Валентин растер лицо ладонями и признался:
- У меня портится настроение, когда представляю, что мы не можем с ней сидеть за одним столом, чтобы не вгрызться в глотки друг другу, точно как мои родители.
- А когда ты выжигал руну, выходит, умирал от любви? – усмехнулась я. – Тебе стоит уже повзрослеть, Тин. В жизни так не бывает: захотел – обручился, захотел – передумал. Поставь себя на место Клариссы. Уверена, что она будет в шоке.
- Проклятье, Лерой, ты знаешь, как заставить человека почувствовать себя дерьмом! – рассердился он.
- Не вынуждай меня извиняться за правду. Будь на твоем месте чужой человек, я бы сказала: «Вперед, делай, как хочешь», но ты мой друг и имеешь право на честность!
Понимая, что еще пара фраз, и мы, едва-едва заключив шаткий мир, снова рассоримся в пух и прах, я поднялась на ноющие от усталости, натруженные ноги, подхватила сумку с вещами. Если завтра мне удастся сползти с кровати, то буду считать себя героем.
- Схожу в купальню, и поедем домой.
Неожиданно Валентин схватил меня за руку, заставляя остановиться.
- Я скучаю по тебе, Лерой, - его голос звучал глухо. – Скучаю по нашим разговорам, по этим твоим дешевым едальням, даже по твоему вечному ворчанию. Куда ты исчезла?
Во мне шевельнулась досада.
- Я никуда не исчезала, просто ты был слишком занят, - освободившись, я направилась к приоткрытой двери в купальню.
- Похоже, у тебя действительно кто-то появился, - прозвучало мне в спину. – Но где он сейчас? Почему этот парень не помогает, когда ты в беде? Почему оставил тебя одну?
Когда я обернулась, то обнаружила, что Тин поднялся, словно собирался за мной бежать.
- Он не живет в Кромвеле.
Проклятье, глупее оправдания не придумаешь.
- Да, я слышал. Во Фрацке. Но, Лерой, разве Фрацк находится на другом континенте или в Абрисе? – с обвиняющей интонацией высказал он, и у меня вырвался ироничный смешок. - Ничтожное расстояние, полминуты в магических воротах. Как он позволил тебе пройти через похищение в одиночку?
Глубоко вздохнув, я произнесла:
- Некоторые ничтожные расстояния очень трудно преодолеть, Тин. Даже если идти навстречу друг другу.
- Вы расстались, - резюмировал он. – Лерой…
- Парень, решивший разорвать помолвку через три месяца после обряда, хочет мне посочувствовать? Ты сам хорош, Валентин Озеров!
А в следующий момент я вдруг оказалась в объятиях лучшего друга. Сжавшись, уперлась ладонями в грудь Тина, готовая в любой момент его оттолкнуть, но он просто гладил мои растрепанные волосы, успокаивая, как маленького ребенка.
Рано утром, когда в окно едва-едва забрезжил серый полупрозрачный свет, в комнату прошмыгнула Крис, как всегда сбежавшая из молельни. Шурша, как мышка, она стала быстренько раздеваться. Сквозь сон до меня доносились ее едва слышные ругательства.
- Входную дверь закрыла? – промычала я хриплым ото сна голосом, не открывая глаз.
- И даже руну охранную пробудила, - пропыхтела она и, подобравшись на цыпочках, скользнула под одеяло. – Холодно-то как!
Она и сама пахла осенним холодом и лавандовым мылом. Ноги и руки оказались ледяными. Минуту спустя, пригревшись, Крис сладко засопела, уткнувшись в подушку, зато у меня сон, как рукой сняло. Некоторое время я лежала, прислушиваясь к тишине, а потом все-таки сдалась и, кряхтя, слезла с кровати. После тренировки в теле ныла каждая мышца. Удивительно, как получилось добраться до кухни.
Покрякивая, как старуха, я доковыляла до очага и уже собралась пробудить руну, чтобы зажечь огонь, как взгляд упал на кухонный стол, заваленный раскрытыми учебниками и блокнотами. На стопке книг примостился старинный фолиант в кожаной обложке, тот самый, выроненный мною в доме Исаи Гленна. Сердце споткнулось. Не веря собственным глазам, я бросилась к столу и осторожно, точно книга кусалась, дотронулась до переплета с абрисским названием.
