Пока никого нет, стоит найти место ларцу. Сперва она водрузила его на небольшой сундук, стоявший у изголовья кровати. Однако, немного подумав, переставила под кровать. Вскоре в комнату вошла Забава, широко распахнутыми глазами она оглядывала богатое убранство их нового жилища.
— Какая роскошь, княгинюшка! Никогда бы не подумала, что люди могут так жить! — поделилась впечатлениями Забава.
— Я тоже не думала, что буду жить вот так… — мрачно ответила Огнеслава.
Переодетая в свежее платье после бани, княжна сидела у воды на мостках. Здесь было тихо и спокойно. Достаточно далеко от назойливых помощниц, хотя знала, что за ней приглядывают, даже не будучи на глазах. Она разулась и, обнажив красивые белые ноги, коснулась пальцами прохладной воды. Легкие прибрежные волны, захлестывая, оставляли брызги почти до колен. Кроме женщин-помощниц на острове была охрана. Но до следующего обхода еще пара часов, поэтому можно расслабиться, немного забыв о приличиях. Золотистые лучики заходящего солнца нежно согревали обнаженную кожу ног, рук, лица и шеи. Маленькие рыбки стайками кружили около мостков, и девица задумчиво следила за их маневрами. Вокруг, что хватало глаз, отделенный водной преградой, простирался город Зеяжск. Весь правый берег Зеяны был занят им. На левом же берегу шумел лес и черной скалой одиноко возвышался дворец змея Горана.
Княжна всмотрелась в собственное отражение, которое то появлялось, то пропадало на темной воде. Отражаясь в водной глади, на нее смотрела красивая девица с длинной золотистой косой, украшенной лентами. Правильные черты лица, светлая кожа, тонкие нежные руки и длинные крепкие ноги — все в ней было прекрасно. Огнеслава не была настолько застенчивой, чтобы не понимать собственной красоты. Мужчины всегда смотрели на нее с восхищением, а юноши терялись в ее присутствии. Почему же княжич Аскольд настолько холоден? Что же ему могло не понравиться? Привыкшая к всеобщему восхищению, она чувствовала себя обиженной.
Вечерело. Солнце село за горизонт, уступая место молодой луне. Стремительно темнело, вот уже и не видно города на реке, только уходящие во мрак волны. Сзади подошла Забава и, поставив рядом с Огнеславой два фонаря, проговорила:
— Там тетушки волнуются, ночь надвигается, а вы все здесь сидите, не простудились бы после бани. Зачем запретили им следом пойти? Разве пристало доброй хозяйке над прислугой глумиться? Знаете же, ваш приказ противоречит указаниям свекрови.
— Передай, пусть не тревожатся, скоро приду, — не поворачиваясь, ответила Огнеслава — Я еще немножко посижу здесь и спать, уговори их меня не трогать.
— Я постараюсь, но и вы помните, у них приказ следить во все глаза, — пояснила Забава. — И так насилу упросила издалека приглядывать, сказав, что сама буду рядом.
— Забава, пожалуйста, я хочу просто посидеть здесь без чужих глаз. Разве тебя не достаточно? Куда я денусь! — обернулась на спутницу княжна.
— Хорошо. Сделаю все что смогу, — кивнула Забава. — Пойду, принесу вам платок на плечи, а то действительно, как бы не захворали.
— Благодарю. Ступай, — вновь уставилась в темные воды реки Огнеслава.
Только княжна погрузилась в свои мысли, созерцая желтые отблески пламени фонарей на голых коленках, как за спиной опять зашуршали шаги. Видимо Забава вернулась быстрее, чем она рассчитывала.
— Как думаешь, я нравлюсь Аскольду или нет? Он сегодня вообще не смотрел на меня. Хороша ли я собой по местным меркам? — задумчиво спросила помощницу Огнеслава.
— Думаю, да, — прозвучал за спиной ответ, заставивший девицу с визгом подскочить.
