— Неплохое учебное заведение, — дипломатично заметил Ристад, на что оба его брата, которые, видимо, были в курсе дел, издевательски фыркнули.
— Считаете? — с искренним любопытством спросила я.
Ни для кого не секрет, похоже, даже для темных, что провинциальный Лаверанс — настоящая дыра, куда набирали всех, кто был способен, не рухнув в обморок, пережить вступительное испытание.
— А знаете, Ристад! — решительно выпалила Катис, позволяя хозяину дома увильнуть от ответа. — Агнесс превосходно владеет заклятием, распугивающим разных насекомых! Всем соседям защиту навела. И здесь тоже сделает, если надо. У вас есть тараканы?
— Ни разу не замечали. — Он старался, но не сдержал смешка.
— Очень жаль, — покачала Кэтти головой. — Агнесс — гроза тараканов!
— Поверим на слово.
Что там говорила мама о недостатках? Если о них не упоминать, то никто не заметит… Я глубоко вздохнула и мысленно решила, что в замке, полном ведьмаков, лучше быть грозой тараканов, чем непримиримым борцом с темными чарами. Спокойнее пройдут следующие пять дней… Самые длинные и нервные пять дней за всю мою жизнь.
— Какими еще талантами обладаете, госпожа Эркли? — небрежно спросил Ристад.
— Хорошим слухом, — сухо отозвалась я.
Хэллрой очередной раз поперхнулся. Даже не пришлось одаривать особенным «маминым» взглядом, останавливающим ложки на подлете ко рту и стопорящим кусочки пирога в горле.
— А моя Кэтти очень любит читать! — обиженно пробубнил Шейнэр. — Философские трактаты! Вот…
Удивительно, но мы сумели дотянуть до десерта, больше ни разу не произнеся слова «бытовая магия» и «тараканы». От сладкого все единодушно отказались и резво покинули столовую.
После прогулки по зимнему саду во влажной, пахнущей зеленью полутьме, Шейн показал нам знаменитую библиотеку. При виде двухъярусного наполненного книгами помещения я расхотела язвить даже мысленно. Очарованно разглядывала деревянные книжные шкафы, украшенные искусной резьбой, огромный камин, удобные диваны с мягкими табуретками для ног. Поодаль стоял аккуратный полированный стол. В углу зала пряталась лестница с высокими ступенями.
— Красиво, — тщетно пытаясь выказать энтузиазм, похвалила Кэтти.
— У нас целый шкаф философских трактатов! — с восторгом воспевал книжную коллекцию Шейнэр. — Хочешь посмотреть?
— Может, завтра? — со слабой надеждой, что не придется до ночи копаться в фолиантах и изображать восторг завзятого книгочея, предложила она. — Лучше сыграем в преферанс!
— Отличная идея, Кис-кис, — легко согласился он. — В гостиной есть карточный стол.
Было у меня подозрение, если бы Кэтти вздумалось в кромешной темноте покататься по расчищенному пруду, жених без споров схватил бы коньки и неутомимым галопом поскакал бы ломать ноги.
— Можно здесь осмотреться? — не отрываясь от изучения ровных книжных рядов, быстро проговорила я.
— Сколько угодно, — быстро согласился Шейн, видимо, жаждавший на полчасика избавиться от дуэньи. — Эйс, помоги нашей гостье!
Ноги мне обдал поток холодного воздуха. Длинное платье взметнулось, продемонстрировав домашние туфли и щиколотки в тонких чулках. Еле успела одернуть, иначе подол задрался бы до коленок.
— Кто это? — Кэтти испуганно вцепилась пальцами в рукав жениха.
— Хранитель библиотеки, — пояснила я.
— Привидение, что ли? — прошептала сестра.
— Не шепчи, он все равно тебя слышит.
Всегда считала, что духи-хранители, по сути нечисть, обитали лишь в серьезных магических библиотеках, как в Эсвольде. Но у чародеев жила самая светлая на земле нечисть! Добрая такая, радеющая за порядок, никогда не задирающая юбки студенткам. У нашей нечисти, в отличие от местного безобразника, имелись кое-какие понятия о приличиях. Правда, фолианты у них следовало просить с большим пиететом, иначе зажмут… паршивцы. Да и засыпать в читальном зале было чревато — непременно проснешься со спутанными в колтуны волосами или на залитых чернилами конспектах.
