— Держи, — резко отпуская ее руки, тут же согласился он. — Только крепко…
— Крепко-крепко, — сжимая до боли в собственных пальцах, прошептала та.
— Ямина… — зарываясь в ее волосы, зашептал он. — Ты же для меня все. Ты воздух… Воздух, которым я дышу… Я же задохнусь без тебя.
— Останься…
— Посмотри на меня. Посмотри, пожалуйста. До твоих двадцати еще так долго… Я…
— Прости. Я дура.
— Счастье ты мое… Любопытное…
— Уже нет. Больше ни-ни. Обещаю.
— Уверена?
— Да.
— Уверена, что сможешь до своих двадцати воздержаться?
— Да. Теперь только про ладошки думать буду.
— Можешь не только, — улыбнулся паренек. — Можешь и другое, только ниже пояса воздержись. Хорошо?
— Хорошо. Только выше пояса, — шмыгнув носом, пообещала она. — Останешься?
— Да. Пока смогу… Но спать буду у себя. И в ладошки будем играть, сидя в разных комнатах. Так будет лучше.
— Хорошо. Прости.
— Ты тоже… Прости, — с минуту он смотрел в ее глаза, потом взгляд соскользнул на губы. И он вновь целовал их. Долго и с наслаждением. Разом извиняясь за причиненную боль, за грубые слова, за неумение объяснять… Он даже за эту нежность извинялся. — Я к Кенес. А ты спи. Хорошо?
— Хорошо. Но ты же придешь утром? — продолжая сжимать его запястья, с надеждой попросила она.
— Конечно. Завтракать будем вместе, — и он улыбнулся ей так счастливо, что отпустив руки, девочка обняла его за шею. И он обнял ее в ответ. — Какая же ты… вкусная…
И она отпрянула. Резко. Теперь она знала, что значит, когда мужчина хочет тебя, как женщину, когда он хочет детей от тебя. Она это знала. А еще она знала, что тоже хочет этого, но что еще слишком молода, чтобы допустить это.
— Вот и ты это поняла, — укрывая ее, тихо прошептал он. — Когда-то ты сказала, что запрет султана можно соблюсти только вместе. Помоги мне… Помоги мне в этом. Я слишком слаб, чтобы сделать это в одиночку. Понимаешь?
— Да. Я…
— Тссс… Просто помоги. А сейчас спи, — и быстро поцеловав ее в волосы, он ушел.
В коридоре у него подкосились ноги и если бы не подхвативший его охранник, точно бы навернулся на лестнице. Почувствовав, что его крепко держат, паренек разрыдался. Уже вдвоем охрана отвела его к Кенес, у которой он прорыдал первую половину ночи, а вторую пользовался ее умениями, упорно называя «Яминой». Проснувшись, сел, обвел взглядом комнату и улыбнулся, увидев в дальнем кресле тихую принцессу.
— Привет.
— Привет.
— Который час? Я оставил тебя без завтрака?
— Нет. Я недавно проснулась. Вернее меня Кенес разбудила.
— Не хотел ее расстраивать, — пробормотал тот, опустив голову.
— Про тебя она сказала только то, что ты тут спишь и будить тебя нельзя, — помолчав, девочка добавила. — Она была недовольна мной.
— Тобой? Почему?
— Она сказала, что так «любопытничать» можно в моем возрасте лишь с тем, чьей казни очень хочешь. А еще она сказала, чтобы я тут с тобой позавтракала. Когда ты проснешься.
— Так который час?
— Ужин скоро.
— Иди сюда.
— Намир…
— Иди. Сядь рядом. Я в порядке. Спасибо Кенес.
Ямина долго смотрела на него, словно убеждаясь в верности его слов, а потом выполнила просьбу. Погладив волосы, Намир осторожно обнял ее, потом отстранился, поцеловал руку и нежно сжал уже обеими руками.
