— Спасибо, профессор Ваккас. Щедрая плата за скромный труд, — забирая книги, поблагодарил паренек.
— Намир… Намир, ты либо самый скромный человек, которого я встречал в жизни, либо… Либо не понимаешь ценности и величины своего труда, — тихо вздохнул мужчина. — Если первое, то буду рад, если став взрослым, ты останешься таким же скромным. Если второе, то надеюсь, с годами осознаешь величину своего труда и научишься его ценить.
— Время покажет, профессор, — улыбнулся в ответ подросток.
Сделав домашнее задание с султанской дочкой, паренек устроился в гостиной с подарком. Взяв первый том, бережно перелистывая страницы, задумался над тем, какой же фрагмент выбрать.
— Любуешься подарком? — поинтересовалась хозяйка комнаты, устраиваясь рядом.
— Выбираю, что пересказать. Профессор опять попросил. Как задачки, помнишь? — переворачивая страницу, объяснил он.
— И что думаешь пересказать?
— Без понятия. Даже мыслей нет, — посмотрев на собеседницу, признался он.
— Тогда начни с самого начала. Все истории лучше начинать с начала, — улыбнулась девочка.
Подросток закрыл книгу и открыл на первой странице, вчитался, посмотрел на устроившуюся рядом принцессу и продолжил чтение уже вслух.
— Поняла о чем речь? — прочитав вступление, поинтересовался он.
— Что-то не очень, — замотала головой та, помедлив с ответом. — Как-то все запутанно.
— Подожди тут. Я быстро, — и Намир быстро прошел к столу, открыл новую тетрадку, переписал в нее называние учебника, автора и своими словами записал только что прочитанное.
— Что скажешь? — прочитав написанное, поинтересовался паренек.
— Теперь все понятно, — кивнула Ямина. — Когда ты объясняешь, мне всегда все понятно. Покажешь это профессору Ваккасу?
— Нет. Перескажу следующую главу и тогда покажу. Это же введение было. Это еще не теория же, — определился паренек.
— А мне покажешь?
— Конечно. И прочитаю. Ты же у меня первый читатель, — улыбнулся он и, помедлив, коснулся кончиком указательного пальца кончика ее носика. — И такой красивый.
Ямина смутилась, потерла нос рукой и уточнила.
— Сейчас писать будешь?
— А есть другие предложения? — прищурил собеседник один глаз.
— Ужин скоро, — вздохнула девочка, поднимаясь.
— И что? — улыбнулся он, но увидев, как неопределенно передернула плечиками, насторожился. — Ямина, ты чего?
— Ничего, — обернулась она. — Просто думаю, чем бы до ужина заняться, пока ты писать будешь.
— А давай книжку почитаем? Ту, новую. Про цветы, — беря за руку, предложил паренек.
— Что утром доставили?
— Ага. А писать я завтра буду. До следующего занятия еще пара дней. Успею, — и он потянул ее за руку на место рядом с собой. — Садись. Я книжку принесу.
Но на следующем занятии Намир ничего профессору Ваккасу не дал. Как и последующий месяц. Зато как-то незаметно для себя привык каждый день, хотя бы по часику-два, записывать своими словами пересказ подаренного учебника.
— Вторая тетрадка? — заглядывая сбоку, уточнила принцесса. — Или уже третью начал?
— Четвертую начал, — переворачивая страницу, ответил тот. — Знаешь, что-то мне понравилось пересказывать.
— Я заметила. Каждый день пишешь, но профессору не показываешь. Слушай, ты ему пересказ всей книжки показать хочешь?
— Всей?! — подросток откинулся на спинку стула, удивленно глядя на девочку. — Да нет… Вроде…
— Покажи, сколько уже пересказал? — забирая книгу, попросила та. Забрав у него ручку, заложила страницу, закрыла и, прищурившись, прикинула, на какие части закладка поделила томик. Получилось где-то треть и две трети. — Много!
— Ага, — растерянно согласился тот.
