Когда его голова уходила под воду, каждый раз я считала секунды, готовая сорваться и закричать «достаточно». Если бы я сделала подобное хоть раз – моя репутация была бы погублена на ближайшие несколько лет. Я молчала. Молчала и наблюдала, как верные мне люди выполняют мой же приказ, погружая голову жертвы под воду, а спустя ровно минуту, не раньше, отдавала чёткий приказ: «Достаточно». После этого голову несчастного вытаскивали из-под воды, и мой враг получал около двадцати секунд, чтобы немного прийти в себя и открыть глаза.
– Ты понимаешь, за что? – спрашивала я.
Они все знали, за что. И додумывали много лишнего, о чём я, возможно, даже не догадывалась. Человек, прощаясь с жизнью, обретает совершенно новое видение действительности. И своих поступков. И ошибок.
В таких случаях мне не приходилось много говорить. Тритоны знали правила. И следовали им. Своими поступками я всего лишь давала этим людям возможность понять: Ричард Дегенерис меня не остановит, не пожурит пальчиком за то, что убила Тритона, каким бы верным тот ни был. Я могу навредить. И сделаю это, если возникнет такая потребность.
Меня называли цепной собакой Ричарда Дегенериса. Когда я услышала об этой кличке, испытала смесь отвращения и гордости. Таира Ревокарта тоже называли цепной собакой. Но он нападал на людей, неугодных президенту.
Я спрашивала себя: почему все мои достижения так или иначе касаются Ревокарта? Мы жили в одном городе, и каждый день я проезжала мимо Главного Управления Конгрес-Магер, зная, что он где-то там, на последнем этаже. И неизменно смотрела вверх.
Мне пришлось погрузиться в дебри экономики и политики, чтобы понять, почему Ревокарт не может разрушить группировку моего отца. Почему не нападает на мафиозные кланы? Почему такой влиятельный человек просто не ворвётся в наш дом и не перебьёт всех к чертям?! Особенно часто я задавала себе эти вопросы после смерти Парижа, когда мне казалось, что Ревокарт – всесилен.
Не всесилен, поняла я спустя некоторое время. Как и поняла, почему отец не убил Ревокарта после смерти моего жениха. Это было удивительно сложно и одновременно очень просто. Есть правила, незаметные на первый взгляд. Последствия и связи, разорвать которые посредством убийства не получится.
Для меня перестало существовать добро и зло. Во всём я видела серость: и в благочестивых политиках, и в романтичных юношах – сыновьях богатых отцов. В религии, торговле, мечтах других людей. И лишь Таир Ревокарт оставался для меня тёмным воплощением зла. Мужчиной, загубившим мою жизнь.
Говорят, по-настоящему мы понимаем, любим ли человека, когда его нет рядом. Я поняла: Париж был моей любовью. Моментами мне казалось, я бы простила Ревокарту всё, но не смерть любимого человека.
Я заставляла себя просыпаться и идти вперёд. И не кричать, когда хотелось. И каждый месяц уезжать из города, так как у меня была причина, даже мысль о которой вызывала боль.
Мне снилось, как я подхожу к кроватке маленького ребёнка и душу его подушкой. Я просыпалась и начинала громко кричать: всего лишь сон, всего лишь сон, он ничего не значит.
Иногда, чувствуя приближение нового приступа меланхолии, я ехала в уютную квартирку к Амели и ночевала у неё. Подруга знала обо всём случившемся между мной и Ревокартом. Знала о Париже и ребёнке, но никогда не пользовалась моим к ней доверием и ни о чём не просила. Амели умела слушать и подмечать детали, но о себе, увы, говорила очень редко.
– Он следит за тобой, когда вы оказываетесь в одном месте, – сказала она однажды.
– Кто следит?
– Клара, ты и сама знаешь, о ком идёт речь. Таир Ревокарт, естественно!
Я оскалилась.
– Но ведь я тоже за ним слежу.
– Ты это делаешь по-другому. А вот Таир Ревокарт… У него голодный взгляд.
– Амели, давай закончим этот разговор!
– Как пожелаешь, Клара.
