Впрочем, им было весело, они живо обсуждали варианты, куда можно ещё пойти, чтобы продолжить развлекаться. Денис же отлично понимал, что сколько бы он ни просидел в баре, разговор с Зульфиёй неизбежен... И непонятно, чем он окончится сегодня. Девушка наверняка уже в квартире, судя по времени.
Когда Тилляев подходил к дому, от подъезда отъехала легковая машина, в которой сидели два человека. Денис разминулся с мастером сцены буквально на несколько минут.
...И на том же автомобиле через полчаса Людмила Ивановна увозила Зульфию за город, в Кипарисово. Девушка, конечно, была не в особом восторге от происходящего, но злилась она, естественно, не на Пронину. Более всего она негодовала на своих родственников и на этого гнусного Эсона, которого пророчат ей в мужья. На кой чёрт ей сдался такой муж! Тем более, у неё есть Денис...
Денис. А что Денис?.. У Зульфии тревожно сжалось сердце. Она чувствовала, словно бы между ними происходит что-то не то. Да куда там «не то» – отношения, ранее казавшиеся железобетонными, теперь с огромной скоростью распадались, словно карточный домик. Девушка прежде полагала, что театр – это всего лишь иллюзия жизни, что актёр, уходя за опустившийся занавес и смывший с лица грим, становится обычным человеком – покупателем в магазине, пассажиром автобуса, членом семьи. Неужели некоторых людей, хороших актёров, роли поглощают сильнее, чем реальная жизнь? Зульфия вспомнила недавно прочитанную статью в каком-то глянцевом журнале. А именно – о том, как Вивьен Ли, прославленная Скарлетт из «Унесённых ветром», сошла с ума после исполнения роли Бланш Дюбуа в фильме «Трамвай „Желание“». По словам актрисы, роль не только начала управлять ею во время съёмок, но и не оставила в покое после выхода фильма на экран, доведя актрису до настоящего безумия. А ещё Зульфия читала в «желтой прессе» про то, как Джек Николсон в дни съёмок знаменитого эпизода фильма «Сияние» – когда его свихнувшийся персонаж крушил топором двери – потом ещё долго не мог выйти из образа. Он даже порубил что-то в павильоне и до смерти напугал съёмочную группу, отказавшись выпустить топор из рук. «Конечно, Денис – не Ли и не Николсон, но его тоже захватило это погружение, – с тревогой думала девушка. – И изменило так, что временами она просто не в состоянии его узнать».
Машина остановилась возле полосатой будки с сидящим внутри охранником. Людмила Ивановна вышла из такси, что-то сказала дежурному. Шлагбаум поднялся, и автомобиль с пассажирами оказался на территории охраняемого посёлка. Несколько поворотов по тёмным улочкам, и помрежа сказала «приехали».
Переулок, в котором они оказались, выглядел мрачным и не особенно уютным. Фонари не горели, а в домах не светилось ни одно окно. Зульфия молча спросила себя, какого чёрта она тут делает.
– Здесь ещё не все дома заселены, – пробормотала Пронина. – Некоторые построили, но их не сумели продать. Цены растут, а у заказчиков не обнаружилось достаточно средств, чтобы выкупить жильё и заселиться. Поэтому ночью тут весьма темно... Но вы не бойтесь, здесь всё спокойно и безопасно.
Погремев связкой ключей, Людмила Ивановна отворила высокую решетчатую дверь рядом с воротами в заборе, и прошла на территорию участка. Пошарив рукой по стене, чем-то щёлкнула. Дорожка от заграждения до входа в дом озарилась неярким светом электрических фонарей, установленных на невысоких столбиках со «шляпками», защищающими светильники от непогоды. Выглядело это достаточно красиво и даже вполне заманчиво. А фасад двухэтажного коттеджа напомнил девушке постройки, какие она прежде видела только в американских фильмах.
– Идём, – Пронина подошла к входной двери и отворила её другим ключом. Свет внутри, очевидно, зажигался автоматически.
Зульфия вошла в холл и робко огляделась.
