Огнеслава

Аскольд будет служить государству, будучи мудрым князем. Ты будешь хранить наше княжество от бед и войны. И чтобы более, эта тема не поднималась. Сейчас я князь и вы сделаете то, что я прикажу.
        Слова отца явно злили Горана, он отвел взгляд и, сжимая кулаки, уставился в стену.
       — Все должно сделать тихо. Ни единая душа не должна прознать, что Зеяжск близок к возврату былого могущества, — уже спокойно продолжил Буеслав. — Пока мы не вернули власть над змеями, каждый из вас должен хранить тайну. Я отправлю лазутчиков в земли Яросвета, они перероют каждый дом, если понадобится, но найдут, откуда взялся этот кинжал. Как только мы узнаем его происхождение, тени должны уничтожить и оружие, и тех, кто его создал.
        Княгиня, тем временем, не отрывая глаз, следила за клинком, который Аскольд играючи вертел в руках.
       — Не могу вспомнить, где я видела этот знак… — задумчиво проговорила она.
        Мужчины, все кроме Горана, дружно взглянули на нее, а после на рукоятку кинжала. Там действительно был выгравирован какой-то значок.
       — Может это просто узор? — пожал плечами Аскольд.
       — Нет, я видела этот знак прежде. Но не могу вспомнить где, — проговорила мать.
       — Ты видела его в рукописи нашего предка, одного из тех, кто был един со змеем, приняв Черный дворец после безумного князя. Огневица сожгла рукописи змеев, до нас дошли только те, что написаны позже. Однако и в них несколько раз упоминается Братство змееборцев. Этот знак принадлежит им. Тайное общество, в которое вошли колдуны-фанатики из разных княжеств. Собственно именно при их поддержке Огневица и смогла осуществить задуманное.
       — Никогда об этом не слышал, — заметил Аскольд.
       — Больше надо было книжек читать, а не на охоту ездить, — едко ответил ему брат.
       — Колдуны, чернокнижники и прочая нечисть не моя забота. Магия – твое дело, вот ты с ними и борись, — высокомерно взглянул на него Аскольд. — Я люблю честный бой.
        Горан неожиданно для всех встал и с грохотом отбросил массивное кресло.
       — Что за… — начал было отец, но осекся.
       — Довольно! — резко заявил он, обводя всех недобрым взглядом. — Мне надоело выслушивать ваши пустые планы и версии. Вы и малой части от того, что является мне в видениях, не знаете! Вы не ведаете, что грядет! Змей не игрушка и не просто рабочая лошадка! Грязная работа опять достанется мне и моим людям! Однако вы хотите получить всё и понукать мной при этом!
       — Твои тени, они не люди более, — фыркнул Аскольд. — Они созданы не как твоя личная армия, а чтобы беречь обычных солдат. Похоже, братец опять теряет контроль!
       — Не смей говорить со мной в подобном тоне!
       — Смею и буду. Я твой государь! — Выпрямился, взглянув в лицо брату Аскольд.
        Они стояли друг напротив друга. Горан сделал шаг вперед, пламя свечей вспыхнуло вдруг в несколько раз сильнее, превращаясь в столбы огня. Княгиня вжалась в кресло. Князь хранил молчание и только хмурился. Гнев исказил лицо Горана, а глаза поменяли свой цвет. Аскольд же, оставаясь совершенно спокойным, начал тихонечко что-то шептать себе под нос. Уколов палец о кинжал, он размазывал каплю крови по ладоням. Огонь в комнате вернулся в привычное состояние, постепенно утихая.
        Горан же схватился за голову. Словно теряя силы, он опустился на колени. Спустя мгновение глаза из красных вновь превратились в серые.
       — Куда тебе власть над всеми змеями земли, когда ты одного в узде держать не можешь? — высокомерно спросил Аскольд.
        Брат гневно взглянул на него и, ничего не говоря, стремительно поднялся, чтобы скрыться в темном проеме потайного хода.
       