И всё же Амели считала, что у Ревокарта ко мне есть чувства, и мне нужно с ним поговорить. Получая этот совет, я неизменно психовала. И ненавидела! Как же я ненавидела!
Я знала обо всех его любовницах. Знала, каких женщин он предпочитает. Знала, что он ест, где шьёт себе одежду, когда просыпается. И каждое утро, рассматривая Эпиры из окна, повторяла про себя мантру:
– Ещё немного… ещё немного. Ты мне заплатишь.
А потом появилась проблема, с которой мне предстояло разобраться самостоятельно и которая на время отвлекла меня от мыслей о советнике: новая группировка на нашей территории.
Эпиры состояли из семи районов, четыре из которых полностью принадлежали Тритонам. У нас были конкуренты вне столицы, но внутри города мы доминировали. И Ричарда не мог не разозлить тот факт, что на его территории орудуют какие-то выскочки. Без его ведома!
Он пришёл на мою часть дома и в сердцах бросил на стол газету.
– Читай, Клара, и читай внимательно! – сказал угрожающим тоном.
Я отставила в сторону чашку с кофе, поплотнее запахнула на себе утренний халат и лишь тогда взяла в руки газету.
– Ну и что? – спросила удивлённо, откладывая текст в сторону. – Припугнём их немного, и все проблемы исчезнут.
– Клара, – Ричард навис над столом. – Это моя репутация. Это репутация Тритонов! Мы не можем спокойно реагировать на то, что кто-то провозит товар через нашу территорию и не платит дань. Ты не успеешь и глазом мигнуть, как за ними последуют другие. Что тебе непонятно?!
Его тон, его манера поведения ясно давали понять: нужно действовать.
– Я исправлю ситуацию, – ответила я покорно.
– Сегодня!
– Сегодня, – повторила.
Тем же утром я созвала совещание, и мы начали разбираться, как получилось, что Тритоны упустили вывоз живого товара в районе Талина без нашего на то разрешения. Это выглядело слишком очевидно и нелогично. Как ловушка!
– Найдите мне тех, кто их укрывает. Скорее всего, это люди не из Тритонов, но сотрудничающие с нами: валютчики, смотрящие, перекупщики – словом, вся низкопробная шваль.
Я чувствовала, как ярость медленно поглощает меня. Выговор от отца заставлял чувствовать себя нашкодившей школьницей, и это состояние не доставляло удовольствия. Я заставила себя сконцентрироваться, закрыла глаза и медленно досчитала до десяти.
Не помогло.
– Чтобы к вечеру были результаты!
Результаты были, и даже быстрее, чем я ожидала.
На следующий день я надела чёрную шляпу с вуалью и села в своё авто, которое не так давно научилась водить самостоятельно. Мы ехали в порт в районе Талина, где, согласно полученной информации, той ночью должна была произойти выгрузка товара.
Я взяла с собой около тридцати человек, предположив, что этого будет достаточно. Важен не сам факт нашего присутствия, важно то, что мы – Тритоны. С другой стороны, люди, которые отважились перейти нам дорогу, умными считаться не могут, так что я решила перестраховаться.
На улице было темно. Крики чаек забивали слух, шум прибоя отдавал скрипом ржавчины, создавая мрачную атмосферу. Заглушив мотор, я выбралась из машины, поджидая, пока кареты и авто моих сообщников догонят меня. Со мной был Лектор – один из самых надёжных телохранителей. Со мной были моя уверенность и наивное убеждение, что я не боюсь смерти!
Когда остальные Тритоны подтянулись, мы двинулись к причалу. Нам предстояло пройти достаточно длинную дистанцию, ведь иначе кто-то на причале мог услышать шум моторов, и это могло их спугнуть.
Со мной остались не более пяти человек, все остальные Тритоны заняли оборонительные позиции. Мы шли вперёд, намётанным глазом отмечая «несовпадения»: лишний свет на пришвартованном грузовом корабле, якорь, спущенный не в воду, а аккуратно вытянутый на причал.