— Глупо вышло. Я испугался… Очень испугался остаться без тебя. Сейчас для меня это самое страшное. Тссс… Молчи. Мне нужно выговориться… Нужно, чтобы ты это знала… От меня, — когда свободной рукой она поправила его волосы, он прикрыл глаза и медленно выдохнул. Беда прошла мимо. — Давай у тебя позавтракаем, а? Мне ты нужна, а не Кенес.
— Хорошо. Я скажу, чтобы завтрак принесли в мою комнату.
— Спасибо. А теперь иди. Мне надо одеться. Я оденусь и приду. И вместе позавтракаем.
— Да.
— Что же у них произошло, Кенес? — стоя спиной к сидящей в кресле пожилой женщине и нервно постукивая пальцами по подоконнику, спросил правитель и отец.
— Твоя дочь заигралась, Селим.
— Заигралась?
— Если быть точным, то его выдержка пала под напором ее любопытства, — вздохнула женщина. — И девчонка получила заслуженную трепку. Бесполезно на меня так смотреть, Селим. Ты же знаешь. В таких делах я всегда говорю только то, в чем убеждена.
— Тогда посоветуй, что мне делать?
— Ничего.
— Ничего?
— Ничего, — уверено кивнула собеседница. — Сомневаюсь, что кто-то смог бы объяснить ей ошибку лучше Намира. Это далось ему дорого, но…
— Но?
— Послушай, Селим, а кто для тебя Намир? Да, он партнер твоей дочери. И да, он гениальный автор учебников по неймановой науке. Все это да… Но я-то сейчас о другом.
— Намир прекрасный парень, — вновь повернувшись к окну, после паузы заговорил мужчина. — Я не уверен, что Ямина…
— Речь о тебе, а не о ней.
— Знаю, но дослушай. Я не уверен, что Ямина способна оценить его в полной мере. И меня это беспокоит. Но я сомневаюсь… Да, я сомневаюсь, что в мире найдется лучшая пара для нее, чем Намир. Я очень хочу, чтобы они были вместе, но… — и отец расшалившейся дочери горько и тяжело вздохнул.
— Возможно, ты и прав, на ее счет. И в данном случае скидки на возраст делать бесполезно, но… Но главное, что у нее есть желание быть с именно с ним. А с тем, чтобы у нее это получилось, мы поможем, — улыбнулась собеседница и наполнила два бокала. — Садись. Выпей со мной.
— С удовольствием, — обернувшись, улыбнулся тот. — Ты уверена, что мне не надо с ней поговорить?
— Я уверена, что они прекрасно уже все прояснили. Единственное, что надо сделать, так это мне дать твоей дочке пару уроков того, что можно, а чего нельзя делать во время ее занятий с партнером.
— Уверена?
— Да. И сделай себе пометку. Если партнер старше, то твои дочери обязаны знать пределы своего любопытства если не до знакомства с ним, то, как минимум, сразу, как ощутят его мысленное прикосновение.
— Хм…
— Думаю, мы прошляпили этот момент. Они молодцы, справились, но цена велика. Ты бы видел, как она испугалась, когда я разбудила ее. Как рыба губами шевелила, а когда сказала, что Намир у меня отсыпается, разрыдалась. Врача звали.
— Он доложил мне про синяки на запястьях.
— Про ее или его?
— Его?
— У него тоже синяки на запястьях. Круговым браслетом, — улыбнулась Кенес. — Знаешь, Селим, у меня большие подозрения, что у этой юной пары взаимоощущение выше, чем у тебя с женой как минимум. Причем уже.
— Уже? То есть…
— Да. С годами оно будет лишь усиливаться. И я боюсь за Намира. Я тут почитала, поспрашивала… Про нейманову. В одной старой книжке прочитала про то, как когда-то проверяли умение… Это долго объяснять, но вывод такой. Реакция Намира на исчезновение переливов — это знак того, что хотя бы одну женщину он сможет ощущать на все сто процентов. Без скидок на свое самочувствие и расстояние до нее. А еще… Скажу тебе так, Селим. У мужчин, такого склада как у Намира, бывает лишь два типа женщин. Первая и единственная. Я стала первой.
— А единственная?
— Ямина. И если бы не твой договор с парнем, быть бы ей и первой.
