— Папа с мамой объясняли… Но у меня не получается как у них…
— А сестры?
— Тоже, — вздохнула та, отворачиваясь.
— Тебе с уроками кто-то помогает?
— Неа. Я сама справляюсь, — принялась расставлять учебники девочка.
— Молодец. Найдешь чем заняться на часок-другой?
— Если надо — найду. А что?
— Хочу с уроками закончить. Еще же почитать надо… Чтобы потом без отвлечений… Может все-таки свои доделаешь?
— А может ты потом свои сделаешь? — нахмурилась та.
— Чтобы потом был повод от тебя сбежать? — рассмеялся парень.
— Вредный ты! — резко обернулась к нему султанская дочка.
— Какой есть, — развел тот руками. — Слушай, нам надо договориться, когда и как общаться будем, когда уроки делать. Султан мне комнату во дворце выделил. Я могу уроки там делать, а потом сюда приходить, но это будет позже, чем сегодня. А могу их тут делать. Мне, в принципе без разницы. Могу и дома делать после школы.
Ямина стояла, опустив голову, и изучала свои ногти. С одной стороны партнер говорил вроде как правильно, но ей не хотелось сейчас об этом думать. Хотелось, как вчера, бегать и болтать с ним.
— Ты чего? — подошел он к ней, присел на корточки и посмотрел снизу вверх, накрыв ее руки своими. — Ну, вот такой я правильный. Все делаю по правилам. Сначала составляю план, потом его выполняю. Да и не умею я толком веселиться, когда знаю, что еще уроки не сделаны. Мешают мне они.
— Как мешают? — тихо спросила Ямина, разглядывая его руки.
— Как… как рычащая собака, мимо которой идешь. Вроде и не бросается, а неприятно.
— Понятно…
— Ямина… Ну, разве будет плохо, если я потом буду только тебя слушать, а не тебя и ту собаку рычащую?
— Нет, но…
— Ах ты, щекотилка мелкая, — улыбнулся Намир и поднявшись обнял девочку. — Так долго ждала, а когда дождалась, оказалось, что мне еще уроки сделать надо.
— Ага, — шмыгнула носом, зарываясь в его одежду принцесса. — Я что хуже твоих уроков?
— Нет. Ты совсем другое. Просто нам не только надо чему-то вместе научиться, но много чего еще сделать. Мне вот школу закончить. Ну, никак без этого. Понимаешь?
— Понимаю, а ты понимаешь?
— Слушай, а где то блюдо, что я вчера принес с твоего дня рождения? — отстраняясь, вдруг спросил паренек.
— Там, — махнула в сторону гостевого угла девочка.
— Тогда пошли перекусим, — и, взяв ту за руку, потянул в указанном направлении. — Кстати, у тебя тут есть чем это запить? Или надо служанку позвать?
— Есть, — выдернув руку, принцесса быстро расставила угощения.
— Ух ты… Здорово! — восхитился ее партнер, устраиваясь рядом, но увидев, что та садится напротив, предложил. — Лучше сядь рядом. Вроде как надо привыкать к близкому расстоянию. Мне как-то проще это сразу…
Ямина кивнула и села рядом, облокотившись на него, а он обнял ее за плечи. Какое-то время ели молча, потом постепенно разговорились и решили уроки делать вместе. Письменные за одним столом, а устные читать друг другу, устраиваясь где-нибудь рядышком, чтобы видеть картинки, если таковые будут. А уже потом заниматься всем остальным.
