— Немного, — уклончиво ответил княжич и подошел совсем близко. — Хотелось всё же увидеть вас настоящую, перед тем, как вернусь домой.
Мысли путались. Кровь бурлила от волнения. Чтобы успокоиться, Огнеслава снова опустила взгляд. И тут она отчетливо увидела на его пальце то самое кольцо, что ей описала ведьма. Холодок пробежал по спине, а в ушах зашумело. Ей, казалось, она слышит удары собственного сердца. Что за наваждение! Неужели это он? Но это не может быть он! Или может? Пальцы крепче сжали рукоятку. Второй рукой она схватилась за ножны. Нужно было решаться. Послушать старуху и изменить судьбу или оставить все как есть?
«Ударить прямо в сердце. Вот сюда» — повторила она про себя слова ведьмы и подняла на князя лицо полное решимости. Но что-то сломалось в ней, когда она взглянула на него. Он не ждал сейчас такой подлости. Не злился, а рассматривал её с восторгом и любопытством. Огнеслава прокляла себя за малодушие. Спрятав кинжал в ножны, она решила уйти. Спасаться бегством, единственное, что приходило сейчас в голову. Не разговаривать. Все обдумать и, возможно, потом она сможет… или не сможет сделать этого никогда. Но потом, не сейчас! Девица стремительно сделала шаг назад.
— Прошу прощения. Мне пора.
— Не уходите. Вам не за что извиняться, вы у себя дома, — проговорил княжич, его голос показался добрым и, наверное, даже ласковым. — Это я нарушил ваш покой. Тайком пробрался за чужой забор.
— Вы хотите, чтобы я осталась? — замерла на месте Огнеслава, хорошо, что неясный свет скрывает вспыхнувшие алым цветом щеки.
Глаза княжича завораживали, страх исчез, тревога таяла, всё происходящее казалось сном.
— Да, хочу, — проговорил он, подходя ближе — Прогуляетесь со мной?
— Мне нельзя, если родители или тетя узнают, они будут гневаться, — честно призналась девица, но не поверила сама себе.
— У вас весь плащ и подол в грязи, вы только что вышли из конюшни, явно вернулись с ночной прогулки верхом, однако ваши родичи ничего не имеют против. Что же плохого, чтобы погулять в саду? — оглядев её, лукаво проговорил молодец.
— Осуждаете? — тихо спросила девица.
— Отчего же? — немного поклонился князь, становясь рядом.
— Девице моего возраста и положения полагается сидеть в тереме и гулять только с подругами, — ответила Огнеслава.
— Так и есть, но тогда мы бы с вами не встретились сейчас.
— И то правда, — улыбнулась себе под нос княжна.
Они неторопливо пошли по тропинке. Огнеслава боялась поднять глаза. Одно только присутствие молодого князя рядом, заставляло её сердце биться чаще. Он был высок и строен. Она не могла не признаться себе, что никогда ранее не встречала более красивого юноши. Зоряница сказала, что он самый лучший из всех женихов, что к ней сватались. Что же, сейчас она охотно в это верила.
— Скажите, почему вы выбрали именно меня? Ведь есть красавицы, чей род и знатнее, и богаче? — решилась спросить Огнеслава.
— Какой ответ вы бы желали получить? — искоса взглянул он.
— Честный.
— Лично я вас не выбирал. Это не моя воля, — внимательно следя за выражением её лица, произнес князь.
— Конечно же, выбирали ваши родители, как я могла не подумать, — пристыженно проговорила княжна. — Простите. Пожалуй, мне все же пора идти. Нарушены уже все мыслимые запреты и правила. Не стоит усугублять.
— Нет. Не извиняйтесь, — сказал князь и взял за руку, она вздрогнула от прикосновения, — Красавиц много, согласен, но скажу вам не тая, вы прекраснейшая из них.
— Благодарю, — смутилась Огнеслава. Ей хотелось выглядеть безучастной, но осознание, что жених не только не злится, а еще и очарован ею, заставляло улыбаться.
— Прекрасный выбор моих родителей! — улыбнувшись в ответ, проговорил он — А вы сами, вы рады этому выбору?
— Я? — Огнеслава не знала, как ответить на подобный вопрос.