— Тогда пиши до конца. Покажешь всю, — и положила на стол учебник, но взгляд зацепился за цифру на обложке. — А почему один?
— Потому что том первый, — пояснил тот. — Пожалуй ты права. Покажу уже весь том. Раз так много сделал.
— Тогда у тебя уже книга будет. Можно будет издать, — задумчиво произнесла принцесса.
— Издать? Мою писанину? — недоуменно уставился на нее паренек. — Ты о чем?
— О книге. Смотри. Это же целая книга, — ткнула пальцем в томик принцесса. — Так?
— Так.
— Если ты ее своими словами всю перескажешь, выйдет целая книга?
— Выйдет.
— А раз выйдет целая книга, то ее можно будет издать. Что не понятно?
— Так все понятно… Но…
— Что но?
— Но на деле все сложнее. Надо же найти издательство, деньги… Да мало ли что надо? — насупился, скрестив руки на груди, Намир.
— А вот про это мы у профессора Ваккаса спросим, — победно улыбнулась Ямина. — Он точно должен знать, что надо и сколько. И куда обращаться тоже наверняка знает.
— Хм… Пожалуй ты права.
— Конечно, права! Осталось только тебе дописать. Так… Это ты треть где-то за месяц написал. Если так же дальше, то… Месяца за два допишешь.
— Ну да… Где-то к середине весны… Может к лету…
— Вот и отлично. И будет у меня партнер-писатель, — обрадовалась та. — Так. Надо это отметить?
— Что это? — рассмеялся паренек.
— То, что ты решил книжку писать, — ткнула указательным пальчиком его в грудь и чуть погодя чуть слышно спросила. — Отметим?
— Конечно, — так же тихо ответил он. — А давай сейчас ужин устроим, а потом в ладошки подольше поиграем?
— Давай! Я быстро!
И принцесса умчалась распорядиться на счет праздничного ужина, а Намир продолжил писать книгу. Время-то еще было.
Тому дню суждено было стать переломным в жизни подростка не только из-за решения писать книгу, но и потому, что вечером ему с Яминой удалось ощутить мысленное прикосновение друг друга к ладошкам. Совсем чуть-чуть, но достаточно четко, чтобы развеять любые сомнения.
— Вот, переписал первый том, — положил на стол в начале лета Намир профессору Ваккасу стопку тетрадок и виновато пожал плечами. — Как-то само получилось.
— Целый том?! — пересчитывая тетрадки, удивился мужчина.
— Ага. Сначала просто понравилось, а потом Ямина спросила, хочу ли я сразу всю книжку показать. Ну, я подумал… — и паренек вновь пожал плечами, наблюдая за руками профессора.
— Вот и молодец, что принцессу послушал. Она девочка умная и дальновидная. Прочитаю, покажу коллегам и… В издательстве покажу тоже, — прижимая к груди долгожданную стопочку, решил Ваккас.
— И ты туда же, профессор, — проворчал, смущенно улыбаясь, подросток.
— Куда туда же?
— Ямина твердит, что как напишу, издать надо будет, — вздохнул, поясняя паренек.
— Что ж. Она права. Хорошие книги надо издавать. К тому в султанате для литературы, хоть как-то связанной с неймановой наукой, есть свое издательство.
— Вот как?! Но ведь для издания надо, чтобы книгу одобрили и деньги дали? — оживился Намир.
— Уверен, что одобрение твоя книжка получит легко, а вот с деньгами проблем вообще нет. Если что, я и сам оплачу.
— Профессор…
— И почту это за честь. У тебя талант, парень. За всю свою жизнь ни разу не слышал, чтобы за год кто-то усвоил по неймановой науке столько, сколько ты с принцессой. И поверь, в этом лишь твоя заслуга. Если бы ей объяснял только я, мы бы с ней до сих пор первую главу изучали.
— Профессор Ваккас… Ты прекрасно все объясняешь. Честное слово… — окончательно смутился паренек.