— Хм…
— Поэтому я и спросила, кто он для тебя. Если он тебе нужен живой — придется отдать дочь. Если захочешь его убить — отними ее у него. Сгорит быстро.
— Уверена?
— Что сгорит — да. А вот в том, насколько быстро… Сказать не могу. Может недели… Может часы… Вряд ли он без нее год-два протянет.
— Как думаешь…
— Если ты про то, что можно с этим сделать, Селим, то… — женщина откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. — То ответ мой будет беспощадным.
— И каков ответ?
— Поздно.
— Поздно? — недоуменно переспросил мужчина.
— Поздно что-либо делать во избежание. Можно лишь принять этот факт и помочь Намиру с Яминой быть счастливой семьей. Либо так, либо его труп гарантирован. А возможно уже и ее.
— И ее… — эхом повторил мужчина. — И впрямь беспощадный ответ. Предупреди Рияда, Кенес. Пусть запишет. Второй раз надо исключить.
— Ты как всегда мудр, султан, — улыбнулась собеседница и вновь наполнила бокалы.
Подпись князя убрала любые возражения и препятствия с пути строительства нового библиотечного корпуса Школы искусств и наук молодежи, а его личный интерес к стройке гарантировал точное соблюдение сроков. Пока готовили проект здания, к землям хранилища ценных зарубежных изданий добавили большой кусок, хотя для этого и пришлось переселить жителей нескольких домов. И пусть престижность района в последние годы резко возросла, некоторые с удовольствием предпочти уехать подальше, предвидя с годами все возрастающую многолюдность и желая жить в более спокойном месте. По мере расселения, дома сносились, и к сдаче проекта участок был полностью готов к началу строительства.
За прошедший год Казимир принял еще два дара, состоявшие в основном из новых брошюр двух авторов и небольших партий учебников и задачника. Это натолкнуло мужчину на мысль о замене наиболее обветшавших экземпляров на новые, а так же на подарок правителю в виде полной коллекции книг из султаната. И то, и то было рассмотрено на расширенном совете города, на котором теперь обсуждалось все, что хоть как-то касалось школы. Было решено передать истрепанные учебники в библиотеки профильных учреждений максимально удаленные от городка, но не более пяти штук в одно. Глава отдела неймановой науки в министерстве наук одобрил это решение и даже прислал список, с указанием очередности и количества отправляемых книг от одной до пяти. Для князя собрали новейшие, и в ответ получили высочайшее покровительство. Вот уж никто не подозревал, что в правящем доме есть интересующиеся неймановой наукой. А раз так, то и список на получение личных бесплатных экземпляров тут же возглавил именно правитель страны.
Актовый зал был переделан под читальный для второго тома учебника Намира Юмнаши и там же хранили все экземпляры оного. И именно здесь были самые строгие правила посещения и новейшие средства охраны и наблюдения. Впрочем, когда читатели узнавали, что именно они могут тут получить, все возможные претензии сразу исчезали.
Накануне нового учебного года преподаватель неймановой несколько раз перечитал накладную на новый дар. Мужчине с трудом верилось, что известный тезка его ученика так быстро закончил работу над полным курсом неймановой науки для школ. С изданием задачника к третьему тому мечта о понятном для всех начальном курсе и вовсе стала бы реальностью. О большем он, как школьный учитель, и мечтать не мог. Оставалось лишь дождаться сдачи нового корпуса.
Выпускной год для Намира начался с проблемы. Новый учитель по физической культуре огласил нормативы, без сдачи которых о хорошей отметке по этому предмету можно было забыть. Паренек всегда учился хорошо и до этого с полным основанием рассчитывал на диплом с отличием, но теперь… Теперь он понял, что без помощи к концу года либо покалечится, либо завалит физическую подготовку. И то, что подобная участь грозила большинству выпускников, скорее расстраивала, чем успокаивала.
— Басир, помоги, — встретив в коридоре дворца знакомого мужчину, взмолился партнер султанской дочки. — Не знаю, как с девочками, но из меня новый физрук точно душу хочет вытрясти.