Последующие пару месяцев пробежали в оговоренном порядке. После школы Намир ехал во дворец, там обедал, когда вдвоем, а когда и со всем семейством султана Селима, делал уроки, иногда помогая принцессе, а после ужина, который всегда проходил наедине с хозяйкой комнаты, старался разобраться, чему же им надо научиться. Пробовали и так, и сяк, но в итоге сосредоточились на ладошках. Сначала размещали кисти с выпрямленными, плотно сжатыми пальцами напротив друг друга, потом по очереди надавливали своей рукой на руку другого и пробовали найти как можно больше слов, чтобы описать возникающие ощущения. Потом, держа ладони на некотором расстоянии друг от друга, повторяли эти слова, одновременно вспоминая недавние ощущения. Через пару недель стали повторять не свои слова, а слова другого. Когда же повторяемое день за днем запомнилось как стишок, говорить стали про себя, мысленно. Но особых успехов не было. Точнее их не было вообще.
Спали они, как и в первый день, каждый на своей половине огромной кровати. Каждый под своим одеялом. Смотря на спящую девочку каждое утро, Намиру почему-то было жаль оставлять ее одну, и через пару недель он купил средних размеров забавную и пушистую зверушку, которую и оставил утром вместо себя. Придя же после школы, обнаружил ту мирно спящей в своей собственной люльке рядом с огромной кроватью.
— Соне же надо где-то спать днем, — поведя плечиком, пояснила принцесса.
— Быстро же она обжилась у тебя, — рассмеялся он в ответ на это, но с того дня каждое утро Соня занимала его место.
Большую же часть совместного времени они тратили на прогулки по саду. Особенно Намира интересовали кусты, переливы которых так поразили в день знакомства с султаном. Вот только самих переливов больше и не видел. Ямина, узнав о причине его интереса, заказала кучу книг об этих и им подобных растениях, которые он читал вслух перед сном.
Общение с родителями, сестрой и двумя братьями как-то само собой почти сошло на нет. Он видел семью около часа утром, когда завтракал с ними и пару часов после школы, во время которых делал какую-то работу по дому. Сначала Намир еще спрашивал мать, чем ей помочь, но уже на второй неделе молча выполнял определенную ранее работу и уезжал. И если в первые дни он еще надеялся, что дополнительные пару часов дома помогут ему больше общаться с родными, то потом эта надежда ушла. Впрочем, ему вполне хватало общения с одноклассниками, Яминой и новыми знакомыми из дворца.
— Что случилось? — переступая порог, обеспокоено спросил Намир, увидев, как вздрагивают плечики склонившейся над учебником принцессы.
— Задачка не выходит, — всхлипывая, обернулась она к нему.
— По какому предмету? — быстро пересекая комнату, уточнил он.
— По неймановой.
— По неймановой?
— Ага. По неймановой науке. Мне сегодня профессор Ваккас ее объяснял, а я… Забыла!
— Нашла из-за чего плакать, — беря учебник, отмахнулся подросток. — Номер какой?
— Двадцать седьмая. Это же по неймановой. Ты не…
— Может и смогу. Я целый год нейманову науку изучал в группе в Школе наук и искусств молодежи. Еще до переезда сюда. Там это было рядом с домом и бесплатно, а тут не оказалось. Так что… И ты из-за этого ревела?! — опуская учебник, удивленно уставился он на девочку, переставшую всхлипывать от его вопроса.
— А что, нельзя?
— Глупо. Это же ерунда. Мы подобные задачки в первый месяц решали. А ты давно занимаешься?
— Полгода, — чуть слышно ответила та, изучая ногти.
— Понятно. Неймановая наука хитрая. У нас в группе пара человек без повторения каждую неделю могли все напрочь забыть. Разворачивайся. Сейчас решим твою задачку.
Еще через час Ямина ворвалась в кабинет отца с воплем.
— Папочка! Я на секундочку! Ты только разреши Намиру со мной с профессором заниматься? Он тоже хочет! Вдвоем же интереснее!
И принцесса повисла на шее у сидящего отца, словно и не было там еще нескольких визирей.
— Оглушила дочка, — засмеялся тот.
— Разреши, папочка!
— Хорошо. Занимайтесь вместе. Раз ему тоже интересно.
— Спасибо, папочка! — и поцеловав отца в щеку, девчушка выскочила еще быстрее, чем влетела.