— Для тебя да, но блоки на усвоение материала у принцессы мое объяснение обойти бессильно. А вот твое объяснение обходит с легкостью. Думаю, у твоей книжки будет много читателей. Так что готовься, — и мужчина похлопал подростка по плечу.
— К чему?
— К деньгам, парень, к деньгам. За каждую проданную книгу как автор получишь некую сумму. Она роялти называется. Поверь, проданных книг у тебя будет много. Поэтому, пока я читать буду, подумай, что дальше делать.
— Не понял…
— Ты несовершеннолетний. Для издания книги и выплат роялти тебе с издательством договор надо будет заключить. До твоего совершеннолетия от твоего имени это должны сделать либо твои родители, либо твой представитель. Видишь ли, в издательстве «Книги неймановой науки» предпочитают иметь дело лишь с теми, кто связан с самой наукой. Поэтому могут отказаться заключать договор с твоими родителями и предложить тебе выбрать представителя среди ученых.
— То есть я могу выбрать для заключения договора с издательством кого-то другого и ничего не говорить родителям?
— Сказать придется. Опять же по причине твоего несовершеннолетия. Пусть и не сразу, но твоя книжка найдет своего читателя. И роялти у тебя будут достаточно большими. Поэтому на твое имя откроют счет. И если это случится до твоего совершеннолетия, то…
— Право контролировать и распоряжаться средствами будет у моего отца, — закончил подросток, опустив голову.
— Так не хочешь, чтобы родители об этом знали?
— Нет. Чужие мы за этот год стали. Совсем. Каждое утро дома завтракаю, но уже несколько раз про меня забыли, — чуть слышно, сосредоточено изучая поверхность стола, то ли пожаловался, то ли поделился болью тот. Профессор положил тетрадки на стол и обнял паренька.
— У нас еще есть время подумать о том, как объяснить твоему отцу появление у тебя своего счета. Я еще посоветуюсь. Уверен, мы найдем вариант, при котором твоей отец, хоть и узнает про счет, но не узнает, что ты книжки пишешь. Раз ты считаешь, что так будет лучше, так и сделаем. В крайнем случае, поговорю с султаном.
— С султаном?! — паренек вскинул голову и удивленно уставился на мужчину.
— Да. С султаном, — взъерошив волосы, повторил тот. — Поверь, я найду слова, которые убедят султана помочь нам с тобой.
— Но зачем это султану?
— Затем, что твоя методика может очень много дать неймановой науке, а это уже слава для страны и для султана.
— Зачем ты так говоришь, профессор Ваккас?
— Затем, чтобы ты знал правду. Я другим своим ученикам стараюсь объяснять так же, как и ты, хоть и выходит криво. Знаешь, у меня никогда еще не было таких успехов в преподавании, как в этот год. И за это я тебе благодарен. Спасибо тебе, Намир.
— Пожалуйста, — тихо ответил подросток и уткнулся лбом в грудь мужчины, погладившего его по голове. Ваккас еще раз взъерошил волосы ученика, похлопал его по плечу и, прижав к груди заветные тетрадки, ушел.
— Что сказал профессор? — поинтересовалась, вернувшись, принцесса, согласно договоренности накануне оставлявшая партнера наедине с учителем, дабы тот не так робел, отдавая ему рукопись своей первой книжки.
— Сказал, что прочитает и покажет в издательстве, — тихо ответил тот.
— Это же замечательно. Ты не рад? — постаралась поймать его взгляд девочка.
— Рад, но…
— Что но?
— Но не хочу, чтобы отец знал, что я чужие книжки переписываю, — выпалил, встретившись наконец-то с ней взглядом, подросток. — А сказать придется. Я несовершеннолетний. Профессор уверен, что книжку издадут, и она будет продаваться. И у меня будут… эти… как их… Роялти. Для них счет нужен. А до моего совершеннолетия счетом распоряжаться будет отец.
— Боишься, что отец все твои деньги спустит?
— Спустит? Ты о чем? — вопрос принцессы озадачил паренька.
— Ну, я слышала несколько историй о том, как опекуны спускали, то есть полностью растрачивали, деньги своих воспитанников. Те, что им родители в наследство оставили.