— Наслышан, — улыбнулся тот. — Мира не только рассказала, но и принесла нормативы. И для девочек, и для мальчиков. Ей повезло, что она с детства со мной занималась. Да и школу лишь на следующий год заканчивать будет.
— Ну, да… Может обороты сбавит… Но мне-то в этом надо. Поможешь?
— Конечно. Лично с тобой заниматься может и воздержусь, но хорошего преподавателя мы для тебя точно найдем, — похлопал паренька по плечу охранник. — Надо будет дня два-три в неделю по пару часов на это выделить. Когда сможешь сказать точно?
— Завтра.
— Отлично. Тогда сегодня я справки наведу о том, где и с кем во дворце ты сможешь подтянуть сей предмет. А завтра договоримся о первом занятии. Идет?
— Идет.
Так в расписании молодого автора появились занятия по физической подготовке. Первые пару недель с ним занимался инструктор дворцовой охраны, но потом присоединился один из зятьев султана, в свое время перешагнувший порог дома тестя именно как партнер его внебрачной дочери. Нашми был на десять лет старше Намира, ничего не понимал в неймановой, но хорошо разбирался в физической подготовке и как учитель был на голову выше инструктора. Молодые люди быстро поладили и перешли к совместным занятиям. Новый знакомый подобрал для паренька комплекс упражнений, который не только помог обрести тому уверенность в однозначной сдаче нормативов, но и убедил освоить и еще кое-что. Так… Для общего развития и на всякий случай. Приведенные доводы Намир счел убедительными да и учить его всему собирались строго в рамках ранее определенных занятий.
Сдав задачник, паренек сосредоточился на коррекции учебника. Высказанное когда-то профессором предположение, что ему будет проще делать это, зная уже весь материал, оказалось на удивление верным, но вот разобрать уже накопленный материал оказалось сложнее. И очень скоро молодой автор понял, что помощи учителя и Ямины ему мало. И он обратился к Наяки.
— Ирфан, мне нужен твой совет, — после очередной лекции обратился паренек к ученому.
— Польщен.
— Было бы чем, Ирфан.
— Как автору, мне до тебя очень далеко, — улыбнулся мужчина.
— А мне до тебя, как ученого, еще дальше, — с раздражением заметил тот. — И мне как раз нужно помощь ученого, а не писателя.
— И в чем же?
— Вот тут есть очень интересная статья, — протянул тонкую брошюрку с закладкой Намир. — Что к чему я-то понял, но вот как это записать в учебник не пойму. Тут как-то все разом цепляет…
— Что разом? — открывая заложенное, уточнил Наяки.
— Все три тома. Профессор Ваккас неделю разбирался, но в итоге ничем помочь не смог.
— Хм… Подожди. Ты вот про эту страничку?
— Ага. Короткая статья. В основном цифры.
— И ты в этом разобрался? — пробежав глазами строчки, с сомнением уточнил мужчина.
— Конечно. Да тут все просто.
— Тогда объясни мне. А то понял лишь то, что ничего не понял.
Полчаса спустя к своему удивлению ученый согласился со своим соведущим лекций в простоте изложенного в короткой статейке и предложил проверить это в ближайшее воскресенье опытным путем.
— Можно и на лекции проверить, — согласился паренек. — Но вот в каком томе мне про это писать?
— Хм… Мда… Сразу так и не скажешь, хотя…
— Хотя?
— Хотя это можно решить по тому, что понадобится для проведения опыта. Если хватит базы первого, то в него и запишешь.
— Если понадобится материал из второго, то во второй, — подхватил идею обрадованный писатель.
— Именно. Слушай, а у тебя много таких брошюрок?
— Не считал. Подборка. Потомки автора этой статьи прислали. Кстати, эту оставь пока у себя, чтобы было проще к опытам готовиться. И еще… Раз уж ты согласился помочь… — взяв книжицу, юноша открыл оглавление. — Будет время, посмотри еще вот эту статью и эту. А вот в этой упомянута одна книжка, которую я бы хотел глянуть.