— Он безобидный, — уверил Шейн.
— Верю тебе на слово, — слабо отозвалась Кэтти и поспешно утащила парня из библиотеки. Что-то мне подсказывало, что даже горячее желание казаться глубоко образованной девицей не заставит ее еще раз войти в логово страшного призрака. Разве что силой впихнут и снаружи чем-нибудь подопрут дверь. Например, шкафом.
Оставшись в безмолвной компании духа, тишины и уютной полумглы, разбавленной светом трехрогих канделябров, я задрала голову к потолку и спросила:
— Что почитать интересненького?
Канделябры моментально погасли, зато всеми огнями вспыхнула люстра. На полке второго яруса сам собой выдвинулся длинный ряд разноцветных томиков. Следуя указаниями духа, я поднялась по лестнице, вытащила одну из книг. Мне предлагали развлечься дамским романом.
— Как типично, — прокомментировала я, разглядывая во внутреннем развороте гравюру с фигуристой дамой. — Готова поспорить, что при жизни, господин дух, вы были мужчиной.
Томик в моих руках захлопнулся сам собой, зажав между страниц палец, а книги на полке вновь сдвинулись к стенке.
— Обидчивый какой, — фыркнула я и продолжила изучение библиотеки без спорной помощи невидимого подсобника.
Между шкафов обнаружился проход в небольшую комнату, где хранились гримуары. Дух-хранитель не захотел зажечь свечу и мне не позволил, сколько ни пыталась махать рукой перед настольной лампой. Пришлось довольствоваться узкой полосой света, проникающей из зала.
С любопытством шпиона, дорвавшегося до вражеских тайных депеш, я осторожно провела кончиками пальцев по черным кожаным переплетам, помеченным символом темной магии. Кожу ощутимо жалило магическим током. Метки на корешках, откликаясь на прикосновение, вспыхивали и поблескивали. Вряд ли здесь стояли ценные экземпляры, раз до них мог добраться кто угодно, даже залетная чародейка, но я справилась с соблазном вытащить хотя бы один, пусть самый тонкий томик. Копаться в чужих магических книгах без разрешения все-таки было неуважительно к хозяевам замка.
Свет погас, меня со всех сторон обступила темнота. Рефлекторно я сложила щепоткой пальцы, и в воздух вырвался голубоватый магический язычок. В черном окне отразилась моя фигура с голубоватым абрисом вокруг головы и плеч. Казалось, что руку до запястья окутывало пламя.
— Эйс, кого ждешь? Зажги свечи! — прозвучал раздраженный приказ хрипловатым голосом Ристада.
Неожиданное вторжение Торстена-старшего в библиотеку заставило меня потушить огонек и замереть в нерешительности. Я не понимала, как поступить правильнее: выйти из комнатенки и извиниться за то, что без спроса рассматривала чужое магические наследие или тихонечко пересидеть явление владельца этого самого наследия.
— Семи нет, а ты уже наливаешь бренди? — знакомо растягивая слова, словно постоянно язвил, проговорил Хэллрой. — Нервишки шалят?
— День был тяжелый.
— Рис, мне в голову пришла забавная мысль… — через долгую паузу, разбавленную звоном графина, вымолвил блондин. — Они с нашим братом удивительно похожи. Два милых, легкомысленных ребенка.
Я вдруг поймала себя на том, что практически не дышала и крепко-накрепко прижимала к груди томик с любовным романом. Одним из тех, где печальные истории обязательно заканчивались веселой свадьбой. Или страстными поцелуями.
— Позволить Шейнэру жениться на недалекой шляпнице из семьи светлого мага-бытовика? — словно бы уточнил Ристад. — Я пока в своем уме.
Внутри заклокотало от возмущения. Встретили как родных, не испортили комнату заклятиями? Если темный ведьмак вдруг показался приличным человек, то осени себя святым знаком, вмиг казаться перестанет.
