Красноречивое молчание лучше любых слов говорило, что именно она выдала меня профессору.
— Почему? — тихо спросила я.
В секунду с Марлис слетела маска притворной кротости. Во взгляде появилась незнакомая жесткость, уголок рта дернулся.
— Потому что ты нарушила правила! — вздернула она подбородок. — Никто не пользуется заклятьями на занятиях, чем ты лучше?
— Ты себя со стороны слышишь? — Не сорваться на крик удалось лишь усилием воли. — Мы в академии магии! Здесь все пользуются заговоренными перьями, но не у всех есть рачительная подруга, которая донесет профессору. С такими друзьями, знаешь ли, можно и врагов не заводить. Скажи правду, зачем настучала?
— Правду? Хорошо. Ты меня бесишь, — с ледяным спокойствием объявила Марлис. — Кто-то должен был показать, где твое место.
— Я собака, чтобы ты показывала мне место? — вкрадчиво спросила я. — Может, еще носом в коврик попытаешься тыкнуть?
— Ты выскочка. Это похуже.
— Божечки, как ты не свихнулась, пока строила из себя хорошего человека? — в притворном ужасе охнула я.
На мой взгляд, несогласных с постулатом мироустройства, приравнивающим людей с магическим даром, стоило изучать на уроках зоологии. Они часто встречались в естественной среде обитания нормальных людей, но распознать их с первого взгляда зачастую бывало невозможно. Дочь бывшего дипломата — яркий тому пример.
— Девочки, — голос Матильды звучал тихо, что само по себе уже настораживало, — пока вы не вцепились друг другу в волосы, скажите-ка, все ли я правильно поняла. Одна развлекается и нарушает правила, другая — ее ненавидит. И ничего не рассказываете мне, потому что я в очках и не вижу дальше собственного носа? Да?!
— Да все нормально с твоими очками, — буркнула я.
— Значит, со мной не все нормально? — пронзительно взвизгнула Тильда и вдруг полезла в сумку. Она долго в ней копалась, то и дело поправляя сползающие на кончик носа очки, и вытащила пару монеток. — Забери, Аниса. Они у меня, конечно, последние, но не хочу ничего быть тебе должна! С Марлис сама стрясешь.
Она с силой вложила деньги мне в руку и стремительно развернулась, стеганув по лицу кончиками косиц. За спиной у Тильды была глухая стена и по-королевски уйти не удалось. Кашлянув, она передернула плечами и с независимым видом пошагала к переходу в учебный корпус.
— Похоже, у тебя на одну подругу стало меньше, Аниса, — как-то очень неудачно попыталась подколоть Марлис.
— Верно, я с тобой теперь за один стол не сяду, — парировала я, давая понять, что с Тильдой мы наверняка помиримся, она вспыльчивая, но отходчивая, а вот с Тихоней вряд ли когда-нибудь обменяемся даже словом. — За предсказание можешь не отдавать.
— Думаешь, мне нужны твои гроши? — сквозь зубы спросила та.
— В восточных долинах говорят, если от дурного человека взять деньги, то потом семь лет будут преследовать неудачи, поэтому купи себе каких-нибудь вкусняшек. Сладкое помогает справляться со злостью.
Чисто из вредности я направилась в столовую, куда так и не решилась зайти Марлис, и просидела полчаса над тарелкой с остывшей кашей, хотя от вида местного «изысканного» деликатеса откровенно подташнивало.
Неожиданно народ взволновался и начал перешептываться. Первогодки, старавшиеся подходить к началу завтрака, чтобы потом не водить носом над пустыми чанами, вскочили со своих мест и заторопились к раскрытым дверям. Теперь я посмотрела на нетронутую еду не с унынием, а с подозрением. Может, лучше сегодня посидеть на голодной диете?
— Флемминг! — позвала я, торопливо проходившего мимо Ботаника. Он с недоумением оглянулся и даже уточнил:
— Ты мне?
Согласна, сама удивлена, что обратилась. За целый месяц мы не обменялись даже парой слов.
— Куда все сбежали?
— Завтра первый квест, — бросил он.
