжика, который ходил за ней хвостиком.
Наши мулы и лошадь были приспособлены для тягловых работ. Мужчины добывали строительный материал и сразу укладывали его, скрепляя глиной. Иногда попадались аккуратно высеченные камни, и Тодор рассказал мне о том, что они нашли неподалёку какие-то древние развалины, коих было много в этих краях.
– Старые храмы язычников тут были когда-то. Молились каким-то истуканам, приносили жертвы богам гор, – объяснял парень. – Вот те, кто победнее, ищут такие места, строят дома из белого камня. Богатым же красный кирпич подавай!
Он задумался и добавил:
– Когда женюсь, построю и себе дом из красного кирпича, – хвастливо сказал Тодор, вызвав хохот Васила.
Глина, которой крепили камни, была сероватого цвета, и, высыхая, становилась почти белой. Из-за этого, если смотреть издали, казалось, что дом покрашен.
Стены росли гораздо быстрее, нежели я могла себе представить. Вскоре у нас появился полуподвал, который я тут же оккупировала под запасы, и жилье на четыре спальни. Мужчины досадовали, что крыша вышла слегка покатой, а доски для пола недостаточно сухие, но мне всё и так нравилось. В моей спальне так пахло свежей хвоей, что голова кружилась.
В центральной проходной комнате, приспособленной под кухню, расположилась огромная печь, которую Люсия любовно расписывала красками, одолженными у Раданы. В запасах братьев оказалось настоящее стекло, за которое бабушка не пожалела отдать хорошую сумму, хотя Любомир и отказывался принять деньги. Наш дом поблёскивал окнами. Даже в подвале окошко сделали!
Спустя неполных два месяца с момента прибытия в эти места, мы уже справили новоселье. По настоянию соседей заселялись по местным поверьям, и первым в дом запустили Рыжика. Следом – гости.
Сначала мы даже не поняли, что они делают: Васил только собрался войти, как подскочил Тодор и вылил ему под ноги ведро воды. После Васил точно так же отомстил братцу.
Мы взирали на эту сцену с широко открытыми глазами
– У нас обычай такой, чтобы в новом доме жизнь «как по воде текла» – гладко и ладно, – объяснил Любомир. – Правда, обычно ковшик льют, а эти… – старик махнул рукой, показывая на хохочущих братьев, гоняющихся друг за другом по двору. – Как дети!
Люсия вошла без приключений, а вот нам с Паоло досталось от Тодора. Так наша семья и ввалилась впервые в свой новый дом: мокрые, но смеющиеся и счастливые.
Эта ночь, казалось, была самой приятной за последние полгода. Мы спали на самодельных грубовато сколоченных кроватях, но в своём собственном жилище. И сон мне снился хороший: мы жили все вместе – наша семья и семья Любомира: братья и Радана с малышками. Мы с Раданой накрываем на стол, копаемся в огороде весной и хохочем над шуточками Тодора.
В последнее время я слишком часто думала об этом. После долгого пути мы обрели дом и соседей. Как же я жалела, что они не живут ближе. Какой скучной была моя жизнь раньше!
Братья были честными и прямолинейными людьми. Пожалуй, я ни разу не уличила их во лжи даже в мыслях. Иногда, меня смущал пристальный взгляд Тодора, но эти моменты нельзя было назвать неприятными. Впервые я наслаждалась вниманием мужчины. Он нравился мне, и я очень хотела стать простой девушкой, не умеющей залезать в чужие мысли.
«Кокон» стал выходом. С недавних пор гул голосов в голове затих, и я обнаружила, что непроизвольно держу защиту. Периодически я слушала мысли Пауло, в надежде узнать что-нибудь о Люсии и маме, и часто испытывала искушение залезть в голову Тодора. Последнее вызывало во мне чувство вины, но отказаться от этого было выше моих сил.
В последних числах октября ощутимо похолодало.
Подвал уже был заполнен нашими с Люсией припасами, для животных заготовили сено. Я никогда не представляла бабушку, ухаживающую за скотом, и неизменно удивлялась.
Мы не знали, как благодарить наших соседей, и сможем ли мы когда-либо расплатиться за их помощь.