— Зато у них получились бы красивые дети, — в голосе Хэллроя слышалась ирония.
— Не понимаю, что тебя веселит, — тон Ристада казался скорее усталым, чем раздраженным. Со злым сарказмом я представила, как он откинулся на диване, выплеснул себе на рубашку то, что прихлебывал из бокала, и с угрюмым видом начал оттирать расплывшееся по ткани пятно. Такой попахивающий алкоголем, утомленный кознями черный властелин. Тьфу!
— В конце седмицы в замок набьется толпа темных, — говорил он, — и если Шейнэр во время праздника заявит о свадьбе, как и задумал, то нас неизбежно ждет брачный ритуал. Он уже отдал этой… девице родовой перстень.
— Ты тоже заметил бабкино кольцо? Спорим, на том свете ее дух разорвало от ярости.
Из убежища, забитого темными гримуарами, я не могла видеть братьев, но уверена, блондин скривил пунцовые узкие губы в усмешке.
— Знаешь, я готов пожертвовать собой, — продолжил Хэллрой и пояснил, когда недоуменная пауза затянулась, а вопроса от брата так и не последовало: — Разве не ты говорил, что нашего Шинни невозможно в чем-то переубедить и нельзя ему что-то запретить, он сам должен отказаться от женитьбы? Я согласен пожертвовать собой и соблазнить маленькую Кэтти.
— Не паясничай.
— Я абсолютно серьезен.
— Послушай меня внимательно: не смей даже коситься в сторону Катис Эркли! — угрожающе предупредил старший брат. — Я вижу, как тебе нравится эта абсурдная идея. Сначала ты решаешь, что можешь соблазнить женщину, потом думаешь, что обязан, а в итоге впадаешь в азарт и превращаешься в одержимого, пока не соблазнишь.
Между тем обступающая меня темнота загустела, обрела глубину и подвижность. Гримуары в шкафах стали практически неразличимы, меня словно бы ослепило, а вокруг заклубились тени. Неожиданно кто-то едва ощутимо дотронулся до шеи, почти невесомо, словно провел перышком. Нервы сдали. Я дернулась вперед и немедленно шмякнулась лбом о деревянную полку, чуть искры из глаз не посыпались. Закусив губу и мысленно помянув нехорошим словом всех ведьмаков на свете, растерла ушибленное место.
— Не злись, иначе мы разоримся на свечах, — примиряюще проговорил Хэллрой. — Я все понял: нельзя ни трогать, ни смотреть, иначе наш мальчик взбесится и объявит кровавую месть. Но куда мне деть глаза? Малышка Кэтти красива, а я эстет.
— Ты инкуб.
— Это не мешает мне быть эстетом, — весело парировал блондин.
Вспомнилась лекция по истории магии на первом курсе. Профессор рассказывал, что раньше — гораздо раньше, чем чародеи и ведьмаки научились находиться в одной комнате — в темных кланах существовала традиция, по которой в тринадцатый день рождения дети проходили через обряд вызова демона. После опасного ритуала, если, конечно, древнее существо отзывалось, в ребенке просыпались особые способности, а вместе с ними во внешности проявлялись демонические черты…
Что там мама говорила о Торстенах: цивилизованная магическая семья широких взглядов? Инкуб-ловелас, некромант-мизантроп и черный властелин воплоти, в присутствии которого сгущались тени. Да от семейки до самой пещеры с костями дракона веяло ветхими временами! Из квартета братьев один Шейнэр выглядел нормальным, но я еще хорошенько не приглядывалась. Ей-богу, особенно не напрягаясь, соберешь материала на целую дипломную работу, еще и высший балл на защите отхватишь.
Тьма рассеивалась, неохотно и медленно, позволяя перевести дух. Я расслабилась, насколько можно расслабиться, подслушивая из укромного уголка за разговором двух интриганов, наверняка превосходящих меня если не в проворности, то точно в магических умениях — хотя бы за счет опыта — и, вообще-то, в весе. Да и потом, я была одна, а их целых два взрослых отборных негодяя.
— Эйс, уймись! Что ты бесишься хуже призрака? — рыкнул Ристад на духа-хранителя, возможно, дышавшего ему в физиономию или пытавшегося надувать пузырями штанины.