Как она оказалась в моем доме, если осталась в параллельном мире?
- Крис, вставай! – громко позвала я подругу и, схватив книгу, бросилась в спальню. За моей спиной раздался грохот полетевшей на пол стопки учебников.
- Отец пришел?! – Подруга испуганно подскочила и, мгновенно слетая с кровати, бросилась к стулу с одеждой.
- Эту книгу ты принесла? Ты скользила в Абрис? Или встречалась с Аглаей, и она велела отдать ее мне?
- Почему ты истеришь, Лерой? – удивленно моргнула она.
- Просто ответь, ты была в доме Исаи Гленна?
- Вообще-то, книга лежала на крыльце. На улице идет дождь, я решила, что она испортится, и занесла в дом. Довольна?
- Тогда откуда она?
- А мне почем знать?! - Подруга начала со злостью натягивать узкие леггинсы.
- Куда ты собираешься? – опешила я.
- В молельню! – рявкнула она, путаясь в вороте традиционного платья, серого балахона с вышивкой. – Идея послушать проповедь о дружбе и любви вдруг перестала казаться тошнотворной!
Я перекрыла ей проход. Крис дернулась в одну сторону, в другую, рыкнула от злости.
- Отойди с дороги, Валерия Уварова, пока я не ударила тебя светочем!
- Ты не умеешь делать светочи.
- Научусь! Немедленно, прямо сейчас!
- Не стоило на тебя срываться! Прости меня! – протараторила я. - Просто эта книга сводит меня с ума!
Она уперла руки в бока, сдула со лба рыжую прядь.
- Обещаю, что приготовлю на завтрак глазунью с зеленью и дам тебе поспать до обеда! – Это был откровенный подкуп.
- И сладкий чай с ромашкой, - сдалась она.
- Договорились, - широко улыбнулась я.
И тут сверху прозвучали шаги. Похоже, поскандалив, мы разбудили «мистера преподавателя».
- У вас появились соседи? – едва слышно выдавила Крис, округлив глаза.
- Один. Сосед, - поправила я. – Оливер Вудс.
- Тот горячий препод с кафедры истории?! Охренеть!!– взвизгнула она и тут же прикрыла рот ладошками.
Могу поклясться, что со второго этажа донеслось сдержанное покашливание.
- О нем говорят на каждом углу! – горячо зашептала Крис, начиная заново стягивать одежду. – Я сама была бы не против повторить курс по традициям, но в этом семестре сдавать творческий проект, придется чертить до кровавых мозолей. Кстати, ходят слухи, что вы друг к другу неровно дышите и все время цапаетесь на лекциях. Теперь понимаю почему. Если бы я жила с таким горячим мужиком в одном доме…
- Спи, Крис, - перебила я и решительно вышла из комнаты.
- А ты что собралась делать? – прикрикнула она.
- Кое-что выбросить…
От книги было проще избавиться, чем возвращать в хранилище. Если засечет смотритель, проблем не оберешься, он даже должников называл воришками. Я намеревалась вышвырнуть фолиант в мусорный ящик и навсегда забыть о странных событиях, с ним связанных, как о страшном сне.
На улице действительно шел дождь, мелкий и холодный. Плотная завеса серых облаков скрыла небесный город. Мрачный, тронутый осенним увяданием сад куксился, осыпал голову крупными дождевыми каплями. Садовая дорожка хлюпала под ногами.
Проходя мимо лестницы в мансарду, под которой была спрятана ведьмовская метка, я помедлила в нерешительности. Теперь, когда в доме появился новый, чересчур внимательный к мелочам жилец, росчерк мог навлечь на меня еще большие неприятности.
Был ли день достаточно паршив, чтобы разорвать еще и эту ниточку, соединявшую меня с Абрисом?
Решительно забравшись под лестницу, я отыскала метку с темными следами от моих собственных пальцев. Надо было жечь быстро, пока не передумала. Ладонь легла на росчерк, и вдруг перед мысленным взором неожиданной вспышкой появился четкий образ Кайдена. Серые серьезные глаза, колечко в губе, темные волосы... Я резко одернула руку, выронив разнесчастную книгу с рунами в мокрую траву.