— Народ резко кинулся готовиться?
— Списки команд вывешивают, — закатил он глаза, мол, Эден ты просто глупая или только по утрам плохо соображаешь.
Выдержки хватило от силы минут на десять. Здравый смысл подсказывал, что лучше обождать, пока народ разойдется, списки-то все равно никуда не денутся и состав шестерок волшебным образом не поменяется, но любопытство победило.
Я отнесла поднос с грязной посудой в специальную нишу. Воздух в ней дрогнул и расступился, продемонстрировав помывочную на другом конце замка. Пространство захлопнулось, появилась каменная стенка, а поднос исчез. Неловко признаваться, но портал в столовой вызывал во мне дикий восторг. Ни разу не видела, чтобы сбоил!
В главном холле возле информационной доски толпились возбужденные хранители-первогодки. Я протиснулась поближе к объявлению и начала просматривать фамилии, написанные почти каллиграфическим почерком. Видимо, чтобы сразу отмести недопонимание.
Себя я отыскала в самой последней шестерке… ровно под именем Илая Форстада-младшего (так и написали через дефис, чтобы ни одна сволочь не забыла, с кем окажется в закрытой квест-комнате и не попыталась укокошить сына высокопоставленного мага). Ниже шли фамилии Марлис и Тильды. Возглавлял «команду победителей» Флемминг Квинстад, заканчивал Джер Бади. Подозреваю, это была тонкая шутка магистра Армаса — за привычку не к месту умничать первый венчал опальные списки у половины преподавателей, а второй не сдал ни одной контрольной с первого раза и шел последним по успеваемости.
Понятия не имею, чем руководствовался куратор при разделении потока, не иначе как странным чувством юмора, но, похоже, он просто мечтал, чтобы мы вшестером, дружно взявшись за руки, вылетели из академии или, начистив туфли, сбежали на факультет общей магии.
— Что, Ведьма, попала в достойный шабаш? — гнусаво затянул рядом Остад, прискакавший вместе с Дживсом проверять списки. Их белобрысого приятеля видно не было.
— Твой друг тоже, — протянула я.
— Который из них?
— Догадайся, гений. — Я начала проталкиваться сквозь взволнованную толпу.
— Демоны дери, а где Форстад? — услышала за спиной удивленное восклицание Дина.
— В заднице, — мрачным голосом объявил Трой.
— А он спит и не знает об этом?!
На риторический вопрос никто, конечно, не ответил.
С «командой победителей», напророченной Тильде, этим днем у нас не совпадали занятия. Правда, с Форстадом мы ходили на одни лекции по флоре Рейнсвера, но он заскочил в аудиторию уже после начала, притулился на краю первого ряда и быстро смылся, едва в магических часах иссяк песок, а пространство наполнил переливчатый перезвон колокольчика. Вшестером мы встретились только перед обедом в зале для торжеств, где первогодок попросили собраться для инструктажа.
— Разделитесь по командам, — приказал Армас, обнаружив, что весь поток сбился в кучки по интересам. Народ начал тасоваться. На некоторое время зал наполнился движением. Мы шестеро встали рядом, не глядя друг на друга, не разговаривая и вообще делая вид, будто незнакомы. Хотя «встали рядом» было громко сказано — окружили Бади, столбом возвышавшегося над остальными адептами в центре зала.
— В этом составе в конце каждой третьей декады вы будете проходить проверочные испытания. Никаких пересдач, поэтому научитесь взаимодействовать и уважать друг друга. У вас три месяца, чтобы найти общий язык. Что вы хотели спросить, адепт Дживс?
Он вперил ледяной взгляд в парня на другом конце зала.
— Магистр, почему три месяца?
— Если провалите финальное испытание, то вылетите из академии. К слову, у вас пока есть возможность поменять факультет. Еще вопросы?
Вопросов была куча, но зал от греха подальше промолчал.