Внезапно в комнатушке на письменном столе возле окна вспыхнула лампа, которую прежде библиотечная нечисть не позволила зажечь. За спиной раздался грохот, и я быстро повернулась. На полу, как расправившая крылья большая птица, распластался толстый гримуар в черном переплете с окованными углами. Прижимая к животу томик с любовным романом, я стояла в полной тишине и разглядывала скинутую духом-хранителем магическую книгу…
— Там кто-то есть? — спросил в настороженной тишине Ристад.
Что может быть хуже, чем стать невольным свидетелем некрасивого разговора, не предназначенного для чужих ушей? Оказаться застуканной! Никогда в жизни больше не обзову хранителей академической библиотеки в Эсвольде паршивцами. Гордое звание достойна носить только местная нечисть, заложившая меня хозяевам!
В панике я закрутила головой, пытаясь сообразить, где спрятаться. Портьер нет, стол развернут к окну, ни одной даже узенькой ниши. А шаги приближались… Не зная, где скрыться, напряженно попятилась к шкафу, прижалась спиной к полкам и, выронив книгу, провалилась в пустоту.
Перед глазами мелькнула стена, обтянутая тканью с крупными блестящими узорами. По инерции я начала заваливаться назад, нелепо затанцевала, размахивая руками, но равновесие все-таки удержала. Одна за другой, заливая пространство теплым светом, под хрустальными колпаками ламп загорались свечи.
Ошарашенно замерев, я убрала с лица растрепанные волосы и оглядела полупустую гостиную с камином. Собственно, теплым здесь был только свет, а воздух казался выстуженным и тяжелым. От заполошного дыхания шел жиденький пар.
— Обалдеть! — резюмировала, не найдя приличных слов.
В сознании никак не приживалась странная мысль, что мне, как темной прислужнице, удалось войти в стену. Но даже пережив это нервное во всех отношениях событие, я не поняла, каким хитрым образом переместилась…
Куда, к слову?
Судя по собачьему холоду, в гостевое крыло, и отсюда стоило поскорее убраться, пока я не превратилась в сосульку и без всяких проклятий не нагуляла противный насморк! Поспешно пересекла комнату, толкнула двери. Створки легко распахнулись, открыв взору музыкальную комнату и неподвижную, как каменное изваяние, мужскую фигуру в черном плаще.
Лампы не торопились зажигаться, а широкий капюшон скрывал его лицо. В голову пришла дурацкая мысль, что по мою душу пришел один из братьев Торстенов, и если они придумывали каверзы с той же проворностью, как вычисляли шпионов, то у нас с Кэтти были большие проблемы…
Неожиданно со стороны ведьмака раздалось глухое рычание.
— Ты что же, меня обрычал?! — охнула я.
Казалось, он бросился на голос, и с абсолютно лысой головы слетел капюшон. Поперек восковой морды тянулся шрам, в раззявленной пасти с бескровными губами не хватало переднего зуба. На меня стремительно наступал не брат Торстен и даже не человек. Конечно, существо когда-то было человечком, но с тех пор утекло много воды, а беднягу оживили и превратили в умертвие!
Я действовала рефлекторно: вскинула руки, четко произнесла магический приказ и привычно прикрыла глаза, когда с кончиков пальцев сорвалась мощная, ослепляющая вспышка голубоватого света. Удар попал точно в цель, в смысле, ровнехонько в лоб зомби! Уверена, наш тренер по защите от нежити аплодировал бы стоя и потом еще три занятия подряд восхвалял потрясающую меткость. В воздухе нелепо мелькнули длинные ноги, как ни странно обутые в сапоги, и обездвиженный мертвец с грохотом распластался на паркетном полу.
Короткая схватка закончилась быстрее, чем началась. Музыкальная комната погрузилась в символично гробовую тишину. Неожиданно на потолке пожелала пробудиться хрустальная люстра, и помещение залил яркий свет.
— Очень вовремя, — буркнула я.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, как нас учили на тренировках, приблизилась к телу. Посреди лба на пергаментной коже, туго обтянувшей череп, исходила дымком фигурная усыпляющая метка.
