Безмолвная толпа взорвалась криками, а после грянула веселую свадебную песню. На головы жениха и невесты сыпалось зерно да монеты. Безграничное счастье поглотило в этот момент сердце Огнеславы.
Спустившись к реке, сели в лодку, украшенную дубовыми ветками, последними осенними цветами и лентами. Внутри всё было выстелено шкурами, и горела пара лампад. Лодочка устремилась вниз по реке, оставив молодых наедине. Не смущаясь более, княжна сама прильнула к жениху.
— Благодарю тебя… сильно, сильно! — спрятав лицо на его плече, заговорила она.
— Это еще не всё, — он аккуратно разомкнул её руки. — У меня есть вещь, которую я хочу отдать тебе, чтобы ты всегда носила её у сердца.
Огнеслава заинтересованно взглянула на княжича, а тот протянул ей подвеску с огромным рубином. Девица смутилась и замерла в нерешительности. Чтобы не терять время, Горан сам надел ей подвеску на шею.
— Спрячь под одеждой и никому не показывай.
— Какой смысл носить такие роскошные украшения под одеждой? — удивилась она.
— Это очень ценная вещь. Рубин полый. В нем находится чистая кровь змея, — улыбнувшись, пояснил Горан. — Если когда-то твоя жизнь окажется под угрозой, рубин спасет тебя. Хватит одной капли крови, чтобы залечить любую рану. Просто вскрой сосуд, повернув место крепления оправы к ожерелью несколько раз, и проглоти содержимое. Но помни, не более одной капли. И ни в коем случае не допускай, чтобы кровь змея попала в твою кровь.
— А что произойдет, если в мою кровь попадет кровь змея?
— Тебя, той, какая ты есть, не станет. Ты исчезнешь для мира людей.
— Я умру?
— Нет. Но ты перестанешь быть человеком.
— Если кровь змея так опасна, разве можно глотать её? — испугалась княжна.
— Можно, если другого выхода нет. Попав в тело с питьем, она излечит его и покинет через сутки.
— И что же, она может вылечить что угодно? — Огнеслава восхищенно взглянула на подвеску.
— Любое ранение и любую заразу, — подтвердил Горан. — Но я отдал тебе почти всё, что осталось. Поэтому, береги и не трать понапрасну.
— Пожалуй, ты прав, такие вещи лучше прятать от посторонних глаз, — согласилась она, заправляя подвеску в ворот рубашки. — Княгиня Верея ведь не знает об этом, верно?
— Верно, — кивнул он.
Их взгляды пересеклись и остановились. Горан постоянно напоминал себе, что сегодня стоит быть особенно осторожным, но когда княжна сама подставила губы и подалась вперед, он не смог отстраниться. Уста встретились, а руки сомкнулись в объятьях. Невозможно было оторваться, тем более, что сейчас девица сама желала близости. Его план неотвратимо привел к задуманному изначально результату, она открыла своё сердце. Он получил неоспоримое преимущество в борьбе за власть над змеиным племенем. Мысль об этом оставила горьковатый привкус, но его тут же смыло страстью и заглушило сладостью поцелуев.
Он практически потерял контроль, его глаза под прикрытыми веками уже вспыхнули огнем, но тут в руку, что скользила вдоль её тела, воткнулось что-то острое. Боль вернула ясность ума и Горан быстро отодвинулся от ничего не понимающей Огнеславы. Прерывисто дыша, он смотрел на ладонь, в которую воткнулась небольшая золотая игла. По мере того, как дыхание успокаивалось, самообладание возвращалось. Увидев, что произошло, девица бросилась к милому.
— Ой! Прости, пожалуйста. Это оберег, в народе говорят, что даже самое лютое колдовство не сможет навредить, если по подолу воткнуть несколько иголок. Я подколола и совсем забыла про них, — объяснила княжна, тихонечко вытаскивая иглу из ладони.
— Оберег сработал, — согласился Горан, смотря в её широко раскрытые глаза.
— Я, правда, не хотела, — с сожалением, пролепетала княжна.