Дом изнутри казался почти голым – здесь ещё не ощущалось присутствия человека. Видимо, после приобретения его только отмыли и вычистили, но затем оставили как есть. Хотя некоторые помещения можно было вполне использовать.
– Кухня, – показала Пронина. – Холодильник, плита и водопровод есть. Твоя спальня будет на втором этаже, первая дверь направо от лестницы, она единственная, которая открыта. На всякий случай предупрежу: в другие комнаты второго этажа хозяин очень просил не заглядывать.
– Без проблем, – сказала девушка. – Мне и так здесь чересчур просторно.
– Вот и прекрасно. Небольшой запас постельного белья в той комнате точно есть. В пакете еды тебе на день-два хватит. До ближайшего магазина отсюда далековато, но не запредельно. К тому же Дениса я предупрежу лично, возможно, завтра он к тебе сможет приехать... Ну, или послезавтра. А то ведь у нас подряд два спектакля, где он задействован. Впрочем, вы не потеряетесь.
– Я надеюсь, – улыбнулась Зульфия. – Как бы мне только самой не потеряться в этом громадном доме... Людмила Ивановна, огромнейшее вам спасибо за всё, что вы для нас делаете.
– Пока ещё рано благодарить, – сказала Пронина. – Ладно, располагайся. Я поехала к Денису, наверное, он уже дома и места себя не находит.
– Да, конечно, – лицо девушки стало серьёзным.
Когда помрежа уехала, Зульфия заперла входную дверь на оба замка и принялась робко и неспешно прогуливаться по коттеджу. Коттедж её немного страшил и даже подавлял своими размерами. У её отца, конечно, дом тоже был немаленький, но значительно скромнее. У отца же парня, которого определили ей в мужья, особнячок, пожалуй, был примерно таких же габаритов. Но тот и считался достаточно обеспеченным человеком.
«Интересно, насколько обеспеченным может быть режиссёр театра?» – вдруг подумала Зульфия, ставя на плиту сковородку. Сейчас, после всех сегодняшних треволнений, бекон снова казался ей вполне приемлемым и даже очень вкусным. С чего, право, кто-то придумал, что свинину якобы нельзя употреблять в пищу?
* * *
Этот год для театра Атаманова оказался поистине «чёрным». Утром следующего дня собравшиеся в здании «Октября» артисты с ужасом выяснили, что вчерашним вечером такси, в котором ехали Пронина и Москвин, попало в аварию. На шоссе, ведущем через окраину города, какие-то весельчаки (бандиты или нувориши – кто их теперь разберёт?) устроили гонки на джипах. Несколько встречных машин с простыми смертными оказались в кювете – водители, чтобы избежать лобовых столкновений, уходили с дороги, особо не разбирая, куда сворачивают. Некоторые автомобили даже перевернулись. Злосчастное такси с администратором и помрежа тоже оказалось в кювете. Обоих пострадавших чуть позже увезли в больницу, и к ним пока никого не пускали. Водитель же погиб на месте.
– И что нам теперь делать? – потерянно спросил Соболев.
Афонина и Меликян синхронно развели руками. Тилляев скромно стоял в углу зала, стараясь не отсвечивать. Севостьянова и Евстафьева сидели на первом ряду и молчали. И только когда появился высокий, как обычно уверенный в себе Дедов, все посмотрели на него, словно он мог что-то решить.
И он начал решать.
– Так, друзья мои, – сказал он. – Что бы ни случилось, не теряем оптимизма и надежды. Всем всё ясно?.. Арсен, ты у нас молодой, но из ранних, то есть – самый деловой, и вхож в департамент культуры. Садись и пиши бумагу насчёт временной отмены утренников и ещё двух спектаклей... Премьеры оставим в афише. Первую же проведём сегодня. Роза, иди в кассу. Как только появится Раиса, начните тему по возврату денег за утренники, включая сегодняшние... Нет-нет, всё это придётся оформить как результат общего собрания театрального коллектива. Кворум у нас есть, председателем выберем... Алексея Соболева, а ты, Роза, поставь подпись как секретарь... Это надо сделать, иначе нам просто не дадут нормально существовать и ставить спектакли.