Инструктаж, больше походивший на внеплановую выволочку, продлился почти полчаса. Ноги устали и поясница заныла. Нас отпустили с миром, когда абсолютно все, даже парни, хорошенько запомнили, что девицам непременно следует надеть форму для тренировок по боевой магии, иначе мы будем путаться в юбках (видимо, парни в наших юбках тоже могли запутаться), как невесты во время побега из-под венца. Но, самое главное, нам (девицам, парни не додумаются) ни в коем случае не цеплять на грудь кожаный панцирь, иначе превратимся в неповоротливых рейнсверских бронированных лягушек.
В прошлом году двух адепток, стащивших защиту из подсобки у магистра Гарифа, не допустили до испытаний. Теперь они учились на факультете бытовой магии ставить на жилища защиту от комаров и прочих домашних тварей (иногда двуногих). Назидательная история была рассказана Армасом со столь мечтательным видом, словно он мысленно представлял, как весь поток первогодок на уроках магического хозяйствования штопает носки и учится заговаривать швабры… в какой-нибудь другой академии.
На следующее утро мы стояли в круглом зале со множеством одинаковых пронумерованных дверей в подземелье Дартмурта. Воздух был холодным и влажным, я ежилась, растирала руки ладонями, хотя больше тряслась от напряжения. Обстановка вообще царила нервная. Народ тихо переговаривался, озирался, а наша команда утонула в тягостном молчании, как сам зал — в полумраке. Замерзшие лампы разгорались плохо, сильно трещали, гасли, снова вспыхивали, разливая неровный желтоватый свет.
В темные времена, когда замок являлся резиденцией королевской семьи, и никто не предполагал, что его перестроят, превратят гостиные в аудитории и начнут учить молодых людей магии, в подземелье держали заключенных. Поговаривали, что по ночам, если посчастливится проникнуть через магические заслонки, можно увидеть призраков.
Три смельчака, предпринявшие попытку забраться в квест-комнаты, после занятий драили полы бок о бок с Форстадом и его приятелями. Скорее всего они тоже пытались выполнить тайное задание академического мужского братства, но нарвались на смотрителя, а не на добрую ведьму из темной башни.
Ровно в десять утра в подземелье появился Армас в компании Гарифа, преподавателя по боевой магии. За магистрами семенил смотритель и почему-то появился кастелян в потрепанной мантии, не иначе как решили проверять сохранность реквизита в лабиринтах после окончания испытания.
— Определяйте номер комнаты, господа адепты, и начинайте испытания, — поприветствовав нас, приказал Армас.
Магистр Гариф жестом фокусника выудил из холщового мешочка стеклянный шар размером в кулак и скомандовал:
— Чего глаза таращим, господа адепты? Не стесняемся, подходим!
Всегда считала, что ожидание грома гораздо страшнее самих грозовых раскатов, и немедленно двинулась в сторону преподавателей, но остальные пятеро застыли на месте, словно предметы мебели и не торопились первыми войти в «ворота демонического Рейнсвера».
— Торопишься, Эден? — фыркнул Илай.
— Раньше зайдешь, раньше выйдешь, — буркнула я.
Мы пошли вторыми, без колебаний подвинув по дороге команду Дживса.
— Форстад! — обрадовался магистр Гариф и протянул шар, мол, встряхивай и пусть решит случай. Но Илай в это время надумал широко зевнуть, прикрыв ладонью рот. Следом за ним немедленно зевнули и кастелян, и смотритель, и сам преподаватель по боевой магии.
— Эден, — не поддавшийся всеобщей напасти, рявкнул Армас, — берите шар!
— Доброе утро, — для чего-то пролепетала я и забрала шар ледяными пальцами. Хорошенько встряхнула. Внутри заклубился белесый туман, а после загорелась цифра тринадцать. Я испуганно покосилась на остальных. Команда, похоже, меня ненавидела. Нет, половина из них меня ненавидела в принципе, но после жеребьевки как-то по-особенному выразительно.
— Удачи, — немедленно отправили нас к нужной двери.
Словно разрозненные камушки мы покатились к комнате с горящей алым цветом цифрой тринадцать.
— Какой еще номер может выбрать ведьма? — мрачно бубнил Флемминг, шагая рядом. — Только несчастливый!