- Обалдеть!
В прошлый раз подобных фокусов не происходило!
Ладонь снова легла на метку, в голове мелькнуло знакомое лицо, а секундой позже меня резко швырнуло вперед, словно кто-то дернул за руку. Мгновением позже к глазам приблизился пол, и я плашмя с оглушительным грохотом растянулась посреди чужой комнаты.
- Валерия?! – прозвучал изумленный голос соседа.
Проклятье! Это была мансарда!
- Твою ж мать! – вырвалось у меня.
Завозившись на полу в безуспешной попытке подняться, я запуталась в длинной кофте, словно муха в паутине, и, в конце концов, замерла. Оставалось только жалобно посмотреть снизу вверх на остолбенелого Оливера.
На грохот он явно выскочил из купальной комнаты. Обнаженное тело прикрывало кое-как замотанное вокруг бедер полотенце. С мокрых волос стекала вода, на скульптурном крепком торсе блестели капельки влаги. Ребра пересекал тонкий шрам. Кто бы сомневался, что «господин преподаватель» находился в отличной, совершенно неподобающей преподавателю, форме. Не придумав ничего получше в столь идиотской ситуации, я подняла руку и выпалила:
- Утречка, господин преподаватель!
И в этот момент с его бедер стало сползать полотенце, не иначе как тоже изумилось невообразимой соседской наглостью. Выругавшись сквозь зубы, Оливер едва успел подхватить тряпицу, лишив меня возможности обозревать его тело во всей первозданной красе, и процедил:
- Вон!
Едва не слетев с петель, с яростью шибанула дверь в купальню. Не сомневаюсь, что грохот разбудил даже Крис, мирно посапывающую в моей кровати.
Позабыв про ноющие мускулы, я на удивление ловко поднялась, и вместо того, чтобы сбежать домой, подскочила к купальне, горя нестерпимым желанием не затягивать с объяснениями.
- Послушайте, господин преподаватель! Не подумайте ничего плохого! Я случайно тут у вас на пол приземлилась. Мне для курсового проекта приходится изучать действие магических ворот. Кто бы мог подумать, что они перенесут меня прямехонько в вашу спальню? Какая нелепость! Ха-ха! Эй, господин преподаватель, вы меня слышите?
Проклятье, даже мне было очевидно, насколько несуразно прозвучала ложь! Но как всегда, когда одна совершенная глупость тянула за собой десяток идиотских поступков похлеще, я громко постучалась в купальню. С другой стороны что-то звякнуло на пол, видимо, сорванный шпингалет, и дверь легко распахнулась, открывая потрясающий вид на полностью обнаженного мужчину, поспешно вытиравшего мокрые волосы.
Мы оба оцепенели. Я – с открытым ртом. Он – с поднятыми руками, точно специально демонстрируя натренированное тело. Взгляд медленно скользнул по поросшим темными волосками ногам, и, как приклеенный, остановился на том самом месте, которое у статуй стыдливо прятали под лоскутами. Тут мне как воспитанной девственнице следовало покраснеть и упасть в обморок, но, сама от себя не ожидая, я облизнула губы и неприлично громко сглотнула. Выронив полотенце, молниеносным движением Оливер прикрыл мужское достоинство ладонями.
- Клянусь, мне не с чем сравнивать! – подняла я руки.
В лице онемевшего от изумления мужчины появилось такое выражение, что стало ясно, если бы он был облачен хотя бы в фиговый листочек и имел возможность свободно двигаться, то первым делом свернул бы мне шею.
- Хотя сравнивать неприлично, да? – попятившись, пробормотала я и бросилась наутек.
Вылетела под дождь, скатилась с лестницы, до звездочек ударившись копчиком о последнюю ступеньку. Прогрохотав по деревянному полу веранды, ворвалась в дом и закрыла дверь на засов. Прислонившись спиной к стене, я съехала на пол и спрятала лицо в ладонях. Однако стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором возникало мужское тело.