— Крепко-крепко, — сжимая до боли в собственных пальцах, прошептала та.
— Ямина… — зарываясь в ее волосы, зашептал он. — Ты же для меня все. Ты воздух… Воздух, которым я дышу… Я же задохнусь без тебя.
— Останься…
— Посмотри на меня. Посмотри, пожалуйста. До твоих двадцати еще так долго… Я…
— Прости. Я дура.
— Счастье ты мое… Любопытное…
— Уже нет. Больше ни-ни. Обещаю.
— Уверена?
— Да.
— Уверена, что сможешь до своих двадцати воздержаться?
— Да. Теперь только про ладошки думать буду.
— Можешь не только, — улыбнулся паренек. — Можешь и другое, только ниже пояса воздержись. Хорошо?
— Хорошо. Только выше пояса, — шмыгнув носом, пообещала она. — Останешься?
— Да. Пока смогу… Но спать буду у себя. И в ладошки будем играть, сидя в разных комнатах. Так будет лучше.
— Хорошо. Прости.
— Ты тоже… Прости, — с минуту он смотрел в ее глаза, потом взгляд соскользнул на губы. И он вновь целовал их. Долго и с наслаждением. Разом извиняясь за причиненную боль, за грубые слова, за неумение объяснять… Он даже за эту нежность извинялся. — Я к Кенес. А ты спи. Хорошо?
— Хорошо. Но ты же придешь утром? — продолжая сжимать его запястья, с надеждой попросила она.
— Конечно. Завтракать будем вместе, — и он улыбнулся ей так счастливо, что отпустив руки, девочка обняла его за шею. И он обнял ее в ответ. — Какая же ты… вкусная…
И она отпрянула. Резко. Теперь она знала, что значит, когда мужчина хочет тебя, как женщину, когда он хочет детей от тебя. Она это знала. А еще она знала, что тоже хочет этого, но что еще слишком молода, чтобы допустить это.
— Вот и ты это поняла, — укрывая ее, тихо прошептал он. — Когда-то ты сказала, что запрет султана можно соблюсти только вместе. Помоги мне… Помоги мне в этом. Я слишком слаб, чтобы сделать это в одиночку. Понимаешь?
— Да. Я…
— Тссс… Просто помоги. А сейчас спи, — и быстро поцеловав ее в волосы, он ушел.
В коридоре у него подкосились ноги и если бы не подхвативший его охранник, точно бы навернулся на лестнице. Почувствовав, что его крепко держат, паренек разрыдался. Уже вдвоем охрана отвела его к Кенес, у которой он прорыдал первую половину ночи, а вторую пользовался ее умениями, упорно называя «Яминой». Проснувшись, сел, обвел взглядом комнату и улыбнулся, увидев в дальнем кресле тихую принцессу.
— Привет.
— Привет.
— Который час? Я оставил тебя без завтрака?
— Нет. Я недавно проснулась. Вернее меня Кенес разбудила.
— Не хотел ее расстраивать, — пробормотал тот, опустив голову.
— Про тебя она сказала только то, что ты тут спишь и будить тебя нельзя, — помолчав, девочка добавила. — Она была недовольна мной.
— Тобой? Почему?
— Она сказала, что так «любопытничать» можно в моем возрасте лишь с тем, чьей казни очень хочешь. А еще она сказала, чтобы я тут с тобой позавтракала. Когда ты проснешься.
— Так который час?
— Ужин скоро.
— Иди сюда.
— Намир…
— Иди. Сядь рядом. Я в порядке. Спасибо Кенес.
Ямина долго смотрела на него, словно убеждаясь в верности его слов, а потом выполнила просьбу. Погладив волосы, Намир осторожно обнял ее, потом отстранился, поцеловал руку и нежно сжал уже обеими руками.
— Глупо вышло. Я испугался… Очень испугался остаться без тебя. Сейчас для меня это самое страшное. Тссс… Молчи. Мне нужно выговориться… Нужно, чтобы ты это знала… От меня, — когда свободной рукой она поправила его волосы, он прикрыл глаза и медленно выдохнул. Беда прошла мимо. — Давай у тебя позавтракаем, а? Мне ты нужна, а не Кенес.