— В кои веки я с тобой солидарен, Ботаник, — лениво отозвался Илай.
— Зато у ведьм этот номер счастливый, — немедленно огрызнулась я.
— Но мы-то нормальные люди, — парировал он.
— Сомнительное утверждение!
— Не ссорьтесь, — очень веско прогудел Бади и мы действительно примолкли, но от удивления. Он так редко говорил, что иногда казалось, будто плохо владел человеческой речью.
В квест-комнату, походившую на каменную коробку с деревянными полами, я входила с опаской. Внутри пахло, как на старом пыльном чердаке, набитом ветхой мебелью и сундуками с тряпьем. В центре на длинной подставке стояли магические песочные часы. Дверь протяжно скрипнула и закрылась. Мы невольно оглянулись.
— Простите, — подняла руки Тильда.
— Кто первый входил, тот часы и переворачивает, — на ходу придумал дурацкое правило Илай.
Я так сильно нервничала, что даже спорить не стала: сделала пару шагов к подставке и перевернула часы. Песок под стеклом немедленно вспыхнул золотым свечением, первые песчинки посыпались на дно чаши.
— И что? — недоуменным проговорила Матильда.
В следующее мгновение мы утонули в кромешной темноте, словно силой громкого голоса девушка потушила горевшие в углах лампы. Инстинктивно я щелкнула пальцами, пытаясь высечь магическую искру и распугать густой мрак хотя бы крошечным полупрозрачным светляком, но дар не отозвался.
— Здесь заблокирована магия, — громко произнесла я.
— Знаю, — отозвался Форстад.
— Если знаешь, почему молчишь? — огрызнулась я и вытянула руку, стараясь удержать равновесие, но вдруг уперлась в каменную стену, которой на этом самом месте раньше не было. — А еще здесь стена.
— Об этом я теперь тоже знаю, — простонал он.
— Кто это? — раздался испуганный голос Флемминга.
— Ботаник, хватит меня щупать! — рявкнул Илай.
— Ах! Это все лишь ты, — вздохнул он. — У меня чуть сердце не остановилось.
В голову пришла странная мысль, что другие не подают голоса. Не провалились же они сквозь землю, вернее, под деревянный пол.
— Тильда, ты где? — позвала я. Надо было бы проверить еще и Марлис, но даже совесть не могла заставить меня волноваться о благополучии лжеподруги.
— Эден, вообще голова не соображает? Мы здесь втроем, — проговорил Илай.
— Как втроем? А куда делись остальные? — не поняла я и даже оглянулась, впрочем, ничего не увидев. Хорошо, что никогда не боялась темноты, иначе бы грохнулась в обморок или уселась на пол и начала бояться, прикрыв голову руками.
В ответ из-за стены донесся невнятный женский визг. Люди по-разному реагируют на страх, кто-то орет, а кто-то наоборот теряет дар речи, но у меня не возникло сомнений, что кричала Тильда.
— Тихо! — последовал приглушенный приказ голосом Бади и вопль тут же оборвался. — Не бейся в стену, дева!
— А вот и остальные, — резюмировал Илай и постучал в стену. — Вы там?
— Какое счастье, что вы живы! — пронзительным голосом заорала Тильда. — Нас разделили!
— А то мы не заметили… — буркнул Флемм. Вдруг с его стороны прозвучал подозрительный грохот, а потом сдавленное ругательство.
Глаза постепенно привыкали к темноте, которая больше не казалась непроницаемой. Я повернулась. Показалось, что Ботаник поднимался с пола.
— Что случилось?
— Навернулся, — пробурчал он. — Тут что-то под ноги подставили, рейнсверские паразиты… О! Сундук, оказывается, поставили.
— Посмотри, что там! — в один голос потребовали мы с Илаем.
— Надеюсь, это фигура речи, — буркнул Ботаник, намекая, что посмотреть невозможно, разве что потрогать. В тишине было слышно, как он натужно пыхтит. Видимо, определять на ощупь удавалось плохо.
— Ты чего там ковыряешься? — не выдержал Илай через целых десять секунд ожидания. Поразительное терпение.