Она отложила иглу. Выпрямилась. Посмотрела на него. Течение реки несло лодку. Вокруг лишь тишина водной глади. В свете лампад лица еле различимы. Они не отрываясь смотрели друг на друга. Горан заметил, как меняется её взгляд, теряя ясность. Огнеслава моргнула, пытаясь прогнать морок. Её тело расслаблялось, разум туманился.
— Я.. — она мотнула головой и качнулась, хватаясь рукой за шкуры, — … люблю тебя! — слабея, прошептала Огнеслава и упала.
Горан еле успел подхватить обмякшее тело, чтобы она не ударилась головой о борт лодки. Добавленное в воду, что пригубили на свадьбе, усыпляющее снадобье, наконец, подействовало. Он сам лишь смочил губы, а вот княжна, похоже, сделала хороший глоток, раз так быстро потеряла сознание. Всё к лучшему! Боги сегодня на его стороне, видимо. Уложив девицу на дно лодки, и прикрыв теплым мехом, Горан коснулся её щеки. Такая нежная! «Чаяна права, — подумал он, — кого я обманываю?» А вслух произнес:
— Ты прекрасна, душа моя. Я так старался получить власть над твоим сердцем, что не заметил, как потерял своё, — безрадостно усмехнулся, отстраняясь. — Поверь, отказаться от тебя сейчас будет лучшим проявлением моей нечаянной любви к тебе.
Горан почувствовал, как восстаёт против него змей. Как закипает кровь. Но лишь криво улыбнулся. Глаза вспыхнули неистовым огнем, а рука непроизвольно потянулась к девице, стаскивая с её плеча пушистый мех. Но в это же самое время жгучая боль резанула внутри.
— Поздно. Я победил, — прокашлял он, сплевывая кровь.
Змея подколодная
Холодный ветер швырнул в окно охапку жухлых листьев. Ударившись об слюдяные стеклышки, они понеслись дальше, кувыркаясь и падая на широкий боярский двор. Буйный внук Стрибога явился еще утром, напоминая жителям Зеяжска о приближении холодов. Тепло предшествующего дня, последний подарок лета, растаяло, как сон на рассвете. К полудню небо заволокло серостью. Того и гляди начнет срываться дождь.
Беляна плотнее завернулась в платок, нетерпеливо фыркнув. Её милое личико выражало недовольство, губы сжались в ниточку, а меж аккуратных бровей легла едва заметная морщинка. Но тут в дверь постучали и девица повеселела.
— Входи, — словно предвкушая нечто занимательное, велела она.
Маиса проскользнула в дверь и, торопливо заперев её, опустилась на колени. В руках у женщины была корзина с плотной крышкой, которую рабыня осторожно поставила перед собой. Беляна приблизилась. Она погладила крышку корзины, широко улыбаясь, обнажая чуть выступающие клычки белоснежных зубов.
— Каковы вести с острова? — поинтересовалась девица, усаживаясь на лавку поблизости.
— Я так и не смогла туда попасть, хозяйка, — склонилась ещё ниже Маиса. — Остров словно стеной невидимой обнесен.
— Как же они её защищают! Даже завидно! — рассмеялась Беляна. — Не будь дурой, никто не рассчитывал, что ты сможешь туда пробраться, даже я ничего не могу увидеть. Скажи, что служанки говорят, о чем судачат?
— Княжна явно колдует. На днях одна из женщин погибла, дотронувшись до какой-то вещи из приданого невесты, — осторожно подняв глаза, заговорила Маиса. — А княгиня Верея велела сжечь всё, что Огнеслава привезла из дома.
— Любопытно… — пуще прежнего заулыбалась юная хозяйка. — Интересно, она также сильна, как её прамать?
— Сие мне не ведомо, — продолжила рабыня. — Но сегодня утром прислуга нашла её с распущенными волосами без сознания. Долго не могли разбудить. Не иначе душа её по мирам странствовала после какого-то ритуала.
— Как на это отреагировала княгиня Верея?
— Никак. Приказала всем молчать под страхом смерти.
— Она разозлилась или испугалась?
— Я… — замялась рабыня, — я не знаю.
— А твое мастерство растет, я посмотрю! — злобно хихикнула Беляна. — Надобно будет тебя наградить.