Актёры, толком ничего не понимавшие в бюрократических тонкостях, согласились. Меликян начал составлять документ решения собрания под диктовку Дедова.
– Одну минутку, – произнёс Константин. – Пока не забыл. Когда мы закончим с формальностями, Наташа, великая просьба съездить в больницу и вытрясти из эскулапов все подробности... Пиши дальше, Арсен. Следующий пункт. Света, ну а кому как не тебе на время занять место Людмилы? Возражения есть?.. Если нет, то место Семёныча временно займу я... Послушайте! – Константин немного повысил голос, услышав шепотки. – У нас, сами понимаете, чрезвычайные обстоятельства. Никакой демократии и перестройки с гласностью я сейчас устраивать здесь не стану. Во-первых, это уже начало всем надоедать. Во-вторых, если кто-то считает, что справится лучше – пожалуйста, я готов подвинуться.
– Константин, я согласна, – громко и отчётливо произнесла Светлана.
– Хорошо... Давайте поскорее закончим с этим, ненавижу бумагомарание.
Когда решение собрания было подписано и передано Арсену, который тут же умчался в мэрию, Дедов бросил взгляд на Тилляева. Возможно, актёр некоторое время соображал, чем бы именно занять своего юного коллегу, но Денис сам подошёл к нему.
– Константин... Я сегодня в ужасной форме. Не спал практически всю ночь.
– Что случилось? – Дедов и сам обратил внимание на нездоровую бледность юноши и тёмные круги возле глаз.
– Девушка моя вчера домой не вернулась. Не знаю, что и думать. Надо идти её искать, но где именно... Не представляю даже.
Светлана услышала этот диалог. Естественно, она не могла остаться к нему равнодушной. К слову, она сама очень плохо спала этой ночью, потому что её терзали как совесть, так и ревность. Она стыдилась своего вспыхнувшего чувства, понимая, что полюбила этого юношу – полюбила страстно, до слёз, от которых под утро промокла подушка... А ревность – о, эта стервозная дама сейчас улыбалась, едва заслышав слова Дениса об исчезновении Зульфии. А кстати, куда, собственно, могла пропасть девушка? Господи, в сегодняшнем разгуле бандитизма, когда некоторые люди просто так исчезали навсегда, а другие становились калеками, ведь могло произойти всё что угодно!
– Денис, а вчера у неё были какие-нибудь встречи? – спросила Света.
– Да. В ДК речников накануне проходило собрание дилеров фирмы «Гербалайф».
– И во сколько оно закончилось?
– Трудно сказать. Может, в семь вечера... А то и в восемь. В общем, после восьми она не появилась. И до утра я её не дождался.
– Обычным путём искать не пробовал? – спросил Дедов.
– Она нелегально в России живёт, – неохотно сказал Денис. – Её хотят насильно замуж выдать, вот она и сбежала сюда, как только загранпаспорт получила. В милицию нельзя обращаться.
– Вот! – воскликнул Дедов. – У нас в жизни происходят такие вещи, которые и не снились современным драматургам! Впрочем, дело-то серьёзнее некуда. Пошли-ка со мной, старичок. Сейчас кое-кому позвоним...
Тилляев двинулся следом за Константином. Свете очень хотелось пойти вместе с мужчинами, но она понимала, что ей там будет не место. Ничего, она всё равно скоро узнает, что же произошло в жизни её молодого человека.
Да! Именно так – «её»!
...Дедов по-хозяйски устроился за столиком администратора, стоявшего в углу между стойкой кассы и дверью в коридор, через который актёры попадали в гримёрные. Денис вытащил стул из-за стойки и расположился сбоку. Константин набрал чей-то номер.
– Алло... Узнали? – заговорил актёр. – Ну конечно, я же не сомневался. Лапочка, вчера у вас в гранд-паласе было побоище. Да, я знаю, «Гербалайф»... Нет, меня он не интересует ни с какой точки зрения. Как там у вас, всё в рамках приличия происходило?.. А что именно?