Мне в тот момент отчаянно захотелось в Мирны – погулять у фонтана, намазать губы яркой помадой и задевать чопорных прохожих разнузданным видом. От этой мысли стало горько и сладко одновременно. Париж, мой мужчина… Наши ночи, наши разговоры, наши юные души – мечтательные, безгрешные. Что бы ты подумал, узнав, что твоя беззаботная Клара идёт убивать?
Наконец-то мы с Тритонами подошли достаточно близко, чтобы увидеть небольшую группу людей. То были девушки, скованные цепями. Их, одну за другой, заставляли по узкому трапу подниматься на корабль. Рядом находилось несколько мужчин. У одного ружьё, нацеленное на пленниц, остальные просто наблюдали.
Двое мужчин в тёмных длинных пальто выделялись – они стояли в стороне, молча и безучастно следя за происходящим. Длинные струи дыма от их сигар создавали причудливый уродливый след, стремящийся к небу.
Мы не пытались скрываться. По мере нашего приближения торговцы живым товаром сначала обернулись, затем достали ружья и, создавая лишний шум, нацелили их на нас.
Я выставила руки перед собой. Мои перчатки были чёрного цвета, они почти сливались с темнотой ночи. Я усмехнулась, хоть нарушители порядка не могли этого заметить.
– Давно хотела увидеть самоубийц, решившихся перейти дорогу Тритонам.
Движение девушек к кораблю приостановилось. Всеобщее внимание и пленниц, и наших противников было приковано ко мне. Первые смотрели с испугом, вторые – с удивлением. Они бросали взгляды на курящих мужчин в длинных чёрных пальто, будто ожидая от тех объяснений. Не пришлось думать дважды, чтобы понять, кто главный.
Мои люди стояли слегка позади. Пятеро против десяти – расклад, казалось, был не в нашу пользу. Лишь казалось, ведь остальные Тритоны уже рассредоточились по периметру.
– Здравствуйте, дорогая Клара.
Обладатель голоса обернулся. Свет от фонаря упал на него, выхватывая из мрака мощную фигуру. Хорошо, что на моём лице была вуаль. Она скрыла моё самое неподдельное удивление!
– Здравствуйте, Дакниш, – ответила я, справившись с эмоциями и на время заглушив зарождающуюся злость.
Он усмехнулся.
– Рад, что вы меня узнали.
– Ну что вы, у меня поразительная память на лица. Запоминаю даже самых незначительных людей.
– В таком случае, мне повезло.
– Повезло быть незначительным?
– Повезло быть тем, кого вы запомнили.
Он бросил сигару на землю и затушил её носком сапога.
– Нас больше, Клара, – не стал увиливать Дорадо.
– Но мы сильнее, Дакниш, – парировала я.
Мужчина оглянулся, указывая на обстановку. Затем достал из кармана пальто новую сигару и прикурил её.
– Даже сейчас сильнее? – насмехался он.
– Всегда.
Я подняла вуаль, слегка кивнула головой, и меткая пуля выбила зажжённую сигару из рук Дакниша. Он был не лыком шит – отреагировал спокойно, лишь слегка повёл плечом, мол, что ж, и так бывает.
– Я согласен обсудить ситуацию, – сказал этот наглец.
Помню, как рассмеялась – громко, от души.
– Да, нам определённо предстоит разговор.
Тритоны появились отовсюду. Десять человек контролировали ситуацию издали, остальные окружили нарушителей порядка. Я подошла к Дакнишу. У него на пальто красовался небольшой круглый символ, не узнать который было сложно.
– Так ты из Лазарей, – сказала я задумчиво. – Значит, о правилах осведомлён. Как же ты решился ткнуться к нам?
– Возможно, хотел тебя увидеть, Клара?
Его улыбка, его лицо и тело были созданы, чтобы соблазнять. Такие мужчины способны принести погибель даже самой сильной женщине. Они побеждают, не прикладывая усилий, потому что такими их создала природа. Как насмешка над женским родом, над слабостью перед красотой и кажущейся силой.
Я не видела, что происходило вокруг, лишь слышала крики чаек и смотрела на его лицо. Самый красивый мужчина из всех, встречавшихся на моём пути, – он находился в окружении воров и убийц, наблюдая, как его люди погружают в доки похищенных девушек.