— Нет, хозяйка, мне ничего не надо, только не гневайтесь, — испуганно затараторила Маиса.
— Может тебя в змею обратить? Или лучше в крысу, чтобы больше могла услышать и увидеть? — угрожающе произнесла девица.
— Нет. Великая! Могущественная! Не надо. Оставьте меня в человеческом обличье, молю. Пожалуйста, не злитесь, всесильная, — приложилась лбом к полу рабыня. — Есть еще кое-что, что вас заинтересует…
— Что же это? — прищурилась Беляна.
— Ваш брат, царь сакетский…
— Забыла кто я теперь? — глаза Беляны похолодели.
— Простите, хозяйка… — распластавшись на полу, простонала Маиса.
— Не смей называть эту падаль моим братом. Я ныне боярская дочь, Беляна Мстиславовна, запомни также, как дышать! — говоря, Беляна наступила каблуком на ладонь рабыни. — Так кто я?
— Моя хозяйка, Беляна Мстиславовна, дочь славного рода Всеволодовичей… — проскулила Маиса, жмурясь от боли.
— Хорошо… Так что там царь сакетский? — как ни в чем не бывало поинтересовалась красавица, убирая ножку в сафьяновом сапожке с дрожащей руки.
— Царь сакетский собрался жениться на царь-девице Маре Мериновне, — сообщила Маиса.
— Мара Мериновна? — Беляна задумалась, что-то вспоминая.
— Мара, — младшая из двенадцати сестер, дочерей царицы Мерины, — подала голос рабыня. — Сейчас она правительница царства Идунн.
— Постой, а её сестры?
— Пропали, — пояснила Маиса. — За прошедший год неизвестно куда исчезли все одиннадцать царственных дочерей Идунн. Мара последняя из них.
— Шэхриэр! Ненасытный выродок!
— Думаете это дело рук правителя Сакетского царства?
— Не надо быть провидицей, чтобы догадаться! Получая один дар, Шэхриэр тут же начинает желать другой. Став царем, завоевав половину мира, обретя вечную жизнь, он неизбежно возжелает возвращения молодости, в лице той, что может даровать её, — со скучающим видом, объясняла Беляна. — Царь обрел вечную жизнь, но не вечную юность, к тому же он совсем не бессмертен. Дочери Идунн искусны во врачевании и магии, а если верить легендам, умеют воскрешать мертвых, способны обратить время жизни вспять, превратив старика в юношу. Думаю, это его основная цель сейчас! К тому же, он боится моего возвращения.
— Но зачем похищать всех сестер кроме младшей?
— Очень просто, чтобы принудить её к браку, — ответила Беляна. — Царственные дочери Идунн сами выбирают себе мужей и никогда не уходят в дом супруга. Брак для них лишь повод зачать благородное потомство, царевны всегда живут в своей столице. Если рождается мальчик, его отправляют к отцу, а если девочка, то оставляют во дворце. Царевна может встречаться со своим мужем временами, но не станет жить при нем, как покорная жена. Шэхриэр же хочет заполучить одну из ведьм Идунн в свое полное распоряжение.
— Он хочет выменять жизнь сестер Мары на её покорность? — догадавшись, спросила Маиса.
— Думаю, да. Если Мара самая младшая, то ей сейчас около семнадцати. Представь, в какой растерянности находится девочка, потерявшая сразу всех сестер и вынужденная встать во главе государства. Шэхриэр заставит её принести клятву верности, заплатив своею жизнью за свободу родных, а потом вернет старших дочерей Идунн домой, в обмен на младшую. Нет более преданных рабов, чем те, что пошли в услужение добровольно! Ведь так?
Вместо ответа служанка снова склонилась, касаясь лбом пола. Боярышня самодовольно ухмыльнулась.
— Если план этого ублюдка выгорит, уничтожить его потом будет гораздо сложнее, — продолжила она. — Призови своих братьев, пусть найдут место, где спрятаны царевны.
— Будет исполнено, — покорно выдохнула рабыня.
— Ну что же, посмотрим теперь, что ты принесла, — задорно проговорила Беляна, переведя взгляд на корзину.
— Только не здесь, хозяйка, — остановила её Маиса. — Смердит страшно.