Голос принадлежал не Забаве. Огнеслава уже слышала этот голос, но испугалась, не поверив собственным ушам. Вскочив, она увидела шагнувшего к ней Аскольда. Не удержавшись на скользком краешке доски, девица сорвалась с мостков. Прохлада реки окутала тело, она с головой ушла под воду. Путаясь в юбках, начала грести, чтобы выплыть. Тут её поймали чьи-то руки и вытащили наверх. Оказавшись на поверхности воды, поняла, что княжич, видимо, прыгнул следом и в данный момент, обхватив её одной рукой, пытается грести к берегу.
— Я не хотел тебя пугать, — сплюнув захлестнувшую воду, проговорил он.
— Отпустите меня! — оттолкнула его Огнеслава. — Я хорошо плаваю.
Он отпустил и она, отплыв на расстояние вытянутой руки, гневно взглянула ему в лицо. Стоявшие на причале фонари, достаточно освещали обоих, чтобы заметить, Аскольд сейчас смотрит на нее совсем иначе, чем днем.
— Что вы здесь делаете? — сердито выдохнула, краснея от одной мысли, что он мог случайно увидеть её голые ноги. Какой стыд, если так!
— Хотел навестить, красавицу-невесту, — сменив серьезное лицо на улыбку, ответил княжич, — Я очень ждал новой встречи с тобой…
— Простите, конечно, но днем мне так не показалось, — свела брови Огнеслава. — Я понимаю, что нужно держать лицо перед народом, но … — волна захлестнула её и княжна на миг замолчала, а после продолжила. — Вы сегодня очень дотошно соблюдали все традиции, так давайте соблюдать их и дальше. Ваша матушка не одобрит такого поведения!
Высказав эту гневную тираду, она поплыла к берегу. Княжич догнал ее и, поймав за талию, вернул обратно. Схватившись за один из столбиков державших мостки, он подтянул к себе сопротивлявшуюся княжну, так, что они оказались нос к носу, прямо под деревянным настилом.
— Да что вы себе позволяете. Я сейчас закричу! — отбиваясь, прошипела Огнеслава.
— Не кричи. Послушай, — тихо проговорил он и чуть громче добавил, перехватывая крепче. — Да, послушай же! — он продолжил, когда тело девицы стало податливым. — В нашем роду множество старых, изживших себя, традиций, но их принято соблюдать. Глупо на это обижаться.
— Я не обиделась, — встряхнула головой Огнеслава. — Мне вообще все равно.
— Не ври. Я вижу, что обиделась, — вновь хитро улыбнулся Аскольд. — Не принимай за правду то, что я буду делать на людях. Ты ведь не в крестьянской семье росла, все же понимаешь?
— Понимаю, — хмуро отозвалась она.
Эти слова заставили смягчиться. Наверное, именно их её уязвленное самолюбие и желало услышать. Вроде ничего особенного не происходило, но просто тот факт, что они находятся сейчас очень близко, вызывал одновременно смущение и взрыв эмоций. Похоже, она влюбляется в своего жениха. Ей безумно хотелось верить всему, что он скажет. Сердечко так и выпрыгивало из груди. Над головами раздались легкие шаги, вернулась Забава.
— Княгинюшка! Огнеслава! — позвала она, но, не найдя княжны, уже более испуганно добавила. — Ох Божечки! Куда же делась!
Огнеслава хотела было крикнуть в ответ, но Аскольд показал ей знаком молчать. Торопливыми шагами Забава убежала к терему. Княжна взглянула на жениха. Его лицо было совсем близко.
— Хочу вернуть тебе кое-что, — прошептал он.
Не успела она сообразить, о чем речь, как суженый вновь крепче обнял её и поцеловал. Это был отнюдь не робкий поцелуй, которым наградила его Огнеслава тогда в саду. Этот поцелуй был другим, страстным и настойчивым. Когда все закончилось, она сама себя не помнила. Княжич отпустил её и подтолкнул на свет из-под мостков.
— Я снова приду к тебе завтра ночью. Жди меня, — сказал он. — А теперь плыви.
Только Огнеслава оказалась на освещенной фонарями воде, как услышала топот нескольких пар ног. Тетушки-помощницы во главе с Забавой уже неслись по мосткам.
— Княгинюшка! Как же так! Жива, слава Богам! — причитали они на разные голоса, выуживая Огнеславу из воды. — Что случилось? Мы уж боялись, что не сносить нам головы!