— А…Ты про это… — паренек развернулся и пошел в гостевой угол комнаты принцессы. — Слышал о таком, но… Но, знаешь, не думаю…
— Думаю. Самое время подумать, — догнав партнера, заметила девочка. — Я еще с мамой поговорю. Может она что посоветует. Ты успокойся, Намир.
— Спокоен я, — вздохнув, тот сел на низкий диван. — Просто… Почти год хожу во дворец, а отец ни разу не спросил, что да как тут.
— Он с тобой совсем не разговаривает, что ли? — устраиваясь рядом, поинтересовалась девочка.
— Разговаривает, — опять вздохнул подросток и задумался, вспоминая. — Странно как-то разговаривает. Скользит по мне взглядом… На днях обсуждали, что братьям из одежды купить.
— А тебе что покупать будут?
— Ничего. Обо мне вообще ничего не говорили. Хотя мне обувь нужна. Да и пару рубашек бы…
— Слушай, а карманные деньги тебе отец дает? Мне вот мама каждую неделю дает наличные мелкими деньгами. Чтобы было чем расплатиться или купить что-то у торговцев, что во дворец приходят. Ну, приносят тут безделушки, пряники…
— Знаю, покупал у них тебе пару подарков, — улыбнулся собеседник, но улыбку тут же сменили печально сдвинутые брови. — Знаешь, а ведь с тех пор как я с тобой общаюсь, мне отец ни разу на карманные расходы деньги не дал. Только султан…
— А деньги, за твое общение со мной, он регулярно получает.
— А ты откуда знаешь?
— Я папу знаю. Он в этом очень точный. Раз обещал платить, то платит день в день. С родителями партнеров он всегда договор заключает письменный. В общем… Странно… — заключила принцесса, откинувшись на подушки.
— Если бы ты и не спросила, я бы, наверное, еще бы долго не замечал, что отец…
— Хватит о нем! — резко оборвала его Ямина. — Еще расстроишься совсем. Давай лучше уроки сделаем и в парк пойдем. Пока ты с профессором говорил, я узнала, что сегодня будут сажать те кусты, которые мы с тобой по книжке выбрали прошлой осенью.
— Правда? — обрадовался паренек, радуясь смене темы.
— Правда, — утвердительно кивнула та. — Предлагаю поучаствовать.
— Думаешь, нам разрешат?
— Конечно. Как садовник может отказать дочери султана в такой ерунде, как посадить собственноручно пару кустов?
— Действительно, как? — рассмеялся тот.
— Да никак, Намир. Никак, — толкнув партнера обеими руками в плечи, от чего тот завалился на спину, девочка вскочила и умчалась за свой стол.
— Стой, Ямина, стой! — поднявшись, подросток бросился ее догонять.
— Нет! Сначала нейманова, а потом кусты. И не спорь. Я все решила., — усаживаясь за стол, объявила свою волю султановская дочка.
— А я разве спорю?! — налетел на нее тот, обхватил за плечи обоими руками, обняв, и помотал из стороны в сторону. — Признавайся, чего толкалась?
— А ты чего такой сидел? Да пусти же! — попыталась та вырваться.
— Не пущу! — весело возразил паренек и замер, вдруг осознав, что еще никогда так крепко не обнимал ее.
— Пусти, говорю, — вцепилась в его запястья в попытке их оттянуть от своих плеч девочка и тоже замерла, почувствовав перемену в партнере. — Ты чего, а?
— Ничего… Просто… — медленно отпустив, тот отступил на несколько шагов, а потом сел на свой стул.
— Намир… Намир, ты чего?
— Сиди. Все нормально.
— Странное у тебя нормально стало…
— Давай заниматься, — постарался сменить тему и потянулся за учебником, но собеседница ловко выхватила его в последний момент.
— В чем дело? Мы же договорились, все друг другу объяснять.
— Договорились.
— Тогда объясни.