Он был лишним в этом сером мире Эпир. Казалось, ему место на ярких балах, где женщины падают в обморок от самого невинного матерного слова. Падают, чтобы быть подхваченными такими, как Дакниш Лагорас Дорадо.
– Ты хотел меня увидеть? Что ж, ты меня увидел.
– Да, увидел…
– И?
– И думаю, что могу быть тебе полезен.
Его лицо излучало спокойствие, несмотря на ситуацию, в которой он оказался. Я могла его убить, и никто бы так никогда и не узнал, куда исчез наследник Дорадо. Он понимал это. Я понимала это. Люди вокруг – те тоже понимали.
– Я помогу тебе уничтожить Таира Ревокарта.
Его слова выбили из меня воздух. В груди зажёгся огонь, по телу пробежал мороз.
– Что?
Мужчина не посмел усмехнуться или выразить превосходство. Он был серьёзен и немного обеспокоен – то, что надо, чтобы я немедленно не отдала приказ сбросить его в реку, подарив напоследок отметку от ножа где-то в районе живота.
– Откуда ты узнал?
– У меня есть люди в окружении Ревокарта.
– Врёшь! «Люди» не знают…
Я оглянулась. Вокруг были Тритоны, они не сводили с Дакниша внимательного взгляда.
– Люди всё знают, главное, найти правильных… Госпожа Дегенерис, это не шутка и не попытка спасти свою жизнь, я действительно могу вам… тебе помочь.
– Чего ты хочешь?
Дакниш сделал паузу – чёртов баловень судьбы знал, когда нужно заткнуться и выдержать момент.
– Я хочу, чтобы Лазари работали на Тритонов.
– Это невозможно, – отрезала я. – Тебе известны законы, мы не работает с кем попало.
– У меня есть информация, ценная настолько, что ты захочешь изменить правила.
Мне стоило невероятных усилий не выдать волнение! Нельзя! Я знала: если пойду у него на поводу – это начало конца.
– Мне это неинтересно.
Я отошла от него, чтобы наконец-то заметить, что остальные Лазари уже уложены на землю со связанными руками, а выгрузкой девушек на берег занялся Исаак – мой верный Тритон.
Я заглянула в доки. Там было грязно и сыро. Девушки жались друг к другу, пытаясь прикрыть полуголые тела остатками одежды. Корабль должен был плыть к пункту назначения почти две недели – в таких условиях они бы начали дохнуть как мухи.
– Везите их к Дейдре, – отдала я приказ. – Поселите там.
– А что дальше? – спросил Исаак.
– Просто отвезите к Дейдре и оставьте там. Я думаю, с этим Амели будет разбираться, она сейчас работает у неё помощницей.
Я вернулась на причал. Дакниш Дорадо был связан и обездвижен. Двое крепких мужчин держали его за связанные позади руки, не позволяя дёргаться. На скуле аристократа медленно расцветал синяк.
– Передай своему руководству, – сказала я, подойдя к Дакнишу, – что я не принимаю ни угроз, ни компромиссов. И на сделки не иду.
Он дёрнулся. Усмехнулся свой фирменной, хоть и немного подпорченной ушибами, улыбкой.
– Если передумаешь – ты знаешь, где меня найти, – он посмотрел мне в глаза. – А ты передумаешь, обещаю.
Я с размаху ударила его рукоятью пистолета по лицу. За то, что посмел усомниться в моём решении на глазах у Тритонов.
– Ещё одна подобная выходка – и я сровняю Лазарей с землёй. Всех без исключения. Ты понял меня?
– Клара Дегенерис, – голос Дакниша звучал приглушённо, он сплюнул кровь. – Ты передумаешь.
В тот момент я была уверена, что моё решение не изменится никогда, хотя бы потому, что объявила об этом перед своими людьми.
…Я связалась с Дакнишем Дорадо через две недели. После того, как узнала, что Таир Ревокарт вздумал жениться.
Спокойно, Клара Дегенерис, держи себя в руках!
– Каким способом?