Она остановилась в замешательстве и взглянула на суженого. В этот момент сзади раздались торопливые шаги. Пара обернулась. Из-за густых кустов вышла Зоряница.
— О боги! Огнеслава, смерти моей хочешь! Я тебя везде ищу... — гневно прошептала девица, но увидев рядом с сестрой княжича, испуганно сглотнула и быстро поклонившись проговорила — Если вас увидят, быть беде. Немедленно уходите!
Сестра права, это безрассудство. Почему она потеряла всякое благоразумие при появлении Аскольда? Бежать, срочно бежать прочь, чтобы сохранить хоть часть достоинства! Она не знала, как поступить, её накрыло сильное, доселе неведомое ей чувство. Разум отказывался служить, зато сердце стучало, как сумасшедшее. Хотелось, чтобы её суженый узнал об этом, но и откровенно сказать, даже намекнуть, язык не поворачивался.
Что же ей было делать?! В следующий раз они увидятся нескоро, скорее всего, уже в Зеяжске. Согласно церемониалу, встреч наедине не будет до самой свадьбы. Пора прощаться, но глаз оторвать она не в силах. Словно под дурманом, княжна приподнялась на цыпочки и быстро коснулась губами губ жениха. Мгновение. Глаза Зоряницы широко раскрылись. Не давая ей сказать ни слова, Огнеслава отскочила от князя и, схватив сестру за руку, побежала прочь.
Княжич проводил их изумленным взглядом. Когда сестры скрылись из виду, он неосознанно коснулся своих губ рукой и задумчиво свел брови. Он так и стоял глядя им вслед, пока легкие шаги девиц не стихли совсем. Вскоре стало тихо. Словно приходя в себя, он потряс головой и сказал сам себе: «Видимо, я перестарался!»
Молодец огляделся, собираясь идти, как вдруг неестественный блеск, в траве у дорожки, привлек его внимание. Он присел, чтобы лучше рассмотреть источник холодного голубого мерцания. Перед его ногами валялся маленький женский кинжал. Когда Огнеслава убегала, она обронила его, даже не заметив потери. Княжич нагнулся. Хотел было поднять клинок, но тут же отдернул руку, прикосновение к кинжалу обожгло его пальцы. Немного подумав, он достал из-за пазухи платок, аккуратно завернув в него находку, поднялся. С лица молодца исчезло изумление и улыбка, губы его плотно сжались, брови напряженно сошлись друг к другу, а глаза сверкнули опасным огнем.
Девицы тем временем уже вбежали в светлицу и закрыли за собой дверь.
— Что ты себе позволяешь? Ума лишилась? — гневно отчитывала сестру Зоряница — Я лишь хотела помочь тебе узнать судьбу, а не губить свою честь!
— Перестань. Я ничего такого не сделала! — торопливо меряя покои шагами, оправдывалась Огнеслава.
Сейчас у нее в голове будто бы туман рассеялся. Отвечая сестре, на деле, она пыталась осознать, как подобное могло случиться с ней. Почему она поступила так, словно это и не она вовсе?
— Ты его поцеловала! — не унималась Зоряница.
— Я поцеловала своего жениха. Что здесь такого? Не ты ли мне рассказывала, как в деревнях девки на свидания бегают?
— Но ты не девка, Огнеслава, ты будущая княгиня.
Да! Тысячу раз, да! Сестра права! Но что это было? Наваждение? Воля богов? Любовь?
Что бы ни было, назад не воротишь. Огнеслава знала, что Зоряница скорее умрет, чем проболтается, поэтому решила завершить разговор.
— Он мой будущий муж. Значит, ничего плохого я не сделала, — выдохнула она — Не кори меня, самой стыдно.
Зоряница только головой покачала.
Невеста
В декорированном темным деревом, малом зале белокаменного дворца Зеяжска было неспокойно. Тревожно дрожало пламя многочисленных свечей. Несмотря на поздний час, здесь шел ожесточенный спор. За плотно закрытыми дверями, князь Зеяжска Буеслав спорил с сыном. Княгиня Верея сидела в кресле, словно статуя, и молча слушала перепалку своих любимых мужчин.