— Хорошо. Я скажу, чтобы завтрак принесли в мою комнату.
— Спасибо. А теперь иди. Мне надо одеться. Я оденусь и приду. И вместе позавтракаем.
— Да.
— Что же у них произошло, Кенес? — стоя спиной к сидящей в кресле пожилой женщине и нервно постукивая пальцами по подоконнику, спросил правитель и отец.
— Твоя дочь заигралась, Селим.
— Заигралась?
— Если быть точным, то его выдержка пала под напором ее любопытства, — вздохнула женщина. — И девчонка получила заслуженную трепку. Бесполезно на меня так смотреть, Селим. Ты же знаешь. В таких делах я всегда говорю только то, в чем убеждена.
— Тогда посоветуй, что мне делать?
— Ничего.
— Ничего?
— Ничего, — уверено кивнула собеседница. — Сомневаюсь, что кто-то смог бы объяснить ей ошибку лучше Намира. Это далось ему дорого, но…
— Но?
— Послушай, Селим, а кто для тебя Намир? Да, он партнер твоей дочери. И да, он гениальный автор учебников по неймановой науке. Все это да… Но я-то сейчас о другом.
— Намир прекрасный парень, — вновь повернувшись к окну, после паузы заговорил мужчина. — Я не уверен, что Ямина…
— Речь о тебе, а не о ней.
— Знаю, но дослушай. Я не уверен, что Ямина способна оценить его в полной мере. И меня это беспокоит. Но я сомневаюсь… Да, я сомневаюсь, что в мире найдется лучшая пара для нее, чем Намир. Я очень хочу, чтобы они были вместе, но… — и отец расшалившейся дочери горько и тяжело вздохнул.
— Возможно, ты и прав, на ее счет. И в данном случае скидки на возраст делать бесполезно, но… Но главное, что у нее есть желание быть с именно с ним. А с тем, чтобы у нее это получилось, мы поможем, — улыбнулась собеседница и наполнила два бокала. — Садись. Выпей со мной.
— С удовольствием, — обернувшись, улыбнулся тот. — Ты уверена, что мне не надо с ней поговорить?
— Я уверена, что они прекрасно уже все прояснили. Единственное, что надо сделать, так это мне дать твоей дочке пару уроков того, что можно, а чего нельзя делать во время ее занятий с партнером.
— Уверена?
— Да. И сделай себе пометку. Если партнер старше, то твои дочери обязаны знать пределы своего любопытства если не до знакомства с ним, то, как минимум, сразу, как ощутят его мысленное прикосновение.
— Хм…
— Думаю, мы прошляпили этот момент. Они молодцы, справились, но цена велика. Ты бы видел, как она испугалась, когда я разбудила ее. Как рыба губами шевелила, а когда сказала, что Намир у меня отсыпается, разрыдалась. Врача звали.
— Он доложил мне про синяки на запястьях.
— Про ее или его?
— Его?
— У него тоже синяки на запястьях. Круговым браслетом, — улыбнулась Кенес. — Знаешь, Селим, у меня большие подозрения, что у этой юной пары взаимоощущение выше, чем у тебя с женой как минимум. Причем уже.
— Уже? То есть…
— Да. С годами оно будет лишь усиливаться. И я боюсь за Намира. Я тут почитала, поспрашивала… Про нейманову. В одной старой книжке прочитала про то, как когда-то проверяли умение… Это долго объяснять, но вывод такой. Реакция Намира на исчезновение переливов — это знак того, что хотя бы одну женщину он сможет ощущать на все сто процентов. Без скидок на свое самочувствие и расстояние до нее. А еще… Скажу тебе так, Селим. У мужчин, такого склада как у Намира, бывает лишь два типа женщин. Первая и единственная. Я стала первой.
— А единственная?
— Ямина. И если бы не твой договор с парнем, быть бы ей и первой.