— Просто ты вкусно пахнешь…
— Я всегда так пахну, — озадаченно повела плечиком принцесса.
— Намир… Намир, ты либо самый скромный человек, которого я встречал в жизни, либо… Либо не понимаешь ценности и величины своего труда, — тихо вздохнул мужчина. — Если первое, то буду рад, если став взрослым, ты останешься таким же скромным. Если второе, то надеюсь, с годами осознаешь величину своего труда и научишься его ценить.
— Время покажет, профессор, — улыбнулся в ответ подросток.
Сделав домашнее задание с султанской дочкой, паренек устроился в гостиной с подарком. Взяв первый том, бережно перелистывая страницы, задумался над тем, какой же фрагмент выбрать.
— Любуешься подарком? — поинтересовалась хозяйка комнаты, устраиваясь рядом.
— Выбираю, что пересказать. Профессор опять попросил. Как задачки, помнишь? — переворачивая страницу, объяснил он.
— И что думаешь пересказать?
— Без понятия. Даже мыслей нет, — посмотрев на собеседницу, признался он.
— Тогда начни с самого начала. Все истории лучше начинать с начала, — улыбнулась девочка.
Подросток закрыл книгу и открыл на первой странице, вчитался, посмотрел на устроившуюся рядом принцессу и продолжил чтение уже вслух.
— Поняла о чем речь? — прочитав вступление, поинтересовался он.
— Что-то не очень, — замотала головой та, помедлив с ответом. — Как-то все запутанно.
— Подожди тут. Я быстро, — и Намир быстро прошел к столу, открыл новую тетрадку, переписал в нее называние учебника, автора и своими словами записал только что прочитанное.
— Что скажешь? — прочитав написанное, поинтересовался паренек.
— Теперь все понятно, — кивнула Ямина. — Когда ты объясняешь, мне всегда все понятно. Покажешь это профессору Ваккасу?
— Нет. Перескажу следующую главу и тогда покажу. Это же введение было. Это еще не теория же, — определился паренек.
— А мне покажешь?
— Конечно. И прочитаю. Ты же у меня первый читатель, — улыбнулся он и, помедлив, коснулся кончиком указательного пальца кончика ее носика. — И такой красивый.
Ямина смутилась, потерла нос рукой и уточнила.
— Сейчас писать будешь?
— А есть другие предложения? — прищурил собеседник один глаз.
— Ужин скоро, — вздохнула девочка, поднимаясь.
— И что? — улыбнулся он, но увидев, как неопределенно передернула плечиками, насторожился. — Ямина, ты чего?
— Ничего, — обернулась она. — Просто думаю, чем бы до ужина заняться, пока ты писать будешь.
— А давай книжку почитаем? Ту, новую. Про цветы, — беря за руку, предложил паренек.
— Что утром доставили?
— Ага. А писать я завтра буду. До следующего занятия еще пара дней. Успею, — и он потянул ее за руку на место рядом с собой. — Садись. Я книжку принесу.
Но на следующем занятии Намир ничего профессору Ваккасу не дал. Как и последующий месяц. Зато как-то незаметно для себя привык каждый день, хотя бы по часику-два, записывать своими словами пересказ подаренного учебника.
— Вторая тетрадка? — заглядывая сбоку, уточнила принцесса. — Или уже третью начал?
— Четвертую начал, — переворачивая страницу, ответил тот. — Знаешь, что-то мне понравилось пересказывать.
— Я заметила. Каждый день пишешь, но профессору не показываешь. Слушай, ты ему пересказ всей книжки показать хочешь?
— Всей?! — подросток откинулся на спинку стула, удивленно глядя на девочку. — Да нет… Вроде…
— Покажи, сколько уже пересказал? — забирая книгу, попросила та. Забрав у него ручку, заложила страницу, закрыла и, прищурившись, прикинула, на какие части закладка поделила томик. Получилось где-то треть и две трети. — Много!
— Ага, — растерянно согласился тот.
— Тогда пиши до конца. Покажешь всю, — и положила на стол учебник, но взгляд зацепился за цифру на обложке. — А почему один?