— Пусть занимаются, — качая головой, глядя на закрывшуюся за дочерью дверь, рассмеялся султан. — Больше времени проведут вместе — быстрее будет результат.
Получив разрешение отца, принцесса тут же добилась и переноса занятий на удобное для Намира время, чем весьма удивила того. Вот никак он не ожидал таких масштабных последствий от такого пустяка. И уже на следующий день профессор Ваккас провел занятие для двух учеников. Новичок сразу удивил его. Он не только уже знал больше девочки, но и парой фраз мог объяснить ей то, на что сам профессор тратил порой несколько занятий.
Блоки на усвоение информации в неймановой науке приводили к тому, что время на изучение одной и той же темы у разных людей варьировалась от нескольких часов, до нескольких лет. И предсказать заранее, у кого как пойдет, было очень сложно. Это и стало причиной того, что ранее широко распространенная наука стремительно становилась своеобразной привилегией богатых и одаренных счастливчиков, родители которых были способны оплатить длительное обучение своих чад.
Через несколько занятий профессор вообще перестал объяснять свой предмет. Он просто клал учебник на стол, открывал на нужной странице, показывал, что именно они сегодня будут делать, и дальше слушал, как подросток сначала читал, а потом объяснял прочитанное принцессе. Потом уже оба самостоятельно решали задачки на закрепление материала. Ямина было предложила посоревноваться, кто первый решит, но проиграв на паре занятий решение всех задачек, сама отказалась от этого. Ее же партнер занимался увлеченно. Причем было сложно сказать, что именно ему больше нравилось: изучать сам предмет или разъяснять его напарнице. Самым же удивительным для профессора оказалось то, что послушав подростка, он эти темы и сам стал лучше понимать. Попробовав же другим ученикам объяснять так, как делал это Намир, получил на удивление быстрое усвоение материала. Столь успешный результат подтолкнул мужчину к эксперименту.
— Намир, я бы хотел тебя попросить, — обратился Ваккас к подростку, после очередного урока.
— О чем профессор?
— Возьми, выбери несколько задач и запиши их решение, но не так, как требуется, а так, как ты их принцессе Ямине объясняешь, — положив перед пареньком один из самых известных задачников, изложил свою просьбу мужчина. — Ты можешь отказаться. Это моя личная просьба к тебе. Ты так объясняешь принцессе, что мне стало интересно. Но на слух и по памяти мне сложно разбираться.
— Мне сейчас это сделать? — листая задачник, уточник паренек.
— Нет. Занятие уже закончилось. Подумай над моей просьбой. Можешь и отказаться.
— Хорошо, — кивнул тот, закрыв томик. — Если откажусь, то сразу верну вам задачник.
— Оставь его себе в любом случае, — улыбнулся Ваккас.
— Но это же очень дорогой задачник!
— Считай это моей платой тебе за мою работу, Намир.
— За вашу работу?!
— Да, Намир. Ты уже давно объясняешь принцессе больше меня. И с твоей помощью у нее больше успехов, чем без нее.
— Да?
— Да.
— Спасибо, профессор, — тихо поблагодарил озадаченный паренек и перед следующим занятием протянул Ваккасу тетрадку с пятью задачками из разных частей подарка. За переписанным условием следовало описание решения. И через несколько дней мужчина обратился за аудиенцией к султану.
— Неужели дочери разонравилась нейманова наука, профессор? Или она стала чрезмерно баловаться на занятиях? — удивился Селим. — К чему такая официальность?
— Принцесса Ямина делает успехи, и я очень ею доволен. Но говорить я хотел о втором ученике, с которым занимаюсь по твоей воле султан, — склонив голову, ответил Ваккас.
— О втором?
— О Намире, султан.
— О Намире, — тихо повторил тот и вспомнил, что прося разрешения на совместные занятия с партнером, дочь не упомянула ни имени профессора, ни названия предмета. Выходит, речь шла об уроках по неймановой науке. — В чем же тогда дело?