– Спасибо вам, не знаю, успели бы мы управиться сами до зимы, – часто повторяла Люсия и, втихаря, совала братьям монеты.
– Зато теперь у нас появилась замечательная соседка, – улыбался Любомир, возвращая ей деньги, которые неизменно отбирал у сыновей. – Настоящая хозяйка!
И как мы раньше жили вдвоём с бабушкой? Дом казался слишком большим без гостей.
День сменялся днём, становилось всё холоднее. Наш быт налаживался, и братья заезжали всё реже. Пауло же стал постоянно пропадать где-то в горах.
Я как раз собиралась накрывать на стол, когда услышала взволнованный голос бабушки на улице. Слов было не разобрать, но она как будто кому-то кричала и я выскочила во двор, следом за мной вышел и Пауло. На другом берегу толпился народ, с ними был скот и много вещей. Я подошла поближе к Люсии, разглядывая незнакомцев и, вдруг среди них узнала Радану и Любомира.
Люсия показывала им, где был брод. Когда люди подошли, на них смотреть было страшно, все, кроме семьи Любомира были грязные и в оборванных одеждах.
– Что случилось? – повторил Пауло, ранее уже заданный Люсией вопрос.
В голове понеслись картины. Это был ужас, кошмар, реки крови, отчаянные крики и мольбы. На посёлок напали внезапно и без причин, убивая, насилуя, сжигая. Выжившие бежали ближе к горам, надеясь, найти там защиту. Мир закружился, кажется, я потеряла сознание. А когда пришла в себя, люди с удивлением меня разглядывали, пока Люсия брызгала в лицо ледяной водой.
Несмотря на внезапный обморок, чувствовала я себя на удивление хорошо, словно выспалась за пару мгновений. Мысли беженцев были сосредоточены на мне, но я не торопилась закрыться привычным щитом.
Любомир привёл их сюда. Я видела противоречивость в мыслях людей. Некоторые хотели принять его гостеприимство, другие – построить новый дом. Им нравилось это место, горы были близко – рукой подать. Они изучат эти места и растворяться в скалах, если опять придёт беда.
– Бабушка, ни о чём не спрашивай их. Потом всё расскажу, – прошептала я, и добавила уже громко. – Загоните скотину. И нужно баню растопить.
Я убрала руку Пауло, пытавшегося поддерживать меня, и принялась за дело.
Люди выглядели измученными и напуганными, и лишь одна женщина выделялась из толпы. Её взгляд был сосредоточен на мне, в нём читалось опасение и недоверие. Когда мы подходили к дому, она старалась держаться подальше, но не было времени разбираться с этим.
В доме вмиг стало тесно. Мы с Люсией переселились в одну комнату, освобождая место неожиданным гостям.
Пока все мылись с дороги в бане и размещались, мы с Люсией собрали на стол. Но на четырнадцать человек он всё же не был рассчитан. На улице под навесом уместились бы все, но ночи были уже прохладные. Да и насекомые не дали бы спокойно поесть.
Пауло опять пропустил ужин, наверное, снова бродит по горам. Радана помогла нам с Люсией убрать со стола.
Утро встретило нас новыми задачами. Люди обсуждали постройку ещё одного дома. Я вызвалась показать место, где мужчины добывали камень. И, наконец-то, узнала, как зовут будущих соседей.
Женщина лет пятидесяти по имени Роза, не приходилась никому из остальных родней. Именно она постоянно сверлила меня взглядом. Явору было семнадцать, он остался сиротой, как и державшаяся всё время рядом с ним Камена. Они жили по соседству в сгоревшем посёлке и дружили с детства. На руках у юной девушки осталась двухмесячная племянница – Нели. Иванко – отец семейства – мужчина примерно того же возраста, что и Роза. И его дети: Елька – моя ровесница и двадцатитрехлетний Пиотр.
Углубляться в их мысли я боялась. Пусть боль поутихнет. Но впечатление складывалось хорошее, кажется люди они были неплохие.
За день мужчины нарубили огромную кучу дров. Любомир с Иванко и Пиотром заготовили огромное количество камней, которые Явор с Каменой перетаскивали на берег, прицепив к коню волокуши. Рядом трудились братья. Наши соседи опять пришли на помощь.