— Считаете? — с искренним любопытством спросила я.
Ни для кого не секрет, похоже, даже для темных, что провинциальный Лаверанс — настоящая дыра, куда набирали всех, кто был способен, не рухнув в обморок, пережить вступительное испытание.
— А знаете, Ристад! — решительно выпалила Катис, позволяя хозяину дома увильнуть от ответа. — Агнесс превосходно владеет заклятием, распугивающим разных насекомых! Всем соседям защиту навела. И здесь тоже сделает, если надо. У вас есть тараканы?
— Ни разу не замечали. — Он старался, но не сдержал смешка.
— Очень жаль, — покачала Кэтти головой. — Агнесс — гроза тараканов!
— Поверим на слово.
Что там говорила мама о недостатках? Если о них не упоминать, то никто не заметит… Я глубоко вздохнула и мысленно решила, что в замке, полном ведьмаков, лучше быть грозой тараканов, чем непримиримым борцом с темными чарами. Спокойнее пройдут следующие пять дней… Самые длинные и нервные пять дней за всю мою жизнь.
— Какими еще талантами обладаете, госпожа Эркли? — небрежно спросил Ристад.
— Хорошим слухом, — сухо отозвалась я.
Хэллрой очередной раз поперхнулся. Даже не пришлось одаривать особенным «маминым» взглядом, останавливающим ложки на подлете ко рту и стопорящим кусочки пирога в горле.
— А моя Кэтти очень любит читать! — обиженно пробубнил Шейнэр. — Философские трактаты! Вот…
Удивительно, но мы сумели дотянуть до десерта, больше ни разу не произнеся слова «бытовая магия» и «тараканы». От сладкого все единодушно отказались и резво покинули столовую.
После прогулки по зимнему саду во влажной, пахнущей зеленью полутьме, Шейн показал нам знаменитую библиотеку. При виде двухъярусного наполненного книгами помещения я расхотела язвить даже мысленно. Очарованно разглядывала деревянные книжные шкафы, украшенные искусной резьбой, огромный камин, удобные диваны с мягкими табуретками для ног. Поодаль стоял аккуратный полированный стол. В углу зала пряталась лестница с высокими ступенями.
— Красиво, — тщетно пытаясь выказать энтузиазм, похвалила Кэтти.
— У нас целый шкаф философских трактатов! — с восторгом воспевал книжную коллекцию Шейнэр. — Хочешь посмотреть?
— Может, завтра? — со слабой надеждой, что не придется до ночи копаться в фолиантах и изображать восторг завзятого книгочея, предложила она. — Лучше сыграем в преферанс!
— Отличная идея, Кис-кис, — легко согласился он. — В гостиной есть карточный стол.
Было у меня подозрение, если бы Кэтти вздумалось в кромешной темноте покататься по расчищенному пруду, жених без споров схватил бы коньки и неутомимым галопом поскакал бы ломать ноги.
— Можно здесь осмотреться? — не отрываясь от изучения ровных книжных рядов, быстро проговорила я.
— Сколько угодно, — быстро согласился Шейн, видимо, жаждавший на полчасика избавиться от дуэньи. — Эйс, помоги нашей гостье!
Ноги мне обдал поток холодного воздуха. Длинное платье взметнулось, продемонстрировав домашние туфли и щиколотки в тонких чулках. Еле успела одернуть, иначе подол задрался бы до коленок.
— Кто это? — Кэтти испуганно вцепилась пальцами в рукав жениха.
— Хранитель библиотеки, — пояснила я.
— Привидение, что ли? — прошептала сестра.
— Не шепчи, он все равно тебя слышит.
Всегда считала, что духи-хранители, по сути нечисть, обитали лишь в серьезных магических библиотеках, как в Эсвольде. Но у чародеев жила самая светлая на земле нечисть! Добрая такая, радеющая за порядок, никогда не задирающая юбки студенткам. У нашей нечисти, в отличие от местного безобразника, имелись кое-какие понятия о приличиях. Правда, фолианты у них следовало просить с большим пиететом, иначе зажмут… паршивцы. Да и засыпать в читальном зале было чревато — непременно проснешься со спутанными в колтуны волосами или на залитых чернилами конспектах.