— Я поскользнулась и упала. Простите, я не специально, — объясняла им Огнеслава.
— Да как же так, как же так? Не простыть бы вам! — кудахтали женщины.
— Все хорошо. Просто немного испугалась, — пролепетала Огнеслава, думая только о том, как сильно горят её губы и щеки. — Я цела. Давайте не будем никому рассказывать, зачем княгиню тревожить, да и вас за то, что не уследили, отругать могут.
Все еще находившийся под мостками княжич, самодовольно усмехнулся.
— Конечно, конечно, — закудахтали помощницы переглянувшись, никому не хотелось гневить ни старую, ни молодую хозяйку. — Не губи нас, милая, не говори государыне.
— Я не скажу, но и вы молчите, — кивнула княжна.
Тетушки закутали Огнеславу в платки и увели в терем.
Свидание
День прошел, как пустой сон. До самого обеда княжну изводили снятием мерок, выбором тканей и узоров. Стоило уйти швеям, на пороге появилась знахарка в сопровождении княгини Вереи. Огнеслава чувствовала себя лошадью на продажу, настолько тщательно врачевательница осматривала её. Это было унизительно и мерзко, но возражать княгине девица не решилась. Подтвердив идеальное здоровье и невинность невесты, старуха ушла. Огнеслава одевалась, чуть не плача от обиды.
— Не злись дитя, мне нужно было убедиться, что достойную девицу в свой род берем, — проговорила княгиня, стоя к ней спиной и глядя в приоткрытое окошко. — Ты вероятная мать моих внуков, а значит должна быть идеальна во всех отношениях.
— Если я вам нужна только, как мать ваших внуков, не все ли равно девица я или нет? Сомневаюсь, что кто-то проверял вас подобным образом, — обиженно заявила Огнеслава.
— Мне поверили на слово, — гордо заявила княгиня, повернувшись к невестке и смерив её оценивающим взглядом. — Но я пришла сюда из другого рода.
— Если вам не нравится мой род, зачем меня взяли? — с вызовом взглянула ей в глаза княжна.
— Я не совру, если скажу, что нам нужна твоя кровь, — холодно проговорила Верея. — Твоя прапрабабка была лживой вероломной женщиной. Её взяли в Зеяжск невестой, польстившись на внешнюю красоту. Родня соврала, будто бы Огневица - девица. Однако у неё уже был муж и сын, как оказалось позднее. Она обманула наших предков и украла артефакт, который был очень важен. Как видишь, у меня нет цели, сделать неприятно лично тебе, но я не могу рисковать.
— Ларец! — догадалась Огнеслава. — Вам нужен ларец, а не я.
— Сам ларец без тебя бесполезен. Кроме тебя, пока никто не может его открыть, — ответила княгиня.
— Тогда вам нужно быть со мной поласковее, вдруг я не снесу унижений и с горя, скажем, утоплюсь, — скрывая угрозу за нарочитой мягкостью голоса, проговорила Огнеслава.
— Ты должна быть очень, очень осторожна и беречь свою жизнь. Тебе нельзя заболеть или умереть, — предостерегающе взглянула на нее Верея. — Иначе я сильно расстроюсь и превращу жизнь твоей сестренки Весемиры, которой придется занять твое место, в пытку. Ты поняла меня?
— Да! — злобно ответила Огнеслава. — Раз уж вы говорите честно, то я тоже скажу вам по совести. Пока я жива, я не открою ларца, и никогда не верну вам то, что заперто там внутри.
— Я и не сомневалась, — ответила Верея. — Я разбираюсь в людях и уже успела понять, что ты такое. Когда на вас напали, ты бросилась спасать ларец, а не подругу. Первая реакция в момент опасности – многое говорит о человеке.
— Нападение. Так это были вы? — испуганно отступила назад княжна.
— Не я, но я знаю, что там случилось. У меня везде есть уши и глаза, деточка, — продолжила Верея — Думаешь, мне неизвестно, что ты вчера упала в реку и помощницы всячески пытаются это скрыть? Ты хорошо придумала, напугать их моим гневом, но ни они одни наблюдают за тобой. Надеюсь, ты не пыталась утопиться и это действительно случайность.
