Спустилась в гостиную и легла на диван. Бабушка Рыга подошла и ласково провела по моим волосам.
— Темные лорды не отпускают, внучка.
— Совсем?
Бабуля кивнула.
— А почему? — спросила удивленно.
— Для них любимые важнее их жизни.
— А если принуждение убьет любимую?
— У твоего точно достаточно навыков и ума, чтобы провернуть то, что ему нужно, добровольно. Зачем ему принуждение?
Действительно, зачем? Он же старше и умнее. Тогда почему он отступил?
И я поняла.
Выглянула в окно и увидела фигуру в знакомом балахоне. Он просто не знает, что я его люблю! Кейхар мог все не так понять. Я ведь злилась не на сам факт обручения, а на то, что он меня не спросил.
— Рия, постой, на улицу сегодня нельзя!
Но я уже бежала к любимому. Схватила за балахон и развернула к себе.
— Я согласна на твой браслет! То есть на женитьбу. И я люблю тебя. И прости, что спутала с девушкой и носила на руках. И что все в голове путается. Я так долго все обдумывала… Но точно знаю, что люблю! В стражи я все равно пойду, хоть ты и волнуешься. Можешь на меня заклинания защитные навешать. Хотя не подействует. Тогда сам рядом находись, у вас же этот орден Бессмертных — тоже Стражи.
Кейхар никак не реагировал на мои слова. Что не удивительно, какими сумбурными они были.
— Я люблю тебя, ты слышишь? — повторила самое главное и постучала по капюшону костяшками пальцев в попытке донести информацию до этого зависшего котелка.
Наконец-то он мне ответил, только совершенно незнакомым голосом:
— Я, конечно, всякие признания в любви получал. Все-таки кровь инкуба — не водица. Но чтобы вот так… Быть спасенным человечкой, получить признание от тролля в платье… Этот месяц останется в моей памяти навсегда.
— А вы кто? — спросила я мужчину в балахоне моего Кейхара.
— А не кажется ли странным такое спрашивать после признания в любви?
Я обернулась на знакомый голос и увидела точно такой же балахон и маску тьмы. Я приблизилась уже точно к Кейхару. Он меня приобнял и прижал к себе.
— Смеяться над признанием в любви — тоже так себе.
— А я не смеюсь, я радуюсь. Своим “А вы кто?” ты определенно спасла Ирогану жизнь.
— Ну, знаете ли, лорд Бессмертный…
— Знаешь ли, Кейхар, — поправил меня этот… все еще в маске.
— То есть мы просто снова переходим на ты? И ответного признания я не дождусь? — возмутилась такой несправедливостью.
— А факт того, что я на людной улице обнимаю тролля, не является для тебя признанием?
— Неа.
— Ладно. Хм-м… Ты определенно лучшее, что было в моей жизни.
— Серьезно? Бедненький. Это что за жизнь-то у тебя была такая тяжелая? Ты бы хоть раз закопченное мясо с самогоночкой съел. А то совсем с такой жизни зачахнешь.
— Да ты права, я голоден. Очень. — Маска с Кейхара исчезла, чтобы продемонстрировать действительно голодный и счастливый взгляд.
— Ну что? Тогда в таверну? — предложила.
Бессмертный расхохотался, поднял меня на руки и понес не спеша обратно домой.
— Да я и сама могу дойти.
— Считаю, что жених должен вести в счете, кто кого чаще носит на руках, — сказал Кейхар и поцеловал меня в один единственный целый клык. — Я вас с бабулей к себе в имение отправлю, посидите там несколько дней. Пожалуйста. Мне так спокойнее будет.
— Ага, может, будет не только вокруг этого дома патрулировать, — хмыкнул Ироган, о котором я успела совершенно забыть. Ну и слух же у этих лордов.
А я оглянулась и поняла, что этих балахонов на улице даже не два, а не менее пяти, особенно если вдаль вглядеться. Кажется, бабушка что-то говорила про то, что на улицу нельзя. Посмотрела вверх и поняла, что город накрыт каким-то магическим куполом.
— А что происходит-то?
— Я тебе потом, после работы, обязательно все расскажу, — улыбнулся Кейхар, занося меня в дом. — Бабуль, вы по-быстрому соберите одежду для себя и внучки на пару дней.
Рыга осмотрела нашу композицию: я в виде кривоносого тролля в красном платье и лорд Бессмертный, который меня одноклыкую держит на руках. И разулыбалась. Так, как только тролли умеют — широко и во все зубы.
— Ща, зятек, все будет, — сказала и ускакала наверх в наши комнаты.
Меня с рук все еще не спускали, а я и не против была. Только кое-что вспомнила:
— Так что за проклятье-то на мне такое неснимаемое?
Любимый захохотал. И было что-то такое облегченное и легкое в его смехе. И только, когда подуспокоился, сквозь проступившие слезы выговорил:
— Проклятье мужской слабости. Мне жаль тебя расстраивать, Окс, но у тебя не из чего будет стрелять.
— Что? — И до меня дошло. — Так тогда в таверне… они тогда подумали, что я…
На меня навалилась вся стыдобища нашего знакомства, а мой Бессмертный держал меня на руках и хохотал.