— Они должны заплатить за нанесенное мне оскорбление! — упорствовал Аскольд. — Тебя там не было, отец, поэтому ты и строишь из себя добродетель!
— Нравится тебе то или нет, но князь Яросвет теперь нам родня. Нельзя взять женщину из чужого рода и вести себя так, словно эти люди тебе никто, — неуклонно отстаивал свою позицию князь Буеслав. — Что скажет народ, если ты будешь мстить собственному свекру? Род силен, когда он един, как кулак, и поддерживает связь с родственными семьями.
— Это не наш род! Да и если припомнить то, что сделала княгиня Огневица, к слову это её потомков ты сейчас защищаешь, то они нам скорее враги, чем друзья, — вскричал княжич.
— Не упоминай при мне имя этой вероломной колдуньи, — осадил сына Буеслав.
— Вот-вот! И твоими стараниями, скоро еще одна гадина из этого семейства станет моей женой. С чего ты вообще решил, что она добровольно отдаст нам содержимое ларца?
— Не отдаст, сами заберем, — уверенно заявил отец.
— Какой ты скорый, батюшка! Заберет он! — фыркнул Аскольд. — Только женщина, кровная родственница, прости отец, Огневицы, может открыть ларец. Любой другой обречен на мучительную смерть.
— Аскольд, если твоя жена, не отдаст тебе содержимое ларца, значит, ты должен очень постараться, чтобы у тебя быстрее родилась дочь. Ты должен быть хорошим отцом, чтобы твоя дочь, сделала все, что ты скажешь, даже против воли матери. Удивительно, что такая простая мысль не приходила в твою буйную голову, — вдруг вступила в разговор княгиня.
Верея не любила споров, но оставаться в стороне уже не могла. Она величаво встала и медленно прошла меж мужем и сыном.
— Мы слишком долго ждали, дорогой мой, пока в этом роду появится девочка. Сто лет немаленький срок, — все ещё красивое, с едва заметными морщинками, лицо княгини было спокойно, как гладь горного озера. — И послушайся, наконец, отца, снеси молча оскорбление князя Яросвета. Им движет животный страх, будь выше этого.
Легкое шуршание нарушило тишину, все трое обернулись. Одна из ниш в стене сдвигалась, открывая взору черную зияющую пустоту тайного коридора. В проеме стоял юноша как зеркальное отражение похожий на княжича Аскольда. Разница была лишь в одежде, если княжич предпочитал белое и алое, то его близнец обычно был облачен в синее и черное.
— Доброго вечера, — произнесла точная копия княжича Аскольда.
— Горан, сынок, ты опоздал. Смею заметить, опять, — недовольно проговорила Верея.
— Полно, матушка, — подмигнул гостю Аскольд, — он ничего не пропустил. Проходи, братец, понаблюдаешь, как собственные родители отравляют мне жизнь.
Горан приблизился и занял место в одном из кресел. Он молча созерцал окружающих, внимательным взглядом, серых, как и у брата, глаз.
— Не томи, я вижу, тебе есть что сказать, — свела изящные брови Верея.
— Есть, — отозвался он. — Но сначала я хочу услышать, что вы решили по поводу княжны Огнеславы.
— А что тут решать? — приподнял бровь отец. — Аскольд женится на ней, если не она, значит их дочь, вернет в нашу семью украденное.
— План отличный, с той лишь мелочью, что я не хочу брать в жены вероломную лживую тварь, — отозвался на заявление отца Аскольд.
— Никто не спрашивает, чего ты хочешь, — шикнул на него отец.
— Я бы на твоем месте так не противился, — улыбнулся брат. — Огнеслава очень красивая девица.
— Ты ее видел? — заинтересовался Аскольд.
— Я всё вижу, ты же знаешь. Огнеслава - это угроза, которая выглядит, как невинный цветок, — загадочно произнес Горан.
— К чему ты ведешь? — неожиданно забеспокоилась княгиня.
— К нам едет очень опасное дитя, — вновь заговорил он. — Даже не знаю, какое слово подобрать для нее. Она юна и очень красива. Сначала, кажется, что это милый наивный ребенок, но потом оказывается, что ребенок прячет за спиной вот это.