Княгиня не упомянула об Аскольде. Значит либо её соглядатай доложил с чужих слов, либо… княжич сам рассказал матери? Нет, такого не может быть! Никто не будет рассказывать родителям о том, как пробрался к невесте ради поцелуя. Значит, мать и сын действуют порознь. Скорее всего, свекровь ведет свою собственную игру, а Аскольд даже не знает о тех унижениях, которые приходиться терпеть его нареченной. Что же, в таком случае, лучше смолчать и усыпить бдительность княгини.
— Это случайность, — покорно повторила Огнеслава.
— Вот и славно, — кивнула Верея. — Пойми, все в твоих руках. Скоро ты станешь частью нашего рода. Ни я, ни мой муж или сын, не желаем тебе зла, напротив. Стань достойной супругой и матерью, тогда у тебя будет все, что ты только пожелаешь. Даже если не отдашь артефакт, но будешь хорошей женой моему сыну, я буду любить тебя, как дочь. В любом случае, нам всем спокойнее от того, что ларец вернулся домой и теперь храниться здесь. Однако, — княгиня сделала значительную паузу, — даже Боги не спасут тебя, и ты пожалеешь, что родилась, если вдруг задумала предательство.
— Но какой вам прок, если я никогда не открою ларец? — уже гораздо спокойнее произнесла Огнеслава.
— Наше достояние, в ларце или без, теперь у нас, — ответила свекровь.
— Постойте, но ведь когда меня не станет, он … — начала Огнеслава.
— Он перейдет к твоей дочери, — закончила за нее Верея, с удовольствием наблюдая, как осознание безысходности отражается на лице будущей невестки. — Поэтому важно, чтобы у тебя вдруг не оказалось внебрачных детей, и я очень хочу, чтобы внуков у меня было много. Видишь, милая, мы уже получили, что хотели, остальное всего лишь вопрос времени. Просто прими это. В любом случае, ты будешь любимой невесткой, если станешь вести себя хорошо. Ну а если, решишь не изводить нас длительным ожиданием, а сама откроешь ларец и отдашь Аскольду наследие его предков, то окажешься одной из самых почитаемых женщин княжеского рода Зеяжска. Я уйду, много дел ещё требуют моего участия, а ты подумай.
Княгиня величаво покинула светлицу. Огнеслава же, обессилев, опустилась на лавку. Терзаемая мыслями и опасениями она и не заметила, как прошел остаток дня. Принесли всевозможные яства отобедать, но девица почти не притронулась к еде. После ее переодели для встречи с ведуньями. Все время, пока служительницы Лады, возносили мольбы Великой Матери о здоровье и плодовитости будущей княгини, Огнеслава находилась в каком-то полусне. Вроде и слышала все, и принимала участие в обряде, но мысли её были не здесь.
Она постоянно думала о том, что сказала княгиня, о своих чувствах к Аскольду, о том, как он ведет себя с ней. Княгиня сегодня довольно грубо предложила ей играть роль идеальной невестки, взамен на очевидные выгоды. В другой ситуации Огнеслава обязательно пошла бы ей наперекор и начала войну со свекровью. Но как быть с чувствами к Аскольду? Когда она думала о женихе, ей искренне хотелось стать ему хорошей женой и жить счастливо, ведь, похоже, её чувства взаимны.
Незаметно опустился вечер. Солнце село за горизонт. Тьма окутала терем. Огнеслава сидела одна в своих покоях. Она помнила, об обещании Аскольда явиться к ней сегодня. Выпроводив вон помощниц, села у зеркала. Объятая сердечным томлением, княжна постаралась выглядеть особенно привлекательно. Достав из сундука с приданым лучшие одежды, выбрала самую красивую ленту и накосник, почти час прихорашивалась. Ей очень хотелось выглядеть изыскано, но так, чтобы сразу не бросалось в глаза, будто она долго наряжалась. Пламя свечей подрагивало от ветерка, гулявшего меж двух открытых окон. Ночь вступила в свои права. Тишина царила вокруг, видимо прислуга уже улеглась спать. Но никто не появлялся.