А Мориус, когда рассказывал о дяде, говорил, что тот никогда не смеется.
— Темные лорды не отпускают, внучка.
— Совсем?
Бабуля кивнула.
— А почему? — спросила удивленно.
— Для них любимые важнее их жизни.
— А если принуждение убьет любимую?
— У твоего точно достаточно навыков и ума, чтобы провернуть то, что ему нужно, добровольно. Зачем ему принуждение?
Действительно, зачем? Он же старше и умнее. Тогда почему он отступил?
И я поняла.
Выглянула в окно и увидела фигуру в знакомом балахоне. Он просто не знает, что я его люблю! Кейхар мог все не так понять. Я ведь злилась не на сам факт обручения, а на то, что он меня не спросил.
— Рия, постой, на улицу сегодня нельзя!
Но я уже бежала к любимому. Схватила за балахон и развернула к себе.
— Я согласна на твой браслет! То есть на женитьбу. И я люблю тебя. И прости, что спутала с девушкой и носила на руках. И что все в голове путается. Я так долго все обдумывала… Но точно знаю, что люблю! В стражи я все равно пойду, хоть ты и волнуешься. Можешь на меня заклинания защитные навешать. Хотя не подействует. Тогда сам рядом находись, у вас же этот орден Бессмертных — тоже Стражи.
Кейхар никак не реагировал на мои слова. Что не удивительно, какими сумбурными они были.
— Я люблю тебя, ты слышишь? — повторила самое главное и постучала по капюшону костяшками пальцев в попытке донести информацию до этого зависшего котелка.
Наконец-то он мне ответил, только совершенно незнакомым голосом:
— Я, конечно, всякие признания в любви получал. Все-таки кровь инкуба — не водица. Но чтобы вот так… Быть спасенным человечкой, получить признание от тролля в платье… Этот месяц останется в моей памяти навсегда.
— А вы кто? — спросила я мужчину в балахоне моего Кейхара.
— А не кажется ли странным такое спрашивать после признания в любви?
Я обернулась на знакомый голос и увидела точно такой же балахон и маску тьмы. Я приблизилась уже точно к Кейхару. Он меня приобнял и прижал к себе.
— Смеяться над признанием в любви — тоже так себе.
— А я не смеюсь, я радуюсь. Своим “А вы кто?” ты определенно спасла Ирогану жизнь.
— Ну, знаете ли, лорд Бессмертный…
— Знаешь ли, Кейхар, — поправил меня этот… все еще в маске.
— То есть мы просто снова переходим на ты? И ответного признания я не дождусь? — возмутилась такой несправедливостью.
— А факт того, что я на людной улице обнимаю тролля, не является для тебя признанием?
— Неа.
— Ладно. Хм-м… Ты определенно лучшее, что было в моей жизни.
— Серьезно? Бедненький. Это что за жизнь-то у тебя была такая тяжелая? Ты бы хоть раз закопченное мясо с самогоночкой съел. А то совсем с такой жизни зачахнешь.
— Да ты права, я голоден. Очень. — Маска с Кейхара исчезла, чтобы продемонстрировать действительно голодный и счастливый взгляд.
— Ну что? Тогда в таверну? — предложила.
Бессмертный расхохотался, поднял меня на руки и понес не спеша обратно домой.
— Да я и сама могу дойти.
— Считаю, что жених должен вести в счете, кто кого чаще носит на руках, — сказал Кейхар и поцеловал меня в один единственный целый клык. — Я вас с бабулей к себе в имение отправлю, посидите там несколько дней. Пожалуйста. Мне так спокойнее будет.
— Ага, может, будет не только вокруг этого дома патрулировать, — хмыкнул Ироган, о котором я успела совершенно забыть. Ну и слух же у этих лордов.
А я оглянулась и поняла, что этих балахонов на улице даже не два, а не менее пяти, особенно если вдаль вглядеться. Кажется, бабушка что-то говорила про то, что на улицу нельзя. Посмотрела вверх и поняла, что город накрыт каким-то магическим куполом.
— А что происходит-то?
— Я тебе потом, после работы, обязательно все расскажу, — улыбнулся Кейхар, занося меня в дом. — Бабуль, вы по-быстрому соберите одежду для себя и внучки на пару дней.
Рыга осмотрела нашу композицию: я в виде кривоносого тролля в красном платье и лорд Бессмертный, который меня одноклыкую держит на руках. И разулыбалась. Так, как только тролли умеют — широко и во все зубы.
— Ща, зятек, все будет, — сказала и ускакала наверх в наши комнаты.
Меня с рук все еще не спускали, а я и не против была. Только кое-что вспомнила:
— Так что за проклятье-то на мне такое неснимаемое?
Любимый захохотал. И было что-то такое облегченное и легкое в его смехе. И только, когда подуспокоился, сквозь проступившие слезы выговорил:
— Проклятье мужской слабости. Мне жаль тебя расстраивать, Окс, но у тебя не из чего будет стрелять.
— Что? — И до меня дошло. — Так тогда в таверне… они тогда подумали, что я…
На меня навалилась вся стыдобища нашего знакомства, а мой Бессмертный держал меня на руках и хохотал.
А Мориус, когда рассказывал о дяде, говорил, что тот никогда не смеется.