— О его обучении, султан, — и мужчина протянул правителю тетрадку. — Прочитай вот это.
— Пока читал решение, даже саму задачку понял, — удивился правитель, прочитав. — Что это, профессор?
— Я попросил записать Намира несколько задач так, как он их объясняет принцессе Ямине, и показал их других учителями и ученым, которых знаю. И даже нескольким случайным людям, очень далеким от неймановой науки. И все сказали то же, что и ты, султан. Я никогда не слышал о подобном. И потому хочу просить разрешения на полную проверку способностей Намира к неймановой науке.
— Вот как, — задумался Селим. — И давно он принцессе объяснять стал?
— С самого начала, султан. Оказалось, что ранее он уже занимался сей наукой, но потом семья переехала. Другим своим ученикам я постарался объяснить так же, как это делает он. И они намного быстрее усвоили материал. Все говорит о том, что у Намира необычный талант, который может принести огромную пользу нашей науке и славу ему и стране. Надо только узнать, что это за талант и дать ему расцвети.
— Вот даже как… Оставь-ка мне эту тетрадку на пару дней, Ваккас. Мне надо подумать. Я пришлю ее тебе вместе с моим ответом.
— Благодарю, султан, — и профессор ушел.
— Найди мне того садовника, с которым я говорил, когда в первый раз встретился с Намиром, — обратился к вошедшему секретарю султан, протягивая тетрадку. — Пусть он даст прочитать это брату и сыну, которые хотели изучать нейманову науку и спросит, насколько они поняли то, что тут написано. Сделай это сегодня, Рияд, и побыстрее.
Вскоре садовник, взяв для надежности в провожатые знакомого охранника, встретился с братом, живущим на другом конце столицы. Прочитав тетрадку, мужчина пришел в восторг, но на его вопрос кто это написал, тому ответить было нечего. Не сам же султан это писал? Сын же, прочитав, с такой мольбой просил переписать, что не только отец, но и присутствовавший при этом бывалый воин, уступили, сделав вид, что не заметили, как мальчишка сделал копию.
— Найди лучших специалистов и пусть все подготовят для полной проверки способностей Намира к неймановой науке. Выбери с ним удобное для этого время, но так, чтобы его родители ничего не знали. Все оплатишь из моих средств. Тетрадку лично отдай профессору Ваккасу и сообщи о моем решении.
— Султан, вы хотите, чтобы профессор занимался с Намиром, если у того не будет блоков? — удивился секретарь.
— Он уже занимается с парнем. И если профессор прав хотя бы на половину, то у Намира либо нет блоков, либо они стоят очень необычно. В любом случае его способности надо проверить.
Результатов проверки ждать пришлось долго. Больше месяца. И почти все это время ушло на поиски в архивах информации о комбинации блоков если не точно совпадающей, то близкой к той, что была у Намира, но ничего найти не смогли. Вывод был однозначный. У парня есть способности к неймановой науке, но какие именно определить так и не смогли. И султан Селим решил положиться на опыт и мудрость профессора Ваккаса.
Спокойнее всех к произошедшему отнесся сам Намир. Пожал плечами и будто то бы забыл. Ему нравились занятия, а есть ли у него способности и какие, ему было безразлично. Он целый год занимался без всяких проверок и очень сожалел, что после переезда не смог продолжить. Даже с друзьями договорился больше никогда об этом не вспоминать. И так привык к этому правилу за прошедшее с тех пор время, что продолжал его соблюдать и теперь.
После очередного урока, Ваккас положил перед Намиром стопку из трех томов самого признанного на то время учебника по начальному курсу. Подросток усмехнулся.
— Что за просьба на этот раз, профессор?
— Просьба та же, — улыбнулся мужчина. — Перепиши любой фрагмент так, как объяснил бы это принцессе. Напоминаю, что можешь отказаться, а это плата за твою помощь.