— Хм…
— Поэтому я и спросила, кто он для тебя. Если он тебе нужен живой — придется отдать дочь. Если захочешь его убить — отними ее у него. Сгорит быстро.
— Уверена?
— Что сгорит — да. А вот в том, насколько быстро… Сказать не могу. Может недели… Может часы… Вряд ли он без нее год-два протянет.
— Как думаешь…
— Если ты про то, что можно с этим сделать, Селим, то… — женщина откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. — То ответ мой будет беспощадным.
— И каков ответ?
— Поздно.
— Поздно? — недоуменно переспросил мужчина.
— Поздно что-либо делать во избежание. Можно лишь принять этот факт и помочь Намиру с Яминой быть счастливой семьей. Либо так, либо его труп гарантирован. А возможно уже и ее.
— И ее… — эхом повторил мужчина. — И впрямь беспощадный ответ. Предупреди Рияда, Кенес. Пусть запишет. Второй раз надо исключить.
— Ты как всегда мудр, султан, — улыбнулась собеседница и вновь наполнила бокалы.
Подпись князя убрала любые возражения и препятствия с пути строительства нового библиотечного корпуса Школы искусств и наук молодежи, а его личный интерес к стройке гарантировал точное соблюдение сроков. Пока готовили проект здания, к землям хранилища ценных зарубежных изданий добавили большой кусок, хотя для этого и пришлось переселить жителей нескольких домов. И пусть престижность района в последние годы резко возросла, некоторые с удовольствием предпочти уехать подальше, предвидя с годами все возрастающую многолюдность и желая жить в более спокойном месте. По мере расселения, дома сносились, и к сдаче проекта участок был полностью готов к началу строительства.
За прошедший год Казимир принял еще два дара, состоявшие в основном из новых брошюр двух авторов и небольших партий учебников и задачника. Это натолкнуло мужчину на мысль о замене наиболее обветшавших экземпляров на новые, а так же на подарок правителю в виде полной коллекции книг из султаната. И то, и то было рассмотрено на расширенном совете города, на котором теперь обсуждалось все, что хоть как-то касалось школы. Было решено передать истрепанные учебники в библиотеки профильных учреждений максимально удаленные от городка, но не более пяти штук в одно. Глава отдела неймановой науки в министерстве наук одобрил это решение и даже прислал список, с указанием очередности и количества отправляемых книг от одной до пяти. Для князя собрали новейшие, и в ответ получили высочайшее покровительство. Вот уж никто не подозревал, что в правящем доме есть интересующиеся неймановой наукой. А раз так, то и список на получение личных бесплатных экземпляров тут же возглавил именно правитель страны.
Актовый зал был переделан под читальный для второго тома учебника Намира Юмнаши и там же хранили все экземпляры оного. И именно здесь были самые строгие правила посещения и новейшие средства охраны и наблюдения. Впрочем, когда читатели узнавали, что именно они могут тут получить, все возможные претензии сразу исчезали.
Накануне нового учебного года преподаватель неймановой несколько раз перечитал накладную на новый дар. Мужчине с трудом верилось, что известный тезка его ученика так быстро закончил работу над полным курсом неймановой науки для школ. С изданием задачника к третьему тому мечта о понятном для всех начальном курсе и вовсе стала бы реальностью. О большем он, как школьный учитель, и мечтать не мог. Оставалось лишь дождаться сдачи нового корпуса.
Выпускной год для Намира начался с проблемы. Новый учитель по физической культуре огласил нормативы, без сдачи которых о хорошей отметке по этому предмету можно было забыть. Паренек всегда учился хорошо и до этого с полным основанием рассчитывал на диплом с отличием, но теперь… Теперь он понял, что без помощи к концу года либо покалечится, либо завалит физическую подготовку. И то, что подобная участь грозила большинству выпускников, скорее расстраивала, чем успокаивала.
— Басир, помоги, — встретив в коридоре дворца знакомого мужчину, взмолился партнер султанской дочки. — Не знаю, как с девочками, но из меня новый физрук точно душу хочет вытрясти.