Он осторожно достал из-за пазухи нечто завернутое в платок и, взявшись за кончик, встряхнул ткань. На пол со звоном упал клинок, тонкий, сделанный для женской руки, кинжал. Аскольд наклонился и, подняв оружие, повертел его в руке.
— И что? Я бы тоже достал оружие, появись ты внезапно, — пожал плечами княжич. — А я не сомневаюсь, что ты не лишил себя возможности произвести впечатление.
Горан встал и подошел к брату. Немного помедлив, он обхватил ладонью лезвие и тут же отдернул руку, демонстрируя семье ожог. Кожа на его руке дымилась, мерцая синими искрами.
— Что это? — испуганно проговорила княгиня.
— Не думал, что в мире есть клинок способный тебя ранить, — задумчиво произнес Аскольд.
— Не только ранить, но и убить, — поправил его брат и снова сел в кресло.
— Нужно выяснить, откуда такое оружие и сколько его, — сурово проговорил князь. — Что за семейство, одни проблемы от них!
— Я хочу забрать её себе, — подождав пока семья переварит новость, заявил Горан.
— Кого? — не поняла его слов Верея.
— Огнеславу. Я хочу забрать ее себе, — совершенно спокойно и даже буднично повторил он.
— Забирай! — развеселился Аскольд, но быстро замолк под тяжелым взглядом отца.
— Вы оба что, специально разум за дверями оставили! — разозлился князь. — Горан, что за глупость ты сейчас сказал?
— Тише. Ты ведь знаешь, такая свадьба невозможна, — вступила в разговор мать, усаживаясь в кресло напротив.
— Почему? — продолжая злить отца, весело заговорил Аскольд. — Обвенчаем змею со змеем! Отличная будет пара! И родят они вам кучу маленьких змеенышей!
— Замолчи! Твои шутки сейчас не уместны! — шикнула на Аскольда мать.
— Мне было видение, — не обращая внимания на брата, произнес Горан. — Огнеслава отдаст ларец и даже проведет обряд. Но чтобы так случилось, она должна быть со мной.
Отец, мать и брат быстро переглянулись и застыли в молчании. Их явно будоражила эта мысль, но высказать свое мнение вслух они отчего-то не решались.
— Можно обставить все, как жертвоприношение, отдадим её змею. Людям это понятно. Отомстишь заодно её отцу, ведь все решат, что княжна растерзана чудовищем. Она будет жить в моем дворце, среди теней. Я найду к ней подход, узнаю ее слабые места. Так или иначе, но я взращу в ней желание отдать артефакт. А когда осуществится неизбежное, и она откроет ларец, вручив мне власть над всеми змеями земли, тогда необходимость в потомке Огневицы для нашего рода отпадет, — завершив мысль, он обвел взглядом семейство. — Нет смысла делать её княгиней.
— Горан, сын… — подбирая слова начал свою речь отец. — Женщина из семейства Огневицы должна отдать власть над змеями не тебе, а Аскольду. Он будущий князь, он есть власть и закон. Твой долг охранять нашу землю и подчиняться брату, власть же, его бремя и обязанность.
— Значит, вы уже все решили? — угрожающе сказал Горан. — По-вашему, я не заслужил право даже змеями править?
— Змей не будет стоять выше князя. Это закон, — сурово проговорил Буеслав. — Змей уже однажды захватил власть, ни к чему хорошему это не привело. Власть над всеми змеями и над тобой будет у Аскольда, иначе не бывать. Править будет человек.
— А я, по-твоему, не человек? — начиная злиться, спросил Горан.
— Милый, ты же знаешь, что отец имел в виду. Конечно же, ты человек, но ты всегда будешь предвзят, твоя жизнь это вечная борьба со змеем и постоянное его укрощение. Это жертва, которую приносит каждый второй из близнецов.
— Но я не второй. Я был первым. Меня растили, как первого, меня с детства учили править. Я лучше многих, кто был до меня на этом посту! — огрызнулся он.
— Мы не будем ныне это обсуждать! — прохрипел Буеслав. — Хватит. Смирись! Мы не могли поступить иначе. Нам нужны вы оба. Государству нужны вы оба. Ни ты, ни Аскольд не имеете права на собственные желания! Ваша жизнь это служба.