..............................................................................................................................
Аскольд хмурился и уже вполуха слушал разговор отца и матери. Всё его существо пронизывало ожидание беды. Он ругал себя за то, что отнесся легкомысленно к словам брата. Снова взглянув на отца, он вдруг подумал, что при этом освещении лицо князя выглядит неестественно, словно у покойника. Княжич с ужасом погнал от себя эту мысль.
— В городе невесть что творится, о каком свадебном торжестве ты вообще говоришь! — гремел голос Буеслава.
— Хорошо, отменим пир, но венчание проведем, как предполагалось, — спорила с ним княгиня.
— По округе скотина мрет! Народ думает, будто порчу навела молодая княжна. Ходят слухи, Огнеслава по ночам ворожит, силы тьмы призывает. Что люди скажут, как отнесутся, если мы устроим пышную свадьбу именно сейчас? — сопротивлялся князь. — А вдруг она действительно окажется виновата в происходящем?
— Княжна здесь ни при чем! Это глупые сплетни! — возмутилась Верея. — За ней следят сутки напролет, она шагу без моего ведома сделать не может. Сын, вот скажи, как по твоему, Огнеслава способна к колдовству? Чувствуешь ли ты за ней магические силы?
Аскольд встрепенулся, непонимающе глядя на мать.
— Я спрашиваю, Огнеслава может быть ведьмой? — повторила Верея.
— Нет, — мотнул головой Аскольд. — Она обычная. В смысле на ней нет и следа магии.
— Постойте, — поднял руку отец. — Княжна потомок легендарной колдуньи и именно у неё обнаружился магический клинок. Вы что уже забыли об этом?
— Либо её магические силы крепко спят, либо она вообще ничего не унаследовала от своей праматери, кроме возможности открыть ларец, — остановила его напористую речь княгиня. — У неё скверный характер, она упряма и своенравна, но по своей сути, пока еще, это глупый ребенок! Я больше вас всех с ней нахожусь и могу судить о таких вещах.
— Но клинок… — не соглашаясь, пробурчал Буеслав.
— Что клинок? Твои люди, к слову, так и не нашли ничего в землях её отца, — фыркнула Верея. — А ведьма, на которую указал Горан, мертва. Неужели не понятно, что братство подсунуло княжне клинок в надежде на наивность девчонки!
— Мор не может быть происками Братства, — размышляя, начал князь. — Для них, наоборот, выгодно, если в городе будет тихо, и празднества начнутся, как положено. Кто тогда навел порчу, по-твоему?
— Пожалуй, я отправлюсь отдыхать, — вклинился в их разговор Аскольд.
— Правильно сынок, иди, — поддержала его мать. — У тебя завтра свадьба, ты должен хорошенько отдохнуть, а не споры наши слушать.
— Но… — Буеслав хотел возразить, однако засомневался и сдался. — Ладно. Иди. Я проверю готовность воинов сам.
— Все готовы, отец, — отозвался Аскольд. — Если только ты не решишь все же отменить церемонию.
— Нет, — хмурясь и поглядывая на жену, ответил Буеслав. — Раз мы не можем прийти к общему мнению, будем придерживаться первоначального плана. По своей сути он хорош, только нужно учесть волнения в народе и выставить дополнительный караул. Вели теням из личной охраны семьи завтра присоединиться к тем, что будут ждать в засаде, тогда можно усилить посты у дворца и по пути следования процессии.
— Хорошо, — кивнул сын, откланиваясь.
Княгиня довольно улыбнулась. Князь тяжело вздохнул и опустился в кресло. Аскольд оставил их, но и не думал спать. Он миновал свою опочивальню, не останавливаясь. Через некоторое время ноги его уже ступали по мозаичным плиткам, устилавшим коридоры Черного дворца. Вскоре молодой князь оказался в том самом зале, где мрачной бездной зиял вход в пещеру змея.
Гигантское помещение освещали необыкновенно большие лампады. Потрескивая горели промасленные фитили. Лампады перемежались с курильницами, наполнявшими воздух запахом можжевелового дыма. В центре зала находилось ложе из еловых и можжевеловых веток, выстеленное шкурами. Аскольд подошел ближе и всмотрелся в лицо брата.