- Кто-нибудь убейте меня! – простонала я, растирая глаза, но образ точно отпечатался в подсознании и вылезал во всех привлекательных и шокирующих подробностях.
Из комнаты вышла заспанная Крис и, зевнув, промычала:
- Наверху так грохотало, что весь сон отбило. А ты чего сидишь на полу, как бедная родственница?
Тут раздался категоричный стук во входную дверь, а следом прозвучал голос Оливера, пугающий ледяным спокойствием и тем самым мягко намекавший, что его обладатель в ярости:
- Валерия, открой.
- Лерой? – округлила подруга глаза. Я подскочила к ней с такой проворностью, точно подо мной распрямилась тугая пружина, и закрыла ей рот ладонью. Крис протестующее замычала, пытаясь отбиться.
- Умоляю, тише!
- Ты его ограбить попыталась? – прошептала она, отталкивая мою руку.
- Лучше бы ограбить!
- Абрисские демоны! Ты пыталась взять его силой, а он защищался?
От того, насколько подруга оказалась близка к правде, просто пытаясь хохмить, у меня вырвался испуганный смешок.
- Не спрашивай! Я не смогу пережить этот позор дважды! – пробормотала я, чувствуя, как у меня горят не только щеки, но даже уши.
- Валерия, глупо прятаться. Я знаю, что ты в доме, – сдержанно позвал сосед с улицы.
Подруга округлила глаза, и я прижала палец к губам, уговаривая ее держать язык за зубами. Наконец, он ушел. Хотелось верить, что он решил, будто дом опустел, а опростоволосившаяся соседка провалилась от стыда под землю, а значит, ее не стоило поджидать в саду, чтобы высказать справедливое возмущение.
Когда, выждав время, я короткими перебежками вернулась под лестницу, то оказалось, что книга исчезла. Не оставалось сомнений, сборник темных рун забрал Оливер, а значит, и росчерк абрисского ведьмака он тоже видел. Как любой светлый маг он был обязан избавиться от метки, так жителям Тевета велел закон и здравый смысл, но она по-прежнему украшала каменную стену старого дома.
Дождь всю ночь частил по мостовым и тронутым увяданием садам, угомонился только к следующему утру. Жители квартала Каменных Горгулий отсиживались дома перед каминами. По безлюдным улицам гулял ветер, и в холодном воздухе ясно ощущалась осень, стремительно набиравшая силу. Я бы тоже не казала носа за дверь, но при пустом холодильном шкафу и с хлебным коробом, печально усыпанном окаменелыми крошками, сила притяжения голода к продуктовым лавчонкам достигала практически нереальной силы. Такой, думается, даже в магических воротах не имелось.
Прихватив зонтик и корзину для продуктов, я поскорее прошмыгнула к калитке, а потом припустила к торговой площади квартала с такой проворностью, словно за мной гнался сам господин преподаватель в черном плаще на голое тело и желал продемонстрировать – кхм – мужское «хозяйство». Безусловно, я оглядывалась несколько раз, проверяя почти безлюдную улицу, не потому что эта мысль казалась мне исключительно привлекательной.
В булочной царило тепло, сладко пахло свежим хлебом и горячей сдобой. Обычно в лавке толпился народ, но паршивая погода распугала покупателей. Я как раз протягивала монетки за длинный батон с хрусткой корочкой, когда открылась входная дверь, брякнул колокольчик, а следом прозвучал до боли знакомый, спокойный голос:
- Здравствуйте.
Рука дрогнула, мелочевка рассыпалась, и несколько монеток звонко покатились по полу. Ругнувшись сквозь зубы, я моментально нырнула под прилавок и даже успела подхватить пару медяков, прежде чем они провалились между половиц, но один проворный четвертак, точно живой, ускользнул из-под пальцев, вильнул и врезался в начищенную мужскую туфлю. Пока я тянулась, стоя на коленках, Оливер монетку поднял.
- Доброе утро, Валерия, – произнес он. Клянусь, сама не ожидала, что вздрогну, когда он ко мне обратится!
И почему каждый раз, когда мы сталкивались, я обязательно валялась у него в ногах? Какая-то дурацкая традиция складывалась. Чувствуя, как заливаюсь краской, я задрала голову.