        В гневе Горан вернулся в Черный дворец, который был ему домом последние шесть лет. Быстрым шагом он прошел сквозь аркаду открытой галереи внутреннего двора. В пролеты было хорошо видно, как во дворе, одетые в черную форму без кольчуги, тренировались войны. Они были совершенно не похожи на традиционную армию Зеяжска. Молодые юноши и девушки обладали необыкновенной силой, скоростью и гибкостью. Одни тренировались в стрельбе из луков и арбалетов, другие упражнялись в поединках на мечах, метали ножи. Каждым из воинов можно было залюбоваться. Однако хозяин дворца даже не глянул в их сторону.
        Он устремился вглубь переходов, вскоре оказавшись в библиотеке. Войдя, схватил с подставки короткий меч и с силой метнул его, да так, что тот воткнулся в один из больших старинных стеллажей, хранивших древние рукописи. Только потом он заметил невысокого человека в черной форме, который почтительно склонился в поклоне.
       — Отправь десяток наших лучших воинов охранять княжну Огнеславу в дороге. Никто, в Белом дворце, не должен знать об этом. Приглядывайте за ней тайно, — отдал приказ князь Черного дворца.
        Воин обратился тенью. Сгусток тьмы сложился в поклоне.
       — Постой, — остановил его хозяин. — Пусть рядом с ней постоянно будет одна, нет, двое, двое из наших женщин.
        Тень растаяла, словно её и не было. Горан остался один.
       — Знаю, знаю, что она выглядит в точности, как Огневица. Не злись, твой гнев только создал проблем сегодня! Подчиняйся, и я верну тебе ту, по которой тоскуешь, — прошептал будто бы сам себе юноша. — Как только я заполучу артефакт, они тут же избавятся от княжны, отправив её в Черный дворец, а значит, каждый из нас получит, что желает.
       