— Почему? — тихо спросила я.
В секунду с Марлис слетела маска притворной кротости. Во взгляде появилась незнакомая жесткость, уголок рта дернулся.
— Потому что ты нарушила правила! — вздернула она подбородок. — Никто не пользуется заклятьями на занятиях, чем ты лучше?
— Ты себя со стороны слышишь? — Не сорваться на крик удалось лишь усилием воли. — Мы в академии магии! Здесь все пользуются заговоренными перьями, но не у всех есть рачительная подруга, которая донесет профессору. С такими друзьями, знаешь ли, можно и врагов не заводить. Скажи правду, зачем настучала?
— Правду? Хорошо. Ты меня бесишь, — с ледяным спокойствием объявила Марлис. — Кто-то должен был показать, где твое место.
— Я собака, чтобы ты показывала мне место? — вкрадчиво спросила я. — Может, еще носом в коврик попытаешься тыкнуть?
— Ты выскочка. Это похуже.
— Божечки, как ты не свихнулась, пока строила из себя хорошего человека? — в притворном ужасе охнула я.
На мой взгляд, несогласных с постулатом мироустройства, приравнивающим людей с магическим даром, стоило изучать на уроках зоологии. Они часто встречались в естественной среде обитания нормальных людей, но распознать их с первого взгляда зачастую бывало невозможно. Дочь бывшего дипломата — яркий тому пример.
— Девочки, — голос Матильды звучал тихо, что само по себе уже настораживало, — пока вы не вцепились друг другу в волосы, скажите-ка, все ли я правильно поняла. Одна развлекается и нарушает правила, другая — ее ненавидит. И ничего не рассказываете мне, потому что я в очках и не вижу дальше собственного носа? Да?!
— Да все нормально с твоими очками, — буркнула я.
— Значит, со мной не все нормально? — пронзительно взвизгнула Тильда и вдруг полезла в сумку. Она долго в ней копалась, то и дело поправляя сползающие на кончик носа очки, и вытащила пару монеток. — Забери, Аниса. Они у меня, конечно, последние, но не хочу ничего быть тебе должна! С Марлис сама стрясешь.
Она с силой вложила деньги мне в руку и стремительно развернулась, стеганув по лицу кончиками косиц. За спиной у Тильды была глухая стена и по-королевски уйти не удалось. Кашлянув, она передернула плечами и с независимым видом пошагала к переходу в учебный корпус.
— Похоже, у тебя на одну подругу стало меньше, Аниса, — как-то очень неудачно попыталась подколоть Марлис.
— Верно, я с тобой теперь за один стол не сяду, — парировала я, давая понять, что с Тильдой мы наверняка помиримся, она вспыльчивая, но отходчивая, а вот с Тихоней вряд ли когда-нибудь обменяемся даже словом. — За предсказание можешь не отдавать.
— Думаешь, мне нужны твои гроши? — сквозь зубы спросила та.
— В восточных долинах говорят, если от дурного человека взять деньги, то потом семь лет будут преследовать неудачи, поэтому купи себе каких-нибудь вкусняшек. Сладкое помогает справляться со злостью.
Чисто из вредности я направилась в столовую, куда так и не решилась зайти Марлис, и просидела полчаса над тарелкой с остывшей кашей, хотя от вида местного «изысканного» деликатеса откровенно подташнивало.
Неожиданно народ взволновался и начал перешептываться. Первогодки, старавшиеся подходить к началу завтрака, чтобы потом не водить носом над пустыми чанами, вскочили со своих мест и заторопились к раскрытым дверям. Теперь я посмотрела на нетронутую еду не с унынием, а с подозрением. Может, лучше сегодня посидеть на голодной диете?
— Флемминг! — позвала я, торопливо проходившего мимо Ботаника. Он с недоумением оглянулся и даже уточнил:
— Ты мне?
Согласна, сама удивлена, что обратилась. За целый месяц мы не обменялись даже парой слов.
— Куда все сбежали?
— Завтра первый квест, — бросил он.
— Народ резко кинулся готовиться?