Люсия наловила рыбы, и запекла на ужин. Роза вместе с Елькой аккуратно распороли мешки, некогда сшитые из чудом уцелевших занавесок и простыней, выстирали и повесили сушиться.
За ужином все молчали. Сказывалась усталость, накопившаяся за день. Мы с Люсией беспокоились о Паоло. Он до сих пор не вернулся.
Переживания не давали уснуть. Казалось, я только сомкнула глаза, как вдруг во дворе залаяла собака, послышался стук копыт и конское ржание, сменившееся на топот ног, распахнулась входная дверь.
Я не успела закрыться коконом, и ужас людей в доме чуть не свёл меня с ума.
Выбежав из комнаты в одной сорочке, я увидела Тодора и залилась краской. Парень оценил мой вид и весело подмигнул. Позади него стоял Васил и… Пауло. Лица братьев были довольные, разыскали-таки нашего странника! Встревоженные их внезапным появлением люди, ещё час не могли разойтись, обуреваемые противоречивыми чувствами ужаса и облегчения.
Утром я еле проснулась. В комнате уже было пусто – бабушка вовсю занималась повседневной работой. Выйдя из дома, я увидела, как Люсия что-то готовит в огромном котле под навесом. Рядом с ней сидела Радана с двумя малышками: Марией и Нелли. Зорина играла с Рыжиком. Мужчины были заняты постройкой дома. Братья и Пауло вышли из дома последние. Видимо, ночные прогулки давали о себе знать.
День за днём все трудились непокладая рук. Люсия была ответственной за стол, Радана перебралась к нам и присматривала за детьми. Васил, несмотря на возмущение отца, чаще оставался у нас, чем с собственном доме, ночуя вместе с женой.
Еля с Розой занимались заготовкой дров. Явор и Камена ухаживали за живностью. Было уже достаточно прохладно, но дождей не было и им удавалось пусть и медленно, но пополнять сеновал.
Остальные вырубали камни, доставляли их на место строительства, укладывали блоки, таскали глину и жерди из леса. Работа спорилась и, уже через две недели, были готовы стены дома. Пока братья и Пауло укладывали крышу, остальные заготавливали древесину для мебели.
Любомир и Иванко умело обрабатывали дерево, придавая ему необходимую форму.
К середине ноября дом был готов, в нём появилась мебель, перенесли матрацы и подушки.
Опять повторилось веселье с заселением. Только пёс Любомира – Волчок заскочил в дом вперёд гостей, решив не вовремя погоняться за подросшим Рыжиком. В остальном, всё было так же, как и в прошлый раз: вода, кто-то поскользнулся, но обошлось без ушибов, смехом и шутками.
Роза первая переселилась в другой дом, за ней последовали остальные. Но на обеды и ужины все жильцы и гости «посёлка» по-прежнему собирались у нас. В такие моменты дом опять начинал казаться маленьким и тесным.
Боль, когда-то объединившая людей, отступила, мы просто становились ближе.
Начиная со второй половины ноября, жизнь стала вливаться в рутинную колею. Конечно, нужно было ещё построить дома для каждой семьи, но близилась зима. Строительство планировали продолжить весной, без спешки. Тодор не оставлял идеи выстроить неподалёку свой дом из красного кирпича.
– Женюсь заодно, – заявлял он, поглядывая в мою сторону.
Явор и Иванко любовно вырезали из дерева фигурки. Парень хвостиком ходил за мужчиной, расспрашивая о тонкостях резьбы по дереву. Еля нашла общий язык с Розой, которая умело плела корзинки из прутьев орешника.
Тодор стал часто пропадать в лесу, как оказалось позднее – готовил пасеку. Мне было любопытно, и однажды напросилась пойти с ним.
– Я когда впервые тут оказался, подумал, что надо бы пчёл развести, – поведал он.
– А умеешь? Мёд – это хорошо, вкусно и полезно. Да и воск тоже, – ответила я, задумавшись над его словами. Он говорил так, словно тут с самого начала жить собирался. – А ты откуда знаешь, что и как делать?