— Он безобидный, — уверил Шейн.
— Верю тебе на слово, — слабо отозвалась Кэтти и поспешно утащила парня из библиотеки. Что-то мне подсказывало, что даже горячее желание казаться глубоко образованной девицей не заставит ее еще раз войти в логово страшного призрака. Разве что силой впихнут и снаружи чем-нибудь подопрут дверь. Например, шкафом.
Оставшись в безмолвной компании духа, тишины и уютной полумглы, разбавленной светом трехрогих канделябров, я задрала голову к потолку и спросила:
— Что почитать интересненького?
Канделябры моментально погасли, зато всеми огнями вспыхнула люстра. На полке второго яруса сам собой выдвинулся длинный ряд разноцветных томиков. Следуя указаниями духа, я поднялась по лестнице, вытащила одну из книг. Мне предлагали развлечься дамским романом.
— Как типично, — прокомментировала я, разглядывая во внутреннем развороте гравюру с фигуристой дамой. — Готова поспорить, что при жизни, господин дух, вы были мужчиной.
Томик в моих руках захлопнулся сам собой, зажав между страниц палец, а книги на полке вновь сдвинулись к стенке.
— Обидчивый какой, — фыркнула я и продолжила изучение библиотеки без спорной помощи невидимого подсобника.
Между шкафов обнаружился проход в небольшую комнату, где хранились гримуары. Дух-хранитель не захотел зажечь свечу и мне не позволил, сколько ни пыталась махать рукой перед настольной лампой. Пришлось довольствоваться узкой полосой света, проникающей из зала.
С любопытством шпиона, дорвавшегося до вражеских тайных депеш, я осторожно провела кончиками пальцев по черным кожаным переплетам, помеченным символом темной магии. Кожу ощутимо жалило магическим током. Метки на корешках, откликаясь на прикосновение, вспыхивали и поблескивали. Вряд ли здесь стояли ценные экземпляры, раз до них мог добраться кто угодно, даже залетная чародейка, но я справилась с соблазном вытащить хотя бы один, пусть самый тонкий томик. Копаться в чужих магических книгах без разрешения все-таки было неуважительно к хозяевам замка.
Свет погас, меня со всех сторон обступила темнота. Рефлекторно я сложила щепоткой пальцы, и в воздух вырвался голубоватый магический язычок. В черном окне отразилась моя фигура с голубоватым абрисом вокруг головы и плеч. Казалось, что руку до запястья окутывало пламя.
— Эйс, кого ждешь? Зажги свечи! — прозвучал раздраженный приказ хрипловатым голосом Ристада.
Неожиданное вторжение Торстена-старшего в библиотеку заставило меня потушить огонек и замереть в нерешительности. Я не понимала, как поступить правильнее: выйти из комнатенки и извиниться за то, что без спроса рассматривала чужое магические наследие или тихонечко пересидеть явление владельца этого самого наследия.
— Семи нет, а ты уже наливаешь бренди? — знакомо растягивая слова, словно постоянно язвил, проговорил Хэллрой. — Нервишки шалят?
— День был тяжелый.
— Рис, мне в голову пришла забавная мысль… — через долгую паузу, разбавленную звоном графина, вымолвил блондин. — Они с нашим братом удивительно похожи. Два милых, легкомысленных ребенка.
Я вдруг поймала себя на том, что практически не дышала и крепко-накрепко прижимала к груди томик с любовным романом. Одним из тех, где печальные истории обязательно заканчивались веселой свадьбой. Или страстными поцелуями.
— Позволить Шейнэру жениться на недалекой шляпнице из семьи светлого мага-бытовика? — словно бы уточнил Ристад. — Я пока в своем уме.
ГЛАВА 2. Переполох в отборном бестиарии
Внутри заклокотало от возмущения. Встретили как родных, не испортили комнату заклятиями? Если темный ведьмак вдруг показался приличным человек, то осени себя святым знаком, вмиг казаться перестанет.
— Зато у них получились бы красивые дети, — в голосе Хэллроя слышалась ирония.