— Списки команд вывешивают, — закатил он глаза, мол, Эден ты просто глупая или только по утрам плохо соображаешь.
Выдержки хватило от силы минут на десять. Здравый смысл подсказывал, что лучше обождать, пока народ разойдется, списки-то все равно никуда не денутся и состав шестерок волшебным образом не поменяется, но любопытство победило.
Я отнесла поднос с грязной посудой в специальную нишу. Воздух в ней дрогнул и расступился, продемонстрировав помывочную на другом конце замка. Пространство захлопнулось, появилась каменная стенка, а поднос исчез. Неловко признаваться, но портал в столовой вызывал во мне дикий восторг. Ни разу не видела, чтобы сбоил!
В главном холле возле информационной доски толпились возбужденные хранители-первогодки. Я протиснулась поближе к объявлению и начала просматривать фамилии, написанные почти каллиграфическим почерком. Видимо, чтобы сразу отмести недопонимание.
Себя я отыскала в самой последней шестерке… ровно под именем Илая Форстада-младшего (так и написали через дефис, чтобы ни одна сволочь не забыла, с кем окажется в закрытой квест-комнате и не попыталась укокошить сына высокопоставленного мага). Ниже шли фамилии Марлис и Тильды. Возглавлял «команду победителей» Флемминг Квинстад, заканчивал Джер Бади. Подозреваю, это была тонкая шутка магистра Армаса — за привычку не к месту умничать первый венчал опальные списки у половины преподавателей, а второй не сдал ни одной контрольной с первого раза и шел последним по успеваемости.
Понятия не имею, чем руководствовался куратор при разделении потока, не иначе как странным чувством юмора, но, похоже, он просто мечтал, чтобы мы вшестером, дружно взявшись за руки, вылетели из академии или, начистив туфли, сбежали на факультет общей магии.
— Что, Ведьма, попала в достойный шабаш? — гнусаво затянул рядом Остад, прискакавший вместе с Дживсом проверять списки. Их белобрысого приятеля видно не было.
— Твой друг тоже, — протянула я.
— Который из них?
— Догадайся, гений. — Я начала проталкиваться сквозь взволнованную толпу.
— Демоны дери, а где Форстад? — услышала за спиной удивленное восклицание Дина.
— В заднице, — мрачным голосом объявил Трой.
— А он спит и не знает об этом?!
На риторический вопрос никто, конечно, не ответил.
***
С «командой победителей», напророченной Тильде, этим днем у нас не совпадали занятия. Правда, с Форстадом мы ходили на одни лекции по флоре Рейнсвера, но он заскочил в аудиторию уже после начала, притулился на краю первого ряда и быстро смылся, едва в магических часах иссяк песок, а пространство наполнил переливчатый перезвон колокольчика. Вшестером мы встретились только перед обедом в зале для торжеств, где первогодок попросили собраться для инструктажа.
— Разделитесь по командам, — приказал Армас, обнаружив, что весь поток сбился в кучки по интересам. Народ начал тасоваться. На некоторое время зал наполнился движением. Мы шестеро встали рядом, не глядя друг на друга, не разговаривая и вообще делая вид, будто незнакомы. Хотя «встали рядом» было громко сказано — окружили Бади, столбом возвышавшегося над остальными адептами в центре зала.
— В этом составе в конце каждой третьей декады вы будете проходить проверочные испытания. Никаких пересдач, поэтому научитесь взаимодействовать и уважать друг друга. У вас три месяца, чтобы найти общий язык. Что вы хотели спросить, адепт Дживс?
Он вперил ледяной взгляд в парня на другом конце зала.
— Магистр, почему три месяца?
— Если провалите финальное испытание, то вылетите из академии. К слову, у вас пока есть возможность поменять факультет. Еще вопросы?
Вопросов была куча, но зал от греха подальше промолчал.