Лицо Дедова вдруг стало очень серьёзным. Оно даже немного вытянулось.
– Так... Так, – продолжал актёр, выслушивая рассказ невидимой собеседницы. – И кто они были? Тоже сумасшедшие распространители?.. Не похоже, да? И кричали не по-русски... Вот как. Так, лапочка, мне нужен любой мало-мальски вменяемый сотрудник, который видел всю эту погоню от начала и до конца. Хотя бы чем она кончилась... Хорошо. Сейчас к тебе подъедет один толковый молодой человек, будь с ним ласкова и сделай так, чтобы ему ответили на все вопросы. Нет, лапочка, это не криминал. Это намного хуже. Это любовь.
Дедов положил трубку.
– Разговор слышал?
Денис закивал головой.
– Даму, с которой я сейчас общался, зовут Лилия Тимуровна. Можешь быть серьёзным, но язык не глотай, потому что на твои вопросы там сегодня ответят. Тем более, вчера действительно что-то случилось. Какие-то два оболтуса гонялись за девушкой. Девушка была брюнеткой, а оболтусы кричали на неизвестном языке. Намёк понял?.. Действуй... Ты ещё здесь?
Тилляев только и смог сказать, что «спасибо». Дедов картинно помахал ему кистью руки, и Денис испарился. Константин вздохнул и снова снял трубку.
– Леонид, здравствуй. Да, могу сказать «сколько лет, сколько зим», но и ты сам не хуже меня умеешь считать... Ну так понимаешь, что если я тебе звоню, значит, случилось. И не со мной. Хотя и со мной тоже. В общем, я сейчас временно узурпировал власть в театре имени Евгения Атаманова. И не по своей воле, что весьма показательно. Пронина в больнице. Москвин в больнице. Атаманов – сам знаешь где. Если он не окажется через три-четыре дня в Нижнеманске, театру придёт толстый полярный лис. Потому что до «Октября» есть кое у кого интерес, и ты знаешь, у кого именно. Эти дни я, пожалуй, продержусь, но я же не Атлант. Вот и хорошо. Да, парня из труппы я уже отправил с результатом решения нашего собрания в департамент... Надеюсь, что бумага окажется у нужных людей... А нам надо будет как можно скорее встретиться. Договорились. Спасибо, дорогой.
Дедов аккуратно положил трубку и посмотрел в пространство перед собой.
– Так, – шепнул он сам себе. – Это я сказал, это я предупредил... Осталось ещё одного человека потревожить.
– Привет, – тихо произнёс Константин. – Нет, что ты. Никаких больше кассет. Тут другое дело. Но очень серьёзное. Буквально на несколько дней. Я про Пашу Маслобоя... Ну вот, и я о том же. И знаешь, что он зубы точит на здание бывшего кинотеатра... Да, где сейчас мы всё ещё каким-то чудом держимся. Да не. Дело не в этом... Слушай, попои Пашу дня три-четыре. Только по-настоящему. С девками, сауной, так, чтобы даже ему самому потом стыдно стало... Ну вот, сам же знаешь, что это несложно.
«Так, теперь почти всё, – улыбнулся Дедов половиной лица, положив трубку. – Паровоз встал на рельсы, котёл раскочегарен, и поезд какое-то время сможет лететь без моего участия... Теперь даже если актёры начнут форсировать ненужные романчики в ущерб основной работе, никто ничего не заметит. Пусть делают что хотят, мне на их шуры-муры наплевать. Кроме единственной дурацкой и противоестественной связи, которая, кажется, уже вышла из-под контроля...»
* * *
Примерно через час Тилляев узнал всё о происшествии во время вчерашнего собрания в ДК. Дело ясное. Судя по всему, эти двое поймали-таки Зульфию и, вполне возможно, сейчас они уже везут её восвояси, в дом родителей. Где отец девушки, ласково (или не очень, кто знает?) пожурив беглянку, выдаст её замуж за какого-то совершенно неизвестного типа. Выйдя из вестибюля на широкое крыльцо, Денис уселся на одну из лавочек, подумал, что неплохо было бы закурить, и начал размышлять о том, что делать.