- У меня портится настроение, когда представляю, что мы не можем с ней сидеть за одним столом, чтобы не вгрызться в глотки друг другу, точно как мои родители.
- А когда ты выжигал руну, выходит, умирал от любви? – усмехнулась я. – Тебе стоит уже повзрослеть, Тин. В жизни так не бывает: захотел – обручился, захотел – передумал. Поставь себя на место Клариссы. Уверена, что она будет в шоке.
- Проклятье, Лерой, ты знаешь, как заставить человека почувствовать себя дерьмом! – рассердился он.
- Не вынуждай меня извиняться за правду. Будь на твоем месте чужой человек, я бы сказала: «Вперед, делай, как хочешь», но ты мой друг и имеешь право на честность!
Понимая, что еще пара фраз, и мы, едва-едва заключив шаткий мир, снова рассоримся в пух и прах, я поднялась на ноющие от усталости, натруженные ноги, подхватила сумку с вещами. Если завтра мне удастся сползти с кровати, то буду считать себя героем.
- Схожу в купальню, и поедем домой.
Неожиданно Валентин схватил меня за руку, заставляя остановиться.
- Я скучаю по тебе, Лерой, - его голос звучал глухо. – Скучаю по нашим разговорам, по этим твоим дешевым едальням, даже по твоему вечному ворчанию. Куда ты исчезла?
Во мне шевельнулась досада.
- Я никуда не исчезала, просто ты был слишком занят, - освободившись, я направилась к приоткрытой двери в купальню.
- Похоже, у тебя действительно кто-то появился, - прозвучало мне в спину. – Но где он сейчас? Почему этот парень не помогает, когда ты в беде? Почему оставил тебя одну?
Когда я обернулась, то обнаружила, что Тин поднялся, словно собирался за мной бежать.
- Он не живет в Кромвеле.
Проклятье, глупее оправдания не придумаешь.
- Да, я слышал. Во Фрацке. Но, Лерой, разве Фрацк находится на другом континенте или в Абрисе? – с обвиняющей интонацией высказал он, и у меня вырвался ироничный смешок. - Ничтожное расстояние, полминуты в магических воротах. Как он позволил тебе пройти через похищение в одиночку?
Глубоко вздохнув, я произнесла:
- Некоторые ничтожные расстояния очень трудно преодолеть, Тин. Даже если идти навстречу друг другу.
- Вы расстались, - резюмировал он. – Лерой…
- Парень, решивший разорвать помолвку через три месяца после обряда, хочет мне посочувствовать? Ты сам хорош, Валентин Озеров!
А в следующий момент я вдруг оказалась в объятиях лучшего друга. Сжавшись, уперлась ладонями в грудь Тина, готовая в любой момент его оттолкнуть, но он просто гладил мои растрепанные волосы, успокаивая, как маленького ребенка.
***
Рано утром, когда в окно едва-едва забрезжил серый полупрозрачный свет, в комнату прошмыгнула Крис, как всегда сбежавшая из молельни. Шурша, как мышка, она стала быстренько раздеваться. Сквозь сон до меня доносились ее едва слышные ругательства.
- Входную дверь закрыла? – промычала я хриплым ото сна голосом, не открывая глаз.
- И даже руну охранную пробудила, - пропыхтела она и, подобравшись на цыпочках, скользнула под одеяло. – Холодно-то как!
Она и сама пахла осенним холодом и лавандовым мылом. Ноги и руки оказались ледяными. Минуту спустя, пригревшись, Крис сладко засопела, уткнувшись в подушку, зато у меня сон, как рукой сняло. Некоторое время я лежала, прислушиваясь к тишине, а потом все-таки сдалась и, кряхтя, слезла с кровати. После тренировки в теле ныла каждая мышца. Удивительно, как получилось добраться до кухни.
Покрякивая, как старуха, я доковыляла до очага и уже собралась пробудить руну, чтобы зажечь огонь, как взгляд упал на кухонный стол, заваленный раскрытыми учебниками и блокнотами. На стопке книг примостился старинный фолиант в кожаной обложке, тот самый, выроненный мною в доме Исаи Гленна. Сердце споткнулось. Не веря собственным глазам, я бросилась к столу и осторожно, точно книга кусалась, дотронулась до переплета с абрисским названием.