— Потому что том первый, — пояснил тот. — Пожалуй ты права. Покажу уже весь том. Раз так много сделал.
— Тогда у тебя уже книга будет. Можно будет издать, — задумчиво произнесла принцесса.
— Издать? Мою писанину? — недоуменно уставился на нее паренек. — Ты о чем?
— О книге. Смотри. Это же целая книга, — ткнула пальцем в томик принцесса. — Так?
— Так.
— Если ты ее своими словами всю перескажешь, выйдет целая книга?
— Выйдет.
— А раз выйдет целая книга, то ее можно будет издать. Что не понятно?
— Так все понятно… Но…
— Что но?
— Но на деле все сложнее. Надо же найти издательство, деньги… Да мало ли что надо? — насупился, скрестив руки на груди, Намир.
— А вот про это мы у профессора Ваккаса спросим, — победно улыбнулась Ямина. — Он точно должен знать, что надо и сколько. И куда обращаться тоже наверняка знает.
— Хм… Пожалуй ты права.
— Конечно, права! Осталось только тебе дописать. Так… Это ты треть где-то за месяц написал. Если так же дальше, то… Месяца за два допишешь.
— Ну да… Где-то к середине весны… Может к лету…
— Вот и отлично. И будет у меня партнер-писатель, — обрадовалась та. — Так. Надо это отметить?
— Что это? — рассмеялся паренек.
— То, что ты решил книжку писать, — ткнула указательным пальчиком его в грудь и чуть погодя чуть слышно спросила. — Отметим?
— Конечно, — так же тихо ответил он. — А давай сейчас ужин устроим, а потом в ладошки подольше поиграем?
— Давай! Я быстро!
И принцесса умчалась распорядиться на счет праздничного ужина, а Намир продолжил писать книгу. Время-то еще было.
Тому дню суждено было стать переломным в жизни подростка не только из-за решения писать книгу, но и потому, что вечером ему с Яминой удалось ощутить мысленное прикосновение друг друга к ладошкам. Совсем чуть-чуть, но достаточно четко, чтобы развеять любые сомнения.
— Вот, переписал первый том, — положил на стол в начале лета Намир профессору Ваккасу стопку тетрадок и виновато пожал плечами. — Как-то само получилось.
— Целый том?! — пересчитывая тетрадки, удивился мужчина.
— Ага. Сначала просто понравилось, а потом Ямина спросила, хочу ли я сразу всю книжку показать. Ну, я подумал… — и паренек вновь пожал плечами, наблюдая за руками профессора.
— Вот и молодец, что принцессу послушал. Она девочка умная и дальновидная. Прочитаю, покажу коллегам и… В издательстве покажу тоже, — прижимая к груди долгожданную стопочку, решил Ваккас.
— И ты туда же, профессор, — проворчал, смущенно улыбаясь, подросток.
— Куда туда же?
— Ямина твердит, что как напишу, издать надо будет, — вздохнул, поясняя паренек.
— Что ж. Она права. Хорошие книги надо издавать. К тому в султанате для литературы, хоть как-то связанной с неймановой наукой, есть свое издательство.
— Вот как?! Но ведь для издания надо, чтобы книгу одобрили и деньги дали? — оживился Намир.
— Уверен, что одобрение твоя книжка получит легко, а вот с деньгами проблем вообще нет. Если что, я и сам оплачу.
— Профессор…
— И почту это за честь. У тебя талант, парень. За всю свою жизнь ни разу не слышал, чтобы за год кто-то усвоил по неймановой науке столько, сколько ты с принцессой. И поверь, в этом лишь твоя заслуга. Если бы ей объяснял только я, мы бы с ней до сих пор первую главу изучали.
— Профессор Ваккас… Ты прекрасно все объясняешь. Честное слово… — окончательно смутился паренек.
— Для тебя да, но блоки на усвоение материала у принцессы мое объяснение обойти бессильно. А вот твое объяснение обходит с легкостью. Думаю, у твоей книжки будет много читателей. Так что готовься, — и мужчина похлопал подростка по плечу.