Спустившись к реке, сели в лодку, украшенную дубовыми ветками, последними осенними цветами и лентами. Внутри всё было выстелено шкурами, и горела пара лампад. Лодочка устремилась вниз по реке, оставив молодых наедине. Не смущаясь более, княжна сама прильнула к жениху.
— Благодарю тебя… сильно, сильно! — спрятав лицо на его плече, заговорила она.
— Это еще не всё, — он аккуратно разомкнул её руки. — У меня есть вещь, которую я хочу отдать тебе, чтобы ты всегда носила её у сердца.
Огнеслава заинтересованно взглянула на княжича, а тот протянул ей подвеску с огромным рубином. Девица смутилась и замерла в нерешительности. Чтобы не терять время, Горан сам надел ей подвеску на шею.
— Спрячь под одеждой и никому не показывай.
— Какой смысл носить такие роскошные украшения под одеждой? — удивилась она.
— Это очень ценная вещь. Рубин полый. В нем находится чистая кровь змея, — улыбнувшись, пояснил Горан. — Если когда-то твоя жизнь окажется под угрозой, рубин спасет тебя. Хватит одной капли крови, чтобы залечить любую рану. Просто вскрой сосуд, повернув место крепления оправы к ожерелью несколько раз, и проглоти содержимое. Но помни, не более одной капли. И ни в коем случае не допускай, чтобы кровь змея попала в твою кровь.
— А что произойдет, если в мою кровь попадет кровь змея?
— Тебя, той, какая ты есть, не станет. Ты исчезнешь для мира людей.
— Я умру?
— Нет. Но ты перестанешь быть человеком.
— Если кровь змея так опасна, разве можно глотать её? — испугалась княжна.
— Можно, если другого выхода нет. Попав в тело с питьем, она излечит его и покинет через сутки.
— И что же, она может вылечить что угодно? — Огнеслава восхищенно взглянула на подвеску.
— Любое ранение и любую заразу, — подтвердил Горан. — Но я отдал тебе почти всё, что осталось. Поэтому, береги и не трать понапрасну.
— Пожалуй, ты прав, такие вещи лучше прятать от посторонних глаз, — согласилась она, заправляя подвеску в ворот рубашки. — Княгиня Верея ведь не знает об этом, верно?
— Верно, — кивнул он.
Их взгляды пересеклись и остановились. Горан постоянно напоминал себе, что сегодня стоит быть особенно осторожным, но когда княжна сама подставила губы и подалась вперед, он не смог отстраниться. Уста встретились, а руки сомкнулись в объятьях. Невозможно было оторваться, тем более, что сейчас девица сама желала близости. Его план неотвратимо привел к задуманному изначально результату, она открыла своё сердце. Он получил неоспоримое преимущество в борьбе за власть над змеиным племенем. Мысль об этом оставила горьковатый привкус, но его тут же смыло страстью и заглушило сладостью поцелуев.
Он практически потерял контроль, его глаза под прикрытыми веками уже вспыхнули огнем, но тут в руку, что скользила вдоль её тела, воткнулось что-то острое. Боль вернула ясность ума и Горан быстро отодвинулся от ничего не понимающей Огнеславы. Прерывисто дыша, он смотрел на ладонь, в которую воткнулась небольшая золотая игла. По мере того, как дыхание успокаивалось, самообладание возвращалось. Увидев, что произошло, девица бросилась к милому.
— Ой! Прости, пожалуйста. Это оберег, в народе говорят, что даже самое лютое колдовство не сможет навредить, если по подолу воткнуть несколько иголок. Я подколола и совсем забыла про них, — объяснила княжна, тихонечко вытаскивая иглу из ладони.
— Оберег сработал, — согласился Горан, смотря в её широко раскрытые глаза.
— Я, правда, не хотела, — с сожалением, пролепетала княжна.
Она отложила иглу. Выпрямилась. Посмотрела на него. Течение реки несло лодку. Вокруг лишь тишина водной глади. В свете лампад лица еле различимы. Они не отрываясь смотрели друг на друга. Горан заметил, как меняется её взгляд, теряя ясность. Огнеслава моргнула, пытаясь прогнать морок. Её тело расслаблялось, разум туманился.