Как она оказалась в моем доме, если осталась в параллельном мире?
- Крис, вставай! – громко позвала я подругу и, схватив книгу, бросилась в спальню. За моей спиной раздался грохот полетевшей на пол стопки учебников.
- Отец пришел?! – Подруга испуганно подскочила и, мгновенно слетая с кровати, бросилась к стулу с одеждой.
- Эту книгу ты принесла? Ты скользила в Абрис? Или встречалась с Аглаей, и она велела отдать ее мне?
- Почему ты истеришь, Лерой? – удивленно моргнула она.
- Просто ответь, ты была в доме Исаи Гленна?
- Вообще-то, книга лежала на крыльце. На улице идет дождь, я решила, что она испортится, и занесла в дом. Довольна?
- Тогда откуда она?
- А мне почем знать?! - Подруга начала со злостью натягивать узкие леггинсы.
- Куда ты собираешься? – опешила я.
- В молельню! – рявкнула она, путаясь в вороте традиционного платья, серого балахона с вышивкой. – Идея послушать проповедь о дружбе и любви вдруг перестала казаться тошнотворной!
Я перекрыла ей проход. Крис дернулась в одну сторону, в другую, рыкнула от злости.
- Отойди с дороги, Валерия Уварова, пока я не ударила тебя светочем!
- Ты не умеешь делать светочи.
- Научусь! Немедленно, прямо сейчас!
- Не стоило на тебя срываться! Прости меня! – протараторила я. - Просто эта книга сводит меня с ума!
Она уперла руки в бока, сдула со лба рыжую прядь.
- Обещаю, что приготовлю на завтрак глазунью с зеленью и дам тебе поспать до обеда! – Это был откровенный подкуп.
- И сладкий чай с ромашкой, - сдалась она.
- Договорились, - широко улыбнулась я.
И тут сверху прозвучали шаги. Похоже, поскандалив, мы разбудили «мистера преподавателя».
- У вас появились соседи? – едва слышно выдавила Крис, округлив глаза.
- Один. Сосед, - поправила я. – Оливер Вудс.
- Тот горячий препод с кафедры истории?! Охренеть!!– взвизгнула она и тут же прикрыла рот ладошками.
Могу поклясться, что со второго этажа донеслось сдержанное покашливание.
- О нем говорят на каждом углу! – горячо зашептала Крис, начиная заново стягивать одежду. – Я сама была бы не против повторить курс по традициям, но в этом семестре сдавать творческий проект, придется чертить до кровавых мозолей. Кстати, ходят слухи, что вы друг к другу неровно дышите и все время цапаетесь на лекциях. Теперь понимаю почему. Если бы я жила с таким горячим мужиком в одном доме…
- Спи, Крис, - перебила я и решительно вышла из комнаты.
- А ты что собралась делать? – прикрикнула она.
- Кое-что выбросить…
От книги было проще избавиться, чем возвращать в хранилище. Если засечет смотритель, проблем не оберешься, он даже должников называл воришками. Я намеревалась вышвырнуть фолиант в мусорный ящик и навсегда забыть о странных событиях, с ним связанных, как о страшном сне.
На улице действительно шел дождь, мелкий и холодный. Плотная завеса серых облаков скрыла небесный город. Мрачный, тронутый осенним увяданием сад куксился, осыпал голову крупными дождевыми каплями. Садовая дорожка хлюпала под ногами.
Проходя мимо лестницы в мансарду, под которой была спрятана ведьмовская метка, я помедлила в нерешительности. Теперь, когда в доме появился новый, чересчур внимательный к мелочам жилец, росчерк мог навлечь на меня еще большие неприятности.
Был ли день достаточно паршив, чтобы разорвать еще и эту ниточку, соединявшую меня с Абрисом?
Решительно забравшись под лестницу, я отыскала метку с темными следами от моих собственных пальцев. Надо было жечь быстро, пока не передумала. Ладонь легла на росчерк, и вдруг перед мысленным взором неожиданной вспышкой появился четкий образ Кайдена. Серые серьезные глаза, колечко в губе, темные волосы... Я резко одернула руку, выронив разнесчастную книгу с рунами в мокрую траву.