Мысли путались. Кровь бурлила от волнения. Чтобы успокоиться, Огнеслава снова опустила взгляд. И тут она отчетливо увидела на его пальце то самое кольцо, что ей описала ведьма. Холодок пробежал по спине, а в ушах зашумело. Ей, казалось, она слышит удары собственного сердца. Что за наваждение! Неужели это он? Но это не может быть он! Или может? Пальцы крепче сжали рукоятку. Второй рукой она схватилась за ножны. Нужно было решаться. Послушать старуху и изменить судьбу или оставить все как есть?
«Ударить прямо в сердце. Вот сюда» — повторила она про себя слова ведьмы и подняла на князя лицо полное решимости. Но что-то сломалось в ней, когда она взглянула на него. Он не ждал сейчас такой подлости. Не злился, а рассматривал её с восторгом и любопытством. Огнеслава прокляла себя за малодушие. Спрятав кинжал в ножны, она решила уйти. Спасаться бегством, единственное, что приходило сейчас в голову. Не разговаривать. Все обдумать и, возможно, потом она сможет… или не сможет сделать этого никогда. Но потом, не сейчас! Девица стремительно сделала шаг назад.
— Прошу прощения. Мне пора.
— Не уходите. Вам не за что извиняться, вы у себя дома, — проговорил княжич, его голос показался добрым и, наверное, даже ласковым. — Это я нарушил ваш покой. Тайком пробрался за чужой забор.
— Вы хотите, чтобы я осталась? — замерла на месте Огнеслава, хорошо, что неясный свет скрывает вспыхнувшие алым цветом щеки.
Глаза княжича завораживали, страх исчез, тревога таяла, всё происходящее казалось сном.
— Да, хочу, — проговорил он, подходя ближе — Прогуляетесь со мной?
— Мне нельзя, если родители или тетя узнают, они будут гневаться, — честно призналась девица, но не поверила сама себе.
— У вас весь плащ и подол в грязи, вы только что вышли из конюшни, явно вернулись с ночной прогулки верхом, однако ваши родичи ничего не имеют против. Что же плохого, чтобы погулять в саду? — оглядев её, лукаво проговорил молодец.
— Осуждаете? — тихо спросила девица.
— Отчего же? — немного поклонился князь, становясь рядом.
— Девице моего возраста и положения полагается сидеть в тереме и гулять только с подругами, — ответила Огнеслава.
— Так и есть, но тогда мы бы с вами не встретились сейчас.
— И то правда, — улыбнулась себе под нос княжна.
Они неторопливо пошли по тропинке. Огнеслава боялась поднять глаза. Одно только присутствие молодого князя рядом, заставляло её сердце биться чаще. Он был высок и строен. Она не могла не признаться себе, что никогда ранее не встречала более красивого юноши. Зоряница сказала, что он самый лучший из всех женихов, что к ней сватались. Что же, сейчас она охотно в это верила.
— Скажите, почему вы выбрали именно меня? Ведь есть красавицы, чей род и знатнее, и богаче? — решилась спросить Огнеслава.
— Какой ответ вы бы желали получить? — искоса взглянул он.
— Честный.
— Лично я вас не выбирал. Это не моя воля, — внимательно следя за выражением её лица, произнес князь.
— Конечно же, выбирали ваши родители, как я могла не подумать, — пристыженно проговорила княжна. — Простите. Пожалуй, мне все же пора идти. Нарушены уже все мыслимые запреты и правила. Не стоит усугублять.
— Нет. Не извиняйтесь, — сказал князь и взял за руку, она вздрогнула от прикосновения, — Красавиц много, согласен, но скажу вам не тая, вы прекраснейшая из них.
— Благодарю, — смутилась Огнеслава. Ей хотелось выглядеть безучастной, но осознание, что жених не только не злится, а еще и очарован ею, заставляло улыбаться.
— Прекрасный выбор моих родителей! — улыбнувшись в ответ, проговорил он — А вы сами, вы рады этому выбору?
— Я? — Огнеслава не знала, как ответить на подобный вопрос.