В его мысли лезть не хотелось, с тех пор как я научилась контролировать этот «дар», мне понравилось быть обычным человеком. Хотя, порой, я и удовлетворяла своё любопытство, но после этого неизбежно мучилась от стыда.
– Моя мать когда-то пасеку держала, мы не всегда в этих местах жили. Думаю, у меня получится. Гляди! – он сделал круг рукой.
Моё лицо расплылось в улыбке.
– Какая прелесть, – с умилением прошептала я. – Ой, он, наверное, проголодался…
– Совсем нет, – подмигнул Тодор. – Не стал бы я твой подарочек голодом морить. Рад, что Рыжик тебе понравился.
Легко коснувшись моего плеча, парень улыбнулся и отправился к Паоло и Василу, которые к этому моменту от спокойных обсуждений перешли к горячим спорам.
Посадив пушистый комочек за пазуху, я схватила первую попавшуюся корзинку и направилась в сторону леса. День выдался жаркий, но среди деревьев царила прохлада. Свежий аромат хвои и влажной земли навевал мысли о покинутых Италийских просторах.
Остаток дня я провела в поисках ягод и грибов. Заодно прихватывала лекарственные травы, если они попадались мне на глаза. Улов выдался приличный – большую часть черники придётся высушить.
К моему приходу скотина уже паслась в наспех сколоченном загоне, а в котелке варилась уха. Мужчин не было видно. Люсия, ожидая пока приготовится обед, обрывала шиповник с ближайших кустов.
Братья и Паоло появились только вечером. Они увлечённо что-то обсуждали. В руках Тодора был кусок беловатого камня. Пока Люсия раскладывала по мискам наш нехитрый ужин, они соорудили волокуши.
Наутро мужчины приладили к ним нашу кобылу и направились в сторону гор. К обеду на холме была разбросана приличная куча каменных глыб. Вскоре, от нашего костра к месту добычи пролегла дорожка вырванной с корнем травы, вернее выдранной волокушами.
Мужчины спорили о том, как будет выглядеть наш будущий дом, придумывали новые способы быстрой доставки камня, а мы с Люсией ухаживали за скотиной и осваивали лес.
Первой постройкой стала миниатюрная банька, которую нам с Люсией предложили опробовать первыми.
Как-то вечером, пока Пауло охотился, братья соорудили небольшой навес, под которым сложили очаг. Сколотили длинный стол с двумя скамьями. Люсию не могла нарадоваться и нахваливала братьев так, что мужчины заливались краской. Она заметно утомлялась, готовя пищу на костре, и спешила наладить более или менее привычный быт.
Следующий месяц прошёл в заботах. Несколько раз приезжал Любомир, и по-отцовски покрикивал на сыновей. Старик был рад обзавестись соседями. Точнее, соседкой в лице моей Люсии. Только слепой не заметил бы взглядов, которые Любомир бросал в сторону бабушки.
Я проводила время в лесу. Здесь в изобилии росли грибы, и в одно утро мне повезло набрать целый короб лисичек. Одну полянку с черникой я особенно облюбовала, жаль, в этом году не выйдет наварить варенья. От мыслей о сладостях текли слюнки.
Вскоре мне стало не хватать корзин для хранения моих зимних припасов, и я взяла у Люсии нитки, чтобы перевязывать сухие пучки трав, а посуду оставила под ягоды.
Тодор, видя, как я таскаю из леса всякую снедь и ревниво раскладываю сушиться, не позволяя ухватить и горстки драгоценных ягод, дразнил меня «белкой».
С погодой нам везло: было солнечно и сухо, лишь однажды прошёл дождь, заставивший меня прятать припасы под навес.
Люсия ловила и вялила рыбу, иногда угощая моего Рыжика, который ходил за ней хвостиком.
Наши мулы и лошадь были приспособлены для тягловых работ. Мужчины добывали строительный материал и сразу укладывали его, скрепляя глиной. Иногда попадались аккуратно высеченные камни, и Тодор рассказал мне о том, что они нашли неподалёку какие-то древние развалины, коих было много в этих краях.