— Не понимаю, что тебя веселит, — тон Ристада казался скорее усталым, чем раздраженным. Со злым сарказмом я представила, как он откинулся на диване, выплеснул себе на рубашку то, что прихлебывал из бокала, и с угрюмым видом начал оттирать расплывшееся по ткани пятно. Такой попахивающий алкоголем, утомленный кознями черный властелин. Тьфу!
— В конце седмицы в замок набьется толпа темных, — говорил он, — и если Шейнэр во время праздника заявит о свадьбе, как и задумал, то нас неизбежно ждет брачный ритуал. Он уже отдал этой… девице родовой перстень.
— Ты тоже заметил бабкино кольцо? Спорим, на том свете ее дух разорвало от ярости.
Из убежища, забитого темными гримуарами, я не могла видеть братьев, но уверена, блондин скривил пунцовые узкие губы в усмешке.
— Знаешь, я готов пожертвовать собой, — продолжил Хэллрой и пояснил, когда недоуменная пауза затянулась, а вопроса от брата так и не последовало: — Разве не ты говорил, что нашего Шинни невозможно в чем-то переубедить и нельзя ему что-то запретить, он сам должен отказаться от женитьбы? Я согласен пожертвовать собой и соблазнить маленькую Кэтти.
— Не паясничай.
— Я абсолютно серьезен.
— Послушай меня внимательно: не смей даже коситься в сторону Катис Эркли! — угрожающе предупредил старший брат. — Я вижу, как тебе нравится эта абсурдная идея. Сначала ты решаешь, что можешь соблазнить женщину, потом думаешь, что обязан, а в итоге впадаешь в азарт и превращаешься в одержимого, пока не соблазнишь.
Между тем обступающая меня темнота загустела, обрела глубину и подвижность. Гримуары в шкафах стали практически неразличимы, меня словно бы ослепило, а вокруг заклубились тени. Неожиданно кто-то едва ощутимо дотронулся до шеи, почти невесомо, словно провел перышком. Нервы сдали. Я дернулась вперед и немедленно шмякнулась лбом о деревянную полку, чуть искры из глаз не посыпались. Закусив губу и мысленно помянув нехорошим словом всех ведьмаков на свете, растерла ушибленное место.
— Не злись, иначе мы разоримся на свечах, — примиряюще проговорил Хэллрой. — Я все понял: нельзя ни трогать, ни смотреть, иначе наш мальчик взбесится и объявит кровавую месть. Но куда мне деть глаза? Малышка Кэтти красива, а я эстет.
— Ты инкуб.
— Это не мешает мне быть эстетом, — весело парировал блондин.
Вспомнилась лекция по истории магии на первом курсе. Профессор рассказывал, что раньше — гораздо раньше, чем чародеи и ведьмаки научились находиться в одной комнате — в темных кланах существовала традиция, по которой в тринадцатый день рождения дети проходили через обряд вызова демона. После опасного ритуала, если, конечно, древнее существо отзывалось, в ребенке просыпались особые способности, а вместе с ними во внешности проявлялись демонические черты…
Что там мама говорила о Торстенах: цивилизованная магическая семья широких взглядов? Инкуб-ловелас, некромант-мизантроп и черный властелин воплоти, в присутствии которого сгущались тени. Да от семейки до самой пещеры с костями дракона веяло ветхими временами! Из квартета братьев один Шейнэр выглядел нормальным, но я еще хорошенько не приглядывалась. Ей-богу, особенно не напрягаясь, соберешь материала на целую дипломную работу, еще и высший балл на защите отхватишь.
Тьма рассеивалась, неохотно и медленно, позволяя перевести дух. Я расслабилась, насколько можно расслабиться, подслушивая из укромного уголка за разговором двух интриганов, наверняка превосходящих меня если не в проворности, то точно в магических умениях — хотя бы за счет опыта — и, вообще-то, в весе. Да и потом, я была одна, а их целых два взрослых отборных негодяя.
— Эйс, уймись! Что ты бесишься хуже призрака? — рыкнул Ристад на духа-хранителя, возможно, дышавшего ему в физиономию или пытавшегося надувать пузырями штанины.