— К чему?
— К деньгам, парень, к деньгам. За каждую проданную книгу как автор получишь некую сумму. Она роялти называется. Поверь, проданных книг у тебя будет много. Поэтому, пока я читать буду, подумай, что дальше делать.
— Не понял…
— Ты несовершеннолетний. Для издания книги и выплат роялти тебе с издательством договор надо будет заключить. До твоего совершеннолетия от твоего имени это должны сделать либо твои родители, либо твой представитель. Видишь ли, в издательстве «Книги неймановой науки» предпочитают иметь дело лишь с теми, кто связан с самой наукой. Поэтому могут отказаться заключать договор с твоими родителями и предложить тебе выбрать представителя среди ученых.
— То есть я могу выбрать для заключения договора с издательством кого-то другого и ничего не говорить родителям?
— Сказать придется. Опять же по причине твоего несовершеннолетия. Пусть и не сразу, но твоя книжка найдет своего читателя. И роялти у тебя будут достаточно большими. Поэтому на твое имя откроют счет. И если это случится до твоего совершеннолетия, то…
— Право контролировать и распоряжаться средствами будет у моего отца, — закончил подросток, опустив голову.
— Так не хочешь, чтобы родители об этом знали?
— Нет. Чужие мы за этот год стали. Совсем. Каждое утро дома завтракаю, но уже несколько раз про меня забыли, — чуть слышно, сосредоточено изучая поверхность стола, то ли пожаловался, то ли поделился болью тот. Профессор положил тетрадки на стол и обнял паренька.
— У нас еще есть время подумать о том, как объяснить твоему отцу появление у тебя своего счета. Я еще посоветуюсь. Уверен, мы найдем вариант, при котором твоей отец, хоть и узнает про счет, но не узнает, что ты книжки пишешь. Раз ты считаешь, что так будет лучше, так и сделаем. В крайнем случае, поговорю с султаном.
— С султаном?! — паренек вскинул голову и удивленно уставился на мужчину.
— Да. С султаном, — взъерошив волосы, повторил тот. — Поверь, я найду слова, которые убедят султана помочь нам с тобой.
— Но зачем это султану?
— Затем, что твоя методика может очень много дать неймановой науке, а это уже слава для страны и для султана.
— Зачем ты так говоришь, профессор Ваккас?
— Затем, чтобы ты знал правду. Я другим своим ученикам стараюсь объяснять так же, как и ты, хоть и выходит криво. Знаешь, у меня никогда еще не было таких успехов в преподавании, как в этот год. И за это я тебе благодарен. Спасибо тебе, Намир.
— Пожалуйста, — тихо ответил подросток и уткнулся лбом в грудь мужчины, погладившего его по голове. Ваккас еще раз взъерошил волосы ученика, похлопал его по плечу и, прижав к груди заветные тетрадки, ушел.
— Что сказал профессор? — поинтересовалась, вернувшись, принцесса, согласно договоренности накануне оставлявшая партнера наедине с учителем, дабы тот не так робел, отдавая ему рукопись своей первой книжки.
— Сказал, что прочитает и покажет в издательстве, — тихо ответил тот.
— Это же замечательно. Ты не рад? — постаралась поймать его взгляд девочка.
— Рад, но…
— Что но?
— Но не хочу, чтобы отец знал, что я чужие книжки переписываю, — выпалил, встретившись наконец-то с ней взглядом, подросток. — А сказать придется. Я несовершеннолетний. Профессор уверен, что книжку издадут, и она будет продаваться. И у меня будут… эти… как их… Роялти. Для них счет нужен. А до моего совершеннолетия счетом распоряжаться будет отец.
— Боишься, что отец все твои деньги спустит?
— Спустит? Ты о чем? — вопрос принцессы озадачил паренька.
— Ну, я слышала несколько историй о том, как опекуны спускали, то есть полностью растрачивали, деньги своих воспитанников. Те, что им родители в наследство оставили.