— А сестры?
— Тоже, — вздохнула та, отворачиваясь.
— Тебе с уроками кто-то помогает?
— Неа. Я сама справляюсь, — принялась расставлять учебники девочка.
— Молодец. Найдешь чем заняться на часок-другой?
— Если надо — найду. А что?
— Хочу с уроками закончить. Еще же почитать надо… Чтобы потом без отвлечений… Может все-таки свои доделаешь?
— А может ты потом свои сделаешь? — нахмурилась та.
— Чтобы потом был повод от тебя сбежать? — рассмеялся парень.
— Вредный ты! — резко обернулась к нему султанская дочка.
— Какой есть, — развел тот руками. — Слушай, нам надо договориться, когда и как общаться будем, когда уроки делать. Султан мне комнату во дворце выделил. Я могу уроки там делать, а потом сюда приходить, но это будет позже, чем сегодня. А могу их тут делать. Мне, в принципе без разницы. Могу и дома делать после школы.
Ямина стояла, опустив голову, и изучала свои ногти. С одной стороны партнер говорил вроде как правильно, но ей не хотелось сейчас об этом думать. Хотелось, как вчера, бегать и болтать с ним.
— Ты чего? — подошел он к ней, присел на корточки и посмотрел снизу вверх, накрыв ее руки своими. — Ну, вот такой я правильный. Все делаю по правилам. Сначала составляю план, потом его выполняю. Да и не умею я толком веселиться, когда знаю, что еще уроки не сделаны. Мешают мне они.
— Как мешают? — тихо спросила Ямина, разглядывая его руки.
— Как… как рычащая собака, мимо которой идешь. Вроде и не бросается, а неприятно.
— Понятно…
— Ямина… Ну, разве будет плохо, если я потом буду только тебя слушать, а не тебя и ту собаку рычащую?
— Нет, но…
— Ах ты, щекотилка мелкая, — улыбнулся Намир и поднявшись обнял девочку. — Так долго ждала, а когда дождалась, оказалось, что мне еще уроки сделать надо.
— Ага, — шмыгнула носом, зарываясь в его одежду принцесса. — Я что хуже твоих уроков?
— Нет. Ты совсем другое. Просто нам не только надо чему-то вместе научиться, но много чего еще сделать. Мне вот школу закончить. Ну, никак без этого. Понимаешь?
— Понимаю, а ты понимаешь?
— Слушай, а где то блюдо, что я вчера принес с твоего дня рождения? — отстраняясь, вдруг спросил паренек.
— Там, — махнула в сторону гостевого угла девочка.
— Тогда пошли перекусим, — и, взяв ту за руку, потянул в указанном направлении. — Кстати, у тебя тут есть чем это запить? Или надо служанку позвать?
— Есть, — выдернув руку, принцесса быстро расставила угощения.
— Ух ты… Здорово! — восхитился ее партнер, устраиваясь рядом, но увидев, что та садится напротив, предложил. — Лучше сядь рядом. Вроде как надо привыкать к близкому расстоянию. Мне как-то проще это сразу…
Ямина кивнула и села рядом, облокотившись на него, а он обнял ее за плечи. Какое-то время ели молча, потом постепенно разговорились и решили уроки делать вместе. Письменные за одним столом, а устные читать друг другу, устраиваясь где-нибудь рядышком, чтобы видеть картинки, если таковые будут. А уже потом заниматься всем остальным.