— Наслышан, — улыбнулся тот. — Мира не только рассказала, но и принесла нормативы. И для девочек, и для мальчиков. Ей повезло, что она с детства со мной занималась. Да и школу лишь на следующий год заканчивать будет.
— Ну, да… Может обороты сбавит… Но мне-то в этом надо. Поможешь?
— Конечно. Лично с тобой заниматься может и воздержусь, но хорошего преподавателя мы для тебя точно найдем, — похлопал паренька по плечу охранник. — Надо будет дня два-три в неделю по пару часов на это выделить. Когда сможешь сказать точно?
— Завтра.
— Отлично. Тогда сегодня я справки наведу о том, где и с кем во дворце ты сможешь подтянуть сей предмет. А завтра договоримся о первом занятии. Идет?
— Идет.
Так в расписании молодого автора появились занятия по физической подготовке. Первые пару недель с ним занимался инструктор дворцовой охраны, но потом присоединился один из зятьев султана, в свое время перешагнувший порог дома тестя именно как партнер его внебрачной дочери. Нашми был на десять лет старше Намира, ничего не понимал в неймановой, но хорошо разбирался в физической подготовке и как учитель был на голову выше инструктора. Молодые люди быстро поладили и перешли к совместным занятиям. Новый знакомый подобрал для паренька комплекс упражнений, который не только помог обрести тому уверенность в однозначной сдаче нормативов, но и убедил освоить и еще кое-что. Так… Для общего развития и на всякий случай. Приведенные доводы Намир счел убедительными да и учить его всему собирались строго в рамках ранее определенных занятий.
Сдав задачник, паренек сосредоточился на коррекции учебника. Высказанное когда-то профессором предположение, что ему будет проще делать это, зная уже весь материал, оказалось на удивление верным, но вот разобрать уже накопленный материал оказалось сложнее. И очень скоро молодой автор понял, что помощи учителя и Ямины ему мало. И он обратился к Наяки.
— Ирфан, мне нужен твой совет, — после очередной лекции обратился паренек к ученому.
— Польщен.
— Было бы чем, Ирфан.
— Как автору, мне до тебя очень далеко, — улыбнулся мужчина.
— А мне до тебя, как ученого, еще дальше, — с раздражением заметил тот. — И мне как раз нужно помощь ученого, а не писателя.
— И в чем же?
— Вот тут есть очень интересная статья, — протянул тонкую брошюрку с закладкой Намир. — Что к чему я-то понял, но вот как это записать в учебник не пойму. Тут как-то все разом цепляет…
— Что разом? — открывая заложенное, уточнил Наяки.
— Все три тома. Профессор Ваккас неделю разбирался, но в итоге ничем помочь не смог.
— Хм… Подожди. Ты вот про эту страничку?
— Ага. Короткая статья. В основном цифры.
— И ты в этом разобрался? — пробежав глазами строчки, с сомнением уточнил мужчина.
— Конечно. Да тут все просто.
— Тогда объясни мне. А то понял лишь то, что ничего не понял.
Полчаса спустя к своему удивлению ученый согласился со своим соведущим лекций в простоте изложенного в короткой статейке и предложил проверить это в ближайшее воскресенье опытным путем.
— Можно и на лекции проверить, — согласился паренек. — Но вот в каком томе мне про это писать?
— Хм… Мда… Сразу так и не скажешь, хотя…
— Хотя?
— Хотя это можно решить по тому, что понадобится для проведения опыта. Если хватит базы первого, то в него и запишешь.
— Если понадобится материал из второго, то во второй, — подхватил идею обрадованный писатель.
— Именно. Слушай, а у тебя много таких брошюрок?
— Не считал. Подборка. Потомки автора этой статьи прислали. Кстати, эту оставь пока у себя, чтобы было проще к опытам готовиться. И еще… Раз уж ты согласился помочь… — взяв книжицу, юноша открыл оглавление. — Будет время, посмотри еще вот эту статью и эту. А вот в этой упомянута одна книжка, которую я бы хотел глянуть.