В десятый раз убедившись, что выглядит безупречно, встала. Снова подошла к окну, выглядывая наружу.
— Какая роскошь, княгинюшка! Никогда бы не подумала, что люди могут так жить! — поделилась впечатлениями Забава.
— Я тоже не думала, что буду жить вот так… — мрачно ответила Огнеслава.
Переодетая в свежее платье после бани, княжна сидела у воды на мостках. Здесь было тихо и спокойно. Достаточно далеко от назойливых помощниц, хотя знала, что за ней приглядывают, даже не будучи на глазах. Она разулась и, обнажив красивые белые ноги, коснулась пальцами прохладной воды. Легкие прибрежные волны, захлестывая, оставляли брызги почти до колен. Кроме женщин-помощниц на острове была охрана. Но до следующего обхода еще пара часов, поэтому можно расслабиться, немного забыв о приличиях. Золотистые лучики заходящего солнца нежно согревали обнаженную кожу ног, рук, лица и шеи. Маленькие рыбки стайками кружили около мостков, и девица задумчиво следила за их маневрами. Вокруг, что хватало глаз, отделенный водной преградой, простирался город Зеяжск. Весь правый берег Зеяны был занят им. На левом же берегу шумел лес и черной скалой одиноко возвышался дворец змея Горана.
Княжна всмотрелась в собственное отражение, которое то появлялось, то пропадало на темной воде. Отражаясь в водной глади, на нее смотрела красивая девица с длинной золотистой косой, украшенной лентами. Правильные черты лица, светлая кожа, тонкие нежные руки и длинные крепкие ноги — все в ней было прекрасно. Огнеслава не была настолько застенчивой, чтобы не понимать собственной красоты. Мужчины всегда смотрели на нее с восхищением, а юноши терялись в ее присутствии. Почему же княжич Аскольд настолько холоден? Что же ему могло не понравиться? Привыкшая к всеобщему восхищению, она чувствовала себя обиженной.
Вечерело. Солнце село за горизонт, уступая место молодой луне. Стремительно темнело, вот уже и не видно города на реке, только уходящие во мрак волны. Сзади подошла Забава и, поставив рядом с Огнеславой два фонаря, проговорила:
— Там тетушки волнуются, ночь надвигается, а вы все здесь сидите, не простудились бы после бани. Зачем запретили им следом пойти? Разве пристало доброй хозяйке над прислугой глумиться? Знаете же, ваш приказ противоречит указаниям свекрови.
— Передай, пусть не тревожатся, скоро приду, — не поворачиваясь, ответила Огнеслава — Я еще немножко посижу здесь и спать, уговори их меня не трогать.
— Я постараюсь, но и вы помните, у них приказ следить во все глаза, — пояснила Забава. — И так насилу упросила издалека приглядывать, сказав, что сама буду рядом.
— Забава, пожалуйста, я хочу просто посидеть здесь без чужих глаз. Разве тебя не достаточно? Куда я денусь! — обернулась на спутницу княжна.
— Хорошо. Сделаю все что смогу, — кивнула Забава. — Пойду, принесу вам платок на плечи, а то действительно, как бы не захворали.
— Благодарю. Ступай, — вновь уставилась в темные воды реки Огнеслава.
Только княжна погрузилась в свои мысли, созерцая желтые отблески пламени фонарей на голых коленках, как за спиной опять зашуршали шаги. Видимо Забава вернулась быстрее, чем она рассчитывала.
— Как думаешь, я нравлюсь Аскольду или нет? Он сегодня вообще не смотрел на меня. Хороша ли я собой по местным меркам? — задумчиво спросила помощницу Огнеслава.
— Думаю, да, — прозвучал за спиной ответ, заставивший девицу с визгом подскочить.
Голос принадлежал не Забаве. Огнеслава уже слышала этот голос, но испугалась, не поверив собственным ушам. Вскочив, она увидела шагнувшего к ней Аскольда. Не удержавшись на скользком краешке доски, девица сорвалась с мостков. Прохлада реки окутала тело, она с головой ушла под воду. Путаясь в юбках, начала грести, чтобы выплыть. Тут её поймали чьи-то руки и вытащили наверх. Оказавшись на поверхности воды, поняла, что княжич, видимо, прыгнул следом и в данный момент, обхватив её одной рукой, пытается грести к берегу.