Последующие пару месяцев пробежали в оговоренном порядке. После школы Намир ехал во дворец, там обедал, когда вдвоем, а когда и со всем семейством султана Селима, делал уроки, иногда помогая принцессе, а после ужина, который всегда проходил наедине с хозяйкой комнаты, старался разобраться, чему же им надо научиться. Пробовали и так, и сяк, но в итоге сосредоточились на ладошках. Сначала размещали кисти с выпрямленными, плотно сжатыми пальцами напротив друг друга, потом по очереди надавливали своей рукой на руку другого и пробовали найти как можно больше слов, чтобы описать возникающие ощущения. Потом, держа ладони на некотором расстоянии друг от друга, повторяли эти слова, одновременно вспоминая недавние ощущения. Через пару недель стали повторять не свои слова, а слова другого. Когда же повторяемое день за днем запомнилось как стишок, говорить стали про себя, мысленно. Но особых успехов не было. Точнее их не было вообще.
Спали они, как и в первый день, каждый на своей половине огромной кровати. Каждый под своим одеялом. Смотря на спящую девочку каждое утро, Намиру почему-то было жаль оставлять ее одну, и через пару недель он купил средних размеров забавную и пушистую зверушку, которую и оставил утром вместо себя. Придя же после школы, обнаружил ту мирно спящей в своей собственной люльке рядом с огромной кроватью.
— Соне же надо где-то спать днем, — поведя плечиком, пояснила принцесса.
— Быстро же она обжилась у тебя, — рассмеялся он в ответ на это, но с того дня каждое утро Соня занимала его место.
Большую же часть совместного времени они тратили на прогулки по саду. Особенно Намира интересовали кусты, переливы которых так поразили в день знакомства с султаном. Вот только самих переливов больше и не видел. Ямина, узнав о причине его интереса, заказала кучу книг об этих и им подобных растениях, которые он читал вслух перед сном.
Общение с родителями, сестрой и двумя братьями как-то само собой почти сошло на нет. Он видел семью около часа утром, когда завтракал с ними и пару часов после школы, во время которых делал какую-то работу по дому. Сначала Намир еще спрашивал мать, чем ей помочь, но уже на второй неделе молча выполнял определенную ранее работу и уезжал. И если в первые дни он еще надеялся, что дополнительные пару часов дома помогут ему больше общаться с родными, то потом эта надежда ушла. Впрочем, ему вполне хватало общения с одноклассниками, Яминой и новыми знакомыми из дворца.
— Что случилось? — переступая порог, обеспокоено спросил Намир, увидев, как вздрагивают плечики склонившейся над учебником принцессы.
— Задачка не выходит, — всхлипывая, обернулась она к нему.
— По какому предмету? — быстро пересекая комнату, уточнил он.
— По неймановой.
— По неймановой?
— Ага. По неймановой науке. Мне сегодня профессор Ваккас ее объяснял, а я… Забыла!
— Нашла из-за чего плакать, — беря учебник, отмахнулся подросток. — Номер какой?
— Двадцать седьмая. Это же по неймановой. Ты не…
— Может и смогу. Я целый год нейманову науку изучал в группе в Школе наук и искусств молодежи. Еще до переезда сюда. Там это было рядом с домом и бесплатно, а тут не оказалось. Так что… И ты из-за этого ревела?! — опуская учебник, удивленно уставился он на девочку, переставшую всхлипывать от его вопроса.
— А что, нельзя?
— Глупо. Это же ерунда. Мы подобные задачки в первый месяц решали. А ты давно занимаешься?
— Полгода, — чуть слышно ответила та, изучая ногти.
— Понятно. Неймановая наука хитрая. У нас в группе пара человек без повторения каждую неделю могли все напрочь забыть. Разворачивайся. Сейчас решим твою задачку.
Еще через час Ямина ворвалась в кабинет отца с воплем.
— Папочка! Я на секундочку! Ты только разреши Намиру со мной с профессором заниматься? Он тоже хочет! Вдвоем же интереснее!
И принцесса повисла на шее у сидящего отца, словно и не было там еще нескольких визирей.
— Оглушила дочка, — засмеялся тот.
— Разреши, папочка!
— Хорошо. Занимайтесь вместе. Раз ему тоже интересно.
— Спасибо, папочка! — и поцеловав отца в щеку, девчушка выскочила еще быстрее, чем влетела.