– Дискредитировать Марицу. Тогда советник будет вынужден от неё отказаться.
Понять, что он имел в виду, не составило труда. Я попыталась дистанцироваться от услышанного, воспринимать это как начало перспективного плана, не более.
– Ты понимаешь, за что? – спрашивала я.
Они все знали, за что. И додумывали много лишнего, о чём я, возможно, даже не догадывалась. Человек, прощаясь с жизнью, обретает совершенно новое видение действительности. И своих поступков. И ошибок.
В таких случаях мне не приходилось много говорить. Тритоны знали правила. И следовали им. Своими поступками я всего лишь давала этим людям возможность понять: Ричард Дегенерис меня не остановит, не пожурит пальчиком за то, что убила Тритона, каким бы верным тот ни был. Я могу навредить. И сделаю это, если возникнет такая потребность.
Меня называли цепной собакой Ричарда Дегенериса. Когда я услышала об этой кличке, испытала смесь отвращения и гордости. Таира Ревокарта тоже называли цепной собакой. Но он нападал на людей, неугодных президенту.
Я спрашивала себя: почему все мои достижения так или иначе касаются Ревокарта? Мы жили в одном городе, и каждый день я проезжала мимо Главного Управления Конгрес-Магер, зная, что он где-то там, на последнем этаже. И неизменно смотрела вверх.
Мне пришлось погрузиться в дебри экономики и политики, чтобы понять, почему Ревокарт не может разрушить группировку моего отца. Почему не нападает на мафиозные кланы? Почему такой влиятельный человек просто не ворвётся в наш дом и не перебьёт всех к чертям?! Особенно часто я задавала себе эти вопросы после смерти Парижа, когда мне казалось, что Ревокарт – всесилен.
Не всесилен, поняла я спустя некоторое время. Как и поняла, почему отец не убил Ревокарта после смерти моего жениха. Это было удивительно сложно и одновременно очень просто. Есть правила, незаметные на первый взгляд. Последствия и связи, разорвать которые посредством убийства не получится.
Для меня перестало существовать добро и зло. Во всём я видела серость: и в благочестивых политиках, и в романтичных юношах – сыновьях богатых отцов. В религии, торговле, мечтах других людей. И лишь Таир Ревокарт оставался для меня тёмным воплощением зла. Мужчиной, загубившим мою жизнь.
Говорят, по-настоящему мы понимаем, любим ли человека, когда его нет рядом. Я поняла: Париж был моей любовью. Моментами мне казалось, я бы простила Ревокарту всё, но не смерть любимого человека.
Я заставляла себя просыпаться и идти вперёд. И не кричать, когда хотелось. И каждый месяц уезжать из города, так как у меня была причина, даже мысль о которой вызывала боль.
Мне снилось, как я подхожу к кроватке маленького ребёнка и душу его подушкой. Я просыпалась и начинала громко кричать: всего лишь сон, всего лишь сон, он ничего не значит.
Иногда, чувствуя приближение нового приступа меланхолии, я ехала в уютную квартирку к Амели и ночевала у неё. Подруга знала обо всём случившемся между мной и Ревокартом. Знала о Париже и ребёнке, но никогда не пользовалась моим к ней доверием и ни о чём не просила. Амели умела слушать и подмечать детали, но о себе, увы, говорила очень редко.
– Он следит за тобой, когда вы оказываетесь в одном месте, – сказала она однажды.
– Кто следит?
– Клара, ты и сама знаешь, о ком идёт речь. Таир Ревокарт, естественно!
Я оскалилась.
– Но ведь я тоже за ним слежу.
– Ты это делаешь по-другому. А вот Таир Ревокарт… У него голодный взгляд.
– Амели, давай закончим этот разговор!
– Как пожелаешь, Клара.
И всё же Амели считала, что у Ревокарта ко мне есть чувства, и мне нужно с ним поговорить. Получая этот совет, я неизменно психовала. И ненавидела! Как же я ненавидела!