– Старые храмы язычников тут были когда-то. Молились каким-то истуканам, приносили жертвы богам гор, – объяснял парень. – Вот те, кто победнее, ищут такие места, строят дома из белого камня. Богатым же красный кирпич подавай!
Он задумался и добавил:
– Когда женюсь, построю и себе дом из красного кирпича, – хвастливо сказал Тодор, вызвав хохот Васила.
Глина, которой крепили камни, была сероватого цвета, и, высыхая, становилась почти белой. Из-за этого, если смотреть издали, казалось, что дом покрашен.
Стены росли гораздо быстрее, нежели я могла себе представить. Вскоре у нас появился полуподвал, который я тут же оккупировала под запасы, и жилье на четыре спальни. Мужчины досадовали, что крыша вышла слегка покатой, а доски для пола недостаточно сухие, но мне всё и так нравилось. В моей спальне так пахло свежей хвоей, что голова кружилась.
В центральной проходной комнате, приспособленной под кухню, расположилась огромная печь, которую Люсия любовно расписывала красками, одолженными у Раданы. В запасах братьев оказалось настоящее стекло, за которое бабушка не пожалела отдать хорошую сумму, хотя Любомир и отказывался принять деньги. Наш дом поблёскивал окнами. Даже в подвале окошко сделали!
Спустя неполных два месяца с момента прибытия в эти места, мы уже справили новоселье. По настоянию соседей заселялись по местным поверьям, и первым в дом запустили Рыжика. Следом – гости.
Сначала мы даже не поняли, что они делают: Васил только собрался войти, как подскочил Тодор и вылил ему под ноги ведро воды. После Васил точно так же отомстил братцу.
Мы взирали на эту сцену с широко открытыми глазами
– У нас обычай такой, чтобы в новом доме жизнь «как по воде текла» – гладко и ладно, – объяснил Любомир. – Правда, обычно ковшик льют, а эти… – старик махнул рукой, показывая на хохочущих братьев, гоняющихся друг за другом по двору. – Как дети!
Люсия вошла без приключений, а вот нам с Паоло досталось от Тодора. Так наша семья и ввалилась впервые в свой новый дом: мокрые, но смеющиеся и счастливые.
Эта ночь, казалось, была самой приятной за последние полгода. Мы спали на самодельных грубовато сколоченных кроватях, но в своём собственном жилище. И сон мне снился хороший: мы жили все вместе – наша семья и семья Любомира: братья и Радана с малышками. Мы с Раданой накрываем на стол, копаемся в огороде весной и хохочем над шуточками Тодора.
В последнее время я слишком часто думала об этом. После долгого пути мы обрели дом и соседей. Как же я жалела, что они не живут ближе. Какой скучной была моя жизнь раньше!
Братья были честными и прямолинейными людьми. Пожалуй, я ни разу не уличила их во лжи даже в мыслях. Иногда, меня смущал пристальный взгляд Тодора, но эти моменты нельзя было назвать неприятными. Впервые я наслаждалась вниманием мужчины. Он нравился мне, и я очень хотела стать простой девушкой, не умеющей залезать в чужие мысли.
«Кокон» стал выходом. С недавних пор гул голосов в голове затих, и я обнаружила, что непроизвольно держу защиту. Периодически я слушала мысли Пауло, в надежде узнать что-нибудь о Люсии и маме, и часто испытывала искушение залезть в голову Тодора. Последнее вызывало во мне чувство вины, но отказаться от этого было выше моих сил.
В последних числах октября ощутимо похолодало.
Подвал уже был заполнен нашими с Люсией припасами, для животных заготовили сено. Я никогда не представляла бабушку, ухаживающую за скотом, и неизменно удивлялась.
Мы не знали, как благодарить наших соседей, и сможем ли мы когда-либо расплатиться за их помощь.
– Спасибо вам, не знаю, успели бы мы управиться сами до зимы, – часто повторяла Люсия и, втихаря, совала братьям монеты.
– Зато теперь у нас появилась замечательная соседка, – улыбался Любомир, возвращая ей деньги, которые неизменно отбирал у сыновей. – Настоящая хозяйка!
И как мы раньше жили вдвоём с бабушкой? Дом казался слишком большим без гостей.