— Пусть занимаются, — качая головой, глядя на закрывшуюся за дочерью дверь, рассмеялся султан. — Больше времени проведут вместе — быстрее будет результат.
Получив разрешение отца, принцесса тут же добилась и переноса занятий на удобное для Намира время, чем весьма удивила того. Вот никак он не ожидал таких масштабных последствий от такого пустяка. И уже на следующий день профессор Ваккас провел занятие для двух учеников. Новичок сразу удивил его. Он не только уже знал больше девочки, но и парой фраз мог объяснить ей то, на что сам профессор тратил порой несколько занятий.
Блоки на усвоение информации в неймановой науке приводили к тому, что время на изучение одной и той же темы у разных людей варьировалась от нескольких часов, до нескольких лет. И предсказать заранее, у кого как пойдет, было очень сложно. Это и стало причиной того, что ранее широко распространенная наука стремительно становилась своеобразной привилегией богатых и одаренных счастливчиков, родители которых были способны оплатить длительное обучение своих чад.
Через несколько занятий профессор вообще перестал объяснять свой предмет. Он просто клал учебник на стол, открывал на нужной странице, показывал, что именно они сегодня будут делать, и дальше слушал, как подросток сначала читал, а потом объяснял прочитанное принцессе. Потом уже оба самостоятельно решали задачки на закрепление материала. Ямина было предложила посоревноваться, кто первый решит, но проиграв на паре занятий решение всех задачек, сама отказалась от этого. Ее же партнер занимался увлеченно. Причем было сложно сказать, что именно ему больше нравилось: изучать сам предмет или разъяснять его напарнице. Самым же удивительным для профессора оказалось то, что послушав подростка, он эти темы и сам стал лучше понимать. Попробовав же другим ученикам объяснять так, как делал это Намир, получил на удивление быстрое усвоение материала. Столь успешный результат подтолкнул мужчину к эксперименту.
— Намир, я бы хотел тебя попросить, — обратился Ваккас к подростку, после очередного урока.
— О чем профессор?
— Возьми, выбери несколько задач и запиши их решение, но не так, как требуется, а так, как ты их принцессе Ямине объясняешь, — положив перед пареньком один из самых известных задачников, изложил свою просьбу мужчина. — Ты можешь отказаться. Это моя личная просьба к тебе. Ты так объясняешь принцессе, что мне стало интересно. Но на слух и по памяти мне сложно разбираться.
— Мне сейчас это сделать? — листая задачник, уточник паренек.
— Нет. Занятие уже закончилось. Подумай над моей просьбой. Можешь и отказаться.
— Хорошо, — кивнул тот, закрыв томик. — Если откажусь, то сразу верну вам задачник.
— Оставь его себе в любом случае, — улыбнулся Ваккас.
— Но это же очень дорогой задачник!
— Считай это моей платой тебе за мою работу, Намир.
— За вашу работу?!
— Да, Намир. Ты уже давно объясняешь принцессе больше меня. И с твоей помощью у нее больше успехов, чем без нее.
— Да?
— Да.
— Спасибо, профессор, — тихо поблагодарил озадаченный паренек и перед следующим занятием протянул Ваккасу тетрадку с пятью задачками из разных частей подарка. За переписанным условием следовало описание решения. И через несколько дней мужчина обратился за аудиенцией к султану.
— Неужели дочери разонравилась нейманова наука, профессор? Или она стала чрезмерно баловаться на занятиях? — удивился Селим. — К чему такая официальность?
— Принцесса Ямина делает успехи, и я очень ею доволен. Но говорить я хотел о втором ученике, с которым занимаюсь по твоей воле султан, — склонив голову, ответил Ваккас.
— О втором?
— О Намире, султан.
— О Намире, — тихо повторил тот и вспомнил, что прося разрешения на совместные занятия с партнером, дочь не упомянула ни имени профессора, ни названия предмета. Выходит, речь шла об уроках по неймановой науке. — В чем же тогда дело?