— Я не хотел тебя пугать, — сплюнув захлестнувшую воду, проговорил он.
— Отпустите меня! — оттолкнула его Огнеслава. — Я хорошо плаваю.
Он отпустил и она, отплыв на расстояние вытянутой руки, гневно взглянула ему в лицо. Стоявшие на причале фонари, достаточно освещали обоих, чтобы заметить, Аскольд сейчас смотрит на нее совсем иначе, чем днем.
— Что вы здесь делаете? — сердито выдохнула, краснея от одной мысли, что он мог случайно увидеть её голые ноги. Какой стыд, если так!
— Хотел навестить, красавицу-невесту, — сменив серьезное лицо на улыбку, ответил княжич, — Я очень ждал новой встречи с тобой…
— Простите, конечно, но днем мне так не показалось, — свела брови Огнеслава. — Я понимаю, что нужно держать лицо перед народом, но … — волна захлестнула её и княжна на миг замолчала, а после продолжила. — Вы сегодня очень дотошно соблюдали все традиции, так давайте соблюдать их и дальше. Ваша матушка не одобрит такого поведения!
Высказав эту гневную тираду, она поплыла к берегу. Княжич догнал ее и, поймав за талию, вернул обратно. Схватившись за один из столбиков державших мостки, он подтянул к себе сопротивлявшуюся княжну, так, что они оказались нос к носу, прямо под деревянным настилом.
— Да что вы себе позволяете. Я сейчас закричу! — отбиваясь, прошипела Огнеслава.
— Не кричи. Послушай, — тихо проговорил он и чуть громче добавил, перехватывая крепче. — Да, послушай же! — он продолжил, когда тело девицы стало податливым. — В нашем роду множество старых, изживших себя, традиций, но их принято соблюдать. Глупо на это обижаться.
— Я не обиделась, — встряхнула головой Огнеслава. — Мне вообще все равно.
— Не ври. Я вижу, что обиделась, — вновь хитро улыбнулся Аскольд. — Не принимай за правду то, что я буду делать на людях. Ты ведь не в крестьянской семье росла, все же понимаешь?
— Понимаю, — хмуро отозвалась она.
Эти слова заставили смягчиться. Наверное, именно их её уязвленное самолюбие и желало услышать. Вроде ничего особенного не происходило, но просто тот факт, что они находятся сейчас очень близко, вызывал одновременно смущение и взрыв эмоций. Похоже, она влюбляется в своего жениха. Ей безумно хотелось верить всему, что он скажет. Сердечко так и выпрыгивало из груди. Над головами раздались легкие шаги, вернулась Забава.
— Княгинюшка! Огнеслава! — позвала она, но, не найдя княжны, уже более испуганно добавила. — Ох Божечки! Куда же делась!
Огнеслава хотела было крикнуть в ответ, но Аскольд показал ей знаком молчать. Торопливыми шагами Забава убежала к терему. Княжна взглянула на жениха. Его лицо было совсем близко.
— Хочу вернуть тебе кое-что, — прошептал он.
Не успела она сообразить, о чем речь, как суженый вновь крепче обнял её и поцеловал. Это был отнюдь не робкий поцелуй, которым наградила его Огнеслава тогда в саду. Этот поцелуй был другим, страстным и настойчивым. Когда все закончилось, она сама себя не помнила. Княжич отпустил её и подтолкнул на свет из-под мостков.
— Я снова приду к тебе завтра ночью. Жди меня, — сказал он. — А теперь плыви.
Только Огнеслава оказалась на освещенной фонарями воде, как услышала топот нескольких пар ног. Тетушки-помощницы во главе с Забавой уже неслись по мосткам.
— Княгинюшка! Как же так! Жива, слава Богам! — причитали они на разные голоса, выуживая Огнеславу из воды. — Что случилось? Мы уж боялись, что не сносить нам головы!
— Я поскользнулась и упала. Простите, я не специально, — объясняла им Огнеслава.