       ГЛАВА 5

       Путь
       

***

        Ранним утром последнего дня лета свадебный поезд в сопровождении конных воинов двинулся в путь. Расстояние до города Зеяжска, когда открыты дороги, всадник на добром коне преодолевал примерно за десять дней, но повозки не могли похвастаться такой скоростью. Прибытие Огнеславы планировалось не ранее, чем через две недели. Лесные дороги на юг не безопасны, поэтому княжну ждало утомительное путешествие на восток через топи да болота, до портового города Пенькова, там поезд будут ожидать корабли, которые спустившись вниз по течению реки Белой доставят невесту в Зеяжск.
        Получив родительское благословение и навсегда простившись с родными под причитания плакальщиц, княжна отправилась в путь. Ей разрешено было взять с собой только одну помощницу, остальная прислуга была из людей жениха. Нянька Прасковья порывалась поехать с воспитанницей, но княгиня уговорила её остаться. Ведь если Прасковье, в силу возраста, будет нездоровиться в путешествии, она станет обузой, а не поддержкой. Поразмыслив, решено было отправить с княжной племянницу Прасковьи, девицу Забаву. Забава была сиротой, воспитывалась при княжьем дворе. Девка она была послушная и сообразительная, да еще и одногодка княжны. Огнеслава знала ее с детства. Лучшей напарницы не сыскать.
        После отъезда княжича Аскольда прошла неделя, которая ушла на сборы и подготовку к путешествию. Родня старалась поддерживать в Огнеславе хорошее настроение и высокий, почти боевой, дух. Но в действительности все пребывали в унынии и печали. Положенное по традиции оплакивание невесты, как никогда прежде, походило на похороны. Поэтому покинув, наконец, отчий дом княжна испытала некое подобие облегчения. Да, возможно, впереди ее ждет много испытаний, но жизнь, замершая с прибытием сватов, снова двинулась вперед в своем течении.
        Девицы ехали в самой удобной, обитой внутри красным бархатом повозке. Когда родной город скрылся из виду, Огнеслава прикрыла глаза и погрузилась в дрему. За окошком тянулась бесконечная вереница деревьев и кустов. Вдалеке постукивал о стволы дятел. Мерно скрипели колеса. После встречи с княжичем, новая жизнь уже не казалась ей чем-то ужасным. Ведьма предрекла большую любовь и большую беду. Но если подумать, беду в своей жизни познал любой человек, и у каждого поколения была своя война, уносившая сотни жизней. У войны множество причин, чаще всего, это власть и ресурсы, а не какая-то юная девчонка. Размышляя об этом, удалось справиться со страхами «большой беды». Что значили слова, что Аскольд никогда не станет ей мужем, Огнеслава не вполне понимала, так как та же ведьма заявила, что замуж за него она выйдет. Может старуха что-то напутала, а может умышленно хотела напугать? Теперь это было уже не важно, ибо выбор сделан. Княжич, как показалось, человек добрый и приятный в беседе, девица была уверена, что они найдут взаимопонимание. Только слова о предательстве никак не шли из головы. Чтобы успокоить сердце, Огнеслава поклялась себе, что всегда будет честна с Аскольдом и не сделает ничего, что навредит лично ему. Она постарается не разочаровывать новых родичей. Единственное в чем она им откажет, это ларец.
        Ох уж этот ларец! И зачем только старая княгиня оставила его потомкам, лучше бы закопала где-нибудь или утопила, раз он настолько опасен. Вспомнился день, когда мать повела её в подземелье. Дверь долго не поддавалась, замки и засовы проржавели. Но когда мужикам все же удалось открыть тяжелые створки, необычное чувство охватило душу девицы. Оказывается, однажды она уже видела это место во сне, а теперь вошла в железную комнату наяву. Всё внутри трепетало. Так волнительно было встретить свои видения в реальности. Ларец оказался не рубиновым, как гласила легенда, а довольно большим сундуком, обитым металлом и подвешенным на цепях в центре комнаты.
       — Во сне он был совсем другой, — прошептала тогда Огнеслава.
       — Другой? – услышав обрывок фразы, повторила мать.
       — Он не похож на «рубиновый», — громко ответила княжна, — скорее железный или дубовый.
       — Да, я тоже думала, что увижу нечто иное, — согласилась княгиня.
        Подойдя ближе, Огнеслава попыталась открыть крышку сундука, но та не поддалась.
       — Не открывается!
       — Не трогай, похоже, колдовство, — предостерегла мать. – Здесь нет ни замков, ни задвижек, как же мы снимем его с цепей? Эй, кто-нибудь, подите сюда!
       — Не губи, княгиня! – взмолилась челядь, что ждала за дверью, и в ужасе пала на колени.
       — А ну ка! – взревел стоявший поодаль дружинник.
        Мать посмотрела на онемевших от страха мужиков и тяжело вздохнула.
       — Оставь их.
        Огнеслава же тем временем, вновь протянула руку к сундуку, пытаясь вспомнить свой сон.
       — Здесь что-то не так, — с сомнение проговорила она, — не могла же старая княгиня принести сюда такой здоровенный сундук одна.
       — О чем ты?
       — Ай! – вскрикнула Огнеслава.
       — Что случилось? — бросилась к ней мать.
        Отдернув руку, девица зажала палец, с которого капала кровь.
       — Похоже, порезалась, — пояснила она. — Я нажала вон туда, а из отверстия у крышки появилось лезвие.
       — Это может быть яд! — испугалась княгиня. — Идем! Говорила же, не трогай! Быстрее к лекарю.
        Но только женщины повернулись к двери, как за их спинами раздался скрежет. Какие-то неведомые механизмы пришли в движение, освобождая тяжелые цепи. Обернувшись, Огнеслава увидела, как массивный сундук с грохотом опускается на пол. Стоило ему коснуться железных плит, как крышка сама отщелкнулась и открылась. Коридор, ведущий в подземелье, наполнился криками убегающих людей. Похоже, лишь княжна с матерью остались на месте. Боязливо оглядываясь, они подошли к сундуку. Внутри на истлевшей красной материи стоял небольшой серебряный ларец, обильно инкрустированный рубинами.
       — Это он! – ахнула Огнеслава.
        Княгиня только покивала ей в ответ. Все произошедшее странным образом взволновало и без того полную впечатлений княжну. Теперь ей стало казаться, что путь в Зеяжск действительно её судьба.
        Огнеслава открыла глаза, за окошком всё такой же густой лес, а напротив уснувшая Забава. Опустив руку под сиденье, девица нащупала небольшой сундучок, в котором был спрятан ларец старой княгини. «На месте» — подумала она и, расслабившись, откинулась на подушку.
       