Я знала обо всех его любовницах. Знала, каких женщин он предпочитает. Знала, что он ест, где шьёт себе одежду, когда просыпается. И каждое утро, рассматривая Эпиры из окна, повторяла про себя мантру:
– Ещё немного… ещё немного. Ты мне заплатишь.
А потом появилась проблема, с которой мне предстояло разобраться самостоятельно и которая на время отвлекла меня от мыслей о советнике: новая группировка на нашей территории.
Прода от 26.03.2018, 00:36
Эпиры состояли из семи районов, четыре из которых полностью принадлежали Тритонам. У нас были конкуренты вне столицы, но внутри города мы доминировали. И Ричарда не мог не разозлить тот факт, что на его территории орудуют какие-то выскочки. Без его ведома!
Он пришёл на мою часть дома и в сердцах бросил на стол газету.
– Читай, Клара, и читай внимательно! – сказал угрожающим тоном.
Я отставила в сторону чашку с кофе, поплотнее запахнула на себе утренний халат и лишь тогда взяла в руки газету.
– Ну и что? – спросила удивлённо, откладывая текст в сторону. – Припугнём их немного, и все проблемы исчезнут.
– Клара, – Ричард навис над столом. – Это моя репутация. Это репутация Тритонов! Мы не можем спокойно реагировать на то, что кто-то провозит товар через нашу территорию и не платит дань. Ты не успеешь и глазом мигнуть, как за ними последуют другие. Что тебе непонятно?!
Его тон, его манера поведения ясно давали понять: нужно действовать.
– Я исправлю ситуацию, – ответила я покорно.
– Сегодня!
– Сегодня, – повторила.
Тем же утром я созвала совещание, и мы начали разбираться, как получилось, что Тритоны упустили вывоз живого товара в районе Талина без нашего на то разрешения. Это выглядело слишком очевидно и нелогично. Как ловушка!
– Найдите мне тех, кто их укрывает. Скорее всего, это люди не из Тритонов, но сотрудничающие с нами: валютчики, смотрящие, перекупщики – словом, вся низкопробная шваль.
Я чувствовала, как ярость медленно поглощает меня. Выговор от отца заставлял чувствовать себя нашкодившей школьницей, и это состояние не доставляло удовольствия. Я заставила себя сконцентрироваться, закрыла глаза и медленно досчитала до десяти.
Не помогло.
– Чтобы к вечеру были результаты!
Результаты были, и даже быстрее, чем я ожидала.
На следующий день я надела чёрную шляпу с вуалью и села в своё авто, которое не так давно научилась водить самостоятельно. Мы ехали в порт в районе Талина, где, согласно полученной информации, той ночью должна была произойти выгрузка товара.
Я взяла с собой около тридцати человек, предположив, что этого будет достаточно. Важен не сам факт нашего присутствия, важно то, что мы – Тритоны. С другой стороны, люди, которые отважились перейти нам дорогу, умными считаться не могут, так что я решила перестраховаться.
На улице было темно. Крики чаек забивали слух, шум прибоя отдавал скрипом ржавчины, создавая мрачную атмосферу. Заглушив мотор, я выбралась из машины, поджидая, пока кареты и авто моих сообщников догонят меня. Со мной был Лектор – один из самых надёжных телохранителей. Со мной были моя уверенность и наивное убеждение, что я не боюсь смерти!
Когда остальные Тритоны подтянулись, мы двинулись к причалу. Нам предстояло пройти достаточно длинную дистанцию, ведь иначе кто-то на причале мог услышать шум моторов, и это могло их спугнуть.
Со мной остались не более пяти человек, все остальные Тритоны заняли оборонительные позиции. Мы шли вперёд, намётанным глазом отмечая «несовпадения»: лишний свет на пришвартованном грузовом корабле, якорь, спущенный не в воду, а аккуратно вытянутый на причал.
Мне в тот момент отчаянно захотелось в Мирны – погулять у фонтана, намазать губы яркой помадой и задевать чопорных прохожих разнузданным видом. От этой мысли стало горько и сладко одновременно. Париж, мой мужчина… Наши ночи, наши разговоры, наши юные души – мечтательные, безгрешные. Что бы ты подумал, узнав, что твоя беззаботная Клара идёт убивать?