День сменялся днём, становилось всё холоднее. Наш быт налаживался, и братья заезжали всё реже. Пауло же стал постоянно пропадать где-то в горах.
Глава 10 Переселенцы
Я как раз собиралась накрывать на стол, когда услышала взволнованный голос бабушки на улице. Слов было не разобрать, но она как будто кому-то кричала и я выскочила во двор, следом за мной вышел и Пауло. На другом берегу толпился народ, с ними был скот и много вещей. Я подошла поближе к Люсии, разглядывая незнакомцев и, вдруг среди них узнала Радану и Любомира.
Люсия показывала им, где был брод. Когда люди подошли, на них смотреть было страшно, все, кроме семьи Любомира были грязные и в оборванных одеждах.
– Что случилось? – повторил Пауло, ранее уже заданный Люсией вопрос.
В голове понеслись картины. Это был ужас, кошмар, реки крови, отчаянные крики и мольбы. На посёлок напали внезапно и без причин, убивая, насилуя, сжигая. Выжившие бежали ближе к горам, надеясь, найти там защиту. Мир закружился, кажется, я потеряла сознание. А когда пришла в себя, люди с удивлением меня разглядывали, пока Люсия брызгала в лицо ледяной водой.
Несмотря на внезапный обморок, чувствовала я себя на удивление хорошо, словно выспалась за пару мгновений. Мысли беженцев были сосредоточены на мне, но я не торопилась закрыться привычным щитом.
Любомир привёл их сюда. Я видела противоречивость в мыслях людей. Некоторые хотели принять его гостеприимство, другие – построить новый дом. Им нравилось это место, горы были близко – рукой подать. Они изучат эти места и растворяться в скалах, если опять придёт беда.
– Бабушка, ни о чём не спрашивай их. Потом всё расскажу, – прошептала я, и добавила уже громко. – Загоните скотину. И нужно баню растопить.
Я убрала руку Пауло, пытавшегося поддерживать меня, и принялась за дело.
Люди выглядели измученными и напуганными, и лишь одна женщина выделялась из толпы. Её взгляд был сосредоточен на мне, в нём читалось опасение и недоверие. Когда мы подходили к дому, она старалась держаться подальше, но не было времени разбираться с этим.
В доме вмиг стало тесно. Мы с Люсией переселились в одну комнату, освобождая место неожиданным гостям.
Пока все мылись с дороги в бане и размещались, мы с Люсией собрали на стол. Но на четырнадцать человек он всё же не был рассчитан. На улице под навесом уместились бы все, но ночи были уже прохладные. Да и насекомые не дали бы спокойно поесть.
Пауло опять пропустил ужин, наверное, снова бродит по горам. Радана помогла нам с Люсией убрать со стола.
Утро встретило нас новыми задачами. Люди обсуждали постройку ещё одного дома. Я вызвалась показать место, где мужчины добывали камень. И, наконец-то, узнала, как зовут будущих соседей.
Женщина лет пятидесяти по имени Роза, не приходилась никому из остальных родней. Именно она постоянно сверлила меня взглядом. Явору было семнадцать, он остался сиротой, как и державшаяся всё время рядом с ним Камена. Они жили по соседству в сгоревшем посёлке и дружили с детства. На руках у юной девушки осталась двухмесячная племянница – Нели. Иванко – отец семейства – мужчина примерно того же возраста, что и Роза. И его дети: Елька – моя ровесница и двадцатитрехлетний Пиотр.
Углубляться в их мысли я боялась. Пусть боль поутихнет. Но впечатление складывалось хорошее, кажется люди они были неплохие.
За день мужчины нарубили огромную кучу дров. Любомир с Иванко и Пиотром заготовили огромное количество камней, которые Явор с Каменой перетаскивали на берег, прицепив к коню волокуши. Рядом трудились братья. Наши соседи опять пришли на помощь.
Люсия наловила рыбы, и запекла на ужин. Роза вместе с Елькой аккуратно распороли мешки, некогда сшитые из чудом уцелевших занавесок и простыней, выстирали и повесили сушиться.