Инструктаж, больше походивший на внеплановую выволочку, продлился почти полчаса. Ноги устали и поясница заныла. Нас отпустили с миром, когда абсолютно все, даже парни, хорошенько запомнили, что девицам непременно следует надеть форму для тренировок по боевой магии, иначе мы будем путаться в юбках (видимо, парни в наших юбках тоже могли запутаться), как невесты во время побега из-под венца. Но, самое главное, нам (девицам, парни не додумаются) ни в коем случае не цеплять на грудь кожаный панцирь, иначе превратимся в неповоротливых рейнсверских бронированных лягушек.
В прошлом году двух адепток, стащивших защиту из подсобки у магистра Гарифа, не допустили до испытаний. Теперь они учились на факультете бытовой магии ставить на жилища защиту от комаров и прочих домашних тварей (иногда двуногих). Назидательная история была рассказана Армасом со столь мечтательным видом, словно он мысленно представлял, как весь поток первогодок на уроках магического хозяйствования штопает носки и учится заговаривать швабры… в какой-нибудь другой академии.
На следующее утро мы стояли в круглом зале со множеством одинаковых пронумерованных дверей в подземелье Дартмурта. Воздух был холодным и влажным, я ежилась, растирала руки ладонями, хотя больше тряслась от напряжения. Обстановка вообще царила нервная. Народ тихо переговаривался, озирался, а наша команда утонула в тягостном молчании, как сам зал — в полумраке. Замерзшие лампы разгорались плохо, сильно трещали, гасли, снова вспыхивали, разливая неровный желтоватый свет.
В темные времена, когда замок являлся резиденцией королевской семьи, и никто не предполагал, что его перестроят, превратят гостиные в аудитории и начнут учить молодых людей магии, в подземелье держали заключенных. Поговаривали, что по ночам, если посчастливится проникнуть через магические заслонки, можно увидеть призраков.
Три смельчака, предпринявшие попытку забраться в квест-комнаты, после занятий драили полы бок о бок с Форстадом и его приятелями. Скорее всего они тоже пытались выполнить тайное задание академического мужского братства, но нарвались на смотрителя, а не на добрую ведьму из темной башни.
Ровно в десять утра в подземелье появился Армас в компании Гарифа, преподавателя по боевой магии. За магистрами семенил смотритель и почему-то появился кастелян в потрепанной мантии, не иначе как решили проверять сохранность реквизита в лабиринтах после окончания испытания.
— Определяйте номер комнаты, господа адепты, и начинайте испытания, — поприветствовав нас, приказал Армас.
Магистр Гариф жестом фокусника выудил из холщового мешочка стеклянный шар размером в кулак и скомандовал:
— Чего глаза таращим, господа адепты? Не стесняемся, подходим!
Всегда считала, что ожидание грома гораздо страшнее самих грозовых раскатов, и немедленно двинулась в сторону преподавателей, но остальные пятеро застыли на месте, словно предметы мебели и не торопились первыми войти в «ворота демонического Рейнсвера».
— Торопишься, Эден? — фыркнул Илай.
— Раньше зайдешь, раньше выйдешь, — буркнула я.
Мы пошли вторыми, без колебаний подвинув по дороге команду Дживса.
— Форстад! — обрадовался магистр Гариф и протянул шар, мол, встряхивай и пусть решит случай. Но Илай в это время надумал широко зевнуть, прикрыв ладонью рот. Следом за ним немедленно зевнули и кастелян, и смотритель, и сам преподаватель по боевой магии.
— Эден, — не поддавшийся всеобщей напасти, рявкнул Армас, — берите шар!
— Доброе утро, — для чего-то пролепетала я и забрала шар ледяными пальцами. Хорошенько встряхнула. Внутри заклубился белесый туман, а после загорелась цифра тринадцать. Я испуганно покосилась на остальных. Команда, похоже, меня ненавидела. Нет, половина из них меня ненавидела в принципе, но после жеребьевки как-то по-особенному выразительно.
— Удачи, — немедленно отправили нас к нужной двери.
Словно разрозненные камушки мы покатились к комнате с горящей алым цветом цифрой тринадцать.
— Какой еще номер может выбрать ведьма? — мрачно бубнил Флемминг, шагая рядом. — Только несчастливый!