Наконец-то мы с Тритонами подошли достаточно близко, чтобы увидеть небольшую группу людей. То были девушки, скованные цепями. Их, одну за другой, заставляли по узкому трапу подниматься на корабль. Рядом находилось несколько мужчин. У одного ружьё, нацеленное на пленниц, остальные просто наблюдали.
Двое мужчин в тёмных длинных пальто выделялись – они стояли в стороне, молча и безучастно следя за происходящим. Длинные струи дыма от их сигар создавали причудливый уродливый след, стремящийся к небу.
Мы не пытались скрываться. По мере нашего приближения торговцы живым товаром сначала обернулись, затем достали ружья и, создавая лишний шум, нацелили их на нас.
Я выставила руки перед собой. Мои перчатки были чёрного цвета, они почти сливались с темнотой ночи. Я усмехнулась, хоть нарушители порядка не могли этого заметить.
– Давно хотела увидеть самоубийц, решившихся перейти дорогу Тритонам.
Движение девушек к кораблю приостановилось. Всеобщее внимание и пленниц, и наших противников было приковано ко мне. Первые смотрели с испугом, вторые – с удивлением. Они бросали взгляды на курящих мужчин в длинных чёрных пальто, будто ожидая от тех объяснений. Не пришлось думать дважды, чтобы понять, кто главный.
Мои люди стояли слегка позади. Пятеро против десяти – расклад, казалось, был не в нашу пользу. Лишь казалось, ведь остальные Тритоны уже рассредоточились по периметру.
– Здравствуйте, дорогая Клара.
Обладатель голоса обернулся. Свет от фонаря упал на него, выхватывая из мрака мощную фигуру. Хорошо, что на моём лице была вуаль. Она скрыла моё самое неподдельное удивление!
– Здравствуйте, Дакниш, – ответила я, справившись с эмоциями и на время заглушив зарождающуюся злость.
Он усмехнулся.
– Рад, что вы меня узнали.
– Ну что вы, у меня поразительная память на лица. Запоминаю даже самых незначительных людей.
– В таком случае, мне повезло.
– Повезло быть незначительным?
– Повезло быть тем, кого вы запомнили.
Он бросил сигару на землю и затушил её носком сапога.
– Нас больше, Клара, – не стал увиливать Дорадо.
– Но мы сильнее, Дакниш, – парировала я.
Мужчина оглянулся, указывая на обстановку. Затем достал из кармана пальто новую сигару и прикурил её.
– Даже сейчас сильнее? – насмехался он.
– Всегда.
Я подняла вуаль, слегка кивнула головой, и меткая пуля выбила зажжённую сигару из рук Дакниша. Он был не лыком шит – отреагировал спокойно, лишь слегка повёл плечом, мол, что ж, и так бывает.
– Я согласен обсудить ситуацию, – сказал этот наглец.
Помню, как рассмеялась – громко, от души.
– Да, нам определённо предстоит разговор.
Тритоны появились отовсюду. Десять человек контролировали ситуацию издали, остальные окружили нарушителей порядка. Я подошла к Дакнишу. У него на пальто красовался небольшой круглый символ, не узнать который было сложно.
– Так ты из Лазарей, – сказала я задумчиво. – Значит, о правилах осведомлён. Как же ты решился ткнуться к нам?
– Возможно, хотел тебя увидеть, Клара?
Его улыбка, его лицо и тело были созданы, чтобы соблазнять. Такие мужчины способны принести погибель даже самой сильной женщине. Они побеждают, не прикладывая усилий, потому что такими их создала природа. Как насмешка над женским родом, над слабостью перед красотой и кажущейся силой.
Я не видела, что происходило вокруг, лишь слышала крики чаек и смотрела на его лицо. Самый красивый мужчина из всех, встречавшихся на моём пути, – он находился в окружении воров и убийц, наблюдая, как его люди погружают в доки похищенных девушек.
Он был лишним в этом сером мире Эпир. Казалось, ему место на ярких балах, где женщины падают в обморок от самого невинного матерного слова. Падают, чтобы быть подхваченными такими, как Дакниш Лагорас Дорадо.