Она остановилась в замешательстве и взглянула на суженого. В этот момент сзади раздались торопливые шаги. Пара обернулась. Из-за густых кустов вышла Зоряница.
— О боги! Огнеслава, смерти моей хочешь! Я тебя везде ищу... — гневно прошептала девица, но увидев рядом с сестрой княжича, испуганно сглотнула и быстро поклонившись проговорила — Если вас увидят, быть беде. Немедленно уходите!
Сестра права, это безрассудство. Почему она потеряла всякое благоразумие при появлении Аскольда? Бежать, срочно бежать прочь, чтобы сохранить хоть часть достоинства! Она не знала, как поступить, её накрыло сильное, доселе неведомое ей чувство. Разум отказывался служить, зато сердце стучало, как сумасшедшее. Хотелось, чтобы её суженый узнал об этом, но и откровенно сказать, даже намекнуть, язык не поворачивался.
Что же ей было делать?! В следующий раз они увидятся нескоро, скорее всего, уже в Зеяжске. Согласно церемониалу, встреч наедине не будет до самой свадьбы. Пора прощаться, но глаз оторвать она не в силах. Словно под дурманом, княжна приподнялась на цыпочки и быстро коснулась губами губ жениха. Мгновение. Глаза Зоряницы широко раскрылись. Не давая ей сказать ни слова, Огнеслава отскочила от князя и, схватив сестру за руку, побежала прочь.
Княжич проводил их изумленным взглядом. Когда сестры скрылись из виду, он неосознанно коснулся своих губ рукой и задумчиво свел брови. Он так и стоял глядя им вслед, пока легкие шаги девиц не стихли совсем. Вскоре стало тихо. Словно приходя в себя, он потряс головой и сказал сам себе: «Видимо, я перестарался!»
Молодец огляделся, собираясь идти, как вдруг неестественный блеск, в траве у дорожки, привлек его внимание. Он присел, чтобы лучше рассмотреть источник холодного голубого мерцания. Перед его ногами валялся маленький женский кинжал. Когда Огнеслава убегала, она обронила его, даже не заметив потери. Княжич нагнулся. Хотел было поднять клинок, но тут же отдернул руку, прикосновение к кинжалу обожгло его пальцы. Немного подумав, он достал из-за пазухи платок, аккуратно завернув в него находку, поднялся. С лица молодца исчезло изумление и улыбка, губы его плотно сжались, брови напряженно сошлись друг к другу, а глаза сверкнули опасным огнем.
Девицы тем временем уже вбежали в светлицу и закрыли за собой дверь.
— Что ты себе позволяешь? Ума лишилась? — гневно отчитывала сестру Зоряница — Я лишь хотела помочь тебе узнать судьбу, а не губить свою честь!
— Перестань. Я ничего такого не сделала! — торопливо меряя покои шагами, оправдывалась Огнеслава.
Сейчас у нее в голове будто бы туман рассеялся. Отвечая сестре, на деле, она пыталась осознать, как подобное могло случиться с ней. Почему она поступила так, словно это и не она вовсе?
— Ты его поцеловала! — не унималась Зоряница.
— Я поцеловала своего жениха. Что здесь такого? Не ты ли мне рассказывала, как в деревнях девки на свидания бегают?
— Но ты не девка, Огнеслава, ты будущая княгиня.
Да! Тысячу раз, да! Сестра права! Но что это было? Наваждение? Воля богов? Любовь?
Что бы ни было, назад не воротишь. Огнеслава знала, что Зоряница скорее умрет, чем проболтается, поэтому решила завершить разговор.
— Он мой будущий муж. Значит, ничего плохого я не сделала, — выдохнула она — Не кори меня, самой стыдно.
Зоряница только головой покачала.
ГЛАВА 4
Невеста
***
В декорированном темным деревом, малом зале белокаменного дворца Зеяжска было неспокойно. Тревожно дрожало пламя многочисленных свечей. Несмотря на поздний час, здесь шел ожесточенный спор. За плотно закрытыми дверями, князь Зеяжска Буеслав спорил с сыном. Княгиня Верея сидела в кресле, словно статуя, и молча слушала перепалку своих любимых мужчин.