— Я.. — она мотнула головой и качнулась, хватаясь рукой за шкуры, — … люблю тебя! — слабея, прошептала Огнеслава и упала.
Горан еле успел подхватить обмякшее тело, чтобы она не ударилась головой о борт лодки. Добавленное в воду, что пригубили на свадьбе, усыпляющее снадобье, наконец, подействовало. Он сам лишь смочил губы, а вот княжна, похоже, сделала хороший глоток, раз так быстро потеряла сознание. Всё к лучшему! Боги сегодня на его стороне, видимо. Уложив девицу на дно лодки, и прикрыв теплым мехом, Горан коснулся её щеки. Такая нежная! «Чаяна права, — подумал он, — кого я обманываю?» А вслух произнес:
— Ты прекрасна, душа моя. Я так старался получить власть над твоим сердцем, что не заметил, как потерял своё, — безрадостно усмехнулся, отстраняясь. — Поверь, отказаться от тебя сейчас будет лучшим проявлением моей нечаянной любви к тебе.
Горан почувствовал, как восстаёт против него змей. Как закипает кровь. Но лишь криво улыбнулся. Глаза вспыхнули неистовым огнем, а рука непроизвольно потянулась к девице, стаскивая с её плеча пушистый мех. Но в это же самое время жгучая боль резанула внутри.
— Поздно. Я победил, — прокашлял он, сплевывая кровь.
ГЛАВА 15
Змея подколодная
***
Холодный ветер швырнул в окно охапку жухлых листьев. Ударившись об слюдяные стеклышки, они понеслись дальше, кувыркаясь и падая на широкий боярский двор. Буйный внук Стрибога явился еще утром, напоминая жителям Зеяжска о приближении холодов. Тепло предшествующего дня, последний подарок лета, растаяло, как сон на рассвете. К полудню небо заволокло серостью. Того и гляди начнет срываться дождь.
Беляна плотнее завернулась в платок, нетерпеливо фыркнув. Её милое личико выражало недовольство, губы сжались в ниточку, а меж аккуратных бровей легла едва заметная морщинка. Но тут в дверь постучали и девица повеселела.
— Входи, — словно предвкушая нечто занимательное, велела она.
Маиса проскользнула в дверь и, торопливо заперев её, опустилась на колени. В руках у женщины была корзина с плотной крышкой, которую рабыня осторожно поставила перед собой. Беляна приблизилась. Она погладила крышку корзины, широко улыбаясь, обнажая чуть выступающие клычки белоснежных зубов.
— Каковы вести с острова? — поинтересовалась девица, усаживаясь на лавку поблизости.
— Я так и не смогла туда попасть, хозяйка, — склонилась ещё ниже Маиса. — Остров словно стеной невидимой обнесен.
— Как же они её защищают! Даже завидно! — рассмеялась Беляна. — Не будь дурой, никто не рассчитывал, что ты сможешь туда пробраться, даже я ничего не могу увидеть. Скажи, что служанки говорят, о чем судачат?
— Княжна явно колдует. На днях одна из женщин погибла, дотронувшись до какой-то вещи из приданого невесты, — осторожно подняв глаза, заговорила Маиса. — А княгиня Верея велела сжечь всё, что Огнеслава привезла из дома.
— Любопытно… — пуще прежнего заулыбалась юная хозяйка. — Интересно, она также сильна, как её прамать?
— Сие мне не ведомо, — продолжила рабыня. — Но сегодня утром прислуга нашла её с распущенными волосами без сознания. Долго не могли разбудить. Не иначе душа её по мирам странствовала после какого-то ритуала.
— Как на это отреагировала княгиня Верея?
— Никак. Приказала всем молчать под страхом смерти.
— Она разозлилась или испугалась?
— Я… — замялась рабыня, — я не знаю.
— А твое мастерство растет, я посмотрю! — злобно хихикнула Беляна. — Надобно будет тебя наградить.
— Нет, хозяйка, мне ничего не надо, только не гневайтесь, — испуганно затараторила Маиса.