— В кои веки я с тобой солидарен, Ботаник, — лениво отозвался Илай.
— Зато у ведьм этот номер счастливый, — немедленно огрызнулась я.
— Но мы-то нормальные люди, — парировал он.
— Сомнительное утверждение!
— Не ссорьтесь, — очень веско прогудел Бади и мы действительно примолкли, но от удивления. Он так редко говорил, что иногда казалось, будто плохо владел человеческой речью.
В квест-комнату, походившую на каменную коробку с деревянными полами, я входила с опаской. Внутри пахло, как на старом пыльном чердаке, набитом ветхой мебелью и сундуками с тряпьем. В центре на длинной подставке стояли магические песочные часы. Дверь протяжно скрипнула и закрылась. Мы невольно оглянулись.
— Простите, — подняла руки Тильда.
— Кто первый входил, тот часы и переворачивает, — на ходу придумал дурацкое правило Илай.
Я так сильно нервничала, что даже спорить не стала: сделала пару шагов к подставке и перевернула часы. Песок под стеклом немедленно вспыхнул золотым свечением, первые песчинки посыпались на дно чаши.
— И что? — недоуменным проговорила Матильда.
В следующее мгновение мы утонули в кромешной темноте, словно силой громкого голоса девушка потушила горевшие в углах лампы. Инстинктивно я щелкнула пальцами, пытаясь высечь магическую искру и распугать густой мрак хотя бы крошечным полупрозрачным светляком, но дар не отозвался.
— Здесь заблокирована магия, — громко произнесла я.
— Знаю, — отозвался Форстад.
— Если знаешь, почему молчишь? — огрызнулась я и вытянула руку, стараясь удержать равновесие, но вдруг уперлась в каменную стену, которой на этом самом месте раньше не было. — А еще здесь стена.
— Об этом я теперь тоже знаю, — простонал он.
— Кто это? — раздался испуганный голос Флемминга.
— Ботаник, хватит меня щупать! — рявкнул Илай.
— Ах! Это все лишь ты, — вздохнул он. — У меня чуть сердце не остановилось.
В голову пришла странная мысль, что другие не подают голоса. Не провалились же они сквозь землю, вернее, под деревянный пол.
— Тильда, ты где? — позвала я. Надо было бы проверить еще и Марлис, но даже совесть не могла заставить меня волноваться о благополучии лжеподруги.
— Эден, вообще голова не соображает? Мы здесь втроем, — проговорил Илай.
— Как втроем? А куда делись остальные? — не поняла я и даже оглянулась, впрочем, ничего не увидев. Хорошо, что никогда не боялась темноты, иначе бы грохнулась в обморок или уселась на пол и начала бояться, прикрыв голову руками.
В ответ из-за стены донесся невнятный женский визг. Люди по-разному реагируют на страх, кто-то орет, а кто-то наоборот теряет дар речи, но у меня не возникло сомнений, что кричала Тильда.
— Тихо! — последовал приглушенный приказ голосом Бади и вопль тут же оборвался. — Не бейся в стену, дева!
— А вот и остальные, — резюмировал Илай и постучал в стену. — Вы там?
— Какое счастье, что вы живы! — пронзительным голосом заорала Тильда. — Нас разделили!
— А то мы не заметили… — буркнул Флемм. Вдруг с его стороны прозвучал подозрительный грохот, а потом сдавленное ругательство.
Глаза постепенно привыкали к темноте, которая больше не казалась непроницаемой. Я повернулась. Показалось, что Ботаник поднимался с пола.
— Что случилось?
— Навернулся, — пробурчал он. — Тут что-то под ноги подставили, рейнсверские паразиты… О! Сундук, оказывается, поставили.
— Посмотри, что там! — в один голос потребовали мы с Илаем.
— Надеюсь, это фигура речи, — буркнул Ботаник, намекая, что посмотреть невозможно, разве что потрогать. В тишине было слышно, как он натужно пыхтит. Видимо, определять на ощупь удавалось плохо.
— Ты чего там ковыряешься? — не выдержал Илай через целых десять секунд ожидания. Поразительное терпение.