— Они должны заплатить за нанесенное мне оскорбление! — упорствовал Аскольд. — Тебя там не было, отец, поэтому ты и строишь из себя добродетель!
— Нравится тебе то или нет, но князь Яросвет теперь нам родня. Нельзя взять женщину из чужого рода и вести себя так, словно эти люди тебе никто, — неуклонно отстаивал свою позицию князь Буеслав. — Что скажет народ, если ты будешь мстить собственному свекру? Род силен, когда он един, как кулак, и поддерживает связь с родственными семьями.
— Это не наш род! Да и если припомнить то, что сделала княгиня Огневица, к слову это её потомков ты сейчас защищаешь, то они нам скорее враги, чем друзья, — вскричал княжич.
— Не упоминай при мне имя этой вероломной колдуньи, — осадил сына Буеслав.
— Вот-вот! И твоими стараниями, скоро еще одна гадина из этого семейства станет моей женой. С чего ты вообще решил, что она добровольно отдаст нам содержимое ларца?
— Не отдаст, сами заберем, — уверенно заявил отец.
— Какой ты скорый, батюшка! Заберет он! — фыркнул Аскольд. — Только женщина, кровная родственница, прости отец, Огневицы, может открыть ларец. Любой другой обречен на мучительную смерть.
— Аскольд, если твоя жена, не отдаст тебе содержимое ларца, значит, ты должен очень постараться, чтобы у тебя быстрее родилась дочь. Ты должен быть хорошим отцом, чтобы твоя дочь, сделала все, что ты скажешь, даже против воли матери. Удивительно, что такая простая мысль не приходила в твою буйную голову, — вдруг вступила в разговор княгиня.
Верея не любила споров, но оставаться в стороне уже не могла. Она величаво встала и медленно прошла меж мужем и сыном.
— Мы слишком долго ждали, дорогой мой, пока в этом роду появится девочка. Сто лет немаленький срок, — все ещё красивое, с едва заметными морщинками, лицо княгини было спокойно, как гладь горного озера. — И послушайся, наконец, отца, снеси молча оскорбление князя Яросвета. Им движет животный страх, будь выше этого.
Легкое шуршание нарушило тишину, все трое обернулись. Одна из ниш в стене сдвигалась, открывая взору черную зияющую пустоту тайного коридора. В проеме стоял юноша как зеркальное отражение похожий на княжича Аскольда. Разница была лишь в одежде, если княжич предпочитал белое и алое, то его близнец обычно был облачен в синее и черное.
— Доброго вечера, — произнесла точная копия княжича Аскольда.
— Горан, сынок, ты опоздал. Смею заметить, опять, — недовольно проговорила Верея.
— Полно, матушка, — подмигнул гостю Аскольд, — он ничего не пропустил. Проходи, братец, понаблюдаешь, как собственные родители отравляют мне жизнь.
Горан приблизился и занял место в одном из кресел. Он молча созерцал окружающих, внимательным взглядом, серых, как и у брата, глаз.
— Не томи, я вижу, тебе есть что сказать, — свела изящные брови Верея.
— Есть, — отозвался он. — Но сначала я хочу услышать, что вы решили по поводу княжны Огнеславы.
— А что тут решать? — приподнял бровь отец. — Аскольд женится на ней, если не она, значит их дочь, вернет в нашу семью украденное.
— План отличный, с той лишь мелочью, что я не хочу брать в жены вероломную лживую тварь, — отозвался на заявление отца Аскольд.
— Никто не спрашивает, чего ты хочешь, — шикнул на него отец.
— Я бы на твоем месте так не противился, — улыбнулся брат. — Огнеслава очень красивая девица.
— Ты ее видел? — заинтересовался Аскольд.
— Я всё вижу, ты же знаешь. Огнеслава - это угроза, которая выглядит, как невинный цветок, — загадочно произнес Горан.
— К чему ты ведешь? — неожиданно забеспокоилась княгиня.
— К нам едет очень опасное дитя, — вновь заговорил он. — Даже не знаю, какое слово подобрать для нее. Она юна и очень красива. Сначала, кажется, что это милый наивный ребенок, но потом оказывается, что ребенок прячет за спиной вот это.