За ужином все молчали. Сказывалась усталость, накопившаяся за день. Мы с Люсией беспокоились о Паоло. Он до сих пор не вернулся.
Переживания не давали уснуть. Казалось, я только сомкнула глаза, как вдруг во дворе залаяла собака, послышался стук копыт и конское ржание, сменившееся на топот ног, распахнулась входная дверь.
Я не успела закрыться коконом, и ужас людей в доме чуть не свёл меня с ума.
Выбежав из комнаты в одной сорочке, я увидела Тодора и залилась краской. Парень оценил мой вид и весело подмигнул. Позади него стоял Васил и… Пауло. Лица братьев были довольные, разыскали-таки нашего странника! Встревоженные их внезапным появлением люди, ещё час не могли разойтись, обуреваемые противоречивыми чувствами ужаса и облегчения.
Утром я еле проснулась. В комнате уже было пусто – бабушка вовсю занималась повседневной работой. Выйдя из дома, я увидела, как Люсия что-то готовит в огромном котле под навесом. Рядом с ней сидела Радана с двумя малышками: Марией и Нелли. Зорина играла с Рыжиком. Мужчины были заняты постройкой дома. Братья и Пауло вышли из дома последние. Видимо, ночные прогулки давали о себе знать.
День за днём все трудились непокладая рук. Люсия была ответственной за стол, Радана перебралась к нам и присматривала за детьми. Васил, несмотря на возмущение отца, чаще оставался у нас, чем с собственном доме, ночуя вместе с женой.
Еля с Розой занимались заготовкой дров. Явор и Камена ухаживали за живностью. Было уже достаточно прохладно, но дождей не было и им удавалось пусть и медленно, но пополнять сеновал.
Остальные вырубали камни, доставляли их на место строительства, укладывали блоки, таскали глину и жерди из леса. Работа спорилась и, уже через две недели, были готовы стены дома. Пока братья и Пауло укладывали крышу, остальные заготавливали древесину для мебели.
Любомир и Иванко умело обрабатывали дерево, придавая ему необходимую форму.
К середине ноября дом был готов, в нём появилась мебель, перенесли матрацы и подушки.
Опять повторилось веселье с заселением. Только пёс Любомира – Волчок заскочил в дом вперёд гостей, решив не вовремя погоняться за подросшим Рыжиком. В остальном, всё было так же, как и в прошлый раз: вода, кто-то поскользнулся, но обошлось без ушибов, смехом и шутками.
Роза первая переселилась в другой дом, за ней последовали остальные. Но на обеды и ужины все жильцы и гости «посёлка» по-прежнему собирались у нас. В такие моменты дом опять начинал казаться маленьким и тесным.
Боль, когда-то объединившая людей, отступила, мы просто становились ближе.
Начиная со второй половины ноября, жизнь стала вливаться в рутинную колею. Конечно, нужно было ещё построить дома для каждой семьи, но близилась зима. Строительство планировали продолжить весной, без спешки. Тодор не оставлял идеи выстроить неподалёку свой дом из красного кирпича.
– Женюсь заодно, – заявлял он, поглядывая в мою сторону.
Явор и Иванко любовно вырезали из дерева фигурки. Парень хвостиком ходил за мужчиной, расспрашивая о тонкостях резьбы по дереву. Еля нашла общий язык с Розой, которая умело плела корзинки из прутьев орешника.
Тодор стал часто пропадать в лесу, как оказалось позднее – готовил пасеку. Мне было любопытно, и однажды напросилась пойти с ним.
– Я когда впервые тут оказался, подумал, что надо бы пчёл развести, – поведал он.
– А умеешь? Мёд – это хорошо, вкусно и полезно. Да и воск тоже, – ответила я, задумавшись над его словами. Он говорил так, словно тут с самого начала жить собирался. – А ты откуда знаешь, что и как делать?
В его мысли лезть не хотелось, с тех пор как я научилась контролировать этот «дар», мне понравилось быть обычным человеком. Хотя, порой, я и удовлетворяла своё любопытство, но после этого неизбежно мучилась от стыда.
– Моя мать когда-то пасеку держала, мы не всегда в этих местах жили. Думаю, у меня получится. Гляди! – он сделал круг рукой.