— Да как же так, как же так? Не простыть бы вам! — кудахтали женщины.
— Все хорошо. Просто немного испугалась, — пролепетала Огнеслава, думая только о том, как сильно горят её губы и щеки. — Я цела. Давайте не будем никому рассказывать, зачем княгиню тревожить, да и вас за то, что не уследили, отругать могут.
Все еще находившийся под мостками княжич, самодовольно усмехнулся.
— Конечно, конечно, — закудахтали помощницы переглянувшись, никому не хотелось гневить ни старую, ни молодую хозяйку. — Не губи нас, милая, не говори государыне.
— Я не скажу, но и вы молчите, — кивнула княжна.
Тетушки закутали Огнеславу в платки и увели в терем.
ГЛАВА 7
Свидание
***
День прошел, как пустой сон. До самого обеда княжну изводили снятием мерок, выбором тканей и узоров. Стоило уйти швеям, на пороге появилась знахарка в сопровождении княгини Вереи. Огнеслава чувствовала себя лошадью на продажу, настолько тщательно врачевательница осматривала её. Это было унизительно и мерзко, но возражать княгине девица не решилась. Подтвердив идеальное здоровье и невинность невесты, старуха ушла. Огнеслава одевалась, чуть не плача от обиды.
— Не злись дитя, мне нужно было убедиться, что достойную девицу в свой род берем, — проговорила княгиня, стоя к ней спиной и глядя в приоткрытое окошко. — Ты вероятная мать моих внуков, а значит должна быть идеальна во всех отношениях.
— Если я вам нужна только, как мать ваших внуков, не все ли равно девица я или нет? Сомневаюсь, что кто-то проверял вас подобным образом, — обиженно заявила Огнеслава.
— Мне поверили на слово, — гордо заявила княгиня, повернувшись к невестке и смерив её оценивающим взглядом. — Но я пришла сюда из другого рода.
— Если вам не нравится мой род, зачем меня взяли? — с вызовом взглянула ей в глаза княжна.
— Я не совру, если скажу, что нам нужна твоя кровь, — холодно проговорила Верея. — Твоя прапрабабка была лживой вероломной женщиной. Её взяли в Зеяжск невестой, польстившись на внешнюю красоту. Родня соврала, будто бы Огневица - девица. Однако у неё уже был муж и сын, как оказалось позднее. Она обманула наших предков и украла артефакт, который был очень важен. Как видишь, у меня нет цели, сделать неприятно лично тебе, но я не могу рисковать.
— Ларец! — догадалась Огнеслава. — Вам нужен ларец, а не я.
— Сам ларец без тебя бесполезен. Кроме тебя, пока никто не может его открыть, — ответила княгиня.
— Тогда вам нужно быть со мной поласковее, вдруг я не снесу унижений и с горя, скажем, утоплюсь, — скрывая угрозу за нарочитой мягкостью голоса, проговорила Огнеслава.
— Ты должна быть очень, очень осторожна и беречь свою жизнь. Тебе нельзя заболеть или умереть, — предостерегающе взглянула на нее Верея. — Иначе я сильно расстроюсь и превращу жизнь твоей сестренки Весемиры, которой придется занять твое место, в пытку. Ты поняла меня?
— Да! — злобно ответила Огнеслава. — Раз уж вы говорите честно, то я тоже скажу вам по совести. Пока я жива, я не открою ларца, и никогда не верну вам то, что заперто там внутри.
— Я и не сомневалась, — ответила Верея. — Я разбираюсь в людях и уже успела понять, что ты такое. Когда на вас напали, ты бросилась спасать ларец, а не подругу. Первая реакция в момент опасности – многое говорит о человеке.
— Нападение. Так это были вы? — испуганно отступила назад княжна.
— Не я, но я знаю, что там случилось. У меня везде есть уши и глаза, деточка, — продолжила Верея — Думаешь, мне неизвестно, что ты вчера упала в реку и помощницы всячески пытаются это скрыть? Ты хорошо придумала, напугать их моим гневом, но ни они одни наблюдают за тобой. Надеюсь, ты не пыталась утопиться и это действительно случайность.