- Обалдеть!
В прошлый раз подобных фокусов не происходило!
Ладонь снова легла на метку, в голове мелькнуло знакомое лицо, а секундой позже меня резко швырнуло вперед, словно кто-то дернул за руку. Мгновением позже к глазам приблизился пол, и я плашмя с оглушительным грохотом растянулась посреди чужой комнаты.
- Валерия?! – прозвучал изумленный голос соседа.
Проклятье! Это была мансарда!
- Твою ж мать! – вырвалось у меня.
Завозившись на полу в безуспешной попытке подняться, я запуталась в длинной кофте, словно муха в паутине, и, в конце концов, замерла. Оставалось только жалобно посмотреть снизу вверх на остолбенелого Оливера.
На грохот он явно выскочил из купальной комнаты. Обнаженное тело прикрывало кое-как замотанное вокруг бедер полотенце. С мокрых волос стекала вода, на скульптурном крепком торсе блестели капельки влаги. Ребра пересекал тонкий шрам. Кто бы сомневался, что «господин преподаватель» находился в отличной, совершенно неподобающей преподавателю, форме. Не придумав ничего получше в столь идиотской ситуации, я подняла руку и выпалила:
- Утречка, господин преподаватель!
И в этот момент с его бедер стало сползать полотенце, не иначе как тоже изумилось невообразимой соседской наглостью. Выругавшись сквозь зубы, Оливер едва успел подхватить тряпицу, лишив меня возможности обозревать его тело во всей первозданной красе, и процедил:
- Вон!
Едва не слетев с петель, с яростью шибанула дверь в купальню. Не сомневаюсь, что грохот разбудил даже Крис, мирно посапывающую в моей кровати.
Позабыв про ноющие мускулы, я на удивление ловко поднялась, и вместо того, чтобы сбежать домой, подскочила к купальне, горя нестерпимым желанием не затягивать с объяснениями.
- Послушайте, господин преподаватель! Не подумайте ничего плохого! Я случайно тут у вас на пол приземлилась. Мне для курсового проекта приходится изучать действие магических ворот. Кто бы мог подумать, что они перенесут меня прямехонько в вашу спальню? Какая нелепость! Ха-ха! Эй, господин преподаватель, вы меня слышите?
Проклятье, даже мне было очевидно, насколько несуразно прозвучала ложь! Но как всегда, когда одна совершенная глупость тянула за собой десяток идиотских поступков похлеще, я громко постучалась в купальню. С другой стороны что-то звякнуло на пол, видимо, сорванный шпингалет, и дверь легко распахнулась, открывая потрясающий вид на полностью обнаженного мужчину, поспешно вытиравшего мокрые волосы.
Мы оба оцепенели. Я – с открытым ртом. Он – с поднятыми руками, точно специально демонстрируя натренированное тело. Взгляд медленно скользнул по поросшим темными волосками ногам, и, как приклеенный, остановился на том самом месте, которое у статуй стыдливо прятали под лоскутами. Тут мне как воспитанной девственнице следовало покраснеть и упасть в обморок, но, сама от себя не ожидая, я облизнула губы и неприлично громко сглотнула. Выронив полотенце, молниеносным движением Оливер прикрыл мужское достоинство ладонями.
- Клянусь, мне не с чем сравнивать! – подняла я руки.
В лице онемевшего от изумления мужчины появилось такое выражение, что стало ясно, если бы он был облачен хотя бы в фиговый листочек и имел возможность свободно двигаться, то первым делом свернул бы мне шею.
- Хотя сравнивать неприлично, да? – попятившись, пробормотала я и бросилась наутек.
Вылетела под дождь, скатилась с лестницы, до звездочек ударившись копчиком о последнюю ступеньку. Прогрохотав по деревянному полу веранды, ворвалась в дом и закрыла дверь на засов. Прислонившись спиной к стене, я съехала на пол и спрятала лицо в ладонях. Однако стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором возникало мужское тело.