А делать, увы, было нечего. Хочешь – пиши заявление в милицию, хочешь –бейся о стенку, результат будет примерно одинаковый.
Когда Тилляев подходил к дому, от подъезда отъехала легковая машина, в которой сидели два человека. Денис разминулся с мастером сцены буквально на несколько минут.
...И на том же автомобиле через полчаса Людмила Ивановна увозила Зульфию за город, в Кипарисово. Девушка, конечно, была не в особом восторге от происходящего, но злилась она, естественно, не на Пронину. Более всего она негодовала на своих родственников и на этого гнусного Эсона, которого пророчат ей в мужья. На кой чёрт ей сдался такой муж! Тем более, у неё есть Денис...
Денис. А что Денис?.. У Зульфии тревожно сжалось сердце. Она чувствовала, словно бы между ними происходит что-то не то. Да куда там «не то» – отношения, ранее казавшиеся железобетонными, теперь с огромной скоростью распадались, словно карточный домик. Девушка прежде полагала, что театр – это всего лишь иллюзия жизни, что актёр, уходя за опустившийся занавес и смывший с лица грим, становится обычным человеком – покупателем в магазине, пассажиром автобуса, членом семьи. Неужели некоторых людей, хороших актёров, роли поглощают сильнее, чем реальная жизнь? Зульфия вспомнила недавно прочитанную статью в каком-то глянцевом журнале. А именно – о том, как Вивьен Ли, прославленная Скарлетт из «Унесённых ветром», сошла с ума после исполнения роли Бланш Дюбуа в фильме «Трамвай „Желание“». По словам актрисы, роль не только начала управлять ею во время съёмок, но и не оставила в покое после выхода фильма на экран, доведя актрису до настоящего безумия. А ещё Зульфия читала в «желтой прессе» про то, как Джек Николсон в дни съёмок знаменитого эпизода фильма «Сияние» – когда его свихнувшийся персонаж крушил топором двери – потом ещё долго не мог выйти из образа. Он даже порубил что-то в павильоне и до смерти напугал съёмочную группу, отказавшись выпустить топор из рук. «Конечно, Денис – не Ли и не Николсон, но его тоже захватило это погружение, – с тревогой думала девушка. – И изменило так, что временами она просто не в состоянии его узнать».
Машина остановилась возле полосатой будки с сидящим внутри охранником. Людмила Ивановна вышла из такси, что-то сказала дежурному. Шлагбаум поднялся, и автомобиль с пассажирами оказался на территории охраняемого посёлка. Несколько поворотов по тёмным улочкам, и помрежа сказала «приехали».
Переулок, в котором они оказались, выглядел мрачным и не особенно уютным. Фонари не горели, а в домах не светилось ни одно окно. Зульфия молча спросила себя, какого чёрта она тут делает.
– Здесь ещё не все дома заселены, – пробормотала Пронина. – Некоторые построили, но их не сумели продать. Цены растут, а у заказчиков не обнаружилось достаточно средств, чтобы выкупить жильё и заселиться. Поэтому ночью тут весьма темно... Но вы не бойтесь, здесь всё спокойно и безопасно.
Погремев связкой ключей, Людмила Ивановна отворила высокую решетчатую дверь рядом с воротами в заборе, и прошла на территорию участка. Пошарив рукой по стене, чем-то щёлкнула. Дорожка от заграждения до входа в дом озарилась неярким светом электрических фонарей, установленных на невысоких столбиках со «шляпками», защищающими светильники от непогоды. Выглядело это достаточно красиво и даже вполне заманчиво. А фасад двухэтажного коттеджа напомнил девушке постройки, какие она прежде видела только в американских фильмах.
– Идём, – Пронина подошла к входной двери и отворила её другим ключом. Свет внутри, очевидно, зажигался автоматически.
Зульфия вошла в холл и робко огляделась.
Дом изнутри казался почти голым – здесь ещё не ощущалось присутствия человека. Видимо, после приобретения его только отмыли и вычистили, но затем оставили как есть. Хотя некоторые помещения можно было вполне использовать.