— Может тебя в змею обратить? Или лучше в крысу, чтобы больше могла услышать и увидеть? — угрожающе произнесла девица.
— Нет. Великая! Могущественная! Не надо. Оставьте меня в человеческом обличье, молю. Пожалуйста, не злитесь, всесильная, — приложилась лбом к полу рабыня. — Есть еще кое-что, что вас заинтересует…
— Что же это? — прищурилась Беляна.
— Ваш брат, царь сакетский…
— Забыла кто я теперь? — глаза Беляны похолодели.
— Простите, хозяйка… — распластавшись на полу, простонала Маиса.
— Не смей называть эту падаль моим братом. Я ныне боярская дочь, Беляна Мстиславовна, запомни также, как дышать! — говоря, Беляна наступила каблуком на ладонь рабыни. — Так кто я?
— Моя хозяйка, Беляна Мстиславовна, дочь славного рода Всеволодовичей… — проскулила Маиса, жмурясь от боли.
— Хорошо… Так что там царь сакетский? — как ни в чем не бывало поинтересовалась красавица, убирая ножку в сафьяновом сапожке с дрожащей руки.
— Царь сакетский собрался жениться на царь-девице Маре Мериновне, — сообщила Маиса.
— Мара Мериновна? — Беляна задумалась, что-то вспоминая.
— Мара, — младшая из двенадцати сестер, дочерей царицы Мерины, — подала голос рабыня. — Сейчас она правительница царства Идунн.
— Постой, а её сестры?
— Пропали, — пояснила Маиса. — За прошедший год неизвестно куда исчезли все одиннадцать царственных дочерей Идунн. Мара последняя из них.
— Шэхриэр! Ненасытный выродок!
— Думаете это дело рук правителя Сакетского царства?
— Не надо быть провидицей, чтобы догадаться! Получая один дар, Шэхриэр тут же начинает желать другой. Став царем, завоевав половину мира, обретя вечную жизнь, он неизбежно возжелает возвращения молодости, в лице той, что может даровать её, — со скучающим видом, объясняла Беляна. — Царь обрел вечную жизнь, но не вечную юность, к тому же он совсем не бессмертен. Дочери Идунн искусны во врачевании и магии, а если верить легендам, умеют воскрешать мертвых, способны обратить время жизни вспять, превратив старика в юношу. Думаю, это его основная цель сейчас! К тому же, он боится моего возвращения.
— Но зачем похищать всех сестер кроме младшей?
— Очень просто, чтобы принудить её к браку, — ответила Беляна. — Царственные дочери Идунн сами выбирают себе мужей и никогда не уходят в дом супруга. Брак для них лишь повод зачать благородное потомство, царевны всегда живут в своей столице. Если рождается мальчик, его отправляют к отцу, а если девочка, то оставляют во дворце. Царевна может встречаться со своим мужем временами, но не станет жить при нем, как покорная жена. Шэхриэр же хочет заполучить одну из ведьм Идунн в свое полное распоряжение.
— Он хочет выменять жизнь сестер Мары на её покорность? — догадавшись, спросила Маиса.
— Думаю, да. Если Мара самая младшая, то ей сейчас около семнадцати. Представь, в какой растерянности находится девочка, потерявшая сразу всех сестер и вынужденная встать во главе государства. Шэхриэр заставит её принести клятву верности, заплатив своею жизнью за свободу родных, а потом вернет старших дочерей Идунн домой, в обмен на младшую. Нет более преданных рабов, чем те, что пошли в услужение добровольно! Ведь так?
Вместо ответа служанка снова склонилась, касаясь лбом пола. Боярышня самодовольно ухмыльнулась.
— Если план этого ублюдка выгорит, уничтожить его потом будет гораздо сложнее, — продолжила она. — Призови своих братьев, пусть найдут место, где спрятаны царевны.
— Будет исполнено, — покорно выдохнула рабыня.
— Ну что же, посмотрим теперь, что ты принесла, — задорно проговорила Беляна, переведя взгляд на корзину.
— Только не здесь, хозяйка, — остановила её Маиса. — Смердит страшно.
..............................................................................................................................