Внезапно в комнатушке на письменном столе возле окна вспыхнула лампа, которую прежде библиотечная нечисть не позволила зажечь. За спиной раздался грохот, и я быстро повернулась. На полу, как расправившая крылья большая птица, распластался толстый гримуар в черном переплете с окованными углами. Прижимая к животу томик с любовным романом, я стояла в полной тишине и разглядывала скинутую духом-хранителем магическую книгу…
— Там кто-то есть? — спросил в настороженной тишине Ристад.
Что может быть хуже, чем стать невольным свидетелем некрасивого разговора, не предназначенного для чужих ушей? Оказаться застуканной! Никогда в жизни больше не обзову хранителей академической библиотеки в Эсвольде паршивцами. Гордое звание достойна носить только местная нечисть, заложившая меня хозяевам!
В панике я закрутила головой, пытаясь сообразить, где спрятаться. Портьер нет, стол развернут к окну, ни одной даже узенькой ниши. А шаги приближались… Не зная, где скрыться, напряженно попятилась к шкафу, прижалась спиной к полкам и, выронив книгу, провалилась в пустоту.
Перед глазами мелькнула стена, обтянутая тканью с крупными блестящими узорами. По инерции я начала заваливаться назад, нелепо затанцевала, размахивая руками, но равновесие все-таки удержала. Одна за другой, заливая пространство теплым светом, под хрустальными колпаками ламп загорались свечи.
Ошарашенно замерев, я убрала с лица растрепанные волосы и оглядела полупустую гостиную с камином. Собственно, теплым здесь был только свет, а воздух казался выстуженным и тяжелым. От заполошного дыхания шел жиденький пар.
— Обалдеть! — резюмировала, не найдя приличных слов.
В сознании никак не приживалась странная мысль, что мне, как темной прислужнице, удалось войти в стену. Но даже пережив это нервное во всех отношениях событие, я не поняла, каким хитрым образом переместилась…
Куда, к слову?
Судя по собачьему холоду, в гостевое крыло, и отсюда стоило поскорее убраться, пока я не превратилась в сосульку и без всяких проклятий не нагуляла противный насморк! Поспешно пересекла комнату, толкнула двери. Створки легко распахнулись, открыв взору музыкальную комнату и неподвижную, как каменное изваяние, мужскую фигуру в черном плаще.
Лампы не торопились зажигаться, а широкий капюшон скрывал его лицо. В голову пришла дурацкая мысль, что по мою душу пришел один из братьев Торстенов, и если они придумывали каверзы с той же проворностью, как вычисляли шпионов, то у нас с Кэтти были большие проблемы…
Неожиданно со стороны ведьмака раздалось глухое рычание.
— Ты что же, меня обрычал?! — охнула я.
Казалось, он бросился на голос, и с абсолютно лысой головы слетел капюшон. Поперек восковой морды тянулся шрам, в раззявленной пасти с бескровными губами не хватало переднего зуба. На меня стремительно наступал не брат Торстен и даже не человек. Конечно, существо когда-то было человечком, но с тех пор утекло много воды, а беднягу оживили и превратили в умертвие!
Я действовала рефлекторно: вскинула руки, четко произнесла магический приказ и привычно прикрыла глаза, когда с кончиков пальцев сорвалась мощная, ослепляющая вспышка голубоватого света. Удар попал точно в цель, в смысле, ровнехонько в лоб зомби! Уверена, наш тренер по защите от нежити аплодировал бы стоя и потом еще три занятия подряд восхвалял потрясающую меткость. В воздухе нелепо мелькнули длинные ноги, как ни странно обутые в сапоги, и обездвиженный мертвец с грохотом распластался на паркетном полу.
Короткая схватка закончилась быстрее, чем началась. Музыкальная комната погрузилась в символично гробовую тишину. Неожиданно на потолке пожелала пробудиться хрустальная люстра, и помещение залил яркий свет.
— Очень вовремя, — буркнула я.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, как нас учили на тренировках, приблизилась к телу. Посреди лба на пергаментной коже, туго обтянувшей череп, исходила дымком фигурная усыпляющая метка.