        Второй день оказался самым неудачным из всего путешествия. С утра лил сильный дождь. Дорога раскисла. Кругом болота и непроходимые леса. Сырая серость гнетущими тисками сжимала процессию. Ехали и так медленно, а тут еще молния, ударив в придорожный дуб, завалила его поперек дороги.
       — Что там? — поинтересовалась Огнеслава, когда, вымокшая под ливнем, Забава вернулась в повозку.
       — Дерево упало. Пока не уберут, не поедем, — ответила девица. — Ох, неспроста это! Не благоволят нам Боги, похоже.
       — Не говори ерунды, — отмахнулась княжна.
        Снаружи послышались крики и шум, а следом воздух прорезал свист стрел. Гул толпы, лязг оружия, приказ обороняться - не заставили себя ждать.
       — Разбойники! — пропищала Забава. — Что же делать?
       — Ничего, — ответила Огнеслава, усилием воли сохраняя спокойствие. — Сиди тихо. Снаружи полно воинов, твое дело не мешать.
       — Мне страшно, княгинюшка! — дрожащим голосом заныла Забава.
       — Не бойся, нас хорошо охраняют. Просто помолись за упокоение душ тех лихих людей, что посягнули на княжеский поезд, — успокаивала помощницу Огнеслава.
        «Нельзя проявлять слабость на глазах у тех, кто тебе служит!» - вспоминала она наставления матери, стараясь быть примером для перепуганной напарницы. В тот самый момент, когда Забава почти восстановила самообладание, дверца с хлопком отворилась, и в повозку заскочил странно одетый мужчина. Под накинутыми на плечи лохмотьями виднелась добротная одежда, а на тыльной стороне ладони был нанесен какой-то знак, который он тут же продемонстрировал. Девицы с визгом вжались в стену.
       — Княжна, — прокричал мужчина, указывая на рисунок, — я пришел за вами. Не бойтесь, мы спасем вас!
        Огнеслава не знала, что это за символ и почему, вдруг, его демонстрация должна что-то значить. Взгляд неосознанно опустился на лезвие меча незнакомца, по которому стекали алые капли. Выглядеть невозмутимой больше не получалось.
       — Кто вы? — испуганно спросила Огнеслава – Почему вы решили, что меня спасать нужно?
       — Мы братство з… — не успел незнакомец договорить, как из его живота показалось лезвие чужого меча. Остаток слова он уже не сказал, а выплюнул кровью прямо на подол Забавы. Та завизжала.
        Двое воинов быстро выволокли непрошеного гостя на улицу. В открытую дверцу стало видно идущее под дождем сражение. Но тут распахнулась противоположная дверь и чьи-то руки, схватив Забаву, потащили ее на улицу. Девица кричала и сопротивлялась. Огнеслава, вспомнив о ларце, быстро достала его из-под сиденья и прижала к груди. Громыхнул гром. Последовавшая вспышка молнии оказалась настолько яркой, что княжна зажмурилась. Когда открыла глаза, оказалось, она сидит не в повозке, а на пне среди заливаемого дождем леса.
       — Что за наваждение? — с трудом промолвила, оглядываясь.
       — Приветствую тебя, внучка, потомок премудрой Огневицы Велимировны! — произнес, вышедший из-за могучего дуба, старик.
       — Здравия вам, старче, — поднялась и поклонилась княжна.
        Дождь был сильным, но одежда на теле Огнеславы и белоснежные одежды старца оставались сухими. Казалось, над ними, падающие с неба капли просто растворяются в пространстве.
       — Ты уж прости нас, княжна, что явились только сейчас. Но была надежда, что сама изменишь свою судьбу, и нам не придется вмешиваться, — поклонился ей в ответ старик.
       — Значит эта ведьма… — не закончила свой вопрос Огнеслава, когда увидела кивок согласия.
       — Да, она говорила с тобой по моему настоянию.
       — Вы хотите, чтобы я отказалась от свадьбы? — сообразила девица.
       — Это будет лучшим решением.
       — Но я сделала свой выбор! Я не пожалею! — поторопилась ответить Огнеслава. — Если откажусь от свадьбы и не привезу ларец Аскольду, нарушу договор, пострадает весь мой род! Никого не пощадят!