Аскольд хмурился и уже вполуха слушал разговор отца и матери. Всё его существо пронизывало ожидание беды. Он ругал себя за то, что отнесся легкомысленно к словам брата. Снова взглянув на отца, он вдруг подумал, что при этом освещении лицо князя выглядит неестественно, словно у покойника. Княжич с ужасом погнал от себя эту мысль.
— В городе невесть что творится, о каком свадебном торжестве ты вообще говоришь! — гремел голос Буеслава.
— Хорошо, отменим пир, но венчание проведем, как предполагалось, — спорила с ним княгиня.
— По округе скотина мрет! Народ думает, будто порчу навела молодая княжна. Ходят слухи, Огнеслава по ночам ворожит, силы тьмы призывает. Что люди скажут, как отнесутся, если мы устроим пышную свадьбу именно сейчас? — сопротивлялся князь. — А вдруг она действительно окажется виновата в происходящем?
— Княжна здесь ни при чем! Это глупые сплетни! — возмутилась Верея. — За ней следят сутки напролет, она шагу без моего ведома сделать не может. Сын, вот скажи, как по твоему, Огнеслава способна к колдовству? Чувствуешь ли ты за ней магические силы?
Аскольд встрепенулся, непонимающе глядя на мать.
— Я спрашиваю, Огнеслава может быть ведьмой? — повторила Верея.
— Нет, — мотнул головой Аскольд. — Она обычная. В смысле на ней нет и следа магии.
— Постойте, — поднял руку отец. — Княжна потомок легендарной колдуньи и именно у неё обнаружился магический клинок. Вы что уже забыли об этом?
— Либо её магические силы крепко спят, либо она вообще ничего не унаследовала от своей праматери, кроме возможности открыть ларец, — остановила его напористую речь княгиня. — У неё скверный характер, она упряма и своенравна, но по своей сути, пока еще, это глупый ребенок! Я больше вас всех с ней нахожусь и могу судить о таких вещах.
— Но клинок… — не соглашаясь, пробурчал Буеслав.
— Что клинок? Твои люди, к слову, так и не нашли ничего в землях её отца, — фыркнула Верея. — А ведьма, на которую указал Горан, мертва. Неужели не понятно, что братство подсунуло княжне клинок в надежде на наивность девчонки!
— Мор не может быть происками Братства, — размышляя, начал князь. — Для них, наоборот, выгодно, если в городе будет тихо, и празднества начнутся, как положено. Кто тогда навел порчу, по-твоему?
— Пожалуй, я отправлюсь отдыхать, — вклинился в их разговор Аскольд.
— Правильно сынок, иди, — поддержала его мать. — У тебя завтра свадьба, ты должен хорошенько отдохнуть, а не споры наши слушать.
— Но… — Буеслав хотел возразить, однако засомневался и сдался. — Ладно. Иди. Я проверю готовность воинов сам.
— Все готовы, отец, — отозвался Аскольд. — Если только ты не решишь все же отменить церемонию.
— Нет, — хмурясь и поглядывая на жену, ответил Буеслав. — Раз мы не можем прийти к общему мнению, будем придерживаться первоначального плана. По своей сути он хорош, только нужно учесть волнения в народе и выставить дополнительный караул. Вели теням из личной охраны семьи завтра присоединиться к тем, что будут ждать в засаде, тогда можно усилить посты у дворца и по пути следования процессии.
— Хорошо, — кивнул сын, откланиваясь.
Княгиня довольно улыбнулась. Князь тяжело вздохнул и опустился в кресло. Аскольд оставил их, но и не думал спать. Он миновал свою опочивальню, не останавливаясь. Через некоторое время ноги его уже ступали по мозаичным плиткам, устилавшим коридоры Черного дворца. Вскоре молодой князь оказался в том самом зале, где мрачной бездной зиял вход в пещеру змея.
Гигантское помещение освещали необыкновенно большие лампады. Потрескивая горели промасленные фитили. Лампады перемежались с курильницами, наполнявшими воздух запахом можжевелового дыма. В центре зала находилось ложе из еловых и можжевеловых веток, выстеленное шкурами. Аскольд подошел ближе и всмотрелся в лицо брата.