– Кухня, – показала Пронина. – Холодильник, плита и водопровод есть. Твоя спальня будет на втором этаже, первая дверь направо от лестницы, она единственная, которая открыта. На всякий случай предупрежу: в другие комнаты второго этажа хозяин очень просил не заглядывать.
– Без проблем, – сказала девушка. – Мне и так здесь чересчур просторно.
– Вот и прекрасно. Небольшой запас постельного белья в той комнате точно есть. В пакете еды тебе на день-два хватит. До ближайшего магазина отсюда далековато, но не запредельно. К тому же Дениса я предупрежу лично, возможно, завтра он к тебе сможет приехать... Ну, или послезавтра. А то ведь у нас подряд два спектакля, где он задействован. Впрочем, вы не потеряетесь.
– Я надеюсь, – улыбнулась Зульфия. – Как бы мне только самой не потеряться в этом громадном доме... Людмила Ивановна, огромнейшее вам спасибо за всё, что вы для нас делаете.
– Пока ещё рано благодарить, – сказала Пронина. – Ладно, располагайся. Я поехала к Денису, наверное, он уже дома и места себя не находит.
– Да, конечно, – лицо девушки стало серьёзным.
Когда помрежа уехала, Зульфия заперла входную дверь на оба замка и принялась робко и неспешно прогуливаться по коттеджу. Коттедж её немного страшил и даже подавлял своими размерами. У её отца, конечно, дом тоже был немаленький, но значительно скромнее. У отца же парня, которого определили ей в мужья, особнячок, пожалуй, был примерно таких же габаритов. Но тот и считался достаточно обеспеченным человеком.
«Интересно, насколько обеспеченным может быть режиссёр театра?» – вдруг подумала Зульфия, ставя на плиту сковородку. Сейчас, после всех сегодняшних треволнений, бекон снова казался ей вполне приемлемым и даже очень вкусным. С чего, право, кто-то придумал, что свинину якобы нельзя употреблять в пищу?
* * *
Этот год для театра Атаманова оказался поистине «чёрным». Утром следующего дня собравшиеся в здании «Октября» артисты с ужасом выяснили, что вчерашним вечером такси, в котором ехали Пронина и Москвин, попало в аварию. На шоссе, ведущем через окраину города, какие-то весельчаки (бандиты или нувориши – кто их теперь разберёт?) устроили гонки на джипах. Несколько встречных машин с простыми смертными оказались в кювете – водители, чтобы избежать лобовых столкновений, уходили с дороги, особо не разбирая, куда сворачивают. Некоторые автомобили даже перевернулись. Злосчастное такси с администратором и помрежа тоже оказалось в кювете. Обоих пострадавших чуть позже увезли в больницу, и к ним пока никого не пускали. Водитель же погиб на месте.
– И что нам теперь делать? – потерянно спросил Соболев.
Афонина и Меликян синхронно развели руками. Тилляев скромно стоял в углу зала, стараясь не отсвечивать. Севостьянова и Евстафьева сидели на первом ряду и молчали. И только когда появился высокий, как обычно уверенный в себе Дедов, все посмотрели на него, словно он мог что-то решить.
И он начал решать.
– Так, друзья мои, – сказал он. – Что бы ни случилось, не теряем оптимизма и надежды. Всем всё ясно?.. Арсен, ты у нас молодой, но из ранних, то есть – самый деловой, и вхож в департамент культуры. Садись и пиши бумагу насчёт временной отмены утренников и ещё двух спектаклей... Премьеры оставим в афише. Первую же проведём сегодня. Роза, иди в кассу. Как только появится Раиса, начните тему по возврату денег за утренники, включая сегодняшние... Нет-нет, всё это придётся оформить как результат общего собрания театрального коллектива. Кворум у нас есть, председателем выберем... Алексея Соболева, а ты, Роза, поставь подпись как секретарь... Это надо сделать, иначе нам просто не дадут нормально существовать и ставить спектакли.
Актёры, толком ничего не понимавшие в бюрократических тонкостях, согласились. Меликян начал составлять документ решения собрания под диктовку Дедова.