— О его обучении, султан, — и мужчина протянул правителю тетрадку. — Прочитай вот это.
— Пока читал решение, даже саму задачку понял, — удивился правитель, прочитав. — Что это, профессор?
— Я попросил записать Намира несколько задач так, как он их объясняет принцессе Ямине, и показал их других учителями и ученым, которых знаю. И даже нескольким случайным людям, очень далеким от неймановой науки. И все сказали то же, что и ты, султан. Я никогда не слышал о подобном. И потому хочу просить разрешения на полную проверку способностей Намира к неймановой науке.
— Вот как, — задумался Селим. — И давно он принцессе объяснять стал?
— С самого начала, султан. Оказалось, что ранее он уже занимался сей наукой, но потом семья переехала. Другим своим ученикам я постарался объяснить так же, как это делает он. И они намного быстрее усвоили материал. Все говорит о том, что у Намира необычный талант, который может принести огромную пользу нашей науке и славу ему и стране. Надо только узнать, что это за талант и дать ему расцвети.
— Вот даже как… Оставь-ка мне эту тетрадку на пару дней, Ваккас. Мне надо подумать. Я пришлю ее тебе вместе с моим ответом.
— Благодарю, султан, — и профессор ушел.
— Найди мне того садовника, с которым я говорил, когда в первый раз встретился с Намиром, — обратился к вошедшему секретарю султан, протягивая тетрадку. — Пусть он даст прочитать это брату и сыну, которые хотели изучать нейманову науку и спросит, насколько они поняли то, что тут написано. Сделай это сегодня, Рияд, и побыстрее.
Вскоре садовник, взяв для надежности в провожатые знакомого охранника, встретился с братом, живущим на другом конце столицы. Прочитав тетрадку, мужчина пришел в восторг, но на его вопрос кто это написал, тому ответить было нечего. Не сам же султан это писал? Сын же, прочитав, с такой мольбой просил переписать, что не только отец, но и присутствовавший при этом бывалый воин, уступили, сделав вид, что не заметили, как мальчишка сделал копию.
— Найди лучших специалистов и пусть все подготовят для полной проверки способностей Намира к неймановой науке. Выбери с ним удобное для этого время, но так, чтобы его родители ничего не знали. Все оплатишь из моих средств. Тетрадку лично отдай профессору Ваккасу и сообщи о моем решении.
— Султан, вы хотите, чтобы профессор занимался с Намиром, если у того не будет блоков? — удивился секретарь.
— Он уже занимается с парнем. И если профессор прав хотя бы на половину, то у Намира либо нет блоков, либо они стоят очень необычно. В любом случае его способности надо проверить.
Результатов проверки ждать пришлось долго. Больше месяца. И почти все это время ушло на поиски в архивах информации о комбинации блоков если не точно совпадающей, то близкой к той, что была у Намира, но ничего найти не смогли. Вывод был однозначный. У парня есть способности к неймановой науке, но какие именно определить так и не смогли. И султан Селим решил положиться на опыт и мудрость профессора Ваккаса.
Спокойнее всех к произошедшему отнесся сам Намир. Пожал плечами и будто то бы забыл. Ему нравились занятия, а есть ли у него способности и какие, ему было безразлично. Он целый год занимался без всяких проверок и очень сожалел, что после переезда не смог продолжить. Даже с друзьями договорился больше никогда об этом не вспоминать. И так привык к этому правилу за прошедшее с тех пор время, что продолжал его соблюдать и теперь.
После очередного урока, Ваккас положил перед Намиром стопку из трех томов самого признанного на то время учебника по начальному курсу. Подросток усмехнулся.
— Что за просьба на этот раз, профессор?
— Просьба та же, — улыбнулся мужчина. — Перепиши любой фрагмент так, как объяснил бы это принцессе. Напоминаю, что можешь отказаться, а это плата за твою помощь.