Он осторожно достал из-за пазухи нечто завернутое в платок и, взявшись за кончик, встряхнул ткань. На пол со звоном упал клинок, тонкий, сделанный для женской руки, кинжал. Аскольд наклонился и, подняв оружие, повертел его в руке.
— И что? Я бы тоже достал оружие, появись ты внезапно, — пожал плечами княжич. — А я не сомневаюсь, что ты не лишил себя возможности произвести впечатление.
Горан встал и подошел к брату. Немного помедлив, он обхватил ладонью лезвие и тут же отдернул руку, демонстрируя семье ожог. Кожа на его руке дымилась, мерцая синими искрами.
— Что это? — испуганно проговорила княгиня.
— Не думал, что в мире есть клинок способный тебя ранить, — задумчиво произнес Аскольд.
— Не только ранить, но и убить, — поправил его брат и снова сел в кресло.
— Нужно выяснить, откуда такое оружие и сколько его, — сурово проговорил князь. — Что за семейство, одни проблемы от них!
— Я хочу забрать её себе, — подождав пока семья переварит новость, заявил Горан.
— Кого? — не поняла его слов Верея.
— Огнеславу. Я хочу забрать ее себе, — совершенно спокойно и даже буднично повторил он.
— Забирай! — развеселился Аскольд, но быстро замолк под тяжелым взглядом отца.
— Вы оба что, специально разум за дверями оставили! — разозлился князь. — Горан, что за глупость ты сейчас сказал?
— Тише. Ты ведь знаешь, такая свадьба невозможна, — вступила в разговор мать, усаживаясь в кресло напротив.
— Почему? — продолжая злить отца, весело заговорил Аскольд. — Обвенчаем змею со змеем! Отличная будет пара! И родят они вам кучу маленьких змеенышей!
— Замолчи! Твои шутки сейчас не уместны! — шикнула на Аскольда мать.
— Мне было видение, — не обращая внимания на брата, произнес Горан. — Огнеслава отдаст ларец и даже проведет обряд. Но чтобы так случилось, она должна быть со мной.
Отец, мать и брат быстро переглянулись и застыли в молчании. Их явно будоражила эта мысль, но высказать свое мнение вслух они отчего-то не решались.
— Можно обставить все, как жертвоприношение, отдадим её змею. Людям это понятно. Отомстишь заодно её отцу, ведь все решат, что княжна растерзана чудовищем. Она будет жить в моем дворце, среди теней. Я найду к ней подход, узнаю ее слабые места. Так или иначе, но я взращу в ней желание отдать артефакт. А когда осуществится неизбежное, и она откроет ларец, вручив мне власть над всеми змеями земли, тогда необходимость в потомке Огневицы для нашего рода отпадет, — завершив мысль, он обвел взглядом семейство. — Нет смысла делать её княгиней.
— Горан, сын… — подбирая слова начал свою речь отец. — Женщина из семейства Огневицы должна отдать власть над змеями не тебе, а Аскольду. Он будущий князь, он есть власть и закон. Твой долг охранять нашу землю и подчиняться брату, власть же, его бремя и обязанность.
— Значит, вы уже все решили? — угрожающе сказал Горан. — По-вашему, я не заслужил право даже змеями править?
— Змей не будет стоять выше князя. Это закон, — сурово проговорил Буеслав. — Змей уже однажды захватил власть, ни к чему хорошему это не привело. Власть над всеми змеями и над тобой будет у Аскольда, иначе не бывать. Править будет человек.
— А я, по-твоему, не человек? — начиная злиться, спросил Горан.
— Милый, ты же знаешь, что отец имел в виду. Конечно же, ты человек, но ты всегда будешь предвзят, твоя жизнь это вечная борьба со змеем и постоянное его укрощение. Это жертва, которую приносит каждый второй из близнецов.
— Но я не второй. Я был первым. Меня растили, как первого, меня с детства учили править. Я лучше многих, кто был до меня на этом посту! — огрызнулся он.
— Мы не будем ныне это обсуждать! — прохрипел Буеслав. — Хватит. Смирись! Мы не могли поступить иначе. Нам нужны вы оба. Государству нужны вы оба. Ни ты, ни Аскольд не имеете права на собственные желания! Ваша жизнь это служба.