– Одну минутку, – произнёс Константин. – Пока не забыл. Когда мы закончим с формальностями, Наташа, великая просьба съездить в больницу и вытрясти из эскулапов все подробности... Пиши дальше, Арсен. Следующий пункт. Света, ну а кому как не тебе на время занять место Людмилы? Возражения есть?.. Если нет, то место Семёныча временно займу я... Послушайте! – Константин немного повысил голос, услышав шепотки. – У нас, сами понимаете, чрезвычайные обстоятельства. Никакой демократии и перестройки с гласностью я сейчас устраивать здесь не стану. Во-первых, это уже начало всем надоедать. Во-вторых, если кто-то считает, что справится лучше – пожалуйста, я готов подвинуться.
– Константин, я согласна, – громко и отчётливо произнесла Светлана.
– Хорошо... Давайте поскорее закончим с этим, ненавижу бумагомарание.
Когда решение собрания было подписано и передано Арсену, который тут же умчался в мэрию, Дедов бросил взгляд на Тилляева. Возможно, актёр некоторое время соображал, чем бы именно занять своего юного коллегу, но Денис сам подошёл к нему.
– Константин... Я сегодня в ужасной форме. Не спал практически всю ночь.
– Что случилось? – Дедов и сам обратил внимание на нездоровую бледность юноши и тёмные круги возле глаз.
– Девушка моя вчера домой не вернулась. Не знаю, что и думать. Надо идти её искать, но где именно... Не представляю даже.
Светлана услышала этот диалог. Естественно, она не могла остаться к нему равнодушной. К слову, она сама очень плохо спала этой ночью, потому что её терзали как совесть, так и ревность. Она стыдилась своего вспыхнувшего чувства, понимая, что полюбила этого юношу – полюбила страстно, до слёз, от которых под утро промокла подушка... А ревность – о, эта стервозная дама сейчас улыбалась, едва заслышав слова Дениса об исчезновении Зульфии. А кстати, куда, собственно, могла пропасть девушка? Господи, в сегодняшнем разгуле бандитизма, когда некоторые люди просто так исчезали навсегда, а другие становились калеками, ведь могло произойти всё что угодно!
– Денис, а вчера у неё были какие-нибудь встречи? – спросила Света.
– Да. В ДК речников накануне проходило собрание дилеров фирмы «Гербалайф».
– И во сколько оно закончилось?
– Трудно сказать. Может, в семь вечера... А то и в восемь. В общем, после восьми она не появилась. И до утра я её не дождался.
– Обычным путём искать не пробовал? – спросил Дедов.
– Она нелегально в России живёт, – неохотно сказал Денис. – Её хотят насильно замуж выдать, вот она и сбежала сюда, как только загранпаспорт получила. В милицию нельзя обращаться.
– Вот! – воскликнул Дедов. – У нас в жизни происходят такие вещи, которые и не снились современным драматургам! Впрочем, дело-то серьёзнее некуда. Пошли-ка со мной, старичок. Сейчас кое-кому позвоним...
Тилляев двинулся следом за Константином. Свете очень хотелось пойти вместе с мужчинами, но она понимала, что ей там будет не место. Ничего, она всё равно скоро узнает, что же произошло в жизни её молодого человека.
Да! Именно так – «её»!
...Дедов по-хозяйски устроился за столиком администратора, стоявшего в углу между стойкой кассы и дверью в коридор, через который актёры попадали в гримёрные. Денис вытащил стул из-за стойки и расположился сбоку. Константин набрал чей-то номер.
– Алло... Узнали? – заговорил актёр. – Ну конечно, я же не сомневался. Лапочка, вчера у вас в гранд-паласе было побоище. Да, я знаю, «Гербалайф»... Нет, меня он не интересует ни с какой точки зрения. Как там у вас, всё в рамках приличия происходило?.. А что именно?
Лицо Дедова вдруг стало очень серьёзным. Оно даже немного вытянулось.