— А…Ты про это… — паренек развернулся и пошел в гостевой угол комнаты принцессы. — Слышал о таком, но… Но, знаешь, не думаю…
— Думаю. Самое время подумать, — догнав партнера, заметила девочка. — Я еще с мамой поговорю. Может она что посоветует. Ты успокойся, Намир.
— Спокоен я, — вздохнув, тот сел на низкий диван. — Просто… Почти год хожу во дворец, а отец ни разу не спросил, что да как тут.
— Он с тобой совсем не разговаривает, что ли? — устраиваясь рядом, поинтересовалась девочка.
— Разговаривает, — опять вздохнул подросток и задумался, вспоминая. — Странно как-то разговаривает. Скользит по мне взглядом… На днях обсуждали, что братьям из одежды купить.
— А тебе что покупать будут?
— Ничего. Обо мне вообще ничего не говорили. Хотя мне обувь нужна. Да и пару рубашек бы…
— Слушай, а карманные деньги тебе отец дает? Мне вот мама каждую неделю дает наличные мелкими деньгами. Чтобы было чем расплатиться или купить что-то у торговцев, что во дворец приходят. Ну, приносят тут безделушки, пряники…
— Знаю, покупал у них тебе пару подарков, — улыбнулся собеседник, но улыбку тут же сменили печально сдвинутые брови. — Знаешь, а ведь с тех пор как я с тобой общаюсь, мне отец ни разу на карманные расходы деньги не дал. Только султан…
— А деньги, за твое общение со мной, он регулярно получает.
— А ты откуда знаешь?
— Я папу знаю. Он в этом очень точный. Раз обещал платить, то платит день в день. С родителями партнеров он всегда договор заключает письменный. В общем… Странно… — заключила принцесса, откинувшись на подушки.
— Если бы ты и не спросила, я бы, наверное, еще бы долго не замечал, что отец…
— Хватит о нем! — резко оборвала его Ямина. — Еще расстроишься совсем. Давай лучше уроки сделаем и в парк пойдем. Пока ты с профессором говорил, я узнала, что сегодня будут сажать те кусты, которые мы с тобой по книжке выбрали прошлой осенью.
— Правда? — обрадовался паренек, радуясь смене темы.
— Правда, — утвердительно кивнула та. — Предлагаю поучаствовать.
— Думаешь, нам разрешат?
— Конечно. Как садовник может отказать дочери султана в такой ерунде, как посадить собственноручно пару кустов?
— Действительно, как? — рассмеялся тот.
— Да никак, Намир. Никак, — толкнув партнера обеими руками в плечи, от чего тот завалился на спину, девочка вскочила и умчалась за свой стол.
— Стой, Ямина, стой! — поднявшись, подросток бросился ее догонять.
— Нет! Сначала нейманова, а потом кусты. И не спорь. Я все решила., — усаживаясь за стол, объявила свою волю султановская дочка.
— А я разве спорю?! — налетел на нее тот, обхватил за плечи обоими руками, обняв, и помотал из стороны в сторону. — Признавайся, чего толкалась?
— А ты чего такой сидел? Да пусти же! — попыталась та вырваться.
— Не пущу! — весело возразил паренек и замер, вдруг осознав, что еще никогда так крепко не обнимал ее.
— Пусти, говорю, — вцепилась в его запястья в попытке их оттянуть от своих плеч девочка и тоже замерла, почувствовав перемену в партнере. — Ты чего, а?
— Ничего… Просто… — медленно отпустив, тот отступил на несколько шагов, а потом сел на свой стул.
— Намир… Намир, ты чего?
— Сиди. Все нормально.
— Странное у тебя нормально стало…
— Давай заниматься, — постарался сменить тему и потянулся за учебником, но собеседница ловко выхватила его в последний момент.
— В чем дело? Мы же договорились, все друг другу объяснять.
— Договорились.
— Тогда объясни.
— Просто ты вкусно пахнешь…
— Я всегда так пахну, — озадаченно повела плечиком принцесса.