- Кто-нибудь убейте меня! – простонала я, растирая глаза, но образ точно отпечатался в подсознании и вылезал во всех привлекательных и шокирующих подробностях.
Из комнаты вышла заспанная Крис и, зевнув, промычала:
- Наверху так грохотало, что весь сон отбило. А ты чего сидишь на полу, как бедная родственница?
Тут раздался категоричный стук во входную дверь, а следом прозвучал голос Оливера, пугающий ледяным спокойствием и тем самым мягко намекавший, что его обладатель в ярости:
- Валерия, открой.
- Лерой? – округлила подруга глаза. Я подскочила к ней с такой проворностью, точно подо мной распрямилась тугая пружина, и закрыла ей рот ладонью. Крис протестующее замычала, пытаясь отбиться.
- Умоляю, тише!
- Ты его ограбить попыталась? – прошептала она, отталкивая мою руку.
- Лучше бы ограбить!
- Абрисские демоны! Ты пыталась взять его силой, а он защищался?
От того, насколько подруга оказалась близка к правде, просто пытаясь хохмить, у меня вырвался испуганный смешок.
- Не спрашивай! Я не смогу пережить этот позор дважды! – пробормотала я, чувствуя, как у меня горят не только щеки, но даже уши.
- Валерия, глупо прятаться. Я знаю, что ты в доме, – сдержанно позвал сосед с улицы.
Подруга округлила глаза, и я прижала палец к губам, уговаривая ее держать язык за зубами. Наконец, он ушел. Хотелось верить, что он решил, будто дом опустел, а опростоволосившаяся соседка провалилась от стыда под землю, а значит, ее не стоило поджидать в саду, чтобы высказать справедливое возмущение.
Когда, выждав время, я короткими перебежками вернулась под лестницу, то оказалось, что книга исчезла. Не оставалось сомнений, сборник темных рун забрал Оливер, а значит, и росчерк абрисского ведьмака он тоже видел. Как любой светлый маг он был обязан избавиться от метки, так жителям Тевета велел закон и здравый смысл, но она по-прежнему украшала каменную стену старого дома.
***
Дождь всю ночь частил по мостовым и тронутым увяданием садам, угомонился только к следующему утру. Жители квартала Каменных Горгулий отсиживались дома перед каминами. По безлюдным улицам гулял ветер, и в холодном воздухе ясно ощущалась осень, стремительно набиравшая силу. Я бы тоже не казала носа за дверь, но при пустом холодильном шкафу и с хлебным коробом, печально усыпанном окаменелыми крошками, сила притяжения голода к продуктовым лавчонкам достигала практически нереальной силы. Такой, думается, даже в магических воротах не имелось.
Прихватив зонтик и корзину для продуктов, я поскорее прошмыгнула к калитке, а потом припустила к торговой площади квартала с такой проворностью, словно за мной гнался сам господин преподаватель в черном плаще на голое тело и желал продемонстрировать – кхм – мужское «хозяйство». Безусловно, я оглядывалась несколько раз, проверяя почти безлюдную улицу, не потому что эта мысль казалась мне исключительно привлекательной.
В булочной царило тепло, сладко пахло свежим хлебом и горячей сдобой. Обычно в лавке толпился народ, но паршивая погода распугала покупателей. Я как раз протягивала монетки за длинный батон с хрусткой корочкой, когда открылась входная дверь, брякнул колокольчик, а следом прозвучал до боли знакомый, спокойный голос:
- Здравствуйте.
Рука дрогнула, мелочевка рассыпалась, и несколько монеток звонко покатились по полу. Ругнувшись сквозь зубы, я моментально нырнула под прилавок и даже успела подхватить пару медяков, прежде чем они провалились между половиц, но один проворный четвертак, точно живой, ускользнул из-под пальцев, вильнул и врезался в начищенную мужскую туфлю. Пока я тянулась, стоя на коленках, Оливер монетку поднял.
- Доброе утро, Валерия, – произнес он. Клянусь, сама не ожидала, что вздрогну, когда он ко мне обратится!
И почему каждый раз, когда мы сталкивались, я обязательно валялась у него в ногах? Какая-то дурацкая традиция складывалась. Чувствуя, как заливаюсь краской, я задрала голову.