– Ты хотел меня увидеть? Что ж, ты меня увидел.
– Да, увидел…
– И?
– И думаю, что могу быть тебе полезен.
Его лицо излучало спокойствие, несмотря на ситуацию, в которой он оказался. Я могла его убить, и никто бы так никогда и не узнал, куда исчез наследник Дорадо. Он понимал это. Я понимала это. Люди вокруг – те тоже понимали.
– Я помогу тебе уничтожить Таира Ревокарта.
Его слова выбили из меня воздух. В груди зажёгся огонь, по телу пробежал мороз.
– Что?
Мужчина не посмел усмехнуться или выразить превосходство. Он был серьёзен и немного обеспокоен – то, что надо, чтобы я немедленно не отдала приказ сбросить его в реку, подарив напоследок отметку от ножа где-то в районе живота.
– Откуда ты узнал?
– У меня есть люди в окружении Ревокарта.
– Врёшь! «Люди» не знают…
Я оглянулась. Вокруг были Тритоны, они не сводили с Дакниша внимательного взгляда.
– Люди всё знают, главное, найти правильных… Госпожа Дегенерис, это не шутка и не попытка спасти свою жизнь, я действительно могу вам… тебе помочь.
– Чего ты хочешь?
Дакниш сделал паузу – чёртов баловень судьбы знал, когда нужно заткнуться и выдержать момент.
– Я хочу, чтобы Лазари работали на Тритонов.
– Это невозможно, – отрезала я. – Тебе известны законы, мы не работает с кем попало.
– У меня есть информация, ценная настолько, что ты захочешь изменить правила.
Мне стоило невероятных усилий не выдать волнение! Нельзя! Я знала: если пойду у него на поводу – это начало конца.
– Мне это неинтересно.
Я отошла от него, чтобы наконец-то заметить, что остальные Лазари уже уложены на землю со связанными руками, а выгрузкой девушек на берег занялся Исаак – мой верный Тритон.
Я заглянула в доки. Там было грязно и сыро. Девушки жались друг к другу, пытаясь прикрыть полуголые тела остатками одежды. Корабль должен был плыть к пункту назначения почти две недели – в таких условиях они бы начали дохнуть как мухи.
– Везите их к Дейдре, – отдала я приказ. – Поселите там.
– А что дальше? – спросил Исаак.
– Просто отвезите к Дейдре и оставьте там. Я думаю, с этим Амели будет разбираться, она сейчас работает у неё помощницей.
Я вернулась на причал. Дакниш Дорадо был связан и обездвижен. Двое крепких мужчин держали его за связанные позади руки, не позволяя дёргаться. На скуле аристократа медленно расцветал синяк.
– Передай своему руководству, – сказала я, подойдя к Дакнишу, – что я не принимаю ни угроз, ни компромиссов. И на сделки не иду.
Он дёрнулся. Усмехнулся свой фирменной, хоть и немного подпорченной ушибами, улыбкой.
– Если передумаешь – ты знаешь, где меня найти, – он посмотрел мне в глаза. – А ты передумаешь, обещаю.
Я с размаху ударила его рукоятью пистолета по лицу. За то, что посмел усомниться в моём решении на глазах у Тритонов.
– Ещё одна подобная выходка – и я сровняю Лазарей с землёй. Всех без исключения. Ты понял меня?
– Клара Дегенерис, – голос Дакниша звучал приглушённо, он сплюнул кровь. – Ты передумаешь.
В тот момент я была уверена, что моё решение не изменится никогда, хотя бы потому, что объявила об этом перед своими людьми.
…Я связалась с Дакнишем Дорадо через две недели. После того, как узнала, что Таир Ревокарт вздумал жениться.
Прода от 05.04.2018, 18:05
Спокойно, Клара Дегенерис, держи себя в руках!
– Каким способом?
– Дискредитировать Марицу. Тогда советник будет вынужден от неё отказаться.
Понять, что он имел в виду, не составило труда. Я попыталась дистанцироваться от услышанного, воспринимать это как начало перспективного плана, не более.