– Так... Так, – продолжал актёр, выслушивая рассказ невидимой собеседницы. – И кто они были? Тоже сумасшедшие распространители?.. Не похоже, да? И кричали не по-русски... Вот как. Так, лапочка, мне нужен любой мало-мальски вменяемый сотрудник, который видел всю эту погоню от начала и до конца. Хотя бы чем она кончилась... Хорошо. Сейчас к тебе подъедет один толковый молодой человек, будь с ним ласкова и сделай так, чтобы ему ответили на все вопросы. Нет, лапочка, это не криминал. Это намного хуже. Это любовь.
Дедов положил трубку.
– Разговор слышал?
Денис закивал головой.
– Даму, с которой я сейчас общался, зовут Лилия Тимуровна. Можешь быть серьёзным, но язык не глотай, потому что на твои вопросы там сегодня ответят. Тем более, вчера действительно что-то случилось. Какие-то два оболтуса гонялись за девушкой. Девушка была брюнеткой, а оболтусы кричали на неизвестном языке. Намёк понял?.. Действуй... Ты ещё здесь?
Тилляев только и смог сказать, что «спасибо». Дедов картинно помахал ему кистью руки, и Денис испарился. Константин вздохнул и снова снял трубку.
– Леонид, здравствуй. Да, могу сказать «сколько лет, сколько зим», но и ты сам не хуже меня умеешь считать... Ну так понимаешь, что если я тебе звоню, значит, случилось. И не со мной. Хотя и со мной тоже. В общем, я сейчас временно узурпировал власть в театре имени Евгения Атаманова. И не по своей воле, что весьма показательно. Пронина в больнице. Москвин в больнице. Атаманов – сам знаешь где. Если он не окажется через три-четыре дня в Нижнеманске, театру придёт толстый полярный лис. Потому что до «Октября» есть кое у кого интерес, и ты знаешь, у кого именно. Эти дни я, пожалуй, продержусь, но я же не Атлант. Вот и хорошо. Да, парня из труппы я уже отправил с результатом решения нашего собрания в департамент... Надеюсь, что бумага окажется у нужных людей... А нам надо будет как можно скорее встретиться. Договорились. Спасибо, дорогой.
Дедов аккуратно положил трубку и посмотрел в пространство перед собой.
– Так, – шепнул он сам себе. – Это я сказал, это я предупредил... Осталось ещё одного человека потревожить.
– Привет, – тихо произнёс Константин. – Нет, что ты. Никаких больше кассет. Тут другое дело. Но очень серьёзное. Буквально на несколько дней. Я про Пашу Маслобоя... Ну вот, и я о том же. И знаешь, что он зубы точит на здание бывшего кинотеатра... Да, где сейчас мы всё ещё каким-то чудом держимся. Да не. Дело не в этом... Слушай, попои Пашу дня три-четыре. Только по-настоящему. С девками, сауной, так, чтобы даже ему самому потом стыдно стало... Ну вот, сам же знаешь, что это несложно.
«Так, теперь почти всё, – улыбнулся Дедов половиной лица, положив трубку. – Паровоз встал на рельсы, котёл раскочегарен, и поезд какое-то время сможет лететь без моего участия... Теперь даже если актёры начнут форсировать ненужные романчики в ущерб основной работе, никто ничего не заметит. Пусть делают что хотят, мне на их шуры-муры наплевать. Кроме единственной дурацкой и противоестественной связи, которая, кажется, уже вышла из-под контроля...»
* * *
Примерно через час Тилляев узнал всё о происшествии во время вчерашнего собрания в ДК. Дело ясное. Судя по всему, эти двое поймали-таки Зульфию и, вполне возможно, сейчас они уже везут её восвояси, в дом родителей. Где отец девушки, ласково (или не очень, кто знает?) пожурив беглянку, выдаст её замуж за какого-то совершенно неизвестного типа. Выйдя из вестибюля на широкое крыльцо, Денис уселся на одну из лавочек, подумал, что неплохо было бы закурить, и начал размышлять о том, что делать.
А делать, увы, было нечего. Хочешь – пиши заявление в милицию, хочешь –бейся о стенку, результат будет примерно одинаковый.
