Но звавший, видимо, на это плевал. Возле меня опустился, перевернул на спину. Но у меня не было сил даже раскрыть глаза. Спасительная темнота звала куда более нежно и сладко.
— Яна, — прошептал он дрожащим голосом. — Яна… Как ты?
Прохладные пальцы коснулись моего лица, невесомо огладили обожжённую щеку. С такой трепетно-затаённой нежностью, что сердце сжалось и застучало быстро-быстро.
— Ромка… — прошептала я потрескавшимися губами.
Только вышло хриплое сипение. Попыталась прокашляться, чтобы позвать его снова, но перед глазами потемнело, и сознание ускользнуло прочь.
— Яна, — прошептал он дрожащим голосом. — Яна… Как ты?
Прохладные пальцы коснулись моего лица, невесомо огладили обожжённую щеку. С такой трепетно-затаённой нежностью, что сердце сжалось и застучало быстро-быстро.
— Ромка… — прошептала я потрескавшимися губами.
Только вышло хриплое сипение. Попыталась прокашляться, чтобы позвать его снова, но перед глазами потемнело, и сознание ускользнуло прочь.