Княгиня не упомянула об Аскольде. Значит либо её соглядатай доложил с чужих слов, либо… княжич сам рассказал матери? Нет, такого не может быть! Никто не будет рассказывать родителям о том, как пробрался к невесте ради поцелуя. Значит, мать и сын действуют порознь. Скорее всего, свекровь ведет свою собственную игру, а Аскольд даже не знает о тех унижениях, которые приходиться терпеть его нареченной. Что же, в таком случае, лучше смолчать и усыпить бдительность княгини.
— Это случайность, — покорно повторила Огнеслава.
— Вот и славно, — кивнула Верея. — Пойми, все в твоих руках. Скоро ты станешь частью нашего рода. Ни я, ни мой муж или сын, не желаем тебе зла, напротив. Стань достойной супругой и матерью, тогда у тебя будет все, что ты только пожелаешь. Даже если не отдашь артефакт, но будешь хорошей женой моему сыну, я буду любить тебя, как дочь. В любом случае, нам всем спокойнее от того, что ларец вернулся домой и теперь храниться здесь. Однако, — княгиня сделала значительную паузу, — даже Боги не спасут тебя, и ты пожалеешь, что родилась, если вдруг задумала предательство.
— Но какой вам прок, если я никогда не открою ларец? — уже гораздо спокойнее произнесла Огнеслава.
— Наше достояние, в ларце или без, теперь у нас, — ответила свекровь.
— Постойте, но ведь когда меня не станет, он … — начала Огнеслава.
— Он перейдет к твоей дочери, — закончила за нее Верея, с удовольствием наблюдая, как осознание безысходности отражается на лице будущей невестки. — Поэтому важно, чтобы у тебя вдруг не оказалось внебрачных детей, и я очень хочу, чтобы внуков у меня было много. Видишь, милая, мы уже получили, что хотели, остальное всего лишь вопрос времени. Просто прими это. В любом случае, ты будешь любимой невесткой, если станешь вести себя хорошо. Ну а если, решишь не изводить нас длительным ожиданием, а сама откроешь ларец и отдашь Аскольду наследие его предков, то окажешься одной из самых почитаемых женщин княжеского рода Зеяжска. Я уйду, много дел ещё требуют моего участия, а ты подумай.
Княгиня величаво покинула светлицу. Огнеслава же, обессилев, опустилась на лавку. Терзаемая мыслями и опасениями она и не заметила, как прошел остаток дня. Принесли всевозможные яства отобедать, но девица почти не притронулась к еде. После ее переодели для встречи с ведуньями. Все время, пока служительницы Лады, возносили мольбы Великой Матери о здоровье и плодовитости будущей княгини, Огнеслава находилась в каком-то полусне. Вроде и слышала все, и принимала участие в обряде, но мысли её были не здесь.
Она постоянно думала о том, что сказала княгиня, о своих чувствах к Аскольду, о том, как он ведет себя с ней. Княгиня сегодня довольно грубо предложила ей играть роль идеальной невестки, взамен на очевидные выгоды. В другой ситуации Огнеслава обязательно пошла бы ей наперекор и начала войну со свекровью. Но как быть с чувствами к Аскольду? Когда она думала о женихе, ей искренне хотелось стать ему хорошей женой и жить счастливо, ведь, похоже, её чувства взаимны.
Незаметно опустился вечер. Солнце село за горизонт. Тьма окутала терем. Огнеслава сидела одна в своих покоях. Она помнила, об обещании Аскольда явиться к ней сегодня. Выпроводив вон помощниц, села у зеркала. Объятая сердечным томлением, княжна постаралась выглядеть особенно привлекательно. Достав из сундука с приданым лучшие одежды, выбрала самую красивую ленту и накосник, почти час прихорашивалась. Ей очень хотелось выглядеть изыскано, но так, чтобы сразу не бросалось в глаза, будто она долго наряжалась. Пламя свечей подрагивало от ветерка, гулявшего меж двух открытых окон. Ночь вступила в свои права. Тишина царила вокруг, видимо прислуга уже улеглась спать. Но никто не появлялся.
В десятый раз убедившись, что выглядит безупречно, встала. Снова подошла к окну, выглядывая наружу.
